Влад Непальский
Мир ждёт героя
– Не стоит недооценивать брата героя! – посмотрел на них Эдик. – У озера стоит лодка. На ней мы уплывём домой!
Дети восторженно завизжали и побежали к Эдику. Тот с трудом отмахнулся от них.
– Когда в замке ложатся спать?
На этот и другие вопросы никто не мог ничего ответить. Известно было только, что жертвоприношение будет завтра в полночь, ну или уже сегодня. Поскольку Эдик не знал который час.
Он вспомнил, что кроме того колдуна возле лодки он никого не встретил в замке. Колдун и ведьма.
Подождав предположительно час, Эдик начал действовать.
Как можно тише он выбил топором прочную дверь подвала, где они были заперты, и вышел в тёмный коридор. За ним следовала держащая старый фонарь дочка ярла, а за ней толпились остальные дети.
Поплутав немного, они добрались до того места, где он начертил стрелку.
Будь это игрой, Эдик обязательно бы пошуршал по различным комнатам. Но сейчас он боялся заходить в чёрные проёмы дверей. Это в игре Александр вошёл в комнату в замке гильдии «Кровавого следа», и там с узких кроватей вскочило семь колдунов. Он развернулся и покинул комнату, закрыв дверь. Став за ней, он убивал ударом меча выходящих по одному колдунов. Так проблема была решена. Но это было в игре. Если бы он сейчас наткнулся на такую спальню, то нужно было бы улетать на крыльях ветра, иначе участь героя была бы весьма плачевна.
Посему он даже решил не рисковать. Он не стал осматривать комнаты, хотя в воображении уже нашёл редчайшую книгу магии, за которую получил огромные деньги, и которая дала ему прекрасные навыки и мощнейшие заклинания.
Войдя в нужный проём, он поднялся до первого этажа. Дети молчали, не обращая внимания на огромных крыс, бегавших у стен.
Так, без шума, беглецы дошли до раскрытых створок замковых ворот. За ними у озера Эдик увидел двух колдунов. Они о чём-то беседовали, смотря на водную гладь. Их узкие спины чернели в свете кристаллического фонаря.
Эдик сжался от страха. Колдуны застали его врасплох. С одним колдуном он ещё как-то мог справиться, если неожиданно нападёт сзади. Но вот с двумя… Тем более, что у него только одно оружие. Даже если он убьёт одного мгновенно, второй может угостить его неприятными сюрпризами.
– Когда захватим Юхо, то я оторвусь по полной, – говорил первый колдун.
– Да, возьмём себе лучшие дома, – кивал другой.
– Я себе присмотрел отличный особняк в западной части. Принадлежал древнему роду. Говорят, в его подвалах спрятаны древние свитки и их охраняют призраки.
– Не знаю, – пожал плечами второй.
– Я вот такое слышал.
– Скорей бы жертвоприношение. Надоело сидеть в этой дыре.
– Как вовремя император забрал отсюда всех магов. Их нет уже больше месяца, – устало говорил первый колдун. – Остались одни студенты, которые нам не ровня. Да и ещё какой-то маг, отправленный на поиски дочки ярла.
– Ладно, пойду я наверх, – выдохнул второй. – Удивительно спокойная ночь.
Эдик задрожал. Он не успеет спрятать детей. Был бы он один, то с лёгкостью бы укрылся за пустыми бочками. Но тридцать дрожащих детей, которые к тому же с трудом стояли на ногах от голода, не могли так быстро и бесшумно спрятаться.
Выбора не было. Если колдуны их обнаружат первыми, то их шансы резко упадут. Эдик сжал гномий топор и полетел к первому колдуну. Прочное топорище сразу же перебило тощую спину и вонзилось в горячую плоть.
– Что? – успел лишь пискнуть второй колдун, растопыривая пальцы, прежде чем Эдик врезал ему в ребра на максимально возможной для него высоте. Колдун улетел в пустые бочки и больше не поднимался.
Эдик подошёл к скрюченному телу первого и вырвал из него окровавленный топор, а затем пошуршал по карманам в поисках кошелька. И он его нашёл. Тощий кошелёк колдуна. Приподняв кольчугу, он спрятал его в карман штанов и, взяв топор, направился к ладье.
– За мной! – он махнул топором, и дети побежали за ним.
Эдик снял с прикола лодку и забрался в неё. Достав вёсла, он смотрел, как туда залезают дети.
– А ты садись рядом со мной, – схватил он дочку ярла за руку.
«Мои десять тысяч должны быть рядом!» – думал он.
Дети набились в лодку, и Эдик оттолкнулся вёслами от илистого берега.
Теперь началось самое сложное – нужно было сбежать отсюда.
Вокруг чернела кромешная тьма, и ночь оказалась, как назло – тихой. Шумевшая фауна притихла, будто бы не желала мешать побегу. Но Эдик нашёл, что это было просто ужасно. Так по звукам он бы мог различить, что где находится. А так приходилось плыть куда-то в совершенном неведении.
В игре он проник в замок через болота. Методом проб и ошибок, по запутанным знакам, он искал путь по кочкам, периодически загружаясь. Но то была игра. Сейчас путь стал в десятки раз сложнее и длиннее. И теперь была единственная надежда на озеро.
Его надо пересечь как можно скорее, а потом спрятаться до рассвета. Благо, светлело сейчас рано. В темноте идти по болоту, не видя местности, было крайне опасно. Эдик посмотрел на фонарь, который держала дочка ярла, и думал оставить его или потушить. Если в замке сейчас кто-то не спит, то он может увидеть свет в центре озера.
Если это колдун, то всё пойдёт насмарку. Но без света было ещё страшней.
– Поставь фонарь на пол лодки, под скамейку! – приказал он девчонке. Она послушалась.
Эдик медленно грёб вёслами. С его силой это не составило большого труда. Самое плохое было в том, что он плохо представлял размеры озера. Местами оно соединялось с болотом. В момент разлива так точно. И какие размеры у него были сейчас, Эдик не знал.
Он только хотел, уплыть как можно скорее. Со временем его гребля вошла в достаточно быстрый ритм, и он плыл по продолговатому озеру всё дальше и дальше от полуразрушенного замка.
В темноте было сложно понять, куда направляется лодка, но Эдик не прекращал работать вёслами. Он надеялся на то, что движение само по себе поможет ему оторваться от опасных водных обитателей, которые уже несомненно их заметили.
Сколько времени прошло с момента начала их плавания, Эдик не знал, только в один момент нос лодки столкнулся с чем-то твёрдым, и оно развалилось.
– Бук! – послышался резкий крик гоблина.
Сооружение из перевязанных палок, обмазанных глиной, рухнуло в воду.
– Ду ры сы но! – заорал другой гоблин.
Маленькие существа в метр высотой, похожие на человека, превращённого в лягушку, показались совсем рядом.
– Свет! – заорал Эдик, забыв о тишине.
– Блю! – рявкнул вдалеке гоблин.
В этот момент дочка ярла подняла фонарь, и Эдик увидел, что они почти въехали в деревню гоблинов на сваях, расположенную у берега озера.
Повинуясь приказу об атаке, гоблины начали колоть детей копьями, бить самодельными палицами, пытаться стянуть их чёрную воду длинными крюками.
Дети закричали и начали метаться.
– Пригнись! – приказал Эдик дочке ярла. Она упала между ним и скамейкой.
«Самое страшное если гоблины начнут стрелять ядовитыми дротиками! – думал Эдик. – Тогда конец!»
Дети ревели и истошно визжали. Самого рослого крепкого мальца гоблины уже выволокли из лодки. Он безвольно упал в чёрную воду с раздробленной головой.
Другие дети сыпались из лодки, уходя от гоблинских копий и поднимая море холодных брызг.
Эдик поднял длинное весло и оттолкнул им с десяток наступающих гоблинов по правую сторону лодки. Затем оттолкнувшись им ото дна, которое оказалось совсем близко, отплыл от гоблинских построек.
Отдышавшись, он смотрел на орущих детей, которых теперь осталось не более десятка.
«Да, херовый я герой – подумал он. – Ну ладно, мне главное спасти дочку ярла».
В конце концов, почему он должен спасать их? Куда смотрит стража? Ярл? Император? Для чего все эти люди, если в империи творится такой беспредел? Для чего они нужны, если здесь каждый творит всё, что ему вздумается? Почему именно он должен рисковать, чтобы спасти детей?
Эдик, развернув большую лодку, обогнул деревню гоблинов, где судя по их голосам всё ещё велась оживлённая возня.
– Огонь! – взвизгнула дочка ярла.
Эдик обернулся, в небе маячил огонёк.
– Туши фонарь!
Девушка выполнила его приказ. Длинная лодка погрузилась во тьму. В этой темноте был хорошо виден огонёк, пролетавший где-то вверху с боку. Тишина была такой, что Эдик слышал стук своего сердца. Огонёк летел во тьме, петляя и исследуя озеро. Он стал удаляться, и у Эдика отлегло на сердце.
Всё – они спасены.
Внезапно один из мальчишек с окровавленной рукой громко разревелся.
– Замолчи! – зашипел на него Эдик.
– Мама, спаси меня! – кричал мальчик.
– Тише! – поднесла палец к губам дочка ярла.
– Мама! – что есть мочи прокричал раненый мальчик, смотря на огонёк в небе.
– Заткнись! – Эдик сжал влажное весло холодными пальцами, и был готов уже огреть орущего мальчишку.
– Мама, спаси! – кричал раненый. – Мама, я здесь!
– Заткнись! – прошипел ещё раз Эдик. – А иначе, выброшу из лодки!
– Мама! – мальчик выпрыгнул за борт и камнем пошёл ко дну.
Тут Эдик вспомнил, что оружие гоблинов частенько может быть обработано ядом. Видимо от него у мальчишки начались галлюцинации. Эдика пробрал холодный пот. Даже такие безобидные на первый взгляд в игре противники, как гоблины, в реальности стали настоящей проблемой.
Но дело было сделано! Голос мальчишки оповестил врагов о положении беглецов. Огонёк на небе приближался к ним.
Эдик в его очертаниях различил толстую ведьму, летящую на метле с фонарём. Она начала снижаться, заходя на атаку.
– Вот вы где, спиногрызы! – закричала она, пикируя.
Маленький маг положил весло в лодку и поднял раскрытую ладонь. Благо из-за своего фонаря ведьма не могла различить, что твориться в лодке.
– Уберите эту страшную тётку! – визжал малыш.
По этому крику толстуха и сориентировалась.
Когда расстояние до неё стало не более пяти метров, Эдик выплеснул из руки «Огнемёт». Струя жёлтого огня вырвалась наружу, освещая лесное озеро. Молодому магу пришлось только слегка повернуть ладонь, чтобы пламя попало в летящую на лодку ведьму.
Толстуха прошла сквозь струю огня и, сгорая и громко визжа, как свинья, сделала несколько сальто в воздухе и рухнула в воду.
Эдик подогнал к месту её падения лодку и забрал плавающую на поверхности метлу. Он уже погрузил вёсла в воду и собрался уплывать, как за правый борт ухватилась рука с короткими пальцами. От них повеяло чернотой с еле видимыми искорками света.
Из воды показалась грязная рожа ведьмы.
Эдик бросил весло и ударом топора отрубил пальцы толстухи. Она ушла под воду, однако из вынырнувшей на мгновение второй руки слетела чернота. Облако чёрных флюидов осело в лодке и за несколько секунд выросло, превращаясь в призрачного волка.
Дети истошно завизжали. Дочка ярла полезла на Эдика, чуть не выбросив его из лодки. Волк пошёл к группе детишек собравшихся в носу.
Они прижимались друг к другу всё сильнее и сильнее, когда монстр шёл к ним. А потом и вовсе начали падать в чёрное озеро.
– Спаси нас!
Эдик и сам дрожал от страха. С таким существом он ещё ни разу не сталкивался. Конечно, в игре он разбивал подобных волков ударом своего меча. Но сейчас, вживую, видел их впервые. И они вызывали страх только своим видом.
Последние дети спрыгнули в холодную воду, спасаясь от призрачного волка.
Перед Эдиком больше никого не осталось. Он открыл ладонь и оттуда вылетел огненный шар. Попав в заднюю часть чёрного призрака, он поджёг её, и волк взвыл. Эдик успел угостить его ещё двумя шарами, прежде чем тот рассыпался в искры. И на носу лодки остались лишь огоньки пламени от шаров.
Эдик посмотрел на чёрную воду, но следов детей нигде не было. Никто не барахтался и не звал на помощь. Они будто бы канули в бездну.
Памятуя опасности, которыми были полны воды болот вокруг Юхо, он продолжил плавание. Кроме него в лодке осталась только дочка ярла и один карапуз, спрятавшийся под скамьёй. Он дрожал, как осиновый лист, и смотрел на них большими глазами.
«Главное, чтобы мои десять тысяч сохранились!» – подумал Эдик.
Вспомнив про деньги, он вспоминал те лишения, которым подвергся, когда шёл к Юхо. В памяти оживали моменты, когда он голодный стоял перед верандой трактира, где жрали караванщики. Он смотрел на них ненавидящим взглядом, а толстяки жевали ароматные шашлычки, и его пустой рот заполняла слюна.
Вот где они, а где он. А всё по тому, что у него не было денег купить себе еду и не было смелости её украсть или отобрать. Вот что было! Он спасовал перед обычными толстыми мужиками и слабыми охранниками с никчёмным оружием. В игре он бы ни во что не ставил этих жалких людишек. Он мог перебить их, как мух. Но не теперь. Теперь за ними стояло общество, стража, законы и бездна людей, а за ним, Эдиком, – никого не было. А всё потому, что у него не было денег. Вот и всё…
Больше он не подвергнется таким лишениям. Теперь все его путешествия будут проходить с комфортом. У него появятся деньги. Всё, хватит быть нищим и побитым!
Он начал грести, уплывая всё дальше и дальше от места падения ведьмы.
Озеро кончилось гораздо раньше, чем начался рассвет. Нос лодки ударился о илистый берег. Эдик бросил вёсла, встал, взял топор и метлу и спрыгнул на заросший берег. Девчонка и карапуз бесшумно последовали за ним.
– Возьми фонарь! – он посмотрел на дочку ярла. Та вернулась в лодку и забрала волшебный фонарь, включив его.
Пробираясь через бурелом, беглецы дошли до густых кустов. Там Эдик потушил фонарь, и они затаились. Из кустов были хорошо слышны болота, а сами заросли оказались достаточно плотными, чтобы никто не мог в них бесшумно залезть.
Через час беглецы увидели ледяную лодку, освещённую синим светом магической лампы. В ней сидело три колдуна. Она проплыла по водной глади и скрылась в темноте.
Вся троица замерла и сидела затаив дыхание.
К утру озеро оживилось и послышалось привычное уханье сов, кряканье уток, храпение болотника, возня гоблинов и бульканье болотного сома.
Скоро рассвело, и Эдик принялся искать пути отступления. Спасшиеся из замка побрели по перешейку между озером и болотом. Последнее затянуло тиной, и нельзя было понять, где вода, а где твёрдая почва. Скрюченные деревья торчали прямо из воды, переплетаясь корнями. Эдик старался идти по ним, и девчонка не отставала.
В какой-то момент Эдик понял, что их двое. Карапуз куда-то делся. Вспомнив побег, юный маг понял, что они бегут одни с самого выхода из кустарника. Сосредоточившись на наблюдении, Эдик просто забыл о мальчике. Он вылетел из головы с того момента, как заснул от усталости и голода. И когда надо было уходить, юный маг так и не вспомнил о нём. Безопасность побега, сложность будущего пути, да и вообще страх перед тем, что может случиться здесь, вытеснили всё лишнее из его головы.
«Возвращаться я не буду ни за какие коврижки!» – думал Эдик, уходя дальше. Смотря, чтобы дочка ярла не сорвалась в густую тину, он продвигался вперёд. Срубив себе длинный ореховый прут, Эдик тыкал им в почву, проверяя её прочность. Метла и топор лежали на плече. Мальчик надеялся если не улететь на ней, то хотя бы хорошо продать в дальнейшем.
Молодой маг, шёл вперёд, прощупывая болотную землю. Иногда, когда он натыкался на тину или поселения гоблинов, беглецам приходилось делать большие крюки. Так же местами пройти вообще было невозможно, и они отступали назад. Эдик жалел, что у него нет магии, превращающей воду в лёд. С ней путешествовать по болотам было бы проще. Поплутав по островкам, он нашёл еле заметную тропинку, по которой тащили что-то тяжёлое.
Раньше бы он просто прошёл мимо неё, даже не заметив, но после нескольких месяцев в лесу Эдик научился наблюдать. И беглецы пошли по ней.
Уже прошло несколько часов с момента рассвета, когда где-то вдалеке заревел ребёнок. Его голос еле слышно отзывался в ушах, и Эдик побежал дальше. Это кричал оставленный им мальчик. Заснувший от усталости, он остался лежать в холодных кустах, видя сладкий сон, где вернулся в свой дом к отцу и матери. Но его спутники были так напряжены и так заняты своим спасением, что просто забыли его там.
«Да, игровой Эдик де Тюк, если бы выполнял такую миссию, то конечно бы вначале уничтожил всех колдунов, исключая возможность преследования. Только затем освободил детей, после чего при свете дня и, запасшись провизией, поплыл бы на лодке или сразу повёл их пешком, – думал Эдик, сжимая предметы в кулаках. – Вот он бы спас детей. А я, который мог бы проиграть одной ведьме, если бы она была вне моего радиуса поражения, ничего не смог бы сделать. Я не мог спасти всех этих детей. Потому, что я с трудом могу спасти самого себя. Пусть скажут мне спасибо за то, что я просто пытался спасти их. За то, что я вывел их к лодке и попытался с ними уплыть. Хоть за это! Никто другой не сделал и этого. Мне не за что себя винить! Даже если бы я бросился сейчас на помощь, я бы не успел спасти его. Всё уже свершилось!»
Вскоре крики ребенка оборвались. И Эдик думал уже совсем о другом. Дорожка вела его к побегу. Он знал, что Юхо окружён дорогами. Поэтому не важно в какую сторону он идёт, он обязательно выйдет из болот к мощёной дороге, а по ней доберётся до города.
Эдик устал. Ужасно устал. Он хотел упасть, но выносливость героя держала его на ногах, в то время, как девчонка уже с трудом шла. Но нужно было идти. Неизвестно сколько там колдунов, неизвестно как долго они будут их искать, неизвестно насколько далеко они будут их преследовать.
Через несколько часов они добрались до дороги, идущей по насыпи к городу.
Время шло за полдень, и Эдик увидел телегу, едущую в город.
– Не подбросите? – обратился он к крестьянину.
– А чего нет, залезайте! – отозвался мужик.
Эдик сел на неё, а вот дочка ярла, как только села, так сразу отключилась и спала до самого подъезда к воротам.
Вечерело. Эдик разбудил её.
– Подъём! – похлопал он по плечу девчонку. – Мне надо отойти в лес. Пошли со мной.
– Прощайте! – улыбнулся он крестьянину, слезая с телеги. – Спасибо за всё!
Они быстро добрались до поляны, где всё ещё лежала торба Эдика. Он закинул её за плечо, и они вернулись в город.
Войдя в ворота, Эдик повеселел. Очень скоро он ощутит новую степень богатства. Очень скоро он сможет позволить себе очень многое. Очень скоро всё изменится. С трудом держась на ногах, он пошёл по подымающейся вверх улице. Всё это время пока они ехали, он не сомкнул глаз, боясь, чтобы крестьянин что-нибудь не отчебучил. Но всё обошлось.
У первых жилых домов девчонка остановилась.
– Я не дочка ярла!
– Что? – открыл рот Эдик.
– Я соврала, чтобы ты спас меня, ну или хотя бы не принесли в жертву.
– Что! – заорал Эдик, багровея.
– Спасибо за спасение! – выпалила она и побежала по улице со всех ног.
– Нет! – что есть мочи заорал Эдик. – Мои десять тысяч!
Он упал на старую брусчатку, из утомлённых глаз покатились горючие слёзы. Он чувствовал себя обманутым, разбитым и жутко уставшим. Поддерживающая его мысль о награде исчезла, и вместе с ней растаял и боевой дух.
Он с трудом дошёл до дома, никому ничего не сказав, зашёл в комнату, завалился на широкую кровать и просто провалился в сон без сновидений.
А в городе влюблённые парочки бродили по зелёным паркам, в трактирах пил весёлый народ. На широких улицах попрошайничали нищие. И никто ничего не заметил. Чужое горе не ранило сердца людей, они обсуждали его за кружкой пенящегося эля, блестящего в ярком свете свечей. Оно было далеко, где-то за стеклом трактирного окна, где-то на неизвестной улице, в неизвестном доме. Там жили не они, а те, кто не так давно так же судачил за кружкой эля, пока в его семье не произошло несчастье. И он оказался совершенно бессилен перед ним. Не появилось светлого героя, способного мгновенно броситься в путь ради спасения его детей. Не появилось и доброго волшебника, спешащего на помощь, или хотя бы сказавшего где похищенные дети. Герой не пришёл, потому что его не было. Не кому было им становиться. Не из кого ему было возникнуть. Он так и остался детской фантазией из мира сказок. Не было в Юхо человека способного бросить всё ради помощи ближнему. Рисковать своей жизнью, ради счастья других людей, которые может быть даже и не вспомнят об этом. Претерпевать лишения ради того, чтобы у каких-то незнакомцев было всё хорошо и ничего не случилось.
Но люди не понимали этого, они просто судачили, о том, у кого что случилось, кто сколько купил и кто что имеет. Это было гораздо проще, чем попытаться объединиться и спасти положение. Это было гораздо безопаснее, чем бороться с распоясавшимся злом. Эту роль они отводили герою, которого не было.
Спасать других было некому – спасти бы себя.
А мир никого не спасал.
