Владимир Николаевич Положенцев
Остров-призрак
–Они были направлены на продление вашего срока у власти.
–Но ведь народ-то одобрил! Он что, по-вашему, настолько глуп, что без вас не разобрался что к чему? Впрочем, я не вижу смысла продолжать диспут на данную тему. Вы приезжали в резиденцию с самыми решительными намерениями. В сопровождении господ Голицына и Шувалова. Здравствуйте, господа,– кивнул Верховный премьеру и военному министру. Обратился к последнему:
–Как вы себя чувствуете, Дмитрий Савельевич? Мне докладывали, что вам нездоровилось. Не дай бог, опять испанка вернулась. Эх, бессильны мы еще перед стихиями природы.
–Спасибо, теперь лучше,– генерал раскраснелся пуще, чем от коньяка в буфете.
– Я рад за вас. Как радовался, когда благодаря моим усилиям, военная прокуратура сняла с вас обвинения в…легкомысленной, скажем так, распродаже государственной собственности и злоупотреблениях служебным положением. Вы ведь вместе с генералом Сухомлиновым, который теперь ждет суда, наладили в Дальневосточном военном округе сбыт якобы списанной военной техники китайцам. Техника только с завода, а вы ее в Шанхай. Плюс сдавали в аренду тем же китайцам, прости господи, армейские земли за хорошие…хм, вознаграждения. Шустрые дети Поднебесной понастроили там теплиц, а 70% прибыли с продажи огурчиков и помидорчиков в ваш карман. А, Дмитрий Савельевич, так ведь было?
–Для чего же вы тогда жулика военным министром назначили? Не знал-с таких подробностей про вас, Дмитрий Савельевич,– сокрушенно покачал головой Милюков.
Зал в очередной раз загудел, бурно обсуждая услышанное.
–Почему назначил? Потому как генерал Шувалов обладает крепкими полководческими способностями, что успешно продемонстрировал на Ближнем востоке. Суворов, ха-ха. Я ценю деловые качества человека в первую очередь. Да, а теперь получаю от него благодарность в виде измены. Ну а вы, господин премьер-министр? Вас усиленно проталкивали на эту должность кадеты и трудовики. И протолкнули. Почему я был против вас? Потому что, как понимаете, у меня есть и на вас подробная информация. И на всех вас, господа,– Верховный окинул тяжелым, пронизывающим взглядом парламентариев,– у меня есть сведения. С каждым из вас я могу устроить сеанс черной маги с разоблачением, на подобие того, что демонстрировал известный литературный персонаж. Не читали-с? Еще успеете.
Зал умолк, многие опустили глаза.
–Теперь более конкретно насчет господина Голицына.
Верховный игриво помахал Николаю Дмитриевичу ручкой. Тот вжался в кресло, втянул голову.
–Здесь вообще все красиво. Назначенный вами, господа, премьер, когда еще баллотировался в Верховные лидеры, скрыл от общественности счета в банках Швейцарии и Голландии. Помните? Ну да, это известный факт. Но никто не знает, кроме меня и спецслужб, разумеется, что господин Голицын имеет еще счета в Сингапуре и Австралии, кроме того, тайно является гражданином этих государств. Четвертый паспорт, канадский, Дмитрий Савельевич собирается получить на днях. Так ведь, а господин Голицын? Это когда приняты поправки, исключающие для государственных служащих иметь за границей банковские вклады и гражданство других стран. Как вам, господа народные избранники?
Зал снова заволновался осенним морем, на премьера стали показывать пальцем, кто-то даже свистнул.
–Почему раньше нам не сказал?– подал голос Сытин. Он упорно обращался к Верховному на «ты».
–Зачем? Вы по новой Конституции сделали свой выбор, народ вам доверяет. Вроде бы. А меня, узурпатора, ха-ха, и слушать ныне не желаете. Так зачем мне было вносить сумятицу, накалять обстановку? Теперь же вы сами пошли на обострение, и я вынужден был это озвучить. Я уж не стал говорить о замятых скандалах, об отчуждении им общественных земель бывшего коллективного сельхозпредприятия, котором господин Голицын руководил. О подделке подписей в учредительных документах вышеупомянутого предприятия.
–Это информационная провокация,– наконец крикнул Голицын. Правда, этот крик больше напоминал стон.
–Теперь о самом главном,– Лидер мягко хлопнул ладонью по краю трибуны и чуть не уронил графин с водой. Кивнул Родзянко,– да вы садитесь, Михаил Владимирович, к чему церемонии.
Эти слова прозвучали как издёвка. Председатель Госдумы явно не собирался церемониться. Он просто был ошеломлен. Все это время тучный, как мячик Родзянко, переминался с ноги на ногу, готовился сказать что-то весомое, едкое, что поставило бы самодовольного Верховного на место, вывело бы его из равновесия, но слова застревали в пересохшем рту. Он с жадностью взглянул на графин. Его взгляд перехватил Лидер, ухмыльнулся, продолжил:
–Насколько я понимаю, ваши основная претензия ко мне сводится к моей возможности через некоторое время вновь баллотироваться в руководители страны. Хорошо, принимаю претензию, даже с учетом того, что на всеобщем референдуме граждане высказались за эту поправку в Конституцию, обнуление моих полномочий. До выборов есть время. Ну, так подготовьте своего кандидата, прокачайте его, как теперь говорят, и мы честно сойдемся с ним в поединке. И если люди желают видеть меня в качестве кандидата, почему вы должны им запрещать?
–Это все неправда, это все не так!– громко, как в рупор, сказал бывший председатель Госдумы Федор Александрович Головин.
–Что не так?– вскинул бледно-синие глаза Верховный.– Поясните свою мысль, пожалуйста.
–Пожалуйста. Вы думаете не о стране, а о своей безопасности. Вы не желаете уходить из власти и боитесь, что вас, за ваши махинации и авантюрные решения привлекут к уголовной ответственности.
Верховного эти слова не смутили, во всяком случае, на его лице не дрогнул ни один мускул.
–Уважаемый Федор Александрович, мы знакомы с вами много лет. Вы, как и я, по образованию юрист. И вы прекрасно знаете, что обвинять человека в преступлениях без решения суда, так же преступно. «Авантюрные решения», как вы изволили выразиться, я принимал с согласия Госсовета и Совета безопасности, в которые входили и вы. А также господа Гучков, Милюков, Коновалов и другие лидеры партий всех политических направлений. Что же касается моих властных амбиций. Да, я не хочу устраняться от власти с моим опытом и авторитетом. Я чувствую в себе силы.
«Вас ненавидят, вас боятся в мире»,– подал кто-то реплику.
–Если кто-то плюет тебе в спину, значит, ты идешь вперед. Ха-ха. Что ж, на всех не угодишь,– развел руками Верховный.– К тому же это теперь у них на Западе игра такая – гнобить, травить российского Лидера, обвинять его во всех смертных грехах, иначе они от скуки сдохнут.
Велеросс Замысловский заржал, словно конь перед невестой, захлопал в ладоши:
–Правильно! А ты молчи, Шефтель!
Михаил Исаакович все это время не произнес ни звука, поэтому лишь пожал плечами.
–И признаюсь, господа, да, я думаю о своей безопасности. А что в этом такого? Любого можно привлечь к ответственности даже за то, чего он не совершал.
–Так и будете на троне сидеть, пока вас не вынесут вперед ногами? – желчно спросил октябрист Хомяков.
–А вот как народ скажет – уходи, так я и уйду, уважаемый Николай Алексеевич. Ах да, петиция. Совсем забыл. Может, прочтете ее все же, господин Родзянко?
И не услышав ответа Михаила Владимировича, который сел в кресло в переднем ряду, сказал:
–Предположим, господа, по вашему требованию я подам прошение об отставке, ну скажем, по состоянию здоровья. И что дальше, кто возглавит страну, парламент? Да вы перегрызетесь между собой в первый же день, извините за откровенность. Госсовет? А что от него толку, если в нем нет вожака? Стране нужен стержень и в данный момент я его представляю. Иначе государство расползется по швам.
– Пусть расползется. Унитарное государство спасет Россию,– твердо сказал кадет Черносвитов во втором ряду.– Мы уже это обсуждали. Центробежные силы уже начались, и остановить их невозможно и не нужно. А что нужно? Дать свободу регионам, пусть сами побарахтаются. Мы же создадим парламентскую республику «Московия». Вокруг Москвы и так уже проживает почти четверть населения России. Так исторические сложилось, на это есть объективные причины, 85% территории страны из-за климата вообще не пригодны для жизни. Пусть регионы забирают себе все, что у них есть – газ, нефть, производства. Однако, без Московии они все равно не смогут выжить. Вскоре прибегут и бухнутся в ножки. А мы им дадим испытательный срок. И вот тогда вокруг Московии мы соберем самую крепкую унитарию за всю историю России.
–Это прям фантастические фантазии какие-то, Кирилл Кириллович, извините за тавтологию,– ухмыльнулся Верховный и налил себе из графина полный стакан воды. Родзянко облизал сухие губы.
–Нет, не фантазии,– сказал председатель и даже притопнул ножкой.– Не фантазии. Россия в нынешних условиях может сохраниться только как новое полтико-географическое образование. Что ж, придется собирать ее заново, как в старые времена. Рюрик Русь создал, при монголах мы ее потеряли, потом русские князья и народ ее воскресили. И так было неоднократно в нашей истории. Россия всегда возрождалась как птица Феникс из пепла. Ни одна империя не возрождалась после полного краха, а Россия возрождалась. Но не все ее страницы были белыми, немало черных. Поэтому мы категорически против того, чтобы новая Россия была правопреемницей прежних режимов. Да, да, мы поддерживаем предложение вашего советника, которого вы уволили. Старая чугунная идеологическая гиря мешает нашему развитию, это отпугивает и бесит западных партнеров и настораживает, мягко говоря, бывших братьев по прошлой державе.
–Московия? – произнес Верховный по слогам. Он будто пробовал это название на вкус. – Я так понимаю, Михаил Владимирович, вы сейчас изложили суть вашей петиции. Что же касается «идеологической гири» прежних режимов, мне даже отвечать на это как-то не хочется. Люди одобрили правопреемственность России, вопрос закрыт.
–Толпа не всегда права.
Лидер на это не отреагировал, словно не услышал, спросил:
– А в чем же ультиматум? В немедленной моей отставке?
–Совершенно верно.
–Мы ходим по кругу, уважаемый господин Родзянко. Ну что ж, повторяю, я…
Однако договорить Верховный не успел. Двери напротив трибуны, в которые раньше вошел Лидер, распахнулись, и в зал влетела стайка людей в белых медицинских комбинезонах с капюшоном, больших оранжевых очках. На защитные костюмы были накинуты прозрачные полиэтиленовые плащи.
–Что это?! – выдохнул Родзянко. Зал ему вторил.
К трибуне подошел высокий человек, опустил маску, что-то сказал Верховному. Тот кивнул, развел руками, сел в кресло напротив, а человек занял его место на трибуне. Все узнали главного санитарного врача страны Евгения Сергеевича Боткина. Он постучал пальцем по микрофону, проверяя, есть ли звук. По залу прокатился треск, перекрывая оживленные, взволнованные голоса депутатов. В глазах Родзянко застыл сарказм, кажется, он понимал, зачем здесь появились медики. Евгений Сергеевич развеял его сомнения.
–Международная организация здравоохранения только что объявила пандемию,– сказал Боткин трагическим голосом.– La Grippe Espagnole или исп. La Pesadilla, проще говоря, испанка, вышла из-под контроля. Многие страны Европы и Америки закрыли свои границы. Там отменены все праздничные, спортивные, культурные мероприятия и собрания. Собрания, господа. Больше 50 человек не должны собираться вместе.
–К чему ты клонишь, лекарь?– как всегда развязно поинтересовался трудовик Сытин.
–Мир пока не имеет вакцины против испанки. Каждый день умирают тысячи людей по всей планете. Россия должна последовать примеру цивилизованного мира и, пока не поздно закрыть, свои рубежи, а также на время прекратить все политические и культурные мероприятия. Работа государственных органов, министерств, ведомств, парламента должна быть приостановлена. Повторяю, на время.
–На какое время? Подожди, ты хочешь сказать, что и на нашем парламенте нужно повесить табличку «закрыто»? Лихо. Вы слышали, господа?
–Будьте любезны, не перебивайте,– попросил Боткин, состроив плаксивую гримасу.– Заражение испанкой происходит по всей стране. Мы не всегда выявляем эти факты. Многие являются носителями смертельного вируса, но они еще не знают об этом, так как его инкубационный период длится несколько дней. Стараемся проверять всех, кого возможно, в первую очередь в общественных организациях. Когда господа Родзянко, Голицын и Шувалов ожидали встречи с Верховным лидером, им подавали кофе. Встреча не состоялась по…моему настоянию.
–Что?! – не спросил, закричал тучный Родзянко. Его тело колыхалось, как желе на вилке.
–Секундочку, Михаил Владимирович, не горячитесь. Мы провели экспресс-тест слюны, оставленной на чашках.
–Да как вы посмели!– Родзянко раскраснелся и надулся так, что казалось, сейчас лопнет.
–Посмели, уважаемый Михаил Владимирович, потому что, как раз в тот момент, по своим каналам получили информацию от ВОЗ, что объявляется пандемия, а это дает право врачам на чрезвычайные меры. Так вот, в пробах господина Родзянко вируса не выявлено, а господа премьер-министр и военный министр оказались инфицированы вирусом испанки.
Зал зашумел, будто по нему пронесся ураган. Голицын и Шувалов, не зная, что делать и как реагировать, заерзали в креслах, бормоча что-то себе под нос. От них стали пересаживаться депутаты. Увидев это, Боткин усмехнулся, одобрительно закивал головой, указал пальцем в золотом перстне на инфицированную парочку:
–Видите, люди инстинктивно теперь сторонятся носителей вируса. Но воздушно капельный контакт уже был, поэтому нет никакой гарантии, что и остальные члены Госдумы уже не заражены. Словом, я вынужден прервать ваше заседание прямо сейчас и всех, повторяю всех депутатов отправить на карантин.
–И надолго? – спросил Милюков, косясь на Голицына с Шуваловым. Он тщательно протирал руки носовым платком.
Боткин пожал плечами:
–Пока на три-четыре недели. Но, возможно, сроки изоляции придется продлить. Здесь мы должны следовать исключительно мировой практике.
–Да, господа,– Верховный поднялся с кресла, но занимать места за трибуной не стал.– Хотя после принятия поправок наши законы имеют приоритет над международными нормами, но это особый, согласитесь, случай. Мы не можем отрываться от международного сообщества. Здесь даже я бессилен. Парламент, господа, вынужден прекратить свою работу. Равно как и Госсовет, который я возглавляю, и Совет безопасности. Но страна не может находиться в безвластии. А потому…
–А потому ты берешь на себя всю полноту власти,– подсказал Сытин. – Лихо. Лихо, господа, а?
Верховный на это кивнул, продолжил:
–А потому, господа депутаты, я данной мне народом властью, объявляю о роспуске парламента нынешнего созыва, Госсовета, Совбеза и вынужденно, вынужденно, подчеркиваю, беру на себя всю полноту власти и ответственности за Россию.
Родзянко тяжело вздохнул, произнес:
