Set Fox
Путь ненависти
Я чувствовала на себе его взгляд. Поначалу мне казалось, что он едва слушает и смотрит только на меня, но определённо это было не так.
Я рассказала ему про главный корпус. Высокое здание из тёмного камня, чьи окна отражали мягкий свет магических фонарей. Арки входа были украшены защитными рунами, настолько искусно вплетёнными в узоры, что их можно было принять за элемент декора. Здесь находились общежития, столовая, библиотека, кабинеты преподавателей. В этой школе жили почти все – и ученики, и учителя, и даже сам ректор.
Я упомянула библиотеку, заметив, как взгляд Каитиро задержался на одном из высоких окон, за которым прятались тысячи книг. Фонари вдоль дорожек бросали на стекло тёплые блики, но казалось, что в этом здании всегда царит полумрак – тяжёлый, насыщенный запахом старых страниц и чернил.
Учебный корпус располагался чуть дальше, справа от главного. Он был более строгим, с минимумом декора, но с мощными стенами и массивными дверьми. Здесь находились аудитории, лаборатории, залы для теоретических и практических занятий.
Я рассказала ему, как распределяются ученики. Магов делили на четыре основные группы по стихиям: огонь, воздух, вода и земля. Были и редкие способности – целительство, например, но целителей рождалось так мало, что я единственная на своём году обучения. Остальные шли по стандартному обучению, изучая основы магии, физику, стратегию, создание артефактов, историю и обязательную практику атакующих и защитных плетений.
В первые годы ученики получали базовое образование, но потом могли уйти на специализацию – продолжить учёбу или отправиться служить на границе, где всегда не хватало боевых магов.
Левый корпус был последним. Самый простой, без лишних деталей, но не менее величественный. В его каменных стенах скрывались четыре крытых полигона для тренировок и два под открытым небом. В этом месте магия вспыхивала и рассыпалась искрами, здесь пахло горелым деревом, пылью и озоном. В оранжереях, примыкающих к зданию, выращивали редкие растения для зелий и целителей.
Мы вернулись к главному входу. Я замерла, не зная, что сказать. Ветер чуть тронул пряди моих волос. Воздух уже пах осенью.
– Сходим поужинать? – вдруг спросил Каитиро.
Я кивнула, хоть и сомневалась, что смогу проглотить даже кусочек. Желудок был сжат, внутри – ком из тревоги, из неуверенности, из… всего. Но он уже шёл вперёд, словно и не ждал, что я могу отказаться.
Мы вошли в столовую. В это время там было тихо и почти безлюдно – многие уже успели поужинать и разойтись по своим комнатам. Лишь у дальних столиков сидели несколько учеников, негромко обсуждая что-то своё. В воздухе витал тонкий аромат специй и свежего хлеба, от которого, вопреки моим ожиданиям, проснулся аппетит.
Каитиро усадил меня за один из дальних столов, ближе к окну, и не дожидаясь возражений, отправился за едой. Я молча проводила его взглядом. Он двигался с той же неторопливой уверенностью, что всегда.
Голова гудела от переизбытка мыслей. Зачем он вернулся? Что теперь будет? Почему делает вид, что всё в порядке?.. И почему от одного его взгляда у меня всё ещё перехватывает дыхание?
Звук шагов заставил меня вздрогнуть. Я подняла глаза, увидев перед собой поднос с едой.
– Ешь, – мягко сказал Каитиро, усаживаясь напротив. – Ты выглядишь совсем измотанной. Тебе нужно набраться сил.
Он снова казался заботливым, что заставило меня покраснеть ещё сильнее. Я опустила глаза на тарелку, пытаясь скрыть своё смущение, и осторожно взяла ложку. Внутри что-то тепло дрогнуло от его внимания.
Какое-то время мы ели молча. Я не могла сосредоточиться на вкусе еды, мыслями постоянно возвращаясь к тому, что произошло между нами тогда. Его слова всё ещё звучали в моей памяти слишком ярко, слишком резко.
– Я скучал, – сказал он вдруг.
Я подняла на него взгляд. Он смотрел прямо на меня. Без иронии. Без насмешки.
– Ты… скучал? – выдохнула я , почти не веря собственным ушам.
– Да, – ответил он так же сдержанно. – С тобой удивительно спокойно и уютно.
Я не сразу нашла, что сказать. Сердце билось так громко, что я была уверена, он мог это услышать.
– Тогда… – голос дрогнул, и я сделала паузу, собираясь с духом. – Почему ты был так резок со мной? Почему… почему ушёл именно так?
Каитиро чуть опустил взгляд, смотря теперь не на меня, а на свои руки, лежащие на столе. Он будто что-то взвешивал, подбирая слова.
– В тот момент я совершил ошибку, – тихо сказал он наконец. – Мне было сложно поверить, что ты смогла исцелить меня, не имея… особых знаний и способностей. Я заподозрил тебя в принадлежности к определённой группе магов, которым у меня есть все причины не доверять.
Он поднял глаза и посмотрел на меня внимательно и серьёзно.
– Но когда я увидел твою реакцию, понял, насколько ошибся. Поверь, я не хотел причинить тебе боль. И я действительно прошу прощения, – он замолчал ненадолго. – Но тогда я в любом случае ушёл бы. У меня были все основания полагать, что меня – или мой труп – ищут. И это были совсем не друзья. Не хотелось навлекать на тебя беду.
– Тогда почему ты на самом деле вернулся? Как ты… – я замялась. – Как ты вообще жил всё это время? Ректор относился к тебе так, будто ты весьма уважаемая персона.
Он хмыкнул.
– Пообщался то с тем, то с этим человеком. Немного манипуляций, шантажа, обаяния, пара влиятельных знакомых – и вот я уже уважаемый военный советник высокого ранга, которого радушно принимаю везде. Я – официальное лицо. Почти.
Он подмигнул, как будто это был всего лишь розыгрыш.
– Я узнал кое-что. И надеюсь узнать ещё больше. А пока… – он откинулся на спинку стула и посмотрел на меня с лёгкой улыбкой. – Буду рад твоей компании. Думаю, в ближайший месяц нам предстоит провести немало времени вместе.
Я кивнула – машинально. Мне нужно было где-то выдохнуть и собраться с мыслями. Понять, что происходит.
Каитиро не спешил вставать. Его взгляд снова стал чуть отстранённым, как будто мысли унесли его куда-то далеко, за пределы этого помещения.
Я потянулась к стакану с остывшим какао, сделала глоток и почувствовала, как внутри всё сжалось.
Он сказал это так просто, будто всё объяснил – и всё должно было встать на свои места. Но во мне ворочалось что-то тяжёлое. Я не знала, что именно злило больше: его уход, его подозрения или то, с каким равнодушием он сейчас об этом говорил.
«Я совершил ошибку», – как будто этого достаточно. Как будто от этого становилось легче.
Я тогда чуть не умерла от страха, пыталась понять, что сделала не так, винила себя – а он просто решил, что ему опасно, и ушёл.
Без объяснений.
И теперь сидит напротив, пьёт свой кофе и смотрит так, будто всё в порядке.
Я опустила взгляд, сцепив пальцы в замок. На глаза готовы были навернуться слёзы.
Слишком много всего. Слишком быстро.
– Уже поздно, – сказала я, когда молчание затянулось. – Мне нужно вернуться.
Он кивнул, поднялся, как всегда плавно и бесшумно, и жестом предложил мне идти вперёд. Мы вышли из столовой, и он, как будто само собой, пошёл со мной до общежития. Ночь опустилась на школу, воздух был влажным, прохладным, фонари отбрасывали мягкие, чуть золотистые круги света на дорожки.
Мы почти не говорили – и в этом было странное спокойствие. Он просто шёл рядом, чуть ближе, чем надо.
У общежития я остановилась, не зная, что сказать. Поблагодарить? Попрощаться?
– Хорошей ночи, Эли, – тихо сказал он.
– И тебе, – ответила я, не поднимая глаз.
Я вошла в помещение и остановилась, прижавшись к стене, пока сердце не сбавило темп. Ладони были влажными, дыхание – сбивчивым. Я едва вошла в комнату и прикрыла за собой дверь. Вейра сидела на своей кровати, но тут же вскочила, подбежала ко мне и схватилась за мой локоть.
– Ну? – её голос звенел нетерпением. – Рассказывай!
– Что? – я поставила сумку и попыталась пройти мимо к столу.
– И это «просто» парень, которого ты рисовала? – она сунула мне один из рисунков, что нашла на столе. – Ты знала его всё это время? Кто он вообще такой? Почему я узнаю об этом последней?
Я открыла рот… но не сразу смогла найти ответ.
Слишком многое хотелось объяснить. И слишком многое – скрыть.
– Так ты знаешь его? Ну же, кто он? – не унималась Вейра, размахивая рисунком, но в итоге смягчила тон. – Умоляю, расскажи, мне та-ак интересно!
– Мы… познакомились летом, – я опустила взгляд, отступая к своему столу. – Он… попросил о помощи. Он был ранен.
– Помощи? – переспросила она с выражением абсолютного недоверия. – Не представляла, что такой мужчина выйдет прямо из твоих зарисовок.
– Это… не то, о чём ты думаешь, – я снова попыталась уклониться. – Просто… странная встреча. Я помогла ему. Вот и всё.
– Хм‑м, – Вейра сделала вид, что оценивает рисунок как эксперт, затем подняла взгляд. – Ну да, конечно, «просто так» кто угодно нарисует двадцать набросков одного и того же человека. Полуголым.
Я вспыхнула.
– Просто… захотелось порисовать. Не знаю. Он был… интересный. С точки зрения анатомии.
Вейра подняла брови и издала самый скептический звук, который я когда-либо слышала.
– Да уж, анатомия, – она хитро улыбнулась. – Слушай, серьёзно: дело не в рисунках. Я просто волновалась. Ты увидела его сегодня и будто… глаза загорелись.
Я закусила губу.
– Он тебе нравится? – спросила она осторожно, уже без поддразнивания.
– Я сама не знаю… – выдохнула я наконец. – Он… странный. Спокойный. Иногда заботливый. Но… я не знаю. Всё сложно.
– Сложно, – протянула Вейра, садясь рядом. – Знаешь, когда говорят "всё сложно", это обычно значит "по уши". Ты не обязана мне ничего рассказывать. Но, Эли, я всё равно рада. Не тому, что ты от меня что-то скрывала. А тому, что ты… ожила.
Я опустила взгляд. Вейра не осознаёт, как сильно тогда меня спасла. Как своим молчаливым присутствием вытянула из той темноты, в которой я утопала. Как держала меня, пока я снова училась дышать.
– Прости, – сказала я тихо. – Я просто… не могла говорить об этом. Всё было слишком… зыбко. Я сама не до конца понимаю, что чувствую и что происходит.
– Ну, раз ты уже заговорила, – улыбнулась она, – тогда расскажи хоть немного. Он… кто он, Эли? Ты всё ещё ничего не сказала. Что это вообще за история?
Я вздохнула и уставилась в окно. Ночь была мягкой, звёзды мерцали между верхушками деревьев.
– Он… не совсем обычный человек, – начала я, подбирая слова. – Я встретила его на каникулах, недалеко от дома бабушки. Он был ранен, очень тяжело. Я не знала, кто он, но… не могла оставить.
– И ты его выходила, – кивнула Вейра. – Вот откуда эти рисунки.
– Да, – я улыбнулась краешком губ. – Это был странный месяц. Он почти ничего не рассказывал о себе, но был внимателен и заботлив. Мне так нравилось проводить с ним вечера… А потом он просто ушёл без объяснения причин.
– И теперь он вернулся, чтобы перевернуть что-то в твоей жизни? Или так, просто поболтать? – Вейра скрестила руки на груди, прищурившись.
– Может быть… – уклонилась я от прямого ответа, снова смотря в окно.
Вейра ждала, но я не спешила продолжать. Я совершенно не понимала его поведение. Сначала он был холоден. Потом вдруг заботлив. Затем снова груб и резок – так остро, что мне казалось, он разорвёт моё сердце словами. А потом исчез. Исчез, оставив за собой пустоту. И теперь снова появился, как будто ничего не произошло. Улыбается. Ведёт себя так, будто мы друзья.
Вейра вздохнула, поджала губы, будто собиралась задать ещё один вопрос, но передумала.
– Если не хочешь рассказывать, не надо. Я всё равно рада, что ты вернулась. Пусть даже с этими секретами, – добавила она с тёплой улыбкой. – Но я тебе этого так просто не прощу. Лучше готовься – тебя ждут ежедневные допросы!
– Пожалуйста, не надо, – простонала я, чувствуя, как уголки губ сами тянутся вверх.
– Буду практиковать на тебе навыки дознавателя, – Вейра рассмеялась и встала, потянувшись. – Ладно, ладно. Всё равно вытащу из тебя всё, когда-нибудь. Иду спать. Но если эта твоя «сложная история» сделает тебе больно – скажи мне. Ладно?
Я кивнула.
Я почувствовала, как усталость наваливается с новой силой. Но на душе было чуть легче. Хоть немного.
Она переоделась, забралась на свою кровать и укрылась одеялом. Я тоже легла, натянула одеяло почти до подбородка и закрыла глаза.
Но в темноте всё равно стоял передо мной его взгляд – спокойный, порой насмешливый. И голос, от которого становилось так тепло.
Скучал.
Я зажмурилась, пытаясь вытеснить эти мысли. Завтра всё станет проще. Должно стать.