Владимир Аджалов
И Он пришел
Глава 18
Среда. Италия, Рим
Среда тянулась для ребят бесконечно долго.
Китаец отправил электронное письмо своему самому надежному другу ранним утром. Теперь нужно было ждать возможности нового контакта целый день. Раньше влезть в Сеть не было никакой возможности. Спать долго как-то ни у кого не получилось, стоящая рядом железка со смертью не давала никому покоя. Ближе ко времени обеда завязался разговор о сути идей Гитлера.
Бразилец, который был самым младшим из приехавших, начал этот разговор. Он сразу честно признался, что особо ничего об этом не представляет:
– Я что-то слышал, даже слово помню – «нацизм». Но сути – может, в силу возраста – не понял. Однако, – продолжил он, – вроде бы жестокие слова Феликса действительно похожи на правду. Ведь получается, что мы, инвалиды детства, в самом деле как бы нарушение природного естественного отбора. В какие-нибудь средние века мы бы все погибли еще в самом младенческом возрасте. А то и сразу после рождения. Может, и прав был в чем-то этот Гитлер?
Вопрос явно очень заинтересовал и медбрата. Он только вкатил в комнату большую каталку с провиантом и приступил к раздаче. Было видно, как он сразу замедлил свою работу, желая присутствовать при этом разговоре.
Ответить Бразильцу решился Русский:
– Я думаю, что только у меня из всех нас была возможность читать главный опус господина Гитлера в переводе на мой родной язык. Во всех нормальных странах эта книга – «Моя борьба» – запрещена к распространению. А у нас в период развала СССР и не такое можно было купить в любом книжном ларьке. Может, кто не знает, в нашей стране ведь много разных национальностей. И вот в последнее время у нас тоже завелись последователи Гитлера. Их немного, но они есть. Однажды эти ребята вышли на меня, приняли за своего. У меня есть свой маленький сайт, там я повесил свое фото. Оказалось, что эти ребята выглядят так же: они бреют голову, из-за этого их зовут «скинхеды». Я-то прошу мне голову брить, потому что у меня кожа плохая, по всей спине и ногам пролежни и язвы забодали. А так хоть на затылке чисто, а то под волосами тоже было плохо. Ну вот я и попросил маму мне купить эту книгу, захотелось разобраться.
Прочитал я внимательно, не все понял. Но книжка очень напористо и убедительно написана. Я в чем-то начал соглашаться, и в этот нацизм почти уже поверил. Полез искать в Сеть, с кем бы обсудить. И натолкнулся на большой чат по нацизму – у нас в России, на сайте Московского университета. В основном участвовал народ взрослый. Я там даже и не признавался, что еще несовершеннолетний. Так один профессор из университета нам всем очень просто доказал ошибочность нацизма. Я вот как раз сейчас у себя открыл в компьютере нашу переписку, берегу ее на память. Да и выражения некоторые я сам и не воспроизведу, давайте лучше прочитаю.
Вот слова профессора: «Дело в том, что Гитлер положил ошибку в самую основу своего учения о расах. По учению Гитлера, человечество нужно улучшать путем селекции, как выводят породы, скажем, собак. Гитлер решил, что для человечества применимы законы эволюции животного мира. Почему-то он решил, что постиг замысел Создателя.
А вот история последних тысячелетий говорит о том, что эволюция животного мира закончилась. В этой эволюции все подчинялось созданию существа, обладающего не только телом, но и духом. И это произошло. Далее биологическая эволюция остановилась. Человек как биологическое существо уже много тысячелетий не обретает никаких новых черт. Так что ошибочно применять к одушевленным существам и к их сообществу – человечеству – законы животного мира».
Профессор дальше очень красиво выразился, вот, читаю: «Не эволюция человеческого тела, а эволюция человеческого духа и человечества в целом – вот закон нашего развития». Дальше профессор сказал, что на Земле есть десятки миллионов живых доказательств того, что вся теория Гитлера ошибочна. Гитлер утверждал, что всякое расовое смешение приводит к смерти потомства, полученного в результате смешения. Если не в первом поколении, так попозже. Якобы такое потомство получается очень неудачным в физическом смысле. Вот скажи, Бразилец, кто самые красивые ребята и девушки в Бразилии: белые, или черные, или кто еще?
Бразилец не раздумывая сказал:
– Конечно, это мулатос, это все знают!
– Вот! – сказал Русский. – Да не все знают, что мулатос – это те, кто произошел от браков людей белой и черной расы. Когда-то белые люди для освоения этих территорий завезли из Африки рабов. Потом были перекрестные браки, еще туда же добавилась и кровь местных жителей – индейцев. И вывелся новый устойчивый тип людской породы. И от браков мулатос между собой не рождаются белые, или черные, или полосатые дети. Нет, рождаются именно мулатос. Прекрасного физического сложения и отличного здоровья, и мужчины, и женщины. Если когда на экранах появляются толпы красивых бразильских девушек, страстно танцующих самбу, так это точно мулатос! И атлетического сложения парни, играющие в волейбол на пляжах Рио-де-Жанейро, – тоже мулатос. Так что вранье у господина Гитлера, вранье!
– Ну ладно, – сказал Бразилец, – похоже, что этот Гитлер сильно маху дал. И все равно, наверное, здоровые дети гораздо ценнее для общества, чем те, кто от рождения инвалид. Что бы твой профессор на это ответил?
– Ты знаешь, я ведь тоже не удержался и так прямо об этом его и спросил. Я ему написал, что у меня сосед-подросток инвалид от рождения и его часто мучает такой вопрос.
Профессор мне и ответил при всех в нашем чате, причем он сразу понял, что я говорю о себе. Вот его слова: «Мой юный друг! Люди, верующие в Бога, считают, что у человека есть ценность в этом мире и есть ценность за пределами этого мира. Сначала о ценности человека в период его земной жизни. Наверное, она определяется тем, что этот человек для человечества сделал. Сдвинул ли он его немного от пещерной жизни в светлое будущее или наоборот? А если не сдвинул вперед все человечество, поскольку это не каждому дано, так сделал ли он вообще что-нибудь достойное? Изменил ли к лучшему что-то вокруг себя? Или хотя бы самого себя? Теперь о ценности человека за пределами его земной жизни. По мнению практически всех религий, эта ценность будет определяться тем, насколько порядочно удастся человеку прожить жизнь. Сделает ли он больше зла или сделает больше добра, останется ли животным или приблизится немного к Создателю. И первое, и второе, конечно, связаны между собой, но вовсе не определяются тем, в каком теле человек проведет свой отрезок жизни на земле». И еще он мне написал: «Поймите главное. Если Бог позволяет ныне людям создавать условия для выживания тех, кто раньше погибал в младенчестве, – значит, пришло время, когда это нужно».
Ребята затихли и задумались. Медбрат как-то весь подобрался, уменьшился и тихонько ушел на кухню. Наступившую тишину прервал неожиданно усилившимся звуком телевизор. Какая-то неинтересная для ребят передача, шедшая по новостному каналу, была прервана новостью действительно сенсационной. По сообщениям из ведущих астрономических обсерваторий, их радиотелескопы принимают устойчивый сигнал, исходящий из ранее неизвестного мощного источника. По мнению ученых, передаваемый сигнал, безусловно, носит искусственное происхождение.
Диктор, захлебываясь от восторга, цитировал высказывания специалистов:
– Можно практически уверенно говорить о сигнале, передаваемом разумными существами!.. При этом скорость передачи огромна, то есть передается невероятное количество информации… Попытки расшифровать сигналы пока не имеют успеха… Сигналы по форме напоминают обычные пакеты данных типа тех, которые используются в сети Интернет, только большой протяженности. Однако внутри этих пакетов информация представлена в необычном виде… Все желающие могут ознакомиться с сигналами на сайтах обсерваторий, где эти сигналы отображаются в реальном времени, по мере поступления…
Далее в программе передач произошли изменения, и на экране стали появляться разнообразные эксперты. Они повторяли почти одно и то же. Добавить что-либо толковое к самой новости никто не мог. Большинство экспертов сошлись во мнении, что это просто розыгрыш. Ведь есть люди, готовые заплатить десятки миллионов долларов за полет на космической станции. Почему не предположить, что нашелся человек, заплативший пару сотен миллионов за спутник с суперпередатчиком – просто так, для сенсации? Были мнения и об аварии на каком-нибудь секретном корабле американцев или русских. Тем не менее никто не мог отрицать вероятность контакта с иным разумом.
В другой ситуации эта новость, наверное, ребят бы взбудоражила. Но сейчас мысли их были не о внеземных цивилизациях.
Кто-то уныло сказал:
– Дотянем ли, чтобы узнать, чем все это кончится?
Минут через тридцать, когда все перекусили, возникла новая идея. Турок, улыбчивый парень, отечное лицо которого отличалось очень сухой кожей с мелкими трещинками, подал хорошую мысль.
– Ребята, сказал он, – если будет взрыв, не все компьютеры могут уцелеть. Я так прямо напротив этой штуки лежу. А нам всем хотелось бы, чтобы письмецо родным дошло. Давайте каждый продиктует вслух короткое сообщение так, чтобы все записали. Каждый у себя в компьютере на видное место прямо на экране положит. Так будет гораздо больше шансов, что сохранится. Да и время скоротаем. Давайте от двери начнем, с Индуса, если он не против.
Индус сказал:
– Нет, я за, идея правильная. Мне, например, очень-очень нужно, чтобы мое письмо дошло моему дяде. Это старший брат моей мамы. Он тянет всю нашу семью. У него сейчас две самые большие проблемы – выдать замуж дочь и отправить учиться сына. А у нас и то и другое требует хороших денег. Если, конечно, отдать девушку в хорошую семью, а парня – в хороший университет. Например, в Бангалор, где он и выучится, и работу получит.
История, однако, смешная. Большинство из нас с вами нуждается в чужой помощи, в том числе и для того, чтобы облегчиться. Ну, вы меня понимаете. Мне дядя у кровати сделал крепкие поручни, и я наловчился почти обходиться сам. Одна была проблема – горшок то и дело падал.
Тут дядька мой приносит старый металлический то ли горшок, то ли вазу. Черный весь, устойчивый, тяжелый такой, в самый раз. Он его нашел, когда деревья сажал. Дядя большой кусок земли взял в аренду и выращивает фрукты. Ну вот, я как-то на этом горшке и задумался: а чего он такой тяжелый? В общем, мой горшок оказался из серебра процентов на девяносто, не меньше! Я его всем, чем положено, проверил, вплоть до кислот, – это точно серебро. У дяди через месяц юбилей – пятьдесят лет, я хотел ему тогда и объявить. Пусть он сестре моей двоюродной красивую свадьбу сделает и брата учиться на программиста отправит, он способный, потянет. Ну, наверное, у меня все. Очередь за Евреем.
Еврей, худенький бледный паренек с длинными вьющимися прядками черных волос от висков – пейсами грустно улыбнулся и сказал:
– Вы знаете, у меня такой проблемы нет. Я перед отъездом письмо моим родным на флешке на моем компьютерном столике оставил. Если что – найдут обязательно.
– Ты всегда такой предусмотрительный? – спросил Американец.
– Знаешь, – ответил Еврей, – у меня гемофилия, кровь не сворачивается. От любого ушиба могу концы отдать. Регулярно из дома в клинику забирают, от очередного внутреннего кровоизлияния откачивают. Каждый раз я понимаю, что могу назад не вернуться. Чтобы сюда приехать, я сам расписку дал, что если не довезут – моя проблема, ведь я совершеннолетний и смог настоять. Поэтому я такое письмецо прощальное давно составил, теперь каждый месяц его немного освежаю, и все. Так что меня пропускаем, у нас следующий Бразилец.
Бразилец попросил:
– Можно, я после всех? Я пока стесняюсь что-то.
Мексиканец, плечистый паренек с иссиня-черными длинными прямыми волосами, чья кровать была следующей, сказал:
– Конечно, малыш, не вопрос. Тогда моя очередь. Мне обязательно нужно, чтобы мое сообщение дошло до брата. Мы живем в столице, в Мехико. Неподалеку от города есть древнее место – может быть, читали или видели что-нибудь об этом, – называется Теотиуакан. Там есть две пирамиды, их принято называть пирамида Луны и пирамида Солнца.
Около года назад мне приснился сон, что если я посмотрю на мир с пирамиды Солнца, то скоро стану здоровым. У меня ведь ноги выросли обычного размера, нормальные, никто понять не может, почему не могу ходить. Я рассказал о своем сне брату. Недели за три до моего отъезда он в выходной с утра пораньше вынес меня на улицу и отвез к пирамиде. Там посадил на себя и полез наверх. Туда и без инвалида на спине забраться нелегко. Я так боялся и за него, и за себя, но мы все-таки забрались. По пути даже обогнали большую группу иностранцев. Их вела красивая такая девушка – гид.
Наверху оказалась большая площадка, брат меня посадил, сам отошел в сторонку отдышаться. Пока иностранцы глазели по сторонам, девушка меня обо всем расспросила. А потом сунула мне визитку свою в кармашек куртки и сказала: «Покажи брату через месяц. Если сразу вспомнит, о ком речь, – пусть позвонит мне. Только дай честное слово, что раньше не отдашь и не скажешь». Ну я пообещал, конечно.
Потом, честно говоря, я и забыл совсем об этом. Мы готовились к моей поездке, суеты было много. А когда брат отвозил меня в аэропорт, я вижу, что он какой-то больно задумчивый. Спросил я его: ты, мол, чего, брат, о чем все думаешь? Он и говорит: «Ты знаешь, девушка одна из головы не выходит, каждую ночь снится. Может, помнишь, когда на пирамиду мы лезли, она гидом у иностранцев была. Не сообразил я запомнить хотя бы, из какой она фирмы. Теперь найди ее – в Мехико пятнадцать миллионов человек живет!» Я тут все вспомнил, давай дни считать. Получилось – вернусь, как раз примерно месяц исполнится, вот обрадую брата! Только я ему хотел условие поставить: он меня еще раз на пирамиду поднимет и там с этой девушкой поцелуется. А я на них буду смотреть и радоваться. Обязательно нужно, чтобы брат прочитал! Визитку он найдет дома в нагрудном кармане моей куртки, в которой я был на пирамиде. Все записали? Тогда очередь Японца.
Японец легко на руках поднял свое маленькое, обрывающееся после таза тело и сел строго вертикально. Потом он с легким поклоном повернул свою гордо поставленную голову направо, налево и серьезно сказал:
– Мое письмо адресовано отцу. Он работает в департаменте здравоохранения. Последние годы часто появляется птичий грипп. Отец говорил, боимся, что занесет нам эту заразу какая-нибудь стая птиц. У нас еще много, несколько сотен тысяч людей с генетическими нарушениями, вроде меня. Помните, о чем речь? Есть опасение, что в организмах таких людей и может произойти опасное изменение вируса птичьего гриппа. Такое, что ничем не возьмешь. Я на эту тему много думал и кое-что придумал. Только вы не смейтесь! Если сделать много – несколько тысяч штук – маленьких летающих шприцев, то можно вакцинировать практически каждую стаю перелетных птиц. Я назвал эти штуки «Шмель». Стая этих «шмелей» должна впрыскивать небольшими дозами вакцину всем птицам стаи без разбору. В результате можно уверенно обеспечить нужную дозу каждой птице.
Китаец сказал:
– У нас тоже люди работают над этой проблемой, но такого я еще не слышал. А ты что, на каждого маленького «шмеля» ставишь насос, чтобы впрыснуть лекарство?
– Нет, – гордо сказал Японец, прищурив острые умные глаза. – Я использую силу инерции. Поршень шприца массивный. Скорость «шмеля» такая, что при попадании в объект поршень по инерции продолжает двигаться. Ну и впрыскивает ровно столько, сколько нужно. Как только «шмель» ощущает, что поршень остановился, – резко дается задний ход. И все по новой, пока не опорожнится весь шприц. Я с собой привез сюда пару опытных образцов – думал, похвастаюсь на нашей олимпиаде. Хотите – могу хоть сейчас поднять их в воздух и впрыснуть кому чего нужно. Только подставляйте мягкое место!
Все дружно засмеялись. Только Еврей вдруг сказал серьезно:
– Ты, парень, не спеши. Может быть, и поднимем, и чего-нибудь кому-нибудь впрыснем.
Японец продолжил:
– Напишите, что чертежи и описание – на домашнем компе, папка «Шмель».
Малаец, коротко стриженный смуглый парень, весело сказал:
– У меня, вообще-то, нет ничего особенного, что я могу передать родным и близким. Они обо мне все знают. Знают даже, что я для младших братьев книжку умных мыслей собираю, от себя кое-что туда тоже пишу. Знают, где найти копию.
Они только диагноз мой настоящий не знают. Не принято у нас такое сообщать даже близким родственникам. Поэтому мои родные думают, что вот у меня в детстве ступни ног отнялись и на этом все остановилось. А у меня на самом деле такая дрянь, которая ползет снизу до самого верха. Давно по мне ползет, с самого детства. Уже почти по пояс дошло. Говорят, я успел сам немного походить своими ногами, но, честное слово, не помню. Я сам по своим ощущениям вычислил, что это за болезнь, весь интернет перерыл. Название у болезни – рассеянный склероз. На ногах это не остановится. Так и должно было потихонечку у меня снизу вверх все отключаться, пока не остались бы одни мозги. И еще хочу, чтобы мои родные узнали правду о том, как мы здесь встретили эту беду. Напишите, что мы не плачем и не колотимся в истерике, а ведем себя как мужчины. И умирать будем как мужчины. А если сможем бороться – то поборемся!
После недолгой паузы, когда опять затихло шелестение клавиш, заговорил Турок:
– У меня письмо для мамы. Папа у меня сильный, а мама – она мама… Я надеюсь, ей будет немного легче, если она узнает, что этот Феликс ненамного ускорил мою смерть. Я полтора года назад «хакнул» сервер лаборатории, в которой все данные моих анализов и все медицинские заключения. Болезнь смертельная, лечить не умеют, почки исчезают на глазах. Я никогда таким оплывшим не был, а теперь отеки вообще не сходят. Возят меня постоянно на очистку крови, но толку все меньше. Моча не идет правильным путем, вывели мочеприемник, вот на животе у меня болтается. Как только содержание всякой дряни в крови перевалит за критический уровень – тихо уйду.
Ну так я уже скоро год как подменяю там данные анализов, изображаю, что у меня еще есть почти два года. На самом деле должен был протянуть еще от силы пару месяцев. Меня и сюда бы никто не пустил, если бы знали реальные анализы. А мне так хотелось напоследок поехать в путешествие!
Напишите, пусть мама знает, что я не хотел ее огорчать и думал уйти незаметно и достойно. И чтобы и она, и все мои родные знали: пока я последний раз ножкой не дрыгну – буду улыбаться…
В шелесте летающих по клавишам пальцев были слышны посапывания. Кто-то не удержал наворачивающиеся слезы. Из открытой двери кухни доносилось тихое бормотание, как будто человек говорил сам с собой.
Глава 19
Среда. Россия, Москва
Черная мощная иномарка стартовала от главного входа Московского института теплотехники с визгом резины, жестко и стремительно. За рулем был Генерал, зам по безопасности – рядом, водитель – сзади.
На старте Генерал скомандовал:
– Всем пристегнуться!
Через пару минут стало понятно, что это стоило сделать. Генерал вел машину на предельной скорости, пересекая линии разметки и срезая повороты. Вождение напоминало репортажи с шоссейных гонок. Спустя несколько минут, когда спутники Генерала начали приходить в себя, зам осторожно спросил:
– Генерал, откуда такая школа езды?
Генерал, весь сосредоточенный на дороге, отвечал медленно, когда выдавался момент.
– Было такое время, когда грохнулся великий и нерушимый Союз. Я тогда уже был доктором наук, первым заместителем директора института. Днем. А вечерами и по выходным бомбил на старом «москвиче». На жизнь просто перестало хватать тогда, а бросить институт совесть не позволяла. Верил, что поднимется страна, еще будет себя уважать, захочет иметь лучшее в мире оружие. Так вот года три и таксовал. Очки купил в половину лица, кепку. Боялся сначала, что сотрудники или знакомые сядут. А потом перестал, когда класс стал появляться. Плохо делать ничего я не люблю. Почитал, поучился, взял несколько уроков на полигоне. Ну и перестал стесняться: у меня и это вроде стало довольно профессионально получаться.
На этом месте Генерал как раз прошел на скорости крутой поворот с обгоном сразу группы автомобилей. Да, вопросов по классу не было. Васин в свое время проходил специальные занятия по экстремальному вождению и мог честно сказать: сегодня он присутствовал на мастер-классе.
– Саша, – сказал Генерал, – у тебя есть знакомые пограничники высокого уровня?
– Конечно, вместе Академию ФСБ оканчивали.
– Попробуй выйти на погранцов в Шереметьеве, подобрать кого-нибудь, похожего на Анну, чтобы развести иностранного гостя.
Васин кивнул головой и схватился за мобильный телефон. Уже через пару звонков было слышно, как он передавал начальнику смены аэропорта основные приметы Анны для подбора кандидатки на замену.
– И еще, – говорил Саша в телефон напоследок, – скиньте мне список прибывающих сейчас рейсов. откуда прилет, какой терминал…
Глядя на то, как Генерал стремительной «змейкой» проходил плотный поток машин, Васин задумался. Ведь и в своей работе Генерал отличался тем же самым. Его решения и действия были для окружающих зачастую так же неожиданны и стремительны, как сейчас его маневры для других водителей. Понятно, что его жесткий и стремительный стиль многим не нравился. Но он при этом никого не подставлял. Как и сейчас на дороге. Он просто обгонял и уходил дальше.
Когда Генерал проехал с визгом поворот на МКАД, Георгий не выдержал:
– Скиньте скорость, на этом участке ремонт, будет пробка. Товарищ полковник, сирену включите, хотя вряд ли сильно поможет.
Генерал повел машину наперерез потоку, через всю Московскую кольцевую автодорогу в крайний левый ряд. Сирена завывала, фары моргали, водители уступали дорогу. Но поток все равно был очень плотный, даже в крайнем левом ряду.
– Ну, теперь держитесь за поручни! – скомандовал Генерал и в какое-то мгновение заехал левыми колесами автомобиля на бетонное разделительное ограждение. Машина стала под углом, в результате ей хватало места проскочить между плотным потоком и ограждением. Вот так, боком и под звуки сирены, они прорывались по МКАД.
Выскакивая на заключительный участок шоссе, Генерал облегченно вздохнул. Крайняя полоса была пуста, до аэропорта осталось совсем немного.
Васин получил СМС, посерьезнел:
– Вариант практически только один. Этот рейс уже полчаса как приземлился. Пассажиры проходят контроль. Граница обещает не спешить, но в разумных пределах. Есть риск разминуться.
* * *
Бесконечно довольный собой, Блондин стоял сейчас в длинной очереди на паспортный контроль. Он хвалил себя за расторопность и проницательность. Ведь он не только сообразил, что у захваченных ребят может быть вариант выхода в Сеть. Главное – он быстро расставил ловушки в интернете. Для оперативности и точности пришлось ночью поехать в Мюнхен. Там был его старый знакомый – большой специалист по гадостям в Сети, как он сам себя называл. Да и вылететь отсюда в случае удачи было можно куда угодно.
Ловушки разместили как бы в нескольких странах, сайты имели разные классы регистрации, были и com, и org, и национальные. Всего сайтов было более десяти – по названиям всех известных отравляющих веществ времен Второй мировой. Один поисковик за две тысячи евро гарантировал «первую линию» на два дня.
Наивная девочка из России попалась так быстро и легко! Через пару часов после постановки ловушек она уже позвонила ему на номер, указанный на сайте. У нее оказался неплохой английский.
Пришлось объяснять, что дело секретное, стоит серьезных денег. Девушка подтвердила, что у нее есть возможность заплатить за информацию (он запросил немного – полторы тысячи евро, чтобы не отпугнуть). Ему стало смешно, когда он вспомнил, как она попыталась поторговаться. Она не смогла набрать больше тысячи двухсот долларов, перезвонила ему еще раз, умоляла, и он снисходительно согласился. Договорились, что он перешлет рецепт с кем-нибудь, кто летит в Москву ближайшим рейсом, и сообщит ей рейс. Только она должна «курьера» вежливо принять, то есть хотя бы поужинать с ним.
Откуда этой глупышке знать, что он сам летит в полной уверенности, что сможет выдоить из нее все необходимое. Более того, он надеялся еще и на романтическое приключение с девочкой. Он не собирался сразу отдавать ей «совершенно секретный» рецепт изготовления в домашних условиях яда для опрыскивания винограда от вредителей.
Блондин был уверен, что уговорит ее поехать в гостиницу. Там сначала нужно покушать вместе в ресторане. В ресторане он точно сможет подпоить ее слегка. Потом пригласит поговорить в номер и отловит сразу всех зайцев. С его прекрасными манерами, роскошной шевелюрой и большим опытом успех у неопытной девочки обеспечен. Опять же ей очень нужен рецепт, ну как она сможет отказать!
Девочка должна быть чистенькая, наверное, из хорошей семьи. «Но для них тут тысяча евро – это деньги, – продолжал он не спеша раздумывать, продвигаясь к кабинке для проверки паспортов. – А на самом деле – ну разве это деньги? Да одни авиабилеты обошлись вдвое дороже!»
Он ведь себе взял бизнес-класс: что уж тут экономить, все равно не из своего кармана. Зато как его хорошо обслуживали весь полет! Выпивки столько за счет хозяина под хорошую закуску он уже давненько не получал. Но сознание его вполне было светлое. В таком состоянии он не сел бы за руль, но уж развести девочку – не проблема.
* * *
Когда Генерал и его боевой зам вбегали в зал прилета, они уже точно знали, где встречают нужный им рейс. По иронии судьбы именно на этом самолете в Европу должен полететь Васин. Сейчас же он на ходу звонил начальнику смены пограничников.
Анну увидели издалека, она была в яркой куртке любимого рыжего цвета – и была одна. Генерал перекрестился на бегу. Анна вытаращила глаза, увидев отца и дядю Сашу бегущими к ней по залу аэропорта. Из служебного выхода к ним быстрым шагом подошли в это время еще двое – начальник смены и высоченная стройная девица, оба одетые в пограничную форму. Пока Васин производил инструктаж «замены», Генерал в двух словах объяснил дочери происходящее. Анна не выдержала, плакала, но молча, стиснув зубы.
Из письма своего далекого друга она не сразу поняла, в чем дело. Пока искала рецепт, прочла репортажи из Рима. Получается, она у ребят, может быть, последняя надежда. И вот такая гадость!
Васин повернулся к ней:
– Подождите плакать, Аня, еще не вечер.
Она сквозь слезы посмотрела на него с надеждой. Дядя Саша – «настоящий полковник» и обычно слов на ветер не бросает.
– Вы лучше скажите, по каким приметам он должен вас узнать.
– Куртка рыжая, в руке бейсболка, тоже рыжая. Если будет много народу, я должна поднять руку с бейсболкой повыше.
Замена встречающей произошла быстро. Правда, пограничница была заметно выше Анны, рукава куртки оказались вызывающе короткими. Решили курточку просто набросить на плечи. Получилось неплохо: темно-зеленая юбочка, белоснежная рубашка, рыжая куртка и рыжая бейсболка в руке.
Васин с начальником смены завершали инструктаж:
– Погоны с рубашки давай сюда. Удостоверение оставь, вдруг пригодится. Вот деньги на расходы. Снарядов не жалеть, из аэропорта не выпускать, действовать без применения силы, при возможности отправить его отсюда. Вот, например, через сутки будет опять тот же самый рейс, каким он прилетел. Было бы неплохо постараться засунуть его назад. Как только созреет – подведи его с билетом и паспортом к кассам. Мы сейчас там поговорим, чтобы помогли.
– Ну, Катя, крепись! – завершил начальник и сказал Васину: – Не беспокойтесь, товарищ полковник, задание выполним.
Генерал собрался попрощаться и уходить вместе с дочкой.
Зам сказал ему:
– Подожди минутку, у меня для Анны есть кое-что. Думал, через тебя передам, а видишь, как вышло.
Он отвел Анну в сторонку, достал из кармана небольшой конверт.
– Аня, здесь настоящий рецепт того, что вы искали.
– Дядя Саша…
– Имейте в виду, возможно, там все не так просто. Не факт, что это поможет. Но, по крайней мере, наша совесть будет чиста: сделали все, что могли. Езжайте-ка с папой домой.
Встречающая девушка немного не соответствовала ожиданиям Блондина. Она не выглядела таким почти ребенком, как ему показалось по разговору. И голос стал вроде потверже, хотя по телефону всегда голос немного отличается. Но главное – как же высока она была, явно выше него! Модельная фигура, хорошо.
– Ну, где здесь такси? Едем в гостиницу, – начал Блондин.
Девушка перехватила инициативу и строго объяснила:
– Нет, у нас так не принято, сначала отметим ваше прибытие. – И она твердой рукой повела его в кафе, усадила за столик: – Сидите, я сейчас выпить закажу.
«Ого, – подумал Блондин, – вот оно, известное русское гостеприимство! Она еще и платить будет, и уже тепленькая будет сразу. Можно будет обойтись и без ресторана в гостинице, а сразу в номер».
Он расправил свои роскошные волосы и приготовился очаровывать глупышку.
Бармен у стойки в кафе поднял глаза на Катю. Та приложила палец к губам, и он понял – пограничница работает.
– Что прикажете?
Катя распоряжалась вполголоса:
– Сначала по бокалу пива. Ему в бокал залить стопку водки. Еще бутылку водки самой дешевой, к ней бутерброды повкуснее, кушать очень хочется. Мне поставить запивку – стакан с водой – и менять воду после каждого тоста. Как бутылка опустеет – еще по бокалу пива в том же виде. Будет от пива отказываться – скажешь, подарок от бара. И потом еще бутылку водки. Дело у нас серьезное, будешь меняться – передай установку по смене. Скорее всего, мы надолго задержимся.
Через несколько минут со словами «Ну, велкам ту Раша!» Катя чокнулась с гостем и без остановки осушила свой бокал с пивом. Блондин не привык отставать, тем более от девушек, и махнул «ерша» тоже залпом.
Бармен у столика открыл бутылку водки и налил по стопке. Затем он поставил около Кати стакан с водой, отвел лукавые глаза и направился к стойке. Чтобы не услышать ненароком лишнего, он выбрал волну любимого радио и включил музыку погромче.