Василий Криптонов
Беги!
Я перекрыл воду и газ, написал записку. Без лишней лирики, просто – фамилия, имя, отчество, адрес, номер телефона, с кем можно связаться. Свернул бумажку и положил в карман спортивных штанов. Застегнул молнию.
Постоял на пороге, раздумывая, не забыл ли чего. А даже если забыл – какая разница? С этими проблемами будут разбираться другие. Телефон и наушники я оставил дома, взял только ключи.
Без десяти двенадцать ночи я вышел в подъезд и запер дверь. Как будто отрезал всю прошлую жизнь и пошёл дальше налегке. Бегом спустился по ступенькам. Ноги болели. Особенно ступни. Но ежедневный бег приучает относиться к боли философски: она просто есть. С ней можно жить. Боль – не повод переносить тренировку.
Выйдя из подъезда, я нос к носу столкнулся с Леной. Она стояла у двери, докуривая сигарету.
– Как можно бегать и курить? – поёжился я.
– А ты что, моя училка? – огрызнулась Лена.
– Ну, вообще-то, я по образованию – учитель русского и литературы. Шах и мат, двоечница!
– Ой-ой, ну всё, стыдно-стыдно! – Закатив глаза, Лена выбросила окурок и взяла меня за руку.
Мы медленно пошли к спящей школе по вымершему двору. Все окна чёрные, ниоткуда не доносится ни звука. Ночь затаилась и ждала. Весь мир ждал, неподвижный, и только мы вдвоём шли вперёд.
– Придёшь ко мне на похороны? – буднично спросила Лена.
– Ну, если ты настаиваешь…
– Приходи, будет весело. Посмотришь, сколько человек реально придёт на похороны популярного блогера с двумя миллионами подписчиков.
– Два миллиона! – покачал я головой. – И что, все повелись на твои селфи?
– Нет, конечно. В основном – на видосики.
– Я б посмотрел…
– А я бы почитала твои книги…
– А я бы хотел, чтобы мы снова пришли вдвоём ко мне домой…
Её рука крепче сжала мою.
– Заткнись, – попросила Лена.
В гнетущей тишине мы прошли через калитку. В тот миг, когда мы ступили на асфальт беговой дорожки, где-то далеко начали отчётливо бить часы. Лена нахмурилась:
– Это что – на «Опере»?
– Похоже… – Я и сам не мог поверить ушам. Сколько дотуда? Километров десять? Никак не меньше.
Дрогнула земля.
– Осторожно! – Лена дёрнула меня за руку.
Сделав шаг в сторону, я обернулся. Приходилось поверить глазам, потому что больше верить было нечему. Из земли поднималась каменная крепостная стена с зубцами. Она поднималась равномерно, окружая стадион, отрезая нас от всего остального мира. Ад принял вызов.
Стена росла быстро и беззвучно. Когда часы закончили бить двенадцать, она остановилась.
– Метров восемь, – сказал я, глядя вверх.
Фонари остались по нашу сторону, и дорожка была хорошо освещена, однако мы знали, что это не имеет никакого значения.
– Отлично! – крикнула Лена. – Теперь тебе не сбежать, ссыкливый выродок! Будешь плясать, пока не сдохнешь!
Невесть откуда взявшийся порыв ветра принёс истерическое хихиканье. Лена отпустила мою руку.
– Беги, – бросила она, и мы одновременно понеслись вперёд.
Шаг за шагом, выдох за вдохом, один удар сердца за другим. Обожжённые ступни горели, заставляя стискивать зубы. В таком состоянии я бы и десяти минут не пробегал, даже в самых идеальных условиях. Но сейчас выбора не оставалось. «Беги!» – слово-проклятье, впервые выкрикнутое Виталием, толкало нас в спины, и один шаг следовал за другим.
С грохотом, напоминавшим автоматную очередь, взорвались фонари, на асфальт посыпались осколки. Они захрустели у меня под ногами. Очередной порыв ветра, визгливый хохот. Тьма сгустилась.
Не было видно ничего. С тем же успехом можно было бежать с закрытыми глазами…
И я закрыл глаза.
Асфальт вспыхнул алым. Снизу поднялся жар, тяжело выдохнула Лена.
Дорога уводила вперёд, бесконечно вперёд, в темноту. И мы побежали быстрее, не сговариваясь.
– Приветики! – взвизгнул чёрт, появившись перед нами.
Как и в прошлый раз, на дороге, он скакал задом наперёд, отчаянно кривляясь. Лена молча показала ему средний палец.
– Бедные детишки! Даже потрахаться не успели перед смертью. А может, сейчас? Мы ведь не торопимся! Ложитесь на асфальт, он тёплый! Можете даже не предохраняться, я гарантирую отсутствие последствий! – Чёрт сложился пополам от смеха, но не остановился. Он летел.
Мы бежали молча. Не стоило тратить дыхание на эту тварь. Нам пригодятся все вдохи и выдохи, каждый удар сердца.
– Повали её на пол и засунь поглубже кол! – пропел чёрт. – Что, не хочешь? Ну, я сам тогда!
Его огромное достоинство поднялось, раздулось. Чёрт, возбуждённо сопя, подлетел к Лене. Я сбился с шага.
– Беги! – выкрикнула она.
Я бежал. Выворачивал голову, глядя, как чёрная обезьяна, глумливо хихикая, виснет на Лене. Она отбивалась от него, как могла, но чёрт был ловок, как… как чёрт.
– Туда-сюда-обратно, тебе и мне приятно, туда-сюда-обратно…
Распевая он повис у Лены на плечах. Должно быть, веса в нём не было, потому что Лена продолжала бежать, зажмурив глаза, стиснув зубы. Она даже не пыталась отбиваться.
Голова чёрта скрылась за головой Лены.
– Какой позор! Девка – а в штанах! – верещал чёрт. – Тебе что, мать юбку купить не может? Прям со штанами заправить, или приспустить?
Когтистые лапы сжали Лене грудь, ноги с копытами обвились вокруг её бёдер, мешая движениям.
Я стиснул кулаки. И что, всё это мы должны терпеть? Я должен это терпеть?! Да ради чего? Что там за супер-приз в конце? Что может искупить созерцание того, как чёрт насилует мою… мою… Да кого бы то ни было!
Будто почувствовав мои мысли, Лена распахнула глаза и хрипло выкрикнула:
– Беги!
– А сама тоже бы бежала? – крикнул я.
– Ещё как!
– Ещё как, ещё как, – пропел чёрт, – засажу тебе в пердак!
Копытами он ловко уперся в бёдра Лены и потащил вниз обтягивающие леггинсы. Лена на ходу попыталась их подтянуть, но чёрт перехватил её руки своими длинными лапами, развёл их в стороны.
Я начал поворачивать. Никто не говорил, в какую сторону бежать. Схвачу эту мразоту за шкирку, и…
– Убью!!! – прогремел дикий рёв, от которого сердце останавливалось и волосы вставали дыбом.
С диким визгом чёрт вылетел из-за спины Лены, будто катапультировался. Просвистел у меня над головой, рухнул и покатился по алой дороге кубарем, хныча и хрюкая.
Лена одним движением подтянула леггинсы едва ли не до подмышек. Обернулась…
И тут я убедился, что мы не одни. Никогда и не оставались одни. Огромная чёрная тень, тяжело сопя, топала за нашими спинами. Но вот она разогналась так, как ни разу не получалось при жизни. Чёрный силуэт обогнал Лену, обогнал меня и, наклонившись, схватил чёрта обеими руками.
– Душу, значит, забрал, да? – крикнул я, не в силах сдержать улыбку. – Далеко унёс?
Тень подняла визжащего и брыкающегося чёрта, швырнула его далеко вперёд и сама побежала быстрее. Чёрт не успел подняться, тень снова налетела на него, схватила за шкирку и начала молотить рылом о раскалённый асфальт. Чёрт верещал, как свинья на заклании, пытался отбиваться, выгибая назад руки под немыслимым углом, но Виталий, который не мог больше умереть, не обращал внимания на его усилия. Когда я пробегал мимо, рожа чёрта превратилась в кровавую кашу. Кровь брызгами разлеталась по сторонам.
– Прости, – выдохнул я, обращаясь к Виталию.
– Спасибо! – сказала Лена.
– Бегите! – проревел Виталий. – Бегите, не останавливаясь.
– Это точно, в аду заждались, – хихикнул чёрт, прежде чем вновь приложиться рылом об асфальт. – Папке привет! – Ещё удар. – Не жди меня, папа, хорошего сына…
Голос его удалялся. Мы бежали всё быстрее, бок о бок, глядя вперёд, вдыхая запах горелой резины из-под ног.
Слева и справа началось движение. Как в прошлый раз. В темноте перемещались десятки, сотни неведомых тварей. Чьи-то горящие глаза, не мигая, следили за каждым нашим шагом.
«Беги! – вновь появился тот самый голос, спокойный, уверенный. – Пока ты бежишь, они бессильны».
Впереди на дорогу быстро выползла чёрная сороконожка размером с бревно. Подняла голову. Голова раскрылась, как цветок, каждый лепесток которого усеивали мелкие острые зубы. Раздался визг. Лена зажала уши, я последовал её примеру. Звук ввинчивался в мозги, взбивал их в кашу, рвал барабанные перепонки.
Тварь кинулась на меня, хлопая лепестками. Я попытался её перепрыгнуть.
Сороконожка врезалась в левую ногу повыше колена. Я приземлился на правую ногу и побежал дальше, волоча за собой чудовище. Веса сороконожка почти не имела, но вот боль в ноге была реальней некуда.
– С-с-су-у-у-ука-а-а! – простонал я.
Слёзы брызнули из глаз. Она же мне сейчас ногу отгрызёт! Грёбаные лепестки обвились вокруг бедра и елозили. Зубы, будто зубья пилы, вгрызались в мышцы.
Лена, которая унеслась вперёд, оглянулась, замедлила шаг.
– Беги! – заорал я. – Обещала!
Она отвернулась, пробежала ещё несколько шагов и обернулась вновь.
– Сделаешь селфи у меня на похоронах, – подбодрил я её. – Запости ссылку у меня на стене, глядишь, ещё пара сотен подписчиков из моих приползёт. Мелочь, а приятно!
– Стряхни её! – закричала Лена.
Не могу… Я даже ударить эту тварь не могу, чтобы не остановиться хоть на миг. Левая нога онемела, я вообще перестал её чувствовать, но она пока ещё двигалась. Пока она двигается – я бегу. Пока я бегу – они бессильны. Так ведь, голос из ниоткуда?
Но голос молчал. Похоже, досюда он уже не мог дотянуться.
– Лена! – выкрикнул я.
Она бежала, повернув голову ко мне, и не видела того, что происходит впереди. А я видел, как с двух сторон из темноты вышли два чёрных пса с горящими глазами. Один гавкнул, и я увидел искрящее пламя в его пасти. Другой поднялся на дыбы и оказался на голову выше Лены. Она с криком шарахнулась в сторону.
Первый пёс прыгнул. Лена отклонилась слишком сильно и правой рукой по плечо угодила в темноту. Её резко дёрнули туда. Лена завопила так, что я забыл о собственной боли.
– Фу!!! – рявкнул я на чёрного пса, который оказался передо мной.
До Витальевского «фу» мне было, как до Китая пешком, но пёс внезапно припал к земле, прижал уши, и я сумел пробежать мимо него. Схватил Лену за левую руку, потянул за собой, что есть силы.
С влажным чмоканьем тьма отпустила руку. Рукав майки исчез, будто оборвали. Рука от плеча до кончиков пальцев была покрыта зеленоватой слизью вперемешку с кровью.
– Дай сюда! – Лена наклонилась и схватила этой рукой висящую у меня на ноге тварь. Одним движением отодрала её и зашвырнула обратно во тьму.
– Потеряли что-то, – крикнула она. В голосе, помимо паники, слышалась ярость.
Нога обрела чувствительность. Я с удивлением посмотрел вниз. Крови почти не было видно. Нога сгибалась и разгибалась. Бег продолжался.
Про псов рановато забыли. Я услышал хриплое дыхание, и в спину ударили когтистые лапы. Я чуть не упал, но, ускорившись, удержал равновесие. Обернулся. Оба пса трусили следом на могучих лапах, роняя из пастей капли огненной лавы.
– Приходи ко мне, Виталя, от**бу, как отстираю! – выскочил перед нами развесёлый чёрт. Морда была целёхонька и очень довольная. – Три котёночка пошли побегать, одного котёночка утопили, и их осталось двое! Н-на!
Внезапно он выбросил руку вперёд и ударил меня по лицу. Голова мотнулась назад, из глаз, что называется, искры посыпались.
– Больше ничего выдумать не можешь? – услышал я злой голос Лены. – Значит, финиш уже близко, да?
Чёрт преувеличенно весело расхохотался. Мне в спину опять ударил пёс, но не повалил, не повис на плечах, не вонзил клыки в шею. Ещё один ткнулся мордой Лене под коленку, но она лишь ненадолго сбилась с шага. Мы продолжали бежать, и тьма ничего не могла с этим поделать. Мне казалось, я вижу капли кровавого пота на лбу чёрта. Его жёлтые глазки забегали. Он всё ещё плясал и кривлялся, то цокая по дороге копытами, то подлетая. Как будто пытался что-то от нас заслонить.
– Там за́мок! – закричала Лена. – Смотри!
Я резко наклонился влево, и чёрт не успел заслонить мне обзор. Я увидел, что дорога упирается в неприступную огненную крепость. Зубчатые стены такой же высоты, как те, что выросли вокруг дорожки. Наверное, у чёрта не было другого образца для подражания.
Я увидел и ворота. Они были заперты.
– Если папку разбудить, будет он по жопе бить, – нерешительно пропел чёрт. – Если папка будет злой, мир накроется п**дой…
– Мир? – выдохнул я, ускоряясь. – Или ты?!
– Остановитесь! – завизжал чёрт. – Стойте, или я обрушу на вас все силы тьмы!
– А чего не стихами? – засмеялась Лена. – Вдохновение кончилось?
– Я предупреждал! Предупреждал! А вы не слушали! – вопил чёрт, размахивая руками.
Тьма, обступившая дорогу со всех сторон, будто бы взорвалась. На алый асфальт хлынули черви, крысы, змеи, сороконожки. Волки и псы, рыча и лая бросились на нас; хлопая крыльями, полетели летучие мыши.
– Просто беги, – повторял я, глядя вперёд, туда, где, за спиной чёрта, всё ближе становился замок. – Беги. Беги! Беги!!!
Твари кидались. Твари пытались бить и царапать, кусаться. Но даже боль уже не была такой сильной, как прежде. Они не могли остановить нас, не могли помешать.
Хлынул дождь, и капли зашипели, ударяясь о пышущий жаром асфальт. Дождь превратился в град, пото́м – в снег. Я засмеялся:
– Всё вспомнил? Ничего не забыл?
Снег прекратился. Чёрт болтался в воздухе, схватившись за рога, и визжал, отчаянно суча ногами.
– Мы сделали его! – воскликнула Лена. – Сделали этого сучонка!
Чёрт выпрямился. Его яростный взгляд упёрся в Лену.
– Хер тебе! – прошипел он. – Хер тебе, сука злая!
Все порождённые им твари взвились в воздух, где слились в одно целое. Что-то среднее между морским скатом и летучей мышью расправило над дорогой огромные крылья-плавники и обрушилось на Лену. Она завизжала так, что, что, наверное, навсегда сорвала себе голос.
– Лена! – крикнул я.
Какое-то время она продолжала бежать, окутанная колышущейся тьмой. Секунды две, или, может быть, три. А потом просто упала, и тьма рассеялась.
– Два котёночка припёрлись в ад побегать, – пел чёрт. – Одного котёночка утопили, и остался лишь оди-и-ин. Остановись – пощажу!
Я хотел остановиться. Всем сердцем хотел. Но в одном ухе звенел голос Лены: «Беги!». В другом – грохотал бас Виталия: «Беги!».
Я не остался один. Нас по-прежнему было трое. Навсегда – трое, потому что иначе просто не могло быть.
И я, собрав остатки сил, бросился бежать так, как не бегал никогда, со школы, или с института. Так, как бегут, когда нужно сдать растреклятые сто метров. Выложившись до отказа, а потом – будь что будет.
Завизжал, замельтешил перед лицом чёрт…
Что-то громыхнуло. Асфальт подпрыгнул под ногами, подбросил меня в воздух. Секунду я летел, перебирая ногами, а приземлившись, побежал вновь.
Я понял, что это громыхало – ворота были открыты. И чёрт теперь визжал без перерыва, как будто ему вовсе не требовалось вдыхать воздух.
Что-то пронеслось мимо меня, как скоростной поезд, только невидимое и почти беззвучное. И визг оборвался.
Миг спустя чёрт появился впереди, висящий в воздухе и отчаянно брыкающийся. Левая лапа оторвалась сама собой, затем – правая. Обе упали мне под ноги, я перескочил через них.
Следом пришёл черёд ног с копытами, потом взорвалась, будто переспелый арбуз, голова. И, наконец, тело будто стиснули в гигантском невидимом кулаке. Кровь, кишки, дерьмо – всё, чем был набит чёрт, брызнуло в две стороны. То, что осталось, мокрой тряпкой упало на асфальт. Добежать до этой тряпки я уже не успел.
Что-то подхватило меня, оторвало от земли, сжало. Меня как будто разглядывали. Я, задыхаясь, смотрел в пустоту, и пустота смотрела в меня. Ей было на меня плевать. Она не понимала, как я здесь оказался, что я здесь вообще позабыл, кто я.
– Присматривать надо за своими детьми, – просипел я. – Не можешь сам – няньку найми!
Вряд ли пустота меня услышала. Если она хотела что-то от меня узнать, то узнала это, пока смотрела.
Воздух свистнул в ушах. Невидимое нечто размахнулось и швырнуло меня туда, откуда я пришёл. Я летел бесконечно, кувыркаясь в воздухе, слыша голоса, визг и рычание, пение, смех, плач, видя безумное мельтешение разноцветных пятен. Вот они слились в одно, белое, которое разрослось и заняло собой всю вселенную. И звуки собрались в неразличимый гул. Он истончился, пронзил мне голову насквозь, а когда исчез – исчезло всё.
Заминка
Что позор, а что полёт –
Всё дорога разберёт
И понесёт…
И – по концам.
Кого-то – чёрт,
А кто-то – сам.
Когда я очнулся, всё вокруг было белым.
– Где я? – С трудом сам узнал свой голос. Горло саднило, едва-едва получалось сипеть.
– Вы в больнице, – произнёс приятный голос. – Как самочувствие?
Я с трудом приподнял голову. Подождал, пока сфокусируется взгляд. Ну да, больничная палата. И медсестра, почему-то знакомая.
– Живой, – просипел я.
– Да вижу. Чувствуете себя как?
– Жить буду, – упорно сказал я.
Медсестра вздохнула и сделала какую-то пометку в планшетке. Я поднял взгляд, увидел капельницу. Опустил взгляд, увидел иглу у себя в руке.
– Что со мной?
– Сильное обезвоживание. Вас в шесть часов утра нашёл мужчина, который шёл на работу.
Шесть часов утра… Сколько из этих шести часов я бежал, а сколько валялся без сознания? Вряд ли получится выяснить. Да и не это нужно было выяснять.
– Это же вы, да? – прошептал я. – Я вас узнал. Вы нам тогда сказали про Виталия… Виталия…
Медсестра кивнула. Потом покачала головой.
– Там ваша спортплощадка – проклятая, что ли?
– Уже… нет, – улыбнулся я. – Лена. Девушка. Тоже была. Пожалуйста…
Силы меня стремительно покидали, говорить связно не получалось. Медсестра постучала авторучкой по планшетке и кивнула:
– Попробую узнать. А пока – отдыхайте.
Я закрыл глаза и сразу провалился в забытье.
