Владимир Аджалов
И Он пришел
Глава 22
Четверг. Россия, Москва
Кафе в зале прилета аэропорта «Шереметьево-С» в это раннее утро работало как никогда интенсивно. Обычно после часу ночи посетителей практически не было. Однако сегодня, наверное, все работники ночной смены решили по очереди отметиться в кафе.
Информация о бесплатном представлении «Катя против лохматого хлыща» потихоньку распространилась среди всех служб аэропорта.
Блондин получил прозвище практически сразу, как уселся в кафе. Уборщица тетя Маня как раз зашла протереть полы. Тетя Маня ночью работала с обеих сторон границы, успевала убрать четыре кафе, два бизнес-зала и одну комнату отдыха. Она не любила такую породу, даже за мужиков их не считала. Поэтому тетя Маня довольно громко спросила у бармена, что это за хлыщ лохматый сидит с Катериной. Прозвище Блондина всем в кафе сразу понравилось и прижилось.
Катя держала инициативу в руках и установила примерную скорость употребления – одна стопочка водки в шесть минут. Стопочки в кафе были мелкие, для зарубежных гостей, граммов на тридцать пять. Катя неплохо считала с детства. Десять раз по маленькой стопочке в час – получается ноль-семь литра водки на нос за два часа. Даже если клиент сильно устойчив к спиртному, часа через три-четыре он должен быть в полном ауте.
Катин секрет четко знал только обслуживающий персонал кафе. Ее научила этой хитрости бабушка, которая терпеть не могла водку, но умела поддержать любую компанию. Каждую стопочку Катя как бы запивала водой. На самом деле она не проглатывала водку, а только выливала ее в рот и красивым жестом ставила пустую стопку на стол. Потом, пока Блондин давился своей дозой, она поднимала стакан с водой и спокойно отправляла водку изо рта в воду.
Заменить незаметно стакан с водой для официантов было просто делом гордости. Они с удовольствием отрабатывали каждый раз эту замену. Общий принцип был прост. Один официант отвлекал Блондина или просто загораживал видимость, подавая очередные бутерброды. Другой в это время менял стакан – и новый тост был опять подготовлен.
Примерно через полчаса пребывания в кафе Блондин понял, что русская девушка фактически вызвала его на соревнование – кто из них лучше умеет пить водку. Он видел, что народ вокруг с интересом наблюдает за их столиком. Блондина заела гордость, он себя считал в этом деле если не профессионалом, то и не новичком. Хмель уже ударил в голову, и он как-то даже забыл, что собирался поскорее ехать с ней в гостиницу.
Сначала он решил обойтись простыми средствами. Попросил несколько кусков хлеба с маслом, отказался от пива. Затем, когда понял, что мутнеет гораздо быстрее девушки, стал регулярно отходить в туалет. Там он мучился, пытаясь принудительно извергать содержимое желудка. Ему это не очень помогало, а менять Катину запивку официантам стало еще легче. К рассвету его уже серьезно развезло и он начал откровенничать с Катей о своей жизни.
Ему, правда, удалось себя остановить, когда он захотел похвастаться, как и для чего ее вычислил. Большим усилием воли он переключился на другую тему, которая тоже была для него очень важна. И вот уже битый час Блондин по кругу рассказывал Кате об одном и том же. Он полгода назад предложил шефу гениальную идею. На ней можно было заработать миллионы, а этот старый хрен все заблокировал. Катя не то чтобы хорошо понимала английский – так, в пределах служебной надобности. Понять поток сознания Блондина было делом непростым.
На четвертом или пятом повторе за соседним столом оказалась Катина знакомая. Выпить чашку кофе зашла пораньше приехавшая на смену кассирша «Аэрофлота» – бывшая учительница английского. Катя попросила ее послушать Блондина и пересказать. Через некоторое время они отлучились, перевод был простым, и после этого отношение Кати к Блондину стало уже не только служебным, но и личным.
Блондин предложил шефу новый тип телевизионного реалити-шоу. Он его условно назвал «Провокация на дороге». Основной замысел заключался в том, чтобы в столице выбрать в потоке машин, среди обычных водителей, жертву. Для каждой серии предполагалось выбирать новый тип жертвы. Это должны были быть по очереди одинокий пижон, парень с девушкой, отец семейства с детьми и так далее.
Потом к машине с жертвой на ходу должна была подстраиваться машина с командой «провокаторов». Все дело должно идти в прямой эфир, снимать предполагалось скрытыми камерами с двух ракурсов. Машина с подставными участниками шоу должна была вывести из равновесия водителя-жертву. Далее зрителям предлагалось несколько вариантов поведения жертвы и финала игры. Тот, кто раньше всех из зрителей посылал СМС с правильным вариантом, получал весомую сумму денег.
Блондин с чувством глубокого самодовольства рассказывал, какие варианты провокаций были им уже подготовлены. Диапазон был широк. Самый простой сюжет начинался с неприличного жеста в открытое окно, сопровождаемого плевком на стекло. Но это планировалось только для затравки.
Когда Блондин объяснил, что он собирается имитировать наезд жертвы на людей, Кате стало дурно. Изощренная фантазия Блондина расписала все детали. Вот жертву практически вынудят уходить на повышенной скорости от преследования. Потом его потихоньку загонят на крайнюю правую полосу. И уже здесь погонят, как зайца, в заданную точку, где вытолкнут с тротуара манекен подростка на скейтборде прямо перед машиной жертвы.
Катя даже сначала не поняла весь замысел Блондина. Он и шефу его до конца не стал раскрывать, ведь тот не хотел играть в политику. Но сегодня у него было настроение рассказать все. План был серьезнее, чем казалось с первого взгляда. Блондин был уверен, что сможет придумывать новые провокации каждую неделю в течение двух месяцев. Этого было бы достаточно, чтобы стать за это время самой рейтинговой передачей в стране. Люди любят чужие неприятности, а тут еще вживую! И не просто так: в ходе передачи разыгрываются серьезные денежные призы. И ставки будут расти, постепенно подходя к главному призу – новенькому автомобилю спортивного класса.
Если приурочить старт шоу к избирательной кампании, на последних передачах можно будет заработать большие деньги. Блондин хотел финал шоу сделать сам, поставив шефа уже перед фактом. Ближе к выборам брать жертв с плакатами «неправильных» партий на стекле авто и потом выставлять их полными идиотами – это стоит больших денег.
Но главное наступит при выходе избирательной кампании на финишную прямую. Смотреть будет вся страна, ведь ставка – автомобиль. Провокаторы не будут знать, что сегодня разыграют их. Задумка была, по глубокому убеждению Блондина, элегантная. В последний день перед выборами, когда еще разрешена агитация, он посадит за руль как жертву обаятельного парня, при этом классного гонщика. Посадит его с мамой и папой, или с детьми, или с друзьями и подругами – в зависимости от того, на кого ставка на выборах. Главное – сделать из жертвы героя.
Герой не только выкрутится, но и проучит провокаторов. Он отомстит за всех униженных в этой передаче. Переиграет их вчистую, заставит машину провокаторов въехать в трактор с навозом. Тут же, на месте аварии, скромный герой в интервью между прочим признается, за кого их семья голосует. Конечно, они голосуют только за «правильную» партию.
Блондин, естественно, собирался прикарманить весь скрытый гонорар от «правильной» партии. Он еще и рассчитывал забрать через подставное лицо автомобиль. Ведь кто еще после серии однотипных сюжетов догадается о таком неожиданном исходе и выиграет главный приз?
У Кати до этого откровения Блондина было некоторое чувство стыда. Она, конечно, понимала, что задание есть задание. Но кто его знает, может быть, он порядочный человек, может, случайная ошибка – всякое бывает. Теперь Катя была уверена, что перед ней – полное дерьмо. И тут у нее появилось желание отправить его не домой, а куда-нибудь подальше.
Катя попросила кассиршу на пару минут задержаться – покараулить гостя. Потом деликатно извинилась перед Блондином, что ей тоже бы нужно отлучиться, и побежала к своему начальнику смены, пока он не ушел.
– Разрешите вопрос! – обратилась она шефу.
Тот, уже переодетый в штатское, устало сказал:
– Да, Катюша, слушаю тебя.
– А можно я его не в Европу назад отправлю, а куда подальше? Уж больно он мне понравился. Я такую законченную сволочь первый раз в жизни встречаю.
Начальник ответил:
– Давай рассудим вместе. Знаешь, Катерина, в нашем деле важно точно выполнять поручения. Так вот. Нас попросили о трех вещах. Первое: этого человека из аэропорта не выпускать. Вроде получается. Второе: законы особо не нарушать. Тоже пока удается. Третье: при первой возможности отправить из России. Более того, хорошо помню, было сказано, что отправить его из России к той самой матери. Получается, если ты считаешь, что знаешь адрес, – действуй! Думаю, что пойдет только на пользу.
Катя вернулась в кафе с улыбкой на губах. Быстро произнеся новый тост – за благополучную обратную дорогу, – она на этот раз водку проглотила. Чисто из опасения: а вдруг не выпьет за сказанное – и ее замысел не получится.
Пока Блондин пытался уговорить свой организм проглотить очередную дозу, Катя попросила убегающую на смену кассиршу ей помочь. Нужно посмотреть, куда в ближайшее время можно отправить подальше дорогого гостя. Блондин несколько раз говорил, что у него бизнес-класс до Мюнхена с открытой датой, самый дорогой тариф, с правом замены.
Кассирша сказала:
– Сейчас я заступлю, сменю девочку, она сюда с распечаткой наличия мест подойдет и все расскажет. Ну и подарок тебе достался сегодня, сочувствую.
Еще через час судьба Блондина на ближайшее время была решена. Ему очень сильно повезло. Через четыре часа был прямой рейс в столицу Непала, Катманду. Рейс летал только раз в неделю, экономический класс стоил чуть дешевле бизнес-класса до Мюнхена.
К этому времени Блондин наконец сдался. Сознание ему отказывало, организм был отравлен и требовал отдыха. Он стал чуть не плача просить Катю отвезти его как можно быстрее куда угодно, где можно поспать.
Катя объяснила, что здесь рядом есть одно место, но без авиабилета и паспорта там не поселят. Так они оказались у касс, где Блондину не только переделали билет, но и зарегистрировали. В принципе, Катя его не сильно обманывала. Для того чтобы лечь спать в ближайшем возможном месте – комнате для отдыха транзитных пассажиров, – нужно было пройти границу. Чтобы пройти границу, нужно на какой-нибудь рейс зарегистрироваться. На Мюнхен еще не регистрировали, а вот на Катманду – пожалуйста.
Через паспортный контроль и до комнаты отдыха транзитников Катя Блондина уже практически несла на себе. На границе, естественно, возник вопрос. В смене были новые, незнакомые Екатерине ребята. Пассажира в таком состоянии они пропустить отказывались. Но тут подошел начальник заступившей смены, он был в курсе и дал добро.
Комната отдыха транзитников так только деликатно называлась. На самом деле это была ночлежка для нелегалов. Некоторые из них жили здесь неделями, проникая неизвестным образом в самолеты без документов и денег на обратную дорогу. Их нельзя было выпустить в Россию и не на что было отправить назад. Пока не удавалось договориться с соответствующим посольством, приходилось содержать этот сложный контингент в ограниченной зоне аэропорта. Уже спящего корреспондента одной из ведущих европейских телекомпаний положили на матрасик. Место выбирать не пришлось, был свободен только один кусочек пола рядом с группой завернутых в несвежие одеяла транзитников.
Не самые чистоплотные в мире люди ютились в этой комнате. Их одеяла, с легкой руки тети Мани, уборщики называли ласковым словом «гнидники». Блондину выделили недавно продезинфицированный матрас, а вещи и документы на всякий случай оставили у охраны.
Когда через пару часов Катя пришла его проведать, возле Блондина стояла тетя Маня и о чем-то размышляла. На Катин недоуменный взгляд та пояснила:
– Хлыщ этот твой пришел ненадолго в себя, стянул со спящего мальчика одеяло, завернулся с головой. Наберет теперь всякого на свою красоту. Правда, ему давно бы подстричься надо. Но ты его дальше сама не тащи, попроси ребят с границы. В этой смене новобранцы, они коротко стриженные, им все равно.
На посадку Катя действительно попросила помощи. Блондин был в бессознательном состоянии, но дышал исправно. Начальник смены пограничников выделил Кате в помощь двух дюжих парней, и они занесли дорогого гостя прямо в салон самолета.
Стюард помог усадить Блондина в кресло, застегнул его покрепче и сказал:
– Крепко спит и уже ничего не соображает.
Катя ответила:
– Он, похоже, вообще не очень соображает. На границе мы с ним намаялись. Решение лететь принял, видимо, спьяну. Как проснется – может сразу не понять, куда попал. Так что начните с объяснения, что он в самолете, что он по собственному желанию летит в Катманду, что у него все хорошо.
Когда борт с Блондином пошел на взлет, в этом же аэропорту опять появилась Анна, дочь Генерала. Она вылетала в Рим. Отец внимательно выслушал всю историю ее взаимоотношений с Юном и дал добро на срочный вылет. Генерал бы полетел с ней, но не сейчас, перед новым пуском «Булавы».
Перед Анной проходила регистрацию на рейс симпатичная женщина с озабоченным лицом. Возникла заминка. У нее в авиабилете фамилия была написана на английском языке не так, как в загранпаспорте. Девушка, регистрирующая билеты, несколько раз повторила ее фамилию и имя, объясняя по телефону своему начальнику:
– Стольская Наталия.
Женщина повернулась к Анне и извинилась за задержку. Анна ей молча улыбнулась в ответ и кивнула. У обеих одновременно возникло ощущение, что они на самом деле давно знакомы и вот сейчас случайно встретились в очереди. В чем-то они были даже внешне похожи, только отличались заметно возрастом, но какая-то симпатия сразу возникла между ними.
Все обошлось, очередь пошла дальше.
Когда Анна пошла на паспортный контроль, Наталия из очереди помахала ей рукой, приглашая встать перед собой. Они еще не знали, что летят в Рим по одному и тому же поводу.
Примерно в это же самое время в другом аэропорту неподалеку от Москвы завершалась подготовка к вылету «борта номер один». Президент, он же Главнокомандующий вооруженными силами России, вылетал в Мурманск.
Через несколько часов он должен уйти в поход на подводном ракетоносце «Илья Муромец».
Глава 23
Четверг. Австрия, округ Зальцбург
Ночь в поместье под Зальцбургом прошла без особых происшествий. Мужчины договорились по двое нести вахту на улице, но все было относительно спокойно. Только на рассвете стало понятно, что за ночь число людей в черном явно увеличилось. Они собрались с дальней стороны поместья, с его западной границы. За ночь там появились несколько автомобилей, мотоциклы и две большие палатки. На одной из палаток в блеклом свете зари просматривался какой-то большой знак.
Риттер сбегал за переносной камерой и больше не выпускал ее из рук. По арендованному им спутниковому каналу он стал теперь одновременно пересылать две картинки: одну – из лаборатории, вторую – с переносной камеры. Муса принес небольшой походный бинокль. Все стали по очереди рассматривать неожиданно появившийся лагерь из окон второго этажа. Теперь можно было рассмотреть тот знак, похожий на крыло летучей мыши в желтом круге.
Когда очередь рассматривать окрестности дошла до кардинала, он только навел бинокль на палатки, как сказал:
– Было у меня вчера такое предположение. К несчастью это они – секта сатанистов. Причем их худшая группа, они называют себя «Крыло сатаны».
Повернувшись ко всем, кардинал пояснил:
– Вы все слышали о сатанистах. Такие секты стихийно рождались в разных странах. Лет десять назад у них появилось очень агрессивное направление. Они по всему миру совершают свои преступления. То уничтожат какую-нибудь реликвию, то сожгут синагогу, или христианский храм, или мечеть. За ними и убийства священнослужителей, включая покушения на высших иерархов. Они стараются уничтожить все, имеющее отношение к религии единого Бога.
Когда появилось объявление о продаже клонированного тела, активность этой шайки была очень высока. Судя по всему, они подошли к выяснению личности продавца очень близко. На их сайте был даже объявлен призыв желающих принять участие в уничтожении клонированного тела. Но потом все как-то затихло. Похоже, что они нас нашли. Наверное, мне нужно было вам всем рассказать об этом раньше.
Взоры присутствующих перешли на Мусу. Все негласно признали в нем руководителя обороны.
Он был прям:
– Эти бандиты, скорее всего, вооружены холодным оружием. Такие люди обожают всякие кастеты, причудливые ножи и прочее. Хорошая дубинка на самом деле предпочтительнее. Я их за ночь на каждого из нас приготовил. Насколько я понимаю, никто, кроме меня, серьезно к рукопашному бою не подготовлен. Я также не думаю, что среди этих ненормальных есть настоящие бойцы. Поэтому все будет определяться численностью. Немного упрощает нашу задачу то, что мы не в чистом поле, а на входе в бункер: нападать можно только с одной стороны. Если нас примерно равное число или их только немного больше – ну на несколько человек, – у нас есть хорошие шансы не пропустить их в лабораторию. Если их втрое-вчетверо больше, то продержимся от силы минут двадцать. А если их намного больше – минут пять.
В это время перед палатками началось построение.
Муса взял бинокль, через несколько секунд опустил и сказал:
– К сожалению, их не меньше полусотни человек. Это не настоящие бойцы, физическая форма так себе, но их слишком много. Будем готовиться к бою. Может быть, к последнему в нашей жизни.
В это время Риттер увидел, как на лужайку с восточной стороны поместья заезжает микроавтобус.
– У нас еще гости, – негромко сказал он. – Туристы какие-то приехали.
Опять пошел в ход бинокль, только теперь Муса его взял последним. Он внимательно, переводя бинокль туда-сюда, смотрел на семерых мужчин, выходящих из машины. Эти люди действительно были одеты как туристы. Да и вещи, которые они достали из автомобиля, вроде не вызывали вопросов. Большой тент, раскладные столики со стульями. Однако Муса хмыкнул, опустил бинокль и сказал:
– Это не туристы. Вот это, похоже, бойцы. Только чьи они?
Риттер, рассматривающий все это время тех же людей сквозь видеокамеру, удивленно спросил:
– Почему не туристы?
Этот же вопрос был на устах у всех.
Муса, протягивая бинокль Илье, сказал:
– Посмотрите внимательнее. Что меня сразу насторожило – на семь мужчин ни одного живота. Возраст у них не юношеский, а все подтянутые. Потом я обратил внимание, как они разминаются. Как бы невзначай каждый делает серьезные растяжки. Костюмчики спортивные у всех свежие, только из магазина. Все костюмы светленькие, чтобы лучше видеть друг друга, только отделка разная. А потом рассмотрел главное: у них у каждого в ухе наушник, около рта – микрофон. Это не дилетанты, это какая-то спецгруппа, у них своя независимая связь.
Как бы в доказательство его слов «туристы» собрались в кружок.
– Ну вот, – сказал Муса, – теперь здесь последний инструктаж пошел.
Доктор недоуменно спросил вслух:
– А как вы думаете, они на кого собираются нападать?
Муса грустно ответил:
– Думаю, что тоже на нас, больше не на кого. Не на этих же идиотов, что с другой стороны. Если бы на них, так уже и навалились бы, и покрошили, пока те сидят в куче в своем лагере. Нет, похоже, и для этих наша лаборатория – объект внимания. Мы с вами попали в клещи. И непонятно, кто для нас окажется опаснее. Пойдемте ко входу в лабораторию, займем места поудобнее.
Мусса, в общем, был прав. На свежем воздухе проходил последний инструктаж объединенной группы ФСБ и ЦРУ по проблеме особо опасного компьютерного вируса. Руководитель группы – первый человек в структуре ЦРУ по Западной Европе – был конкретен:
– Напоминаю ситуацию. В это место стекается информация по сформированной вирусом сети. Вирус превосходит все достигнутое в мире. Спецслужбы просто беспомощны. В основном течет нечто из находящегося в космосе радиоисточника. Мы не знаем, что несут эти сигналы. При этом из разных баз данных, включая наши, тоже кое-что утекло. Мне докладывают, что поток ослабевает, нужно спешить.
Перед нами поставлены две главные задачи. Первая – обнаружить и захватить центр сбора информации. Если мы возьмем носитель информации, то у нас появится реальная улика, без которой мы с вами – просто наглые нарушители прав человека. Захватим носитель – найдем изготовителя вируса. Будем знать исходные коды вируса – вылечим весь интернет, ликвидируем угрозу нашим странам и всему мировому сообществу.
Вторая задача – действовать аккуратно. Ну, вывихи. Переломы костей – в крайнем случае. Против реальной угрозы жизни разрешены любые методы защиты. Вплоть до причинения тяжелых травм. Но отдавайте себе отчет в том, что потом могут быть тяжелые судебные процессы. Если мы ничего не найдем, наши организации не будут засвечиваться. Вы предстанете перед судом как группа оголтелых хулиганов. Правда, на хороших адвокатов можете рассчитывать, их оплатят.
И последнее. Если носитель обнаружен, но нам не удается его захватить, – его нужно уничтожить. Некоторые ушедшие в носитель сведения в случае их раскрытия могут привести к мировой войне или к финансовому коллапсу такого же уровня. Вопросы? Нет. О’кей. Рассредоточились и за мной!
* * *
Риттер вел лучший репортаж в своей жизни. Через высокий забор поместья с восточной и с западной стороны почти одновременно посыпались люди. Солнце уже было высоко, территория поместья была хорошо освещена. Через несколько секунд, когда группы заметили друг друга, наступила пауза. Все остановились, ожидая решения своих командиров.
Руководитель объединенной группы задал через водителя в машине вопрос в центр управления всей операцией:
– Есть ли оперативная информация, что за чернота лезет через другой забор?
Ответ был содержательным:
– Понятия не имеем.
Главарь сектантов решил, что из поместья смогли за ночь позвать на помощь каких-нибудь туристов, находящихся по соседству. И он прокричал для всех своих людей:
– Это какие-то пижоны, дилетанты! Они не в форме и явно без оружия. Это нам подарочек такой. Порежем их быстренько в лапшу и потом доберемся до главной цели!
Он демонстративно достал из-за пояса сверкнувший в лучах солнца комбинированный кинжал-кастет. Было слышно, как его свора зарычала в предвкушении крови. Пауза закончилась. Две волны – одна темная и большая, другая светлая и маленькая – рванулись навстречу друг другу. Четверо мужчин – Муса, Илья, доктор и кардинал в парадной мантии – стояли у входа в лабораторию с дубинками в руках. Риттер залез на крышу своего автомобиля и снимал не переставая.
Человеческие волны столкнулись метрах в сорока от лаборатории. Муса первым опустил свою дубинку и сказал:
– Отдохните, расслабьтесь! Посмотрите, как бьются настоящие бойцы.
И это действительно стоило видеть. Если сектанты просто лезли неорганизованной толпой, то бойцы объединенной группы сразу выстроились в ряд с небольшим интервалом. В результате сектанты больше толпились и мешали друг другу. В это время каждый профессионал обрабатывал только одного нападавшего сатаниста, присматривая за следующими.
Несмотря на то, что профи никогда вместе не тренировались, школы боя оказались практически одинаковы. Примерно через пару минут картина схватки сложилась. Очередной нападавший размахивал ножом до тех пор, пока не попадался на захват. Далее были варианты. Большинство профи, притягивая к себе захваченную руку, поворачивались на мгновение к нападающему спиной. Захваченная рука выворачивалась, и ее локоть оказывался под мышкой у профессионала. Короткое движение всем телом вниз – и очередной сектант с вывихнутой в локте рукой падал ничком без сознания. Профи не наступали, напротив, они шаг за шагом отодвигались назад. Но на каждом таком шаге семь нападавших оставались лежать на земле.
Как обрадовался бы Риттер, если бы знал, что его репортаж уже смотрят несколько миллионов человек! Не менее получаса репортаж шел не только в интернете, но и в прямом эфире его телекомпании. Более того, сообщения о происходящем, как срочные, появились в новостных информационных полосках, бегущих по экранам всех новостных компаний мира. Шеф Риттера верил в него и заранее подготовил небольшую справку о нем и о выбранной им теме.
Теперь весь мир начинал понимать, что в поместье на окраине австрийского города скрывается клонированное тело Иисуса из Назарета. И сейчас на территории этого поместья происходило серьезное побоище.
Риттер отрабатывал свой шанс по полной программе. Он начал свой репортаж с того, что объяснил, где находится. Не забыл журналист снять крупным планом палатки сатанистов, да и машина «туристов» тоже мелькнула на экранах. И вот десятки миллионов людей в разных частях света прилипли к экранам мониторов и телевизоров. Интерес к происходящему нарастал стремительно. По направлению к поместью уже двигались автомобили с оказавшимися на доступном расстоянии корреспондентами телерадиокомпаний.
Главарь сектантов не сразу понял свою ошибку, поскольку старался держаться сзади. Когда его воинство заметно поредело, он увидел, как бьются «туристы». Продолжать двигаться в этом направлении было явно бесперспективно.
И тут он разглядел совсем рядом, но в стороне от сражения вход в подземную лабораторию. Предводитель подозвал к себе четырех человек, в том числе двоих, несущих тяжелый ящик. Ящик был открыт, каждый схватил из него по две гранаты, и они устремились за спинами дерущихся бойцов прямо к цели.
Первая граната была брошена, чтобы расчистить путь в лабораторию. Муса с криком «Ложись!» ловко подхватил гранату с земли и хладнокровно перебросил ее обратно. Все упали на землю. В это же время со стороны нападавших полетели еще две гранаты. Три взрыва почти слились в один. Осколки со свистом рассекли воздух и застучали по бетонным стенам лаборатории, по кузову автомобиля репортера. Трое из сопровождавших главаря остались лежать.
Бледный и сосредоточенный, Риттер подполз к своим. Осколок гранаты пробил навылет его плечо. Он больше не мог держать камеру и оставил ее на полу открытого автомобиля. Теперь уж что попадет в объектив – то и будет передаваться. Он не думал об опасности. Ему не терпелось спуститься к стационарной камере: он мог хотя бы поворачивать ее на штативе, менять ракурс, делать свое профессиональное дело.
Муса тоже был ранен. Один осколок рассек левую голень, к счастью не добравшись до кости. Но его больше расстроил мелкий осколок, пробивший правую кисть. Пальцы перестали ему подчиняться. Правая рука вышла из строя. А на левую он серьезно не мог рассчитывать: плечо повредил еще в молодые годы.
Муса понимал, что первая граната в их сторону полетела слишком метко. Кто-то из нападавших был заметно опытнее других. Если это так, то следующую гранату оттуда сейчас бросят не сразу, как выдернут чеку, а с задержкой. Хорошо, что гранаты – старье, без срабатывания от удара. Если бы не раны, он, может быть, и успел бы отбросить вторую гранату. Но не сейчас. Он успеет кинуться к гранате. Но сил и времени на то, чтобы быстро перебросить эту гранату назад, у него не хватит.
Муса посмотрел на Илью и сказал:
– Нужно всем уходить вниз и быстро. Идите, сейчас вот-вот будет следующая граната! Я ее закрою.
Илья возразил:
– Нет, я ее отобью. Доктор, скорее забирайте всех и спускайтесь!
Доктор, кардинал и Риттер подхватили Мусу и бросились вниз по лестнице.
Они еще были на первых ступеньках, когда полетела следующая граната. Она летела, как казалось Илье, красиво и медленно, по понятной ему пологой дуге. Илья почему-то был уверен, что у него получится. И у него получилось. Он отбил гранату дубинкой четко и без задержки. Когда она взорвалась, он уже летел руками вперед по лестнице вниз.
Не прошло и двадцати минут, как победа группы профессионалов была полной и очевидной. Не потеряв ни одного человека, отделавшись ссадинами и порезами, группа уложила семью аккуратными рядами сорок девять человек в черных одеждах.
Остальные, увидев своего руководителя, лежащего после второго взрыва в луже крови, бросились наутек. Их никто не собирался преследовать, хотя и без внимания они не остались. Первая передвижная группа телевизионщиков уже успела подъехать к поместью. Они пока не решались проникнуть внутрь, но с явным удовольствием снимали удирающую через забор деморализованную темную массу.
Тем временем спецгруппа собралась вокруг своего руководителя. Они были опять готовы к тому, для чего они и приехали, – к штурму неведомого объекта. Несмотря на концентрацию на рукопашном бое, происходящее у входа в лабораторию не осталось для профи незамеченным. Судя по тому, как местная публика обороняла вход в подземный объект, именно там и скрывался центр, место схождения информации. Осторожно, в боевых позах, прячась от возможного выстрела или даже взрыва, агенты ступенька за ступенькой спускались под землю.
Когда они увидели обстановку внизу, напряжение несколько спало. Кардинал стоял ко всем спиной, глядя сквозь стеклянную стену вглубь лаборатории. Илья заканчивал перевязывать Мусу. Риттер, уже с перевязанным плечом, припал к камере и продолжал снимать все происходящее вокруг. Доктор вертелся внутри лаборатории, они с лаборантом что-то внимательно высматривали на экранах мониторов.
Руководитель группы спросил:
– Есть ли среди вас владелец этого заведения?
Илья выступил вперед, взяв опять в руку уже явно бесполезную дубинку:
– Я владелец поместья и лаборатории. Что вам угодно?
– Мы не причиним вам зла, если вы выдадите нам носитель информации, в который шел информационный поток.
Илья сказал в ответ:
– Это невозможно.
Не успел руководитель группы дать команду на обыск помещения, как перед ним оказался кардинал в своей парадной одежде.
– Ваше Высокопреосвященство, – спросил руководитель группы, лично знакомый с кардиналом, – а вы что здесь делаете?
Кардинал взял его за руку, медленно повел к стеклянной стене и показал в центр лаборатории. Остальные члены группы поняли, что дело усложняется. Они потянулись за руководителем, по-прежнему автоматически прикрывая друг друга.
В это время наверху главарь сектантов пришел в себя. Он никак не ожидал, что брошенная им вторая граната полетит назад, и не стал тщательно прижиматься к земле. Сразу несколько осколков впились в его тело. Сначала он потерял от боли сознание, но теперь оно медленно к нему возвращалось. И только сейчас он заметил стоящий у входа в подземное сооружение автомобиль с антенной. Да, не случайно он стал руководителем сообщества служителей Сатаны! Он не зря спешил, созвал столько людей. Сигналы из Вселенной точно шли сюда, он это чувствовал каким-то внутренним чутьем. Его рядовые бойцы думали, что он отрезает поместье от связи на всякий случай. Нет, дело было не в том, что отсюда могли вызвать полицию. Нужно было перерезать этот поток, не дать соединиться телу и сознанию. Насчет спутниковой антенны он не сообразил.