Мартин Скотт
Фракс и пляска смерти
– В чем же именно?
– Он был прав, называя тебя полоумным.
Судя по виду чародейки, она еще многое могла сказать по этому поводу, но, к моему счастью, над городом разнесся колокольный звон, возвещающий о послеполуденной молитве. Согласно закону, все граждане Турая должны были молиться три раза в день. Меньше всего мне хотелось в такую жару вставать на колени, но выбора не было. Поскольку закон запрещал оставаться на это время в экипажах, мы с Лисутаридой, пыхтя от злости, выползли из кареты и пополнили ряды тех несчастных, которые уже успели плюхнуться в пыль. Чародейка была особенно недовольна тем, что приходится пачкать свой роскошный наряд.
– Сдается мне, детектив, что я смогу добиться успеха только с помощью небес, – косясь на меня, прошептала Лисутарида, и по ее взгляду я понял, что волшебница начинает утрачивать веру в меня. Мы молились молча. Или скорее делали вид, что молились. Я кипел от негодования из-за того, что Хормон Полуэльф обозвал меня полоумным. Он, конечно, выдающийся чародей, но это не мешает ему быть полным придурком. Мои размышления прервал сигнал об окончании молитвы.
– Думаю, что мне придется сказать пару ласковых слов Хормону Полуэльфу, – обронил я, поднимаясь с колен.
– Ты поступишь очень неумно, если примешься оскорблять мага, – ответила Лисутарида.
– Неумно? Я что, по-твоему, побоюсь оскорбить этого остроухого шарлатана? Он будет не первым магом, которому я врежу по физиономии. Причем сделаю это так, что он даже заклинания выдавить не успеет.
Лисутарида запустила руку в сумку в поисках фазиса.
– Знай я, что ты такой вздорный, никогда бы тебя не наняла.
– Никакой я не вздорный. Мне просто не нравятся колдуны, которые смеют называть меня дебилом.
– Он употребил слово «полоумный».
– Тем более.
Мы влезли в экипаж и на большой скорости припустились по городу. Вздохнув еще раз по поводу моих ничтожных способностей, Лисутарида сообщила, что ей удалось установить местонахождение Сарины. Беспощадная скрывалась в одном из портовых пакгаузов.
– Кроме того, я выяснила, что в том направлении движется какой-то могущественный обладатель магической силы. Полагаю, это имеет какое-то отношение к кулону.
– Думаю, что ты права. Ты сумела установить, кто является обладателем этой силы?
– Нет, – печально покачала головой Лисутарида. – Его аура мне незнакома.
Мы быстро прокатили по бульвару и по мосту через реку. Кучер Лисутариды был мастером своего дела, и я не мог не восхищаться, видя, сколь умело он лавирует между ландусами и фургонами.
– Неужели Калий действительно думает, что я потеряла кулон?
– Точно не скажу. Он подозревает, что у тебя возникли какие-то серьезные неприятности. Больше консул ничего не знает. Но этого достаточно, чтобы наши правители забеспокоились. Ведь ты как-никак глава Гильдии чародеев.
– Во время бала консул наверняка попросит показать ему камень, – простонала волшебница.
– Не исключено – если я не окажусь там, чтобы придумать какой-нибудь отвлекающий маневр.
– Сомневаюсь, что тебе это удастся, – ответила Лисутарида, зажигая очередную палочку фазиса.
Всю оставшуюся часть пути я просидел молча. Лисутарида машинально продолжала стряхивать пыль со своего наряда. Одеяние волшебницы было столь же великолепно, как и ее радужная мантия. Властительница Небес – дама чрезвычайно богатая. Она унаследовала большое состояние от своего отца, весьма преуспевающего землевладельца. Папаша приумножил доходы, став сенатором, что для этих людей весьма типично. Надо сказать, что маги, происходящие из аристократических кругов, в Турае большая редкость. Дело в том, что чародейство в нашем городе считается ремеслом, а занятие любым ремеслом для знати неприемлемо. Но Лисутарида, которая была в семье младшенькой, получила возможность избирать свой путь самостоятельно, в то время как двух ее старших братьев специально готовили для того, чтобы занять место в высшем обществе. Ее отец был недоволен, когда она начала проявлять склонность к занятию магией, но поскольку два других отпрыска вполне оправдывали его надежды, он не запрещал дочери учиться магическому искусству.
В обычных обстоятельствах Лисутарида превратилась бы в заурядную волшебницу со скромными доходами, но оба ее брата погибли в последней оркской войне, оставив ее единственной наследницей громадного семейного состояния. С тех пор она играет в городе двойную роль, являясь, с одной стороны, членом высшего общества, а с другой – практикующей волшебницей. Несмотря на то что в Турае не любят никаких отступлений от традиций, громкого скандала столь двойственное положение Лисутариды не вызывало. Проявленная чародейкой во время войны отвага до сих пор защищала ее от критики, несмотря на то что чрезмерное увлечениие фазисом уже не было секретом. В «Достославной и правдивой хронике всех мировых событий» время от времени появлялись ядовитые материалы, связанные с отсутствием у нее супруга, но это также не вызвало у публики никакой реакции, поскольку одинокая жизнь магов была явлением вполне заурядным. Чародеям в нашем городе дозволена некоторая эксцентричность – особенно тем, которые отличились в последней оркской войне. А избрание Лисутариды на пост главы Гильдии, в которую входили почти все маги западного мира, не только явилось для Турая большой честью, но и укрепило его безопасность.
Наш экипаж остановился у высокого пакгауза, стоящего рядом с гаванью.
– Сарина в здании, – сказала Лисутарида.
Я не стал спрашивать, откуда ей это известно. Лисутарида обладает такими способностями ясновидения, которые я не смог бы приобрести, даже обучаясь всю жизнь.
– Отлично, – сказал я. – Но как мы проскользнем мимо кентавров?
– Кентавров? – изумилась она.
Я первым заметил, как из-за угла появились три получеловека-полулошади. Подобных существ в Турае никогда не видели, ведь они встречаются даже реже, чем единороги. Я видел несколько на Поляне Фей, но кроме этого места, насколько мне известно, кентавры нигде в мире не водятся. Мы уставились на них в полном недоумении.
– Они не могут здесь находиться, – заявила Лисутарида. – Они никогда не посещали наш город.
– А если бы и посетили, то в округ Двенадцати морей ни за что бы не отправились, – добавил я.
– Человеческая среда для них проклятие, – заключила волшебница.
Наблюдая за переминающимися с копыта на копыто кентаврами, я размышлял, не лучше ли обнажить меч, поскольку прекрасно знал, что простой кентавр может стать очень крутым кентавром, если рассердится. Мне довелось видеть, как они умеют драться. Однако эта троица не обращала на нас ни малейшего внимания. Потоптавшись у входа, они продолжили путь вокруг здания и мгновение спустя скрылись за углом.
Они гордо несли свои человеческие головы, постегивая себя по бокам пушистыми конскими хвостами.
Мы подошли к зданию пакгауза и осторожно выглянули из-за угла. Никаких кентавров.
– Они не могли исчезнуть просто так, – прошептала Лисутарида. – Я должна предупредить власти.
– А следов не видно.
– Что?
– Говорю, кентавры не оставили никаких следов. От их копыт на земле должно было остаться множество отпечатков. Это было видение. Проверь, нет ли здесь следов магии.
– Есть, – ответила Лисутарида. – Но вид магии мне неизвестен. Не могу я понять и того, кто ее использовал.
Наблюдение за кентаврами в городе – занятие, конечно, увлекательное, но у нас было дело поважнее. Я предложил осмотреть склад, пока Сарина тоже не исчезла.
В пакгаузе царила темнота. Лисутарида извлекла из-под мантии волшебный освещальник и прошептала несколько слов. Весь склад до самых дальних уголков мгновенно озарился ярким светом. Со всех сторон нас окружали ящики и бочки.
– Наверх! – бросила Лисутарида.
Я кинулся по ступеням следом за волшебницей, стараясь не пропустить появления Сарины Беспощадной.
– Она умеет обращаться с арбалетом, – прошептал я.
– Я тебя защищу, – ответила чародейка.
Я не просил о защите, я просто хотел ее предупредить, но возражать было бессмысленно. В данный момент меня больше всего волновали следы могущественных сил, которые обнаружила Лисутарида. Плохо, когда не знаешь, что может оказаться носителем колдовских сил, способных пробить броню защитного амулета.
Мы молча поднимались по, длинной лестнице. В пакгаузе была жарища, как в оркской преисподней, и очень скоро по телу уже полились струи пота. Моя интуиция детектива после встречи с кентаврами разыгралась вовсю, я чувствовал приближение опасности. Лисутарида приглушила свет волшебного освещальника и осторожно шагнула в ведущую на второй этаж дверь. Раздалось столь знакомое мне жужжание, и я инстинктивно пригнулся. Лисутарида осталась стоять, высоко подняв руку. Стрела арбалета, ударившись о магический экран, бессильно упала на пол.
Волшебный освещальник снова запылал вовсю, и я увидел Сарину, которая, стоя в дальнем углу, лихорадочно заряжала арбалет. Я поднял меч и бросился на Беспощадную с намерением снести ей голову, пока она не успела выстрелить. Я знал, что делаю. Отразить с помощью магии стрелу я, конечно, не мог, но когда доходит до уличной драки, Фракс, вне всякого сомнения – первая спица в колеснице. Я нацелил удар в шею Сарины, но когда клинок находился всего в двух дюймах от цели, невидимая рука оторвала меня от пола, закружила и бросила к противоположной стене склада. Пролетев по воздуху, я рухнул на пол бесформенной кучей. Когда я с трудом поднялся на ноги, то в глаза мне бросились две вещи. Во-первых, Сарина успела перезарядить арбалет, и, во-вторых, в помещении появился Гликсий Драконоборец. Колдун, видимо, поднялся по лестнице следом за нами. Гликсий – по-настоящему могущественный чародей, бесспорно, наиболее могущественный среди всех колдунов с криминальными наклонностями. Он взмахнул рукой, и Лисутарида закувыркалась в воздухе.
Полагая, что волшебница сможет сама постоять за себя, я метнул меч в Сарину, и в тот момент, когда она спускала тетиву, клинок ударил по краю арбалета. Стрела вонзилась в потолок, но и я остался безоружным. Сарина бросила арбалет и двинула меня ногой по физиономии. Это напомнило мне, что в последней нашей схватке она проявила себя классным мастером рукопашного боя. Мне было больно, а из разбитого носа ручьем полилась кровь. Не обращая внимания на это неудобство, я двинулся вперед, подняв кулаки. Никаких особых приемов я не приготовил, надеясь использовать преимущество в весе и придавить противницу своей тушей. Сарина взбрыкнула еще раз и отступила, но я продолжал неумолимо надвигаться на нее, как боевой дракон. Как только она оказалась прижатой к стене, я нанес сокрушительный удар, после которого она рухнула на пол, как пьяный эльф с ветки.
Я поднял меч и с удовлетворением взглянул на распростертое у моих ног тело. Итак, мы в расчете. Когда я размышлял, не стоит ли отвесить ей еще и пару добротных пинков, невидимая рука снова подняла меня в воздух, раскрутила и швырнула в окно. Я полетел вниз на ящики, бочки и битое стекло с высоты добрых ста футов.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
На высоте пятидесяти футов я уже начал слегка нервничать. Территория вокруг пакгауза была замощена булыжником, и я, проклиная на чем свет стоит Гликсия, несся к ней с дьявольской скоростью. Вместе с ним я проклинал Лисутариду, Сарину и злую судьбу, ополчившуюся на меня со дня моего появления на свет. Тем временем высота упала до десяти футов. Я закрыл глаза, но вместо удара о землю последовало постепенное замедление полета. Дружественная магия (в дело, видимо, вступила Лисутарида) спасла меня от неминуемой кончины. Я мягко приземлился на ноги. Поскольку меч оставался в моей руке, я, не теряя ни мгновения, бросился в пакгауз, чтобы продемонстрировать Гликсию Драконоборцу, что Фракс не тот человек, которого можно безнаказанно вышвыривать из окна.
На складе царила полная неразбериха. Там появились еще какие-то люди, и, вбежав в здание, я увидел, что на деревянной лестнице кипит настоящая битва. Я сразу узнал нескольких парней из местного отделения Братства, а их противниками, как я понимал, были бандиты из Сообщества друзей. Оглянувшись, я увидел, что к складу полным ходом приближаются пять или шесть сотрудников дворцовой стражи, которая, как всем известно, является личной разведывательной службой самого короля.
– Как тебе нравится эта заварушка, Фракс? – раздался позади меня чей-то голос.
Я оглянулся и увидел сыщика Демания из детективного агентства Венария.
– Что ты здесь делаешь? – спросил я.
– То же, что и ты, – ответил он.
– А я здесь ничего не делаю.
– В таком случае и я здесь чисто случайно.
Битва над нашими головами начинала приобретать эпический размах. Некоторые бойцы были сброшены с лестницы и теперь валялись на полу по обе стороны от ступеней. Я поднял меч и сделал попытку прорубиться на второй этаж. Там моя клиентка, видимо, вела неравный бой с Гликсием Драконоборцем и Сариной Беспощадной. Я был обязан прийти к ней на помощь.
Передо мной возникли четыре парня из Сообщества друзей. Их мечи были занесены для удара, и я пожалел, что здесь нет Макри. Объединив усилия, мы без труда прикончили бы этих мерзавцев. Да и девочка была бы страшно довольна. Однако все могло кончиться тем, что моя подруга, войдя в раж, перебила бы не только бандитов, но и ребят из дворцовой стражи. А это наверняка серьезно осложнило бы мое и без того незавидное положение. Когда дело доходит до боевой секиры, Макри утрачивает над собой контроль.
Все же оказалось, что я не один. Рядом со мной появился Деманий, и мы вдвоем встретили противника. Парни из Сообщества друзей находились вдали от своей территории. Пребывание к югу от реки было для них чревато опасностью, поскольку эту часть города контролировали бандиты из Братства. Поняв, что их миссия завершилась провалом, чужаки как можно скорее попытались унести ноги. Я был готов предоставить им эту возможность, но за моей спиной раздались трели свистков Службы общественной охраны. Рискнув на мгновение оглянуться, я увидел, что пакгауз атакуют примерно два десятка стражников. Вел их мой старый знакомый капитан Ралли.
Парни из Сообщества сразу утратили к нам интерес, поскольку им очень не хотелось попасть в руки солдат Службы общественной охраны. Они бодро развернулись и побежали вверх по ступеням. Я последовал за ними. За мной по пятам мчался Деманий. Присутствие в пакгаузе парней из Братства, бандитов из Сообщества друзей, сотрудников дворцовой стражи, солдат Службы общественной охраны, пары разношерстных сыщиков, магов и смертельно опасной авантюристки говорило о том, что с тайной Лисутариды благополучно покончено. Оказавшись на втором этаже, я увидел, как из окна величественно выплывает Хормон Полуэльф. Его радужный плащ развевался на ветру. Что же, подумал я, если Лисутариде удастся благополучно пережить допрос следователей дворцовой стражи, то ей предстоит нелегкая беседа в Гильдии чародеев. Естественно, в том случае, ежели она останется в живых. Не обращая внимания на кипящую битву, я продолжал путь. Когда мне почти удалось добраться до верхнего этажа, здание пакгауза потряс сильнейший взрыв, и на мою голову обрушился ливень из камней и дерева. Какая-то сила раздирала доски пола, и те, протестуя против подобного издевательства, жалобно стонали. Здание склада начало раскачиваться, вокруг меня раздались вопли ужаса.
– Бежим отсюда! – крикнул Деманий.
Но я продолжал свое неукротимое движение. Бросать клиента в беде не положено. Схватка волшебницы с колдуном уже привела к разрушению склада, и я понятия не имел, чем может закончиться битва титанов. Перед моим мысленным взором предстали распростертая на полу Лисутарида и высящаяся над ней Сарина с готовым для выстрела арбалетом.
Стены здания начали трескаться, мимо меня полетели древесные щепы. Когда я вбежал на верхний этаж, стены уже занялись огнем, и из трещин повалил густой черный дым. В тот момент, когда я оказался в самой дальней комнате, начала рушиться крыша, и я упал, сраженный тяжелым стропилом.
Самым скверным было даже не то, что я упал, а то, что стропило придавило меня к полу. Я корчился под ним, стараясь подняться, но все мои усилия пропадали втуне.
– Фракс?
Я поднял глаза и увидел склонившуюся надо мной Лисутариду. Волшебница казалась совершенно невозмутимой.
– Я же обеспечила тебе мягкую посадку, – сказала она. – Какого дьявола ты вернулся?
– Чтобы выручить тебя.
Мне показалось, что Лисутарида улыбнулась. Впрочем, дым был настолько густым, что я мог и ошибиться.
– Спасибо, – сказала она и сделала ручкой. Стропило взмыло в воздух, а я не без труда поднялся на ноги.
– Надо убираться отсюда, – задыхаясь, пролепетал я. – Здание разваливается.
Прогремел взрыв. Грохот был настолько сильным, что мне показалось, будто в землю одновременно врезалась эскадрилья боевых драконов. Пакгауз рухнул. Второй раз в течение нескольких минут я оказался в свободном полете на высоте ста футов.
Лисутарида парила рядом со мной. Ощущение, которое я испытывал, было на сей раз довольно приятным.
– Ты действительно вернулся, чтобы меня спасти?
– Да.
– Но это же глупо! Здание уже рушилось.
– У меня есть долг перед клиентами.
Легкий ветерок нес дым пожарища нам в лица. Отсюда, с высоты птичьего полета, открывался прекрасный вид на округ Двенадцати морей.
Вскоре мы начали пологое снижение.
– Это были солдаты Службы общественной охраны? – спросила волшебница.
– Боюсь, что так. Кроме того, там появились и ребята из дворцовой стражи и Хормон Полуэльф.
– А этому-то что там понадобилось?
– Может быть, Гильдия чародеев начинает проявлять любопытство?
Лисутарида враз помрачнела. Ее длинные волосы развевались на ветру.
– Ты хочешь сказать, что моя тайна перестала быть тайной?
– Видимо, они что-то начинают подозревать. А что случилось с Гликсием и Сариной?
Этого Лисутарида не знала. Она без труда выиграла колдовскую схватку, но помешать Гликсию разрушить здание не смогла. Драконоборец успел применить заклинание большой взрывной силы. Взрыв и позволил ему скрыться.
– Что касается Сарины, то мне о ее судьбе ничего не известно.
Если мне наконец повезло, то Сарина погибла ужасной смертью. К этому моменту мы уже почти достигли земли. Нашего приземления ожидало множество людей.
– Что я должна говорить? – спросила Лисутарида.
– Не говори ничего.
– Ничего? Но своим молчанием я вряд ли смогу кого-нибудь убедить.
– Среди всех этих типов ты занимаешь самое высокое положение. Отрицай все, пока сам консул не приведет тебя к присяге в зале суда. До этого предоставь возможность говорить мне.
Уголки довольно милых губ чародейки печально опустились.
– Боюсь, что я обречена. Позволь мне еще раз поблагодарить тебя за то, что ты, рискуя жизнью, пришел меня спасать.
Мы приземлились недалеко от догорающего пакгауза, и нас тут же окружила толпа людей. Все они одновременно принялись задавать вопросы. Особенно назойливым оказался капитан Ралли. Все произошло на его грядке, и ему крайне не нравилось то, что какие-то вооруженные банды спалили довольно ценное здание.
– Или, может быть, вы разрушили здание с помощью колдовства? – вопрошал капитан.
Хормон Полуэльф топтался чуть в стороне, ожидая своей очереди. Насколько я знал, ведущие маги Турая не могли снять руководителя своей гильдии с поста, но если они выступят против Лисутариды, ее репутация потерпит большой урон. Офицер, командующий отрядом дворцовой стражи, которую, к несчастью, возглавляет мой заклятый враг Риттий, тоже вознамерился задавать вопросы. Все смотрели на Лисутариду, ожидая объяснений. Поняв, что требуются решительные действия, я выступил вперед и громогласно заявил:
– Лисутарида находится здесь по моей просьбе, а я выступаю в своей официальной роли Народного трибуна. Мне приходится решать дело громадной государственной важности, и она помогает в моем расследовании. В данный момент я запретил ей раскрывать какие-либо подробности. Когда настанет время, полный доклад будет представлен консулу.
Над толпой повисла тишина, настолько изумила и потрясла всех моя речь. Служба общественной охраны и дворцовая стража не привыкли получать команды от частного сыщика. Однако в силу каких-то обстоятельств, понятных лишь историкам, Народный трибун имел очень широкие полномочия, и отменить его решения можно было лишь на пленарном заседании сената. Неудивительно, что власти позволили институту Народных трибунов сойти на нет. Но поскольку юридически полномочий трибунов никто не отменял, это означало, что до тех пор, пока я нахожусь на этом посту, мои решения должны исполняться. Капитан Ралли, прилично разбиравшийся в законах, спорить не стал, но когда я захотел увести Лисутариду, он отозвал меня в сторону и сказал:
– Ты копаешь под себя здоровенную яму, Фракс. Я, конечно, не знаю, что происходит, но то, что ты пытаешься прикрыть Лисутариду, у меня не вызывает сомнений. Имей в виду – власти обрушатся на тебя, словно скверное заклинание. И не жди, что она выступит в твою поддержку, когда тебя вытащат на заседание комитета.
– Я ничего не жду.
– Тебе известно что-нибудь о кентаврах? Мы получили сообщение от какого-то психа, что табун из трех голов ошивается поблизости.
– Псих прав. Я их тоже видел. Но только мельком.
Капитану это известие крайне не понравилось.
– Вчера – единороги. Сегодня – кентавры. Я, было, подумал, что они всего лишь продукт чрезмерного увлечения «дивом», но теперь в этом вовсе не уверен. – Капитан обернулся к Лисутариде: – Вы случайно не знаете, в силу каких причин магические существа могли появиться в нашем городе?
– Понятия не имею, – ответила чародейка, и на этом дискуссия закончилась, поскольку капитан Службы общественной охраны не может позволить себе быть грубым с главой Гильдии чародеев.
Лисутарида направилась прочь, я последовал за ней, а в спину мне полетели слова Ралли:
– Я провел предварительный подсчет тел. Мы имеем шестерых покойников. Сколько их еще будет, Фракс?
– Откуда мне знать? – бросил я через плечо.
– Я поставил на двадцать. Как ты оцениваешь мои шансы?
Не удостоив его ответом, я вывел Лисутариду на мостовую, и передо мной открылось захватывающее зрелище. Прибывшие на место взрыва пожарные пытались залить бушующее пламя. Пожарное дело в Турае поставлено что надо. Лошади обучены не бояться шума, света и жары, и дело у борцов с огнем шло неплохо. Солдаты Службы общественной охраны отлавливали не успевших скрыться бандитов, а Хормон Полуэльф пялился нам вслед. Ну и пусть его пялится. Я не простил его за то, что он назвал меня полоумным. В конечном итоге мы покинули пожарище в карете Лисутариды.
– Надеюсь, что между Тураем и Абеласи нет договора о выдаче преступников, – сказала волшебница.
– Почему тебя это интересует?
– Просто размышляю о том, куда лучше бежать, когда возникнет необходимость.
– Бежать? Выброси эту мысль из головы. Мы еще не проиграли.
– У нас осталось два дня, чтобы вернуть бесценный предмет. До сих пор он ускользал из наших рук. Но я погибла даже в том случае, если мы найдем кулон. Сохранить пропажу в тайне нам не удастся.
С этими словами Лисутарида извлекла палочку фазиса из скрытого в складках ее наряда большого кармана.
– Не отчаивайся. Я так просто не сдаюсь. Кроме того, все эти люди не знают, что происходит. До тех пор пока ты не признаешься в утрате кулона, все останется на уровне слухов и предположений. Глава Гильдии чародеев вовсе не обязана опровергать глупые сплетни. Продолжай все отрицать.
– А что, если кулон найдет кто-то другой?
– В таком случае – встретимся в Абеласи. Но я этого не допущу. Мы добудем висюльку.
Лисутарида моей уверенности не разделяла. По правде говоря, я тоже. Но Фракс, как известно, славится своим упрямством.
– Есть ли у тебя какие-нибудь соображения в связи с появлением кентавров?
– Нет. Их появление на улицах Турая я объяснить не могу. Что имел в виду капитан Ралли, когда спрашивал у тебя о числе тел?
– Думаю, он всего лишь хотел уточнить цифры для своего доклада. Ты же знаешь, Служба общественной охраны всегда настаивает на точности статистики.
– Ты случайно не забыл, что я глава Гильдии чародеев? – обратив на меня взор, спросила Лисутарида.
Эти слова в переводе на обычный турайский означали: неужели ты, Фракс, думаешь, что сможешь меня надуть? Пришлось признаваться.
– Прошел слух, что я расследую очень крупное дело. Первой слух распустила весьма странная дама по имени Одуванчик. Эта самая Одуванчик, будь она проклята, умеет разговаривать с дельфинами. Она якобы прочитала по звездам, что моя деятельность приведет к кровавой бане, и с этого момента завсегдатаи «Секиры мщения» делают ставки на возможное число жмуриков.
Глаза Лисутариды начали округляться, а я приготовился выскочить из кареты. Но вместо того чтобы обрушиться на меня, словно скверное заклинание, чародейка залилась хохотом.
– Значит, эти типы делают ставки? – переспросила она, вытирая выступившие на глазах слезы.
Похоже, она находила это безобразие забавным.
– Итак, – продолжала Лисутарида, – пока мы лезем из кожи вон, чтобы скрыть потерю от консула, в какой-то «Секире мщения» открылся тотализатор.
– Я настаивал, чтобы они прекратили это свинство.
– С какой стати? Интересно, на какое число покойников поставила Макри?
– На четырнадцать, кажется.
– Большой недобор, – заметила Властительница Небес.
– Сам знаю. На сегодняшний день мы уже имеем двадцать один труп.
– И в каком же соотношении принимаются ставки?
– Пятьдесят к одному, если цифра будет точной, и двадцать к одному, если расхождение будет не больше трех.
– У тебя, кажется, еще остались деньги, которые я тебе дала для выкупа кулона. Поставь за меня на тридцать пять покойников, – сказала глава Гильдии чародеев.
– Ты уверена, что хочешь участвовать в этом отвратительном деле?
– Конечно! Почему бы мне не воспользоваться возможностью поправить свои дела после проигрыша на скачках?
– Да потому, что это аморально!
– Ставка есть ставка, – глубокомысленно заметила Лисутарида.
И тут я почувствовал, как с моей души свалился огромный груз. До меня наконец дошло, почему меня так злила эта затея с тотализатором. Я выходил из себя только потому, что сам не мог сделать ставку. Я, Фракс, – первая спица в колеснице, когда дело доходит до азартных игр, не мог по каким-то этическим соображениям принять участие в первоклассном спортивном событии. Не приходится удивляться, что я так скверно себя чувствовал. Теперь, получив санкцию от клиента, я вправе вступить в игру.
– Отлично. Ты уверена, что число жмуриков достигнет тридцати пяти?
– По меньшей мере, – ответила Лисутарида. – Я это чувствую.
Пока карета катила по улицам, я пытался рассчитать, на какую цифру ставить. Я покажу всем этим олухам из «Секиры мщения», на что способен настоящий игрок! Я так очищу карманы молодого Моксалана, что он жестоко пожалеет о своем решении пойти по стопам папаши и стать букмекером. И парню будет о чем жалеть, ибо к тому времени его карманы окажутся пусты.
Лисутарида высадила меня на улице Совершенства. Торговка рыбой и расположившийся на тротуаре точильщик вели бесконечный спор. Однако у меня были заботы поважнее, чем выслушивать аргументы уличных торговцев. Одной из этих забот оказалась Макри, которая снова нашла убежище в моем кабинете.
– Ты что, будешь отравлять мое существование до тех пор, пока эта полоумная уродина Дандильон не свалит из твоей комнаты? – вежливо поинтересовался я.
– Не исключено.
– Одна из твоих самых серьезных психологических проблем, Макри, состоит в том, что ты проявляешь терпимость по отношению ко всякого рода странным типам. Посмотри, к чему это приводит. Они же используют тебя! В городах, подобных Тураю, для терпимости нет места. С людьми здесь надо обращаться круто.
– А я что делаю?
– Да, когда доходит до мечей или тем более секир, тебе равных нет. Если предоставляется возможность кого-нибудь прикончить, то ты ведешь себя круче всех.
– Разве ваша вера не требует проявлять доброту по отношению к бедным? – спросила она.
– Возможно. Никогда не был силен в вопросах теологии.
– А как насчет трех твоих молитв в день? Что ты просишь у бога?
– Успехов в жизни. Так же, как и все остальные.
– Как хорошо, что я ни во что не верю!
– Это еще раз говорит о том, что ты – варвар, не получивший должного воспитания.
– Мне вполне хватит воспитания, чтобы не продолжать этой идиотской беседы, жирный лицемер! – заявила Макри.
Она достала две украденные из бара палочки фазиса и вручила одну из них мне. Некоторое время мы курили в молчании. Мягкий наркотик меня несколько успокоил, и я рассказал ей о дневных событиях.
– Словом, все кончилось очередной катастрофой, – закончил я свое повествование.
– И сколько же покойников мы в итоге имеем? – поинтересовалась моя подруга.
– Двадцать один. Но имеется указание на то, что число их возрастет. Поэтому я считаю, что мы должны сделать несколько ставок где-то в районе тридцати мертвецов и, возможно, рискнуть одной ставкой на сорок покойников. Это на случай, если события окончательно выйдут из-под контроля.
– Боюсь, я не совсем тебя понимаю.
– А что здесь понимать? За меня ставку сделаешь ты, поскольку молодой Моксалан от меня денег не примет. Парень полагает, что я обладаю внутренней информацией.
Мои слова, кажется, потрясли Макри.
– Похоже, что-то опять прошло мимо меня, – сказала она. – Последние пару дней ты только тем и занимался, что поносил меня за участие в игре на результат твоего расследования, а теперь вдруг заявляешь, что я должна для тебя сделать ставки. Что изменилось?
– Ничего.
– А как быть с вопросами этики?
– Вопросы этики я оставлю философам. Лисутарида хочет сделать ставки. Нам тоже стоит рискнуть.
– Ладно, я это сделаю. Но только если ты разрешишь мне прятаться у тебя от Дандильон.
– Что ж, прячься, коль скоро это так необходимо. Но мне надо подзанять немного деньжат.
– А куда же делись те бабки, которые дала тебе Лисутарида?
– Я заплатил за квартиру и прикупил ящик кли.
– У меня лишних денег нет, – заявила Макри.
– Нет есть! Ты откладывала чаевые, чтобы заплатить за экзамен, мне известно, что ты прячешь в своей комнате больше сотни гуранов.
– Как посмел ты...
Я поднял руку:
– Прежде чем ты приступишь к своей диатрибе, я хочу напомнить, как застал тебя за попыткой выгрести из-под моей кровати те жалкие полсотни гуранов, которые я припас на черный день. Я много раз помогал тебе деньгами. Более того, я неоднократно наставлял тебя на путь истинный, когда ты делала ставку не на ту колесницу. Я жертвовал своими потом, кровью и заработанными гуранами, дабы поднять твой дух и компенсировать финансовые потери, которые ты понесла в силу своей врожденной глупости. Вот и теперь с той информацией, которой я обладаю, и твоими бабками ты выиграешь такую кучу деньжищ, что сможешь не только заплатить за экзамены за два года вперед, но и купить себе новую боевую секиру.
