Тэнго Кавана
Дипломат
Глава 3
Ехали далеко. Город проскочили незаметно: автомобиль не замечал ни перекрёстков, ни светофоров, ни даже пешеходов. А вот разухабистую сельскую местность так быстро не проедешь. У Пети мелькнула мысль, что плохие дороги были и остаются главным регулировщиком скоростного режима в стране. Машина хоть и была выбрана под стать подобным путешествиям, не могла перепрыгнуть через двухметровые рытвины, заполненные к тому же болотистой, скверно пахнущей, застоялой водой. В салоне молчали, видно, что задача дело делалось не в первый раз. Мужчины были лысые, у двоих виднелись на шее и пальцах наколки, те, что сидели по бокам от Пети, смотрели исключительно вперёд, а те, что спереди, изредка посматривали на спокойное, даже слегка довольное лицо Пети, в зеркало заднего вида.
Наконец, замаячил конец пути. Признаки приближающейся резиденции были снова налицо, как и в случае с центром города: резко лес стал редеть, дорога сменилась с грунтовой на довольно добротно уложенную гравийную, завиднелся высоченный забор со шпилями и автоматическими резными воротами. Въехали быстро, на посту охраны дежурили ещё несколько похожих по внешнему виду мужчин, но уже с автоматами через плечо. Петя насчитал всего лишь четыре камеры наружного наблюдения, что говорить, глубинка. Несмотря на то, что волноваться особо было не о чем, всё же Петю беспокоил настрой человека, который фактически управлял районом, а может быть и всей областью. Лишние конфликты или недопонимания были не к чему. Первое могло, так или иначе, закончиться для него печально, второе, привести к ещё одной командировке в здешние края. Ни то ни другое его не устраивало.
По прибытию мужчины, похитившие Петю прямо от отдела милиции, стали чуть более расслабленными, приняли свободные позы и перекинулись парой фраз между друг другом. Дверь Пете открыли все же молча, сказали идти следом. Короткий осенний день стремительно преодолевал свою середину, забирая с собой так недолго радовавшее промёрзшую землю солнце, нагоняя ещё большую тоску и желание закончить дела как можно скорей. Но Петя заранее знал, что быстро не получится.
Его провели вглубь участка. Шли через загоны с животными, в основном дикими, вероятно, редкими, слева от них на огромном дереве висели над землёй клетки с птицами. Чуть дальше виднелись мишени тира и тёмно-зелёное массивное сооружение, в котором, по всей видимости, хранилось оружие. Где-то вдали был слышен топот копыт и ржанье лошадей.
Приближаясь к задней части двора, Петя всё отчётливее слышал гул разговоров мужчин, выкрики, смех, звон рюмок и остальные прелести, сопутствующие застолью. Задний двор был отгорожен частоколом, на манер построек времён древней Руси, в центре были ещё одни ворота, отделявшие пиршество от остальной части коттеджа. Распахивались они шумно, так что все сидящие за длинным, деревянным столом, обернулись и на секунду замолчали. Но затем человек, сидящий в центре, подал знак, и все быстро вернулись к своим обсуждениям. Петю усадили напротив, сразу поставили рюмку, налили мутноватую жидкость. Он сделал жест рукой, отказавшись пить. С минуту мужчина напротив внимательно разглядывал его, не произнося ни слова.
– Ну, здравствуй, Пётр Александрович, – раздался тяжёлый бас с хрипотцой, – ты не серчай, что мы тебя так сюда привезли, знаешь – если увидят, что представитель Организации, да с таким вот контингентом якшается, могут быть разговоры неважные, не нужные, – Пётр коротко качнул головой, – а так всё шито крыто, можешь потом даже заявления на нас для приличия написать, – сказав это, мужчина ухмыльнулся и выпил залпом рюмку.
– Меня зовут Виктор Валентинович, я здесь вроде как руковожу.
– Здравствуйте. Я знаю это, Виктор Валентинович.
– Хорошо, – протянул В. В. – А знаешь, зачем я тебя сюда привёз?
– Думаю, что тоже знаю, – отвечал Петя спокойно. Он не волновался в подобных ситуациях. Колено под столом оставалось спокойным. Порой Петя сам удивлялся, почему он не тушуется перед действительно опасными людьми и заикается во время заседаний на работе.
Виктор Валентинович посмотрел на Петю изучающее:
– Ага, поведай-ка мне.
– Очевиден интерес в текущем деле о смерти ветерана от обрушенной крыши, которую возводила компания, имеющая отношения к вашему легальному бизнесу, официальные доходы от которого, идут на финансирования следующих, а также фигурировали в предыдущих выборах. Отследить цепочку нетрудно, и, если вину призна́ют, придётся не только думать о новом чистом источнике доходов, но и оправдывать уже существующий союз.
– М-да, мелкая муторная возня, – продолжая смотреть в упор на Петю, процедил мужчина, —надеюсь, скоро от неё избавимся.
– Также вы наверняка хотели бы убедиться лично, что Александр Валерьевич прислал человека компетентного и заинтересованного в тихом и быстром урегулировании вопроса. Ну и привет передать, – решил разрядить претенциозный монолог Петя.
Какое-то время Виктор Валентинович просидел молча, смотря одновременно на Петю и сквозь него. Лицо его было расслабленным, немного уставшим.
– Проницательный ты человек, Петр Александрович, но я тебя слегка поправлю. Я прекрасно знаю, какого специалиста прислал мне Александр Валерьевич, знаю, как быстро, ловко и без лишней пыли он решает конфликты. Про приветы то, их передать, конечно, надо, здесь не поспоришь, но затея моя основная не в этом. Мне хотелось, – и здесь мужчина немного наклонился к столу, – поговорить.
Петя слегка опешил. Были у него странные ситуации с управляющими на местах: то целый автобус женщин привезут, то гору наркотиков предложат, бывало даже, что привозили смотреть, как кого-то заживо закапывать собираются за кражу денег из общака, которую он обнаружил, но чтоб поговорить, это что-то новенькое.
– Да, поговорить хотел с человеком, который, так сказать, с большой земли. Мне одно только интересно. Не то, что сейчас обсуждается там, наверху, некуда колесо катится, эти сплетни мне не нужны. Понимаешь? Ты выпей что ли.
– Боюсь, я откажу.
– А ты не бойся. Я же тебя тайны корпоративные разглашать не прошу. Мне интересно просто, как это у А. В. всё так устроено, что он из этаких вот посиделок, – мужчина обвёл рукой гудящую толпу, – состряпал настоящую, взаправдашнюю, легальную Организацию. Масштабы же колоссальные. Вы же там, как брокеры какие-то, деловые, в пиджаках с галстуком, всё как надо. Занимаемся вроде бы одними делами, меня общество осуждает, а в вас будущее видит, покровительство, защиту. Как это всё так получается?
От такого сравнения у Пети слегка закружилась голова. В первые секунды мысль, что этот мужик, сравнивает свою и Петину работу, серьёзно разозлила его. Всё равно что сравнить работу наёмного убийцы и патологоанатома. Оба, так или иначе, режут людей, только один из них имеет дело с результатом работы другого, и препарирует он уже мёртвых. Но вот только Петя сегодня был в шаге, чтобы зарезать живого человека всего лишь одним телефонным звонком, он не блефовал. Граница здорово размывается, если подумать. Петя опрокинул рюмку.
– Во-о-о, протянул Виктор Валентинович, – другое дело. Ну как, расскажешь, какие у тебя по этому поводу мысли? Я вот думаю, всё дело в обыкновенном человеческом страхе. А? Разве нет? Да не в том страхе, не смерти, нет, в другом. Смерти то они как раз не фига не боятся. В страхе облапошиться, жизнь свою за зря прожить, подвести семью, быть не понятым, быть никак все. Вроде как у человека сколько возможностей? Миллион. Хочешь, врачом будешь, хочешь – журналистом, хочешь учи языки да заграницу вали. Но всё это риск. Оправданный? Да чёрт его знает. Получится у тебя что-то? Да может не сгодишься ты там никому. Вот они и боятся – что люди скажут, когда приползёшь домой к бабке, поджав хвост? А скажут только одно – нечего было выкобениваться, умней всех себя возомнил, вот ещё. И это самое страшное для них. Представляешь? Поэтому идут тропой протоптанной, проверенной. Туда, где взглядов косых поменьше и жопа в тепле. И тогда скажут – ну, спился Петька в сорок лет, ну ничего, зато работал честно, как все, Наш человек. Вы в вашей Организации эти ориентиры, так сказать, даёте, а лишние отсекаете. Грамотная структура, ничего не скажешь, – В. В. внимательно следил щёлками глаз из-под пышных бровей, как Петя выпивает ещё один стакан, после его слов. Лицо его было сходным с бегемотом, склонившемся у водопоя: обвисшие щёки, близко посаженные глаза, даже голос его, с раскатистым басом был каким-то животным. Многие считают бегемотов довольно неуклюжими и безобидными. На самом деле они одни из самых опасных хищников.
– Настойка хороша, правда? Только от неё бывает, из-за стола не можешь выйти – ноги не слушаются. Кто-то из моих её назвал «Неваляшка». Мол на месте качаешься, а дальше идти тяжело, – продолжил бегемот, издав смешок, похожий на эхо в колодце.
После недолгого молчания, икнувший Петя поднял глаза на В. В.
– Вы, Виктор Валентинович, хорошо страхи людские расписали, доходчиво, – ответил он, – но я не совсем с вами согласен. Во-первых, возможности эти они не видят в упор, они их чураются. Во-вторых, ка-а-аждый, – Петя почувствовал, как понемногу перестаёт слушаться язык, но продолжил, – я уверен, абсолютно любой так называемый наш человек в любую секунду готов плюнуть на всех этих «своих», развернуться к ним спиной, и делать то, что ему велят, покажи ему хоть небольшой намёк на хорошую жизнь. В чём эта хорошая жизнь заключается? Вот это вопрос. Ведь мы за полвека и воспитанными идеалами социалистами были и жили хорошо, бунтарями свободными были, и вроде тоже хорошо, потом бандитами и ворами стало модно быть, и это тоже была «Хорошая жизнь», о ней мечтали и в песнях воспевали. О как. Теперь вот мы бизнесмены, не удивлюсь, если спираль закрутится снова. И что им всем надо? Страх это? Может быть, Виктор Валентинович, может быть. Но я чувствую, будто бы должно быть что-то ещё. Вот вы как с этим страхом поборолись? – В. В. задумчиво отвёл взгляд, что было ему совсем несвойственно – а я вам и так скажу. Судя по тому, что вы про людей говорите, про близких, какой они крест на человека накладывают. Думаю, вы из детдома. Вам привязанность эта далека, вы её за слабость и страх принимаете. Разве нет? – Петя на какой момент подумал, что переборщил с гостеприимством, когда лицо В. В. резко почернело, стало ещё больше став похожим на нечеловеческое, звериное. В последний момент В. В. улыбнулся странной скривившейся улыбкой, будто выдернув себя из грозных дум.
– Мд-а-а, – нараспев протянул он, – Хороши кадры Александра Валерьевича, ничего не скажешь. Вы там в центре вопросы решаете другие и по-другому, сразу видно. Спасибо, что выслушал Пётр Александрович, и спасибо за честный ответ. Я б ещё с тобой обязательно посидел так, да дела, сам понимаешь. Давай-ка с тобой на посошок опрокинем, да я, пожалуй, отпускать тебя буду.
– Спасибо, Виктор Валентинович, очень было приятно.
Мужчины обменялись рукопожатиями и опорожнили стаканы.
– А, чуть не забыл, – В.В. резко шлёпнул рукой по лбу. Забыл про «привет». Без презента не отпущу, – В. В. подозвал к себе присвистом одного из людей за ближним столом. Человек во всём черном наклонился к хозяину, тот что-то прошептал ему на ухо и машинально показал рукой направление движения. Подчиненный удалился, вернувшись через минуту с футляром в руках.
– Это, – начал Виктор Валентинович, открывая коробку, – настоящее произведение искусства немецких оружейников. Петя увидел в открытом сером футляре со стёртой гравировкой натёртый до блеска пистолет.
– Прекрасное, рабочее оружие. Я тебе в него даже пару патронов вставил, чтоб ты оценить смог.
– Я оружие не использую, – попытался отпереться Пётр.
– Да хорош тебе, это же классика, пистолет Люгера. Лучшее оружие второй мировой. Мы нашли его в каких-то раскопках полей сражений, здесь у нас, в степях. В музее спец сказал, что из него чуть ли не разу не стреляли, а подарен он, судя по надписи на коробке, которую мы стёрли, чтобы не смущать А. В, самим Гитлером. Петя знал, что отпираться смысла мало, проще как можно скорее довести дело до благодарностей за приём.
– Спасибо за оказанную честь, Виктор Валентинович, – уже заплетающимся языком произнёс Петя, – я думаю, Александр Валерьевич будет очень рад такому презенту. Насколько я знаю, он очень любит охоту и стрелковое оружие.
Виктор Валентинович посмотрел на Петю пронизывающим взглядом, мол «не выкинешь ли ты мой подарок прямо за забором».
– Вы уж, Пётр Александрович, сделайте милость, довезите презентик. Понимаю, что А. В. уже ничем не удивить, но вещь действительно редкая, коллекционная.
– В обязательном порядке, Виктор… Валентинович, – икнув сказал Петя, кладя оружие в портфель, который всё это время стоял на скамейке рядом.
– Ну хорошо, пойдёмте, что ли.
Петя был несказанно рад окончанию посиделок, хоть и водка в его крови требовала продолжения мероприятия. Хозяин места решил проводить Петю к авто самолично и пока они шли, рассказывал о своём хозяйстве.
– Здесь у меня значится небольшое сафари, – с гордостью говорил он, – тигр у меня имеется и рысь, девочка. Есть тир со складом оружия, мы же сейчас всё меньше стреляем, надо чтобы руки помнили, сам понимаешь. Петя зачем-то кивнул, – иногда для поддержания тонуса, можно и по живым пошмалять или по уткам – глянув на недоумевающее лицо Пети, Виктор Валентинович хихикнул, – шучу я, зачем мне утки, – раздался смех со стороны свиты, – ну А. В. передайте, что балаган мы здесь не разводим, если только не особые обстоятельства. Кстати, о них, есть у меня псарня небольшая, – мужчина показал направление в сторону здания, представлявшее собой крытый железом ангар, из которого резко раздался лай собак, по звуку, огромных размеров, – пойдём-ка посмотрим, чего они там.
Они подошли к зданию, из которого доносились странные звуки. Вечерело, улицу уже обволакивало мягкой дымкой осеннего холода. Где-то рядом точно была река, поэтому можно было увидеть, как стелется морозный покров на зелено-жёлтую траву. Резко зажглись фонари по всему участку. Место приобрело невероятно таинственный вид. Подсветка была даже у окон и вдоль каждой дорожки, которые прямыми ровными линиями расчерчивали весь участок. Петя зашёл сразу после В. В. оглядываясь по сторонам и щурясь от резкого света. Когда он повернул голову в сторону правого дальнего угла, он резко начал трезветь от увиденного.
– Какого чёрта? – выкрикнул Петя, – Виктор Валентинович, мы же обсуждали этот вопрос.
На стуле, в окружении клеток с животными, которые больше напоминали волкодавов, чем обычных собак, сидела привязанная к стулу девушка. Волосы её были растрёпаны, рот заклеен, а руки и ноги связаны накрепко бечёвкой, которая впилась в уже слегка посиневшую кожу. Петя резко повернулся и вышел из ангара.
– Когда это мы обсуждали? Не помню такого, – выйдя вслед за Петей, сказал В. В.
– Но ведь Виталию я говорил, что журналистку мы трогать не будем, чтобы не поднимать шумихи. Чёрт, да она, наверное, моё лицо видела.
– Ты меня с шавками административными не сравнивай, они по своим правилам играют, мы по своим. Лицо она может твоё спокойно видеть, всё равно никому не скажет.
– Да какие ещё правила, есть указания от Александра Валерьевича, сделать всё быстро и без шума.
– Лично таких указаний не получал, – ответил В. В, – сдались мне эти у-ка-за-ни-я, – В. В. произнёс по слогам это слово, будто бы передразнивая Петю, – относились именно к тебе Пётр Александрович.
– Нет, они относятся ко всем нам. Неужели вы не понимаете всю серьёзность положения? Её будут искать, приедут другие, начнут спрашивать больше, вы что весь журналистский отдел решили убить?
– Нет, только эту шибко пытливую мадам. Знаешь ли ты, Пётр Александрович, что она таки нашла подход к внучку старика? Знаешь, что этот идиот передал ей весь компромат, собранный, кстати, у вас в столице под носом?
– В этом нет ничего страшного, послезавтра заседание, у неё не было никаких шансов успеть приобщить что-то к делу. Так, – попытался сделать приказной тон Петя, – вы её сейчас же отпускаете, и я, по доброте своей, ничего не расскажу А. В. о вашей выходке.
– Послушай, сынок, – сбросив доброжелательное выражение лица спокойно продолжил атакующий бегемот, – это земля моя, понял? Сколько себя помню, все свои проблемы я решал сам. Твои деятели пришли в наш бизнес только чтобы бабло грести, да за жопы свои трястись, а на нас им срать. Я обходился без приказов А. В. тридцать лет, вот ещё столько же собираюсь обойтись. Виктор Валентинович развернулся и зашёл обратно.
Петя остался стоять, как вкопанный, пытаясь на пьяную голову придумать, что сейчас он может предпринять. Он и раньше чувствовал себя словно контролёр, проверяющий билетики – может действовать только, если кто-то нарушает регламенты или приказы, в противном случае его руки связаны. Но нарушает ли сейчас правила В. В. или действует в общих интересах и нужен ли ему вообще билет? Если бы Петя сидел, колено обязательно бы начало трястись. Он минуту покружился на месте, потом быстро направился обратно в ангар.
Внутри вокруг стула собрались несколько охранников В. В. Тот сам присел на корточки напротив девушки.
– Ты не переживай, мучить мы тебя не будем, издеваться тоже, у них – В. В. махнул головой в сторону мужчин, – своих шлюх хватает. Хотя ты ничего, жалко даже немного.
Девушка замычала и начала дёргаться, пытаясь выбраться из сковавших её пут.
– Бойкая, – сказал В. В. подняв голову в сторону охраны, те в ответ рассмеялись.
– Послушайте! – остановившись сзади В. В. сказал Петя, – Вы совершаете ошибку. Эта журналистка куплена Александром Валерьевичем уже очень давно. Она не собиралась принести нам вреда, она лишь должна была выяснить, что есть сейчас у внука деда, и насколько информирован Олег Васильевич Шакалин, бывший сотрудник нашего отдела, который этот компромат собрал. Наши дороги пересеклись случайно, в основном из-за срочности проводимых меропри…ятий, – Петя слегка икнул, – теперь вы понимаете? Одно дело убить рядовую журналистку, другое – человека Александра Валерьевича, который к тому же обладает нужной для него информацией.
Виктор Валентинович встал, посмотрев сначала на Петю, потом резко повернул голову и обратился к девушке.
– Это правда? – наморщим широкий лоб, спросил В. В. Девушка судорожно закивала головой.
– Сдаётся мне, что вы, молодой человек, придумали это только что, дабы спасти особу, – В. В. начал говорить специально в духе диалогов из фильмов про мушкетёров, так показывая наивность поступка, – я так думаю, чтобы не тянул вас вниз тяжкий груз вины или, – здесь тон В. В. резко изменился, – потому что яйца ещё не отрасли принимать серьёзные решения, а?
– Это правда, а теперь отпустите её.
– Боюсь, что меня не так уж просто надуть, Пётр Александрович. Мне нужны подтверждения вашим словам. И причём от самого́ босса.
– Это невозможно, вы знаете. Александр Валерьевич не носит мобильных телефонов. А если и носит, номеров никто не знает.
– Что ты хочешь мне сказать, что вы никак не поддерживаете связь? Бред!
– Способ есть, – подумав ответил Петя, – в моей машине есть канал связи для экстренных ситуаций. Я могу позвонить А. В. но вам надо отвести меня.
– Хорошо, валяй, – подав знак рукой охране, ответил В.В.
– Девушка поедет со мной, – подойдя ближе сказал Петя, – у вас здесь толпа мужиков пьяных, и собаки размером со слона. Она поедет со мной.
– Ещё чего. Я сказал, мы издеваться не собираемся, или тебе моего слова мало?
– Ваше слово не исключает случайно открывшейся клетки. Да, и, Виктор Валентинович, если информация не подтвердится, куда мы денемся из вашего города? Капля лести или выпитая настойка расслабила бдительность В. В. Он ещё раз посмотрел на журналистку: у девушки от слёз и пота промокла блузка, оголив часть груди, её трясло, в растрёпанных волосах торчали сухие листки берёзы. Один из охранников, смотря сверху, довольно наблюдал за картиной.
– Ладно, хрен с тобой, езжайте, развяжи её, – бросил В. В. в сторону подручных, затем подозвал одного к себе. Они перекинулись парой фраз, которых было неслышно за лаем прыгавших на решётки клеток собак, снова активизировавшихся из-за начавшейся непонятной для них суеты.
Подойдя к машине, Петя открыл заднюю дверь джипа, пропуская девушку вперёд и подав руку, чтобы помочь взобраться на высокую ступень. Она взобралась сама, намеренно проигнорировав предложение помощи. Петя был для неё таким же преступником, как все остальные здесь присутствовавшие. От его попытки спасти ей жизнь ничего не поменялось. Петя, качнувшись, полез за ней в салон. На передние сидения сели те же мужчины в чёрном, что и привезли Петю сюда.
Машина петляла по разбитым просёлочным дорогам с бешеной скоростью, салон то раскачиваясь, как лодка, то трясясь, словно отбойный молоток, выжимал из изрядно выпившего Пети последние крупицы трезвого мышления. В какой-то момент он почувствовал спазм где-то под грудь, потом картинка стала мутной, а звуки расплылись, как масляные круги на воде.
– Да что с тобой такое, – прошептала девушка, – не смей вырубаться, что же ты за мужик такой? Совсем пить не умеешь. Петя посмотрел на неё пустыми глазами, и его тело содрогнулось от рвотного позыва.
– Остановите! Ему плохо! – выкрикнула журналистка, – вы что, оглохли?!
Машина встала на опушке леса. Петя вывалился из салона, как мешок картошки, отползая к ближайшим кустам. Он мельком услышал, как девушка обращается с какими-то вопросами к охранникам, а потом идёт к нему. Она наклонилась над ним и дала тряпку, пахнущую машинным маслом. Петя схватил её и резко нагнулся обратно.
– Да за что мне всё это? Помогите, эй! – крикнула журналистка в сторону сидевших в авто мужчин. Они не среагировали. – Прекрасно! – воскликнула девушка, – всё должна делать сама.
Она подняла Петю, который опёрся на её плечо всем весом, хорошо, что вес этот был совсем не большой. Держа грязную тряпку у рта, он промямлил слова благодарности. Из машины протянули воду.
Петя взял бутылку, сделал пару глотков, остальное полил себе на лицо.
– Простите, меня часто укачивает, – буркнул он, – и пить крепкое мне нельзя, гены плохие.
– Да плевать, главное – вытащи нас из этого – заталкивая его в машину, прошептала девушка.
Дальше ситуация с доро́гой сильно не улучшалась. На одном из поворотов Петю качнуло, и он с силой опрокинулся направо, упав на что-то мягкое, и уснул.
Она растолкала его, как расталкивает спящего на посту солдата офицер, требовательно и жёстко. Петя ни сразу пришёл в себя, и осознав, что последние несколько часов были не сном, скривил гримасу смертельного разочарования. – Вот ваше авто, – начал один из охранников, – звоните.
Петя, не в состоянии пререкаться, молча открыл машину, повозившись как можно дольше в карманах ища ключи. Сел на переднее сидение, поднял трубку и начал набирать номер, который он вспомнит в любом состоянии. После гудков из телефона послышалось вполне доброжелательное:
– Да, Петь, что такое? У меня мало времени.
– Алекс… Александр Валерич, у меня тут накладка произошла с местным управляющими, нужно ваше вмешательство.
– Какая ещё накладка? – резко сменившимся тонов спросил А. В.
– Меня, то есть нас… Вы помните Шакалина?
– Конечно, помню.
– Так вот, со мной сейчас человек, который обладает информацией…, – Пётр уже привычно содрогнулся, – об источниках этого человека.
– Что? Пётр, ты в своём уме? Ты чем там вообще занимаешься? Ты что, пьян?
– Мне пришлось выпить, Александр Валерич, совсем немного, дело не в этом. Есть определённые обстоятельства, собственно…
Мужчины в чёрном начали переглядываться. Один из них повернувшись достал телефон.
В следующий момент, открыв дверь машины, на колени к Пете упала журналистка, выхватив телефон из его рук. Непонятно, находилась ли она рядом всё это время или поняла плачевность положения на расстоянии.
– Здравствуйте, – резко изменив голос на более высокий и какой-то бестолковый, начала она, – вы нам не поможете? На нас с Петечкой какие-то бугаи наехали. Представляете? Мы просто отдыхали, никого не трогали, ну если только Петечка им сказал что-то. Они нам тут угрожают, убить даже хотят. Что нам делать? Петя сказал, вы все решите.
– Так, – послышалось из телефона, – ну кобелина, загулял! Мадам, передайте трубочку этим вашим «бугаям», а «Петечку» отправьте сейчас же спать.
– Непременно, – ответила девушка и протянула трубку второму оставшемуся охраннику.
Тот её не взял и подозвал другого, который всё это время говорил в стороне. Второй быстро ответил. Стоял молча. Из трубки слышался спокойный и уверенный голос Александра Валерьевича. В конце громко прозвучало «Всё понятно?».
– Держите, – охранник передал телефон, затем оба мужчины быстро пошли к своей машине. Петя дёрнулся было с оправданиями к аппарату, но там уже слышались короткие гудки.
Когда машина уехала, на улице осталась лишь непреступная тишина глухих улиц окраины захудалого городка. Без светящих ближним светом фар машины, наступила кромешная темнота. Ни одного фонаря или проблеска света на километры во все стороны до конца горизонта. Петя поднял голову вверх и выпустил короткую струйку пара изо рта. Он быстро трезвел.
Сверху на него уставились раскалённые иголки звёзд, они пронзали спокойствием и тоской. Петя и забыл, как много бывает на небе это холодного, безразличного света. Захотелось курить.
– Зря вы меня спасли, – вдруг из неоткуда, раздался голос журналистки.
– Да уж, зря. Вы меня, кажется, работы лишили.
– Я ведь действительно «обладаю информацией», – продолжила девушка.
– Может быть, и так, но это ничего не изменит, – ответил Пётр, шаря по карманам. – Нет, изменит. Всё когда-то изменится. И всё тайное станет явным.
– А вот это чистейшая правда, – обрадовавшись последней сигарете в пачке, произнёс Петя, – всё действительно когда-то измениться. Но вот в какую сторону? В лучшую? Сильно сомневаюсь. Да и лучшая это сторона для кого? Тоже неясно.
– Для всех!
– Бред. Для всех не бывает. Вы социалистка? – серьёзно спросил Петя, выводя из себя девушку этим еще больше.
– Для вас то уж точно лучше не станет. Люди все узнают и все поймут.
Петя повернулся в сторону голоса. Он слышал в нём пережитый в последние часы страх, видел, как плечи дрожат на промозглом осеннем ветре. Девушка сильно потрясена и сейчас просто хотела задеть обидчика любыми способами.
– И это совершенная правда. Люди постоянно все узнают и понимают. А потом принимают. Эта страна – чемпион мира по прохождению стадий принятия. Иногда, мне кажется, можно прямо на федеральном канале рассказать всё, что мы творим каждый день, и ничего ровным счётом не поменяется. Через какое-то время раскаты праведного гнева сменятся торгом и растворятся в болоте бесконечных государственных праздников.