Станислав Косаренко
Фишки.ин
I
весна в интернете выглядит ярче, наряднее и как-то веселее, что ли, чем в реальной жизни. У всех – цветение ландышей, охапки сирени и ор птиц. Радостный. Чего они там, кстати, орут? Отдёрнув занавеску, я выглянул на улицу. Это чирикание – ор? Ну ладно. Хорошо хоть, коты уже заткнулись. Да. «Закройте «Windows», откройте окна!» Замечательная фраза, может стать мемом. И короткая, то есть будет отображаться крупным шрифтом. Отойдя от окна, выложил эту мысль в Фейсбук1. Через несколько секунд посыпались первые «лайки». Они там специально, что ли, ждут, когда я «Enter» нажму? Или это спорт такой – лайкнуть, не дочитав?
Свалившись на диван, поуютнее подоткнул подушку и какое-то время просто лежал с ноутбуком на животе, глядя на экран, ходящий вверх-вниз в такт с дыханием. Потом начал всматриваться в буквы и картинки. Опять репосты, коты и цитаты Конфуция из индейских источников. А вообще в этом вашем интернете можно куда-нибудь ещё сходить? Нет, мне не нужен чудо-утюг и даже в комплекте с перочинным ножиком.
Моя работа, даже когда она есть, хотя и не располагает к человеколюбию, не требует постоянного надзора за производственным процессом, поэтому я могу валяться на диване неделями, иногда делясь с миром своими мудрыми, как мне кажется, мыслями, через социальные сети. В миру, кстати, меня зовут Матвей Рыбаков, а в сети я решил называться Мэт Фишкин. Не сильно закрученная этимология никнейма, как по мне. По крайней мере, фотография на аватарке настоящая. Многие даже считают, что я симпатяга. Да мне и самому нравится брить это лицо, чёуштам.
Так, расходуя отведённое мне на этой планете время на просмотр сериалов с перерывами на посты в Фейсбуке2, я достиг какого-то числа подписчиков, которым не лень проникаться по нескольку раз в день моей мудростью. Своя прелесть в этом, конечно, есть. Человек всё же существо социальное, а при таком образе жизни изливать свою желчь мне не на кого. Но кто-то придумал комментарии и этот суррогат общения меня полностью устраивает. Подождите, схожу сделать кофе.
Проклятый, мать его, напиток. Я почему-то недолюбливаю то, что вытекает из машинок, мне обязательно нужно колдовать над медной туркой и тратить уйму времени, следя, чтобы не лопнул ни один пузырёк на пенке. Когда-то, ещё студентом, я даже с собой в стройотряд взял турку и запас кофе. Нас кормили в столовой какого-то пионерлагеря и постепенно поварихи привыкли ко мне, приходящему каждое утро на кухню и ставящему на край плиты своё варево.
И ведь не наберёшь же его в термос, чтобы на целый день. Не, можно, но ведь не то будет. Кстати, эта пенка – отличный видеоматериал. Щас. Вот. Посыпались «лайки» ©
Судя по активности подписчиков, не мне одному некуда девать своё одиночество. Иногда кажется, что люди всё свободное время проводят у экранов в ожидании Слова. Я, конечно же, понимаю, что есть ещё миллиарды человеческих существ, которые находят, куда своё свободное время девать. Даже сам как-то по-другому его тратил ещё лет пятнадцать тому назад, но втянулся вот и теперь меня, а главное – мою лень вкупе с мизантропией всё устраивает.
Та же нелюбовь к людям натолкнула на мысль проанализировать информационные потоки в социальных сетях. Если бы не лень – можно садиться за диссертацию. Когда кто-то выкладывает очерк про звон подков венгерских гусар, другой преобразует его в бубенцы птицы-тройки, третий – в щемящий душу текст об урологии. Каскад ассоциаций в потоке сознания. В том, что злые люди называют темниками, нет необходимости. Лента сама приносит мысли, которыми почему-то хочется поделиться. Лишь бы не скатиться к банальной привязке к датам и смертям артистов с неизменным «ушла эпоха» в комментариях.
Ещё вот это «хочется поделиться». С чего вдруг? Ну появилась мысль, прошла от уха до уха. Всё. Пусть приходит новая. Нет. Начинаешь её формулировать и не замечаешь, как уже тыкаешь пальцем в телефон. На заре моего творчества одна пожилая знакомая сказала: «Рыбаков, ты – нарцисс». После этого, кстати, я и стал Фишкиным. Когда склоняют ник, не так цепляет. Это – как клоунский костюм. Вышел с арены, снял парик, стянул башмаки эти огромные и ты – отдельно, твой персонаж – отдельно. Стоишь у выхода, смотришь на всех, кто над тобой ржал и сам так мерзенько хихикаешь. Так вот, я задумался о природе психических отклонений в блогерской среде. Думаю, – там три основных направления:
– нарциссизм, как у меня. Не, ну а чё, если я красавчик;
– эксгибиционизм. Замечали, как некоторые дамы заостряют внимание на своём «без пары»? А как шутят на грани непристойности?
– обычное графоманство. Ой, а может, у меня не только нарциссизм?
При этом некоторые изо всех сил набирают себе «друзей», чтобы их творения читало как можно большее количество народу, хотя самый правильный поклонник – это подписчик. Он не навязывает тебе свои мысли, он не стремится появляться у тебя в ленте, он просто почему-то хочет тебя читать.
И вот однажды такой подписчик написал мне в личку и попросил о личной встрече. Какой-то Владимир Беглов. На фотке – благообразный, интеллигентного вида мужчина. Прямоугольные очки в тонкой металлической оправе гармонируют с седой бородкой и такой же серебристой причёской. Не стрижкой, а именно причёской. Я, например, ленюсь отращивать волосы до длины, требующей применения расчёски. Да и борода нуждается в уходе. Не моё. Согласно информации профиля, шестьдесят один год и медицинское образование. Работает психотерапевтом. Постов немного, в основном – какие-то ссылки на научные статьи. «Друзей» слегка за сотню, общих нет, подписан на мои «публикации, доступные всем». О чём, спрашиваю, встречаться будем? Отвечает, что хочет мне кое-что предложить, но обсудить удобнее при встрече. Решив, что иногда можно выбираться в люди, соглашаюсь на встречу в кофейне. Интересно, я где-то проболтался, что предпочитаю это место всем остальным из-за рыжего Шуры, который ещё в девяностые на вопрос: «Почему у тебя из той же воды и тех же зёрен получается лучший кофе в этом городе?» со спокойной улыбкой ответил: «Я понял душу кофе»? Судя по качеству того, что он разливает по чашкам, Шура слегка темнит. Свою он душу, гад, дьяволу продал за этот рецепт. Говорят, его как-то застали за дожаркой купленных зёрен на сливочном масле, но моя версия мне кажется убедительнее.
Весенний город не вызывал отвращения. Буйная зелень ещё не припала пылью, девчонки уже надели короткие юбки, благодаря чему и человечество в целом не казалось заслуживающим немедленного ядерного взрыва. Я пришёл чуть пораньше, чтобы перекинуться парой слов с Шурой и съесть в одиночестве кусок шоколадного в шоколаде торта с шоколадной начинкой. Он лучше всего способен примирить меня с действительностью.
Знакомая по фотографии бородка появилась на входе минута в минуту. Хороший костюм, не слишком туго повязанный галстук с полосками в тон тёмно-синей рубашке, явно дорогие матово-синие туфли с лёгким узором и вряд ли ненастоящий каратник на галстучной булавке. Нехило, наверное, нужно покопаться в мозгах, чтобы так одеваться. У него галстук дороже, чем всё, что на мне надето. Как ни странно, он смотрелся в этом месте абсолютно естественно, то есть при всей элегантности было ясно, что это – его повседневная одежда. Даже мои свежевыстиранные по поводу выхода в свет голубые конверсы сильнее выдавали попытку хорошо выглядеть, чем его булавка. Глядя на всё это совершенство, я сразу понял, что это – ни фига не Вован и уж точно не Вовчик и, пожимая протянутую руку, поинтересовался его отчеством.
– Вениаминович. Владимир Вениаминович Беглов, – в его руках откуда-то появилась маленькая плоская коробочка, из которой он извлёк… да, именно извлёк, а не достал, визитную карточку тёмно-фиолетового цвета с серебряным тиснением: «доктор медицинских наук, профессор», номер телефона без разных там трёх семёрок и подобных понтов, – а Вас как зовут? Не думаю, что в школе Вы были Мэтом Фишкиным.
– Матвей.
– Ну что ж, Матвей, рад знакомству. Кажется, такое называется «развиртуалиться».
– Да, так говорят, – кажется, при этом по моему лицу металась какая-то глупая улыбка.
– Вы уже определились, какой именно кофе заказать? Поскольку приглашение исходило от меня, считаю своим долгом взять на себя все расходы.
– Я бы по-турецки…
– Отличный выбор для этого места. На мой взгляд – лучший. Я давно знаком с Александром, кофе в его руках превращается в абсолютно божественный напиток, – он кивнул официантке, повернулся к Шуре, тот расплылся в улыбке шириной в его рыжую бороду, – будьте добры, прелестница, передайте Александру, что мы хотим два кофе по-турецки из его рук. Если можно – дословно.
Проводив взглядом качающиеся бёдра, он снова повернулся ко мне.
– Настоящий мастер своего дела. Если бы его талант раскрылся в конструировании космических кораблей, мы бы уже давно колонизировали галактику.
Я по-прежнему крутил в руках визитную карточку, понимая, что у меня в кошельке сейчас лежат несколько купюр, которые дешевле, чем она. А что вы думаете, – Рыбаков всю жизнь в кедах проходил? Я тоже когда-то носил костюмы и, если немного покопаться у меня в гардеробе, я могу выглядеть ненамного хуже этого Беглова. Даже часы хорошие найдутся в тумбочке. Поэтому в визитных карточках я немного разбираюсь, хотя очень давно не держал их в руках. Я всё же спрятал её в бумажник и поднял взгляд на своего визави. Блин, слова-то какие на ум приходят в его присутствии. Из-под очков на меня смотрели внимательные карие глаза.
– Вы не бывали на Ближнем Востоке, Матвей?
– Ну, если считать Египет и Турцию Ближним Востоком…
– Посчастливилось ли Вам попробовать кофе в этих странах?
– Ну, как посчастливилось… Какой-то кофе в отелях был, но я почему-то не додумался пойти дальше.
– Совершенно напрасно. Такому ценителю, как Вы, – интересно, с чего вдруг он называет меня ценителем? Это, благодаря тому видосику с пенкой? – обязательно нужно хоть раз побывать в среде, так сказать, его естественного обитания. Однажды в Бейруте на какой-то маленькой улочке в армянском квартале я наткнулся на кофейную лавку. Представляете, – распахнутые деревянные двери, возле которых, прямо на тротуаре стоят открытые мешки с кофе, заполняющие ароматом всю округу. Я зашёл вовнутрь, где весьма живописный пожилой продавец в феске поинтересовался на хорошем французском, что меня к нему привело. Я честно сознался, что запах. Он улыбнулся и попросил не отказать ему в любезности выпить чашечку, которую он вот прямо сейчас приготовит. Да, я не смог отказать. Думаю, за те несколько минут, что он возился с джезвами, а я любовался старинными деревянными балками и такими же старинными керамическими ёмкостями, и сундуками с надписями на арабском, я насквозь пропитался этим ароматом. Представляю, как легко распознать в нём продавца кофе, встретив на улице после рабочего дня. Сначала на деревянном прилавке появились две малюсенькие фарфоровые чашки, затем он плеснул из джезвы в каждую, а потом взял вторую джезву и ложкой выложил оттуда в чашки по шапочке пенки. Два запотевших стакана с водой и блюдце с засахаренным миндалём материализовались прямо из этого ароматного облака. Что я Вам скажу, Матвей, я пил кофе и до этого, но вот представьте себе, что Вы всю жизнь проездили на «Жигулях» и вдруг попали за руль какого-нибудь «Астон-Мартина». То есть – те же четыре колеса, сидение и что-то круглое в руках, но отделка салона, звук двигателя, эргономика… Вы меня понимаете?
– Как же, понимаю, конечно, я из «Жигулей» в иномарки и обратно иногда по нескольку раз в день пересаживался.
– Интересный у Вас жизненный опыт, Матвей. Так вот, при всём уважении к таланту и мастерству нашего Александра, я никогда ни до, ни после такого кофе не пил. Думаю, свою роль сыграла обстановка, но вот, правда, незабываемые ощущения. Жаль, что не додумался записать адрес, хотя всё равно, вряд ли я туда ещё вернусь.
– Да, это – как бросать монетку в фонтан. Вы часто возвращались туда, где бросили монетку?
– Я их очень редко бросал, знаете ли. В последний раз – в детстве на Пискарёвском кладбище. Так вот, в Питере я с тех пор несколько раз был, а на Пискарёвку, что характерно, не попал ни разу. Интересно. Никогда раньше об этом не задумывался.
Тем временем, от барной стойки отделился Шура с подносом. Он аккуратно сгрузил на наш столик две чашки кофе и два стакана с водой. Беглов приподнялся и сказал, что вовсе не имел в виду личную доставку самим маэстро, достаточно было и того, что он это своими руками приготовил, после чего принюхался к содержимому чашки, сделал маленький глоток и довольно зажмурился. Шурина улыбка, казалось, перестала помещаться на его лице. Я отметил отсутствие сахарницы, которую обычно приносит официантка вместе с заказом. Всё же Шура помнит вкусы постоянных клиентов. Забавно поклонившись, он придал подносу вертикальное положение и вернулся к себе, а Владимир Вениаминович сделал ещё глоток и повернулся ко мне.
– Я хочу сделать Вам предложение, которое, насколько я могу судить, должно Вас заинтересовать, – он как-то так это произнёс, что мне даже не захотелось шутить о «не смогу отказаться». Я придвинулся к столу и чуть не забыл о том, что передо мной остывает кофе. Не знаю, что меня больше взволновало – то, что он наконец-то перешёл к делу или тон, которым это было сказано, – есть одно лечебное учреждение. Как-то не хочется называть свою работу сумасшедшим домом, но, фактически, это он и есть. Мы зовём его Пансионатом. Это действительно пансионат с неплохим парком, отдельными комнатами, как в гостинице и хорошей столовой. Но в нём живут люди, которых объединяет общий диагноз – шизофрения. Я не хочу злоупотреблять терминологией, скажем так, – люди, которые там содержатся, с точки зрения окружающих, ненормальные. Хотя они, естественно, так не считают, а поскольку буйнопомешанных среди них нет, мы держим их под наблюдением в условиях, которые не стесняют и не кажутся им изоляцией. Я предлагаю Вам пожить среди них какое-то непродолжительное время – от трёх дней до недели и пообщаться с теми, кто Вам будет интересен.
– А зачем это мне?
– Нам хотелось бы, не раскрывая врачебной тайны, слегка популяризовать или, если хотите – прорекламировать Пансионат. Но сделать это нужно изнутри. Учитывая специфику пациентов, такое решение нам кажется наиболее приемлемым. Видите ли, в этом проекте есть определённая коммерческая составляющая. Содержание в Пансионате платное, а поиск клиентов по объявлению не соответствует, как говорят в современных ресторанах, концепции заведения. Нам с коллегами нравится Ваш слог, судя по тому, сколько времени Вы посвящаете соцсетям, оно у вас есть, то есть это предложение не вырвет Вас из рабочего процесса, а мы со своей стороны оплатим полученные Вами результаты.