Татьяна Павловна Гутиеррес
Без памяти
Глава шестнадцатая
Лео вернулся в дом Флор, чтобы проведать ее и узнать, не надо ли ей чего. Ему было понятно ее решение остаться одной. В конце концов, он не ее телохранитель, и не нянька. Она взрослая женщина, и, несмотря на то, что находится в некотором замешательстве, имеет право на свободу. Подъехав к воротам, он увидел, что они открыты. Тревога стала наростать внутри Лео, и окончательно переросла в панику, когда он обнаружил, что входная дверь также открыта, и Флор нет дома.
Он быстро пробежал по всему дому, отчаянно выкрикивая ее имя.
– Вот дурак набитый, – ругал он себя вслух. – Идиот. Как можно было говорить ей, что я не верю ни одному ее слову? Что она рехнулась? – Он нервно чертыхнулся. – Черт побери, Флор, ты где?
Вынув телефон из кармана, Лео быстро набрал родителям, и тут же сбросил.
Нет. Маму нельзя волновать. Она и так себе места не находит после публичного заявления Флор, которое показали по всем местным каналам. Очевидно, кроме этой новости им больше не о чем говорить. Весь город только и жужжит о Басетти. Мама держит осаду, но как долго это может продолжаться – не понятно.
Дома, где Лео помылся, и немного поработал над фотографиями, прежде, чем беспокойство о Флор наросло до того, что он больше не мог оставаться за компьютером, он включил новостной канал. И даже по нему показывали, что люди в Монте обеспокоены случаем реинкарнации в собственном городе.
«Только не это. Черт, надо предупредить Флор. Явно завтра, если уже не сейчас, ее ворота будут осаждать навязчивые журналисты, которым совершенно не о чем писать. Ведь очевидно, что человек перенес травму».
Схватив ключи от машины, Лео быстрыми шагами спустился вниз.
В Монте, несмотря на то, что сезон еще не начался, было многолюдно, как в дни проведения чемпионатов по фрисби. Только вместо полупьяных «спортсменов» по улицам гуляли журналисты и пытались взять интерьвью у любого, кто не держал в своей руке микрофона или камеру.
– Сумасшедствие какое! – возмущалась Моника, задергивая шторку кривого окна. – Они, похоже, устраиваются здесь надолго. Кто-то уже палатку разбил около дома Марьяны, представляешь? И что они хотят здесь увидеть? Чего ждут? – Моника выпучила глаза и нервно, совсем по-девчачьи, покрутила кончик светлого хвоста.
– Когда ты высунешь свой нос на улицу. Знаешь, мам, что я видела по телевизору? Они показывали наш дом, и называли нас сумасшедей семейкой. Они уже успели раскопать, что ты работаешь на Фэнтази Фан. И сказали, что у Флор должно быть фантазия вся в тебя. А еще, что если фантазии у нее своей нет, то она могла кое-что позаимствовать из моих «статеек»!
– Что ж, я их не виню. Только вот удивительно, что они раскопали подробности моей работы, даже твоей работы, но не тот факт, что Флор ничего не могла унаследовать от меня. Ведь то, что она приемная знает весь Монте.
– Ну, это журналисты местного разлива. Подожди, пока акулы из Буэнос Айреса доберутся до дома Флор.
– Бедная девочка. Как трудно ей приходится.
Моника потолкла серебряной трубочкой остатки мате в колабасе и тяжело вздохнула.
– Ты видела Лео? Он никогда не задерживался у нас дома больше, чем на два дня. Вечно у него работа, съемки, перелеты. А тут объявляется Флор и он таскается за ней как за хвостом.
– Мама, ну он же сказал, что она с самого начала все ему рассказала.
– Майа, представь, если бы ты рассказала подобное Лео.
Майа громко рассмеялась. Мама была права. Лео бы начал высмеивать ее, пытаться подловить. Но не стал бы бегать за ней и переживать насчет ее умственных способностей.
Сегодня утром Майа попыталась ускользнуть из дома, поскольку телефонные звонки от так называемых подруг начали раздражать Фернандо, который, как ей показалось, был единственным, кто оставался спокойным и не истерил на тему Флор – Вари. Как только заходил разговор о том, что происходит с Флор, он вставал и уходил.
Еще с детства у них с Лео была лазейка между кустами через дырку соседского забора. Лео перестал пролазить через нее уже лет двадцать назад, а Майа могла юрко пройти и даже не поцарапать себе спину. Кажый раз, когда она сбегала таким образом, она чувствовала себя пятнадцатилетней девчонкой, убегающей на пляж среди ночи, чтобы, встретившись с друзьями, просидеть на коленках у незнакомого парня до самого утра. Но сейчас она никак не могла выйти через калитку и увести за собой хвост. Еще не хватало, чтобы какой-нибудь журналист узнал о слете ведьм. В свете последних событий, это еще больше привлечет внимание к ним.
Майа натянула на голову капюшон и темные очки, чтобы ее никто не узнал по фотографиям, которые они могли найти на последней странице газеты.
Шесть лет назад, когда Але только вернулся с четким желанием остаться в Монте, Майа хотела на зло Флор соблазнить его. Но он был слишком отстранен, а может, до сих пор видел в ней девочку, копающуюся на пляже с ведерком. И как она ни крутила хвостом, с соблазном ничего не вышло. Зато Але было просто необходимо высказаться, и в лице Майи он нашел внимательного слушателя и подругу. Он рассказывал о том, как шаманы, отстукивая один и тот же ритм, и мотая головой, впадают в транс, и перестают чувствовать боль. Они могут проткнуть себе рот, нос, руку и даже не дернуться. Рассказывал он и о том, как его пригласили на один из выпусков передачи об экстрасенсах, но он слишком многое пытался объяснить с точки зрения психологии, и ему вежливо объяснили, что если всему найдется объяснение, то их передачу смотреть никто не будет. Люди ищут необычное. Они настолько устали от повседневных дел и проблем, что им нравится думать, будто мир чуть больше, нежели кричащие младенцы, финансовые документы, страховки и размер зарплаты. Со временем он заразил Майю историями о сверхестественном – действительно необъяснимом, чему Але довелось быть свидетелем, познакомил ее с несколькими девушками, увлекающимися окультными науками. Так она начала общаться с Каталиной и Кларой, которые спустя время, убедившись в надежности Майи, позволили ей посещать их клуб или «слет», как они любили называть свои встречи. Ничего особенного на них обычно не происходило. Девушки приезжали к лесу, и пройдя по вытоптанной тропинке метров сто, оказывались у поляны, на которой от постоянного розжига костра на одном и том же месте, прямо посередине, образовалась проплешина с черной горой углей и недожженых бревен. Вокруг кострища были выложены тяжелые камни, чтобы никому другому не пришло в голову разводить здесь костер и занимать их место.
В городе с населением в сто тысяч зимой и около трехсот тысяч летом, выбор развлечений очень ограничен. Летом можно пропадать на пляже, играя в волейбол или техо, катаясь на водных лыжах, а вот зимой со скуки можно помереть. Закрывается даже единственный приличный ночной клуб Маргаритас. Для тех малоодаренных юношей и девушек, которые не смогли поступить в университеты Буэнос-Айреса или даже Байа, и которым повезло найти работу не в мясном цеху, – лучшим вечерним развлечением может стать встреча в пиццерии. Всего шесть лет назад это были всего две подруги – Каталина и Клара. Они с ранего детства увлекались всем неизведанным и необъяснимым. Любимым занятием девочек было расставить свечи на чердаке дома и, положив блюдце со стрелкой на кусок ватмана с расчерченным полем, коснуться его подушечками пальцев, и призывать духа кого-то из умерших родственников. Блюдце начинало легонько двигаться, при этом обе девочки знали, что ни одна из них его не двигала. Оно словно парило над полем на высоте не больше доли миллиметра. Но этого хватало, чтобы обе были уверенны, что все по-настоящему. Чем старше они становились, тем дальше отодвигались границы того, что принято называть потусторонним. Они могли силой убеждения сделать так, чтобы люди, сидящие в кругу, поверили, будто у одного из них поменялся цвет глаз или волос. Они занимались ворожбой, траволечением. Когда Але познакомил c ними Майю, они открыли для нее целый неизведанный мир, они показали, что возможности человеческого мозга не ограничены, и что необходимо развивать в себе способности, иначе он так и будет работать на десять несчастных процентов. То, что девушки делали, было необычным, это меняло весь размерянный ритм тихого городка, в котором сенсационным происшествием может стать лишь ограбление магазинчика. Со временем количество заинтересованных или просто скучающих росло, кто-то уходил, кто-то приходил, но к концу 12 года насчитывало около ста человек – в основном девушки, но было и несколько парней. Это, к слову, добавляло интереса их регулярным встречам. И два года назад Майа решила, что будет здорово выпускать свою газету. В ней рассказывались последние события, приводились интерьвью. По началу это были лишь листовки, потом добавились объявления – в основном поздравления с днем рождения, объявления о свадьбе. Затем местные работадатели стали размещать свои вакансии, объявления о продаже мебели или машины – что принесло ощутимую прибыль. Появились и новости жизни Монте, расписание чемпионатов. И из газеты, едва оправдывавшей свое существование, она превратилась если не в первую газету городка, то, по крайней мере, читаемую.
У главного въезда в лес уже стояло несколько машин и велосипедов. Сердце Майи гулко билось. Они, конечно же, ожидают сам источник сенсации, но придется довольствоваться только рассказами Майи.
Костер уже вовсю горел и еще на подходе, Майа услышала знакомые голоса, обсуждающие ее приемную сестру. Но завидев ее, все замолчали.
– Майа, мы думали, Флор придет с тобой. И мы все вместе обсудим ее ситуацию, поможем ей. Кто еще, как не мы?
Майа ухмыльнулась. При всем уважении к собравшимся, она знала, что доверять нельзя ни одному из них.
– Она не смогла прийти. Если бы ее увидели журналисты, мы бы не доехали до сюда. Или, чего хуже, доехали бы и привели их всех. Вот тогда была бы сенсация.
– Они, что – читать не умеют? Возьмут любой выпуск Монте Мэджик и сами все поймут.
– Да, но одно дело – читать, что где-то проводятся собрания, а другое дело – на них присутствовать.
– Хорошо, где Флор? Говорят, она уехала с твоим братцем.
– Нет, он уехал один. Флор сидит в доме, не выходит. Завтра я напишу статью, в которой укажу, что сестрица уехала, чтобы нас перестали донимать журналисты. Марьяна, начинай собрание. Сегодня твоя очередь.
Майа была крайне обеспокоена тем, что у ее дома слоняются странные люди, и заглядывают в жизни членов ее семьи. Флор сама виновата, что рассказала про себя. Она хотела внимания – она его получит.
– Итак, – промурлыкала Марьяна. – У нас очередной случай переселения душ. Я думаю, все видели глаза Флор, которые раньше были другого цвета. Майа, ты можешь подтвердить это?
Майа кивнула, переполняемая чувством, будто оказалась на инквизиции.
Глава семнадцатая
На улице стало совсем темно. Идти у Вари не было ни сил, ни желания. Вернуться в дом уже казалось не такой уж и бредовой идеей. Интересно, Лео знает, что она ушла и оставила дом нараспашку? Но вернуться никак не могла: ее переполнял ужас при мысли о том, чтобы спать в этом чертовом логове. Вот если бы можно было позвонить Лео, и попросить его забрать ее…
Черт возьми. Она словно маленький потерявшийся ребенок, который сидит на одном месте в ожидании, что родители его найдут. Они ведь родители – они обязательно придут.
Она шла по небольшому скверу, мимо пьяных возгласов полусонных бомжей, и невольно прибавила шагу. Возможно, обитаемый дом – не самое страшное, что может с ней произойти. Но к ее облегчению, показалось здание вокзала. Оно манило к себе теплом и светом. Обещало покой и приют.
Огладевшись, Варя поняла, что в здании никого нет. Окошко кассы было закрыто – жалюзи опущены. Странно, почему бомжи предпочитают спать в сквере, а не здесь, на уютных креслах? И словно ответ на вопрос – из мужского туалета вышел охранник. Он с удивлением посмотрел на нее, и довольно ухмыльнулся.
«Еще этого не хватало», подумала Варя.
– Вы, похоже, опаздали на поезд. И довольно прилично.
Варя кивнула и отвернулась, в надежде, что охранник понимает намеки.
Но он сел рядом с ней. Варе показалось, что от него сильно разит спиртным и дешевыми вонючими сигаретами. Тошнотворное сочетание.
– Я думаю, тебе здесь будет неудобно ждать поезд. Тем более, что он придет только через пять часов. Почему бы тебе не разместиться поудобнее? У меня в комнатушке, например?
– В комнатушке? – недовольно скривив рот, повторила Варя.
– Ну да. У меня там есть кровать. А еще стол. А на столе есть фернет.
– Нет, спасибо. Я здесь посижу.
Варя снова отвернулась, в надежде, что на этот раз он отстанет от нее. И тут же ощутила прикосновение теплой и липкой руки к ее колену.
Варя резко встала. Ее щеки пылали от негодования. Никогда раньше она не ощущала на себе проявление мужского интереса. Ей не было знакомы домогательства пьяных мужчин. И иногда на жалобы симпатичных однокурсниц, она только кивала головой. И никак не могла понять, почему им не приятно то, что их считают красивыми и желанными? И вот она наконец получила ответ на этот вопрос. И для этого ей понадобилось умереть?
Охранник вконец охамел и прижал ее к побеленой известкой стене. Варя начала задыхаться. Страх сковывал ее движения. Неужели теперь, после всего того, что она пережила, она готова вот так сдаться? Неужели сила воли ее покинула?
Варя не могла допустить, чтобы этот мужлан трогал ее. Нет, не ее…Это было не ее тело, хотя она уже давно ощущала его, как свое. Это было тело Флор. И ее она никак не могла подвести. Это Варя была виновата, что оказалась ночью на вокзале. Чего она вообще ожидала? В городе, в котором приличные девушки не выходят поздно вечером одни. Где похищение людей – норма. Но когда Варя бежала из дома Флор, то бежала не к беде, а от беды.
Мужик обладал невероятной силой. Возможно, будь Варя в «себе», она смогла бы дать ему отпор. Но не в чадушном теле Флор.
Он сильно прижал ее к стене, и задрал легкую хлопковую юбку. Его противные пальцы шарили в поисках сокровенного наслаждения. Варе показалось, что он уже расстегнул ширинку, как вдруг он резко отлетел от нее. И ударился головой об пол.
Дрожащие руки Вари поправили юбку. Она не понмала, что происходит, ее сердце колотилось, кажется, еще больше, чем за секунды до злосчастной катастрофы. Она все еще ощущала на себе следы липких пальцев. К горлу подступила рвота, и, зажав рот, Варя едва добежала до урны.
Немного успокоившись, она наконец перевела взгляд на своих спасителей.
Монте Мэджик
четверг, 15 ноября
В своих статьях Монте Мэджик уже касался темы переселения душ. Но еще ни разу у нас не было такого количество доказательств и фотографий. По иронии судьбы, эта тема коснулась моей семьи. Флор, приемная дочь моих родителей, еще до недавнего времени обладала огромными черными глазами. Несколько дней назад Флор вернулась к родителям в сопровождении моего брата, Лео. Он привез ее из Мадрида, где Флор попала в жуткую авиакатострофу, репортажи с места происшествия которой многие из вас видели в новостях. Каково же было мое изумление, когда Флор посмотрела на меня колдовскими зелеными глазами! В доказательство предоставляю вам фото. Конечно, поменять цвет глаз или даже кожи в фотошопе можно в два клика. И фотографиями такого типа могут купить разве что пожилых дамочек, способных еще поверить в «до» и «после». Но мою приемную сестру знало очень много людей. И все они могут подтвердить, что цвет ее глаз всегда был черным. Фото справа было сделано пять дней назад. Слева – три года назад. Газета у нас черно-белая, но разницу в оттенках вы все равно увидите, если, конечно же, не потеряли свое зрение еще в молодости. А сильно любопытные могут зайти на наш сайт www.montemagic.ar и убедиться в правдивости моих слов. Но, опять-таки, любая современная девушка знает, что цвет глаз можно изменить с помощью линз, не так ли? Но она так же знает, насколько неестественно смотрятся зеленые линзы на черных глазах. Уж я-то заметила бы. Но, увидев Флор, я не могла вымолвить и слова. Она была сама не своя. Говорила странные вещи. Вела себя очень необычно. Пила кофе и смеялась – ни то, ни другое она раньше не делала. А теперь самое главное – моя сводная сестра быстро и свободно говорила по-русски…Хотя в России пробыла, кажется, всего пару месяцев.
До вчерашнего дня она все скрывала, хоть и не очень умело. Но, согласитесь, заподозрить, что в тело вашего родственника вселилась душа, приходит на ум далеко не всем. Но я не отношусь к числу несведующих в этой области людей. Я с самого первого дня поняла, что что-то с ней не так. Я задавала вопросы, пытаясь подловить ее. Я заглядывала в ее невероятные зеленые глаза и искала в них хотя бы тень той Флор, что я знала – и не находила ее. Я думаю, многие из вас видели в новостях наш осажденный журналистами дом, и слышали отрывки из очень странного интерью, которое дала Флор. Вчера она призналась, что не знает Флор Басетти. Что ее настоящее имя – Варвара Сладковская. Я честно скажу, не смотря на то, что она была в нашем доме, и в целях безопасности, уехала в неизвестном направлении, я не смогла расспорить ее ни о чем. Девушка была напугана. И, похоже, она сама не понимает, что с ней происходит. Знаю, знаю, в эту историю очень сложно поверить.
В интернете я нашла фотографию Варвары Сладковской. И более того, я выяснила какая участь постигла бедняжку. Это, пожалуй, заключительный и самый весомый аргумент: Варвара Сладковская погибла 18 октября, в авиакатастрофе, в которую по злому року попала и Флоренс Басетти. В мою сводную сестру вселился дух несчастной Варвары. Убеительны ли мои доказательства – решать вам. Но я точно знаю, что эта девушка, с фотографии мне не знакома.
Интернет издание насчитывало рекордное число читателей – пять тысяч. И с каждой минутой их число росло. А это означало, что все большее число рекламодателей будет выбирать ее газету для размещения своих объявлений.
– Сестричка Флоренс оживила наш сонный городок, – нараспев произнесла Майа сама себе. Еще вчера она поняла, что происшествие с Флор – это ее шанс проявить себя. Она целый час перебирала старые фотографии, впервые удивляясь, что ни на одной из них нет Флор. Словно ее и не было никогда. Пока не нашлась весьма подходящая: пойманная врасплох Флор, широко раскрыла глаза. Майа сама ее сфотографировала несколько лет назад. Зашла в комнату Флор, где она, как всегда, наедине придавалась своим мыслям, и нажала на кнопку фотоаппарата. Вторую же фотографию она сделала всего вчера, заранее попросив разрешение у Флор.
Настроение у нее в тот день было что надо: за один день она получила целых четыре заказа объявлений. Наконец ее затея начала окупаться!
Объездив несколько кварталов вокруг, Лео вернулся в дом Флор, который оставался открытым на случай, если Флор вернется. Лео не беспокоился за содержимое дома – сейчас это не имело совершенно никакого значения. Пусть выносят хоть все. Если потребуется, он возместит Флор все до сентаво. Лишь бы с ней было все в порядке.
Нет, все же он тупой болван.
Что, если она в самом деле верит в то, что она умерла и попала в чужое тело? Лео представил, что может испытывать человек, чей разум играет в такие жестокие игры, и содрогнулся. Она уже пыталась выпрыгнуть из окна. Что, если она бросится под поезд?
«Поезд…Ну конечно же…Вот идиот!» – подумал Лео и свернул в сторону небольшого парка.
На станции сидел охранник, вид у него был весьма помятый. На лице сочилась кровь.
«Похоже, повздорил с подружкой» – решил Лео и внезапно проникся симпатией к этому несчастному.
От мужчины разило алкоголем. Причину такого состояния Лео видел на его лице.
– Привет, – поздоровался он. – Здорово вас кто-то!
– Да была здесь одна сумасшедшая. Дура. Полька что-ли. Ну, не так поняла меня, идиотка. Вмазала по роже. Лучше бы я ее сразу выгнал.
– Длинные черные волосы, зеленые глаза, необычные такие?
– Похоже, эта стерва не мне одному нагадила, а?
Охранник смазливо подмигнул, и Лео от отвращения наморщил лоб.
– Ты чего, сволочь, ее лапать вздумал?
Откуда только взялась такая свирепость в Лео? Он по натуре был неконфликтным человеком. Но сейчас пелена застилала его глаза. Сам не понимая, что делает, он схватил мужлана за форму так сильно, что пуговица со звоном отлетела от пиджака и покатилась по выстланному плиткой грязному полу.
– Эй, эй, эй? Ты сдурел, что-ли?
– Где она, подонок? Что ты с ней сделал?
– Я сделал? Да она сама кого угодно на лопатки положет. Ушла она. Со свитой своей.
– Что ты мелешь? Девушка была в юбке, кажется, в светлой?
– Ага, – мужик растянул рот в гнилой улыке, вспоминая, как его руки шарили под юбкой красотки.
Лео, заметив его реакцию, не выдержал, и впервые в жизни со вкусом ударил человека по лицу.
Оторопевший охранник плюнул кровью и разразился дьявольским смехом.
– Ушла она с какими-то мужиками. Веселиться поехали, наверное, – едва ворочая языком и через слово харкая кровь, выговорил он. – Ну и денек выдался…
Лео, придя в себя, понял, что надо бежать за Флор. С кем она могла связаться, один Господь знает.
–О, Господи, что же я наделал? – бормотал себе под нос Лео, быстрыми шагами покидая вонючий вокзал.
На улице, за парком, никого не оказалось. Ни одной машины, ни одного человека. Совсем обезумевший, Лео сел на тротуар, и утопил лицо в своих все еще дрожащих ладонях. Заявить в полицию он не мог. Флор – взрослая девушка, и имеет право уходить из дома, не сообщая куда она направляется. И по закону, полиция начнет искать ее только спустя трое суток. За это время может случится все что угодно.
Он вынул из кармана брюк телефон, и набрал номер родителей.
– Мам, я потерял ее…Она…она сбежала. Черт подери, я был уверен, что ее нельзя было оставлять одну.
