Vladi N
По лезвию надежды
Глава 7. Все изменилось
Клэр
– Это уже седьмая текила! Ты красотка! – Мэри протягивала мне очередной шот с новой порцией горячительной жидкости. Из-за смеси громкой музыки и множества голосов, нам приходилось кричать. Мне было действительно весело. Я взяла рюмку из рук подруги, второй уже приготовила дольку лайма. Как я любила раньше весь этот ритуал. Соль. Текила. Лайм. И так по кругу бесчисленное количество раз. Вот и сейчас – я опрокинула в себя пятьдесят грамм кактусовой водки, даже не поморщившись. После чего со стуком поставила стопку на бар и хлопнула в ладоши.
– Я давно так не отрывалась! Шикарное место! – я перекрикивала ремиксованную версию «Umbrella» Рианны, двигаясь в такт. Мэри рядом так же расправилась со своей порцией текилы и продолжила танцевать со мной. – Музыка – улет, бар – улет, обстановка – улет. Давай, детка, покажи мне, как нужно делать это!
Мы с Мэри вышли на центр танцпола, продолжая двигаться под известные песни. Наши жаркие танцы не остались незамеченными. Уже через пару минут вокруг образовался круг из парней, которые обступили нас с целью присоседиться к нашей компании. Но мы никого не замечали и, развернувшись друг к другу спинами, приседали, прогибались, двигали бедрами и хохотали в голос.
Сегодня я позволила себе расслабиться. Если сначала я все-таки хотела придумать отговорку, чтобы не пойти на встречу к Мэри, то сейчас я ни капли не жалею, что очутилась здесь. Бар был превосходным. Это было достаточно большое двухэтажное здание. На первом этаже располагалась небольшая сцена для музыкантов, где частенько играли живую музыку и выступали группы, рядом – достаточно вместительный танцпол, на котором сейчас мы зажигали воздух. Дальше, вдоль стены, за лестницей на второй этаж, растянулся длинный бар, за которым колдовали красавчики-бармены. Нет, правда! Все как на подбор. У них что, какой-то фейсконтроль при приеме? Что-то типа: наличие шикарного тела и выразительного лица обязательно. За баром расположились столы, которые были забиты под завязку, не смотря на то, что сегодня вторник. Жизнь в этом месте кипела круглосуточно. На втором этаже располагалась лаундж-зона и вип-кабинки для богатеньких завсегдатаях клуба. Подняв голову, можно было увидеть балкон, с которого есть выход на лестницу, соединяющую два этажа. На этом балконе периодически появлялись мужчины и женщины, выйдя из своих укромных уголков, чтобы посмотреть на происходящее на танцполе.
То, что творилось наверху, было скрыто от моего взора, но меня не слишком интересовал этот факт. Мне было комфортно здесь и сейчас. Музыка в этом баре была пределом мечтаний – все известные танцевальные хиты, заремиксованные под современные мотивы. Публика – вполне достойный контингент. Видно, что доходы у собравшихся здесь людей явно выше среднего. Меня не напрягало в этом месте абсолютно ничего, и это удивительно.
Мы с Мэри протанцевали в бешеном ритме еще пять песен, после чего направились к своим местам за баром, сопровождаемые одобрительным улюлюканьем и хлопками в ладоши. Эту реакцию можно понять. Мы действительно выглядели шикарно: блондинка и брюнетка, обе фигуристые и подтянутые, Мэри – в красном платье с внушительным декольте, которое все-таки оставляло место для бурного воображения, я же – в черном обтягивающем платье, которое подчеркивало все достоинства моей фигуры. Это та из немногих вещей, которую я забрала из своего старого гардероба. Уж больно я его любила. Нам не нужно было раскрашивать лицо в боевой окрас, чтобы стать красивее. Природа наградила что меня, что Мэри, яркими глазами, шикарной улыбкой и точеными чертами лица. Была бы я мужиком, я бы тоже нам свистела.
– Просто невероятно! Ты оказывается та еще горячая штучка! – Мэри шлепнулась на стул рядом со мной и махнула бармену. Сексуальный брюнет, который весь вечер обхаживал нас, тут же подошел, чтобы принять очередной заказ. – Два Лонг-Айленда, красавчик.
– Завтра мы умрем, – я засмеялась, но отказываться от выпивки не собиралась. – Здесь всегда столько народа? Мы сегодня явно пользуемся популярностью.
– Да, это место – одно из самых популярных в Лондоне. И, на мой взгляд, абсолютно оправдано. Мы здесь часто отдыхаем с редакцией. Поэтому я тебя и привела сюда. Ой, – Мэри икнула и захохотала. – Да, завтра я однозначно проведу свое утро возле белого друга. Да и черт с этим, за чумовой вечер!
– Согласна! – я чокнулась с Мэри своим свежепринесенным коктейлем.
– Мне до сих пор не верится, что этот козел мог тебе изменить. Точнее верю, все они одинаковые, но не понимаю, почему он так позорно спалился. Ладно, если бы ты была ханжой, но то, что я сегодня увидела, далеко от скучной и вечно ворчащей девушки, – подруга водила пальчиком по краю бокала, вертя трубочку во рту. Во время первых пяти порций шотов и двух коктейлей я успела поделиться с Мэри, почему я так скоропостижно оказалась в Лондоне без работы и без планов на дальнейшую жизнь. Блондинка так прониклась моему рассказу, что потом еще долго одаривала моего бывшего благоверного волной выражений, которых я даже не слышала. Это что, британский сленг такой?
– Я думаю, что он давно мне изменял, если честно. У нас секса по нескольку месяцев не было. Не знаю, о чем я вообще думала, и что со мной происходило. У меня будто была пелена перед глазами. Мой друг твердил мне, чтобы я была осторожна, но я его не слушала. Итог оказался печальным, – я повела плечами и осмотрела зал. За нами с другого конца наблюдало двое парней. Я кивнула головой в их сторону, обращаясь к Мэри. – Очередные заинтересованные пареньки.
– Что за друг? Красивый, молодой, успешный? – Мэри пропустила мои последние слова мимо ушей.
– Притормози коней, шустрая, – я похлопала ее по руке, улыбнувшись. – Молодой, красивый и успешный. И женатый.
– Фаталити. Умываю руки. Хватило мне женатых.
– В смысле хватило? – я посмотрела на Мэри, подняв одну бровь.
– В следующий раз с меня история, а теперь пойдем потанцуем, подруга! – блондинка схватила меня за руку и повела сквозь толпу к сцене. Цепкие ручки не отпускали меня до тех пор, пока я не оказалась в гуще танцующих парней и девушек. Мы с Мэри двигались в такт музыке еще минут тридцать, пока подруга не отлучилась в туалет, оставив меня в одиночестве. Я молча кивнула ей, подтверждая, что не пойду, и она удалилась.
Как обычно бывает во всех ночных заведениях, в дамские комнаты собралась большая очередь. Мэри точно появится не скоро. Я продолжала двигаться с каждой новой композицией, подстраиваясь под музыку, как неожиданно кто-то положил мне руку на плечо. Уверенная, что это блондинка вернулась из уборной, я развернулась с улыбкой, но передо мной стоял парень, который сверлил нас взглядом, когда мы были за баром.
– Привет, малышка. Ты сегодня самая яркая. И самая горячая, – он оценивающе окинул меня с ног до головы, останавливаясь взглядом на моей груди. Парень был рослый, выше меня на голову. Жгучий брюнет с широкими плечами. Белая футболка обнажала правую руку, акцентируя внимание на татуировку, расположившуюся от запястья до плеча. Его можно было назвать красивым, если бы не ухмылка на его лице. Это было больше похоже на оскал. В его глазах играли искры веселья и похоти. Он был пьян.
– Спасибо, конечно, но мне уже пора, меня подруга ждет, – я сделала шаг вперед, но его руки перехватили меня за талию и вернули на место. Парень не убрал ладони с моего тела, начиная сжимать меня пальцами.
– Куда ты собралась, девочка? Вечеринка только начинается. Я хочу провести эту ночь с тобой. Давай же, не выступай, потанцуй со мной, – он резко притянул меня к себе, при этом его руки переместились с моей талии ниже на бедра. Одна рука легла на мою ягодицу. Меня передернуло от этих прикосновений. Я уперлась руками в грудь парню, пытаясь его оттолкнуть, но он крепко держал меня. – Какая строптивая попалась. Я тебе сказал – угомонись! Сегодня повертишь своей задницей для меня.
– Отвали от меня сейчас же, козел! – я наступила каблуком на ногу ублюдку, что помогло мне вырваться. Парень расслабил хватку. Но далеко мне уйти не удалось. Только я бросилась вперед, чтобы найти Мэри и убраться отсюда, он резко схватил меня за руку и дернул обратно с такой силой, что в запястье что-то хрустнуло. Никто из окружающих не обращал на нас внимания – все были заняты друг другом и танцами. Я в отчаянье обвела помещение взглядом, в поисках охраны. Но как назло, никого из них не было рядом. Парень снова положил свои руки на меня, но теперь уже наклонился к моему уху. От него пахло парфюмом вперемешку с алкоголем.
– Не дергайся, девочка, иначе тебе будет больно. Я обещаю. Сейчас мы уедем отсюда и …
– Мне кажется, девушка не хочет, чтобы ты ее трогал, – раздался за моей спиной глубокий голос, который я услышала даже сквозь музыку. В его интонации было столько злости, что я еще больше напряглась.
– Ты еще кто такой? Она уже занята на сегодня, так что иди, куда шел, – парень, который продолжал лапать меня, снова перевел взгляд мне на грудь, но чья-то мощная ладонь перехватила его руку и оторвала от меня. – Слышь, мужик, ты че творишь? Эта девка моя на сегодня …
Бах.
Я резко отскочила как раз в тот момент, когда мощный кулак подошедшего мужчины опустился прямо на челюсть агрессора. Как в замедленной съемке наблюдала со стороны людей, расходящихся в разные стороны. Как брюнет упал на спину, и из его губы текла кровь. Как подошедшая охрана, которую я так и не нашла взглядом до этого, разговаривала о чем-то с человеком, который защитил меня. Как мужчина, отстаивающий мою честь, повернулся ко мне и что-то у меня спрашивал. Я не слышала ничего. В моих ушах стоял гул. Ну почему? Почему даже сегодня случилось какая-то ерунда?
– Клэр, ты в порядке? Он ничего не сделал? – я слышала свое имя словно издалека. Кто-то тронул меня за плечо. Постепенно переводя взгляд с туфель мужчины наверх, я увидела черные приталенные брюки, затем темно-серая рубашка, закатанная на рукавах. Высокий рост, мускулы, мощная шея. Подняв взгляд на его лицо, я опешила и отшатнулась, но он успел поймать меня за руку.
– Чарли? Это ты? – я не верила своим глазам. Хоггард стоял передо мной собственной персоной и держал меня за локоть.
– Клэр, ты в порядке? – Чарли хмурился и смотрел на меня. За его спиной охрана уже уводила из бара возмутителя спокойствия. – Он ничего не сделал тебе?
– Нет-нет… Все нормально. Я просто… немного испугалась. Откуда ты здесь? Как так получается, что ты всегда застаешь меня в неприглядном свете? – я смутилась и залилась краской, но с освещением в баре этого нельзя было заметить. Я аккуратно освободилась от хватки Чарли, и он тут же сложил свои руки на груди.
– У нас здесь деловая вечеринка, если можно так выразиться. Мы практически всегда собираемся в этом баре. Сегодня отмечаем успешную сделку, – Чарли кивнул головой в сторону второго этажа. – Я давно тебя увидел. Мы разговаривали на балконе, и мой партнер обратил внимание на вас с Мэри. Но на вас сегодня все обращали внимание. Ты очень здорово танцуешь, Клер.
– Спасибо, – я смутилась еще больше. – И там же ты увидел, что этот козел ко мне пристает?
– Да. Сначала я подумал, что это твой знакомый. Но потом, когда ты начала сопротивляться, решил вмешаться, – Чарли пожал плечами и свел брови к переносице. Было видно, что он злится.
– Спасибо еще раз. Он меня порядком напрягал, если честно. Хочу уйти домой. Но мне надо найти Мэри, – я тяжело вздохнула и посмотрела на Хоггарда из-под опущенных ресниц. Усталость мощной волной опустилась на плечи. От алкоголя не осталось и следа.
– Пойдем за наш стол, подождем Мэри там. Я попрошу бармена, чтобы он проводил ее к нам, – Чарли аккуратно подтолкнул меня вперед, чтобы я вышла из ступора и отправилась за ним. Не смотря на то, что сейчас три часа ночи, мы в баре, вокруг льются реки алкоголя, а у Хоггарда такие же реки денег, но он был абсолютно трезв.
Пока мы медленно протискивались сквозь толпу к стойке, чтобы предупредить нашего бармена о Мэри, блондинка сама выскочила к нам на встречу.
– Чарли? – брови подруги поползли вверх, – Ты откуда здесь?
– Мы выкупили акции «Дома прозы», забыла? Отмечаем. Роджер наверху с остальными, – мужчина снова кивнул головой на второй этаж.
– Я не забыла, но думала, что вечеринка переносится. По крайней мере, так сказал мне Роджер, – лицо Мэри в миг стало серьезным и каким-то расстроенным. Девушка вцепилась в сумку и сжала свои пухлые губы, что они вытянулись в тонкую линию.
– Нет, все было по плану, – Чарли пожал плечами. – Мэри, Клэр хочет домой. Вас подвезти?
– Чарли, спасибо. Мы вызовем такси. Еще раз спасибо тебе огромное, – я многозначительно посмотрела на мужчину и встретилась с его глазами. Хоггард до сих пор был напряжен – это видно по гуляющим венам на его шее. Я взяла Мэри за руку. – Поехали домой, я больше не хочу здесь оставаться.
– Что случилось?
– Я расскажу тебе по дороге. Просто давай уйдем отсюда, – я потянула блондинку к выходу.
– Хорошо, пойдем. До свидания, Чарли. Передавай привет Роджеру, – Мэри с какой-то явной желчью бросила последнюю фразу, и мы направились к выходу, а мужчина так и продолжал стоять и смотреть, пока мы не скрылись за большой кованой дверью. Что-то подсказывало, что настроение было испорчено не только у меня.
***
Вся следующая неделя не была насыщенна на события. Габби занималась с учениками, я выполняла задания издательства, которые на следующий день после нашей вылазки в клуб, как и обещала, прислала Мэри. Когда мы ехали в такси с бара, я вкратце обрисовала блондинке причину, по которой мне так быстро захотелось слинять. Подруга казалась мне поникшей, поэтому я не стала грузить ее разговорами. Оставшееся время каждая из нас провела в молчании и в своих мыслях. После этого мы больше не виделись, но практически каждый день были на связи по работе. И не только.
Всю неделю лил проливной дождь, что располагало к домашним посиделкам. Я каждый вечер сворачивалась в большом кресле в гостиной у окна, укутывалась пледом и приступала к работе. Еще с раннего детства осень – мое любимое время года. Казалось бы, природа умирает. Но это самая красивая смерть. Утренний мороз, который не заставляет околеть, но охлаждает. Воздух, пропитанный свежестью. Обеденное тепло и яркое солнце, которое уже не печет, но все еще греет. И вечера. Такие тихие, умиротворенные и насыщенные. Некоторые считают эту пору унынием, я же – порой, когда открывается второе дыхание. И хочется творить, радоваться и жить. И даже дождь, который льет целыми днями, не угнетает положение, а придает своеобразной романтики рутинной жизни.
Габби решила оттачивать на мне свои кулинарные способности, и я не возражала. Ее вчерашняя импровизация салатного искусства, названная «отвалом башки» и правда была достойной. Тетя так долго жила одна, что сейчас пыталась восполнить во мне все недодаренное детям и внукам внимание. Мама звонила каждый день и докладывала обстановку в Сан-Франциско. В нашем городе было жарко, и она тяжело переносила эту погоду. Я потихоньку начала восстанавливаться после болезненного разрыва. Хотя, какого разрыва. Побега и унижения. Снова стала вставать пораньше, чтобы сделать зарядку или пробежаться. Помогала Габби, когда она просила меня сходить в магазин или что-то сделать по дому. Готовила на нас двоих завтраки – тетка после учеников постоянно релаксировала с книгой до четырех-пяти часов утра, поэтому ложилась она немногим раньше, чем я просыпалась. Не смотря на то, что книжным маньяком в этом доме присуще было бы быть мне, похоже, это наследственное. Поэтому я хозяйничала на кухне утром, а Габс вечером. Разделяй и властвуй, так сказать. Мы болтали, смотрели кино, практиковались в русском, когда тетя хотела поиздеваться надо мной. Я же читала книги, заявленные Мэри, направляла ей рецензии, стоит ли брать их в публикацию или нет, и корректировала предложенные тексты.
В детстве я всегда говорила бабушке, что если бы мне платили деньги за то, что надо читать книги, я была бы самой счастливой девочкой. А она улыбалась, гладила меня по голове и просила каждый день думать о том, чего я хочу. И это когда-нибудь сбудется. Сейчас, вспоминая, как было сложно порой и хотелось опустить руки, я мысленно грею то мудрое наставление. Мы – то, что у нас в голове.
Сегодня первый день после недельного ливня, когда выглянуло солнце. Собственно, его лучи и подняли меня с кровати. Я так привыкла к серости, что перестала задвигать шторы в своей спальне. Спустившись вниз, я застала тетю на кухне.
– Время видела? Ты так рано обычно не встаешь. Или ты вообще не ложилась еще? – я подошла к тете и выхватила из ее рук чашку ароматного кофе.
– Клэр, ты с отцом разговаривала? – Габби ответила мне вопросом на вопрос. Весь ее облик выражал тот факт, что она давно уже на ногах.
– Ну, вчера разговаривала. Как и каждый день.
– Не вчера, а сегодня с утра. Он должен был позвонить тебе, – Габби осторожно перевела на меня свой взгляд и сцепила руки в замок.
– Сейчас пол девятого утра. Зачем ему звонить мне в такую рань? К тому же, всегда набирает мама, а он… – я замолкаю и перевожу взгляд расфокусированных зрачков на тетю. – Или… – до меня начинает доходить, и сердце стремительно разгоняется в груди. Мне кажется, я слышу, как оно отскакивает с громким стуком от одного виска к другому. – Габс, что случилось?
– Позвони отцу, он ждет звонка, – тетя сняла очки и потерла глаза. Она выглядела уставшей.
– Габби, ты пугаешь меня. Что произошло?
– Хизер в больнице. У нее случился сердечный приступ, откачивали в машине скорой помощи сорок минут. Отвезли в отделение и оставили там. Курт с ней, – Габби положила мне руку на плечо и вышла из кухни. Я словно в забвении поставила кружку на стол и поднялась в комнату за телефоном. В голове было совершенно пусто, только единственные слова: «У нее случился приступ» эхом отдавались в собственном сознании. Трясущимися руками я кое-как открыла дверь и с выдохом, опустившись на кровать, взяла телефон в руки. Два звонка и одно сообщение от папы.
– Клэр, – слышу я на другом конце провода.
– Как она? – мой голос звучит абсолютно по-другому: сипло и неуверенно.
– Сейчас нормально. Несколько часов назад ее еле вытащили.
– Я куплю ближайший билет и вылечу к вам.
– Клэр, не стоит. Мы справляемся, – отец аккуратно, но с легким напором протестовал мне.
– Нет, пап, я прилечу. Это не обсуждается.
– Дочь, – повисла секундная пауза. Папа набирал воздуха, чтобы произнести то, что хотел. – Все очень серьезно. Доктор Грей провел осмотр и сделал необходимые процедуры. Но все изменилось.
– Что значит – все изменилось? Что это значит, папа? – я уже почти кричала в трубку.
– Нужна операция. Очень серьезная операция, – на другом конце провода Курт Хэйг протяжно выдохнул. – Ее, на первый взгляд, не серьезные проблемы теперь прогрессируют. Недавние события усугубили ситуацию. Клэр… Нам нужна помощь.
– Но все же было нормально, – я растерянно смотрела перед собой, – нас же заверили, что лечение идет по плану. Что ухудшений не предвидится. Я не понимаю… Я приеду, чтобы помочь, чтобы увидеть его….
– Доченька, – папа на мгновение замолчал. Я нутром чувствовала, как его корежит. – Нам сейчас очень будут нужны деньги. Лекарства, реабилитация, операция. Я очень тебя прошу помочь, но из Лондона. У тебя есть хорошая работа… Я возьму дополнительных заказов, чтобы мама могла больше отдыхать. Габс тоже окажет содействие, мы обсуждали этот вопрос утром. Но этого все равно мало.
– О какой сумме ты говоришь? Сколько нужно? – я машинально сжала кулаки, чувствуя безысходность.
– Около ста пятидесяти тысяч долларов.
Больше я не слышала, что говорил мне отец. Это катастрофа.
Глава 8. Решение
Клэр
После разговора с папой из меня будто все жизненные соки выкачали. Так паршиво мне не было давно. На ватных ногах я накинула на себя джинсы и толстовку с капюшоном, схватила мобильник, рюкзак, и уже собиралась выйти из дома, как в последний момент вспомнила о визитке, выданной мне Хоггардом, после нашего разговора в его кабинете. Мне кажется, что я уже в тот момент, когда доставала эту черную карточку с золотыми буквами из кошелька, приняла решение. Но мне нужно было проветрить мозги и убедить себя в его правильности.
Габби не было на первом этаже, и я беспрепятственно вышла из дома. Меня била мелкая дрожь. В голове крутились слова отца про баснословную сумму денег, которая требуется для нашей семьи. Все мои сбережения канули в бездонном кармане этого ублюдка Чейза, который свозил на них свою новую подстилку отдыхать. И я даже предъявить ему ничего не могу – откладывали мы «якобы» вместе, но почему-то чехлилась постоянно я, а он аргументировал тем, что содержит семью. Что тоже было сказками: начиная с «содержит», заканчивая «семьей». Мы никогда ею не были.
Зарплаты родителей вполне хватало, чтобы содержать дом, чтобы жить нормально, не нуждаясь ни в чем, но и при условии сокращения всевозможных расходов и помощи родни, нам не накопить необходимую сумму. С учетом того, что маме сейчас необходим отдых. Я могла бы обратиться к Кайлу, но у него тоже нет таких денег. Это, мать его, сто пятьдесят кусков. К тому же, мой друг и его семья и так сделали для меня достаточно.
Я медленно шла по кишащим людьми улицам Лондона, а внутри меня не было места никакой жизни и суете. Я была разбита, раздавлена, опустошена. Проходя мимо знакомых мест, устало поднимала глаза и разглядывала мужчин и женщин, молодежь и стариков. Наткнувшись на маленький сквер, присела на первую свободную лавочку и вытерла глаза рукавом толстовки. Мне было так паршиво, что слезы предательски полились из глаз. Хотя я не плакала больше года – даже после смерти бабушки я не проронила ни слезинки. Меня будто замкнуло. Но сейчас…
Это же мама. Человек, который, без преувеличений, является важнейшим из людей в жизни каждого ребенка. Как я без нее? Куда? Что буду делать? Как жить? Я даже представить себе не могу.
Поднимаю взгляд на небо, подернутое темными тучами, хотя утром на нем сияло яркое солнце. Погода словно чувствует мое подавленное состояние. Все свое детство я проводила в этом городе у отцовской родни, но больше всего любила возвращаться обратно. И первым делом всегда висла на маминой шее, обнимая ее с такой силой, что кости хрустели. Она – мой лучший друг, мой самый главный советчик, мой ориентир и моя поддержка. Мне несказанно повезло, что она у меня есть – самая чудесная, самая любимая, самая умная. Самая лучшая. Таких больше не делают. Когда раздавали матерей, мне за какие-то заслуги дали именно ее. Я так горжусь ею. И, бесспорно, не готова прощаться. Ей еще жить и жить. И плевать на мое душевное спокойствие, гордость, неудобства. Если Хоггард будет платить мне столько, сколько заявил, совместно на двух работах, то мне удастся заработать почти две трети суммы за год. Я что-нибудь придумаю. Буду утки выносить за его женой, терпеть ее хамство, разговаривать обо всем, о чем она захочет, но заработаю эти деньги и поставлю маму на ноги.
Резко дергаю мобильник из заднего кармана джинсов и вызываю номер, который раз десять печатала и стирала, пока сидела на этой одинокой лавке.
Гудок.
Два гудка.
Три гудка.
– Слушаю, – послышался уверенный мужской голос на другом конце провода. Вокруг шумел офис и разношерстные разговоры.
– Чарли, добрый день. Это Клэр Хэйг, я приходила к вам на собеседование. И…мы застряли в лифте…и еще вы вытянули меня в клубе из передряги… – мое сердце бешено колотилось. Слова вылетали из меня быстрее, чем я могла о них подумать.
– Клэр, здравствуйте! Как ваши дела? Что-то случилось? – я слышу шаги, и постепенно шум с его стороны стихает. Теперь только его мерное дыхание и смягчившийся голос.
– Все хорошо, спасибо. Мистер Хоггард, я хотела спросить…
– Чарли, Клэр. Никаких мистеров, – такое ощущение, что он улыбнулся, говоря эти слова.
– Эм… да, конечно, – я чувствовала себя убого. Никогда еще мне не было так некомфортно. – Чарли, ваше предложение все еще в силе? – я с надеждой посмотрела на телефон, будто он покажет мне лицо собеседника. – По поводу помощи для вашей жены?
– Да, Клэр, конечно. Я давал вам месяц на раздумья. Насколько я помню, он еще не прошел.
– Я согласна принять его,– выпалила на одном дыхании. – Я же смогу заниматься и издательством?
– Конечно, все остается на тех же условиях, как мы и договаривались, – по голосу Чарли было слышно что-то подобное облегчению. – Я очень рад и благодарен, что вы приняли предложение.
– Когда я смогу приступить? И смогу ли я заниматься заданиями Мэри в вашем доме?
– Вы можете работать у меня, когда у вас будет время. А его будет предостаточно сначала, – Хоггард многозначительно кашлянул. – Приступить можно с завтрашнего дня, если вы не против. Я все организую.
– Чем раньше, тем лучше. Я готова.
– Хорошо, Клэр. Ваш рабочий день формально будет начинаться с девяти утра, заканчиваться в восемь вечера. Как я уже говорил, неважно, сколько часов вы проведете в моем доме – все положенные или пару, оплата будет полная за день. В случаях, если придется отлучаться по делам издательства, я буду в курсе и смогу предупредить медицинский персонал. Если по каким-то причинам придется выполнять функции сиделки для моей жены и терпеть ее… кхм… концерты, то оплата будет в двойном размере, – мужчина на несколько секунд замолчал. – Где вы живете? Я пришлю за вами водителя.
– Не стоит, мистер Хоггард… Чарли. Я доберусь самостоятельно, мне не привыкать, – я улыбнулась в трубку. – Просто продиктуйте мне адрес, пожалуйста, и я буду завтра к девяти.
Мой двойной, как получается, начальник, объяснил, где меня ждет моя новая подопечная, и попрощался. Положив трубку, отметила про себя, что он не стал давить на меня своим водителем. Просто сказал, чтобы я позвонила, если возникнут какие-то сложности. Невольно вспомнила бывшего, который только и делал, что указывал мне, как и что делать.
Убрав телефон в карман, я поплелась в обратном направлении к дому.
***
Лежа на кровати, я позвонила маме, чтобы узнать, как она. Я была счастлива услышать ее бодрый голос. Доктор разрешил разговоры, и мы проболтали около получаса. Мама заверила меня, что с ней все в порядке, попросила не срываться в Сан-Франциско и пообещала, что завтра она будет дома, а папа поедет закупать необходимые аппараты и медикаменты. Доктор Грей озвучил то, что и так я понимала сама: смерть бабушки сильно подкосила мамино здоровье. Все-таки, для нее бабушка была таким же важным человеком, как и она для меня. Взяв с меня слово, что я не буду нервничать больше, чем положено, родительница отключилась.
Весь оставшийся день я не показывалась из своей комнаты и ничего не ела. Уже глубоким вечером в дверь легонько постучали.
– Можно войти? – половина лица Габби просунулась за дверной косяк в моей комнате. Я махнула рукой, подзывая тетю к себе. Она аккуратно зашла внутрь, присела на кровать рядом и погладила меня по волосам. – Как ты, милая?
– Отвратительно.
– Хочешь поговорить? – тетя положила мою голову к себе на колени и продолжила гладить мне волосы, как я всегда любила в детстве.
– Не очень, если честно. Но завтра я выхожу на работу, – я повернула голову, чтобы посмотреть Габс в глаза. Она нахмурилась, пытаясь понять, что я имею в виду. – Нет, в издательстве я по-прежнему работаю. Я приняла предложение Хоггарда.
Тетя широко раскрыла глаза, губы вытянулись в непроизвольную трубочку, будто с ее губ сейчас слетит «оооо», но она промолчала, продолжая водить пальцами уже по моему лбу.
– Завтра к девяти мне нужно быть у него. Поэтому уйду я рано. И сейчас постараюсь уснуть.
– Принесу тебе чай. Чтобы лучше спалось, – Габби поцеловала меня в лоб и отошла к двери. – Если так происходит, Клэр, значит это то, что необходимо. Все к лучшему.
Габс вышла за дверь, но с чаем мы так и не встретились. Под мысли об ее последних словах я провалилась в глубокий сон.
