Рэй Бо
Алард. Истоки Хаоса
Все кивнули и постепенно стали расходиться. Вскоре остались лишь Эгрон, Элай, Лойд и Эфель.
– Был рад увидеть тебя живым, – прощаясь с Эфелем произнес Лойд. – Уже не терпится посмотреть, какие лица будут у этих паразитов, когда ты заявишься на собрание в компании своего нового спутника.
Самсет словно понял, что говорят про него, довольно зарычал.
– Хах, прелестное создание, – засмеялся лорд Краут. – Никогда не думал, что увижу ручного читаурга. В интересное время живем.
– Спасибо вам, – улыбнулся Эфель, – я очень ценю вашу позицию. Надеюсь, что не разочарую вас.
– Брось парень, – похлопал его по плечу Лойд, – просто продолжай быть собой и постарайся стать правителем достойным своего отца. Хорошо?
– Конечно, – серьезно сказал Эфель и проводил Лойда за пределы зала.
– А ничего страшного, что его могут здесь увидеть? – спросил Эф у членов рода Аладон.
– Ты видимо забываешь с кем имеешь дело, – улыбнулся ему Эгрон. – Его супруге подчинены самые лучшие разведчики и диверсанты союза. Будь уверен, никто не узнает о том, что он был здесь, пока они сами не решат, что время для этого пришло.
Эфель кивнул и радостно улыбнулся. Тот факт, что еще один великий род примкнул к нему явно был хорошим знаком. Он не знал, что именно двигало Краутами, но решил, что Эгрон намного лучше разберется со всеми политическими дрязгами. Тот факт, что Лойд был здесь, означал, что его близкие доверяют Лойду, а для Эфеля это было главным.
– Подождите немного, – остановил собиравшихся уже уходить отца и сына Эфель, – у меня есть к вам просьба. Она очень личная.
– Даже интересно. Выкладывай, – засмеялся Элай.
– Я бы хотел попросить вас отправиться в одну деревушку, она находится в половине дня пути к юго-востоку от Торбинда. В центре поселения находится таверна. В ней работает девушка, ее зовут Нада, и она беременна.
– А теперь у меня появились вопросы, – прервал его Элай, который стоял с вытянутым лицом. – То есть за эти месяцы, ты не только сумел приручить читаурга, но еще и обрюхатить какую-то сельскую девку?
– Она носит ребенка Пайка, – грустно улыбнувшись ответил Эфель, глядя в глаза друга.
«Фух, пронесло. Я не представляю, как бы мне пришлось объяснять все это Севии и Лойду» – выдохнул Эгрон и успокоился.
– Я обязан ему жизнью, – продолжил Эф, – и позаботиться о его ребенке это самое малое, что я могу для него сделать.
– Я понял, – кивнул Элай, – есть пожелания куда ее отвезти?
– Я думаю, что Борр подойдет лучше всего, – предложил Эгрон. – Все же это место находится под контролем рода Аладон, а после смерти прошлого мэра теперь там сидит наш ставленник.
– Белин Загстер умер? – удивился Эфель вспоминая этого торба. – Он выглядел таким здоровым, когда я видел его в последний раз.
– Его убили, – спокойно ответил Эгрон.
– Кто?
– Мы не знаем, – отрицательно покачал он головой, – но внутри меня зарождается ощущения, что Диалед с его таинственными покровителями как-то в этом замешан.
Посмотрев на серьезные лица сына и его друга, Эгрон понял, что взболтнул лишнего.
– Ладно. Не думайте об этом. Мы обязательно все выясним, так что вам не стоит забивать свои головы такими пустяками.
– Хорошо, – согласились с ним пара торбов.
– Я пойду и дам распоряжение, чтобы отправили конвой за Надой, – сказал Элай, прощаясь с Эфелем. – Хорошенько отдохни. Завтра нас ждет великий день.
– Спасибо, – крепко пожал ему руку Эфель, – и пожалуйста, пусть они будут осторожны с ней.
– Конечно, – улыбнулся Элай и отправился по своим делам.
– Эфель, – внезапно сказал Эгрон, – меня не покидает чувство, что ты хочешь мне что-то сказать.
– Хах, – улыбнулся торб, – от вас ничего не утаишь. Есть кое-что, что я решил не рассказывать при всех. Это не было чем-то невероятным, но обычным назвать не получится уж точно.
– Я слушаю тебя.
Эфель, недолго думая, поведал Эгрону про руины, странные барельефы на стенах, подвал, заполненный скелетами и следы битвы, которая там произошла. Старый торб внимательно слушал Эфеля и не отвлекался. Когда Канафен закончил свой рассказ Эгрон еще некоторое время сидел и о чем-то усиленно думал.
– Ты сказал, что нашел там кинжал, – внезапно заговорил Эгрон, – не мог бы ты мне показать его?
– Да, конечно, – ответил Эфель, передавая необычное оружие в его руки.
Взяв кинжал, торб стал долго и тщательно осматривать его. Эфель не понимал, чем его так заинтересовало это оружие, но не стал ничего говорить. Внезапно Эгрон положил кинжал на каменный пол и со всей силы ударил по лезвию своим мечом. Эфель уже успел мысленно попрощаться с кинжалом, но, когда увидел результат был ошеломлен. На нем не осталось ни следа от удара, в то время как на мече была видна едва заметная вмятина.
– Удивительно, – воскликнул Эфель.
– Действительно, – задумчиво произнес Эгрон и подняв кинжал отдал его Эфелю, – крепкое оружие. Думаю, оно послужит тебе отличную службу.
– Надеюсь, – улыбнулся Эф. – Пожалуй, я теперь пойду.
– Да, да, конечно, иди, – ответил Эгрон, явно погруженный в свои мысли, – хорошенько отдохни перед завтрашним днем.
– Обязательно, – сказал Эф и вышел из зала.
«Такой же материал, – подумал Эгрон, доставая из кармана маленький черный камень. – Неожиданно. Еще эти руины. Чувствует мое сердце, что все это как-то связано между собой. Неужели ты тоже бывал там, старый друг? Но что так напугало тебя, что ты унес эту информацию с собой на тот свет».
6
Проснувшись наконец-то на мягкой кровати Эфель, не мог поверить своему счастью. В доме было тепло, а первые лучи солнца уже пробивались через окно, знаменуя начало нового дня. Осмотревшись по сторонам, Эфель сфокусировался на огромном читаурге, который лежал посреди комнаты и мирно сопел. Обычно таких больших зверей отправляли в стойла на ночь, но Эфель не решился на это. Самсет был еще очень молод, и никто не мог себе даже представить, как он поведет себя там. Торб решил не рисковать и пустить Самсета ночевать к себе. Вскоре читаург словно почувствовав на себе взгляд открыл глаза и зевнув уставился на торба. Умывшись и переодевшись в свежую одежду, Эфель и Самсет отправились во вчерашний зал под открытым небом. Там уже сидели все вчерашние лица, за исключением Лойда, и спокойно завтракали. Стоило только Эфелю и Самсету войти в зал как ворота с заднего двора распахнулись и в зал вошли Пилп и Сейв. Галифант и лепидон недоверчиво глядя на Самсета уселись за спинами своих хозяев и не спускали глаз с читаурга.
– Чего это с ними? – задал вопрос Абон Файс, ради этого даже прекративший поглощать пищу.
– Они чувствуют угрозу, – спокойно ответил Спайк Кольм, откладывая в сторону столовые приборы. – Пусть сейчас Самсет еще мал и не представляет угрозы, но Пилп и Сейв чувствуют, что в будущем они могут и не справится с ним. В дикой природе даже такие травоядные и всеядные как лепидоны и галифанты, стараются убить детенышей хищников, если обнаружат их. Избавиться от проблемы, пока она еще не стала нерешаемой достаточно умный ход, не находите?
– Конечно, – согласились все присутствующие.
– Поэтому они и приходят сюда, чтобы защитить хозяев.
– Но ведь их ареалы обитания не пересекаются, как они могут знать, что Самсет опасен для них? – спросил Эфель, садясь за стол.
– Поверь мне, – улыбнулся Спайк, – животные гораздо лучше нас чувствуют приближение опасности. Поэтому им хватает только запаха или взгляда, чтобы это определить.
– Хочу дополнить коллегу, – внезапно сказал Гхор Горай, – в местах, где происходили какие-либо природные катаклизмы, очевидцы сообщали, что звери и птицы начинали покидать окрестности еще до момента появления первых признаков надвигающихся катастроф. Однажды, когда я проводил исследования на Мозераме, у подножия гор Сахдер, которые отделяют пустыню Тивод от степей Рамейл, передо мной открылась удивительная картина. В тех горах обитают блусы и слемпы в огромных количествах. Как известно они кровные враги, которые на дух не переносят друг друга. Мы заметили, что слемпы никогда не пойдут туда, где есть запах блуса. Так, о чем это я? Ах, точно. Мы увидели как внезапно огромное количество блусов и слемпов совместно улетают с одного из пиков, словно так и надо. Если не учитывать их ненависть друг к другу, то эта картина и правда не вызвала бы никаких вопросов, но я почувствовал неладное. У меня сложилось ощущение, что они словно бегут от чего-то и мне удалось убедить своих коллег отойти подальше от этого места. На следующий день внезапно та самая гора взорвалась и разметала огненные камни и лаву на многие километры вокруг. Место нашей стоянки было уничтожено подчистую и лишь моя интуиция спасла нас от смерти. Это один из примеров того, как хорошо звери чувствуют опасность.
Все присутствующие с интересом слушали Гхора. Никто не мог не принизить его заслуги как одного из самых именитых ученых и исследователей всего Аларда.
– Извините, – внезапно сказал Кофр Сивей, – но кто такие эти блусы и слемпы?
Некоторые из присутствующих согласно начали поддакивать, явно тоже не сталкивающиеся с этими животными доныне.
– Позвольте я расскажу, – начал Спайк. – Блусы хищные ящеры. Чтобы понять, как он выглядит, то представьте себе змею, темно серого цвета с головой, которую венчают три небольших рога, один на кончике морды и два поменьше на затылке, пастью полную острых зубов и двумя крыльями на спине. Теперь примем во внимание, что в длину они достигают пятнадцати метров, а тело в диаметре доходит до двух метров, а также невероятно агрессивный и жестокий нрав, подкрепленный окраской чешуи, помогающей идеально маскироваться в горах. На выходе мы получаем идеально приспособленного к горам хищника.
– А они обитают только в горах Сахдер?
– Нет, – покачал головой Спайк. – Непонятно как, но еще они есть на острове Лавди. Гулаторы охотятся на них время от времени, когда блусов становится слишком много. В горах Сахдер они верховные хищники и опасность для них представляют только их же сородичи. Блусы каннибалы и не против перекусить собратом поменьше.
– Отвратительно, – скривился Фин Зовол.
– В тех местах слишком мало пищи, поэтому блусы с тобой бы не согласились, – объяснил ему Гхор Гарай. – Из-за отсутствия конкурентов они могут просто слишком сильно расплодиться и тем самым уничтожить все живое в горах, а затем и погибнуть самим из-за отсутствия пищи.
– Но почему бы тогда им не спуститься с гор и не охотиться там? – задал резонный вопрос Фин.
– Все очень просто, – продолжил рассказ Спайк, – они засадные охотники и на фоне песка или травы их очень хорошо видно. К тому же обитатели пустыни Тивод и степей Рамэйл далеко не так беззащитны и блус рискует сам стать чьим-то обедом, если будет много времени проводить там.
– Тогда все становится на свои места, – кивнул головой Фин, которого явно захватили все эти рассказы.
– Слемпы же, – продолжил рассказ Спайк, – являются главной пищей блусов в горах Сахдер. На острове Лавди он питается в основном альками и чепинами, но в горах Сахдер выбора у блуса нет. Слемп представляет собой стройное и поджарое животное, которое передвигается на четырех ногах, каждое из которых венчает копыто. На тонкой и длинной шее располагается небольшая голова. Они достигают в высоту двух метров, а в длину трех. У них нет рогов, зубов и каких-либо других способов для самообороны, но им это и не нужно. Слемпы единственные в своем роде животные, подобных которым нет. От низа передних конечностей до верха задних, и от низа задних до конца хвоста у слемпов располагаются кожаные складки. Из головы торчит тонкий длинный рог, к которому точно также крепится кожная складка вдоль всей шеи. Слемпы пасутся на крутых склонах гор и в случае опасности или если им надо быстро спуститься они спрыгивают в пропасть и расправляют конечности в разные стороны. Кожа натягивается и образует подобие крыльев. Таким образом эти удивительные создания подхваченные потоками ветра планируют между вершинами. Это нельзя назвать полноценным полетом, но все равно не менее удивительно.
Чтобы описать всю неприязнь между слемпами и блусами хочу рассказать вам пару занимательных фактов. Самки блусов, откладывают по одному яйцу и улетают, забывая про него. К счастью для блусов они невероятно похожи на камни и не каждый даже держа его в руках, поймет, что это не обычный валун. Слемпы, когда передвигаются всегда стучат по камням, которые попадаются им на пути и которые хоть немного подходят по размерам. Картина как небольшое стадо в пятнадцать голов бродит и склону горы и пока ест траву отбивает странный ритм по камням представляет собой занятное зрелище. Иногда, когда слемпы планируют между вершин и видят под собой летящего блуса они могут с разгона врезаться в зверя. Что самое интересное, они специально целятся в крылья, чтобы лишить блуса любых шансов на выживание. Из-за медленного метаболизма блусу требуется всего лишь один взрослый слемп, чтобы продержаться неделю, но если вдруг хищник заставит спящее стадо слемпов врасплох, то он убьет каждого, кого сможет, после чего оставит тела разлагаться, даже не притронувшись к ним. Такие вот удивительные взаимоотношения царят в природе.
Эфель смотрел на Спайка и сразу вспоминал как тот рассказывал ему о разных животных, и, если он хоть немного увлекался, его было не остановить. Всю любовь к природе и окружающему миру он умел передавать в своих рассказах, заражая, тех кто его слушал таким же неподдельным интересом. Эфель понимал, что только благодаря этому торбу он сумел наладить контакт с Самсетом и был ему безмерно благодарен.
– Мне кажется или вы очень неровно дышите к слемпам? – улыбаясь заговорил Элай.
– Раскусил, – смущенно улыбаясь потер затылок Спайк, – на самом деле это тайна, но так как всем, кто здесь присутствует можно доверять, я расскажу. Мы рассматриваем вариант подселить слемпов в горы Терфин. Это будет пробная партия, которая в скором времени сможет стать важным подспорьем в освоении всей северной части гор. Разводить там зверей тяжело, а слемпы могут очень помочь нам в этом нелегком деле.
Все улыбались, слушая Спайка. Этот торб был настоящим мечтателем, а его энтузиазм был неиссякаем. Он был готов на все, чтобы сделать жизнь окружающих лучше, применяя все имеющиеся в его распоряжении ресурсы. Так за интересными разговорами прошел завтрак и все стали расходится по своим комнатам, чтобы закончить последние приготовления перед предстоящим собранием. Эфель увидел собирающегося уйти Элая и направился к нему.
– Эл, – позвал друга торба, – что насчет моей просьбы?
– Не волнуйся, – улыбнулся ему капитан бронированного корпуса. – Я распорядился и сегодня утром за ней направились всадники. Думаю, что к ночи она будет здесь.
– Отлично, – Эфель начал без остановки жать руку Элая. – Я правда не знаю, как тебя благодарить.
– Брось, – успокоил его торб, – пустяки. Пайк был достойным торбом и мне жаль, что я не сумел познакомиться с ним лично, поэтому сделать такой пустяк, как привезти мать ребенка, того, кто спас твою жизнь, сущая мелочь.
– Все равно, я никогда этого не забуду, – серьезно сказал Эфель глядя в глаза друга.
– Как скажешь, – улыбнулся Элай, – тогда будь добр и пусть все эти старые крысы сегодня попадают под столы, когда ты заявишься туда с триумфом.
– Обязательно.
Поговорив, торбы разошлись по своим делам. Эфель направился в комнату, чтобы подготовить снаряжение. Все же собрание было больше показательным выступлением и было необходимо подтверждать свою силу и статус не только поступками, но и внешним видом. Эфель не понимал эти глупые традиции, но ничего поделать с ними не мог.
Время неумолимо продолжало свой ход и Эфель чувствовал, как в воздухе начинает витать едва уловимое напряжение. Отбросив эти мысли, торб списал их на внутренний мандраж и предвкушение от сегодняшнего собрания. Вскоре наступил вечер и солнце стало клонится к закату. Небо был окрашено в невероятную палитру цветов, где темнота предстоящей ночи словно хищник поглощала яркие краски уходящего дня. В последний раз все проверив торб направился к главным воротам поместья, где его уже ожидали сопровождающие. Сам Эфель был облечен в полный комплект тяжелых доспехов, словно принадлежащие богу войны. За спиной торба была закреплена его секира, ставшая за время путешествия частью его самого. На бивни были одеты три пары металлических колец, покрытых шипами, черный цвет которых создавал пугающий контраст на фоне молочно-белых бивней. Черно-алые доспехи лишь дополняли весь образ, а кинжалы в ножнах, расположенные на поясе завершали его. Главная звезда сегодняшнего вечера, шла рядом, скрытая в ткани, словно призрак. Перед воротами Эфеля уже ожидали.
Эгрон и Элай восседали на своих боевых скакунах. Пилп был облачен в доспехи, иссини черного цвета, которые словно поглощали весь попадающий на них свет. Элай, в полном доспехе, такого же цвета, как и галифант под ним, создавал вокруг себя ауру рыцаря смерти. За его спиной виднелся огромный молот, который являлся неотъемлемым спутником торба.
У лепидона на спине располагалось седло и больше ничего. Сейву не требовались доспехи, ведь его тело, итак, было покрыто невероятной броней, которая досталась ему от природы. Эгрон восседал на нем, облаченный в золотой доспех с огромным двуручным мечом, закрепленным на спине. Королевская гвардия носила серебряные латы, которые было невозможно ни с чем спутать, и лишь их капитан был облачен в золото.
Рядом верхом на болграх стояли Абон Файс и Кофр Сивей. Каждый был одет в доспехи бронзового цвета, являющиеся отличительной чертой бронированного корпуса. Абон Файс одним своим видом вызывал чувство страха. Словно скала, готовая в любую секунду рухнуть на тебя и придавить к земле, он возвышался, сидя верхом на своем скакуне. За его спиной располагались огромные молот и секира. Эфелю казалось, что никто кроме этого гиганта не способен одновременно орудовать сразу ими двумя. Торб однажды видел, как выглядит Абон Файс, когда начинает сражаться всерьез. Подобно стихийному бедствию от него не было спасения. Битва, свидетелем которой тогда стал Эфель произошла между Абоном и Кофром, который стоял рядом. На фоне своего сослуживца, учитель Эфеля по обращению с оружием выглядел несколько мельче, но самым удивительным был тот факт, что именно Кофр всегда одерживал верх в их с Абоном боях.
Кофр держался достойно, с огромным мечом за спиной, выглядя как рыцарь из сказок, но едва уловимая жажда крови, что витала вокруг него, была лучшим доказательством его навыков. Лишь воины, что прошли через бесчисленные сражения могли получить эту едва уловимую ауру, заставляющую окружающих лишний раз подумать, прежде чем подойти к ее владельцу.
Спайк Кольм сидел верхом на втором лепидоне, которого спас и воспитал с младенчества. Он так же был облачен в доспехи бронзового цвета, но они казались более легкими, чем у Абона и Кофра. За спиной у него была великолепная алебарда, лезвие которой словно светилось. Его скакун отличался от лепидона Эгрона более темным цветом и доспехом, который покрывал всего три четверти тела. Хотя Спайк и выглядел безобидно, в сравнении со стоящими рядом торбами, не стоило обманываться. Когда он был верхом на Стайте, своем лепидоне, сразить его было практически невозможно. Их связь никто не мог объяснить словами, как бы не пытался. Эти двое словно общались силой мысли и в бою становились одним целым.
Войдя во двор и увидев перед собой этих воинов, Эфель на секунду подумал, что только с ними одними можно было завоевать весь мир. Замешкавшись на пару секунд, он заметил, что Фин, Кирт и Гхор Гарай были одеты не в доспехи или торжественные одежды и в недоумении уставился на них.
– Разве вы не едите с нами? – спросил торб.
– Сегодняшнее собрание все же внутреннее дело торбов, – начал говорить Эгрон, – и мы решили, что приводить туда членов других рас не стоит.
– Плевать, – начал возражать Эфель, явно недовольный таким раскладом. – Какая разница какой они расы? Каждый из них мне ближе, чем все, кто будет присутствовать на собрании, хотя они тоже торбы.
– Успокойся Эфель, – тепло улыбнувшись прервал его возмущения Гхор Гарай. – Мы будем сердцем и разумом с вами. Эгрон прав. Это внутреннее дело торбов и присутствие там, кого-либо другого будет кощунством и неуважением к правилам вашего народа.
– Но, – хотел было что-то снова возразить Эфель, но увидев непреклонные взгляды этой троицы отступил. – Хорошо. Мы скоро вернемся с триумфом. Я обещаю вам.
– Будем ждать с нетерпением, – ответил ему Кирт, тепло улыбнувшись.
– Что же, теперь нам пора выдвигаться? – спросил Эфель.
– Подожди, ты же не считаешь, что тебе следует идти пешком, пока мы будем ехать рядом? – спросил его Элай и громко засвистел. Вскоре из заднего двора привели огромного болгра. Эфель сразу узнал его, ведь именно на нем торб прибыл на прошлое собрание великих родов.
– Рад видеть тебя, – Эф подошел к зверю и погладил его по голове, после чего моментально запрыгнул ему на спину. – Хах, а руки помнят. Прости меня, но придется еще раз воспользоваться твоей помощью.
Убедившись, что никто не забыт, эта внушительная процессия направилась к месту проведения собрания. Впереди шли Абон Файс и Кофр Сивей, верхом на болграх. Следом в середине процессии двигался Эфель, с Эгроном и Элаем по бокам. Заканчивал строй Спайк Кольм верхом на своем лепидоне. Самсет спрятанный под многими слоями ткани спокойно двигался рядом с Эфелем, время от времени бросая на болгра недовольный взгляд. Так как был вечер, то на улицах располагалось огромное количество прохожих. К тому же многие знали, что сегодня последний день первого испытания, и на вечернем собрании будут присутствовать все величайшие персоны. Прославленные герои, богатые магнаты, члены благородных родов – это лишь малый список тех, кто соберется сегодняшним вечером в одном месте. Обладание такими огромными боевыми зверями было отличительной чертой только одного воинского формирования во всем Аларде и ни у кого из горожан не возникало вопросов, кто именно сейчас следует в центр столицы. Бронированный кулак союза «Хэйминум» был на особом счету у граждан, поэтому все почетно отступали в стороны, только завидев их. Тут и там можно было услышать восхищенные возгласы и хлопки, которыми встречали и провожали наших героев обычные прохожие. Эфель не хотел признавать, но ему действительно нравились все эти взгляды, полные уважения и восхищения, ведь они так сильно контрастировали на фоне того, что видел торб считанные месяцы назад. Конечно, далеко не все стали верить и поддерживать Эфеля. Но даже, несмотря на это, число поддерживающих неумолимо росло, а после сегодняшнего собрания их станет еще больше.
Время шло и постепенно торбы приближались к пункту назначения, который уже виднелся перед ними. Местом проведения в этот раз станет палата народного собрания. Оно считалось вторым по важности для торбов, после дворца короля. Весь Торбинд представляет собой круг, в центре которого располагается королевский дворец. Справа от него расположился дворец собрания, в котором заседает народный совет, состоящий из двадцати одного торба, представляющего интересы соплеменников со всего мира. Количество членов равно, числу районов, находящихся под непосредственным управлением северных великанов. Сам совет существует с тех пор, как торбы объединились. С годами, когда позиция монарха усиливалась, совет становился все более и более бесправным и получал власть лишь на время, пока не будет выбран новый король, когда старый уже умер или больше не способен выполнять свои функции. При Эничене народный совет стал одним из влиятельнейших органов власти торбов. Все принимаемые законы проходили сначала через них, прежде чем попасть на стол к королю. Так же члены собрания могли сами предлагать новые законы и идеи королю. Таким образом правитель как разгрузил себя, так и дал возможность торбам из обычного народа стать частью власти и повлиять на жизнь обычных граждан. Члены совета выбираются на пять лет и не более чем на два срока за всю жизнь. Такое ограничение сделано, чтобы никто не смог вечно сидеть у власти и продвигать свои интересы. Как бы не была чиста душа, но власть имеет огромную силу и соблазн эту мощь применить. К сожалению, не многие способны противостоять этому и забывают для чего они заняли эту должность, и кто их туда посадил. Народное собрание имеет власть и влияние только на гражданскую часть общества. Управление же войсками лежит целиком в руках военного командования, которое состоит из капитанов всех корпусов и армий, где верховным главнокомандующим является непосредственно сам король.
Все дороги, которые как реки, пронизывающие Торбинд, сходятся в центре города на огромной площади. Именно на ней расположились королевский дворец, палата народного собрания и здание военного командования. В последнее попасть было достаточно сложно и требовался специальный допуск, даже для членов благородных родов. В королевском дворце происходила коронация правителя, который сумел полностью пройти испытание и доступа туда до этого момента не было ни у одного из кандидатов. Поэтому выбор места проведения собрания пал на палату народного собрания. Это было великолепное здание, облицованное белым мрамором. Здание военного командования было облицовано в черный мрамор, в то время как королевский дворец блистал золотым цветом.
Из-за обилия важных гостей, количество стражников на улицах было огромным. Иногда Эфель замечал быстро исчезающие тени на крышах домов, которые принадлежали членам разведки и сил правопорядка. Торб видел напряжение на лицах стражи и ему казалось, что если кто-то посмеет сейчас вытащить оружие, то уже через секунду будет нашпигован стрелами.
Вскоре огромная площадь, на которой располагались главные строения власти торбов открылась перед глазами. Вокруг каждого из зданий выстроился кордон из королевских гвардейцев, которые были облачены в доспехи и шлемы, серебряного цвета. Каждый держал в руках копье и щит, в то время как на поясе висели ножны с мечом. В гвардию отбирались лучшие воины со всех остальных корпусов. Раз в год проводились состязания, принять участие в которых мог любой желающий. В ходе них определялись лучшие, которых потом принимали в королевскую гвардию. Гвардейцы проходят одни из самых сложных тренировок, которые только есть во всей армии. Это позволяет им считаться одними из лучших воинов, которые стоят на голову выше обычных солдат, служащих в других корпусах. Быть в королевской страже почетно, поэтому многие стремятся попасть туда, чтобы подтвердить свою силу и навыки.
Огромная толпа собралась за живым ограждением из гвардейцев и радостно свистела и хлопала в ладоши, видя, как кто-либо из кандидатов появляется у палаты народного собрания. Граждане ждали появления нового правителя как манны небесной. Как уже понял Эфель, обладатели власти слишком быстро забыли, что значит забота об окружающих и каково наказание, если об этом забыть. Смотря на женщин и стариков, в глазах которых стояли слезы, в ожидании, когда наконец-то их перестанут притеснять, внутри Эфеля словно что-то зашевелилось. Торб не знал почему, но эти глаза полные надежды, стали для него грузом, который был намного тяжелее, чем когда на него смотрели как на отброса общества. Вот только, в этот раз ему не хотелось сдаваться и пытаться сбежать. Эфель верил, что сумеет вынести всю тяжесть ожиданий и веры этих торбов. Желание всем им помочь породило внутри торба доселе невиданную решимость, которая как ему казалось, было способна на все.
Пройдя через ворота внешних стен, наездники оказались в огромном внутреннем дворе, где уже стояла встречающая делегация. Вскоре все спешились и оставив своих зверей направились прямо ко входу в здание. Только Самсет неизменно следовал за Эфелем, находясь чуть позади. Когда члены делегации, состоящей из четырех торбов увидели направляющуюся в их сторону компанию, они тут же прекратили говорить между собой и стали, улыбаясь, ожидать прибытия гостей.
– Для нас большая честь видеть всех вас здесь, – улыбнулся один из торбов, – мое имя Балар Сойлер. Я один из членов народного собрания от округа Борр.
Услышав, что сказал Балар, Эфель удивился, но не показал этого, ведь он помнил, что округ Борр считается территорией великого рода Аладон, а значит стоящий перед ним торб скорее всего является союзником. Балар Сойлер выглядел обычно. Высотой четыре метра и с шерстью коричневого цвета он ничем не выделялся из окружающих, если бы не его бивни, которые вместо молочно-белого были цвета свежего пепла.
– Особенно нам радостно видеть лорда Эфеля в целости и сохранности, – сказал второй торб из делегации, что стоял сбоку от Балара и был крайним. – Мое имя Лавар Курнад. Я народный избранник от округа Утара.
– Мое почтение, – Эфель улыбнулся и кивнул головой. Торб был действительно рад, ведь он прекрасно знал Лавара и откуда он родом. Город Утар располагался в самом сердце пустошей и был одним из самых изолированных регионов, где жили торбы, но такая удаленность компенсировалась огромными запасами ценных минералов, которые располагались в его окрестностях. Ко всему прочему вокруг Утара было множество гейзеров и горячих источников, поэтому там еще возможно было жить. Это были места отдаленные и путь к ним был достаточно опасен, но красота тех мест славилась на весь мир. Но не это было самым главным для Эфеля. Утар являлся городом, который находился под контролем великого рода Канафен, а именно ветви семьи, к которой принадлежал Эфель. Если быть до конца честным, то именно его можно было назвать владельцем всего округа, так как именно там жили члены семьи, главой которой он сейчас являлся. Лавар Курнад был в высоту три метра восемьдесят сантиметров. Шерсть была цвета молока. Эфель знает его еще с детства, ведь этот торб многие годы отвечал за дела семьи, с момента как Эничен взошел на трон и больше не мог уделять им достаточно внимания. Он часто нянчил Эфеля, пока тот был маленьким и воспринимал его как своего собственного сына. Эфель же считал его кем-то вроде дяди и был безумно рад видеть, но не стал бросаться обнимать его, хотя очень хотел.
– Позвольте я провожу Вас внутрь, – сказал Балар.
– Конечно, – ответил ему Эгрон и вскоре торбы двинулись за Баларом и Лаваром вглубь здания. Оставшиеся двое бросили на Самсета заинтересованные взгляды, но не стали ничего говорить.
– Подождите, – внезапно прозвучал голос, как только Эфель и сопровождающие вошли в здание. Обернувшись, они увидели направляющихся к ним троих торбов. Одного из них Эфель прекрасно знал и понимал, что ничего хорошего ждать от них не стоит. – Я Алаций Праун, член народного совета от округа Годлед. Я польщен, что могу лично увидеть лордов Эгрона и Элая Аладонов, а также ваших спутников.