Софья Лямина
Реальное волшебство. Заговор в империи
И лишь несколькими томительно долгими секундами позже, когда черный небосвод рассекла очередная вспышка молнии, озарив пространство вокруг и, послушно метнувшись к руками мага, повисла ярким огнем над нашими головами, я поняла, что стоим мы у развалин.
То был полуразрушенный замок, скорее даже крепость с высокими, из темного, старого камня стенами, несколькими сохранившимися башнями и выстоявшими воротами, стены которых рухнули к ногам поверженными булыжниками. Вокруг замка буйно цвела жизнь: то были и бесконечные деревья, острыми шпилями поражавшие небеса, и диковинные кусты, поражающие глубиной цвета и красок, в основном кроваво-красными или темно-фиолетовыми, наводящими на мысль о ядовитости оных. Казалось, этот замок, притаившихся среди скал, должен быть оплотом неприступности, вековой мощью, заложенной в тяжелых камнях и плотных стенах; лютой свирепостью, как гуляющий между пустых башен ветер, но он был заброшен. Разрушен.
Я обернулась к Ланфорду, чтобы найти ответы на свои вопросы. Однако, посмотрев себе за спину, была вынуждена сделать несколько шагов назад, осознав, что стоим мы на краю высокого обрыва, чей берег обивают волны беснующегося океана, такого же бесконечного и яростного, как вспышки молний над ним. Потоки ветра нещадно ударили по лицу, разом растрепав волосы и едва не сметя со своего пути, а запах – соль, водоросли и озон заполонили все вокруг, поразив тем, как я могла не заметить это буйство у самых ног.
Зато теперь я осознала, почему маг не отпустил мою руку. Даже не шаг, а его половина отделял меня от падения в ледяную воду с двадцатиметровой высоты.
– Впечатляет, не правда ли? – раздался вопрос над моей головой.
Казалось, Ланфорд даже не старается перекричать стихию. Его голос звучал также уверенно и спокойно, словно он был такой же частью этого момента, как гром или волнение океана.
– Что это за место? – прошептала я, не сомневаясь, что он услышит.
Вскинув на мага взгляд, я собрала воедино все мои силы, чтобы не вздрогнуть при виде его светящихся, черных глаз и взъерошенных волос.
Чертовы стихийники! Вот не зря говорят с ними не связываться!
У них в грозы или, упаси Геката, более стремительные и жестокие природные явления крышу сносит так, что их бояться свои же собратья маги. Вот на что ты, Влада, подписалась? Была бы сейчас в своих апартаментах, ванную принимала, а теперь стой и надейся, что он тебя с этой скалы не сбросит. Силенок в грозу утопить меня хватит.
– Когда-то была Академия Магии, оплот нашего величия, непобедимая крепость, оставшаяся нетронутой в сотне войн еще до нашего рождения, вырастившая не одно поколение сильнейших магов, занявших правящие места, ставших великими в свое время. – произнес Ланфорд, твердо взглянув на меня, разворачивая и возвращая лицом к замку. – Она считалась непобедимой, чтилась поколениями сильнейших, хранила загадки и легенды в своих подземных катакомбах, обладала уникальными призраками, существовавшими еще с тех пор, когда твари Бездны были полноправными хозяевами этого мира.
Ланфорд, тихонько подтолкнув меня за талию, вынудил сделать несколько осторожных шагов вперед на шпильках по скользким, острым скалам, казалось, не просыхающими от бесконечных брызг разбивающихся волн. Длинное платье, путь и с высоким разрезом до самого бедра, комфортному передвижению также не способствовало. Впрочем, маг и не торопил, позволяя шагать так медленно, как мне было нужно, лишь бы я слушала его и не сводила глаз с замка.
– Я учился в этой Академии, Грейсток учился здесь, наши отцы и матери – поколение за поколением, следуя традиции, начавшейся еще задолго до того, как наш род занял престол. Хочешь знать, что было в той части? – произнес он, буквально касаясь губами моего виска, без лишних жестов указывая на обрушившуюся до основания часть замка, где должна была быть, судя по оставшейся архитектуре, закругленная арка из трехметровых колонн.
– Там располагался коридор, ведущий в единственную в нашем мире башню, где обучали предсказателей и пророков. – ответил он на свой же вопрос, не став дожидаться меня. – Да, не безопасно. Но только эта Академия признавала их силу, их дар, за форму магии,не поддающуюся нашему пониманию. Их не учили колдовать, с ними работали на тонких материях сознания, начиная и заканчивая обучения в таких уголках подсознания, заглядывать куда даже страшно.
Очередной разряд молнии над головой заставил меня, погруженную в рассказ Ланфорда, вздрогнуть, и заскользить вниз по скале. Не упала. Маг поймал и обхватил меня за талию прежде, чем я даже начала пытаться восстанавливать равновесие.
– А там, – Ланфорд вскинул голову, вынуждая и меня взглянуть прямиком в черные небеса, где тучи начинали закручиваться, образуя вихри под самыми облаками. – располагался полигон для драконов. Здесь обучали не дрессировке этих существ, здесь преподавали характер, развивали в нас такую ментальную силу, что один лишь наш взгляд мог заставить их повиноваться нам.
Я взглянула на застывшие почти в небесах руины колизея, державшегося на высоте на вихревых потоках заклинаний, что продолжали существовать даже после того, как их создатели ушли. Сложно представить, какой силой должен был обладать тот маг, что наложил его. Или все же то были маги?
– В этом океане, госпожа Залесская, самого морского дьявола студенты призывали. – произнес маг, обернувшись в тот момент, когда очередная высокая волна, казалось, столкнулась в воздухе с молнией, пробудив вокруг себя мириады брызг и пены.
– И все это в одночасье оказалось разрушено одной спятившей, слетевшей с катушек ведьмой-террористкой, посчитавшей, что маги одним лишь своим существованием что-то ей должны. – значительно тише, практически шепотом, произнес маг. – Я знаю, вы сейчас скажете, что ее довели. Что мы, маги, по исторически сложившимся причинам изничтожали ее и весь ваш род. Что мы загубили множество ее сестер и предков. Что мы изничтожили часть вашей культуры, повлияли на развитие и эволюцию, что наше гонение извело значительно больше ваших представительниц, чем она за один свой акт терроризма, но уверяю вас, госпожа Залесская, что к тому моменту геноцид был прекращен уже сотню лет. Ни один из преподавателей и тем более студентов не был вовлечен в охоту на ведьм. То, что она сделала, в своей основе не несло справедливости, там не было ни цели, ни смысла – лишь одна беспочвенная, бессмысленная и пустая месть. Она подорвала башню за башней, студента за студентом, не озадачившись ни предупреждением, ни намёком, не дав им и шанса на спасение.
Ланфорд, резко повернув меня на месте, заставил обернуться к нему лицом и вскинуть глаза на него, лицезрея силуэт на фоне темного неба, где вспышка за вспышкой загорались и гасли молнии, словно повинующиеся настроению стихийника.
– Мне не жаль ведьму, которая до конца жизни будет гнить в подземелье, отдавая свою силу трем другим Академиям, которые империя построила взамен этой. Если хотите знать мое мнение, госпожа Залесская, эта ведьма легко отделалась. Мне откровенно плевать, насколько это жестоко, бесчеловечно и болезненно для нее, потому что она ни секунды не потратила на жалость, когда на ее глазах под завалами, в пожарах и во взрывах погибали маги, среди которых была и моя мама, тратившая слишком много времени на обучение своих студентов даже в вечер выходного дня, когда этот замок, считающийся неприступным, взлетел на воздух. Она заслуживает участи гораздо страшнее чем ту, что получила.
Я покачала головой.
– Что? – нахмурился маг, взглянув на меня с пренебрежением, кое вызвала моя реакция. – Вновь начнете свои речи о несчастной судьбе ведьм?
– Нет, я не стану ее защищать. – отозвалась я, прямо взглянув в глаза мага, который привел меня на обломки трагедии, вероятно, погрузившей их империю в траур на долгое время, чтобы показать причину заточения той ведьмы, но вместо этого показавшего нечто гораздо большее.
Ланфорд показал мне не боль империи, он показал мне личную боль, частную причину, за что он так не любит ведьм. Уверена, эта Академия осталась лежать руинами потому, что маги не смогли найти в себе сил вернуть к жизни то место, где погибли их дети и родственники. Наверняка эти руины так и останутся лежать здесь символом того, что даже непобедимое можно сокрушить. Вот только для Ланфорда это личная боль. И эти разломки – не часть места, где он учился, а могильные камни, накрывшие его мать.
Потерять родителей страшно в любом возрасте и при любых обстоятельствах, но так, когда это не единичная цель, а просто случайные жертвы…Пожалуй, вот это действительно страшно. Когда смерть твоего близкого человека даже и не нужна, просто случайно, походя, зацепило. Жутко это осознавать.
И спорить с магом я не собиралась. Пусть в этой ситуации он будет прав.
– Дождь начинается, – произнесла я, первой разрывая зрительный контакт, ставший бесконечным. – нам пора возвращаться.
– Я не отдам тебе эту ведьму. – произнес он тихо, не двинувшись с места и даже не попытавшись отпустить мою талию, которую продолжал обнимать с тех пор, как я чуть не упала. – И настоятельно рекомендую впредь к ней не приближаться, иначе…
Я хотела пропустить и внезапный переход на «ты», и его слова, но последнее заставило меня передумать.
– Что «иначе»? – вопросила я, нахмурив брови и выдерживая его тяжелый взгляд. – Ты ничего мне не сделаешь, потому что не я причина твоей боли, Ланфорд. Я искренне сочувствую твое семье, твоей маме и…тебе в частности, но я не виновна в том, что произошло. Я бы не стала взрывать Академию, и ты об этом знаешь.
– Знаю. – кивнул он, не прерывая зрительного контакта. – И лишь потому, что в этом уверен твой бос, Игнат, мой отец и император ты здесь, в ином случае я бы уже избавился от тебя, ничуть не жалея ни симпатичного личика, ни умной головы, ни забавной уверенности в собственных силах.
Ланфорд, проигнорировав мой полный возмущения взгляд, наклонился к самому ушку и прошептал, посрамив тембром все громы и молнии:
– Но если я хоть на секунд усомнюсь в твоей лояльности, если мне хоть на секунду покажется, что ты занимаешь не позицию нашей империи, а норовишь примкнуть к ведьме, я запру тебя в своем поместье, и мне будет плевать, сделала ли ты хоть что-то плохое или только подумала. Не вытащат тебя ни твой Игнат, ни компания, ни армия из моего дома.
И только я, пораженная этим тоном и этими словами, хотела возмутиться как Ланфорд отпрянул и, словно не угрожал мне только что, оглядел меня невозмутимым взглядом с легкой, насмешливой улыбкой на губах.
– Замерзли, госпожа Залесская? – вопросил он, одним движением сняв с себя пиджак и попытавшись накинуть мне его на плечи. Попытавшись, потому что я естественно отпрянула, не собираясь допускать даже мысли, что что-то связанное с этим психом, будет касаться моей кожи.
– В таком случае, нам действительно стоит вернуться, мне вовсе не хочется, чтобы вы простудились. – произнес он и, взяв меня за руку для телепортации, заставил одну из молний ударить в нас, оставляя грязное, черное пятно на скале в том месте, где мы стояли.
Да уж, чтобы я простудилась, он не хочет, а угрожать мне превращением поместья в личную тюрьму- пожалуйста, такое мы любим, так мы говорить хотим, да. Отвратительный человек, отвратительное место, отвратительная империя.
Нет ничего удивительного в том, что как только портал выкинул нас у дверей его кабинета, где, как не удивительно, ожидали Ланфорда император, Томас и ушедший к невесте наследник империи, я выдернула руку из его захвата, развернулась на каблуках и, не прощаясь с местными психами, отправилась в выделенные мне апартаменты в этом дворце, мечтая о вине и горячей ванне.
К черту сумасшедших.
Глава 11
Библиотека императорского дворца поражала размерами. Понятия не имею, кому вообще могут понадобиться все эти бесчисленные книги, любовно хранимые магами на высоких стеллажах, практически достающих до пятиметрового потолка, но, видимо, спрос на них имеется. По крайней мере, привело же меня что-то пролистывать огромные талмуды, посвященные местным родам. Так почему бы не возникнуть потребности почитать чего-нибудь про кристаллические сетки магических составляющих силы шаманов у других существ? Вполне возможно.
Другое дело, что походя я не нашла ни одной книги, которая и в самом деле могла бы пользоваться популярностью. Ни тебе свода законов какого, ни элементарных учебников по магии, ни книг по географии, истории, культуре – в общем, стояли на полках лишь уникальные, быть может, даже единичные экземпляры чужих умов. Словно специально их так подбирали, чтобы впечатлить случайно забредших гостей. Другое дело, что гостей этих, похоже, здесь совсем немного.
Иначе с чего бы местному заведующему, призраку лет так семиста, радоваться мне так сильно? Весь его бледный, едва заметный на фоне высоких, витражных окон силуэт прямо-таки разом стал четче и ярче, когда я, чудом его заметив, попросила меня сориентировать в данном помещении.
– О-о, леди, вам клайне повезло. – картаво произнес он, поправив тоненькую оправу очков, которые едва ли несли реальную практическую пользу при его жизни, потому как сидели где-то на кончике носа и все норовили слететь с его призрачного силуэта и упасть на пол, проскользнув сквозь него до самого подвала.
Да, даже у тех, кто давно не несет материального существования, имеются трудности бытия. Конечно, несколько иного порядка.
– Импелатолская библиотека хланит в себе уникальные экземлялы тлудов гениальнейших ученых. – вещал он, проскальзывая мимо полок в поисках того, что быстро найти здесь под силу было только ему одному, потому как я даже не могла рассмотреть ни одного корешка книги, проходя вдоль полок и едва поспевая за призраком. – Только здесь, юная леди, вы сможете ознакомиться с такими плоизведениями, как «Лазнооблазие и частотность криков банши», «Фактулность и плотность голгулий в зависимости от мест их скопления» и, конечно, уника-альное издание, честь охотиться за котолым в свое влемя выпала и мне, – «Наблюдение за качеством литуала пли кловопускательстве желтв с лазным лезус-фактолом». Да и вообще, в какой еще библиотеке вы найдете энциклопедию «Пятьдесят тли танца для шамана»? Только у нас.
Подведя такой итог, призрак, развернувшись на месте, указал рукой на высокий стеллаж, расположенный, как ни странно, на довольно приличном расстоянии от входа в библиотеку. Вот книга «Типология пернатых для ритуала призыва демона-песчаника в полночь» у них на самом входе стояла, а книги, посвященные родам империи, поодаль находятся.
– Ничего себе, – оглядев несколько широких полок, заставленных талмудами, произнесла я. – чтобы прочитать эти книги у меня уйдет не меньше пары дней.
Да уж, наивная.
– Ох, ну что вы, леди. – усмехнулся призрак, щелкнув пальцами и отправив в полет до ближайшего стола, где эти книги дружно стали складываться в высокие стопки, не пару полок, а весь стеллаж. – Не меньше месяца не вдумчивого чтения, уж будьте уверены. В нашей программе обучения под этот стеллаж отводится около полугода.
Вот так я и оказалась в библиотеке в три часа дня, листая только первый толмуд из тысячи тех, что нужно было просмотреть, чтобы выявить возможную связь с ведьмой, или хотя бы найти небольшую зацепку, чтобы приблизиться к ответу на вопрос, кто учиняет беспорядки в государстве. Конечно, можно было поступить иначе.
Например, подходить к каждому встречному в дворце и прямо спрашивать, не они ли порчу насылают, да и следить за их реакцией. Вдруг кто-то бы и попался? А если и нет, то всегда можно объяснить эту странность ведьмовскими причудами. Мне кажется, существа бы в это охотно верили.
Или, как вариант, просто начать следить за каждым близким к императору существом, подмечая их странности поведения или необычные места, посещаемые ими. Но здесь возникает проблема иного порядка: чтобы найти странность, нужно знать, как они ведут себя обычно. А на это, даже если предположить лучший расклад, у нас с Игнатом уйдет не меньше десятка лет. К тому моменту от империи останутся одни угольки.
Еще можно было бы пообщаться с местными вовлечёнными лицами и поинтересоваться их соображениями на сей счет. Уверена, что у того же Ланфорда есть идеи, кто из местных родов хочет свергнуть текущую власть и занять их место. Вот только этот вариант я откинула сразу же, как только он возник в моей голове во время сегодняшнего завтрака, который я, к слову, провела в одиночку в выделенных мне апартаментах. А все потому, что не горела желанием завтракать с существами, набрасывающимися на меня с угрозами и обвинениями. Я им тут не психолог, дабы личные травмы прорабатывать.
Итого, откинув все эти идеи, я пришла к выводу, что самым лучшим решением будет покопаться в истории родов. До этого задания я не имела чести сталкиваться с правящими семьями, а потому не знала, что их там так много, а история у них настолько велика и обширна.
Впрочем, за неимением идей лучше, я сидела и листала книги уже битых четыре часа, но так ничего и не нашла. Уж третий род подряд был чист и светел настолько, то это уже было почти неприличным. Да одна моя биография ужаснее и подозрительнее, чем все их вместе взятые.
От смерти под гнетом чужой интеллигентности меня спас появившийся из-за полок с книгами напарник, чье виноватое выражение лица, должна признаться, разом скрасило мне день. Сообщать ему об этом я не стала, потому что то была профилактика дальнейшего сокрытия информации.
Вот кто ему мешал сказать мне про издевательство над ведьмами и на родной Земле? Ведь знал, прекрасно все знал, а не говорил мне, хотя я ему бы непременно рассказала, если бы дело касалось мага, заточенного для опытов.
– Чего делаешь? – поинтересовался он, подойдя к тяжелому дубовому столу, что я заняла.
– Работаю. – пробурчала в ответ я, захлопнув книгу и убрав ее в сторону.
– Над чем работаешь? – не упустил шанса задать вопрос маг.
– Над делом. – не стала молчать, безразлично взглянув на подавшегося вперед мага, чьи руки обхватили спинку стула передо мной.
– Давно работаешь? – перешел он к следующему по списку вопросу.
– С утра.
– Так, ну все, Владка, мне это надоело! – взвился маг. – Ну не рассказал я тебе, так ты и не спрашивала вообще-то! А я кто, сам себе враг? Ты бы разом собралась и рванула спасать эту вашу ведьму, даром что она чуть пол планеты не уничтожила, все бы ей простила. Ты, Владка, доверчивая больно, а вокруг тебя одни хитрющие существа вечно толкутся, им дай только шанс тебя вокруг пальца обвести. Я вообще свой долг исполнял!
– Это какой еще долг? – вспыльчиво вопросила я, едва не закричав, будучи крайне возмущена потоком этой речи.
– Напарнический! – в сердцах воскликнул он и ударил себя по груди не то и правда расчувствовавшись, не то приукрашивая для красоты момента. – Ты бы поступила точно также, если бы я рванул куда-то, где меня гарантированно надули, что, конечно, ситуация исключительно гипотетическая, потому как я вообще-то крайне наглый и хитрый. Чем и горжусь!
– И поступила бы! – не стала отрицать я. – Поступила бы, потому что я твоя напарница и я чувствую, когда ты влипаешь в передрягу!
– Тогда какие ко мне могут быть претензии? – не преминул поинтересоваться маг.
– Никаких! – не стала отрицать я. – Но если ты еще раз скроешь от меня нечто такое, то я уйду и поду работать с тетушкой!
– Заметано! – подвел итог Игнат и, вспыльчиво вытащив стул из-за стола, уселся на него и подтащил к себе одну из книг, открыв ее сразу же на середине, вчитался в первые пару строчек и только после этого растерянно поинтересовался: – Так что мы делаем?
– Такой ты все же дурак, – вздохнула я тяжело, понимая, что работать мне с ним еще и работать.
Вот так вот воспитываешь существо, воспитываешь, стараешься его нормальным сделать, уму-разуму учишь, а он с такой же…маг. И когда уже мои старания окупятся?
Ладно, шутка это.
– На том и держимся. – самодовольно усмехнулся Игнатище и, заприметив рядом со мной яблоко, утащенное с завтрака, подхватил его и, приличия ради потерев о черную водолазку, вгрызся.
– Мы просматриваем книги в поисках зацепки. – пояснила я в ответ на его недоуменный взгляд.
– Какой жаметки? – произнес он с очевидным трудом, потому как тяжело болтать с набитым ртом.
– К какому роду может принадлежать ведьма. – пояснила я и, сунув руку в карман блейзера, вытащила пачку одноразовых салфеток, протянув ее магу. Тот молитвенно посмотрел на меня, вынудив, во-первых, демонстративно закатить глаза, чтобы не расслаблялся; и, во-вторых, самой вытащить салфетку и протянуть ему.
– И чем нам должны помочь книги? – нахмурился он. – Считаешь, что кто-то из них документирует такие вещи? Они тут, в лучшем случае, на прошлой неделе стали сами себе признаваться, что у них мог родиться ребенок с ведьмовскими силами. А когда шли гонения, там скрывали как могли, уж будь уверена. Во-первых, это преимущество перед другими родами. Во-вторых, это могущество и власть. Они же не дураки, понимали, что заберут любого, кто хоть отдаленно мог использовать метлу в качестве реального летательного средства. Кстати, почему именно метла?
– В дебри истории углубиться хочешь? – возмутилась я. – Мне почем знать? Я, как ты можешь видеть, на метлах не летаю.
– Это потому, что ты равновесие держать не умеешь. – пожал плечами маг, откинувшись на пинку стула. – У тебя и с роликами та же беда.
– Так, хватит обсуждать мою координацию. – фыркнув, отмахнулась я. – Мы с тобой листаем книги в поисках зацепок, я не говорю, что там черным по белому написано «у нас тут ведьма родилась». Но, быть может, у одного рода все как-то удачнее шло, чем у других, а то был заговор на везение, наложить который могла лишь ведьма. Или, например, кто-то из выходцев рода построил себе поместье у черта на куличиках, а то была тяга ведьмы к природе дикой. Понимаешь?
– Предельно. – хмыкнул маг. – Ты с ума сошла. Да таких совпадений здесь будут сотни, если не тысячи. – произнес он, демонстративно откинув в сторону книгу и подавшись вперед.
– У тебя что, другие варианты есть? – справедливо возмутилась я, разведя руками.
– Есть, – кивнул он. – пришло кое-что в голову, пока я чистил источник сегодня утром. Сразу же после того, как мне рассказали, что ты и Ланфорд куда-то дружно свинтили вчера ночью. Не хочешь поделиться, что это ты там с ним делала? Ты же знаешь, что для программы размножения следует выбирать, так скажем, отечественных производителей?
– Вот ты вредность ходячая, – возмутилась я.
– Чем и горжусь, – хохотнул он в ответ. – но это мы с тобой потом обсудим. И с ним. Мне, как твоему напарнику и ответственному за тебя лицу, полагается первому собеседовать всех твоих кавалеров, дабы выявить кандидатуру, которая больше прочих сможет мне предложить.
– Тебе предложить?
– Ну не тебе же. – хмыкнул он, поднимаясь из-за стола. – Ты, владеныш, в этой ситуации лицо заинтересованное, прямо скажем, не здравомыслящее, откуда бы тебе понимать, какой мужик нам с тобой подходит? Другое дело я! Так что, не боись, подберу тебе самого стоящего из всех. Зря, что ли, тетка ягодку растила?
– Это даже звучит отвратительно, – поднимаясь из-за рабочего стола, заваленного книгами, вынесла честный вердикт я, толкнув мага в плечо.
Однако он, шустро увернувшись от, в общем-то, слабого удара, извернулся и поймал меня, притянув к себе с самодовольным хохотом и, не найдя ничего лучше быстро чмокнул куда-то в область затылка. Куда-то в область потому, что между моей и его головой было добрых полметра.
– Так что у тебя за план есть? – вопросила я, закинув голову, чтобы увидеть хитрющие глаза напарника.
– Единственный хороший из всех возможных. – скромно отозвался маг.
***
Собственно, что-то недоброе я начала подозревать уже в тот момент, когда маг потребовал пройтись до Ланфорда, который по блуждающим слухам во дворце, сегодня заперся в кабинете и не покидал его даже на добрую минуту. Редкостью это было потому, что обычно он избегал проводить много времени во дворце, носясь то по одному делу то по другому по всей Империи разом. А бывало, что и вовсе даже по соседним государствам.
Чем вызвано такое заточение никто не знал. По крайней мере, у тех пары существ, встреченных и допрошенных нами по пути к кабинету главы безопасности, соображений на сей счет не было. А вот у меня имелась парочка.
Точнее, откровенно говоря, всего одно. Разбередил себе маг душу, пока вчера пытался впечатлить меня, потому сегодня, вероятно, и был не в настроении – переживал глубокие травмы. Бывает такие у каждого существа.
Кажется, что позабыл уже давно, много времени прошло, живешь и даже временами радуешься, не вспоминаешь вовсе, а потом, кажется вовсе и без причины, эти раны начинают болеть. Да так сильно, что кричать хочется. Страшнее, когда даже на это сил нет.
И не помогает от таких травм ни магия лечебная, ни настойки, ни гипноз, потому как кроются они глубоко внутри нас, где помочь им никто, кроме самих нас и не может. И болят они, болят, сколько сил на лечение ни прикладывай, как ни старайся, как ни изворачивайся, а ничего не поможет. Только и остается ждать, пока они проболят, прокровоточат и вновь затянутся до следующего разрыва.
И ничего ты с этим не поделаешь. Остается лишь учиться жить с этим, да радоваться возможности получать новые травмы, потому как только живое существо имеет такую возможность. Нужно учиться благодарить за этот опыт, за возможность чувствовать и проживать каждый момент, потому что именно это – возможность чувствовать – отделяет нас от животных. Нужно уметь благодарить, как бы сложно то не казалось.
– Это еще что такое? – вырвал меня из задумчивости Игнатище, озадаченно оглядев дверь в кабинет мага.
– А что это? – недоуменно вопросила я, пристально всмотревшись в вычурную, явно не Ланфордом выбранную, тяжелую дверь из дорогой породы дерева.
– Защиты понавесил, весь день разбирать буду. – вздохнул маг и, явно противясь собственному упрямому характеру, постучался, но не стал снимать защиту в угоду собственной гордости.
Не то время и вправду пожалел, не то взрослеть начал.
Изнутри кабинета, как ни странно, не донеслось ни звука. Возможно, среди сотни защитных плетений было что-то и шумоизолирующее, мне без перенастройки зрения их плетения было не разглядеть, а может дворцовые и ошиблись, а сам маг вовсе и не на рабочем месте.
Однако, мои сомнения исчезли, когда из кабинета мага высунулась белесая голова лысого призрака, похожих на которого я прежде не встречала. То было облако плазмы без ярко выраженных, как то обычно бывало, черт, присущих призраку при жизни. Откровенное говоря это облако с лицом было похоже больше на мультипликационного героя, нежели на реального призрака.
Обернувшись на Игната, также внимательно оглядывающего нечто, я таки убедилась в собственных суждениях. Прежде мы такого не встречали.
Сам призрак, а это был, несомненно, он, пусть и странный, деловито оглядел нас и, обернувшись себе за спину, крикнул куда-то в область закрытой створки двери, ничуть не сомневаясь, что его услышат:
– Тут маг не местный, – после чего, принюхавшись, добавил задумчиво. – землей и сталью пахнет. Не то парфюм такой уродский, не то черт, не то с Земли.
Взгляд Игнатища мигом из заинтересованного трансформировался во враждебный, явив чудеса метаморфоз за доли секунды.
– И существо какое-то, – добавил призрак, переведя взгляд с прищуром на меня. – не магиня, не фея, не шаманка, не оборотень точно. Но сила волшебная есть, хотя и кажется с виду человеком. Ты кто?
Вопрос был задан таким тоном, что мне стало даже как-то неловко.
– Ведьма. – рефлекторно произнесла я.
– А-а, ведьма. – кивнуло подозрительное облако плазмы, выдающее себя за призрака. – Ведьм я еще не встречал.
После чего, втянувшись обратно в кабинет Ланфорда, призрак исчез, а мы, озадаченные и даже сбитые с толку, остались стоять в пустом коридоре, соображая чего только что произошло.
К счастью для нас вскоре послышались тихие щелки, словно кто-то открывал настоящие, физические замки, а не снимал защитные плетения с двери. Продолжалось сие не менее минуты, а это значило, что магии было наложено не мало, да что там, впечатляюще много ее было.
– Прошу, – выдал этот же призрак, пропуская нас в кабинет мага, для чего даже галантно распахнул дверь.
Внутри помещения, как это не странно, нас ждал не только Ланфорд, сидящий во главе письменного стола со скрещенными на столешнице пальцами, но и Томас с императором, которые со странными выражениями лиц, крайне похожими на наши с Игнатом, глядели на призрака.
– Доброго сем дня, – произнес Игнат и, не найдя способа лучше, в лоб вопросил у присутствующих: – это еще то за чухня?
Призрак, замерший рядом со мной, перевел на меня сочувствующий взгляд, прочесть который можно было лишь как «это он тебя чухней назвал». Я нахмурилась, полностью разделяя вопрос Игната, и на всякий случай отошла чуть подальше, стараясь не замечать, как это нечто подплыло и явно принюхивается, запоминая на будущее, как распознать ведьму по запаху. Его холодное дыхание, отдающее смертью как у его более обычных собратьев, показалось крайне странным: оно было все такое же продирающее до ужаса, но словно не настоящее.
– Лулу, два шага. – спокойно, без тени негатива сказал Ланфорд, но призрака сдуло в сторону разом.
Нет, серьезно сдуло, я даже почувствовала движения этого ветерка. Он-то и показался странным, ведь призрак – это не дух в классическом понимании, его нельзя подчинить и насильственно привязать к живому существу, заставив выполнять приказы и повиноваться. То обычно происходит безотчетно, по желанию призрака. Невозможно против воли заставить их жить в каком-то доме или быть с человеком, ведь все умершие, выполнившие свои последние дела, уходят в иные миры, а не живут, потому что их заставили, среди нас.
Я внимательно взглянула на призрака, который, в свою очередь, пристально разглядывал меня.
Так и стояли, пока Томас не произнес:
– Новая разработка ученых Лани. – сказал отец, явно безумно гордый за сына. – Лулу – представитель новой расы, состоящий, как и все классические призраки, из плазмы. Имеется только существенное различие: Лулу был искусственно создан из плазмы в том время как для обычных призраков плазма – это лишь то, то осталось от них поле смерти.
– Но где вы взяли плазму? – недоуменно вопросила я. – Она, по сути своей, остаток души человека, результат его жизни, выжимка выводов, опыта и взглядов. Именно поэтому после смерти призраки, как правило, помнят свою жизнь и обладают индивидуальностью, накопленной за жизнь. Лулу же…
