Роман Сергеевич Лагутин
Частицы. Книга 2. Новая особь
Глава 5
После ошеломительного столкновения ноги Батлера с дверью, горизонтально замкнутое пространство заполнилось оглушительным треском ломающегося дерева. А уже через мгновение звук покинул свой лестничный пролет и, эхом, словно удаляющийся сигнал, рассеялся в вертикальных глубинах верхних и нижних, абсолютно неосвещенных, этажей.
Дверь устояла вопреки, обычно безупречному, натиску сильного мужчины. В ее центре, вмятый след от протектора мощных ботинок, указывал о силе, с которой Батлер нанес свой сокрушительный удар.
Ничего подобного Батлер, в принципе, не ожидал. Как ему иногда казалось, когда-то давно – в молодости, он запросто смог бы счесть такой провал за само оскорбление со стороны собственной физиологии. Благо, что теперь он мог запросто смериться со столь неожиданным поворотом событий и отдать в свой мозг уже не первый утешительный приказ: «Ни эта дверь первая и уж точно не последняя».
Несмотря на жуткий треск, недавно прозвучавший на лестничной площадке, дверь даже не шелохнулась, когда Хьюберт с силой дернул за ее ручку.
Война с непоколебимой преградой, в виде обычной, хоть и щедро украшенной в позолоту, двери, продолжалась. Батлер нанес еще несколько сокрушительных ударов ногой, но стойкая конструкция все так же, как и прежде, не собиралась просто так сдаваться. Когда после очередного удара ушибленная кость, в правой ступне бывшего военного, вызвав болевой синдром, молча, застонала, сильный мужчина, непроизвольно крякнув, схватившись за ногу, поднял воображаемый белый флаг капитуляции. И вот теперь Батлер, согнувшись в три погибели, истошно морщась, натирал ушибленное место пострадавшей ноги. В частности, не физические и умственные различия, а именно способы подхода к определенной ситуации, отдаляли отставного военного от Хьюберта и тем более от Винсента, на бескрайние дали.
Хьюберт снова подергал дверь, но, как и прежде, его прогноз был неутешительным, особенно для, теперь уже прихрамывающего, Батлера.
Людвиг, в силу своего специфического – худощавого строения тела, не мог ни в коем разе соперничать по силе с отставным военным но, тем не менее, он все же попытался сделать хоть что-то полезное. Пролетев в паре сантиметров над поверхностью пола, консьерж ударился плечом о дверь.
Столкновение было не сильным, но этого хватило, чтобы Людвиг, ухватившись за правое ушибленное плечо, в следующую секунду оказался на полу.
Услужливый Холлистайн тут же подскочил к отчаянному пареньку и помог ему принять более привычное вертикальное положение.
Судя по тому, как поморщился консьерж, поднимаясь на ноги, ковровая дорожка ничуть не смягчила его падение на пятую точку, которая тоже, в отношении фигуры консьержа, не была похожа на пуховую подушку.
Хьюберт в третий раз подергал дверь, теперь она наконец-то не была безмолвна и чуть задребезжала.
– Все ясно… мы ее не сможем выбить отсюда, – промолвил он.
– Почему?! – возмущенно спросил Винсент.
Батлер перестал убаюкивать «собственноручно» травмированную конечность и выпрямился.
– Почему ты так решил? – мирно спросил он у своего подчиненного.
– Потому что она открывается в нашу сторону! – откровенно заявил Хьюберт.
Батлер упер руки в бока и, переведя вес на здоровую ногу, немного расслабился, а затем, чуть наморщив лоб, трагическим взглядом посмотрел на Винсента и произнес:
– А ты, парень, раньше не мог сказать нам об этом?! Наверняка ты знал, что она открывается сюда. Только не говори, что – нет, – в более грубой форме промолвил Батлер.
Винсент неуверенно помялся на месте и, заикаясь, ответил:
– Я… я… зз… знал конечно, но я не… не… не знал, что дверь нужно вышибать по направлению ее отпирания. – Затем, собравшись с духом, более уверенным голосом в свое оправдание он открыто заявил: – Я же не специалист по спасению. Откуда мне было заведомо знать всю вашу технологию проникновения в запертые помещения!
Хьюберт не смог сдержать смешок и, откровенно посмеявшись, обратился к Винсенту:
– Ну, ты даешь, парень! Мог бы и догадаться. Вот, например, сам хотя бы попробуй бросить вызов стихии и вплавь преодолеть течение бурной реки.
– Да-да, я понял, – грустно признал свою ошибку Винсент. – Не плыви против течения!
Скатившись по стене спиной вниз, он присел на корточки и стал ожидать, когда два специалиста по экстремальным ситуациям разработают дальнейший план действий. Хьюберт взглянул в лицо Винсента, грустно отвернувшегося к лестнице, и, располагая опытом первоначальных азов в психологии людей, сказал ему пару утешительных слов, типа: «Все будет хорошо».
Последние, бесконечно тянущиеся, но в итоге бесследно растаявшие в прошлом, двадцать минут, Батлер, стоя в сторонке, молча наблюдал за осторожными манипуляциями Хьюберта. Тот, склонившись на одно колено, ловко владея ножом, отковыривал кусочки дерева вокруг замочного паза.
– Есть какие-нибудь результаты? – не выдержав томительного ожидания, спросил Батлер у подчиненного.
– Скоро будут, – не отрываясь от работы, ответил Хьюберт.
– Когда – скоро? Мне нужно более точное значение указанного времени.
Хьюберт повернулся к руководителю операции и произнес:
– Я делаю, что могу. Вы уже опробовали свою методику, она оказалась недейственной. Теперь, пожалуйста, предоставьте мне небольшую возможность что-то сделать.
Батлер напряженно помолчал, а затем выдал:
– Ты слишком долго возишься. Если бы наша держава также долго завоевывала свои территории, то мы бы в итоге остались ни с чем.
В ответ Хьюберт лишь раздраженно хмыкнул.
Батлер решил чем-нибудь занять свои мысли, пока усердный подчиненный старательно отковыривал в нужном месте куски древесины, и его сознание окунулось в бурную пучину старых воспоминаний – давно минувших событий. Порывшись в объемных сундуках своей долговременной памяти, он отыскал достаточно всего того, что так безгранично нравилось ему прежде – в своей нелегкой солдатской жизни.
– Готово! – голос Хьюберта вынул Батлера из страны грез.
Винсент рефлекторно приподнял брови и, воззрившись на спасателя, убирающего в карман складной нож, встал на ноги.
Батлер подошел и с силой дернул за ручку.
– Что?.. – А после бросил вопросительный взгляд на мастера. – Это шутка?
– Не понял Вас, сэр.
– Дверь не открывается, – уточнил Батлер.
– Конечно, не открывается. Сперва нужно как следует вдарить с противоположной стороны!
– Ты издеваешься? Ты потратил около часа на то, чтобы результат, в конечном счете, никак не изменился?
– Вы ошибаетесь. – Хьюберт грозно сомкнул брови. – Результат будет лучше. Теперь, чтобы высадить дверь, не придется прикладывать больших усилий.
– Сейчас мы это проверим, – сказал Батлер и ухом приложился к двери. – Людвиг! – позвал он консьержа, мирно беседующего с Мередит на противоположной стороне преграды.
Людвиг привстал с ковровой дорожки и подошел ближе.
– Да. Вы придумали, как вытащить нас отсюда?
– Всему свое время, сынок, – ответил отставной военный, а потом задал свой вопрос: – Ты можешь еще разочек пихнуть дверь?
Людвиг поморщился от боли в плече.
– Нет. Мне кажется, что в прошлый раз я повредил руку.
– А кто-нибудь еще может это сделать?
Консьерж восьмого этажа оценивающе посмотрел на троицу сподвижников и ответил:
– Вряд ли…
Дальнейших вопросов – из-за двери – от главного не последовало. Казалось, он ждал каких-то предложений от самих заложников обстоятельства.
– Постойте, – вдруг тихонько проговорила Мередит, – может нам позвать того молодого человека – из соседнего номера?
Людвиг и Холлистайн задумчиво промолчали.
– Я, это сделаю, – сказала молодая женщина и, встав на ноги, пошла к двери более-менее сговорчивого постояльца.
По коридору, частично освещенному тусклым светом, эхом промчался отзвук короткого стука в дверь. Маленький кулачек молодой женщины не сильно, но звонко, выбил характерное трио. Через несколько секунд дверь отварилась, а на пороге возник стройный силуэт фигуры спортивного телосложения.
– Извините! – застеснялся полуобнаженный человек и быстро накинул рубашку на все еще мокрое тело. – Я хотел принять душ, нашел пару свечей в тумбочке и…
– Вы не могли бы нам помочь кое-что сделать? – Вежливо спросила девушка.
Пареньку она явно понравилась, так как он незамедлительно согласился выполнить последовавшую просьбу.
Один единственный, но сильный толчок плечом, заставил деревянную преграду незамедлительно отворить долгожданный проход. Металлический паз замочного механизма, вырванный с шурупами со своего места, дзинькая сталью, поскакал по ступенькам вниз.
Молодой мужчина посмотрел на девушку, а потом на остальных присутствующих.
Холлистайн покачал головой.
– Сломано. Вот видишь, парень, ты все-таки на нашей стороне!
Молодой мужчина вновь взглянул на благодарное лицо девушки и чуть заметно улыбнулся.
Батлер, со своими двумя провожатыми, быстро вошел в коридор восьмого этажа и тут же отдал приказ Хьюберту: – Необходимо собрать всех обитателей этажа. – Он громко постучал в первую попавшуюся дверь. Винсент и Людвиг, радушно приветствуя друг друга и радуясь, что все еще живы, по-дружески обнялись.
– Подберите сопли! – грубо проговорил Батлер, обратив внимание на сюсюканье консьержей. В его окружении подобное воспринималось весьма отрицательно. Если бы кто-то из знакомых его так обнял, то мгновенно получил бы не слабый удар по челюсти. – Лучше займитесь постояльцами.
Деятельность на этаже закипела, как расплавленная магма в жерле вулкана. Батлер с Хьюбертом высаживали дверь за дверью, чтобы точно удостовериться, что в комнатах никого нет. И это было правильным решением. Большинство людей просто-напросто не открывали на стук и не отзывались на просьбу выйти. Ворчливый мужчина, неохотно покинув свое мягкое ложе, возмущался неуважительному отношению относительно поведения со стороны отставного военного, за что и получил приличную оплеуху. Характер грубияна сразу смягчился. Положительный результат, физического нравоучения Батлера, был на лицо.
По мнению Людвига, Батлер, столь агрессивный в поведении человек, хорошо знал свое дело. Хотя манеры его поведения все же оставляли желать лучшего. Но, как говорится: «Главное результат, а какими жертвами он достигнут, дело второе».
По мнению самого Батлера, его поведение, в экстремальной ситуации, было куда более обоснованным, чем предполагали все остальные – присутствующие в коридоре люди. Дисциплина – она не только способна уберечь толпу от неприятностей, но и вылечить безнадежно больного человека от долговременной хвори.
Кроме того, что он всячески приветствовал дисциплину во всех ее проявлениях, Батлер еще и не любил тратить время попусту: объяснять или что-либо доказывать кому-то. Он абсолютно не собирался ждать, пока люди соберут свои пожитки. – Возьмите только документы, деньги и ценные вещи, – в приказном тоне проговорил отставной военный. – На все это… у вас есть не более десяти минут.
Его крепкие, сильные пальцы обхватили запястье, проходящего мимо, бывшего ворчуна. В прошлом они за долю секунды сломали бы запястье мужчины но, теперь, как будто остепенившись, стали более деликатными. – Вы все поняли? – громко, чтобы произвести впечатление на окружающих, спросил Батлер у мужчины в белой майке, заляпанной на выпирающем животе. – Только самое необходимое! – Батлер отпустил мужчину и обернулся к женщинам. – Не нужно брать с собой все свое тряпье.
– Мы все поняли! – с интонацией выразилась Мередит.
После ее ответа Батлер заметно смягчился и последние десять минут не произнес ни единого слова. Возможно, голос миллионерши, подействовав на него гипнотически, произвел успокоительный эффект.
Людвиг мельком заметил на лице ворчливого мужчины злобную улыбку, а после тот быстренько скрылся в своих апартаментах.
– Мне кажется, или тот человек действительно что-то недоброе затеял? – спросил он у Винсента, стоявшего возле него.
Консьерж седьмого этажа посмотрел в указанную сторону.
– Ты о Батлере? Не переживай, он знает что делает, хоть и грубый, зато надежный.
– Да нет же, я говорю о мужчине в майке, он только что ушел в свою комнату.
Винсент пожал плечами.
– Я его совсем не знаю, – честно признался он. – А что именно пробудило в тебе беспокойство по поводу его, возможно, недоброй затеи?
Людвиг поежился.
– Взгляд у него какой-то дикий и одновременно отстраненный. От такого человека можно ожидать всего, что угодно. Вряд ли он так просто спустит Батлеру его недавнюю выходку.
– Мы просто все перенервничали. – Винсент по-мужски сжал плечо товарища.
– Хорошо, если ты прав!
Людвиг ненадолго отвлекся от беспокойства, внезапно нахлынувшего на него, и снова окинул взглядом мрачный коридор. Люди постепенно начинали выходить из своих номеров. Даже маленького чемодана ни у кого в руках не было. Женщины запаслись лишь сумочками, а мужчины – явно ограничились только собственными карманами брюк. Они у них неестественно выпирали, что вызывало едва заметные улыбки смущения у некоторых женщин на устах.
Еще через несколько минут в коридоре возникла знакомая фигуры женщины преклонного возраста. Людвиг сразу узнал ее, это была Мередит, и не потому, что она вышла из своего номера, просто она выглядела не так, как все остальные. И тут речь не идет о физиологии. У нее так же, как и у остальных: две руки, две ноги, одна голова и стройное тело. Но было в ней кое-что еще – нечто необычное. Она как будто бы источала, невидимую глазу, энергию жизни. Шла она в сопровождении, ставшего уже хорошо знакомым, Холли.
– Спасибо, что помогли мне найти в темноте мои документы! – поблагодарила миллионерша Холлистайна.
– Сущие пустяки мадам, – приподнял краешек шляпы вежливый старичок.
Они быстро приближались, и поэтому, Людвиг хорошо смог расслышать их непродолжительную беседу.
– Ну что, все уже собрались? – спросила Мередит, обращаясь к парочке консьержей.
– Вроде бы еще нет, – шепотом ответил ей Винсент.
– Но зато командир заметно нервничает, – произнес Людвиг, кивнув в сторону Батлера. – Гляньте на него.
Казалось, на лице отставного военного отразилось все негодование, его стремительно заканчивающегося, терпения. Схватившись пальцами за свой мощный лоб, он метался от одной стены к другой, а порой даже можно было различить, как сильный мужчина, беззвучно шевеля губами, что-то бормочет себе под нос.
– Да где же их черт носит? – в итоге вырвалась брань из его уст.
Хьюберт беспокойно воззрился на командира.
– Спокойней, Батлер. – Подчиненный едва махнул рукой вперед. – Уже почти все собрались.
– Да я не о том! Где наши ребята? Почему их так долго нет?
На мгновение Хьюберт припомнил слова Винсента.
– А помните, что сказал тот консьерж. – Подчиненный Батлера кивнул в дальний конец коридора. – Паук…
– Не говори ерунды! – прошипел Батлер. – Этот малый – не в себе. – Ладно, возможно их задержка чем-то обоснована. Думаю, встретимся с ними на лестнице. Батлер пристально посмотрел на Хьюберта и добавил: – Разумно обоснована!
Батлер бросил взгляд в противоположный конец коридора и, неожиданно для себя, заметил, что Людвиг, и окружавшая его троица, пристально смотрят на него.
«А этим, что от меня надо?» – подумал отставной военный.
Людвиг, поймав на себе строгий взгляд сильного мужчины, сразу отвернулся, его примеру последовали и остальные.
– У вас есть ко мне какие-то вопросы? – выкрикнул Батлер подозрительной четверке.
Проходившие между оппонентов люди, воззрившись сперва на Батлера, затем перевели взгляд на тех персон, к кому он так громогласно обращался. А после, и вовсе, поняв, что этот разговор их не касается, принялись и дальше, слоняясь по коридору, заниматься своими делами.
Людвиг отрицательно помотал головой.
– Нет… абсолютно никаких вопросов.
– Вот и отлично, – промолвил вояка. – Поменьше вопросов, побольше дела. – Он, быстро переводя взгляд с одного человека на другого, оценивающе осмотрел готовность каждого постояльца. – Так, я вижу, практически все уже собрались?! – Ответа ему не потребовалось. – Тогда следуйте за мной к выходу.
Батлер направился к двери лестничной площадки. Хьюберт тут же последовал за ним. Не прошли они и нескольких метров, как вдруг, блеснув во мраке от лучей фонариков, путь им преградил никелированный «Кольт Питон».
– Не так быстро, командир, – махнул ему дулом пистолета, внезапно возникший из своего номера, ворчливый мужчина в заляпанной майке. – Живо отошли в конец коридора! – злобно приказал он.
Батлер с Хьюбертом, так же как и несколько человек, стоявших за ними, не решились ослушаться. Забившись в конец коридора, они стали ждать дальнейших указаний взбесившегося постояльца.
– И не вздумайте геройствовать, – рявкнул человек в майке. – Ну а если все же вознамеритесь, то знайте, у вас будет только одна попытка.
–У тебя только шесть патронов в барабане! – не понижая тона, поспешно произнес Батлер. – На всех не хватит.
Мужчина с пистолетом усмехнулся и произнес:
– Лично вам двоим, – он кивнул дулом на двух спасателей, – этого вполне будет достаточно.
Приближающиеся позади, чуть слышные шаги заставили грубияна изрядно понервничать. Он судорожно засверкал глазами. Ему не удалось заметить в сгрудившейся толпе отвратные ему фигуры – консьержа и старика со старухой. Вооруженный постоялец резко припал спиной к стене рядом с косяком выбитой двери своего номера.
Его догадка оправдалась. В двух метрах от себя он обнаружил подкрадывающегося Холлистайна. Мередит, Людвиг и Винсент – не смогли вовремя остановить самонадеянного старика. По-видимому, Холли был либо слишком храбрым, либо очень глупым. Лично Мередит, больше склонялась к первому варианту.
– Проклятье, – выругался ворчун, кивая дулом пистолета в сторону старика. – Тебе что, старый хрыч, жить надоело?
Он какое-то время пристально смотрел в напуганные глаза старого человека. Шляпа Холлистайна съехала на бок, а сам он, словно застыв на едва согнутых ногах, с трудом дышал.
– Ладно, на первый раз прощается, но чтобы больше без глупостей, понятно?
Холли согласно закивал.
– А теперь живо пошел к остальным! – выкрикнул в лицо старика взбешенный грубиян. – Пока я не передумал.
Холлистайн, получив увесистый пинок под зад, просеменил в конец коридора.
– А вы, что там стоите? – осведомился он у троицы, оставшейся вблизи выхода на лестничную площадку. – Убежать вздумали? Или для вас требуется особое приглашение?! Быстро пошли… – Вновь дерзкий мужчина кивнул никелированным дулом «Кольта» в сторону спасателей.
Людвиг, Винсент и напуганная Мередит – незамедлительно исполнили прозвучавшее указание.
Обезумивший мужчина, понемногу приближаясь к своим заложникам, играючи болтал дулом пистолета. Пока он с издевательским видом разглядывал собравшихся людей, дверь справа от него неожиданно открылась, и из комнаты, копаясь в своей сумочке, вышла молодая женщина. Сумасшедший киллер не растерялся и, схватив девушку за руку, жестоко прижал к себе. Его левая рука, обхватив ее шею, исполняла роль оковы, а пистолет, поднесенный к виску, послужил дополнительным психологическим стимулятором, способным заставить любого безоговорочно выполнить все требования.
– Вот так сюрприз! – подивился негодяй и лихорадочно облизнул языком бархатную щечку девушки. – Кто это у нас тут? – вопрос прозвучал риторически.
Девушка омерзительно поморщилась. Истошно ворочаясь в его, неприятных ей, объятиях, пыталась вырваться из крепких тисков мужчины, но тот явно был сильнее ее и все жестче сжимал ей шею, ограничивая свободный обмен воздуха в легких.
– Отпусти ее ты, паразит, – не выдержав, выкрикнул молодой мужчина, сломавший дверь, ведущую к лестнице.
Батлер, выставив руку, попридержал паренька и обратился к вооруженному человеку:
– Слушай меня внимательно. Если хоть один волос упадет с ее головы, ты очень пожалеешь об этом. Бери все, что тебе надо, и проваливай.
– Заткнись! – заорал обезумевший мужчина. Я сам решу, что мне делать. – Он немного помолчал, затем смягчившимся тоном произнес: – А что касается этой детки… – Негодяй поддел дулом пистолета локон волос, свисающих у девушки до щеки. Затем дернув, оторвал пару длинных волосинок и демонстративно сдул их на пол.
– Я тебя предупреждал, – спокойно промолвил Батлер. – Ты сам сделал свой выбор.
– Замолкни! – истерически завопил ненормальный индивид и пустил в потолок оглушительный залп.
Крошки декоративного орнамента и побелка – осыпались на ковровую дорожку.
У всех зазвенело в ушах, а особенно у схваченной молодой женщины. Казалось, сам преступник – ничего не ощутил.
– Разве это хорошо? – чуть слышно, дрожащим голосом, спросила Мередит, обращаясь к ворчуну.
Как ни странно, он услышал ее и тут же ответил:
– Мне плевать, что хорошо, а что – нет! – Он посмотрел на руки миллионерши. – Снимай…
Мередит взглянула на свои неимоверно дорогие перстни и кольца, а затем взволнованно воззрилась на Батлера. Отставной военный согласно кивнул.
– И не забудь про цепочку с сережками, – попутно заявил ненормальный тип.
Мередит собрала драгоценности.
– Положи в свою сумку и кинь мне.
Она все сделала, как он ей велел.
Мерзкий тип достал из кармана пачку стодолларовых банкнот и, глядя на заложников, произнес:
– Прежние владельцы, проданных мной драгоценностей, не очень огорчились их пропаже. Лично для них собственная жизнь оказалась дороже. – Он ехидно посмеялся, продемонстрировав своим подневольным зрителям подгнившие на краях передние зубы, а затем поспешно убрал деньги в сумочку Мередит.
* * *
Тот выстрел, который попортил дорогой потолок изысканного коридора, не остался никем незамеченным, а как раз наоборот, привлек внимание подвального чудовища, уже успевшего изрядно проголодаться. Валяющиеся неподалеку сухие скелеты не соблазняли разыгравшийся аппетит паука. Монстру требовалось кое-что покалорийнее – мясо. Паук, поочередно свесив одну за другой, все свои восемь конечностей, спустившись с кроваво-красной паутины, увешанной, словно дождиком новогодняя елка, красными сгустками Частиц, встал на бетонный пол. Микроскопические волоски на его подвижных придатках, как мельчайшие проводки электроники, улавливали все досягаемые восприятию колебания в здании и доносили импульсный сигнал до главного процессора – мозга насекомого.
«Пришло время обедать», – нечто похожее на внутренний голос подталкивало паука к поиску добычи, расшумевшейся где-то наверху.
Высокая степень регенерации тканей и непрерывная выработка – в брюшке – Частиц, требовало больших энергозатрат, в связи с чем, время обеда у восьмипалого монстра наступало каждые два-три часа. В зависимости от поглощенного им количества пищи.
Сообразительность паука – удивляла. Он не стал карабкаться в верх по шахте, ведь в конце концов, ему не удалось бы бесшумно проникнуть в коридор через металлические створки лифта и застать пасущихся там людей врасплох.
Коварное насекомое, воспользовавшись человеческими путями, минуя лестничный пролет за пролетом, оставляя позади глубокие отметины своей поступи, мчалось вдоль стены, с каждым поворотом все уходящей вверх.
Подобное перемещение столь громоздкого существа – нельзя было назвать совершенно бесшумным. Через несколько этажей, оставшихся до пункта назначения, он, спрыгнув со стены, неуклюже перемещая лапками по ступеням, пробрался и вовсе незамеченным. Едва слышный шорох, со стороны лестницы, не коснулся грубого человеческого слуха.
* * *
Батлер, незаметно для оппонента с пистолетом, выйдя вперед, ближе всех остальных стоял к противнику и ждал подходящего момента для его обезвреживания. Он уже много раз обращался к мужчине с просьбой попытаться разрешить, изначально не заладившиеся отношения, полюбовно. Ворчун в майке наотрез отказывался заключать перемирие. Расстояние между отставным военным и вооруженным хулиганом превышало допустимые три метра и вряд ли представляло возможным вступить с вредным человеком в тесный физический контакт, но Батлер не собирался легко сдаваться, он интуитивно чувствовал, что вот, уже скоро, наступит удобный случай для атаки. Главное только – его не упустить.
Многолетняя практика военной подготовки и необходимость всегда побеждать – сформировали из щупленького в детстве юнца, коем когда-то был Батлер, поистине железного человека, при необходимости способного справиться одновременно, по меньшей мере, с тремя гражданскими, вооруженными холодным оружием.
В метрах пяти-семи за спиной вооруженного мужчины мелькнуло что-то красное. Быстрое перемещение восьмипалой особи, вошедшей в коридор, не утаилось от внимательного взгляда бывалого солдата. Но уверенность Батлера в своей правоте – подавило собственную чрезмерную наблюдательность.
Люди, сгрудившиеся за спиной отставного военного, неожиданно для него самого, заохали. Батлер обернулся, чтобы выяснить причину их волнения. Он был настолько удивлен шокированными физиономиями постояльцев, что даже не сумел задать какой-либо вопрос. Хьюберт, немного приподняв руку, трясущимся указательным пальцем направил взгляд Батлера к двери лестничной площадки.
– Мать твою… – остаток предложения провалился в глотке матерого солдата.
Крупное насекомое, частично скрывающееся от прямого взгляда Батлера – за спиной сумасшедшего, тихонько повило вперед одной из своих, не в меру длинных, передних лапок. Затем соседняя конечность подалась к предыдущей, и паук стал медленно приближаться.
От изумления у Батлера перехватило дыхание, и он даже чуть не выронил из своей крупной ладони личный компактный фонарик.
– Не свети мне им в лицо! – крикнул на солдата взбешенный постоялец и случайно нажал на курок.
Казалось, последовавший выстрел прозвучал громче предыдущего. Девушка, схваченная грубияном за шею, непроизвольно пискнула, но этого никто не услышал, в том числе и обладатель «Кольта Питона». Вылетевшая из ствола пуля, разбивая на своем пути потолочный декор, утонула в бетоне. К предыдущей побелке – на ковре – прибавилось еще некоторое количество белых крошек.
Подкрадывающийся монстр от шума выстрела перенес болевой синдром и, вскочив, как кузнечик, мгновенно оказался на потолке.
Батлер, чуть присев, испуганно оглянулся на свою свиту. Те что-то неясное роптали себе под нос. Только Винсент не был в смятении, он уже видел работу паука и, склонив голову, просто молился.
Ехидная улыбка у вооруженного негодяя мгновенно исчезла с его неприятного лица в тот момент, когда он заприметил красноватый блик на никелированной поверхности ствола своего оружия. Мужчина, не расслабляя зажим руки у горла молодой женщины, не спеша запрокинул голову.
Все, что он успел увидеть, были здоровенные, окровавленные, бивнеобразные челюсти насекомого, к пикам которых, в предвкушении трапезы, из пасти монстра сочилось едкое слюноотделение. Обладателя, таких превосходных ножниц, мужчина в майке разглядеть не успел. Его откушенная голова, словно в одночасье отрубленная гильотиной, исчезла в прожорливой пасти паука.
Гильотинирование прошло мгновенно и безболезненно. Захват, теперь уже обезглавленного разбойника, расслабился и отпустил горло девушки, пистолет тяжело упал на пол, а уже вслед за ним рухнуло и само безжизненное тело.
Молодая женщина продолжала стоять неподвижно и дрожала от страха. Оглушенная недавним выстрелом, она не понимала, что произошло с человеком, удерживающим ее в заложниках, но и не пыталась этого выяснить. Уж слишком сильно она была всем напугана.
Мередит растолкала зевак и, обогнув Батлера, устремилась к бедняжке. Ридикюль старушки смирненько покоился в ногах девушки. Миллионерша, ловко нагнувшись, подняла его, а после, схватив шокированную синьорину за запястье, дернулась к толпе, вроде как ожидавшей какого-то чуда.
Чудо и впрямь произошло. Голодный паук, поглощая добычу, не обратил на них никакого внимания, а как раз наоборот, так увлекся поеданием свежего мяса, что и вовсе, отвернувшись от людей, находился к ним брюшком.
Батлер поспешно спрятал подбежавших женщин за своей спиной, воззрившись на чудище, он посветил на него фонариком. Монстр пришел от этого в ярость, он истошно запищал, но добычу не бросил.
Хьюберт своевременным движением быстро опустил руку распорядителя и, приставив к своим губам, вертикально направленный, указательный палец, прошептал свою мысль Батлеру, вопросительно воззрившемуся на него:
– Мне кажется, не стоит на него светить. Сдается мне, ему это не очень по душе.
Батлер вновь бросил взгляд в направлении паука. Тот, как и прежде, спокойно трапезничал.
– Ты прав, не будем впредь этого делать, – согласно кивнул отставной военный Хьюберту.
На его памяти подобное происходило впервые. Обычно Батлер ни с кем никогда не соглашался. «Наверное, сейчас он понял, что нужно действовать сообща, ну если конечно мы и впрямь хотим выбраться отсюда» – подумал Хьюберт, и он не ошибался.
– Что будем делать дальше? – шепнул на ухо Батлеру Людвиг.
В брюхе паука что-то забулькало, и из верхней детородной полости стала выливаться красная, слизистая субстанция.
Батлер напряженно думал. Посмотрев по сторонам, он заприметил две, ближайшие к ним, незапертые комнаты. Только в одной из них им удалось бы спрятаться, в той, что имела приоткрытую дверь. Другая же комната и вовсе была без нее. Прежде выбитая преграда валялась теперь на полу.
Паук уже расправился с половиной добычи, а слизь, сочащаяся из его брюшка, капая на пол крупными шмотками, двигалась в направлении постояльцев, едва дышащих от страха.
– Живо туда, – прошипел Батлер, указывая людям на приоткрытую дверь номера.
Судя по тому, как все быстро отреагировали на его слова, легкая звуковая контузия и звон в ушах уже оставили гражданских в покое. Что касается самого Батлера, он, быстрее, чем кто-либо другой, отходил от любого шока и неожиданностей.
В комнату он вошел последним и, даже не издав малейшего щелчка, умело, осторожным поворотом, запер дверь на ключ.
