Трилата Нижеги
Начало новой истории. Том 1
– Ещё одно, это «Ядовитое». Оно, напротив, сжигает в очень короткий срок, но то, воспламенится ли объект или нет, зависит от силы того, кто его контролирует; призывается на основе обычного пламени. За что его так назвали – неизвестно, но…
– Разрешите уточнить, – неожиданно перебила её Эктори, – его так назвали из-за цвета, уж это я помню. Вы ведь видели этот слепяще-яркий красный цвет?
– Вы в этом уверены? – недоверчиво уточнил учитель. – Ни в одном письменном источнике это не указано.
– Ну, да! Кто будет писать о том, как детям было заняться нечем и они придумывали названия вещам, у которых их ещё нет. А создатель этого пламени послушал, посмеялся, – Эктори зябко передёрнула плечами, – а потом сказал: «А вы, оказывается, не совсем бесполезные», ну и это название как-то прижилось, и менять было уже поздно.
Лирия вскинула брови, сообщила с нескрываемым сомнением:
– Создателем Ядовитого пламени был старший сын Великой Империи Гоузерт!
– Ну да, – недоумевая, в чем причина её удивления, подтвердила Эктори.
Кто-то выкрикнул с задней парты: «Да она из Империи, они там все ведающие».
Лирия совладала с желанием накричать на эту бессовестную имперскую девчонку, продолжила:
– Верхом мастерства огненной магии является контроль «Тёмного», или как его ещё называют «Низшего» пламени…
– А ещё его называют «Идисским», – вставила Эктори.
Преподаватель скептически взглянул на неё:
– Ну, поясните нам, откуда такое название?
Эктори, почувствовав, что наконец речь зашла о теме, в которой она хоть что-то знала совсем не по наслышке, принялась рассказывать:
– Слово «Идий» образовано от «Холодное место для исправления ошибок» на Первом языке, таким по изначальной задумке должен был быть Низший мир мёртвых, ну, там потом объявился этот, который без имени, хотя… О, вспомнила! Оно у него на самом деле было, но все его называли Змий Подземелий. И всё пошло не по плану.
– Очень интересная история. А названия опять дети придумали?
– Нет, мироздатели, – заявила Эктори, не заметив уже откровенной насмешки.
– Я, пожалуй, продолжу, – раздражённо сказала Лирия. – Особенность Идисского, как его назвала Эктори, пламени в том, что оно, во-первых, не излучает, а поглощает свет, а во-вторых, оно сжигает Физическое и Энергетическое тела объектов, а также его практически невозможно затушить, как и Вечное. Единственным, кто смог подчинить Тёмное пламя, не будучи сожранным им, был Безымянный Змий Подземелий, хотя существуют слухи, что его также могут контролировать его гадкое отродье и, – Лирия воодушевилась, – ещё первый сын Империи.
– Хорошо, садитесь. Эктори, у Вас есть что добавить?
– Да в общем-то нет, ну, кроме того, что после того, как Безымянного Змия наконец прикончили, его тело всё-таки сожрало Идисское пламя.
Лирия еле слышно прошипела на ухо Эмони:
– Как же сильно бесит, постоянно лезет, болтает всякую чушь. Теперь я хочу прикончить её не только потому, что Имперцы – уроды.
– А старшего сына Империи ты обожаешь, – усмехнулась Эмони.
– Он погиб на войне как герой.
Эмони хохотнула, поинтересовалась насмешливо, явно показывая, что Лирии известно далеко не всё:
– А когда он, по-твоему, с пламенем поиграться успел?
– То есть? – проговорила Лирия, желая понять смысл ей сказанного.
Эмони проигнорировала вопрос, сменила тему:
– Я ненавижу эту девчонку по той же причине. Но самое раздражающее – это то, что весь бред, который она несёт, оказывается правдой.
– Абсурд!
– Ага, самый настоящий, – подтвердила Эмони, а помолчав, спокойно добавила. – Может, язык ей отрезать?
Преподаватель взглянул на часы:
– Заболтались мы, давайте по-быстрому пробежимся по остальным элементам и закругляемся. Я указываю на вас, а вы отвечаете вкратце про элемент, поехали:
– Вода?
– Это элемент, как бы все жидкости, в общем.
– Земля?
– Короче, это твёрдые объекты, ну камни, почва, железки.
– Воздух?
– После создания миров этот элемент заполнил все пустоты.
– Основа?
– Элемент, к которому редко встречается предрасположенность у магов. Он – стержень миров, с него началось их создание, но расположен он пятым, потому что в центре всего.
– Тьма?
– Скрытое.
– Свет? Мира, я спрошу Вас, ведь это ваш основной элемент.
Мира на мгновение замялась, потом всё же ответила:
– Э-э нет. Но это самый непонятный элемент, то ли это – видимое, то ли какое-либо излучение.
– Не только у Вас неполадки с его определением – в разных источниках разные мнения, но мы будем считать нечто общее. Далее, Смерть. Кто ответит?
Зингера вскинула руку, поинтересовалась:
– Позволите?
– Я Вас про жизнь хотел спросить.
– А я про всё могу, а они, – указала на группу, – только рады будут.
– Давайте уж, – понимая правдивость её слов согласился преподаватель.
– На протяжении жизни в нас и других существах накапливается энергия Смерти, и расходуется – Жизни. Когда Смерть сравнивается с Жизнью, наступает то, что называется естественной смертью. Ну, а после любой смерти Энергетическое тело отделяется от Физического и отправляется в мир мёртвых, где находятся либо до смерти в том мире, либо ещё до какого-то определённого срока. Существует теория, что до полного «восстановления» Физического тела, но подтверждений нет.
– Хорошо. Занятие подошло к концу, все свободны, до свидания.
Ход синий: Глава 6: «Не пытайся изворачиваться»
Мира, наконец, добравшись до столовой, ела жадно, словно у неё вот-вот всё заберут.
– Можно не чавкать?! – возмутилась Зингера.
– Я за-акаю, – ответила Мира с набитым ртом.
– Где вся культура? Ведёшь себя хуже простолюдинки!
Мира дожевав, отпила чая, ответила уже более ясно:
– Мне надо успеть, пока Эктори не опомнилась, а то ведь тоже захочет – всё заберёт и буду я голодный, холодный, одинокий.
– А? Что? – непонимающе спросила Эктори, отреагировав на упоминание того, как её обычно звали.
– Чего сидишь такая вся задуманная? Какую думу думаешь? – поинтересовалась Мира.
– Я? – всё ещё не понимая о чём идёт речь, уточнила Эктори.
Мира кивнула.
Эктори повернувшись к ней, действительно начала рассказывать мысли, кружившиеся в голове:
– Да мне вот непонятно, почему Лирия назвала сына змия Подземелий отродьем? Так ведь говорят о ком-то нехорошем, а часто используют и как оскорбление. А он хороший, просто замечательный.
Зингера наклонилась к уху Миры, прошептала еле слышно:
– Я же говорю – не нравится она мне, странная она.
Подняв голову, она наткнулась на серьёзный взгляд холодных глаз Эктори, спросила с лёгким презрением, словно не понимая причины такой реакции:
– Чего?
– Почему ты ко мне так относишься? Зачем ты ходишь за мной, прячешься?
Мира с Зингерой уставились на Эктори в изумлении, словно бы она спросила нечто немыслимое. В попытки объяснить для себя такую реакцию, ария мысленно повторила вопрос, выискивая в нём что-нибудь необычное.
– Как?! Как ты услышала? – недоверчиво спросила Зингера.
Мира кивнула:
– И правда, как? Даже я не всё расслышала.
– То есть? Это было неразборчиво – да, но не тихо, – попыталась объяснить Эктори, всё ещё не придавая значения бытовавшим среди арий предположениям, что их слух и зрение несколько превосходили среднее значение.
Зингера гневно скрипнула зубами:
– Ты спрашиваешь, почему мне не нравишься, хорошо, я отвечу! Древние тайны всех мирозданий мне не под силу, и мне это очень не нравится! Мне не нравится то, чего я не могу постичь. Я хочу знать, знать всё. Но я не вижу, не вижу тебя. С другими всё просто – одного взгляда достаточно, чтобы понять если не всё, то многое. А ты… Отвечай! Расскажи мне всё! – недоверие в глазах Зингеры сменялось необъяснимым ликованием. – Кто ты? Откуда? Как тебе слышно то, что не слышно нормальным? Почему ты всё время болтаешь о том, что неизвестно другим? Как твоё настоящее имя?
Эктори хотела было возразить, что того, как её называют достаточно, но Зингера, увидев это, заявила:
– Не пытайся изворачиваться, вы не умеете лгать – проверено. А что имя не настоящее – это видно, слишком длинное, слишком сложное. И представляясь ты ещё ни разу не сказала, что Эктори – имя.
Зингера затихла, откинулась на спинку стула, выжидающе посмотрела на Эктори, потребовала:
– Говори, всё говори.
Тут неожиданно вмешалась Мира:
– А ещё скажи-ка, почему ты так похожа на портрет первого принца Империи, что мой дед писал?
Эктори и Зингера ошарашено распахнули глаза, Мира растерянно ответила:
– Мы задаём интересующие нас вопросы, а мне вот этот уже урок и аж два перерыва покоя не даёт!
Эктори неопределённо пожала плечами, хмыкнула:
– Думаешь, я видела портрет? Думаешь, я помню, почему? А так – на всё отвечу, что сама знаю. Я из Амперии, хотя сама в этом не полностью уверенна, но есть основания полагать, что это и правда так. У меня просто хороший слух, у всех Амперцев, хотя нет, так говорить неправильно, путаница получается. У всех арий, так наш народ называется, хороший слух. Это, кстати, то немногое, что у нас с упырями общего осталось, – про имя она говорить не стала, понадеялась, что забудут, и так уже много было сказано.
– Откуда такие познания? – недоверчиво спросила Зингера.
– А вот не помню я, совсем ничего не помню.
Мира подскочила с места, нагнулась к Эктори, взволнованно спросила:
– Как так?! Совсем?
Эктори пожала плечами. Зингера предположила с надеждой:
– Может, ты тогда случа-айно знаешь, почему я тебя не вижу? – заметив непонимание Эктори, пояснила: – Нет, так-то я тебя вижу, я говорила про энергию, она есть внутри каждого, она собственно и обеспечивает существование и наше, и всех миров – вообще абсолютно всего.
– А-а, это, – Эктори хихикнула и обратилась, словно к кому-то ещё: – Я же говорила, не надо никаких заслонов, это слишком подозрительно. А ты сказала «палевно, палевно». И что в итоге?
Своими непонятно кому адресованными словами Эктори вогнала в ступор и Зингеру, и Миру.
Маленькая зелёная змейка скользнула из рукава на стол:
– Да ты и так уже спалила всё, что можно было. Ты буквально ходишь и орёшь на каждом углу: «Здравствуйте, я знаю кучу всего, о чём рядовой Амперец даже помыслить не может». С твоей скрытностью тебе осталось только на лбу написать: «Я ничего не помню, но я…» – Сайма осеклась, обернулась на до смерти перепуганную Миру, ничего не понимающую Зингеру. – Ладно, не важно.
– Вы закончили? – испуганно пропищала Мира. – Потому что я сейчас начну визжать, – она вдохнула побольше воздуха.
Зингера быстро зажав её рот рукой, шепнула:
– Не надо.
– Да, не бойся, она кусает только меня и тех, кто ей не нравится, – попыталась успокоить Эктори, но поняла, что это как-то не очень обнадеживающе звучит.
– Ты не будешь кричать? – спросила Зингера.
Мира что-то промычала в ответ.
– Я могу убрать руку? Если да, то кивни.
Мира слегка наклонила голову. Зингера, отпустив её, наклонилась к змейке.
– А кто это у нас такой зелёненький? Ути, путечка…
– Я Сайма, очень приятно.
– А что это за вид? – обратилась Зингера уже к Эктори. – А правда, что чем ярче цвета змеи, те более опасный у неё яд?
– Я не помню, к какому виду она относится, но знаю, что её имя образовано от «Сарийома».
Зингера, явно обрадованная новым знакомством, обратилась к подруге:
– Мирочка, найди, пожалуйста.
– Отстань, у меня шок, – огрызнулась Мира, отодвигаясь от змеи подальше.
– Так вот, отвлекись, полазай по статейкам.
Мира развернула планшет, уточнила название, Эктори медленно продиктовала его по слогам.
– Да уж, и подруги у тебя ненормальные, и ты, – сказала Сайма, подползла ближе к Зингере. – Да, чем ярче змея, тем больше вероятность, что её яд очень силён, это так мироздатели сделали, чтобы не путаться, а то неприятно помереть от укуса собственного творения. Но у меня вот яда своего совсем нет.
Мира облегчённо выдохнула.
Сайма добавила, издеваясь:
– Я только умею чужие копировать.
– Такое вообще возможно? – усомнилась Зингера.
– Нет, – сказала Мира, – такого вида нет.
– Потому, что я не змея, я змий, – заявила Сайма, – и про нас ещё ничего не писали, нет возможности изучить, мы, вообще-то, из Подземелий.
Неожиданно вмешалась Эктори, переключая внимание с польщённой проявленным к ней интересом змеи на себя:
– Сними свой заслон, теперь и мне интересно, какие элементы – мои. А потом можешь рассказывать, какая ты особенная и уникальная даже среди своих.
Сайма скользнула ей на запястье, сильно сжала. Зингера подняла взгляд, замерла.
– Что? Что-то редкое, особенное?! – в нетерпении спросила Эктори.
В ответ Эктори получила смешок:
– Просто два элемента. Стоило ли это скрывать? Комбинация вполне штатная.
Почувствовав некоторое разочарование, Эктори нахмурилась, но Зингера решила всё-таки её утешить:
– Ну, к тебе два элемента относятся с благосклонностью, а остальные просто равнодушны, однако не отвергают, можешь считать себя счастливицей. Обычно достаётся один основной, и, если сильно повезёт, несколько второстепенных.
Тут вмешалась Мира, стремясь показать, как сильно Эктори повезло:
– У меня например все в равной степени хороши, но нет какого-то, чтобы лучше других. Это значит, что я буду сильнее средне уровневого мага, с избранным элементом, но только если буду все сразу использовать – в комбинациях. А она, кстати, – указала на Зингеру, – говорила, что я просто самородок. Правда, количество влияет на качество, я могу развиваться в любом направлении, но во всех пока получается невесть что.
Зингера кивнула, наклонилась к Эктори:
– Я хочу тебя учить, а в обмен ты будешь мне рассказывать всё, что вспомнишь, конечно, на личную жизнь мне всё равно, но тайны в твоей голове должны стать моими.
Эктори взглянула на Зингеру, которая на вид была немногим старше её, скептически, невольно переняв надменный тон змеи, поинтересовалась:
– А сможешь учить-то? Да и стоит ли узнавать открывшиеся мне секреты мироздания? Говорят: «Много будешь знать – скоро состаришься!».
– Я хранитель Девятого элемента, я могу научить любого. А старость мне не грозит, пока сама того не захочу, или контракт не заключу.
На лице Эктори отразился неподдельный интерес: она слышала о хранителях элементов, не ни существовало ни одного письменного источника, описывавшего встречи с ними.
***
После занятий Эктори вновь пошла в уже привычный ей закуток, самостоятельно заварила чай, дождалась тётушки-библиотекаря, обещавшей научить её шить.
Та, показав как определить, где пришить потайной карман, чтобы ничего не топорщилось, велела снять пиджак, расправив его на коленях, достав из кармана маленький ножичек, парой быстрых движений отпорола подкладку, на немой вопрос изумлённой Эктори, ответила:
– Зато, у тебя теперь нет права на ошибку. Я показываю, ты повторяешь.
Арии ничего иного не оставалось делать, кроме как кивнуть.
«Какая ты понятливая, малышка моя!», – проговорила библиотекарь, садясь рядом на диван. Достав из тумбочки несколько лоскутков плотной тёмно-синей ткани, она из одного вырезала треугольник по форме конца ножен, с припусками на швы, из другого полоску. Показала, где подгибать, каким швом где проходить, куда прятать узелки, когда закончилась нитка. Эктори, внимательно выслушав, принялась за работу, прикладывая все мыслимые и не мыслимые усилия, чтобы стежки были одинаковыми, а строчка шла ровно, но иголка всё время втыкалась в нежные пальчики, приходилось постоянно время совать их в рот, в попытке отвлечься от боли, и чтобы кровью ткань не запачкать. Когда Эктори наконец начала пришивать лоскут с петельками для кинжала к грубому полотну пиджака и в очередной раз ткнула иглой палец, не выдержав, спросила:
– А почему не магией?
– Магия будет не всегда, – наставительно ответила тётушка.
Эктори рассерженно хмыкнула:
– Да так-то руки тоже.
– Шансов жить без магии, но с руками больше, чем наоборот.
– Да? – наигранно изумлённо поинтересовалась Эктори.
– Ну, я вот живу.
Ария кивнула, допив чай, с усиленным упорством продолжила работу. К её удивлению, хоть каждая ошибка причиняла противную боль, мысли не отвлекались на всемирную несправедливость. Единственное о чём она теперь могла думать, было сосредоточённость на том, как бы не вонзить иглу в палец, и это действительно успокаивало.
Заснула Эктори только под утро, окончательно уморившись – оставить дело незаконченным она просто не могла себе позволить, уж очень хотелось поскорее опробовать новый кармашек. Поспать ей удалось совсем немного – только звезда поднялась над лесом, её лучи скользнули в окно, отразившись от зеркальца, стоявшего на столике, засветили в глаза Эктори.
Она встала, сложила плед, распахнула окно, вдохнула свежий прохладный утренний воздух. Из пруда на неё неодобрительно смотрела рыбина. Эктори уселась на подоконник, приветливо помахала, зверюга развернувшись, уплыла. Заслышав знакомый голос, ария спрыгнула на парапет, пошла к углу здания, аккуратно переступая.
___
*Сшодая (одна сшодая) – дробное число, являющееся одной сто шестьдесят девятой от единицы.
Ход синий: Глава 7: Это слишком опрометчиво
– Мой господин!
В ответ на восклицание последовало безапелляционное:
– Нет.
– Мой господин, отец не простит мне, если с Вами что-то случится!
– Поживёшь не прощённым, – было сказано всё так же грубо и властно.
– Мой господин, почему нельзя просто перенести Ваши планы на другой день?!
Хафэр тяжело вздохнул, сказал, глядя в глаза своему собеседнику:
– Мой друг, я уважаю твоего отца, крайне ценю его советы, но он слишком увлёкся. Все мы знаем, как работает Книга Судеб – она никогда не скажет конкретно.
– Но в этот раз всё чётко: Вы пойдёте в эти… – он запнулся, попытался подобрать не самое грубое описание, – в эти богами забытые районы, как всегда, пренебрегая нормальным транспортом, а потом… Повстречаетесь со смертью.
– И? – спросил Хафэр, всем видом показывая, что это всё ему уже надоело.
– Дальше, Книга хранит молчание. Вы же знаете, Она отказывается рассказывать грядущее, пока предсказанное не воплотится. Мы понятия не имеем, что будет!
– Тогда просто подожди, а я пошёл, – Хафэр развернулся, направился по каменной дорожке к центральному выходу с территории Академии.
– Мой господин! – всё ещё отказывался униматься его собеседник.
– Что-то ещё?
– Да, мой господин. Это просто немыслимо, чтобы Вы один отправились туда.
– И? – раздражённо произнёс Хафэр.
– Я с Вами.
Ответил Хафэр всё так же повелительно:
– Нет.
– Но мой господин, это неразумно, в тех районах даже днём! даже местные! стараются не разгуливать поодиночке.
– Тогда я пойду с ней, – Хафэр обернулся, указал на высунувшуюся из-за угла Эктори.
– Мой господин, Вы уверены, что эта леди согласится?
Хафэр кивнул, жестом подозвал Эктори.
– И зачем придумали двери?.. Если начать день, выйдя через окно, всё, между прочим, будет гораздо интереснее, – отстранёно сообщила она.
– Прошу прощения, мой господин, эта – согласится, – с насмешкой произнёс юноша, который всё это время был с Хафэром.
Эктори посмотрела на него так, словно бы только что заметила. Он, в отличие от Хафэра, был высоким и загорелым, глаза, поблёскивавшие золотым, недоверчиво смотрели из-под нахмуренных бровей. На лице его промелькнула радость вызванная узнаванием, словно бы теперь он точно знал, что ей можно спокойно доверить Судьбу своего господина…
– Господин, изволите нас с леди представить? – сказал он, слегка наклонившись к Хафэру, как-то загадочно улыбаясь, по всему виду его Эктори понимала, что уж он то прекрасно понимает, кто она на самом деле, но подобно Сайме и всем прочив, подчиняется правилам какой-то непонятной для Эктори игры…
Эктори мило улыбнулась, услышав, что её назвали «Леди», кожа на её щеках пооранжевела, начала немного поблёскивать золотистым.
Хафэр посмотрел на них в некотором смятении, проговорил, словно бы не зная о принятых среди благородных господ правилах:
– Зачем? Это вам надо.
– Мой господин, так принято! – поспешил объяснить Хафэру его спутник. – Вы должны нас друг другу представить и порекомендовать. Таковы правила Высшего общества. Привыкайте!
Хафэр недовольно поджал губы, пробурчал еле слышно: «Надо реформировать…», покачал головой, сказал:
– Эта чудаковатая девчонка называется Эктори. А этого зовут Гэо, он мой друг.
– Я всего лишь слуга моего господина, – уточнил Гэо.
– Друг, – недовольно поправил Хафэр.
– Мой господин…
– Я сказал – значит, так.
– Да, мой господин! – всё же не стал спорить с ним Гэо.
Эктори хихикнула, прикрыв рот ладонью. Гэо поклонился ей, проговорил:
– Если вдруг окажетесь в каких либо неприятностях, послушайтесь её, она уж явно больше Вас знает как поступать на практике, а не в теории. Но всё же я бы хотел сопроводить вас обоих.
Хафэр, к удивлению Эктори спорить с тем, чтобы довериться ей не стал, а она всё это время судорожно пыталась понять о чём шла речь и откуда она могла бы знать, как выпутываться из неприятностей…
Хафэр велел:
– Свободен.
– Мой господин! – вновь возразил Гэо.
– Хватит! Я приказываю уйти.
– Мой господин, я обещал защищать Вас, пусть даже от Судьбы.
– Ты обещал не ослушиваться моих приказов, – Хафэр слегка повысил тон.
– Если что-то произойдёт, я обещаю вас даже из Подземелий достать.
– Хорошо.
Гэо пошёл прочь. Проводив его взглядом, Эктори догнала Хафэра, решила уточнить:
– Подземельями Амперцы по прежнему называют все Миры Мёртвых?
– Один из.
– Но ведь когда-то те они были едины, а Подземелья – это их первое название, а потом один из мироздателей прикончил Безымянного змия и условно разделил их на Высший и Низший, а их Амперцы обзывают их Арий и Идий.
– Да.
– И теперь Подземельями называют Идий?
– Конечно.
Хафэр взглянул на Эктори так, словно бы что-то хотел ей сказать, но промолчав, ускорил шаг.
Петляя между деревьев, иногда срезая путь по траве, они дошли до парадных ворот Академии. Хафэр подошёл к, как показалось Эктори, обычной четырёхугольной каменной колонне, невысокой – ему всего по пояс. Эктори подошла сзади, заглянула. Он повернулся, положил руку ей на плечо, достал из кармана карточку, заглянув в её лучащиеся любопытством глаза, холодно велел:
– Глаза закрой.
Не успела Эктори ничего ответить, как всё вокруг померкло, перед взором заплясали непонятные искажённые образы, незнакомых ей мест и действий, время словно бы замедлилось, а потом его вовсе не стало. Когда ария уже начала забывать себя, резкая вспышка света ослепила её, из белой пелены начали прорисовываться очертания невысоких домов, только тёмное пятно прямо перед глазами оставалось всё таким же размытым. Она попыталась отойти от этой непонятной тьмы, голова закружилась, картина, только начавшая проясняться, вновь заплясала перед взором. Эктори зажмурилась, а когда вновь открыла глаза, она уже сидела на каменной мостовой, перед ней стоял Хафэр, разглядывая улицу.
– Что это было? – спросила она ошеломлённо.
Хафэр вздрогнул от неожиданности, словно вот только сейчас вспомнил, что в мирах есть ещё что-то, кроме него и его мыслей, сказал наставительно:
– Я сказал глаза закрыть.
Эктори тут же недовольно запротестовала:
– Но ты то не закрывал! Я точно видела.
Короткое равнодушное: «Да» – стало ей ответом.
Эктори замолчала – не привыкла она ещё к этим ответам, которые надо принимать как должное, без объяснений, а ей жизненно необходимы эти самые объяснения, ответы на всё увеличивающееся количество вопросов. Поняв, что Хафэр сам никогда не заговорит, если только это ему не интересно, и всё у него нужно выспрашивать, ария уточнила:
– Как долго мы были… ну, там… в этом промежутке между пространствами?
– Мгновение, – всё так же не заинтересованно проговорил Хафэр.
– Оно было длиннее, чем вся жизнь, которую помню.
– Да, удобно.
– Ага, очень! – проговорила Эктори стараясь вложить как можно больше издёвки в голос, чего, как ей показалось, Хафэр попросту не заметил.
– Я ошибся с местом, пройдёмся, – проговорил он, подавая руку – помогая подняться.
Дожидаться пока Эктори отряхнётся, поправит юбку, Хафэр не стал: развернулся и пошёл, стремясь как можно быстрее разобраться со всеми делами. Эктори поспешила следом, вытираясь на ходу, спросила о том, как работают коробки, с помощью которых она смогла переместиться в пространстве. Хафэр, сосредоточенный на попытках отыскать знакомые ориентиры, по началу не понял, о чём идёт речь, но догадавшись ответил:
– Просто нас разрезали, а оптом собрали заново.
Эктори в первое мгновение растерялась, пытаясь уловить смысл сказанного, промямлила:
– Я не совсем об этом спрашивала…
По результате долгих расспросов, чуть ни не насильно вытягивая из Хафэра каждое слово, Эктори всё же смогла вызнать, что коробки – терминалы, активировать их можно карточками, которые выдаются каждому ученику Академии, меню действий оказывается видно только тому, кто терминал активировал.
– А какие опции можно выбрать? – поинтересовалась Эктори.
Хафэр ответил ей утомлённо:
– Перемещение, скан информации… Там всё написано, – махнул он рукой куда-то в неопределённом направлении.
– А платить, ну, или там переводить средства можно? – всё не отставала Эктори.
– Да.
– Где хранятся деньги и как их снимать?
– В энергетическом состоянии, в системе, на твоём счёте, снять можно… Да, с планшета можно.
– Он тоже терминал?
– Упрощённый.
– А на одно имя может быть несколько счетов?
– Бесконечное множество, – ответил Хафэр, всё ещё не особо вникая в смысл расспросов Эктори.
– А как открыть?
Только теперь до Имперца дошло, что Эктори что-то затевала, теперь уже вопросы задавал он, но Эктори не задумываясь ответила: «Я просто не доверяю госпоже директору и не хочу ей быть обязана ещё больше чем сейчас, потому не могу брать её деньги и не хочу, чтобы она знала о моих тратах». Больше она говорить ничего не стала, и Хафэр, сочтя повод достаточно веским, остановился, облокотившись на перила мостика, по которому они шли, заставив Эктори достать планшет, показал, как и где регистрировать.
Заметив, что Хафэр управляется с её планшетом только с помощью пера, Эктори уточнила:
– А на нём ведь и пальцем можно?
Хафэр утвердительно кивнул и Эктори решила тут же озвучить зародившееся предположение:
– Ты просто не хочешь снимать перчатки?
– Потому что твой, – в очередной раз не многословно ответил Хафэр, но сдавшись под градом посыпавшихся на него вопросов объяснил, что планшет каждого ученика, как и его карта настроены на энергию его хозяина, а значит перо – единственный способ управлять чужим планшетом.
Уточнив, не разрядится ли перо, если держать его отдельно, Эктори решила впредь рассовывать их по разным карманам.
Когда настало время вписать личные данные Эктори содрогнулась – требовалось слишком много неизвестной ей информации, к её величайшему счастью, после выбора в графе гражданство Империи Гоузерт, потребовалось вписать только форму обращения, даже не имя.
Вписав от рука: А – как Э, к, т, о, р, и, она протянула планшет обратно Хафэру, на лице которого удивление, он уточнил:
– Актори?
– Эктори, просто по правилам Первого языка пишется так.
– Правила упростили, для народа… Теперь Актори, – раздосадованно пробурчал Хафэр.
Эктори тут же запротестовала:
– Но я же не могу написать просто Э, это ошибка.
– Слово, производное от слова на А? – спросил Хафэр только из любопытства.
– От нескольких слов, одно… – она осеклась, испугавшись, что вот сейчас наговорит кучу всего, а потом вдруг Хафэр решит позадавать вопросы, и придётся как-нибудь выкручиваться, лгать-то нельзя.
Хафэр только пожал плечами, всем видом демонстрируя следование одному из основных законов этикета империи: позволял окружающим говорить то, что они хотят и столько, сколько они хотят. Вместо пустых попыток удовлетворить любопытство, он спросил:
– Деньги есть?
Эктори нахмурившись, порылась по карманам, отыскав в карманах монету, с довольным видом протянула её Имперцу, но вызвала лишь пренебрежительный взгляд и ворчливый комментарий:
– Сшодая* полновесной? Это даже не деньги, можешь такую мелочь на погоду выкинуть.
Эктори нахмурилась, припрятала монету обратно, на границе сознания припоминая, что это здесь деньги маленькие, а во-о-от в окраинных мирах…
Со словами: «Лучше не позорься», Хафэр вытащил свою карту, перевёл сшод Имперских.
Глаза Эктори округлились, в голове судорожно заметались мысли, она пыталась что-то восклицать, но слова не шли на язык.
– Мало? – спросил Хафэр, ухмыльнувшись.
– Да какой мало?! Я на это целый ход в буфете аж по три раза в день питаться буду! Я же с тобой не расплачусь теперь!
– Твоя семья? – задал Хафэр очередной вопрос, цель которого Эктори не смогла понять даже контекст беседы.
– Что – моя семья? Мне у них, что ли денег просить? Ну, уж нет! Как мне теперь расплатиться? Что ты хочешь, чтобы я сделала? Только предупреждаю: без крайностей!
– Ничего, – спокойно ответив Хафэр, пошёл дальше по улице.
Эктори догнав его, пошла задом наперёд, ожидающе глядя в немного надменное лицо:
– Ничего в этом мире просто так не делают, какая у тебя цель?
– Считай, плата за сопровождение, – попытался отвязаться от её вопросов Хафэр.
– Но, это нелепо! Мне всё равно делать нечего было.
– А вот в этом никому не признавайся. Твоё время – самое ценное, что у тебя есть. Когда ты тратишь его на других, делаешь им одолжение.
– Ладно, уговорил. – Немного помолчав, Эктори решила воспользоваться предоставившейся ситуацией. – Но я бы приняла плату в ином виде.
В глазах Хафэра промелькнула заинтересованность, Эктори решила объяснить:
– Мне нужна твоя защита. Я уже раз говорила, что не нравится мне госпожа директор, она явно чего-то хочет. Я слишком сильно завишу от неё. Это сейчас она терпит меня, не исключает, но сто если я покажусь ей в какой-то момент бесполезной, а то и вовсе мешать начну? Я видела, что она не смогла возражать когда ты ушёл, да к тому же ты единственный, кто ходит по Академии с оружием. В общем, думаю, если эта наглость в течении пяти ходов, что ты учишься, всё ещё остаётся безнаказанной, за ней что-то то да стоит. Защити меня.
Хафэр улыбнувшись каким-то своим мыслям, кивнул, потянулся было взъерошить Эктори волосы, но тут же отдёрнул руку, проговорил:
– Ты похожа на мою очень хорошую знакомую.
Эктори замолчав, пошла рядом, перевела взгляд на светло-оранжевые камни под ногами, на невысокие домики, некоторые из которых покосились от времени, у других провалились крыши. Хотя между камней пролезла сочная зелень, а утренняя звезда светила ярко, вся общая картина была мрачновата… Эктори заговорила, чтобы отвлечься от неприятных ощущений:
– А этот, который твой друг, кто он?
Хафэр чуть замедлил шаг, обернулся, предложил её самой подумать.
– Ну… – Эктори изучающе осмотрела Хафэра и вновь слегка отвела взгляд в сторону. – Когда я увидела его, я подумала: «Высокого полёта птица!», но по тому, как он постоянно называл тебя господином, поняла, что он твой слуга. А потом я увидела его глаза, и в голове что-то пропищало трусливо: «Хыщная птица», у него такой взгляд, словно примеряется, как бы мои глазки выклевать.