Станислав Косаренко
Фишки.ин
VI
Я помешивал ложкой горячий бульон, размышляя, выудить плавающую в нём половинку яйца прямо сейчас или подождать, пока тарелка опустеет, когда мой стол накрыла тень. Подняв глаза, я увидел огромного роста мужчину в очках. Невзирая на, наверное, двухметровую длину, он не смог полностью заслонить собой окно столовой и лучи солнца забавно отплясывали на его лысине.
– Епишин. Игорь Васильевич. Можно к Вам присоединиться? – спросил он, пока его огромные лапищи разгружали поднос. Вся его фигура выражала какую-то застенчивость, казалось, что он стесняется своих размеров и постоянно опасается всё вокруг разрушить.
– Матвей меня зовут, если эта информация прибавит Вам аппетита.
– Да, хорошо ещё, что «очень приятно» не сказали или Вы ждёте, что я это скажу? Напрасно. Откуда я могу за несколько секунд определить, приятно это или нет?
Вооружившись ложкой, Епишин окинул взглядом мои тарелки.
– Вы выбрали плов? А я, пожалуй, воздержусь. Лет двадцать назад я жил в Средней Азии и по долгу службы много ездил по степи, – когда он это произносил, мне показалось, что Степь здесь должна быть с заглавной буквы, – из-за чего часто приходилось ночевать в стойбищах, наблюдать за бескрайним звёздным небом, слушать тихое ржание лошадей, получать на правах гостя лучшую лепёшку от старшей жены. А беседы у костра со старым Пордобаем… И что Вы думаете, украсили эти красивые воспоминания мою жизнь? Хренушки! У нас ведь о Средней Азии что знают? Два слова – плов и кумыс. Почему-то все окружающие решили, что я должен уметь готовить плов. Я вообще оттуда сверху к котлам нагибаться не люблю, а ещё очки от них запотевают, но все ждут плов от Епишина. Вот, прям, каждый считает своим долгом сказать: «Привет, Епишин! А когда ты нам плов приготовишь?» На первый раз я просто рассыпал рис, типа, посмотрите, какой я неуклюжий, а вы меня к поварёшкам допустить хотите, потом заперся в машине, отказавшись делать плов из свинины. Когда при очередной попытке меня уговорить привезли баранину аж из-под Уфы, я сказал, что в такой кастрюльке плов сварить не получится, подавайте мне казан. Знали бы Вы, как обливалось кровью моё потомственно-кулацкое сердце при таком переводе продуктов! Но ведь они не успокоились, притащили казан. Они правда думали, что у казана очки запотевать не будут?! Слава Богу, что мой папенька, долгих лет ему жизни, передал мне через маму эти вот габариты и каких-то силёнок. И дважды слава, что он оказался поблизости и смог свалить мою тушку на землю, когда я начал размахивать этим казаном.
– Да, жёстко…
– Жёстко было бы, если б они кумыс попросили. Да Вы ешьте, ешьте, судя по виду и запаху, у Вас в тарелке вполне съедобная рисовая каша.
Возвращаться к дифтонгам мне не хотелось, но встречу с Епишиным стоило сохранить на бумаге, поэтому я вернулся в номер, достал блокнот и нарисовал котёл на пол-листа, а рядом – палка-палка-огурец, получился огромный человец.
Рисовая каша потихоньку урчала в желудке, я, поглаживая живот, валялся на спине и разглядывал потолок. Не то, чтобы мне здесь не нравилось. Шизики оказались вполне терпимыми людьми, кухня приемлемая, условия тоже, подушка удобная, «лайки» посчитаю, когда откинусь. Лафа, в общем. А я тут только второй день. Трудно назвать это приключением, но ведь будет, что вспомнить. Не всё, правда, можно будет детям рассказать, фиг с ним, расскажу внукам. Когда-нибудь ведь они появятся. А внукам можно обо всём рассказывать, в крайнем случае, решат, что деда старый, деда гонит. Как уснул, я не заметил, сказалось, наверное, что в предыдущую ночь выспаться мне не удалось.
Когда открыл глаза, было довольно темно, я подумал, что проспал ужин, но оказалось, что за окном начиналась буря. На фоне затянутого плотными тучами неба раскачивались от ветра парковые деревья. По красным дорожкам металась знакомая мне по вчерашнему дню противная медсестра и собирала с лавочек подушки. Из зеркала на меня смотрела довольно помятая физиономия. «Давай-ка мы тебя умоем, Рыбаков, – сказал я вслух, – Фишкин так выглядеть не может». Возражений не последовало и уже через минуту я стоял под напором горячей воды.
Ужин прошёл в одиночестве, сосиски и гречневая каша, даже изрядно сдобренная маслом, не могут считаться соучастниками ужина. Они жертвы. Больше никто ко мне не присоединился, а сам я решил по залу не бегать. Мой выход в холл совпал с первой вспышкой молнии за окном и невероятно сильным раскатом грома. Промелькнула мысль о «ногами к эпицентру».
У окна стояло нечто непонятное. Длинные волосы давно перестали быть половым признаком, чёрные джинсы тоже, поэтому, мужчина передо мной или женщина, сразу определить не удалось. Внимание привлекали габариты – при росте около метра шестидесяти, в талии, ну, по крайней мере в том месте, где у джинсов был пояс, ладно – в поперечном сечении, было не меньше метра. Расставленные в стороны и вцепившиеся в подоконник руки делали фигуру практически шарообразной. Нет, для мужчины волосы слишком длинные, ага, и обувь всё-таки женская – из-под высоко подвёрнутых штанин выглядывали какие-то розовые мокасины. Джинсы, вероятно, были куплены в каком-то магазине для дальнобойщиков, и подгонка по фигуре ограничилась подкатыванием. «Нужно было брать шорты», – подумал я и почему-то подошёл поближе. Девушка, да, всё-таки девушка, резко всем корпусом обернулась, не отрывая левую руку от подоконника.
– Кто Вы? Что Вам нужно?
– Боже Вас упаси, мне от Вас ничего не нужно.
– Мужчинам всегда что-нибудь нужно!
Кажется, я наконец наткнулся на настоящую сумасшедшую. Из-под больших очков в тяжёлой чёрной оправе на меня смотрели широко раскрытые, абсолютно бесцветные глаза. Крохотные губки покрывала алая помада. На белой рубашке в районе подмышек были явно видны мокрые пятна.
– И что же от Вас нужно мужчинам?
– Вы привыкли всего добиваться насилием! – выкрикнула она. Не первый день нуждающиеся в мытье волосы не успевали повторять движения её головы.
– Чего Вы хотите, чтобы я добился от Вас насилием? – при этих словах снова сверкнула молния и, почти без промежутка, громыхнул такой же сильный гром.
Она вздрогнула, а на лбу выступили капельки пота.
– Я ничего от Вас не хочу! Убирайтесь с Вашим газлайтингом!
– С чем, простите? Я увидел испуганную девушку и хотел успокоить.
– Это гендерные стереотипы, которые Вы пытаетесь мне навязать!
Ситуация начинала меня забавлять. Очередная вспышка и грохот грома заставили её присесть, по-прежнему не выпустив из руки подоконник, хотя мне трудно понять, как при таком телосложении вообще можно приседать.
– Вы считаете, что правите миром! – продолжала она снизу, – А это не так! Женщины имеют равные права!
– Вы имеете полное право выйти сейчас в парк и послушать шелест дождя.
– Я никуда не пойду, я боюсь грозу, – проскулила она, окончательно сползла на пол и разрыдалась.
И что прикажете делать в такой дурацкой ситуации? Не знаю, насколько она сумасшедшая, но идиотка точно, а я тут должен ждать, когда она наревётся? Обнять и успокоить? Наорать и заставить подняться? Как в таких случаях поступают гендерные шовинисты? Тут я вспомнил, что в Пансионате есть персонал, наверное, даже предусмотрены дюжие санитары со смирительными рубашками, вот пусть они её и абьюзят. Как там говорят коучи личностного роста? Нужно учиться делегировать полномочия? «Подождите несколько секунд, вам сейчас помогут», – сказал я и уже через мгновение стучал в кабинет, где оформляли мою «историю болезни».
Пока две медсестры пытались оторвать пациентку от подоконника, я вышел на улицу. Там вовсю тарабанил град. Льдинки величиной с горошину горстями прилетали с неба и уже кое-где успели собраться в крупные белые пятна. В каком-нибудь романе герой сейчас достал бы сигарету и произнёс что-нибудь эпохальное. Некурящий же я просто выругался, затем набрал полную грудь прохладного влажного воздуха и заорал: «Хорошо-то как, бля!!!» В дурдоме мы, в конце концов, или нет. Подумав, что не проведать хозяйку кота будет методологически неверно, я понял, что завтра после обеда снова буду спать.
VII
Нагрузив поднос, я обнаружил, что свободных столиков не было. За ближайшим ко мне сидел мужчина, сутулые плечи которого обтягивал плотный серый в клетку пиджак.
– Вы никого не ждёте? – поинтересовался я, постаравшись попасть в его поле зрения.
– Пожалуйста-пожалуйста, располагайтесь, я таки давно живу и уже всех дождался.
Лицом и причёской, вернее – её отсутствием, он здорово походил на Эйнштейна, всклокоченные волосы, правда, ещё были местами чёрными и над тонкой верхней губой отсутствовали усы, но у меня появилось ощущение, что язык он вот-вот покажет. Центром образа можно было считать яркий шейный платок, выглядывающий из-под тёмной шёлковой рубашки.
– Что тут у Вас? О! Варёные яйца! Мой дедушка обожал варёные яйца под пиво. Попробуйте. Уверен, Вам должно понравиться, – почему-то меня совершенно не удивило, что он слегка картавил, – пива мы, правда, здесь не найдём, но постарайтесь запомнить. В любом случае этот кулинарный эксперимент не введёт Вас в большие расходы. И уж точно его нельзя будет отнести к неприятностям, если мы уже заговорили о деньгах. Он очищал скорлупу, опускал яйцо в солонку так, что вся его верхняя часть покрывалась солью. Крупной, той, ещё, большевистской, такой слегка сероватой, после чего вливал в себя с полбутылки пива, откусывал половину яйца и сразу же заливал его ещё несколькими глотками. Видели бы Ви удовольствие на его лице. Можно было подумать, что он таки выиграл в лотерею, не покупая билет.
– Я уж и не знаю теперь, есть ли смысл есть яйца без пива.
– Смысл есть есть всегда! Хотя таки существуют блюда, которые лучше обходить стороной, если у Вас нет соответствующего к ним сопровождения. То есть, набить брюхо у Вас, конечно, получится, но Ви не получите массу удовольствия. А для чего мы вообще живём, как не для получать удовольствие?
– Думаете, – только для этого?
– А для чего же ещё? Для реализации нашей социальной роли? Для продления человеческого рода? Так я Вам кажу, что даже дети появляются в результате удовольствия.
– Такой подход гораздо оптимистичнее, чем в анекдоте про солонку.
– Ви мине сейчас уже говорите, что я не знаю какой-то анекдот?
– Но это же классика:
Умер мужик, предстал пред Создателем и спрашивает Его:
– Господи, зачем я жил, что было смыслом моего прихода в мир?
– Помнишь, в 1987 году в столовой пансионата "Горизонт" отдыхающий за соседним столиком попросил тебя передать солонку?
– Да…
– Вот.
– Ха! Я знал его в несколько другой редакции, с Николаем Рерихом в главной роли, но Ваш вариант мне нравится гораздо больше, передайте, кстати, солонку. Так вот, представьте, что Ви едите то же самое яйцо, но без соли. Ви наелись, но удовольствие будет неполным. А возьмите молодую картошечку и не добавьте к ней масло и укроп? Или порежьте селёдочку и не добавьте к ней нарезанный кольцами лук, сбрызнутый уксусом. Чувствуете? И, цитируя классику: «Как же Ви селёдку без водки будете есть?» Понимаете? Поэтому я стараюсь избегать тех же солёных огурцов, когда в холодильнике нет водки. Ви, кстати, знаете, что совать водку в морозилку – тягчайший грех. У православных в аду предусмотрен отдельный котёл для таких негодяев.
– А как же её пить-то?
– О… Тут многое зависит от цели возлияния.
– У алкоголика нет цели, только путь.
– Ви не путайте алкоголиков и пьяниц. Это – даже не спортсмены и физкультурники, это, скорее – плотники и столяры, если Ви понимаете, о чём я. Распитие алкогольных напитков должно приносить, в первую очередь, удовольствие.
– Ну да, мы же для этого живём.
– Именно! Ви ловите на лету. Если цель – опьянение или забвение, у Вас в жизни просто нет удовольствий. Ви становитесь алкоголиком и живёте, в общем-то, зря!
– И Вы мне расскажете, как её правильно пить?
– Считайте, что Вам неслыханно повезло. Обычно, мой мастер-класс стоит, минимум, оплаты ужина на двоих, но здесь мы лишены возможности организовать практические занятия, поэтому придётся ограничиться теорией. Поскольку время завтрака подходит к концу, предлагаю Вам прогуляться по парку и можете не записывать.
Вчерашняя гроза не оставила следов, светило яркое солнце и на лавочках опять появились подушки, единственное, что выдавало прошедший ливень – чуть более насыщенный цвет красных дорожек.
– Первое и самое главное – важна компания. С хорошими людьми Ви можете нажраться мутным самогоном под карамельку и таки получить удовольствие, а плохая компания вам грозит, как минимум, испорченным настроением, а то и телесными повреждениями, я уж не говорю о таком кошмаре, как потеря кошелька. Далее – сама водка. Она бывает не дорогой и дешёвой, а плохой и хорошей. А вот уже хорошая бывает дорогой и дешёвой. Шоб Ви знали, себестоимость конечного продукта очень низкая, поэтому вся наценка таки в маркетинговых уловках. И вот, когда Ви уже определились с водкой, нужно озаботиться закусками, а здесь – помнить об удовольствии. Дело в том, что у водки исчерпывающий список закусок, слегка варьирующийся, в зависимости от региональных особенностей. Где-то не сядут за стол без муксуна, а где-то будут весь вечер говорить, что зря вот сальцом не озаботились. В качестве приятного дополнения возможна, например, "вот эта штучка", которую любил профессор Преображенский, но без неё собраться попить водки допустимо, а вот как Ви будете это делать без чёрного хлеба, хрустящего бочкового огурчика, квашеной капусты, селёдки, мы сегодня о ней говорили, прикрытой кольцами слегка замаринованного лука и политой душистым постным маслом?
Поскольку мы не относимся к недорезанным помещикам, хорошо бы добавить закуски горячие, безусловным лидером среди которых являются на мой взгляд пельмени в количестве, способном помешать человеку сдвинуться с места. Картошка хороша во всех видах. Жареная без изысков рыба сразу же вызывает в моём воображении запотевшую рюмашку. Неплохо заходит хороший кусок жареной свинины. На особом месте – первые блюда. При возможности обеспечить суровую мужскую пьянку борщом, ухой, харчо или солянкой, она продлится намного дольше. И, да, я знаю за плавленый сирок, но это уже излишнее, требующее сервировки на газетке в скверике, эстетство, как и килька в томате.
Наливать холодную водку нужно в небольшие румочки, так, чтобы налитое можно было выпить одним глотком. Я не буду вдаваться в эстетическую составляющую, во всех компаниях свои традиции и тосты, но техническую сторону осветить необходимо. Итак, Ви берёте в руку ту самую маленькую румочку, набираете полную грудь воздуха, плавно видыхаете весь этот воздух и опрокидываете на его место содержимое румки. После этого бироте чёрный хлеб и дышите от него носом, – чем дольше он говорил, тем сильнее воодушевлялся и тем сильнее проявлялся акцент, – и поскорее наливаете вторую. Вот после второй уже нужно будет закусить, причём – немедленно. Огурчик бочковой с хрумком или кусочек селёдки – не важно, важны ощущения, а они таки будут. И уже где-то после четвёртой можно переходить к горячим закускам. Так, по глоточку да под правильную закусь, ви сможете за вечер укатать по нуль сем на брата и своими ногами разойтись по домам. А если совсем хотите совет старого пьяницы – выпейте перед началом застолья грамм триста обычной водички, наутро организм скажет Вам «спасибо».