Vladi N
По лезвию надежды
– Засыпай, – Чарли аккуратно вытащил свою руку из моих и, все-таки, укрыл меня. Через подступающий сон чувствовала, как мужчина нежно погладил мое плечо, провел пальцами по волосам, заправляя выпавшие пряди за ухо. Я кожей ощущала его присутствие рядом. И стало так до невозможности спокойно, что я без сопротивления провалилась в забытие.
Когда снова открыла глаза через почти четыре часа сладкой дремы, на улице господствовал глубокий вечер. Где-то далеко отголоски севшего солнца ещё напоминали о себе, а разбушевавшийся ветер ломился в окна, заставляя трещать ставни. В комнате кроме меня больше никого не было, но в доме однозначно были люди – до меня долетали обрывки разговоров и шум шагов внизу.
Чувствовала я себя явно лучше. Тело больше не горело, только жутко хотелось пить. Заботливая Габс поставила на прикроватную тумбу все необходимое. Жадно вливая в себя третий стакан воды, я не обратила внимания, как в комнату зашел Чарли. Он широко улыбался, а в руках нес поднос с дымящейся чашкой чего-то ароматного. Я поперхнулась и закашлялась.
– Габби хоть платит тебе за эксплуатацию в качестве лифта для доставки еды? – я продолжала кашлять. Хоггард поставил поднос на стол и похлопал меня по спине. – Спасибо. Мммм, как вкусно пахнет, – повела носом в сторону тарелки. – Это что?
– Бульон, – Чарли улыбался. Пухлые губы растянулись в такой доброй улыбке, что я расплылась в ней в ответ. – Тетя же обещала, что зальет его в тебя. Да, она мне рассказала. Но ты, смотрю, не очень то и сопротивляешься, – босс подмигнул мне. Взял тарелку и протянул в мою сторону. – Давай, приступай. Сама или тебя покормить?
– Прекрати издеваться, – я шлепнула его по руке и засмеялась. Забрав тарелку из мужских рук, втянула в себя этот божественный аромат. – Господи, ради этого момента стоило проваляться выброшенным на берег тюленем весь день.
– Ешь уже, – Чарли сел в кресло напротив и скрестил руки на груди. Рубашка была закатана до локтей, верхние пуговицы расстегнуты. Выглядел очень по-домашнему, сидя здесь, в моей комнате. – Как твое состояние?
– Лучше, правда, – активно работая ложкой, я опустошала тарелку. – Черт!
– Что такое? – мужчина моментально напрягся и подался вперёд, впиваясь в меня острым взглядом. – Плохо?
– Как там твои? Все в порядке? И с кем Том? А Лиз?…
– Все нормально, Клэр. Ешь, пожалуйста, – Хоггард осторожно поднялся и присел на край кровати, не сводя с меня завораживающих кристальной голубизной зрачков. – С ними все хорошо, миссис Паф на страже их благополучия. Не переживай. Все чувствуют себя отлично и очень за тебя переживают.
Я молча кивнула и продолжила доедать. Чарли сохранял тишину, не нарушая восстановившийся в комнате уют. Мне было комфортно – ничего не напрягало в его обществе. Даже тот факт,что он без стеснения меня разглядывал. Подробно, дотошно, словно старался запомнить даже малейшую деталь.
– Почему ты так на меня смотришь? – съесть всю тарелку не вышло, поэтому я осторожно отставила её на тумбочку, сложила руки на груди и восстановила зрительный контакт с собеседником.
– Как так?
– Заботливо. Даже нежно как-то.
Мужчина ни капли не смутился. Только глубоко вздохнул.
– Потому что мне далеко не безразлично твоё состояние и здоровье. Я очень за тебя переживаю, – он протянул мне градусник. – Давай посмотрим, что там у тебя.
– Ты что, все это время, что я спала, был здесь? – я засунула градусник под мышку.
– Да.
– Почему?
– Твоей тете тоже нужен отдых, ты это прекрасно понимаешь. К тому же, ей срочно пришлось отлучиться. Я предложил свою помощь. Вот и все.
– Ты же понимаешь, что все это может вызывать разговоры, Чарли? Как Элизабет отреагирует на то, что ты все это время находишься со мной, ухаживая? А не с ними, – прикрываю глаза и устало опускаю голову. Чувствую, что снова становится нехорошо. Непрошенная тошнота поступает к горлу, заставляя лихорадочно глотать слюну.
– Она в курсе, где я и с кем. И она не возражает. Ни жена, ни сын, кстати. Хочешь – можешь позвонить и узнать сама, – Чарли протягивает мне свой телефон, не разрывая зрительный контакт, но я лишь качаю головой в ответ.
– Нет, не надо. Я просто уточнила. Мне нужно в туалет.
– Конечно, давай я помогу, – он взял меня за руку и одним аккуратным движением поднял с кровати. Голова кружилась, провоцируя и меня немного пошатнуться. Я уперлась руками в мужскую грудь, чтобы не потерять равновесие. Чарли же зацепил пальцами мой подбородок и очень осторожно поднял побледневшее лицо на себя. – Клэр, ты точно в порядке? Сама дойдешь? Может проводить?
– Я же просто болею, ноги то у меня не отказали, – мужчина нахмурился, и я только сейчас поняла, как это прозвучало. – Боже, прости, пожалуйста, я не это имела в виду…
– Все в порядке, Клэр, я понял.
Мужчина отпустил меня. Я побрела в ванную, цепляясь ладонями за стены, чтобы удержать равновесие – благо, ванная комната находилась недалеко от моей спальни. Голова невозможно трещала. Вкус желчи стоял во рту, прорываясь наружу. Жар ощутимо расползался по телу, в момент делая его липким. Я медленно вытащила градусник из под мышки.
Тридцать девять и четыре.
Голова закружилась, и я ухватилась за перила на лестнице. Не дойти мне до туалета. Перед глазами все поплыло, меня замутило.
– Чарли… – согнувшись пополам, пыталась позвать Хоггарда, но он не слышал меня – голос звучал слишком тихо. – Чааааарлиии…
Ноги подкосились, и я упала на четвереньки. Меня начало рвать на пол. За весь день во мне был только бульон и бесчисленное количество воды. Все это поочерёдно начало выходить наружу.
Чарли выбежал из комнаты, когда тошнить больше было нечем, а меня лихорадило. Футболка облепила спину и промокла насквозь. Мужчина опустился рядом со мной, достал платок из кармана джинсов и промокнул мой лоб. Забрав градусник из моей руки, он нахмурился.
– Надо все убрать… Прости меня, как неудобно… – я пыталась подняться, но Чарли легонько придавил мои плечи ладонями.
– Милая, посмотри на меня, – он снова приподнял мое лицо и провел руками по волосам, – я все уберу сам. Сиди здесь. Облокотись на перила и не вставай. У тебя жар, и сейчас мы поедем в больницу. Это не обсуждается.
Я только кивнула и подвинулась спиной к лестнице. Больше практически ничего не помню. Лишь обрывки движений Чарли, когда он собирал меня. Ощущение моего веса в его руках, когда я взлетела с пола в воздух. То чувство, когда он прижимал меня к себе. Как было спокойно. Я была в безопасности. Но стоило выйти из дома на морозный воздух улицы, как я моментально отключилась.
***
Веки еле открывались. С горем пополам подняла голову, чтобы оглядеться и понять, где я нахожусь. Сквозь зашторенные окна проникал легкий свет раннего утра. Стены больничной палаты давили своей белизной, заставляя глаза слезиться.
Габби сидела в углу в кресле, ее голова мирно покоилась на плече. Оглядевшись по сторонам, я не увидела своих вещей. Как я оказалась здесь? Сколько времени прошло? Помню, как пыталась дойти до туалета, Чарли, который нес меня на руках… И все, дальше мрак.
Когда попыталась подняться на локтях, Габби проснулась. Тетя посмотрела на меня и быстро подскочила со своей импровизированной кровати.
– Милая, слава Богу! Ты нас так напугала! – Габс подошла к моей койке и поцеловала в лоб. – Как ты себя чувствуешь?
– Что, вообще, произошло? Как я здесь оказалась? И сколько была в отключке? – я закашлялась, и тетя протянула мне стакан с водой с рядом стоящей тумбочки. – Давно ты приехала?
– Ты потеряла сознание. Чарли привез тебя в больницу и позвонил мне. У тебя снова открылась рвота. Температура доросла до сорока градусов. – Габби крутила свои пальцы. – Как можно быть такой безответственной, Клэр?! Я же говорила, что надо ехать в больницу! Какая же ты упертая, как баран! Ты понимаешь, что если бы не Чарли, я не знаю, что бы с тобой было. Он буквально поднял на уши всю больницу, чтобы ты не откинула коньки у него же на руках! – тетю трясло.
– Успокойся, пожалуйста. Ничего же не случилось, – я взяла Габби за руку и посмотрела в глаза – такие же зеленые, как мои. – И что потом?
– Что потом, что потом… Ничего. Тебя сразу же накололи чем-то, чтобы сбить температуру. Ты была в каком-то бреду – ни слова связать не могла. Я приехала, когда тебя уже определили в палату. Чарли везде был с тобой. Скажи спасибо, что я еще матери твоей ничего не сказала! – Габби снова разозлилась и забрала свою ладонь из моей руки. – Я пойду добуду себе кофе и позову твоего босса. Он как раз беседует с врачом.
– Он что, всю ночь был здесь?! – я удивленно вздернула брови.– Я тебе больше скажу: и Мэри сорвалась к тебе в больницу. Уехала буквально час назад – мы отправили ее домой и обещали позвонить, как ты придешь в себя. Бедная девчушка еле на ногах стояла, – тетя подошла к двери и повернулась ко мне. – А все из-за того, племянница, что ты просто слишком упрямая. Подумай над этим.
Габс вышла, а меня буквально свалило с ног чувством всепоглощающего стыда. Подняла на уши столько людей только из-за своего характера и страха больничных стен из-за прошлого опыта. Ну что за идиотка.
Дверь снова отворилась, впуская в палату слишком знакомую фигуру. На Чарли был накинут халат, одежда была та же, что и вчера. Под глазами залегли глубокие тени. Значит, он и в правду не отлучался из больницы с тех пор, как привез меня. Мужчина медленно подошел к моей кровати, его взгляд ни на секунду не покидал мое лицо.
– Чарли… Прости меня, пожалуйста, это я виновата… Если бы не мое невероятно утопическое упрямство, я бы не доставила столько неудобств.. Мне так стыдно…
– Клэр, – Хоггард устало посмотрел мне в глаза, – просто помолчи и послушай, – я только открыла рот, чтобы возразить, но не стала. Молча кивнула и продолжила смотреть на собеседника. – Я разговаривал с врачом: во-первых, у тебя грипп. Придется провести какое-то время в больнице. Сколько – не знаю, – видя, что я опять хочу открыть рот, опережая мой вопрос, ответил Чарли. – Сколько понадобится, столько и будешь. Во-вторых, у тебя нервное истощение. Твое давление поднялось выше допустимой нормы. Несколько приступов рвоты, пока я вез тебя, катастрофически температура, головная боль и головокружение – производные тех двух причин, из-за которых ты остаешься в больнице. Сегодня ты чертовски здорово нас напугала, мисс, – Чарли опустил голову и присел на кровать рядом с моей рукой.
– Я знаю, и мне жутко стыдно за это, – нашла ладонью его руку и очень осторожно взяла в свою. Мужчина не пересёк контакт. Только крепче обхватил мою холодную кожу своими пальцами . – Я обещаю, что пробуду здесь столько, сколько понадобится. Правда. Буду делать все, что говорят врачи. Только отдохни, пожалуйста. Поезжай домой и отвези Габс. Я справлюсь. И мне лучше. Честно… – многозначительно заглянула в его голубые глаза. – Езжай домой.
Чарли смотрел на меня, пытаясь понять, точно ли я говорю ему правду. Потом вздохнул, поднялся с кровати и сделал то, чего я ожидала меньше всего – наклонился и поцеловал в лоб, как до него это делала Габби. И было в этом жесте столько теплоты, заботы и неосознанной нежности, что я невольно закрыла глаза и прошептала: «Спасибо тебе». Еле слышно, скорее себе, чем ему, но этого тона хватило, чтобы он отстранился от моего лба, накрыл пылающую щеку своей рукой и снова посмотрел в глаза. Я не хотела разрывать контакт. Сейчас это было жизненно необходимо. Поэтому я положила свою руку на его ладонь на моей щеке, а сама тонула в глубине его взгляда.
Сколько там было невысказанных эмоций! Сколько запертых мыслей. Но глаза не врут. Никогда.
Несколько секунд тишины, казалось, перевернули все. Всё, что я знала и не знала о чувствах. Несколько секунд чистейшего ментального единения, после чего Чарли резко отстранился и вышел из палаты, не оглядываясь. А я так и гладила кожу на своей щеке, на которой только что лежала его рука.
Что происходит, Клэр? Что между вами, черт возьми, происходит?
Глава 19. Своим чередом
Клэр
Следующие дни мое местоположение ограничивалось больничными стенами. Симптомы болезни скакали из крайности в крайность – то я готова была свернуть горы, собрать свои немногочисленные вещи и вприпрыжку убежать домой, то не могла разлепить глаза и рассмотреть лицо одной из ежедневых медсестёр, которые ставили мне капельницы. Спустя несколько дней температура и тошнота сошла на нет, но по-прежнему оставалось головокружение и перепады давления. В придачу ко всему букету полученных удовольствий добавился катастрофический насморк и непрекращающиеся приступы кашля. Мой лечащий врач был непреклонен – на все мои попытки сократить пребывание в больнице до минимума и откровенное вранье о том, что мне гораздо лучше, от него был только один ответ: «Не получится, мисс Хэйг». И легкая улыбка на красивом, но умудренном возрастом лице.
Судя по ежедневным репортажам новостей, вирус уже свалил тысячи жителей Британии. На данный момент это одна из самых масштабных и опасных эпидемий в нашей стране за последние десять лет. За прошедшую неделю число умерших достигло ста человек. Причина – несвоевременное обращение за медицинской помощью. Я нервно сглатывала, каждый раз прогоняя в мозгу эти цифры, ведь если бы не такое удачное стечение обстоятельств, я могла быть сто первой.
Габби и Мэри приходили каждый день со своей собственной развлекательный программой. Тетя приносила свежие, но не особо важные новости о многочисленных родственниках, а подруга рассказывала последние происшествия в издательстве. По моей просьбе она привезла мне ноутбук в больницу, чтобы я могла работать. Обе поставляли обильные порции фруктов и шоколада, но аппетита не было совсем. Временное отсутствие любви к еде сразу же стало заметно по моему лицу: щеки впали, еще больше обнажая и без того ярко очерченные скулы.
Маме я все-таки позвонила сама на следующий день после попадания в больницу. Заверив, что со мной все в порядке, я не вдавалась в подробности, чтобы не волновать ее и так слабое сердце. Ненавижу ложь во всех её проявлениях, даже если она во благо. Но в этом случае я убеждала себя, что не лгу ей, а просто не договариваю. Не могу сказать, что становилось намного легче, но свою совесть в этот момент я старалась не использовать.
Кайл, Камила и Розмари оборвали мне все мессенджеры сначала своим беспокойством, затем попытками развеселить, что в какой-то момент я просто отключила телефон, отвлекаясь на книги и работу. На третий день моего собственного карантина в палату доставили большой белый букет. Розы были невероятно красивые, а запах стоял просто потрясающий. Отправитель предпочел остаться инкогнито, но в карточке к цветам пожелал терпения и быстрее пойти на поправку. Я постоянно вертела ту открытку в руках, думая о том, что терпения мне как раз и не хватает.
Через неделю отлеживания боков компанию моих неизменных посетителей разбавили новые гости. Я заканчивала редактировать очередную книгу, выданную мне Мэри, как в дверь постучались. Отложив ноутбук, подняла бровь от удивления. Тетя и подруга пренебрегали этим элементарным жестом этикета, предполагая, что в моей однообразной больничной жизни нет места обстоятельствам, которые можно нарушить внезапным появлением. После повторного стука я пришла в себя и разрешила новоприбывшим войти. Дверь распахнулась: сначала показался небольшой букет цветов в маленькой ручке, а затем появился и сам ее обладатель.
Том буквально заскочил в помещение, с разбегу подбежав к кровати. За ним, улыбаясь, шла миссис Пафф.
– Мисс Клэр! – мальчишка всучил мне букет и протянул руки наверх, чтобы я смогла его поднять. – Это тебе!
– Спасибо, сладкий, – подняв ребенка на руки, я расцеловала его в обе щеки. Доктор разрешил посетителей и контакт с ними, а значит, нет ничего критичного, что я позволила себе проявить степень любви к этому мальчугану. Том широко улыбнулся и обхватил руками мою шею.
– Мы же с тобой договаривались, что ты будешь звать меня просто Клэр. Забыл? – я снова поцеловала его в щеку и посадила к себе на колени. – Миссис Пафф, присаживайтесь, пожалуйста! Я очень рада вас видеть.
Кэролайн неспеша прошла к креслу напротив кровати. Присев, женщина водрузила свою сумку себе на колени и широко улыбнулась.
– Ну, милая, рассказывай, как ты тут? Не угрожала еще медицинскому персоналу,чтобы немедленно выпустили тебя из этого плена? – в лучистых янтарных глазах миссис Пафф, обрамленных мелкими аккуратными морщинками, светилась улыбка. Она прекрасно знала, что нахождение здесь для меня подобно испытанию.
Я засмеялась.
– Пыталась. Но мой лечащий врач – настоящий крепкий орешек. Похлеще Брюса будет, не расколешь, – продолжая улыбаться, гладила Тома по спине. – Поэтому пока я мужественно терплю эти капельницы, таблетки, валяние на кровати, ничегонеделание и попытки двух бешеных женщин меня накормить.
– Но ты действительно похудела, Клэр. Лицо совсем осунулось, – Кэролайн покачала головой. – Мы бы пришли и раньше, но не рисковали из-за Тома и миссис Хоггард. Сама понимаешь, очень тонкая материя этот иммунитет, особенно в нашем случае.
– Да, Лиз говорила мне, – я кивнула в сторону ноутбука. – Мэри снабдила меня всем необходимым, и теперь я могу лицезреть всех по скайпу. Но твоя мама, – я провела по пухлым детским щечкам рукой, – ни словом не обмолвилась, что вы придете.
– Так это же был сюрприз! Мама обещала мне, что не расскажет, – Том развернулся и посмотрел на меня, снова вызывая широкую улыбку и желание коснуться светлой макушки.
– Он удался. И букет очень красивый, малыш, – прошептала, нагнувшись к ушку ребенка.
– Папа тоже просил передать тебе цветы, но я сказал, чтобы сам приносил, – Том гордо вскинул головку и скрестил руки на груди. – Он уже большой и сам может позаботиться об этом.
Ребенок сказал это таким важным тоном, что я захохотала, после чего резко бросила взгляд на букет роз, стоящих возле кровати.
– Том, ты же знаешь, что папа уехал. Потому и попросил тебя. Не надо ворчать, – миссис Пафф поманила мальчика к себе. – Иди ко мне, надо выпить лекарства.
– Что за таблетки он пьет? – наблюдая, как малыш спрыгнул с кровати и ловко подбежал к женщине, я задала еще один вопрос, который сейчас тревожил меня не меньше. – А куда уехал Чарли?
– Лечащий врач Тома для профилактики вируса выписал ему курс нескольких препаратов. А мистер Хоггард… – Кэролайн подняла на меня глаза. – Он улетел сразу после того, как тебя положили в больницу. Насколько я знаю, решает какие-то вопросы во Франции. Элизабет не говорила тебе?
– Нет, не говорила. Надолго он улетел? – я почесала затылок и снова посадила Тома к себе на колени.
– Не могу подсказать. Прошла неделя с момента его отъезда, – Кэролайн перевела многозначительный взгляд на цветы, затем на меня. Женщине хватило такта ничего не говорить на этот счет. Но, думаю, нам обеим стало понятно, от кого этот букет.
Гости задержались у меня еще на час. Том на удивление много болтал, что на него совершенно не похоже. Миссис Пафф дополняла рассказ ребенка, рассказывала про своего внука и дочь. Мальчишка расспрашивал меня о времяпрепровождении в больнице, женщина о прогрессе в лечении, а я отвечала и слушала, словно в забвении.
Чарли не приходил ни разу с того неловкого момента в первый день. Теперь понятно почему. Но он ни разу не позвонил, ни разу не написал. Кроме присланных цветов, больше никаких контактов. Я не думала, что осознание этого факта будет таким оглушительным для меня.
Он твой босс, Клэр, и не обязан нянчиться с тобой. Ждать чего-то большего просто глупо. Да и что можно ждать от семейного мужчины, опомнись! У него есть жена и ребенок, о которых он должен заботиться в первую очередь. А все, что произошло – всего лишь помутнение, заминка и следствие испуга у обоих. И Чарли достаточно умен, чтобы прервать это недоразумение сразу. В отличие от тебя, Клер… В отличие от тебя.
Мои гости ушли, оставив меня в одиночестве с огромным количеством поводов «на подумать». Единственное, что я знала точно – впредь никаких контактов с Хоггардом, которые предполагают что-то большее, чем общение руководителя и подчинённого. Бередить свою душу недопустимыми мыслями я больше не собираюсь.
***
Моя выписка состоялась ровно за две недели до Рождества. Мэри предупредила меня, что последнее собрание издательства в этом году состоится восемнадцатого числа, на котором Роджер подведет итоги работы команды. А двадцать второго декабря намечается грандиозная вечеринка, на которой обязаны быть все сотрудники. Судя по тому, что разговоры о ежегодном рождественском мероприятии начинают звучать со всех углов издательства за два месяца, ожидается что-то действительно масштабное и запоминающееся.
Габби забрала меня из больницы одиннадцатого декабря в десять часов утра. Симптомов болезни не осталось, за что спасибо моему лечащему врачу, и уже на следующий день я вышла на работу к Хоггарду. Чарли до сих пор был в отъезде, что только радовало меня. Сейчас мне меньше всего хотелось встречаться с ним после всего произошедшего. Лиз медленно, но верно делала успехи в совместной работе с Артуром. На время отсутствия меня и хозяина дома, миссис Пафф и Артур поделили между собой дни ночевок в особняке, чтобы оставаться с Томом. Раньше, в периоды отъезда Чарли, мальчика забирали к себе многочисленные родственники, но в этот раз Том не захотел оставлять маму одну. А Кэролайн и Артур не смогли остаться в стороне, предложив свою помощь. Парень привел железные аргументы – они смогут больше заниматься с Лиз, что способствует ее скорейшему выздоровлению. И, к тому же, в этой шумной компании ни Тому, ни его матери скучать не приходилось. Ребенок был в восторге, а Элизабет в кои-то веки чувствовала себя нужной.
После моего возвращения, мы поделили дежурства ночью на троих. Не смотря на возмущения миссис Пафф о том, что мне необходимо восстановиться после болезни, я категорически отказалась продолжать этот разговор и предложила проголосовать. Артур встал на мою сторону, Том тоже. Последней надеждой Кэролайн была Элизабет, но даже та с улыбкой согласилась, что мое присутствие будет радовать впервую очередь ее сына, и она не может ему отказать в этом удовольствии. После оглушительного поражения миссис Пафф только махнула на нас рукой и под хохот нескольких человек ушла на кухню к миссис Ленон. Мы с Лиз очень много говорили за эти дни, проведенные вместе. Вдвоем играли с Томом, сидя на ее кровати, и я вслух читала ей произведения, которые мне присылала Мэри на обработку.
Элизабет, в свою очередь, была чудесным слушателем. Каждый раз, стоило мне начать работу над новой книгой, она просила сесть в кресло напротив и читать ей. Девушка замирала с ребенком на руках, закрывала глаза и погружалась в произведение вместе со мной. Позже Лиз призналась мне, что, закрывая глаза, ей лучше удается нарисовать картинку происходящего на страницах. Я все больше начала различать в ней ту живую и чуткую молодую женщину, про которую рассказывал мне ее муж.
Тем не менее, я предупредила Лиз, что хотела бы отпраздновать зимние праздники в кругу семьи. К тому же, у моей мамы день рождения в январе, и мне хочется быть рядом с ней. Не каждый год исполняется пятьдесят. И я не встретила сопротивления от хозяйки дома. Женщина заверила, что две недели, уж, как-нибудь продержится без моих нравоучений, и с улыбкой дала добро на мой отъезд.
Миссис Пафф пообещала меня подстраховать. Вся ее семья прилетает в Лондон на праздники, поэтому ей будет не сложно проведывать наших подопечных. Теперь мы все несли подсознательную ответственность не только за Лиз, но и за её сына.
В понедельник, после итогового собрания уходящего года, я обозначила Роджеру те же самые даты, что и Лиз. Согласовав свой отлет, направилась к Мэри в кабинет, потому что подруга выскочила из конференц-зала сразу после пожелания Роджером удачной недели. Это смутило меня. Она сама не своя уже который день.
Переступив порог светлого кабинета, я замерла. Мэри сидела за столом, опустив голову на сцепленные в замок ладони. Она не подняла ее, когда услышала шум открывающейся двери. Не подняла, когда я села перед ней на стул. Прошло минут десять, прежде чем блондинка посмотрела на меня своими опухшими красными глазами. Всегда жизнерадостная и светящаяся оптимизмом, сейчас она растерялась свой свет. Я молча протянула ей кофе, который захватила по пути.
– Поговорим?
– Я не знаю, что тебе сказать, Клэр, – Мэри вытерла лицо рукавом.
– Как есть, так и говори. Что с тобой происходит?
– Мне кажется, что меня просто раздавили, – подруга посмотрела на меня своими голубыми глазами и снова зарыдала. – Ты очень многого не знаешь.
– Так расскажи, может я смогу помочь.
– Я пытаюсь его избегать, правда, но у меня крайне хреново получается, – я взяла девушку за руку и сжала ее маленький кулачок.
– Про кого ты говоришь?
– Про Роджера, Клэр!
– Что?..
Я зависла на несколько секунд, переваривая услышанное. В моем подсознании возникала подобная мысль, когда я замечала их обоюдные мимолетные взгляды, реплики, реакции друг на друга. Но я старалась не придавать этому значения. Видимо, зря.
– Если ты захочешь и будешь готова поговорить, то я в твоём распоряжении. Не хочу давить на тебя. Но… Это нормально, Мэри. Что тебе плохо. Это показатель того, что ты живой человек, и твои чувства были сильно задеты.
– Мне больно, – подруга постучала ладошкой по тому месту, где предположительно должно прятаться за грудной клеткой ее разбитое сердце. – Это меня так наказывают сверху за то, что я не ушла от него, когда узнала, что он женат.
– Прекрати заниматься самоедством. Это его должны наказывать за то, что он последняя свинья, раз, имея семью, повернул не туда. Конечно, тебе больно. Если бы было по-другому, тогда я бы удивилась, – я погладила ее большой палец своим и улыбнулась.
Из глаз подруги по щекам лились крупные слезы-градины, а мое сердце обливалось кровью. Мне хотелось пойти в соседний кабинет и оторвать этому козлу то, что скрыто от глаз и чем он так активно пользуется. Я отпустила руку Мэри и поднялась со стула. Обойдя стол, развернула ее к себе и осторожно обняла.
– Иди ко мне.
Блондинка уткнулась мне в живот, и моя рубашка мгновенно промокла. Девушка все плакала, а я легонько гладила ее по светлым волосам. Смотря сейчас на нее, переживала события середины августа. Когда я так же сидела перед Кам и Роз, пытаясь собрать свою разваленную самооценку по кускам.
Мы молчали. Я давала подруге выпустить всю накопившуюся горечь.
После того, как Мэри отстранилась от меня, я опустилась на корточки и посмотрела ей в глаза.
– Хочешь поехать со мной на Рождество? В Сан-Франциско? – подруга удивлённо округлила заплаканные глаза. – Мне в свое время помогла смена обстановки. Думаю,что для тебя это будет лучшим вариантом. Если, конечно, у тебя нет других планов на праздники.
– А это убудет удобно? Я не хочу быть обузой для твоей семьи, – блондинка часто моргала, пытаясь сфокусировать взгляд на моем лице.
– Ой, я тебя умоляю. Ты Габби помнишь? – Мэри энергично кивнула головой. – Ну, так вот, там таких двое. Это только члены семьи. А еще есть две болтливые подружки, один любимый друг, который женатый, – я посмотрела на девушку и улыбнулась, – его жена, их сын и я. У моей мамы день рождения седьмого января, так что, если ты свободна, я резервирую тебя на все праздники. Как тебе идея? – я выжидательно посмотрела на блондинку.
– Мои родители все равно собираются к сестре в Испанию, а я жутко не выношу её мужа. Поэтому да, я согласна! – Мэри заулыбалась.
Я шлепнула ее по коленке и выпрямилась.
– Отлично! Тебя ждут очень увлекательные две недели, – захохотв, снова обняла подругу.
