Vladi N
По лезвию надежды
Глава 11. Страхи
Чарли
Стою перед черной массивной дверью и не решаюсь зайти в спальню, когда-то принадлежащую нам обоим. Внутри меня такой буран эмоций, что впору выть от того, как распирает грудь. Раньше я летел к жене со всех ног, сбивая любое препятствие на пути, а сейчас мы стали совсем чужими.
Делаю глубокий вдох и, наконец, вхожу. Не вижу ничего, кроме бледного лица Лиз. Ее карие глаза с вкраплениями зелени больше не горят озорным огнем. Огненные волосы потускнели и поредели. А привычная взору улыбка сменилась на опущенные уголки губ. Элизабет сверлит меня немигающим взглядом и молчит.
– Ты хотела поговорить со мной?
Жена по-прежнему не произносит ни слова, вызывая волну непрошенного раздражения. Я действительно из кожи вон лезу, чтобы ей помочь. Но даже у самых упертых представителей нашего вида могут опуститься руки, когда их постоянно отталкивают.
– Элизабет.
Лиз медленно прикрывает веки и складывает худенькие руки поверх одеяла. Мы одни, я встретил миссис Паф, когда поднимался по лестнице.
– Зачем тебе все это, Чарли?
Женский голос лишен каких-либо эмоций. Просто набор букв, складывающихся в абсолютно обезличенные слова.
– Что это?
– Зачем вся эта самодеятельность с постоянно сменяющимися лицами? Мы с тобой оба знаем, что я не выкарабкаюсь.
Шумно втягиваю носом воздух. Медленно прохожу вперед и сажусь на край кровати. Не сводя глаз с равнодушного лица жены, протягиваю руку и пытаюсь взять ее ладонь в свою, но она резко отдергивает пальцы. Уже много месяцев я не чувствую тепла ее кожи.
– А ты прекрасно знаешь ответ на свой вопрос, Лиз. Мы уже обсуждали это.
– Я не хочу, чтобы со мной нянчились.
– Я тебе этого и не предлагаю.
Она опускает голову и начинает теребить край одеяла.
– Не хочу, чтобы Тиф или Сэм приходили ко мне.
– Лиз…
– Я не хочу, Чарли! Пойми ты наконец! – копна рыжих волос взметается вверх, и я снова вижу ее глаза. Белки покраснели, а по щекам побежали горькие слезы. – Они живут. Живут! У Тиф и Кила будет еще ребенок… Они могут ходить, наслаждаться… Я инвалид! Я обречена провести остаток жизни в этом положении. Я не хочу ни видеть, ни знать, ни чувствовать ничего из того, что мне больше не доступно.
Огромный комок застрял где-то по середине горла, не давая вздохнуть. Сердце захлебывается в крови, когда я вижу агонию близкого человека, но ничего не могу исправить. Подвигаюсь ближе и обнимаю Элизабет, пресекая ее сопротивление. Девушка сотрясается в рыданиях. Она уткнулась носом мне в грудь, продолжая горько плакать. А у меня внутри все горит. Чувство вины выжигает нутро, паля остатки самообладания.
– Тише, Лисенок, тише… – качаю ее в своих руках, наслаждаясь столь далекой близостью, которую Лиз позволила мне в минуты собственной слабости. – Я обещаю, что тебе не будет больно и плохо. Я все сделаю, чтобы твоя жизнь была похожа на прежнюю. Обещаю.
***
Дни были похожи друг на друга как две капли воды. После случившейся истерики Элизабет еще больше ушла в себя. Она не грубила, не швыряла вещи, как раньше. Жена просто ни с кем не общалась, кроме сына. У Тома к ней был безграничный доступ, чего нельзя было сказать обо мне. Лиз позволила себе слабость, после которой я надеялся, что мы хотя бы сможем нормально общаться. Но… Нет. Она отгородилась от меня еще больше, правда я уже привык к ее финтам, поэтому просто делал все, что в моих силах, чтобы выполнить данное ей обещание.
Тиффани очень расстроилась, когда я передал ей желание Лиз. Нельзя отрицать, что она не рассчитывала на такой исход, когда попытала счастье поговорить с ней. Но, тем не менее, это стало для невестки значительным ударом. Я не видел смысла утаивать от нее столь очевидные вещи. Миссис Паф и Артур на регулярной основе рассказывают мне о том, каким образом ведет себя Элизабет, есть ли успехи. Ожидаемо – нет. С физиотерапией все глухо совсем. Но, по крайней мере, хоть к собственной сиделке жена начала относиться более-менее лояльно, если это можно так назвать. Кидаться посудой перестала точно.
Что касается Клэр, то она бывает у нас в оговоренное время. Приезжает утром, уезжает не раньше восьми вечера, даже если в этом нет необходимости. Но практически всегда результат ее пребывания одинаков – Лиз полностью игнорирует присутствие девушки в надежде, что та просто махнет на нее рукой. На самом деле я думал так же. Но этого почему-то не происходило.
Несколько дней я находился в особняке с самого утра и украдкой наблюдал за Хэйг. За тем, как она лучезарно улыбается Джасперу и сама вешает свое пальто. Как протягивает очередную приблуду для рисования Тому, который с восторгом бросается ей на шею. Это совсем маленькие и незначительные вещи, но для сына нет ничего ценнее внимания. Как она проходит по особняку и здоровается со всем персоналом. Как самостоятельно наливает две чашки кофе, заранее узнав у меня, что Лиз всегда любила капучино без сахара, но с корицей, кладет к ним свежий круассан и несет в спальню. Как находится там в течение нескольких часов, а затем спускается вниз, чтобы немного поработать по делам издательства. Ее неизменная и какая-то заразительная уверенность в том, что она способна пробить колючую броню моей жены, в которую та себя закутала с головой, вселяет жалкое подобие надежды и в меня. Клэр не опускает руки, не унывает и не жалуется, хотя я знаю от миссис Паф, которая часто является свидетелем встречи двух девушек, что Элизабет за эти три недели и словом с ней не обмолвилась.
А еще я просто смотрю на Хэйг. В глубине души я признаю себе, что любуюсь ее точеной фигурой и грацией кошки. Все ее движения настолько плавны, что невольно завораживают. То, как она хмурит лоб, и брови спускаются к очкам, в которых она работает, сидя за компьютером, вызывают у меня неловкую улыбку. Мне греет душу то, как девушка рассказывает Томасу разные истории, сидя возле камина в гостиной. Она словно часть этого дома. Всегда ее была. Но больше всего меня завораживают ее глаза. Никогда в жизни не видел такого чистого зеленого цвета. Она смотрит на меня, что-то говорит, а я взгляд не могу отвести от этого яркого напоминания о свежей весенней зелени.
Но я не позволяю себе забыться. Все эти чувства где-то глубоко внутри меня разворачивают огромную пропасть, из которой не возможно будет выбраться, если я в нее шагну. Я прекрасно это понимаю. Именно поэтому стараюсь не пересекаться с Клэр Хэйг без острой необходимости. Но даже тогда неизменно воспроизвожу в памяти шикарную женскую улыбку, которая всегда была обращена ко мне. Она греет мне душу, пусть и в тайне от всех.
***
– Роджер, в чем заключается проблема?
Вот уже третий день в издательстве настоящий кавардак. Все с ног на голову перевернулось. Крупная сделка срывается, и мне никто не может объяснить, в чем причина.
– Не знаю, Чарли. Они просто пошли на попятную.
– Но свое решение же как-то объяснили?
Мой главный редактор жмет плечами и вытирает мокрый лоб тыльной стороной ладони. Мэри лихорадочно что-то ищет в своем блокноте, а Тиффани лишь угрюмо наблюдает за всем из-под опущенных бровей.
– Вся эта ситуация мне абсолютно не нравится, – поднимаюсь из своего кресла и разворачиваюсь к панорамному окну, вглядываясь в вечерние виды Лондона. У нас жуткий аврал, поэтому практически все сотрудники сегодня не освободились вовремя. Такова плата за работу мечты. – Я не понимаю, как этот проект мог сорваться в самый последний момент. Мы работали над ним несколько месяцев.
В ответ слышна лишь тишина. Я буквально слышу, как у каждого из присутствующих с жутким скрипом в голове крутятся шестерёнки. Но вибрация телефона в кармане заставляет меня переключить внимание.
– Джаспер? – спешно сняв трубку, отвечаю на звонок из дома. – Что случилось?
– Думаю, что вам нужно приехать, мистер Хоггард.
Его голос звенел от волнения, что совершенно не похоже на моего рассудительного дворецкого. Молча сбрасываю вызов и разворачиваюсь к присутствующим.
– Собирание закончено. Все свободны. Продолжим обсуждение завтра, если не будет поздно.
– Но, Чарли… – начинает Рождер. Я поднимаю ладонь, останавливая поток ненужных слов.
– Завтра, Роджер. Тиф, Мэри, – оглядываю девушек отрешенным взглядом, – домой.
Не знаю, говорили мне что-то а след или нет, но я уже не слышал. Все мои мысли были на другом конце города. В особняке, где определенно что-то произошло.
Глава 12. Информация
Клэр
С экрана ноутбука на нас с Габби смотрели два заинтересованных лица моих американских подружек. Камилла Кортес и Розмари Картер всегда старались звонить мне вместе, так было привычнее. В Штатах мы постоянно проводили время втроем. Габс звала и зовет нас интернациональной троицей: Роз коренная американка, я – наполовину британка, Ками – жаркая мексиканская женщина. И самое, что интересное – эта смесь характеров родила очень чуткую и близкую дружбу.
– Что там твой красавчик? А, Клэр? Как ты вообще не растекаешься по дому при виде него? – Кам подперла свой подбородок ручкой, а Розмари хлопнула себя по лбу. Этот жест в ее исполнении выражает: «Господи, опять», когда наша темпераментная заводит свою песню про моего своеобразного работодателя. – Как вы с ним уживаетесь?
– Ну, во-первых, он не мой, а жены. Если ты не забыла, хотя ты, похоже, уже благополучно выкинула этот факт из своей головы, что этот, как ты выразилась, «красавчик» первое – женат, второе – развлекать его жену моя работа, – я безнадежно посмотрела на подругу. – Конечно, гены ему достались что надо. Но он – мой босс. И в последнее время мы с ним практически не пересекаемся.
– Он бегает от тебя что ли? – Кортес развернула экран, чтобы лучше видеть меня. Ее черные как смоль волосы раскинулись по плечам.
– Что за бред? Хоггард деловой человек. Ему есть чем заняться, кроме как прятаться от меня по дому, – я уютнее устроилась на диване. – Судя по всему, в издательстве нарисовалась проблема. Мэри вскользь упомянула, что срывается какой-то очень важный проект для «Бритиш паблишед». Но я не в курсе подробностей.
– Ты вообще хоть что-нибудь про него еще знаешь? – Розмари вновь забрала компьютер у Кам. – Прошерстила социальные сети и новостные сводки?
– Нет. И не собираюсь. Мне достаточно того, что я уже знаю. Не хочу копаться в жизни человека, который мне платит, – я взяла кружку из рук тети, которая только что вернулась в гостиную, и сделала глоток. Ммммм. Какао. – Спасибо, Габс.
– Габби, хоть ты ей скажи, что она скучная, – Кортес скорчила пресную гримасу, вызывая у меня невольный смешок. – А жена его что? Безмерно счастлива тому, что у нее теперь личная нянька?
Слова подруги вызвали у меня смешанные чувства. Да, Элизабет Хоггард всем своим видом и поведением демонстрирует мне полный бойкот. Решение ее мужа ей явно не по душе. Однако я вижу совершенно другое в ее агрессии вперемешку с равнодушием. Она – женщина, которая остро нуждается в помощи и поддержке.
– Камилла, – Роз толкает брюнетку в бок, – это не смешно.
– Я и не смеюсь.
– Ты знаешь, что в тебе сочувствия меньше, чем в табуретке?
Я молча наблюдаю, как мои подруги продолжают пререкаться между собой. Мы втроем одновременно и сильно похожи, и крайне разные. Розмари – душевная и сопереживающая всему и всем, а Камилла достаточно жесткая в высказываниях и взглядах на жизнь, но, тем не менее, готовая отдать все, если дело касается ее близких. Я же застряла где-то посередине между ними.
Габби поддерживает диалог, но украдкой поглядывает на меня. Она понимает, что я больше не хочу продолжать разговор. Эта тема настолько щепетильная и личная, что даже с самыми родными людьми я не готова делиться ею. Потому что это не моя боль.
Опускаю глаза в кружку и перекручиваю в голове события прошедших недель. Я знала, что будет сложно, поэтому не строила никаких призрачных надежд на счет своей новой роли. Понимала, что Элизабет Хоггард не примет меня с распростертыми объятиями. Была уверена, что между нами возможна и словесная перепалка, но хозяйка дома решила полностью игнорировать мое присутствие. Изо дня в день я приношу ей ее любимый кофе и круассан и пытаюсь завязать разговор, но она даже взглядом меня не одаривает. Просто отворачивается и продолжает заниматься своими делами, будь то чтение или рисование. Но надо отдать ей должное – рисует она потрясающе! Мельком мне удалось рассмотреть наброски в блокноте, сделанные женской рукой. Миссис Паф, чудесная женщина, к слову, проводила с Элизабет гигиенические процедуры, когда я в один из дней поднялась в хозяйскую спальню. Аккуратный черный блокнот был раскрыт на середине, а на белых листах карандашными линиями было выведено знакомое детское лицо. Тогда мне стало понятно, в кого сын унаследовал невероятный талант. Для своего возраста Том рисует настоящие шедевры.
Том.
Замечательный ребенок.
Добрый, ласковый, отзывчивый. Настолько понимающий и прозорливый, что становится даже неловко от того, что в столь юном возрасте мальчик уже столько осознает. Его глаза буквально пробирают тебя насквозь. Он всегда смотрит так проникновенно, что хочется тесно-тесно прижать его к себе и уверить в том, что все будет хорошо.
Я вижу, как он страдает из-за того, что случилось с его матерью. Чувствую, что он понимает, почему трещат по швам отношения его родителей. Но, к сожалению, никак не могу ему помочь справиться с этим осознанием. Он определенно любимый ребенок. Знаю и вижу, как относятся к нему все в доме. И, пожалуй, единственным триггером для Элизабет является именно Том. Женщина расцветает рядом с ним. На ее лице такая яркая улыбка появляется, что на душе моментально теплеет. Воображение рисует то, какой она могла быть до аварии, разделившей ее жизнь на до и после. Но я вижу результат фатального события, который превратил молодую женщину в затворницу, которая ненавидит собственную жизнь.
– Похоже пора заканчивать разговор, Клэр не с нами.
– Что? – голоса подруг вырывают меня из собственных мыслей, заставляя поднять глаза к монитору.
– Да ничего, – смеется Розмари и посылает в экран воздушный поцелуй, – иди отдыхай. Ты сама не своя сегодня.
– Шлепай спать, – присоединяется Камилла. – Мы заедем к твоим завтра. Потом расскажу, как обстановка.
– Спасибо, девочки. За все. Я действительно пойду, пожалуй. Устала.
Прощаемся, и видеозвонок прерывается. Ловлю в фокус сосредоточенный взгляд тети, но ничего не говорю. Молча целую ее в щеку и ухожу к себе.
Оказавшись в кровати, раз за разом прокручиваю в мозгу слова подруг. Я же действительно даже не собиралась искать информацию о Хоггарде в интернете. А сейчас не могу ни о чем другом думать.
Осторожно вытаскиваю из кармана телефон и открываю строку поиска. Несколько секунд гипнотизирую экран, а затем ввожу в белый прямоугольник мужское имя.
Через мгновение многочисленные статьи огромным списком выпадают на главной странице. Пробегаю глазами по ссылкам и выбираю ту, в которой говорится о свадьбе Чарли и Элизабет. Множество фотографий с церемонии, на которых изображены счастливые мужчина и женщина. Ни Хоггард, ни его жена не выглядят на изображениях так, как их знаю я. Чарли мощнее и шире в плечах, костюм-тройка серого цвета идеально оттеняет глаза и подчеркивает все прелести мужественной фигуры. Невольно засматриваюсь на него, по достоинству оценивая мужскую красоту. Но то, какой я вижу Элизабет, заставляет вздох удивления застрять где-то в горле. Невероятная! Просто невероятная красавица! Яркие рыжие волосы уложены в аккуратный пучок, струящееся белое платье облегает тонкую талию и большую грудь. В разрезе юбки видны стройные ноги, на которых она стоит сама. И этот факт так тяжело воспринимать, когда я знаю совершенно другую картину. Молодая пара обнимается и целуется в окружении своих близких. Вижу на фотографии мужчину в возрасте и безумно красивую женщину, по которым понимаю, что это родители Чарли, потому что он очень сильно похож на отца. Нахожу мать Элизабет, на которую, в свою очередь, похожа дочь. Замечаю двух молодых мужчин рядом с Чарльзом, которые не уступают ему в комплекции и красоте. Делаю догадку, что это те самые братья Хоггард, о которых я так много слышала. Если один из них сильно похож на моего босса, то второй – копия мать. Но есть нечто, что объединяет всех троих. Глаза.
Пробегаюсь по статьям о свадьбе, нахожу информацию о родителях, Киллиане и Николасе, старшем и младшем Хоггарде. В сети попадается информация о прошлом самого старшего брата, которое было связано с не очень законными вещами, видео с гонками младшего, который будто родился за рулем – так уверенно он преодолевает трассу. Далее множество статей об открытии «Бритиш паблишед», о выгодных контрактах, о влиянии семьи Хоггард в Лондоне и не только. Не обошлось, конечно, и без всякого рода сплетен, которые я даже не стала читать. Мне почему-то не хотелось очернять то светлое, что я успела увидеть и узнать об этих людях.
После большой статьи о рождении наследников Киллиана и Чарли я, наконец, нашла то, что подсознательно боялась увидеть. Авария, в которой Элизабет утратила способность жить полноценной жизнью, произошла в начале марта этого года. Миссис Хоггард вместе с сыном возвращалась в особняк. В тот вечер был резкий перепад температур, на улице сначала был дождь, а затем пошел снег. Гололед сковал трассу, и Элизабет на справилась с управлением. Фото ее искореженного Мерседеса заставило меня закрыть глаза и сглотнуть. Машина была до неузнаваемости помята с водительской стороны. В статье написано, что она врезалась в дерево, но, судя по повреждениям, я бы предположила нечто иное. Резко распахиваю глаза и нахожу заднюю дверь, где, по соображениям, должен был сидеть Том. Слезы неосознанно брызжут из глаз, когда я, наконец, осознаю весь ужас произошедшего. Маленький ребенок просидел в машине взаперти и видел, как мучается его мать. Хоть он и не пострадал физически, но морально его действительно уничтожило. А в это время женщина, у которой передавило ноги, не могла понять, все ли хорошо с ее ребенком, потому что не была способна до него дотянуться.
Резко выключаю телефон и сажусь на кровати. Сердце несется в груди, пробивая ребра. Весь этот кошмар так явно встал у меня перед глазами, заставляя прокручивать в голове снова и снова все то, что я узнала за эти пару часов, пока листала полученную информацию. Неосознанно ставлю себя на место этой женщины. И именно в этот самый момент твердо обещаю себе, что смогу до нее достучаться. Смогу помочь. Потому что Элизабет выжила. Потому что Том выжил. Потому что она должна сполна насладиться тем фактом, что может быть рядом с людьми, которые ее очень любят. Я в этом даже не сомневаюсь. Эта красивая молодая женщина должна жить, потому что ей, все-таки, дали второй шанс. Она нужна своему ребенку. Именно это я и постараюсь ей объяснить.
Снова ложусь на кровать и бросаю взгляд на часы, которые показывают без четверти полночь. Надеюсь, что завтрашний день принесет более плодотворный результат, чем все прошедшие недели. По крайней мере, теперь я знаю, в каком направлении двигаться.
Глава 13. Сочувствие
Клэр
Выдалось очень холодное октябрьское утро. Я сильнее кутаюсь в пальто, пока шагаю по мощенной булыжником придомовой дорожке к величественному особняку. Фонтан по центру идеального газона отключен в связи с наступившими холодами, но я каждый раз машинально бросаю взгляд на это произведение искусства. Разбушевавшийся ветер выбивает пряди волос из туго заплетенного хвоста, но мои мысли далеки от собственного внешнего вида. Я практически не спала, перемалывая в мозгу информацию, полученную из интернета. Именно поэтому под моими глазами сейчас красуются основательные мешки, выдающие усталость.
Стоит только Джасперу распахнуть массивную кованную дверь, как пожилой мужчина сразу же хмурится, быстрее запуская меня в дом и внимательно рассматривая.
– Вы в порядке, мисс Хэйг?
Неосознанно киваю, снимая с головы повязку, защищающую от ветра уши. Прическа безнадежно растрепалась, именно поэтому я уверенно стягиваю резинку с хвоста и встряхиваю пышными волосами, рассыпавшимися по плечам.
– Все хорошо, Джаспер. Доброе утро.
Улыбаюсь дворецкому и, по обыкновению, сама убираю пальто в шкаф. Джаспер прекрасный человек. Мы много разговариваем, пока я нахожусь в особняке Хоггарда, как и со всем остальным персоналом. Первый же вывод, который я сделала, только начав работать на Чарли – его люди очень уважают и ценят своего работодателя.
– Вы выглядите уставшей, – мужчина заботливо открывает мне дверь в главную часть дома. – Плохо спалось?
– Есть такое дело.
Делаю шаг, чтобы оставить вещи на привычном месте в гостиной, но не смотрю вперед. Резкий толчок – и я оказываюсь прижатой к чему-то твердому. Чувствую теплые ладони на талии, которые придерживают меня от падения, и только затем поднимаю голову, встречаясь с голубыми зрачками.
– Господи, Чарли, прости, пожалуйста… Я такая растяпа.
Сверлю взглядом мужские глаза. Хоггард молчит, очень внимательно разглядывая мое лицо. Ощущаю прикосновение его кожи даже через слой ткани. Это место моментально вспыхивает от разбушевавшихся в теле ощущений.
– Что с тобой? – тембр его голоса на порядок ниже. Светлые брови сведены на переносице, из-за чего выражение красивого лица теперь кажется обеспокоенным. – Ты не спала?
– Все на столько очевидно? – усмехаюсь, по-прежнему чувствуя тяжесть другого тела на своем. – Можешь меня отпустить, я уже твердо стою на ногах.
Кажется, будто мужчина только сейчас понял, что он все еще обнимает меня за талию. Гладко выбритые щеки едва заметно покрылись легким румянцем, вызывая у меня ответную скромную улыбку. Хоггард моментально отстраняется и выпрямляется.
– Извини.
Киваю, глядя на него снизу вверх. Всячески гоню от себя непрошенные мысли, но в этот момент просто не могу с ними справиться. Он невероятный красавец. Высокий, спортивный, даже не смотря на то, что значительно похудел по сравнению с тем, каким я его видела на фото. Но, если быть совсем откровенной, таким он мне нравится даже больше. Темно-синий костюм сидит на нем так, словно он в нем рожден – плотная ткань подчеркивает каждое достоинство его фигуры, начиная от длинных ног, заканчивая широкими плечами и мощной шеей. Четко очерченные скулы выделяют массивную челюсть, на лице гармонично смотрятся прямой нос, полные губы и невероятные глаза. Боже, Клэр…
Ощущаю, как сама вспыхиваю. Стремительно опускаю голову, чтобы скрыть свой стыд.
– Я уехал, – мужской голос вернулся к своему обычному состоянию. – Если понадоблюсь, то всегда на связи.
Киваю, не смея поднять на него глаза. Я не должна чувствовать то, что планомерно созревает где-то глубоко внутри, когда я контактирую с этим человеком.
– Клэр.
Знаю, что он ждет, когда я посмотрю на него. Делаю глубокий вдох и, наконец, встречаюсь с яркими зрачками взглядом.
– Отдохни, – он внимательно изучает мое лицо. На несколько секунд задерживается на губах, а затем уводит глаза. – Это не просьба.
Не успеваю понять, как Хоггард покидает гостиную, стремительно пройдя мимо меня. Ощущаю только заинтересованный взгляд Джаспера в спину и свое бешено ухающее в груди сердце.
***
– Доброе утро! – распахиваю массивную дверь и вхожу в спальню, придерживая обеими руками небольшой деревянный столик для еды в постели. Встречаюсь глазами с миссис Паф, которая взбивает подушку под спиной Элизабет Хоггард. Молодая женщина, в свою очередь, моментально отворачивается, полностью игнорируя мое появление. – Погода сегодня, конечно, та еще мерзость.
Нарочито придаю собственному голосу бодрые ноты, хотя по факту внутри разрываюсь от противоречивых чувств. Медленно прохожу вперед и ставлю на кровать импровизированный завтрак, который приготовила на скорую руку. Вместо привычного для Элизабет круассана, который ей приносят изо дня в день, потому что ничего другого утром она не ест, я положила свою любимую яичницу с помидорами по рецепту мамы. Из-за этого я почти поругалась с миссис Ленон, поваром поместья. Все-таки это ее кухня, а я так бездарно влезла не в свое дело. Но мне нужно было кое-что проверить.
– Приятного аппетита.
Протягиваю руку и забираю свой латте, наблюдая за тем, как медленно Лиз поворачивает голову на запах свежеприготовленного блюда, осматривает тарелку и страшно кривится.
– Что это?
Женский голос буквально звенит от презрения. Карие глаза почернели и засверлили меня взглядом полным злости.
– Яичница, – делаю глоток кофе и натянуто улыбаюсь, – просто меня бы на твоём месте уже тошнило от круассанов. Вот я и проявила немного самодеятельности.
Чувствую, как напряглась рядом миссис Паф. Руки женщины нервно сомкнулись не спинке кровати.
– Ты кто такая, вообще, чтобы проявлять, как ты это называешь, самодеятельность? – девушка стиснула челюсти с такой силой, что, казалось, ее белые зубы раскрошатся друг об друга. – Все в этом доме знают, что я терпеть не могу яйца.
– Серьезно? – наигранно хлопаю глазами, изображая удивление. Хотя Чарли ещё в самом начале моей работы подробно рассказал обо всех предпочтениях его жены. Но сейчас мне нужна хоть какая-то реакция. Мне необходимо растормошить ее. – А я вот не знала.
– Прекрати строить из себя мать Терезу. Твои жалкие потуги, которые мой муж считает помощью отчаянным, не приносят никакого результата, – разъяренный взгляд палил меня насквозь, оставляя почти ощутимые ожоги. – Избавь меня от своего назойливого присутствия. Возможно, тогда мне действительно полегчает. Да уйдите вы уже от кровати!
Элизабет взмахнула руками, прогоняя миссис Паф от изголовья. Женское лицо побледнело, а губы сомкнулись в одну тонкую линию, придавая внешности Хоггард ещё больше болезненности.
– Это всего лишь яичница. Зачем ты устраиваешь истерику на пустом месте?
Я долго смотрю на нее. Смотрю и жду, когда та взорвется и выпустит на волю разрушающие душу эмоции. И она не заставляет долго ждать.
– Это для тебя всего лишь! – Лиз срывается на крик, поддаваясь вперёд, чтобы стать ближе ко мне. – А для меня это отсутствия выбора даже в таком элементарном вопросе, как варианты собственного, мать его, завтрака! Я как долбанная марионетка, которую все дёргают за ниточки и решают, как лучше для нее. А я ещё жива! – она стучит по груди в области сердца так яростно, что у меня щемит за ребрами. – Жива! Перестаньте делать вид, будто мое мнение ничего не значит!
В комнате повисает гнетущая тишина. Миссис Паф закрывает рот руками и отворачивается, утирая одинокие слезы, сбежавшие из глаз. Я же заставляю себя смотреть прямиком в полыхающие зрачки женщины напротив. Хоггард тяжело дышит, словно только что пробежала спринт.
– Тогда перестань игнорировать нас и просто говори о том, что у тебя на душе, Элизабет, – я медленно убираю переносной столик на пол и возвращаю внимание к хозяйке дома. – Наконец, я смогла вывести тебя хоть на какую-то эмоцию, а не довольствоваться одним лишь игнором.
Наблюдаю, как на ее лице отражается понимание. Как она откидывается на подушку и прикрывает веки.
– Уйдите все, – через какое-то время произносит Лиз хриплым шепотом. – Я не хочу никого видеть.
– Миссис Хоггард… – начинает миссис Паф, но молодая женщина снова повышает голос.
– Я сказала вон!
Молча выпрямляюсь и разворачиваюсь, не глядя не Элизабет Хоггард. Киваю миссис Паф на дверь, а затем следую за ней к выходу. Чувствую спиной, что меня палят диким взглядом, но не реагирую – спокойно покидаю хозяйскую спальню.
– Миссис Паф, сходите выпейте кофе, – дотрагиваюсь до плеча сиделки и смущённо улыбаюсь, – я побуду здесь. Если ей что-то понадобится, то я займусь этим. Все вам передам.
– Но Клэр…
– Кэролайн, – впервые называю ее по имени, хотя до этого не позволяла себе таких вольностей, – это наша битва. И сегодня я впервые нашла лазейку. Дайте мне шанс.
Женщина находит мои ладони и крепко их сжимает, после чего молча разворачивается и покидает коридор, оставляя меня наедине со своими мыслями.
***
Около двух часов я слонялась по коридорам поместья, не решаясь спуститься на первый этаж. Боялась, что могу пропустить что-то важное. Элизабет спала – я знаю об этом, потому что несколько раз просила Тома проверить маму, но ответ всегда был один и тот же. Поэтому все это время мы просидели с малышом на полу, пока он показывал мне свой толстенный альбом для рисования, где скрывались настоящие шедевры. Восхищенным взглядом я пересматривала картинки, нарисованные четырехлетним ребенком, и поражалась тому, насколько мальчик талантлив.
Время шло, но ничего не происходило. Элизабет словно снова погрязла в собственном равнодушии, хотя я надеялась на другой исход. Я попыталась зайти в комнату вместе с миссис Паф, когда Том позвал ее, но миссис Хоггард весьма обстоятельно дала мне понять, что я здесь лишняя. Она не сказала ничего, но ее глаза говорили красноречивее любых слов. Именно поэтому я покинула спальню.
Очередная рукопись, которую вчера вечером прислала Мэри, заняла у меня уйму времени. Подняла голову от ноутбука я только тогда, когда рядом со мной уже продолжительное время стояли Джаспер и миссис Паф, не смея отвлечь от работы.
– Что-то случилось? – хмурю брови, наблюдая за растерянным лицом Кэролайн.
– Нет-нет, Клэр… Просто…
– Говорите, в чем дело?
Закрываю крышку ноутбука и забираю у Джаспера тарелку с сэндвичем. Я так увлеклась, что даже не пообедала.
– Клэр, я хотела бы тебя попросить… – женщина встречается взглядом со мной и начинает смущаться еще больше. – Дело в том, что мне сейчас позвонили из больницы. Там освободилось время к врачу, к которому я не могу попасть уже долгое время. Они могут принять меня сегодня… Я не могу дозвониться до мистера Хоггарда, у него недоступен телефон. Ты… Ох, как мне неловко…
– Кэролайн, езжайте. Я присмотрю за Элизабет, – улыбаюсь миссис Паф, пытаясь разрядить обстановку. Вижу, как она переживает из-за сложившейся ситуации. – Не думаю, что Чарли не отпустил бы вас. Мы оговаривали с ним мою возможную помощь с уходом за Лиз. В случае каких-либо форс-мажоров. А здоровье – это важно. Джаспер, – разворачиваюсь к дворецкому, – как думаешь, мистер Хоггард не был бы против? Ты знаешь его дольше всех нас вместе взятых.
Мужчина лишь усмехается уголком губ и качает головой. Вижу, какое облегчение отразилось на лице миссис Паф.
– Огромное спасибо, Клэр! Тогда я поеду. Если повезет, то успею за часа три обернуться, – Кэролайн переминается с ноги на ногу, а затем заключает меня в неловкие, но очень теплые объятия. – Том сейчас с ней, он позовет, если его матери вдруг что-то будет нужно. Она снова не в настроении.
– Езжайте и спокойно делайте свои дела. Я справлюсь.
