Виктория Вишневская
Звёздочка миллиардера. Это моя дочь!
Глава 5
Любовь
Малышка ведёт себя сегодня необычайно странно. Усердно помогает мне, готовя завтрак. Всё изучает, запоминания каждую деталь. Показывает во всём заинтересованность. Сама кушает, хотя раньше специально сидела над тарелкой и ждала, когда я подойду к ней с ложечкой и покормлю её.
Ей это внимание было необходимо. А сегодня знатно удивила.
Покушав, принимаюсь за ежедневную уборку. Астра в это время обычно смотрит свой любимый мультик. Я не запрещаю ей технику, но ограничиваю время перед телевизором. Только утром.
Но она опять удивляет. Погладив вещи, сразу складываю их на диван. А моя Звёздочка поправляет мои погрешности, на её взгляд, и отправляет чистую и глаженую одежду в комод, где лежат все её вещи.
Указывает пальчиком на полку, спрашивая взглядом, всё ли в порядке.
– Ты отлично постаралась! – хвалю её, зная, что ей очень нравится. Астра улыбается и вновь проходит ладошкой по приятной ткани. Складывает одну вещь за другой. – Хозяюшка моя.
– Тя-тя-тя, – кивает, вновь разыскивая изъяны в своей работе.
В доме малютки она не видела подобного. Но недавно начала повторять за мной, а сегодня уже самостоятельно увлекается делом.
И хоть все это выглядит обычным скидыванием вещей в ящик, я всё равно рада её успехам и желанию.
Заканчиваем с глажкой, поглядываю в окно на улицу. Можно было бы сходить погулять, но там ещё слишком жарко.
Решаем остаться дома, вместе поиграть. Делаю любимую игру Астры – на её детском столике, на клеёнке хаотично разливаю капли воды разных цветов. У нас их всего четыре, как и нарисованных колбочек, в которые она должна собрать все разноцветные капельки. Красные в одну, жёлтые в другую…
Интересно, развивает детскую внимательность и логику. А главное – мало затрат. В доме малютки часто пользовались этим, когда не было финансирования.
Но несмотря на бюджетный вариант, игра заходит на «ура».
И пока сосредоточенная Астра ведёт ушной палочкой без ватки по капельке в колбу, я слежу за ней и хвалю.
– А теперь бери красненькую, – указываю пальцем. – И…
Не успеваю договорить, как по квартире разлетается дверной звонок. Подскакиваю с места, даже не подозревая, кто бы это мог быть. Родители наверняка на работе, подруга бы позвонила. Может… Ваня?
Сердце сковывает, а я поглядываю на счастливую Звёздочку рядом с собой. Нет, я поступила правильно. Иногда приходится чем-то жертвовать, что я и сделала. И ни капли не жалею.
Поглаживаю свою девочку по макушке.
– Посидишь тут, хорошо? Я пока пойду открою дверь.
Кажется, её не интересует ничего вокруг. Только разноцветные капельки, что нужно рассортировать.
Со спокойной душой оставляю её, направляясь в коридор. У двери встаю на цыпочки, заглядываю в глазок. По ту сторону незнакомый мужчина.
– Кто? – спрашиваю, прежде чем открыть. Я не параноик и не боюсь, но уже привыкла делать это на автомате.
– Из опеки.
На секунду теряюсь, не зная, что они могут здесь делать. Я заполнила все документы, получила статус официального опекуна. Забыла какие-то бумажки?
Щёлкаю замком и распахиваю дверь.
– Да, я слу…
Прерываюсь на полуслове. Сбоку стоят ещё несколько рослых мужиков. Все в тёмных костюмах, будто только что вышли из фильма с Уиллом Смитом.
Это явно не из опеки!
Тревога пронизывает с головы до пят, и я тут же захлопываю дверь, в панике разыскивая замок. Но не успеваю повернуть его хотя бы раз, как давление с той стороны буквально отодвигает меня, распахивая входную дверь.
Ничего не успеваю сделать, как вижу на себя надвигающегося мужчину. Того самого, что видела в глазке.
– Вы что себе позволяете? – повышаю голос. Сердце заходится в бешеном ритме. Становится страшно. До боли в лёгких и дрожащих коленей. Не за себя. А за Астру. Она осталась в комнате одна. И если вдруг меня убьют… она не спрячется. Ещё слишком маленькая, ничего не понимает.
Утыкаюсь ягодицами в тумбочку.
Спасение!
Пытаюсь нащупать хоть что-нибудь, чем можно защититься. И надежда гаснет на глазах. Я одна против троих мужчин… с двумя бантиками, что сжимаю в пальцах.
Боже, хоть бы соседи услышали и вызвали полицию! Или сосед Пашка выбежал на лестничную площадку, пригрозил воздушкой. Покупал на дачу, отгонять собак от куриц. Сейчас бы пригодилось. Эти люди такие же псы.
– Я сейчас позвоню в полицию!
– Думаю, решим всё без неё.
Вздрагиваю от спокойного и безэмоционального тона. Взгляд моментально отрывается от огромной груди амбала и летит на мужчину, переступающего порог нашей двухкомнатной небольшой квартиры.
– Вы?.. – срывается с губ, когда заглядываю в тёмные глаза ненормального из лифта. Это точно он. Физиономию запомнила. Но сегодня он не злой и раздражительный. И это пугает. Отсутствие каких-либо эмоций на лице.
Но нет. Всё же человек, завидев меня, выгибает бровь.
– Нежная, – вдруг проговаривает мою фамилию с какой-то заминкой. – Любовь Сергеевна?
– И? – спрашиваю с каким-то вызовом. Ладони чесаться начинают. Всё же богатенький мужик решил отомстить мне? А за что? За сказку? Неужели диарея замучила? – Вы таким образом пришли извиниться передо мной за вашу грубость?
Вдруг усмехается.
– Сказочница.
– Нет? Тогда сейчас же покиньте мою квартиру, – чеканю сквозь зубы. А он даже не шевелится. Осматривается по сторонам, оценивая обстановку. Квартира у меня хорошая, папа постарался – брал в новостройке с хорошим ремонтом. Мне стыдиться нечего, будь он из опеки. Но… это ведь не так. Он тот чудик, чьи шедевры не приняли в издательство.
Только… я здесь при чём?
– Не так быстро, – вдруг кидает в меня острый взгляд. – Я пришёл поговорить.
– Когда приходят поговорить с девушкой, не берут с собой трёх здоровых мужиков.
Пытаюсь оттянуть момент. Пожалуйста, неравнодушные соседи!
А, они ведь не работе…
– Моё упущение, – кивает он.
Взмах рукой – и двое остаются на лестничной площадке. А амбал, оттеснивший меня к тумбочке, по-прежнему остаётся на месте.
– Значит, ты не сестра… – задумчиво тянет, оглядывая меня с головы до ног. – Так будет проще.
– Проще в чём?
– Не буду тянуть резину, Любовь, – последние слова кидает с пренебрежением. – У тебя есть тот, кого я ищу.
Он не договаривает. Поворачивает медленно голову в проём комнаты, где я оставила Звёздочку. Опускаю взгляд вниз – вижу свою доченьку. Растерянно стоит на пороге и испуганно смотрит вперёд. И тут же тянет ко мне свою крохотную ладошку с просьбой защитить её.
Краем глаза замечаю, как незваный гость делает шаг в её сторону. И квартиру моментально заполняет детский громкий плач.
Глава 6
Подлетаю к Звёздочке машинально. Хватаю и поднимаю на руки, прижав к себе и пятясь назад, в нашу с ней спальню, где мы мирно играли до этого. Чуть не спотыкаюсь о ковёр, но вовремя ловлю равновесие.
– Кого вы ищете? Я ничего у вас не брала. Представьте, что я вообще могла сделать в том лифте?.. – взволнованно шепчу, пытаясь его вразумить.
А он не сводит глаз с Астры. Глядит пристально, прямо как в прошлый раз, тогда, в лифте.
– Отдай ребёнка. По-хорошему.
Пламенный и надменный взгляд заставляет прижать плачущего мышонка к себе.
Что он такое говорит? С чего бы? Его настолько вчера взбесил её крик?.. Животное!
– Она вас боится! – восклицаю, не зная, что делать. Руки трясутся, а я с трудом не впадаю в панику. Держусь только ради Астры, которую хотят у меня отобрать! – Вы только что незаконно проникли в мою квартиру. Угрожали мне своими амбалами! А теперь хотите забрать мою дочь?
Покачиваю Звёздочку. Вряд ли в такой ситуации она успокоится.
– Мою, – чеканит.
Опять впадаю в ступор.
– Вы что-то путаете, – пытаюсь сказать с нажимом, но голос всё равно дрожит. От страха, от растерянности. – Я – её мама.
– По документам, – бросает уверенно. – Я же её биологический отец.
Он? Отец?
Умели бы глаза вылезать на лоб – мои бы оказались именно там.
– С чего вы взяли?
– Это тебя уже не касается.
Ещё как!
– И кто вам дал такую информацию?
Да, бывали случаи, когда появлялись родители малышей. Я несколько раз заставала подобное. И нет, мы не возвращали их в ту же минуту. Это сложный процесс.
– В месте, где ты работала.
Быть не может! Тётя никогда бы этого не сделала, поскольку это – настоящий срок. Всё максимально анонимно, и мы не имеем права разглашать данные опекунов. Тем более где они живут. А тут… Тётя? Сама? Захотела в тюрьму? Не может быть.
Уверена, завались к ней орда мужиков и узнай моё имя, она обязательно связалась бы со мной и предупредила!
Что-то здесь не так.
Я немного расслабляюсь, понимая, что, несмотря на решительность мужчины, единственный вариант, как он может сейчас забрать у меня Астру – это силой. Убив. Тогда малышка лишится единственного родителя, вернётся обратно в дом малютки, где он её удочерит.
Но вряд ли он способен на такое. Точно нет.
А если бить начнёт, заставив отказаться от Астры пытками… выдержу.
И уже уверенно, зная, что закон на моей стороне, решаюсь сказать:
– Вы отвратительный отец, раз ваш ребёнок оказался в доме малютки! – выплёвываю с пренебрежением.
Вижу, как его задевает эта фраза. Но мне плевать. Она – моя жизнь, ради которой я сверну горы.
– И для меня вы сейчас лишь богач, который решил, что может делать всё что угодно. Но это не так! Она – моя дочь! И я вам её не отдам!
Коротко кивает. Молча, ничего не говоря.
Слишком самоуверен. Поэтому я продолжаю:
– Для начала вам нужно доказать отцовство, – сглатываю. – Для этого вам нужен биоматериал ребёнка. А я разрешения на его взятие не давала. А после этого… обращение в суд. И поверьте, вам придётся столкнуться с семью кругами ада, чтобы забрать её себе.
Это всё, что меня успокаивает. Долгий судебный путь. Если бы не тётя и её связи, я бы не добилась удочерения так быстро.
Мужчина осматривается по сторонам, бросает взгляд на комод, в который мы только недавно складывали одежду. Берёт с него соску, без которой Астра не может уснуть, и подаёт амбалу рядом с собой.
Что?..
– Жень, убери, – проговаривает спокойно, глядя на меня. Невозмутим, но в глазах пляшут чёртики. Уверен, что победил. Биоматериал ему слишком просто достался. – Что насчёт семи кругов ада… Может, для обычного смертного они и трудные, но для меня – нет.
Думает, что он существо из преисподней. Может, так и есть. Но для меня же – жираф. С его проклятым длинным самомнением.
Хотелось бы мне, чтобы он был не прав, но… Толика правды в его словах есть. И он подтверждает их следующими словами:
– Тест ДНК будет готов к завтрашнему дню.
Этот самый Женя берёт соску, складывает её в пакетик. Подготовились, уроды.
– Что насчёт суда… Один звонок – и всё, – пожимает плечами. – Деньги многое решают в нашей жизни. Вопрос только во времени.
Напрягаюсь ещё сильнее. А что если всё так? И он спокойно может забрать у меня ребёнка? Даже тётя подчинилась, дав мои данные. Знала, что я не подам на неё в суд? Логично, мы ведь семья.
– Поэтому решай. Отдаёшь мне её по-хорошему, написав отказ. Или по-плохому, где я организую тебе много проблем.
Слова не похожи на угрозу. И тем более шантаж.
Он даёт выбор. Призрачный, мать его, выбор. Где я в любом случае остаюсь у разбитого корыта.
– На размышления три дня, – выпаливает так, словно покупает очередную компанию. – Вернусь через это время. На руках как раз будет тест ДНК. Если она окажется не моей, тебе повезёт. А если всё же да… Выбор за тобой.
Я готова ответить без промедлений. Что мне плевать на его запугивания. На его деньги. Пусть попробует! Закон всегда на стороне матери! Даже если она неродная! Ему ещё придётся объясняться, почему ребёнок попал в дом малютки. Уверена, причина там есть.
И дело в нём.
Не сможет!
Но сразу ответ не говорю. Воспользуюсь его отсрочкой, чтобы удостовериться, что нам ничего не грозит. Соберу больше информации. И если услышу неутешительные результаты…
Всё равно не сдамся.
Глава 7
– Хорошо, – говорит девчонка, сцепив зубы. В ответ лишь хмыкаю, не удивляясь её решению.
Она такая же, как и все.
Женщина, что думает только о своём благополучии. Согласилась так легко на мои условия, несмотря на всю браваду, сказанную ею ранее.
Всего лишь слова. Как и у любой другой, подобной ей.
– Отлично, – киваю без энтузиазма. Разворачиваюсь под детские всхлипы и машу рукой Жене, чтобы шёл за мной.
И уходить, оказывается, тяжело. Когда не спал всю ночь, ожидая момента, что смогу взять своего ребёнка на руки, появилось это самое чувство.
Вживую все по-другому.
Астра милая. Карие глаза – совсем как у меня. И светлые русые волосы, доставшиеся ей от матери. Может, потемнеют с годами, как обычно.
Несмотря на эту схожесть с Мартой, не ощутил к девочке неприязни. Наоборот, когда она заплакала, захотелось… что-то сделать.
Успокоитель из меня так себе, учитывая, что дела с детьми никогда не имел. А тут проснулось желание обнять её.
Все потому, что она моя родная кровь?
А вот в этом уже стоит убедиться.
Выхожу на лестничную площадку, где нас ждут Артём и Богдан.
И опять начинаю раздражаться. Взял с собой столько мужиков ради одной слабой девчонки. Но кто же знал, что второго опекуна не будет дома?
– Муж у неё кто? – спрашиваю чисто из интереса. До этого узнал только имя и фамилию матери.
Нежная.
Засмеялся, когда увидел имя дочери.
Нежная Астра.
А отец, получается, Нежный?
Забавная семейка вышла.
Амбалов брал с собой для него, если вдруг на контакт не пойдёт. А тут молодая девушка, и двадцати пяти нет. Слабенькая, защититься толком не может. Смешно до ужаса.
– Мужа у неё нет. Она единственный опекун, – сообщает Женя.
Богдан обгоняет меня, открывает дверь подъезда, пропуская меня вперёд.
Значит, она одна решила тянуть детдомовского ребёнка? Благородно.
От мысли о детском доме меня снова охватывает гнев.
Марта, я ненавижу тебя всей душой. Из-за тебя не видел, как рос мой ребёнок два года.
– Ты знал это и ничего мне не сказал? На хрена надо было брать с собой столько охраны? – вспоминаю то, как мы вломились в квартиру. Да как самые настоящие бандиты.
– У вас вопросов не было, а ваши приказы не обсуждаются. Вы сказали ребят взять – я взял.
Машина, млять, верная. Действует, не колеблясь.
– Только ребёнка напугали, – выплевываю, подхожу к автомобилю и сажусь в салон авто. Постукиваю пальцами по панели, пока Женя садится за руль.
– Можно вопрос? – доносится от начальника безопасности, пока он застегивает ремень. Наклоняюсь вперёд, открываю мини-холодильник и достаю бутылку воды. Во рту сушит от пережитых эмоций.
Дочку увидел. Во второй раз, оказывается. И я снова напугал её.
Делаю глоток.
– Валяй.
– Ваши планы поменялись. Почему?
Да, я хотел сразу же забрать Астру и увезти. Но это всего лишь порыв, желание. Поскорее увидеть дочь рядом.
Действовал на эмоциях.
А услышав крик малютки, понял, что не все так просто.
Она меня боится.
Забрал бы – плакала бы всю дорогу, просясь к маме. И если на время поездки можно заткнуть уши, то потом… Привёз бы домой и что делал бы? Я не позаботился о няне. О комнате. О вещах.
Нет ничего. Об этом я не думал, пока сегодня не оказался в уютной, как оказалось, женской квартире. Бросил взгляд мельком, но уже понял различия между нашими домами.
Там – светло и приятно. Много игрушек, детских вещей, своя кроватка. Ребёнку находиться там комфортно. А что у меня? Холодный двухэтажный коттедж, где из светлого только плитка в ванной комнате. Мне негде укладывать её спать. Не во что переодеть. Зато есть хороший ухоженный двор, где малышка может побегать босиком.
Но, мягко говоря, это всё. Без посторонней помощи я не обойдусь. Нужно озаботиться няней.
Не все так просто, как оказалось.
И тест ДНК для спокойствия души мне необходим.
– Не из-за девушки? Мне она понравилась, пыталась защитить ребёнка, несмотря на то, что еле на ногах стояла.
– Нравится – пригласи на свидание, – обрубаю. Дело совсем не в ней. Хотя был удивлён, увидев девчонку из лифта. Вспомнил сказку и немного успокоился, начав мыслить рационально. – Мне не хотелось сильнее пугать ребёнка. Начни забирать её силой – лучше я себе не сделаю. А когда мать сама отдаст её…
Дети понимают в этом возрасте, что такое предательство? Чёрт знает. Это уже неважно.
Всё равно окажется у меня. А за эти три дня придёт результат теста. Почему-то уверен, что он будет положительным. Тем временем найду няню, закуплюсь самым необходимым для ребёнка. Потом буду постепенно докупать.
И как раз свяжусь с нужными людьми по опеке.
По пути в издательство заезжаю в лабораторию. Сдаю анализы, отдаю соску. В дороге даю задание помощнику – найти всё, что есть в моём списке. От ремонта в комнате до покупки колготок.
Первый день проходит в суматохе. До работы я так и не доезжаю. Встречаюсь с юристом по усыновлению детей. Внимательно слушаю, коротко киваю. Всё можно сделать без проблем. Но бумажная волокита будет долгой. Займёт это не три дня.
Но и с этим, думаю, разберусь. Предложу Любови денег. Пока не сделаются документы – Астра будет жить у меня. Не позволю ей быть с чужим человеком.
Всё решаемо. Нежная вряд ли откажется от денег – ей хватит их до конца жизни. Судя по тому, что она взяла ребёнка из дома малютки, забеременеть она не может. Значит, и на детей тратиться не придётся. Будет жить ради себя. Но даже если усыновит кого-то ещё… бедность ей не грозит.
На следующий день по пути на работу узнаю, что тест положительный.
Расплываюсь в улыбке, но не удивляюсь. Вчера была злость, шок, а сегодня смирение и радость.
Я буду хреновым отцом, но сделаю всё, чтобы Астра ни в чём не нуждалась.
– Вас можно обрадовать? – видит мою лыбу водитель.
– Да, – киваю, блокируя экран телефона и убирая его обратно.
Ещё два дня. Уже с нетерпением жду момента, когда увижусь с ними снова.
Точнее, с ней. С моей дочкой.
Сказочница мне неинтересна. Правда, почему-то постоянно вспоминаю её карие, горящие ненавистью глаза. Отчего? Не знаю. Совесть вряд ли мучает меня за то, что я делаю.
Всего лишь по праву возвращаю своего ребёнка.
Приезжаю на работу, поднимаюсь в лифте на верхний этаж. Вспоминаю, как вчера колотил панель, а потом увидел Астру. Услышал её крик…
М-да, Пожарский, умеешь ты загореться.
Но сегодня всё спокойно.
Выхожу на этаже, и кажется, всё же муки совести у меня есть. Раз теперь я вижу Нежную перед собой.
Останавливаюсь, хмурюсь и моргаю.
Образ никуда не пропадает.
Сказочница стоит в зале, общаясь с одним из моих работников. Улыбается, держа в руках какие-то документы. И кажется, что-то спрашивает, указывая за свою спину. Услышав ответ, кивает. И всё так же учтиво улыбаясь, поворачивается, чтобы уйти в другом направлении.
Но взгляд проходится по мне.
Улыбка тут же соскальзывает с её миловидного лица. Застывает. Осознаёт, кто перед ней. И огонёк ненависти зарождается в карих глазах. Тот самый, что постоянно всплывает в голове. А теперь вижу его наяву.
Нет, это точно не галлюцинация.
Хм, а что она вообще здесь делает?
Узнала, где я работаю, и не дождалась трёх дней? Привела дочь, чтобы отдать?
И только спросив себя, замечаю, что Астры нет.
Она не могла оставить её дома одну. Но и здесь её не наблюдаю.
Неужели… спрятала? Увезла от меня?
Стремительно подхожу к девчонке, хватаю её за запястье и тащу в свой кабинет, наплевав на взгляды остальных.
Врываюсь в помещение, закрываю за собой дверь. И одним движением припечатываю Нежную к двери. И, несмотря на её испуг, нависнув над ней, чеканю:
– Где моя дочь?
Глава 8
Этот ненормальный недооценённый писака хватает меня за руку и затаскивает в какой-то кабинет.
И ни один работник издательства не помог, лишь смотрели на всё это!
Может, испугались?
И, пока он нависает надо мной, прижимая к двери, уже кто-то вызывает полицию?
Холодок проходит по спине, а я сглатываю от того, что этот псих может сделать.
Сначала он ворвался в мою квартиру с амбалами, приказал отдать ему мою дочку, а теперь ещё и накидывается, свирепея!
Это я молчу про то, что он подкупил второго заведующего дома малютки, чтобы добыть информацию о нас, а затем дал мне срок в три дня, чтобы я отказалась от Астры.
Не человек, а животное!
– Где моя дочь?
– Моя, – говорю наперекор ему. И сделаю всё возможное, чтобы так и осталось! Я поговорила с тётушкой, и она успокоила меня. Пока у меня есть хорошее жильё и стабильный заработок, шансы, что Звёздочка останется со мной, очень высоки. Суд почти всегда на стороне матери.
Конечно, всё могут решить деньги и подкуп судьи, как этот жираф и говорил вчера, но… Надеюсь, что у нас не такие продажные люди.
Звучит грустно, да и надежды мало.
Но что делать, если в нашу жизнь решило ворваться настоящее зло, которое в буквальном смысле поджигает мне голову своим взглядом?
– Ты её увезла? Решила скрыть от меня?
– Мужчина! – восклицаю, опустив ладони на его напряжённые и твёрдые плечи. Пытаюсь оттолкнуть, но эта махина и с места не сдвинулась. – Успокойтесь!
– Как я могу быть спокоен, если ты, единственный опекун моей дочери, здесь, а она где-то одна?
– Не где-то, не одна и не ваша. Она у СВОЕЙ бабушки и у СВОЕГО деда, – выплёвываю каждое слово этому недоумку в лицо. В секунду черты его лица становятся мягче, и даже слышится облегчённый выдох.
Испугался, что я её спрятала?
А это мысль… Только если сбегать, то вместе. Без неё я долго не смогу.
– Ясно, – говорит уже не так зло. Делает шаг назад, наконец отходя от меня. И я дышу полной грудью, тяжело втягивая носом воздух. Рядом с ним и не заметила, как затаила дыхание от страха. – И? Твой ответ?
– Три дня ещё не прошло, – поправляю упавшую с плеча лямку майки. Пальцы трясутся рядом с ним. Опять.
– Тогда зачем пришла в моё издательство?
– Я здесь работаю, – отвечаю на автомате.
И через секунду в голове начинает стучать злополучное «моё».
Это ведь не прям его бизнес? Люди часто говорят: «вот в нашем магазине», или «в моей школе такого не было», но это ведь не значит, что они – владельцы?
На губах мужчины неожиданно появляется усмешка.
– Какое прекрасное стечение обстоятельств.
Выгибаю бровь.
И этот нахал снова подходит ко мне. Поднимает ладонь в воздух и легонько ударяет по двери, прямо возле моей головы. Наклоняется так близко, что ещё чуть-чуть – и мы соприкоснёмся носами.
– Держите дистанцию, пожалуйста, – выставляю перед собой руки.
– То есть, расторгнув договор, я могу лишить тебя заработка, – продолжает он, проигнорировав мою просьбу. – Причём нестабильного. И забрать Астру станет ещё легче, поскольку её единственный опекун не может её обеспечить…
С каждым его словом пульс ускоряется.
Может. Запросто.
Когда я оформляла опеку, у меня была постоянная работа с чётким окладом. Сейчас – всё зависит от продаж моих книг. Они могут быть и мизерными настолько, что нам с трудом хватит на еду.
Но у меня есть родители. И я всегда могу пойти к отцу, работать на него и, по сути… жить за его счёт. Поэтому я и не хочу этого делать. Но если придётся – сделаю, не раздумывая.
– То есть вы… – всё же уточняю. – Пожарский Глеб Александрович?..
– Я, – подтверждает наихудшие опасения.
Слова застревают в горле.
Где же эта справедливость?
Я все эти годы помогала деткам, дарила им всю свою любовь. Почти всех учила ходить, говорить. Волновалась, когда они болели, и мазала каждого зелёнкой во время ветрянки. Отдавала всю себя во благо малышей. А теперь… Все эти испытания – награда мне за моё добро?
– Вы – самый мерзкий человек, которого я знала в этой жизни, – выплёвываю, сцеживая яд. Точка кипения достигла предела. – Чтобы опуститься так низко… нужно уметь.
Господи, да я еле сдерживаю порыв, чтобы не плюнуть ему в лицо!
– Говори что хочешь, мне плевать, – отрезает. – Так что, ты ещё готова воевать или сдаёшься?
Я всё же сдаюсь. Но не ему. А своему желанию, что подавляла последнюю минуту. Действую на эмоциях, собираю во рту слюну и мысленно прошу прощения у родителей, которые воспитали меня культурной и вежливой.
Но сейчас быть такой не могу и плюю подонку в лицо.
