Вадим Витальевич Тарасенко
Боевой Космос
– Ландик мой милый, – Весса так любовно его стала называла в память об обстоятельствах, их познакомивших и, как она пояснила, за его мощный, сметающий все на своем пути, нрав. И от этих комплиментов он млел, словно желторотый мальчишка, – как это не банально звучит, но жизнь под одной крышей убивает любовь. А я этого не хочу. Давай будем оставаться любовниками. Это так волнующе и романтично!
И Харк согласился. Он согласен был на все, чтобы время от времени оказываться в ее постели.
– Ландик, как тебе это платье?
Бирюзовое платье безупречно сидело на таком же безупречном теле, особенно подчеркивая его тонкую талию.
– Восхитительно!
Вскоре они снова были у нее дома.
Уже под утро, когда обессиленные любовными схватками, они лежали на влажных от их пота простынях, Весса, глядя в потолок, спросила:
– Ландик, мне показалось, что ты чем-то сегодня озабочен. И самое печальное, что озабочен не мной!
– Тебе бы в разведке работать. Цены бы тебе не было! Все подмечаешь.
– Я же писательница. Так в чем дело?
– Да тут мне поступило странное предложение от одного человека. Он предложил встретиться и обсудить кое-что, – тон у мужчины был такой, словно он говорил о чем-то неприятном.
– Кое-что – это что-то важное?
– Говорит, что может поднести мне на блюдечке Президентский пост.
– Так он у тебя и так почти в кармане, мой неукротимый Ланд, – Весса повернула голову и аппетитно поцеловала Харка в губы.
– Я это ему так и сказал.
– А он?
– Почти – не значит наверняка, – в интонации политика можно было уловить, что он весьма сожалеет об этом различии двух слов. – Еще он сказал, что Норк готовит одно мероприятие, позволяющее ему остаться Президентом и на следующий срок.
– Что за мероприятие?
– Для этого надо встретиться с этим человеком.
– В кто он?
– О'Локки Сарб, – Харк словно выплюнул эту фамилию из своего рта.
– Директор Службы Государственной безопасности? Ну так и встречайся. В чем проблема?
– Мои партийные коллеги считают, что это может быть какая-то провокация. И я тоже так считаю. Год до выборов. Сарб понимает, что если я буду Президентом, он может оказаться вообще за решеткой. Поэтому для своего спасения он может пойти на что угодно. А, учитывая его пост, провокация может быть организована на весьма профессиональном уровне. Лучше не рисковать. Да и что может придумать Норк, чтобы удержаться в президентском кресле?
– Может ты и прав, – задумчиво проговорила Весса, – но знаешь, победа, как и женщина, любит смелых, уверенных мужчин. Сужу по себе. Смелые мужчины меня очень заводят! – женщина призывно посмотрела на Харка.
– Ух ты, – тот попытался ее обнять.
Весса мягко отстранилась.
– Если ты сам не представляешь, что может еще придумать Норк, чтобы остаться Президентом, то какой провокации ты боишься? Сарб что, приведет на встречу кучу голых девиц и сфотографирует тебя с ними? – в голосе женщины послышалась откровенная ирония.
– А хотя бы и так! Такой соблазн, не удержусь! Да и сил пока что хватит ублажить не одну письку, – мужчина бравировал, задетый этим ироничным тоном и нежеланием женщины его объятий.
– О, вот такой ты мне больше нравишься! – Весса сама обняла Харка и впилась в его губы страстным поцелуем. – Иди ко мне, мой смелый Ланд…
Утром, перед зеркалом, довольный Харк разглядывал багровое пятнышко на шеи – след безумной ночи. В ушах еще стоял горячечный шепот Весы, перемежающийся со стонами: «Бери меня мой Ландик, смелый Ландик…о-о-о…мощный Ланд…».
– В офис, – коротко приказал он водителю, садясь в автомобиль.
«Встречусь я с этим Сарбом. Чего мне бояться? – решение было принято легко, почти беззаботно, – о-о-о…мощный Ланд…», – улыбаясь, Харк дотронулся до багрового пятнышка, скрытого воротником рубахи.
– Никогда бы не подумал, что этот уютный домик принадлежит Службе Государственной безопасности, – Харк, удобно откинувшись на спинку кресла, осматривал богато обставленную комнату.
– Если бы Вы подумали об этом, то грош нам цена, как разведчикам, – сидящий напротив политика в точно таком же кресле директор Службы Государственной безопасности Сарб улыбнулся и поднял один из двух бокалов, стоящих на небольшом столике между собеседниками. – Я предлагаю выпить за встречу, которая, я уверен, положит начало плодотворному сотрудничеству.
– Все будет зависит от той информации, с которой Вы собираетесь со мной поделиться, – Харк почти неслышно соприкоснулся своим бокалом с бокалом бригадного генерала.
Сорок минут назад, как и было условлено, он зашел в хорошо знакомый ему туалет, расположенный на третьем этаже центрального здания Высшего Парламента Содружества Свободных Планет. Хорошо знакомый туалет, потому что тот располагался на том же этаже, что и его кабинет – главы крупнейшей оппозиционной фракции парламента и он посещал это демократическое заведение иногда по нескольку раз в день.
Находящийся в туалете человек молча взглянул на Харка и жестом указал на одну из кабинок. Политик мог бы поклясться, что именно в эту кабинку он тоже не раз заходил. Но сейчас за красивой дверью вместо привычного унитаза, рукомойника, фена, словом вместо привычного интерьера парламентской туалетной кабинки он увидел небольшую комнату без окон, единственной деталью обстановки которой было большое зеркало, висевшее на противоположной от входа стене.
Недоумевая, Харк остановился у входа.
– Прошу Вас, стоящий за спиной Харка незнакомый мужчина деликатно слегка подтолкнул политика и вместе с ним вошел в это небольшое помещение. И тут же комната чуть вздрогнула, едва ощутимо навалилась тяжесть.
«Всемогущий Картан, да это же лифт», – догадался Харк и облегченно вздохнул.
Через минуту двери лифта раскрылись и он, к своему удивлению, перешел в другую комнату. Его спутник сделал то же самое. Это помещение было попросторней предыдущего. В нем нашлось место для двух диванов, стоящих вдоль стен, журнального столика, вделанной в стену панели телевизора.
И вновь едва ощутимое вздрагивание и легкая вибрация.
«А это уже флайер, – Харк сел на один из диванов. – К чему такая нарочитая демонстрация своих возможностей? И зачем Сарб раскрывает мне свои маленькие секреты вроде тайного лифта в туалете парламента? Хочет показать, что видит в нем будущего Президента Содружества, от которого незачем что-либо скрывать, а заодно и то, что он, Сарб, весьма могущественная личность, которая весьма может поспособствовать этому. Ну-ну».
И вот это свое скептическое «ну-ну» Харк и показал в фразе: «Все будет зависеть от той информации, с которой Вы собираетесь со мной поделиться».
«Все правильно. Надо показать этому генералу кто есть кто. А если он меня просто банально сейчас отравит?» – поднесенный к губам бокал с вином дрогнул.
– Если бы я хотел Вас уничтожить, то поверьте, я не стал бы Вас тащить сюда. Я бы это сделал в каком угодно другом месте, – Сарб улыбнулся своему собеседнику. В его голосе чувствовалась веселость, но без всякой иронии, – может обменяемся бокалами?
– Зачем? Еще расплещем столь чудесное вино, – политик, мысленно кляня себя за мимолетную слабость, сумел выдавить на своем лице улыбку и сделал глоток.
«Я бы это сделал в каком угодно другом месте» – самоуверенность или намек на то, что он может весьма мне поспособствовать в борьбе за президентское кресло? Черт, все же Весса была права, встречаться с ним надо было. Опасно в его лице иметь врага».
– Вино действительно чудесное. «Клобур» урожая семьдесят пятого года. Года небывалой активности Парма И это вино будто вобрало в себя эту энергию.
– Я думаю, что Ваша информация будет столь же чудесна, как и это вино.
«Пора перехватывать инициативу в разговоре с этим Сарбом».
– Норк хочет отбить обратно Эльдурей, – директор Службы Государственной безопасности сказал это таким обыденным тоном, будто сообщал, что завтра будет дождь.
Харк недаром уже более двадцати лет варился в большой политике. Он мгновенно понял, под каким углом следует рассматривать эту информацию.
– Это могло бы помочь Норку удержаться в президентском кресле. Но Эльдурей ему не отбить. Челы не дадут.
– Я не услышал от Вас слов «к сожалению».
– Не понял.
– Вы не сказали, что Эльдурей, к сожалению, ему не отбить, – тут же пояснил Сарб. – Складывается впечатление, что лидер крупнейшей политической партии, реальный претендент на пост Президента Содружества доволен сложившимся положением вещей.
– У Вас складывается ложное впечатление, господин Сарб.
– Возможно, – легко согласился директор Службы Государственной безопасности. – И это не столь важно – ложное это впечатление или нет. Иногда победы врага только идут на пользу нации, сплачивая ее и укрепляя дух. А это, согласитесь, важнее какого-то там одиночного поражения. Повторяю – это не важно. Важно то, что Эльдурей можно отбить.
– Вы блефуете, господин бригадный генерал. Мне отлично известно состояние нашего Военного Флота и интеллектуальный потенциал его командования.
– Ну насчет Флота, Вы, господин Харк, не правы. Он вполне боеспособен и ничем не уступает человскому.
– А я и не сказал, что Флот у нас плох. При таких то средствах, вкладываемых в него. От этих средств, я смотрю, и другим кое-что перепадает, – не удержался от укола Харк, выразительным взглядом обведя роскошную обстановку комнаты.
И тут же пожалел об этом.
– Действительно другим тоже много перепадает. Многие позволяют себе иметь в офисе подлинник великого Гойда, – немедленно последовал зубодробительный ответ.
– Это копия! – запальчиво возразил Харк. – Великолепно написанная, но копия!
– Господин Харк, – тон Сарба был примиряющим, – я Вас пригласил сюда не для того, чтобы в чем-то уличать. Нравится Вам Гойд, ради Бога. Эстетическое наслаждение стоит тех семи миллионов, которые Вы заплатили некоему Зарну.
При произнесении этой фамилии на лице политика выступили красные пятна. А Сарб, словно не замечая реакции своего собеседника, не меняя спокойной интонации, продолжал:
– Я пригласил Вас сюда, чтобы договориться о сотрудничестве. И видите, у нас, даже после непродолжительной беседы, выявились сходные взгляды на некоторые вопросы.
И видя удивленно-озадаченный взгляд Харка, он, широко улыбнувшись, продолжил:
– Я полностью согласен с Вашей оценкой интеллектуального уровня высшего командования нашим Военным Флотом.
– И в этом полностью вина Норка, – запальчиво проговорил Харк. – Этому Свила не то что командовать Флотом, ему захудалый транспортник страшно доверить. Но он кум Президента и этим все сказано.
– Но даже безмозглый осел может убить грозного волка, если тот неосторожно подставит ему под копыто свой лоб, – продолжал Сарб, словно не замечая обвинений в адрес Президента.
– Волк не настолько глуп, чтобы подставлять свой лоб.
– А если, скажем, кто-то сумеет убедить волка, что если он повернет голову именно так, то легко разорвет осла.
– И кто же это такой умный, решивший помочь глупому ослу? – Харк вопросительно посмотрел на Сарба, – Уж не Вы ли, генерал?
– Я, – легко и даже как-то весело согласился тот.
– О, я не сомневаюсь в Ваших интеллектуальных способностях, господин Сарб. Но перехитрить челов даже Вам не под силу. Никому из кроков не под силу. И Вы это отлично знаете. Левосторонники не когда не поверят правосторонникам. Правая гайка не может налезть на болт с левой резьбой!
– Это Вы правильно подметили. Ни один крок не сможет обхитрить чела. Ну а если чел обхитрит чела?
– Вы снова блефуете, генерал! Ни один нормальный чел не будет сотрудничать с нами. Нет таких челов!
– До вчерашнего дня я с Вами бы согласился, господин Харк. Но со вчерашнего дня у меня такой чел появился.
Глава 5
– Не нравиться мне это спокойствие, Ралли.
– Мне тоже. Раньше и месяца не проходило, чтобы фролы не пытались прорваться в Зону. А сейчас уже четыре месяца прошло и тишина.
– Замышляют что-то, – командир боевой космической станции «Щит-2» О'Троппи Варк еще раз внимательно посмотрел на несколько ламп датчиков контроля целостности пространства. Их спокойный желтый цвет его не успокоил. Наверняка, фролы замышляют какую-то каверзу.
– Замышляют, – согласился с командиром дежурный оператор станции О'Ралли Хрис. – И если они нас перехитрят, окажемся на рудниках Гамеда.
– Не каркай! И так тошно, – Варк недовольно, даже скорее гневно посмотрел на своего подчиненного.
Чего зря напоминать об этой страшилке, которая забита в Боевой устав Охранного Космического Флота Содружества? – в случае успешной атаки фролов на планету, расположенной в Зоне, лица, допустившие это, подлежат ссылки на рудники Гамеда.
А кто это за лица, «допустившие это»? А это они и есть – персонал боевых охранных космических станций и их командиры в первую очередь.
И хорошо, если фролы захватят на какой-нибудь планете запасы продовольствия, топлива или еще что-нибудь подобного рода. Тогда всего лишь пять лет рудников, после которых можно даже будет устроиться на торговый флот. Прецеденты были. А если угонят звездолет с космопорта или захватят боевые лазеры с арсенала? Тогда пожизненно рудники. А пожизненно – это лет десять. Больше на рудниках Гамеда не живут. Если от радиации худо-бедно спасает защитный скафандр (хотя какой к черту скафандр в бытовой зоне, куда все равно просачивается радиоактивная пыль, не будешь же и спать в скафандре), то от страшной серой волны спасения нет. Еще не было случая, чтобы человек, застигнутый ею, остался бы жив. Генерируемый волной узкий, словно лазерный луч, поток тяжелых радиоактивных частиц прошивал любые скафандры. От него не было спасения и в кабинах рудодобывающих комбайнов и транспортеров. Яркая вспышка и человек валился замертво.
Варк мотнул головой, отгоняя неприятные мысли. Счастье, что фролы не имели мощных крейсеров. Так, по большей части устаревшие легкие и средние эсминцы, захваченные ими во время своих пиратских набегов. Да и тех было не много. Обычно больше двух-трех кораблей в рейде не участвовало. Сценарий нападения был незамысловат – один-два звездолета атаковали орбитальную станцию, вызывая огонь ее лазеров на себя, а один устремлялся к выбранной планете, точнее, к выбранной точке на планете – космодрому, арсеналам или складам. Фролы сходу садились на планету или выбрасывали на небольших ботах десантные группы. Короткий яростный бой и вот уже звездолеты фролов с награбленной добычей прыгают обратно в гиперпространство.
Но это в идеале. А не в идеале космические станции или планетарные военные базы уничтожали фролов или успевали ударить боевым лазерным лучом по еще не закрывшейся дыре в гиперпространство, тем самым расплющивая фроловские звездолеты до атомной толщины. И таких случаев становилось все больше – кроки постоянно наращивали свои охранные войска, защищая свои тылы. Поэтому единственное, что оставалась фролам, это с помощью какой-нибудь хитрости обмануть кроков, застать их в врасплох и провести успешный пиратский рейд.
– Хотя, что они могут придумать? – донеслись до Варка слова дежурного оператора. Тот как мог, пытался успокоить начальственный гнев. – Хитри не хитри. А против двадцати двухсот мегаваттных пушек не попрешь, – мужская рука любовно погладила пульт управления боевыми лазерными установками.
– И цыпленок, когда окажется на сковородке, может взлететь, хотя это еще и не птица.
– Не взлетит! Разве что только в мой желудок!
– Ну-ну, – Варк развернулся, собираясь выйти из командного отсека станции.
Резкий, отрывистый вой сирены, казалось, ударил прямо между лопаток.
«Ну вот и дождались!», – командир «Щита-2» крутанулся в обратную сторону.
Звездолет фролов вынырнул из гиперпространства в каких-то четырех миллионах километрах от них. Система наведения лазерных установок тут же ухватила его своими цепкими электромагнитными волнами. Вздрогнули и бесшумно стали разворачиваться на цель платформы с боевыми лазерами.
– Ну-ну, иди цыпленок на мою сковородочку, – Хрис, нажатием кнопки, перевел лазерные установки в высшую боевую готовность – где-то в глубине станции замкнулись десятки реле и электрическая лавина забушевала буквально на пороге лазеров, отделенная от них последним контактом.
Выстрел! Последние контакты замкнули цепь. Мощный электрический разряд сдернул мириады электронов в двухметровом искусственном кристалле со своих орбит, обрушивая их внутрь атома. И последним «писком несчастных» были кванты света, которые, отразившись от зеркал, узкой лавиной света устремились в космос.
Шесть ослепительно ярких луча, проглотив за считанные секунды четыре миллиона километров пространства, впились в корпус фроловского звездолета.
– Есть!
Но привычной картинки – расцветающего ярко-оранжево-синего бутона взрыва топливных баков или фонтанирующих из корпуса белых струй воздуха, мгновенно сжижающегося при практически абсолютном нуле, не последовало.
– Что за черт! – большой палец вдавил еще одну черную кнопку.
И еще шесть ярких копий вонзились в звездолет, но тот продолжался быстро нестись по своей траектории.
– Что за черт! – теперь уже хором закричали Варк и Хрис.
– Он что, заговоренный?! А ну дай сразу залп из двенадцати пушек.
– Есть! – быстрое нажатие нескольких кнопок.
Две пары мужских глаз впились в экран монитора, где быстро росли двенадцать красных столбиков. Вот первые шесть уперлись сверху в пунктирную линию – шесть лазеров, сделавших выстрел первыми, вновь были готовы к стрельбе. Секунда, другая и вторые шесть лазеров набрали номинальную мощность импульса.
Выстрел! Двенадцать сгустков энергии устремились по душу фроловского звездолета. Но тот, словно не впитал в себя уже сотни миллиардов джоулей энергии, как ни в чем не бывало, продолжал нестись в пространстве.
– Прет к Армиксе. А там только позавчера на арсенал завезли три трехсот мегаваттника! – закричал Хрис.
– Еще залп!
– Командир, мы слишком часто стреляем! Температура лазеров растет, система охлаждения не справляется. Мы их можем спалить!
– Ты на рудники захотел?!! Огонь!
И вновь двенадцать снопов огня устремились к цели. И вновь звездолет заглотнул миллиарды джоулей энергии и…даже не «поперхнулся».
– «Щит – 2», я Центр. Что там у Вас? – раздалось с динамиков связи.
– Центр, я «Щит второй». Выпалили в фрола тридцать шесть полновесных залпов, а ему хоть бы хны!
– Не может быть!
Может! Черт подери, может!
– Вас понял. Попробуем и мы подключиться.
– Пробуйте! Ралли, залп!
Еще три полновесных залпа сделал «Щит-2». Но фроловский звездолет был неуязвим. По нему открыла огонь военная база на Армиксе, но ее боевые лазерные лучи, были что иголки для наперстка – из-за сильного рассеяния энергии в атмосфере планеты.
На пульте управления космической станции вспыхнул транспарант: «Внимание! Нагрев лазеров критический!»
– Черт! Черт! Черт!
– Может перевернемся?
Варк мгновенно понял мысль дежурного оператора. «Щит-2» имел двадцать боевых лазерных установок, размещенных по периметру ее корпуса. Схема расстановки была такова, что в любую точку пространства можно было направить не менее двенадцати лазеров. Так было и на этот раз. Дюжина лазеров палила в фроловский звездолет, а шесть их коллег по военному ремеслу прохлаждались в «тени» корпуса станции.
Перевернувшись – развернув станцию другой стороной, можно было задействовать еще не разогретые, «свежие», находящиеся в полной боевой готовности шесть лазеров.
– Не успеем! Фрол уйдет за планету. Тогда его не достать. Отключить блокировку. Огонь!
– Командир, погубим лазеры!
– Чела на твою задницу! – Варк сам потянулся к пульту управления и рванул рычаг перевода лазерных установок в ручной режим и тут же ударил по кнопкам управления огнем.
И вновь сверкнули двенадцать лучей. Цифры на мониторе, указывающие температуру лазерных установок, еще мгновение оставались неизменными, словно бортовой электронный мозг не мог поверить в реальность поступивших к нему данных. Неуловимая пауза и засветились новые. Запредельные для этого параметра, значения температур.
Люди замерли, ожидая вердикт компьютера.
«Активация прошла успешно» – высветилось на экране монитора – лазерные установки станции выдержали. Но выдержал и фроловский звездолет. На одном из мониторов было видно, как точка звездолета уже ощутимо провалилась вниз экрана – гравитационное поле Армикса тянуло его к себе, забрасывая за терминатор.
– Сущий Натрак! Уходит! Он уходит! – командирская рука вновь потянулась к кнопкам управления огнем.
– Командир, не делай этого! Сейчас лазеры точно не выдержат! – О'Ралли Хрис схватил командирскую руку, не давая ей коснуться кнопок.
– А так он уйдет! Начнет выбрасывать из себя боты – лови их потом. Прочь руки! – командир «Щита-2» рванул свою руку и дотянулся до нужных кнопок.
И опять мощный электрический разряд бьет по издерганным высокой температурой двенадцати кристаллическим решеткам норбия, вышибая из них лавины электронов, выжимая мириады фотонов. И четыре решетки не выдержали, могучие атомные силы оказались бессильными перед непреклонной волей человека. Тревожный звук зуммера словно выплеснул на монитор сообщение: «Лазерные установки №3, 8, 12, 14 – неудачная активация. Тепловое разрушение кристалла».
– Я же говорил! – в отчаянье закричал Хрис.
Варк, закусив нижнюю губу, прильнул к экрану монитора. Мгновение, другое – вечность для электроники, тасующей терабайты информации в секунду, и для человека, застывшего у пульта управления, и яркий оранжево-синий цветок победы, цветок взрыва фроловского звездолета расцвел на черном фоне космоса.
– Хвала Богу!
– Наконец-то!
Радостные восклицания кроков накрыл душераздирающий звук сирены.
– Черт! Еще один фрол!
Экран монитора беспощадно рисовал ужасающую реальность – в шести миллионах километрах от них из гиперпространства вывалился еще один звездолет фролов. А «Щит-2» смотрел на него своими двенадцатью перегретыми, не готовыми к стрельбе лазерами, в четырех из которых, к тому же, расплавился даже кристалл ниобия.
Варк стряхнул с себя оцепенение:
– Переворачиваемся, – проревел он.
Хирс лихорадочно ввел в бортовой компьютер необходимые параметры.
По телу станции пробежала дрожь – включились двигатели коррекции. Медленно, ох как медленно поплыли звезды на мониторах внешнего обзора.
Взвизгнула и тут же, словно отсекли звук, смолкла сирена. В отсеке погас свет.
– Лучевая атака… – выдохнул Варк.
Фролы не церемонились. Очевидно, они до мелочей проиграли у себя на компьютерах сценарии сегодняшнего рейда. И умные компьютеры «наябедничали», что скорей всего боевая космическая станция после ударной стрельбе по первому звездолету будет безоружна. Поэтому пираты не стали пытаться специальным маневром избежать поражения своего звездолета лазерными лучами станции, а спокойно, как в тире, расстреляли «Щит-2».
– Перейти на автономное питание, – прохрипел Варк.
Но компьютер станции думал быстрее – тут же, без всякой команды человека, по отсеку управления разлился слабый мерцающий свет. На пульте управления ожили самые необходимые приборы.
Защита станции выдержала залп фроловского звездолета. Специальные защитные экраны поглотили большую часть энергии трех лазерных лучей. А едва информация об атаке с наружных температурных датчиков поступили в компьютер, тот, мгновенно обесточив станцию, перекинул всю энергию на охлаждение ее корпуса.
– Если еще раз долбанут, можем не выдержать, – прошептал Хрис.
А звезды медленно ползли на ожившем экране монитора.
Второй атаке «Щит-2» подвергся, когда уже почти «перевернулся». Вновь жуткая темнота и захлебнувшаяся на высокой ноте сирена тревоги. Уже частично поврежденные после первой атаке защитные экраны окончательно разрушились, перед своей смертью успев поглотить половину обрушившейся на них энергии. Бортовой компьютер, как мог, пытался помочь людям, вчистую подметая все энергетические сусеки станции. Но слишком много джоулей добралось до корпуса. На нем образовалось пятно, которое из темно-вишневого мгновенно превратилось в ослепительно-белое. Мирно дремавший внутри станции джинн под названием атмосферное давление, проснулся и насел на ослабевшую сталь. Десять тонн на квадратный метр проломили в корпусе хорошую дыру. Джинн с радостным возгласом вырвался из бутылки – воздух с ревом устремился в открытый Космос.
Система живучести станции отреагировала молниеносно – почти бесшумно скользнул в своих пазах люк, отсекая поврежденный отсек от всей станции.
Еще целых долгих две минуты компьютер приводил «Щит-2» в чувство – стабилизировал ее положение в пространстве, вновь отыскивал в бесконечном Космосе крохотную звездочку фроловского звездолета, осуществлял прицеливание.
Крокам не хватило нескольких секунд – фролы успели уйти за край Армикса.
– Таки обхитрили, – Хрис бессильно откинулся на спинку кресла.
Ошеломленный Варк не сразу обратил внимание на красный квадрат – поврежденный отсек, горевший на схеме станции. Лишь через несколько секунд он понял, что это за помещение.
Шансов спастись у двух дежурных операторов, офицеров охранных войск капитана Зума и старшего лейтенанта Криза не было. Через дыру величиной в два кулака и хороших кулака – угадай в какой руке кружка для эла, воздух должен был уйти из их каюты за полминуты. Скафандр за это время, да еще при разыгравшемся урагане, было не надеть – раньше закипит кровь в организме от резкого спада давления. Закрыть отверстие было нечем – постели были мгновенно сдернуты с коек, и изорванные, выброшены наружу. Небольшой стол был намертво прикреплен к полу, а у двух миниатюрных кресел спинки не позволяли плотно прислонить их к обшивке. Впрочем, заткнуть пробоины все же было чем…
Единственно верное решение пришло в голову офицерам одновременно. Что-либо сказать друг другу было невозможно – от рева вырывающегося наружу воздуха чуть не лопались барабанные перепонки. Даже взглянуть друг в другу в глаза они тоже не могли – мельчайшая пыль при таком урагане била в глаза не хуже шрапнели. Двое офицеров были рядом, почти плечом к плечу – они сидели за столом, когда лазерный луч пробил корпус.
Знаете, так бывает – сидишь рядом с товарищем, с тревогой прислушиваешься к малейшим движениям станции, смотришь на то место, где спрятан динамик внутристанционной связи и почти на сто процентов ты уверен, что все будет нормально, как обычно. Господи, фролы, невидаль какая. Тут, бац и через тридцать секунд надо умирать. И даже подбадривающего слова товарища, дружеского взгляда – и этого не дано.
Капитан Зум был ближе к отверстию, и он, разжав руки, отпустил стол, за который держался. Его тут же с силой бросило на дыру с оплавленными краями и силой почти в полтонны прижало к ней. Рев воздуха тут же захлебнулся, поперхнувшись человеческим телом.
Полтонны на всего лишь двадцати пяти сантиметровое отверстие. Перепад давления вмиг разорвал комбинезон, в месте прилегания к пробоине. И холодный, обжигающий Космос лизнул живую плоть.
– Прощай, – успел крикнуть капитан и тут же закричал от невыносимой боли – к телу будто приложили раскаленный металл.
Космос мгновенно охладил кожу до температуры жидкого азота. Еще миг и ставшая хрупкой, она лопнула от перепада давления, да и просто от толчков крови, которая даже не успела хлынуть, превратившись в красный лед. А холод шел дальше, закупоривая мелкие и крупные кровеносные сосуды, замораживая воду в клетках, тем самым разрывая их в клочья. К счастью, Зум этого уже не чувствовал – от болевого шока он потерял сознание.
А молодой старлей, уже одетый в скафандр, стоял возле прижатого к стене товарища и плакал…
Когда через три часа с Армикса прибыл корабль для оказания помощи и проведения ремонта, лицо капитана Зума уже покрылось изморозью, а глаза были закрыты коркой льда – замерзли слезы.
В этом рейде фролы сумели захватить три мощных, трехсотмегаваттных боевых лазерных установки.
Полковник Варк и капитан Хрис предстали перед военным трибуналом. Их спасло от рудников Гамеда то, что оперативно, уже в день инцидента на орбиту были запущены специальные спутники, которые скрупулезно собрали все крупные фрагменты взорвавшегося первого фроловского звездолета. В тот же день была и установлена причина его феноменальной неуязвимости. Изучение остатков конструкции звездолета показало, как фролы из обычного среднего эсминца сумели создать практически неуничтожимый корабль. Все его свободное пространство было заполнено материалом, из которого делаются защитные экраны. Аналогично фроловские конструкторы поступили с топливными баками. В них было больше этого материала, чем, собственно, топлива. Его должно было лишь хватить на один прыжок в гиперпространство и на несколько минут полета в обычном пространстве. Людей, как и какого-либо вооружения, на звездолете тоже не было. Для осуществления несложных маневров достаточно было простой программы в компьютере системы управления.
В сущности, ни Варк, ни Хрис виновными в произошедшем не были. Но…но были жертвы и были три мощных боевых лазера, находящихся уже на вооружении фролов. Поэтому, виновные быть должны!
Капитана Хриса отправили служить тем же дежурным оператором в еще более отдаленную Зону – в планетарную систему звезды Хартим. А полковника Варка – в космическую систему охраны Гамеда.
Поистине неисповедимы пути судьбы! Подписывая приказ о новом назначении какого-то проштрафившегося полковника, разве мог подумать О'Локки Сарб, что именно этот человек, пусть и невольно поломает тщательно продуманную, обещавшую быть блестящей, операцию. Операцию, выполнение которой, позволило бы ему подняться еще на одну ступеньку по иерархической лестнице кроковской цивилизации. Нет, никакие предчувствия бригадного генерала не мучили. Закончив рутинную работу – подписывание многочисленных приказов, положенных адъютантом ему на стол: о награждениях, присвоениях новых воинских званий, назначениях на новые должности, он отправился договариваться с Харком – проводить первый этап задуманной операции.
Но уже под приказом о назначении полковника Варка высыхали чернила на подписи директора Службы Государственной безопасности.
А Андрей Кедров, как основное звено этой операции, в этот момент лежал на тюремной койке и слушал тихий шепот своего сокамерника.
Глава 6
– … да, ты тоже чел.
– Как? Чел?
– Да, мы себя называем челами.
«Сказать кому-нибудь, не поверят. Оказаться неизвестно где во Вселенной и услышать, что есть цивилизация челов, к которой принадлежим и мы, люди. Точнее, земляне. Так как они тоже люди. Чел – молодежный сленг. Да, видно у Господа Бога с юмором все в порядке».
– А как ты понял, что я чел? Потому что не каркаю?
– Даже если бы ты был абсолютно немой, я бы сразу определил кто ты, – тут же последовал ответ с соседней койки.
– Как?
– Чуть позже. Сразу не поймешь. Давай я сначала закончу историю взаимоотношений челов и кроков. Тебе тогда все остальное станет более понятным. Продолжаю. Вот так, у звезды Кальзалис, почти уже четыре века назад впервые встретились наш, человский, и кроковский звездолеты. И эта была единственная встреча, которая прошла, если не радушно, то, по крайней мере, спокойно, – сокамерник Кедрова, Бахруд Бранул – невысокий черноволосый человек с изможденным лицом, на котором лихорадочно блестели светлые глаза, горько улыбнулся. – Наши цивилизации как-то сразу поняли, что в гармоничной картине своего будущего они не видят места другой цивилизации. Несколько проведенных переговоров, проходивших все в более напряженной и холодной обстановке, не увенчались успехом. Казалось бы разумные доводы с каждой стороны о тех или иных вариантах разграничения сфер влияния безоговорочно отметались другой стороной. Отчуждение возрастало. И, наконец, случилось то, что должно было случиться – наш звездолет из-за ошибки навигации попал в пространство, контролируемое кроками, и был уничтожен. Как заявили кроки, тогда они еще пытались нам что-то объяснить, – вновь горькая усмешка на изможденном лице, – наш звездолет напал на их звездолет и в бою был уничтожен. Мы, челы, естественно не поверили этому объяснению. Была разработана и проведена специальная операция, в результате которой было уничтожено два кроковских звездолета. И пошло-поехало. Люди с обеих сторон дрались с упоением, будто для них уничтожение себе подобных доставляло даже не удовольствие, а наслаждение. Обе цивилизации будто помешались.
