Вадим Витальевич Чеха
Чеховки: записки образовательного юриста
Как защищать корпоративный стиль школ и университетов, аккаунты в соцсетях и что такое новые интеллектуальные активы
Для настоящего времени характерны масштабные социальные и экономические изменения, которые, безусловно, отражаются и на такой консервативной сфере, как образование.
Новая эпоха резко повысила ценность нематериальных активов, включая объекты интеллектуальной собственности – базы данных, исполнения, секреты производства (ноу-хау), промышленные образцы и другие.
Эти объекты уже давно признаны важными активами, используются в обороте, свободно переходят от одного владельца к другому.
Педагогические работники как физические лица могут владеть и распоряжаться объектами интеллектуальной собственности, приобретенными по разным основаниям.
Важно отметить, что сама по себе профессиональная педагогическая деятельность может порождать новые объекты интеллектуальной собственности – образовательные программы, научные, методические работ и другие.
Естественно, что образовательные организации также могут выступать обладателями объектов интеллектуальной собственности.
Первенство в этом отношении принадлежит, конечно, университетам. Тем не менее школы и другие образовательные организации тоже могут быть потенциальными и реальными обладателями объектов интеллектуальной собственности.
Однако современное время вызвало к жизни процесс формирования принципиально новых активов, которые в ряде стран уже рассматриваются как реальная ценность и вовлечены в деловой оборот.
Одним из такого рода активов является так называемая корпоративная идентичность, рассматриваемая как совокупность элементов, составляющих комплексный внешний образ компании.
Один из такого рода составляющих элементов – корпоративный стиль – сочетание цветовых схем, визуальных элементов, конструкций, слов, шрифтов, форм, которые использует компания для самоидентификации на рынке.
Также корпоративная идентичность включает такие элементы, как название и логотип, слоганы, сообщения, объединенные целями, связанными с развитием компании, дизайн помещений, сайта, особенности кадровой политики, репутация компании и ее работников, клиентская база и т. д.
В применении к школам и университетам корпоративная идентичность может включать стиль, обеспечивающий позиционирование во внешнем пространстве, дизайн помещений, особенности образовательного процесса, степень успешности выпускников, достижения педагогических работников и другие свойства образовательной организации, обеспечивающие ее обособленность и позиционирование.
При детальном анализе можно сделать вывод о том, что корпоративная идентичность распадается на отдельные составляющие, каждую из которых можно отнести к объектам, находящимся под охраной авторского права.
Однако корпоративная идентичность университета или школы представляет собой особую целостность, не сводимую к свойствам входящих в нее частей.
В этом смысле корпоративная идентичность образовательной организации представляет собой самостоятельную ценность, которая может приносить очевидную выгоду за счет уникального сочетания и взаимодействия всех составляющих ее элементов.
Одновременно корпоративная идентичность образовательной или иной организации по сути представляет собой отдельный вид интеллектуальной собственности, пока не обозначенный в законодательстве.
Это тем не менее не исключает возможностей правовой защиты от несанкционированного копирования корпоративного стиля образовательной организации.
Другие примеры новых активов, которые могут принадлежать как образовательным организациям, так и педагогическим работникам – аккаунт в социальных сетях, база подписчиков, блог, индивидуальный стиль педагогического работника при проведении уроков, лекций, семинаров и другие.
Эти объекты напрямую не указаны в статье 1225 ГК РФ в качестве отдельных видов охраняемых результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации.
Тем не менее система управления интеллектуальной собственностью на уровне образовательной организации требует дальнейшего совершенствования. Важным аспектом такого рода совершенствования является правовое регулирование процесса использования новых интеллектуальных активов, принадлежащих как образовательным организациям, так и педагогическим работникам.
Когда за образование можно будет платить биткоинами?
Одно из направлений существенных изменений, характерных для нашего времени, связано с широким использованием сети интернет в самых разнообразных областях, включая финансы, научную и образовательную деятельность, промышленное производство.
Наиболее заметное нововведение последних лет – появление так называемых виртуальных валют, в частности биткоина. Биткоин (от англ. bitcoin: bit – бит, единица информации, coin – монета) – это электронная денежная единица, представленная в 2009 году пользователем под ником СатошиНакамото (SatoshiNakamoto). При этом достоверно создатель биткоина не установлен.
Фактически биткоин является реальной ценностью, за которую в некоторых странах потенциально можно получить какие-либо осязаемые материальные блага.
Так, биткоины могут использоваться для обмена на товары или услуги у продавцов, которые согласны их принимать.
Также существуют биржи биткоинов, где возможно, например, обменять биткоины на валюту.
Технологической базой для использования криптовалюты выступает пиринговая компьютерная сеть, предполагающая равноправие участников, которые выступают не только в качестве потребителей, но и в качестве активных субъектов всего информационного обмена в рамках сети. Благодаря этому биткоин исключает возможность прямого администрирования со стороны органов государственной власти.
В США в июне 2014 года два крупных финансовых портала Yahoo! Finance и GoogleFinance добавили курс биткоина в список поддерживаемых валют. Пользователям обоих систем доступна информация о цене криптовалюты на текущий момент, как и исторические графики котировок.
Тем не менее в Китае Народный банк запретил использование биткоина как платежного средства или валюты, обязательной к приему в качестве платежа.
Также невозможно полноценное использование биткоина в России.
Департамент налоговой и таможенной политики Минфина России в Письме от 2 октября 2017 г. № 03–11–11/63996 «О регулировании выпуска и оборота криптовалют» указал на то, что в соответствии с частью 1 статьи 75 Конституции Российской Федерации денежной единицей в Российской Федерации является рубль. Денежная эмиссия осуществляется исключительно Центральным банком Российской Федерации. Кроме того, статья 140 Гражданского кодекса Российской Федерации определяет, что законным платежным средством, обязательным к приему по нарицательной стоимости на всей территории Российской Федерации, является рубль, платежи которым осуществляются путем наличных и безналичных расчетов.
При этом необходимо отметить, что виртуальные валюты (криптовалюты) не имеют централизованного эмитента, единого центра контроля за транзакциями и характеризуются анонимностью платежей. Правовое определение криптовалют, а также их сущность в законодательстве Российской Федерации не определены.
Банк России в Письме от 4 сентября 2017 года «Об использовании частных “виртуальных валют” (криптовалют)» указал на то, что криптовалюты выпускаются неограниченным кругом анонимных субъектов, не гарантируются и не обеспечиваются Банком России.
При этом операции с криптовалютами несут в себе высокие риски при проведении обменных операций, в том числе из-за резких колебаний обменного курса.
Существуют также технологические риски при выпуске и обращении криптовалют и риски фиксации прав на «виртуальные валюты». Это может привести к финансовым потерям граждан и к невозможности защиты прав потребителей финансовых услуг в случае их нарушения.
Это означает, что в настоящее время возможность применения виртуальных валют в сфере образования в России фактически отсутствует.
Правила оказания платных образовательных услуг, утвержденные постановлением правительства РФ от 15 августа 2013 г. № 706, в п. 12 предусматривают, что договор на оказание платных образовательных услуг предполагает необходимость определения в нем полной стоимости образовательных услуг и порядка их оплаты. В то же время пока как-либо легально привязать виртуальную валюту к определению цены платных образовательных услуг невозможно.
Тем не менее виртуальные валюты, включая биткоин, имеют огромные возможности и перспективы, что доказывается развитием рынка такого рода валют в США, Великобритании, Германии и в ряде других стран.
Тем не менее, перспективы использования виртуальных валют в сфере образования в России связаны с возможностью использования в сфере дистанционного дополнительного в широком смысле образования (различные курсы в сфере, например, кулинарии, фитнеса, иностранных языков и прочих).
Однако любое использование виртуальных валют для какого-либо обеспечения финансовых потоков в сфере образования предполагает необходимость установления легального статуса такого рода валют на территории России как особого рода объектов имущества либо как средств платежа.
Мировые тенденции свидетельствуют о перспективности дальнейшего движения к установлению легального статуса такого рода валют в России. Это послужит дополнительным стимулом для развития рынка платных образовательных услуг в России.
Если студент платит за образование, это не повод пропускать занятия
Регулирование предоставления платных образовательных услуг безусловно должно включать механизмы защиты более слабой стороны – потребителя. На данный момент такие механизмы предусмотрены и Федеральным законом «Об образовании в Российской Федерации», и Законом РФ «О защите прав потребителей».
Однако тот, кто учится, должен вести себя ответственно. Особенно если речь идет о программах дополнительного профессионального образования.
На эту тему возможно рассмотреть одно примечательное судебное решение.
Согласно материалам Апелляционного определения Судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского судаот 28 июня 2018 г. по делу № 33–12103/2018 (текст решения содержится в СПС «Гарант»), ФГБОУВО «Санкт-Петербургский государственный институт кино и телевидения» обратилось в суд с иском к студентке о взыскании задолженности по договору на оказание платных образовательных услуг в размере 57 483 рубля, судебных расходов по уплате государственной пошлины в размере 1924 рубля 49 копеек, ссылаясь на то, что договор был расторгнут по инициативе образовательной организации, в связи с тем что ответчик не оплатила обучение до момента расторжения договора.
Решением суда исковые требования ФГБОУВО «Санкт-Петербургский государственный институт кино и телевидения» были удовлетворены. Тем не менее ответчик подал апелляционную жалобу в вышестоящий суд.
Суд в апелляционной инстанции также встал на сторону образовательной организации. При этом суд руководствовался следующим.
13.09.2013 г. между ФГБОУВО «Санкт-Петербургский государственный институт кино и телевидения» и студенткой был заключен договор на оказание платных образовательных услуг, по условиям которого истец принял на себя обязательство предоставить ответчику образовательные услуги, а ответчик – оплатить обучение по программе дополнительного профессионального образования «Режиссер игрового кино- и телефильма».
Срок обучения по данной программе был определен с 01.10.2013 г. по 30.06.2015 г. или до прохождения курсов. Стоимость обучения определена в размере 200 тысяч рублей, из которых 50 тысяч рублей подлежали оплате в течение 3 рабочих дней с даты подписания договора; 50 тысяч рублей – в срок до 01.02.2014 г.; 50 тысяч рублей – в срок до 01.10.2014 г.; 50 тысяч рублей – в срок до 01.02.2015 г.
Из обозначенной в договоре суммы студентка заплатила всего 100 тысяч рублей. В связи с невыполнением условий договора ее отчислили. При этом образовательная организация взыскала с нее задолженность по договору за оказанные услуги в размере 57 483 рубля, исходя из стоимости услуг за период оплаты, в котором студентка была отчислена, пропорционально количеству дней до расторжения договора по инициативе ответчика.
Аргументы студентки сводились к тому, что образовательная организация не должна была оказывать ей образовательные услуги после того, как она прекратила посещение занятий, сообщив об этом сотрудникам деканата, мастеру курса и одногруппникам. Она не посещала занятия, и ее отсутствие не могло остаться незамеченным, и она решила, что таким образом расторгла договор на оказание платных образовательных услуг.
Суд первой инстанции обоснованно отклонил доводы ответчика о необоснованном взыскании затрат за обучение, так как фактически студент не пользовался образовательными услугами, не посещая занятия.
Кроме того, студентка не подавала заявление об отчислении и не известила образовательную организацию в письменной форме о том, что больше не будет учиться, а также о расторжении договора, а без личного заявления у образовательной организации не было оснований для отчисления по её инициативе.
Закон и договор предусматривают определенный порядок расторжения договора.
Посещение занятий является не правом, а обязанностью того, кто учится.
ФГБОУВО «Санкт-Петербургский государственный институт кино и телевидения» не чинил препятствия ответчику для учебы, а доказательств обратного в суд не было представлено. Непосещение занятий при таких обстоятельствах не может расцениваться как отказ потребителя от получения услуги образования.
Согласно части 4 статьи 61 Федерального закона «Об образовании в Российской Федерации», основанием для прекращения образовательных отношений является распорядительный акт организации, осуществляющей образовательную деятельность, об отчислении студента.
Если со студентом заключен договор об оказании платных образовательных услуг, при досрочном прекращении образовательных отношений такой договор расторгается на основании распорядительного акта организации об отчислении.
Таким образом, услуги по обучению по программе соответствующего уровня считаются оказанными, а, следовательно, должны быть оплачены потребителем согласно договору.
Важно отметить, что непосещение занятий само по себе не свидетельствует о расторжении договора со стороны обучающегося. При расторжении договора на предоставление платных образовательных услуг необходимо обеспечить выполнение соответствующей процедуры.
Финансирование учреждений допобразования: правовые проблемы
В настоящее время не теряет актуальности вопрос, связанный с платностью (бесплатностью) дополнительного образования детей.
Очевидно, что в применении к основным образовательным программам главным водоразделом между платными образовательными услугами и бесплатными выступает Федеральный государственный образовательный стандарт, который определяет объем финансирования из бюджета образовательной услуги.
На основе ФГОС формируется образовательная программа, которая, по сути, является финансовым локальным актом образовательной организации.
Однако в применении к дополнительному образованию взрослых и детей вопрос платности еще более актуален.
Концепция развития дополнительного образования детей, утвержденная распоряжением правительства РФ от 4 сентября 2014 г. № 1726-р, предусматривает необходимость охвата дополнительными общеобразовательными программами не менее 75 процентов детей в возрасте от 5 до 18 лет к 2020 году.
Государственная программа Российской Федерации «Развитие образования на 2018–2025 гг.», утвержденная постановлением правительства РФ от 26 декабря 2017 г. № 1642, также предусматривает обеспечение к 2024 году для детей в возрасте от 5 до 18 лет доступных для каждого и качественных условий для воспитания гармонично развитой и социально ответственной личности путем увеличения охвата дополнительным образованием до 80 процентов от общего числа детей, обновления содержания и методов дополнительного образования детей, развития кадрового потенциала и модернизации инфраструктуры системы дополнительного образования детей.
Однако в настоящее время отсутствуют именно правовые гарантии бесплатности дополнительного образования детей.
Согласно части 2 статьи 43 Конституции РФ гарантируются общедоступность и бесплатность дошкольного, основного общего и среднего профессионального образования в государственных или муниципальных образовательных учреждениях и на предприятиях. Также согласно части 3 Конституции РФ гарантируется возможность бесплатного получения высшего образования на конкурсной основе.
В то же время бесплатность дополнительного образования для детей Конституцией РФ не гарантирована – этот вид образования вообще не упоминается в Конституции РФ.
Федеральный закон «Об образовании в Российской Федерации» в части 1 статьи 8 предусматривает в качестве одного из полномочий органов государственной власти субъектов Российской Федерации в сфере образования «обеспечение дополнительного образования детей в муниципальных общеобразовательных организациях посредством предоставления субвенций местным бюджетам».
Согласно части 2 указанной статьи, органы государственной власти субъектов Российской Федерации имеют право на предоставление государственной поддержки дополнительного образования детей, в том числе финансовое обеспечение предоставления дополнительного образования детей в муниципальных образовательных организациях и частных образовательных организациях, реализующих дополнительные общеобразовательные программы для детей.
Также органы государственной власти субъектов Российской Федерации и органы местного самоуправления организуют предоставление дополнительного образования детей в подведомственных им образовательных организациях.
Таким образом Федеральный закон «Об образовании в Российской Федерации» не содержит систему норм, обеспечивающих комплексное регулирование бесплатного предоставления дополнительного образования детям, позволяющих четко определить, в каких случаях такого рода образование может быть бесплатным. В связи с этим затруднено формирование расходных обязательств соответствующих бюджетов в отношении дополнительного образования детей.
Это означает, что необходимо совершенствовать правовую базу для обеспечения распространения финансируемого из различных бюджетов дополнительного образования детей.
Почему репетитором для ребенка не может быть педагог из его школы?
В настоящее время наблюдается высокий спрос на услуги репетиторов. Такая ситуация сохраняется с позднесоветского периода. Платежеспособные родители ищут возможности привлечения репетиторов для своего ребенка, рассматривая это, как правило, в качестве механизма обеспечения высоких результатов итоговой аттестации.
Особо примечательной является ситуация, при которой образовательная организация или педагогический работник прямо или косвенно принуждают своих же учеников к «углубленному» изучению предмета за деньги.
При этом предмет преподается в рамках реализации основной образовательной программы, оплаченной из соответствующего бюджета.
Таким образом заведомо формируется дополнительный фактор неравенства с точки зрения доступа к качественному образованию. Конкурсный доступ к бесплатному высшему образованию коррелирует с возможностью родителей по найму квалифицированных репетиторов.
Неравные стартовые возможности в сфере образования, как и неравный доступ к иным благам, нарушают предусмотренные частью 2 статьи 19 Конституции РФ гарантии равенства прав и свобод человека независимо от имущественного положения.
В связи с этим возникает вопрос о том, насколько в современной ситуации эффективны законодательные меры противодействия принуждению к «углубленному изучению предмета». Один из таких механизмов – комплекс норм, регламентирующих конфликт интересов педагогического работника.
Согласно подпункту 33 статьи 2 Федерального закона «Об образовании в Российской Федерации», конфликт интересов педагогического работника – ситуация, при которой у педагогического работника при осуществлении им профессиональной деятельности возникает личная заинтересованность в получении материальной выгоды или иного преимущества и которая влияет или может повлиять на надлежащее исполнение педагогическим работником профессиональных обязанностей вследствие противоречия между его личной заинтересованностью и интересами ученика и его родителей (законных представителей).
При наличии конфликта интересов педагогическому работнику, осуществляющему образовательную деятельность, в том числе в качестве индивидуального предпринимателя, запрещено оказывать платные образовательные услуги ученикам в образовательной организации (часть 2 статьи 48 Федерального закона «Об образовании в Российской Федерации»).
В свою очередь ученики и их родители, согласно статье 45 Федерального закона «Об образовании в Российской Федерации», вправе обращаться в комиссию по урегулированию споров между участниками образовательных отношений, в том числе по вопросам о наличии или отсутствии конфликта интересов педагога. Решение этой комиссии является обязательным для всех и подлежит исполнению в сроки, предусмотренные указанным решением.
Таким образом, имеет место быть законодательный запрет и механизм, обеспечивающий возможность предъявления претензий со стороны лиц, права которых нарушаются.
Отсутствие значимой судебной практики по вопросам конфликта интересов педагогического работника может свидетельствовать об эффективности вышеприведенных норм, применяемых на уровне образовательной организации таким образом, что возможные споры не выходят за рамки ее деятельности.
С другой стороны, возможно предположить, что нормы о конфликте интересов эффективны в ситуации, когда к получению платных образовательных услуг по своему предмету принуждает конкретный преподаватель. В ситуации, когда прямым или косвенным (в виде бездействия) союзником педагога выступает образовательная организация, использование такого рода норм будет неэффективным с точки зрения защиты прав учеников и их родителей.
Также нельзя исключать ситуацию, когда сами родители заинтересованы и призывают педагога, который ими воспринимается как высококомпетентный, к «углубленному» изучению предмета.
Такого рода мотивация родителей, конечно, может быть следствием манипуляции со стороны педагога.
Тем не менее здесь следует принимать во внимание то, что родители принимают самостоятельные решения по собственной воле и в своем интересе. Для принятия обоснованного решения необходима максимально полная информация, в том числе информация о возможностях защиты своих прав. Такого рода информацию для родителей должна предоставлять в первую очередь сама образовательная организация и органы управления образованием.
