Наивная сказочница
Дом за васильковым полем
– До свидания, Борис Михайлович! Спасибо вам!
– Пока не за что, Надежда.
Оставшись одна в мастерской, Надя обвела взглядом все полки и стеллажи, стоящие вдоль стен, и зеленый уголок, где под сенью огромных растений в кадках стояли плетеный столик и два кресла, и задумалась:
– Пять работ на свободную тему… Каких пять работ на свободную тему?… В какой технике? Размер работ?…Ладно, это всё выяснится в процессе работы.
Рассуждая мысленно, Надя вдруг вспомнила о том, что хотела спросить учителя о той девушке с картины!
Быстро выбежав из мастерской, она крикнула:
– Борис Михайлович! Борис Михайлович! Вы еще здесь? Подождите! Мне надо у вас кое-что спросить!
Но Наде уже никто не ответил. Расстроившись, девушка вернулась в мастерскую и подошла к чистому холсту, закрепленному на раме. Проведя по нему кончиками пальцев, она произнесла очень тихо и задумчиво:
– Что ж…. Придется еще три дня помучиться в неизвестности.
Глава 11
– Привет!
Надя села на пассажирское кресло, закрыла за собою двери и сразу же потянулась к любимому за поцелуем.
Влад так любит такие моменты! Обычно он подъезжает и ждёт Надю минут десять, и когда она садится в машину, благоухающая морозной свежестью, с сияющими глазами и улыбкой на губах, а потом просто говорит ему «привет» и сама дарит первый поцелуй – это волшебно!
Надя она такая и есть – как поток чистого воздуха, свежего, бодрящего, игривого и бесхитростного.
– Привет, моя любимая Найдёнка!
Их губы соединились в поцелуе, а затем девушка, отстранившись, вдруг хмыкнула и спросила, ухватив его пальчиками за шарф на шее:
– Влад… Я всё хочу тебя спросить: почему ты меня так называешь когда встречаешь? Обычно же я для тебя просто Надя?
Влад накрыл прохладные пальчики своей невесты рукой, поднёс их к губам, оставил поцелуй, подул на них своим тёплым дыханием, чтобы согреть, а затем, так и не выпуская её ладошку, ответил:
– Это мой магический ритуал.
– Что? Ритуал?– девушка хихикнула.
– Да. – Влад медленно кивнул головой, и глядя на Надю очень загадочным и внимательным взглядом начал объяснять – Я всегда когда вижу тебя, пусть даже после недолгого расставания, вспоминаю нашу с тобой первую встречу. Тот твой карандашик и рисунки, и себя на одном из них. А затем я сразу вижу тебя уже в дверях квартиры. Первое, что я тогда подумал и произнёс мысленно, было:
– Вот я и нашёл тебя.
А потом ты сказала, что тебя зовут Надя. Так я и решил, что это знак свыше: ты Моя Найдёна. Моя половинка.
– Ммм… Как романтично звучит))
Надя, услышав такое милое объяснение, прижалась щекой к плечу Влада, вновь ощутив в этот момент тепло его дыхания на своих пальчиках.
– Замёрзла пока дошла? Пальчики ледяные у тебя. Дай вторую погрею.
Протянув руку Владу, Надя с улыбкой ждала и, конечно же, услышала:
– О!? А эта рука тёплая. В кармане держала?
– Ага)) Эта отогревалась в кармане, а в этой я рюкзак несла. Лямка оторвалась.
И девушка показала на поломку своего старого рюкзачка, с которым она ещё в школу ходила.
– Всё. Пенсия пришла твоему любимчику. – Констатировал факт Влад.
– Увы, да – с печальным вздохом подтвердила Надя.
– Поехали тогда купим тебе новый рюкзачок. Или сначала заедем, поужинаем где-нибудь? Ты очень голодная?
Надя, прежде поцеловав любимого в щёку, ответила, сев на своём сидении прямо и пристёгиваясь ремнем безопасности:
– Нет, не очень. Я сегодня хочу дома поужинать. Я утром мясо замариновала. Мне нужен будет всего час, чтобы приготовить вкусный ужин. У меня сегодня повод есть кое – что отметить.
Влад улыбнулся довольно:
– Да? Как интересно! И у меня тоже есть повод! Вот это совпадение! Так что? Мы тогда едем в магазин за новым рюкзачком, а потом сразу домой?
– Да! Именно так! – с яркой улыбкой на губах утвердила план на этот вечер Надя.
– Есть, мой капитан! – шутливо отсалютовал Влад и лихо выехал с места стоянки.
Через пару минут, уже управляя автомобилем в потоке машин на дороге, он спросил, не глядя на девушку, так как следил за движением:
– И что же у тебя за повод такой?
Надя обняла свой старенький рюкзачок, лежащий на коленях, руками и произнесла, разглядывая пешеходов, идущих по тротуару:
– Мне нужно нарисовать пять картин. В июне я буду участвовать в выставке- конкурсе молодых художников. Заявку на моё участие подал сам Борис Михайлович.
– Серьёзно?!
– Угу.– Тихо подтвердила девушка.
– Так это же здорово, Надя! Или ты не очень этому рада?– Влад кинул короткий, но внимательный взгляд на свою невесту.
Пожав плечами, Надя хотела было ответить, но её ответ остался не произнесённым. Дело в том, что она отвлеклась…
В этот момент они остановились у пешеходного перехода, и Надя со своего места сейчас очень внимательно вглядывалась в проходящих в нескольких метрах от них пешеходов.
Вот идёт девушка. У неё из-под шапки свисают на грудь и прячутся в кармане пальто тонкие проводки от наушников. Её руки защищены от мороза тёплыми варежками. Она идёт, смотрит только вперёд, и прижимает к своёй груди толстую книгу в глянцевой обёртке. А за нею следом, в шаге позади от неё, идёт мальчик лет десяти. На его спине висит огромный, бесформенный рюкзак, который бьёт его чуть выше сгиба коленей при каждом шаге, делая походку ребенка странной на вид. К его шапке прилипли снежинки, а в руках он держит яркий кубик – головоломку. Мальчик на ходу пытается вращать кубик так, чтобы собрать все его стороны по цветам, и, судя по всему, у него это довольно хорошо получается…
Да! Уже получилось!
В следующую секунду Надя увидела, как мальчик, сделав несколько вращающих движений пальцами, ярко улыбнулся, увидев, что кубик теперь имеет собранные в одном цвете грани и стороны.
В этот момент девушка с книжкой обернулась и, по-хозяйски, взялась за капюшон мальчика, таким образом заставляя его ускориться и идти с ней рядом.
А! Понятно: это брат и сестра!
Догадалась Надя.
А за братом и сестрой спешили перейти через переход, семеня мелкими шажочками, две очень пожилые женщины. Их спины уже напоминают знак вопроса, и каждая из них тянет вслед за собой сумку на колёсиках. Их сухонькие головки обмотаны пуховыми платками, намотанными поверх шапок, а видавшие виды куртки, достигающие им длиной до колен, не имеют всех пуговиц. Так, у одной бабушки поблёскивает широкая булавка в районе груди, а у её подружки точно такой же булавкой скреплена застёжка молния внизу. Женщины шагают торопливо, но движения их всё же медленные. При этом они идут и кидают грозные взгляды на замершие, огромные, дорогие машины в клубах выхлопных газов, готовые сорваться с места в любой момент.
Бабушки-торговки с рынка.
Надя улыбнулась: этих бабулек ничем не испугать. Они дамы закалённые и холодами, и жарой, и людской грубостью.
– Надя? Ты меня слышишь? Ты не рада выставке?
В этот момент загорелся зелёный свет у светофора и Надя, вынырнув из своих дум и проводив взглядом уже шагающих по тротуару старушек и девушку с мальчиком, поспешила ответить:
– Что ты! Рада, конечно. Просто это большая ответственность… Страшно мне немного.
Автомобиль Влада тронулся с места, переехал перекрёсток, и уже набрал скорость, как в следующий момент Надя от неожиданности громко вскрикнула, увидев как маленький воробей, видимо замерзший в полёте, вдруг врезался в лобовое стекло их машины.
В это мгновение время для Нади замедлило свой ход, и она увидела, как в замедленной съёмке, круглые глазки птички и открытый клювик. И распахнутые двумя широкими веерами крылышки. Воробушек ударился грудью о стекло, перевернулся в воздухе, а затем ударился о капот. В этот момент его крылья были уже сломаны, а головка закинута на спинку. Сильным потоком воздуха птицу снесло в сторону, под колеса проезжающих рядом машин.
– Вот глупая птица! – услышала Надя голос Влада, и только сейчас время и всё вокруг пришло для неё в обычное движение.
– Напугалась?
– Да. Очень. – Чуть слышно ответила девушка.
– Это мороз. Не все животные и птицы с ним справляются, к сожалению.
Влад заметил, что Надя всё еще сидит и смотрит испуганным взглядом на дорогу, и чтобы поскорее избавить её от плохих воспоминаний о погибшей птичке, произнёс преувеличенно заинтересованно:
– А ты не хочешь спросить, что у меня за повод для торжественного ужина?
Надя в душе была благодарна Вадиму за его вопрос, так как сама никак не могла избавиться от печальной картинки гибели птицы перед своими глазами:
– Хочу. Что за повод?
И Влад, набрав в лёгкие воздуха, а затем шумно выдохнув, ответил:
– Я решил сменить место работы.
Девушка повернула голову и удивлённым взглядом посмотрела на Влада:
– А что случилось? Почему?
Парень хмыкнул, затем улыбнулся как-то не слишком весело, и ответил:
– Ухожу в платную медицину. Спасибо, вовремя поступило предложение. Ухожу в стоматологическую клинику. Смываюсь из-под опеки мамы окончательно!
Надя по поджатым губам и хмурому взгляду Влада поняла, что у него, видимо, снова был неприятный разговор с родителями.
– Может, всё же подождёшь, не будешь увольняться? Может мама твоя перестанет злиться на нас? – попыталась она успокоить парня.
Влад качнул головой:
– Нет. Не перестанет. Она своего мнения никогда не меняет. Так что, я думаю, мы с тобой должны занять позицию, как в той поговорке: «Чем дальше, тем роднее». Может быть она, когда перестанет меня видеть каждый день на работе в числе её подчиненных, вспомнит, что я её сын?
Надя задумалась, а затем ответила:
– Может ты и прав, и так действительно будет лучше.
И Влад, получив одобрение от Нади, улыбнулся ей благодарно и произнёс:
– На минуточку давай вот здесь остановимся. Ладно?
– Ладно. А зачем? – удивилась Надя.
И парень, глуша двигатель, объяснил причину остановки:
– У меня возникло непреодолимое желание подарить своей невесте букет цветов! Подожди минуточку, я быстро!
Через минуту Влад уже открывал двери небольшого цветочного магазинчика. Через какое-то время он вышел из магазина уже с большим букетом роз алого цвета. Еще со ступеней показав его Наде, он ярко улыбнулся ей и зашагал к автомобилю. А Надя, уже предвкушая, как через мгновение аромат живых роз наполнит салон, а её губ коснутся губы Влада, тихо произнесла, с улыбкой на лице:
– Как же я тебя люблю, Влад… Наверное, так и любить нельзя…До слёз просто…
Прошло три дня
Надя стояла за спиной, по левую руку от Бориса Михайловича в то время, как он рассматривал её подготовленные эскизы.
Эскиз первый
Две древние старушки с грозными лицами пересекают «зебру» перед дорогими, хищного вида машинами и бесстрашно тянут за собой сумки на колёсиках. Чем-то они похожи на двух медленных улиток, ползущих по своим делам в городских джунглях.
Эскиз второй
Мальчик, увлеченно думающий, с кубиком-головоломкой в руках сидит на школьной парте, свесив ноги. За его спиной лежит большой, бесформенный рюкзак.
Эскиз третий
Высокий, широкоплечий парень замер на пороге цветочного магазина с букетом роз в руках. Его лица не видно из-за спущенного низко на лоб капюшона. Видна только его красивая улыбка. Руки молодого мужчины держат букет чуть наклонив его, как бы показывая цветы кому-то там, за картиной.
Эскиз четвёртый
Птица, замершая в полёте в последнее мгновение своей жизни. В её глазах нет страха. В них только удивление от возникшей преграды в виде прозрачного, до этого не видимого для неё автомобильного стекла, и решимость противостоять несущему её к гибели потоку воздуха.
Внимательно изучив и отложив, поочередно, каждый эскиз в папку, Борис Михайлович взял в руке пятый эскиз и замер, вглядываясь в то, что на нём изображено.
Надя, стоя чуть позади, тайком следила за сменой эмоций на лице учителя.
На пятом её эскизе была изображена пара женских кроссовок.
Они стояли на коврике у дверей, «носами глядя в квартиру», как если бы человек пришёл с улицы и разулся на пороге. На подошве обуви видны частички влажного грунта и прилипшие травинки. У одного из кроссовок обтрёпан шнурок, а в переплетение второго шнурка застрял маленький жёлтый цветочек на тонком, сломленном стебле. Кроссовки явно старенькие, долго ношенные, и… узнаваемые…
И то, что Борис Михайлович их узнал, у Нади не было никакого сомнения.
Два дня назад.
Надя пришла с утра в квартиру Бориса Михайловича. Сегодня, по плану, у неё уход за цветами. У художника в квартире довольно много живых растений, и все они толстолистные, засухоустойчивые, поражающие своими размерами.
Приготовив раствор для опрыскивания от вредителей, Надя направилась за стремянкой в гардеробную. Некоторые растения настолько высокие, что она с высоты своего роста просто не сможет достать до всех листьев.
Взяв железную «помощницу», девушка уже хотела выйти из гардеробной, но…
Этот шкаф притягивал её взгляд как магнитом. Он манил её своей молчаливостью и таинственностью.
Там, внутри него, хранится тайна, и эта тайна не даёт Наде покоя.
И вот сейчас страх отступил, и в душе у девушки укрепилось чувство, что ей просто необходимо еще раз взглянуть на эти кроссовки до разговора с художником.
Сделав пару храбрых шагов, Надя открыла дверку, подставила стремянку, и вот уже коробка в её руках.
Спустившись с ней вниз, она присела на ступеньку, затем бережно примостила эту коробку на своих коленях и сняла крышку…
Какое-то время девушка просто смотрела на уже знакомые кроссовки, а затем её пальчики коснулись потрепанного края одного шнурка, после этого потрогали «язычки».
Затем Надя вынула один кроссовок из коробки, осмотрела его со всех сторон и решительно сунула руку внутрь. Изнутри кроссовок был растоптанным по чьей-то ножке и имел неровности в стельке. Вернув этот кроссовок обратно в коробку, она точно так же достала второй, осмотрела его, и сунула руку и в его нутро.
Шелест бумаги под пальцами оказался очень неожиданным для Нади. Зацепив пальчиками находку, девушка вытащила её и замерла, с удивлением во взгляде.
Это была половинка пустого бланка рецепта со слабым оттиском печати. Судя по желтизне бумаги, это очень старый бланк, видимо используемый для записок. На пустом поле было написано чьим-то размашистым почерком всего несколько слов:
Шевцова Алина. 17 июня. Реанимация. Пятый бокс.
Повертев в руке этот пожелтевший лист старого бланка, Надя попыталась разобрать буквы на оттиске печати.
Министерство здравоохранения… Городская больница…№5
Почувствовав, как внутри у неё всё заволновалось от полученной маленькой подсказки, Надя вернула кроссовок в коробку, закрыла её крышкой и поставила на полку, на прежнее место.
Взяв стремянку под мышку, девушка поспешила покинуть гардеробную, а затем, оставив «помощницу» стоять у стеночки, побежала в прихожую. Там, на полочке у зеркала, лежит её новенький рюкзачок. Сунув находку в его внутренний кармашек, Надя вжикнула молнией и только сейчас, подняв взгляд, увидела своё отражение в зеркале.
Из зазеркалья на неё сейчас смотрела девушка с горящими решимостью и смелостью глазами, и раскрасневшимися щеками. Смело и уверенно кивнув своему отражению, девушка произнесла тихим, взволнованным голосом:
Мне поможет Влад! Я покажу ему эту записку, и он всё узнает. Мне, конечно, никто ничего не расскажет, даже если я приду в ту больницу. А вот ему, как медицинскому работнику, кто-нибудь что-нибудь да расскажет!
– Что это? – Борис Михайлович смотрел на последний эскиз, в недоумении хмуря брови.
Надя, неслышно вздохнув и выдохнув, ответила тихим, но уверенным голосом:
– Это, Борис Михайлович, продолжение вашей картины «Ночь на мосту» в моём видении. У меня та девушка, как видите, осталась жива и вернулась домой.
– Ерунда какая-то. Не принимаю! Жду от тебя пятый эскиз еще сутки! – и Борис Михайлович, откинув в раскрытую папку последний эскиз, резко встал со стула и зашагал на свою половину мастерской.
Надя, понимая, что сейчас тот самый подходящий момент для разговора, поспешила спросить, пока ещё учитель шагал по «её» территории мастерской:
– Борис Михайлович! Расскажите мне, пожалуйста, о ваших учениках! Вы сказали мне, что я третий ваш ученик! А где сейчас те двое, что обучались у вас до меня?
Глава 12
По лицу Бориса Михайловича было видно, что он не имеет никакого желания рассказывать Наде о своих прежних учениках. Но, видимо, понимая, что она так просто от него не отстанет (это же надо: продолжение картины она ему предоставила!) остановился, широко расставил ноги для упора и произнёс, засунув руки в карманы брюк:
– Любопытство, Надежда, это серьёзный порок. Но я тебя, конечно, понимаю. Тебе, наверное, хочется иметь сравнение, знать уровень успеха тех, кто был на твоём месте до тебя. Поэтому, я думаю, что эта информация будет даже, в какой-то степени, полезной для тебя.
Борис Михайлович остался стоять на том же месте, где остановился (посреди мастерской), всем видом давая понять, что Надя своими вопросами отвлекает его от важных дел, но он вот всё же снизошёл до некоторых объяснений.
– Моим первым учеником был Лазарь Ефимов. Молодой студент, художник, подающий большие надежды. Он был очень талантливым парнем и способным учеником… Но, у него был один большой минус.
Борис Михайлович выдержал многозначительную паузу. В его взгляде сейчас просматривалась обида, с примесью высокомерной неприязни.
– … Лазарь был, к моему глубокому сожалению именно как учителя, талантлив и во многом другом. Знание трёх языков и обучение на химфаке открыли для него двери в науку и бизнес. И Лазарь, получив высшее образование, променял судьбу художника на судьбу бизнесмена. И тем самым пустил прахом все мои вложения в него, как наставника.
Он, обучаясь у меня, успел занять второе место на конкурсе-выставке молодых талантов, и его заметили, работы оценили! А он взял и в это же лето уехал в Штаты на пмж. Там у него теперь свой бизнес. Очень успешный, надо заметить. И семья.
И личная домашняя галерея. Лазарь теперь пишет картины только для себя. Вот так вот. Свой талант, дарованный ему Богом, он превратил в самое обычное хобби. Я как-то заезжал к нему, видел его работы. Сплошь портреты жены, детей и любимого пса. Никакого развития. Так, любительская мазня.
– А второй ваш ученик каким был?
Надя сейчас даже дышать боялась в ожидании ответа.
Борис Михайлович вздохнул, качнулся на пятках, отвёл взгляд к панорамному окну, и произнёс голосом, в котором теперь была слышна хрипотца, выдающая ещё более сильное волнение художника.
– Вторым учеником у меня была девушка. Её имя тебе ни о чём не скажет. На момент моего с ней знакомства ей было шестнадцать лет. Она получила приз зрительских симпатий в конкурсе среди рисунков школьников и студентов ко Дню Победы. Этот конкурс был широко освещен прессой, а я был членом жюри. Вот после этого конкурса я и пригласил её к себе в ученики…
После этих слов Борис Михайлович погрузился в свои мысли, продолжая рассматривать панораму города за стеклянной стеной.
Надя подождала минуту, затем другую. В итоге, не выдержав затянувшейся паузы, вновь спросила:
– И где сейчас эта девушка? Она стала настоящим художником?
Борис Михайлович, услышав новые вопросы Нади, вздохнул шумно, свёл брови к переносице, отвернулся от окна и посмотрел на неё тяжелым взглядом. Его ответ прозвучал, как выстрел в сердечко Нади:
– Нет. Никем она не стала. Подростковая истеричность и дурной характер сыграли с ней злую шутку. Я в тот год вложил много сил в подготовку её к конкурсу, но она в последний вечер перед отправкой работ на выставку уничтожила их все, а затем свела счеты с жизнью.
– Спрыгнула с моста? – Надя даже сразу и не поняла, что задала этот вопрос вслух.
Борис Михайлович после этих слов окинул её таким взглядом, что Надя ждала, что вот сейчас, за её длинный язык, учитель прикажет ей покинуть навсегда его мастерскую. От страха она замерла, не в силах даже пошевелиться.
– Да. Эта дурёха спрыгнула с моста.
А дальше случилось чудо: Борис Михайлович улыбнулся, глядя на Надю! Такое с ним происходит крайне редко. Все виденные ею улыбки учителя Надя может пересчитать на пальцах одной руки! Только эта его улыбка не была доброй или светлой. Она была скорее грустной, и больше походила на ухмылку-оскал. И следующие слова художника подтвердили это ощущение девушки:
– Так что похвастаться перед тобою мне нечем, Надежда. Оба моих ученика не стали художниками и не воспользовались моими знаниями. А я ведь душу в них вкладывал. Как и в тебя сейчас. Только опять неизвестно: будет ли толк?
Надя расправила плечи и ответила решительно:
– Будет. Со мной будет, Борис Михайлович.
Художник окинул Надю долгим взглядом и произнёс задумчиво:
– Ну раз так… Будь готова к большой работе. Мои замечания воспринимай адекватно. Всегда помни – я стараюсь ДЛЯ ТЕБЯ. И я очень надеюсь, что ты представишь для жюри достойные работы, и моё имя и мой опыт не будут поливаться грязью. После успеха Лазаря мне пришлось испытать шквал критики из-за второй моей ученицы. Меня даже пытались обвинить в её смерти. Я очень долгое время не мог спокойно работать.
Надя смотрела на учителя, и ей даже стало его жаль по-человечески. Но при этом внутренний голос тихо нашёптывал девушке, что о своих учениках Борис Михайлович рассказывает как-то однобоко, выпячивая себя и свою значимость.
"Он хороший, а ученики все плохие".
Видимо художник, углубившись в объяснения, забыл, что перед ним сейчас стоит тоже его ученица. И он, разговаривая с ней, делает акцент на том, что ждёт от Нади только успеха, а неудача будет воспринята им как очередное предательство и личная обида.
От груза ответственности Надя в эту минуту почувствовала приступ тошноты. Сглотнув и набрав в лёгкие воздуха девушка ответила решительно и уверенно:
– Я буду стараться, Борис Михайлович, и сделаю всё, чтобы вам не было за меня стыдно.
Шли дни. Насупила весна.
Квартира Влада и Нади.
Надя сидела за столом с потухшим, заторможенным взглядом. Она так устала от нервного напряжения, что чувствовала сейчас себя выжатой губкой. У неё нет сил ни на эмоции, ни на слова… Хочется лишь лечь в кровать и забыться сном.
Надя, как сквозь слой ваты, слушала рассказ Влада о его сегодняшнем рабочем дне, проведенном в новой клинике. Она уже привыкла слышать имена: Сергей Афанасьевич – это владелец клиники, Марат, Игорь, Стас, Валерия, Регина – это врачи-стоматологи и техники, и Марина и Клавдия Семеновна – это медсёстры. Чаще других обычно, в разговоре, Влад упоминает имя владельца клиники, а так же Стаса. С этим коллегой у него сложились хорошие отношения. И ещё очень часто Влад произносит имя своей медсестры, Клавдии Семёновны, и Валерии – такого же доктора, как и он сам.
Эта Валерия, по рассказам Влада, ужасно наглая особа. Она, используя свои шарм и красоту, уводит клиентов у Влада по щелчку пальцев прям из-под дверей его кабинета! Так Влад потерял так уже несколько состоятельных клиентов! Доходило до того, что эти люди после участливого разговора с Валерией в коридоре, шли, как под гипнозом, в регистратуру и меняли талон на приём, объясняя, что они хотят именно к Валерии, в её опытные руки, а не к новому, совсем еще молодому годами доктору Владу! И это при том, что Валерия всего лишь на три года старше Влада!
Надя всегда старается поддержать мужа во время его бурных рассказов о работе в клинике, но последнее время она так измучена Борисом Михайловичем и его требованиями, что сил еще и успокаивать и поддерживать Влада у неё просто нет. Особенно сегодня.
– … будет проходить выставка медицинской техники…
Надя, слыша голос Влада как издалека, вздохнула, подцепила вилкой дольку помидора на своей тарелке и вдруг вспомнила, как сегодня Борис Михайлович чуть ли не пеной плевался возле её третьей работы, называя её саму бездарем и самоучкой. Он бесился, требуя от Нади точности исполнения всех канонов пространственного изображения, пропорций и изображения динамики в рисунке.
Видит Бог, Надя старается. Очень старается! Но, почему-то, день ото дня, её рисунки нравятся ей самой всё меньше и меньше, да и учитель не выглядит довольным. Его постоянные крики и толстый палец на холсте, тычущий и скользящий, смазывающий трением линии и краску, для неё настоящее испытание!
После таких выходок учителя она убегает в туалет и не выходит из этого маленького помещения пока слёзы не высохнут на её щеках, а очередная обида не найдёт себе уголочек в её душе, чтобы присоединится к другим таким же обидам, дремлющим там, не имея выхода.
– Надя, ты меня вообще слушаешь?
Услышав голос Влада, громкий и серьёзный, Надя встрепенулась и подняла на него взгляд от своей тарелки.
– Извини… Что ты сказал?
Влад знает, как тяжело сейчас Наде. Она ведь тоже частенько ему жалуется на стычки с художником. И поэтому он, вздохнув устало, повторил:
– Я говорю тебе, что уезжаю послезавтра на два три в командировку. Нас будет целая делегация: Сергей Афанасьевич, Валерия, Стас и я. Мы едем на выставку современной медицинской техники. И еще мы примем участие, как слушатели, в симпозиуме, увидим демонстрационные мастер-классы по лечению и протезированию.
– Ещё раз: когда вы едете? – Надя никак не могла сконцентрироваться на этом разговоре. В её голове шумела кровь, а всё вокруг казалось затянутым туманом. Это из-за перенапряжения глаз вечерами её зрение напоминало ей о себе.
– Послезавтра. В среду утром выезжаем.
– Понятно и очень замечательно, Влад! Я рада, что ты тоже едешь. Думаю, это говорит о том, что Сергей Афанасьевич доволен твоей работой.
Влад посмотрел на Надю долгим, тёплым взглядом, а затем улыбнулся и и ответил:
– Спасибо тебе за поддержку. Твои слова для меня как бальзам на душу.
А затем добавил, накрыв её ладонь своей рукою и мягко сжав:
– Ты чего такая? Опять твой художник тебя с пылью под своими ногами сравнивал?
Надя улыбнулась и ответила:
– Нет. Сегодня не сравнивал, но зато сказал, что купит мне учебники по черчению и геометрии. Сказал, что моё «на глаз» дурно пахнет моим деревенским происхождением, плохим образованием и дешёвым бульварным рисованием.
– Понятно. И неудивительно. Кто ОН, и кто ты. "Звезда высокого полёта" и обычная девушка! Только знаешь что…
– Что? – Надя смотрела сейчас на Влада доверчиво и устало.
– А то, что мне, как зрителю, твои работы нравятся больше, а у него меня зацепила лишь одна картина. С той девушкой на мосту. А всё остальное так себе. Ничего особенного.
Надя качнула головой:
– Нет. Ты просто мало видел его работ. Он в прошлом месяце отправлял несколько картин на выставку и я их видела пока грузчики занимались подготовкой к транспортировке. Влад, это прекрасные работы! Особенно мне понравились две!
На одной из них молодая женщина заваривает цветочный чай. Она стоит у стола так, что лица её не видно. На её голове пышный венок из полевых цветов и спелых колосьев. Он отбрасывает тень на лицо и шею женщины, а простое, светлое платье её пронизано светом, падающим из открытого окна.
А на другой картине изображена гроза над полем. И маленькая босая девочка, с тоненькими косичками, в футболке и шортиках, бежит через это поле по гнущимся под порывами ветра колосьям пшеницы. Совсем рядом с ней, по влажной земле, бьют молнии, а к ней навстречу, где-то там, вдалеке, торопится её бабушка. И ужас от того, что девочку сейчас может убить молнией, просто ощущается кожей! Нет, Влад. Борис Михайлович очень талантливый художник! Так, как он рисует свет и дождь никто не рисует! У меня сложилось впечатление, что он обожает эти два явления природы!
Но тут Надя замолчала и задумалась, а затем добавила:
– Только я сама ни разу не видела выражения эмоций восторга на его лице. Со стороны кажется, что он и не замечает ни солнечного света, ни дождя… Я часто наблюдаю за ним, и не вижу тех моментов, когда бы он был чем-то впечатлён. Я вот, например, больше всего обожаю рисовать лица людей. Я постоянно вглядываюсь во всех прохожих, ищу что-то новое и интересное для себя. А как ищет вдохновение для себя учитель для меня всё еще остается загадкой…
Влад понимающе кивнул головой. Он сам терпеть не может этого Бориса Михайловича, хоть и встречался с ним мельком всего-то раза три за всё прошедшее время.
– И не увидишь. Он слишком скрытен. "Мутный тип" одним словом. Да и бог с ним! Пусть шифруется сколько хочет.... Надюш, пойдём на диванчик? Я тебе массаж сделаю расслабляющий. Хочешь?
Надя, с трудом выдернув себя из мыслей о художнике и его знаменитых картинах, посмотрела на Влада и, прекрасно зная чем у них обычно заканчиваются вечера на диванчике, ответила, прикрыв глаза ладошкой:
– Нет, Влад. Я сегодня без сил, прости.
Муж вздохнул преувеличенно расстроено, а затем сразу же улыбнувшись, ответил:
– Ладно, моя спящая красавица. Я тогда пойду поиграю на компе, а ты укладывайся в постельку и засыпай. Посуду оставь. Я перед сном всё здесь сам уберу.
– Спасибо!
Надя привстала со стула и поцеловала Влада благодарным, ласковым поцелуем, а затем, пожелав ему спокойной ночи, отправилась в спальню.
****
Прошло три часа
Влад уже давно выключил компьютер и сейчас вытирал вымытые столешницы сухим полотенцем. Звук входящего сообщения «булькнул» в тишине чистой и сонной кухни.
Взяв телефон в руку, мужчина увидел на экране, в череде отпечатанных сообщений, последнее.
От кого:
«Валерия»
Чего тебе не спится, «Валерия»?
Открыв сообщение от коллеги он прочитал:
«Извини, что так поздно. Просто пока вспомнила. Бери с собой удобную и теплую одежду и обувь. Шеф точно что-нибудь развлекательное придумает. В прошлый раз мы встречали рассвет на крыше высотки. Промёрзли до костей и нас чуть не сдуло.
Считай это сообщение моим намерением закончить войну между нами. Я выкидываю белый флаг, Влад. Пора нам подружиться. Сергей Афанасьевич не терпит сложных отношений в коллективе. Если мы свой гонор не засунем каждый себе в сам знаешь куда, то пострадаем оба.
Так что я за то, чтобы у нас с тобой отныне и во веки веков всё было гладко! Больше я на твоих "кормильцев" не посягаю. Можешь не переживать по этому поводу. Мне и своих хватает. Я это делала для того, чтобы ты научился общаться правильно с клиентами. У нас здесь не городская поликлиника, юный доктор, а дорогая киника!
Учись у успешных. Можешь не благодарить.»
Хмыкнув, Влад быстрыми движениями пальцев набрал текст ответа:
«Неожиданно. Я впечатлён твоей щедростью.»
Ответ пришёл незамедлительно:
«Я умею удивлять. Привыкай, коллега. Мы теперь в одной упряжке»
Подумав пару секунд Влад послал Валерии смайлик из двух рук, соединённых в рукопожатии.
И через мгновение получил в ответ от неё тоже смайлик:
две руки, соединяясь кончиками пальцев образуют сердечко.
Вновь хмыкнув и криво улыбнувшись, особо не веря во всё то, что написала ему эта Валерия, Влад вышел из переписки, потушил на кухне свет и отправился в спальню.
