Владимир Николаевич Положенцев
Дама с красной лилией
–Да, у Юлика ножка была…как у Золушки.
–А этот носочек не меньше 44 размера.
–Когда ему покупала, – сразу ответила Полина Петровна,– не посмотрела на размер. – Она сделала упор на слово «ему».
–Понимаю.
Мигрень быстро прошагал на кухню, залез в ведро под умывальником. Достал из кармана большой пластмассовый пинцет, стал перебирать им мусор.
–Что вы там ищите? – испуганным и в то же время возмущенным голосом спросила Морозкина.
Людочка извлекла из своей сумки пергаментный лист, расстелила на полу. На него Мигрень положил резиновую перчатку, которая была еще влажной. Кроме того, на лист лег окурок с коричневым фильтром и золотистым ободком.
–Ваш супруг разве курил? В его письменном столе нет ни сигарет, ни зажигалок, что свойственно держать в своих столах курильщикам.
–Нет. Я иногда сама…Знаете, когда нахлынет. А перчатки… Это я мыла посуду.
–Но здесь только одна перчатка.
–Ерунда, вероятно, вторую я уже спустила в мусоропровод. С потерей мужа… с его исчезновением я стала крайне рассеянной.
Коля вернулся в гостиную, велев сестре упаковать перчатки и окурок в полиэтиленовые пакеты. Сам он вновь подошел к аквариуму, начал внимательно наблюдать за золотой рыбкой. Та, словно замерла под его взглядом, даже ее огненный хвост не шевелился.
–Шикарное создание,– сказал бывший опер. – Мне бы такую рыбку. И домик у нее словно сказочный дворец. Глядите, гравий рядом с ним примят, будто домик двигали подводным бульдозером. Ха-ха.
Никто кроме Мигреня его шутке на рассмеялся. А он выпрямился изобразил на лице страшную гримасу.
–Что ж, где перстень я знаю, теперь осталось решить главную задачу.
Я, признаться, был ошарашен. А вот секретарша Мигреня не проявила никаких эмоций, словно брат сказал, что после вечера наступит ночь. Этого нельзя было сказать о Морозкиной. Она вспыхнула яркими красками, словно ее золотая рыбка. Хохолок на голове поднялся ирокезом. Опустившись на стул, Полина Петровна уставилась на Колю испуганным взглядом. Вдруг она закрыла лицо руками, запричитала:
–Боже, боже, я не хотела. Это все он.
–Тот самый «он», чей носок и окурок?
–Да. Славик Шустиков.
–Живет на одной лестничной площадке с вами, его квартира справа от вас, и работает на Митинском кладбище.
–Да, могильщиком, но слева от нас.
–Плюс – минус, как говорит известный комик. Ну да, слева.
–Откуда вы?..
–Проще простого. Я сразу заметил на коврике у соседней квартиры клочки шерсти. Такое бывает, когда хозяева выпускают своих котов или кошек в холл «погулять». Ладно. Сами достанете перстень или позволите это сделать мне?
К моему огромному изумлению, Мигрень снял пиджак, засучил рукав рубашки чуть ли не до плеча, заснул руку в аквариум. Золотая рыбка оказалась не из пугливых, в отличие от хозяйки, она взмахнула огненным плавником и с достоинством оплыла чуть в сторону. А Коля извлек из аквариума ее остроконечный, перламутровый домик. Опять же на подстеленную сестрой пергаментную бумагу, вытряс из «цикореуса» золотой перстень.
–Вот вам и домик с секретом,– гордо заявил Мигрень.
–Ювелирная работа, – не мог сдержаться я от восхищения.
Коля самодовольно усмехнулся, кивнул мне: мол, знай наших, а ты думал, что я лопоухий дилетант.
Я, конечно, не думал, что он дилетант, Слава хоть и способен приврать, как и все журналисты, но парень вполне честный и порядочный. Небылицы про отставного опера уж точно бы не стал сочинять. Но меня, как уже говорил, просто огорошила интуиция Коли. Ведь улик то практические не было, а для него не скрылись никакие мелочи.
Мне очень хотелось как следует разглядеть перстень самого Рюрика. Мигрень держал его пинцетом, вертел перед глазами. На печатке действительно были выбиты лик человечка и какие-то буквы.
–Дрянь, – вдруг сказал Коля, попробовав печатку на зуб. Он пренебрежительно бросил перстень на пергамент. – Халтура.
Теперь я был поражен еще больше.
–Почему же? – сдавленным голосом спросила хозяйка.
–В сплаве латунь, она горьковата на вкус, а в те времена на Руси она не применялась.
–Сплав цинка с медью, то есть латунь, был известен еще в Древнем Египте, – попытался возразить я. И поэтому…
–Вот именно, – перебил меня Коля. – В Египте и еще в Древней Греции. К нам латунь пришла из Китая, а там этот сплав стали использовать только в 11 веке.
Надо же, подумал я, Мигрень немало знает. Впрочем, с золотом и драгоценностями ему приходится иметь дело нередко, поэтому не удивительно.
Но Коля на этом историческом экскурсе не остановился:
–Ну, а самое главное, в 9-ом веке русские, да и не только русские князья, не использовали золотые печатки. Они быстро стирались, золото крайне мягкий металл. Использовали серебряные в сплаве с кремнием.
Полина Петровна стояла молча, не глядя на Колю, словно ученица у доски.
–И на этом основании вы пришли к выводу, Николай Карлович, что это подделка? – осторожно спросил я. – То есть, вся история с семейной реликвией, вымысел.
Мигрень ухмыльнулся, состроил ужасную гримасу.
–Не совсем, – наконец, ответил он. – Правильно я говорю, Полина Петровна? Не совсем. Так чего вы «не хотели», убийства вашего Юлика, которое совершил ваш любовник Шустиков из соседней квартиры ?
От неожиданности я тоже опустился на стул. Ничего себе, поворотик.
–А труп кладбищенский работник просто перевез на «свой» погост, – продолжал Коля нависнув над Полиной Петровной и тихо определил в одну из свежих могил.– Очень удобно. Так?
–Нет, нет! – крикнула Морозкина.
–Ничего себе парочка. Вы прям леди Макбет Мценского уезда.
Полина Петровна расплакалась навзрыд.
–Дело раскрыто,– констатировал Коля. – Дальнейшее расследование за прокуратурой, сейчас позвоню…
Мигрень достал телефон, но его за руку схватила Полина Петровна.
–Не надо, – умоляюще произнесла она.
–Как же не надо? Убийство – это прерогатива прокурорских.
Я никак не мог собрать мысли в одно целое, единое логичное звено.
–Но зачем им было убивать Юлия Самуиловича? – спросил я.
–Хороший вопрос. Сладкая парочка, вероятно, решила уехать на Запад, скорее всего в Скандинавию и там продать древний перстенек. Но им мешал Юлик. Все же законный муж «Полянки», к тому же пришлось бы с ним делиться.
–Вы же сами, Николай Карлович, сказали, что перстень поддельный.
По комнате прошлась сестра Коли, подняв своим платьем ветер.
–Журналист что-то не догоняет, – сказала она.
–Не догоняю, – честно признался я.
Коля в очередной раз самодовольно ухмыльнулся:
–Этот «латунный» перстенек, да, поддельный. Шустя, он же местный сердцеед, и «отлил липу». Так, Полина Петровна?
Морозкина молчала.
Повисла тишина. Я боялся дышать, а Мигрень вдруг потянулся, зевнул. Продолжил:
– Но только куда до таких художественных вершин могильщику Славику! Подделку изготовил кто? Правильно. Мастер на все руки – Юлий Самулович. Он ведь жив -здоров и никуда с вашего горизонта не пропадал, госпожа Морозкина.
–Я их предупреждала, – процедила сквозь зубы, на этот раз зло Полина Петровна.
Я же чувствовал себя полным идиотом. Поворот за поворотом, только успевай за мыслями Коли. Вот как, Юлик, оказывается, теперь жив. Для чего же тогда?..
Мигрень подошел ко мне, положил руки на мои плечи:
–Видишь, дорогой Феликс, какие неожиданные зигзаги случаются в расследовании?
–Да, – выдавил я. – Но…
– Все просто, не напрягай мозги. Дело в том, что семейная реликвия Скоробоевых наверняка числится в государственном реестре исторических ценностей. Она достояние страны, хотя и находится в частных руках. Могут в любой момент проверить – а на месте ли ценная вещица? Но даже не это главное…
– На границе могут с печаткой задержать, – продолжила за Мигреня Морозкина, – а так есть справка хоть и из частного сыскного агентства, что перстень пропал, но все же справка. С официальными властями было опасно связываться.
–Ну да, в частном сыскном агентстве «Добрый Тоби» ослы сидят, – саркастические сказала Людочка. – Глупость вы затеяли, Полина Петровна и сели в лужу. В любом случае, мы вынуждены будем заявить в Следственный комитет о мошенничестве с исторической ценностью и намерении вывоза ее за рубеж. Кстати, Юлик ваш где?
За Морозкину ответил Коля:
–Да где ему быть? У Славика сидит, виски пьет. Ботинки-то его в прихожей, еще сырые от дождя. А тапок домашних его размера не видно.
–Виски ему нельзя, язва, водку можно,– уточнила Полина Петровна. На ее лице появилось облегчение, будто с ее плеч свалился тяжелый груз. – Позвать?
Гравер и могильщик
Через несколько минут в квартире появился «Юлик». Он был невысок, с крючковатым носом над узкими губами. На его лоб спадали две седоватые челки от прямого пробора. Лицо бледное, как пергамент расстеленный Людочкой на полу. От него пахло не виски и не водкой, а корвалолом.
Из-за его плеча выглядывал такой же невысокий, черноволосый Шустя. Мясистая физиономия с мощными скулами, обтянутая задубевшей на кладбищенском ветру кожей, имела земляной цвет. Типичный могильщик, отметил я.
–Вся компания в сборе, – констатировал Мигрень. – И что же нам, граждане, с вами делать?
–Понять и простить,– попытался пошутить Славик. Его руки местами были вымазаны черной краской. Картридж в принтер заправлял, сделал вывод я, на котором и распечатал записку «Полянке от Юлика». Про выплаченный долг в ней ввернули, что б натуральнее было. Надо же, прям журналисты.
–Где настоящий перстень?! – рявкнул в ответ Мигрень.
В ушах у меня зазвенело. Именно так страшно, подумал я, издавали боевой клич динозавры.
Юлий Самуилович поспешно полез в карман маловатого ему по размеру серого пиджака, застегнутого на нижнюю пуговку, выложил на круглый столик возле аквариума бархатную коробочку. Коля оскалился, открыл. Серебряный перстень -печатка отбросил на его правый глаз острый солнечный луч. Глаз сверкнул словно алмазный.
–Ну вот, – удовлетворенно произнес Мигрень. – Провести меня хотели, эх вы, мелкотравчатые особи.
Юлик и Славик синхронно кивнули, явно с нетерпением ожидая своей судьбы.
Полина Петровна закурила, предложив перед этим сигарету Мигреню и его сестре. Людочка отказалась, а Коля сунул в рот свою «Путину». Сделав несколько глубоких затяжек, сказал:
–Я быстро сообразил, что ваша семейка, Полина Петровна, что-то «нахимичила», извините за такое выражение, с перстнем.
–Откуда? – заинтересованно спросила дама.
–Вы слишком книжно изложили историю Рюриковичей, словно на экзамене. Феликс меня понимает. Ну и золотая печатка. Я как-то сталкивался с печатками 18-19 веков и кое что о них читал.
После некоторой задумчивой паузы, Морозкина сказала:
–Да, я в любом случае подсказала бы вам, где находится наш семейный схрон, но мне было интересно найдете ли его вы сами. Вы не подкачали. Просто выше похвал, Николай Карлович.
