Владимир Николаевич Положенцев
Остров-призрак
–Что рано или поздно следовало ожидать. Действительно, лихо. Надо было народ на улицы пока не поздно выводить.
–Поздно,– состроил ему смешную рожицу Верховный.– Пандемия.
Санитары уже выводили из зала понурых Голицына и Шувалова. Они затравленно озирались по сторонам, но не сопротивлялись.
Лидер широкой, размашистой походкой зашагал к противоположному выходу, на полпути остановился, обратился к журналистам:
– Я думаю, нужно будет создать Временный всероссийский демократический Совет – совещательный орган при Верховном лидере, который назначит временных руководителей министерств и ведомств. Крепкого здоровья, господа, в столь нелегкий час, ниспосланных нам свыше испытаний, всего вам доброго!
Глава государства помахал, не оборачиваясь депутатам, и так и скрылся с поднятой рукой в дверях. Они с грохотом за ним захлопнулись. Внезапно в зале наступила тишина, все замерли как в гоголевской сцене. Через некоторое время тишину нарушил чей-то голос: «Вечный. Это конец всему».
Дочитав до конца последнюю страницу, Феликс попытался найти в папке еще какие-нибудь листы, но больше ничего не было. Он сел на кровати по-турецки, хлебнул виски. Что это было? Кто вообще это все написал? Фамилии депутатов государственной Думы Российской империи, но все происходит, словно теперь. Нелепые поправки в Конституцию, которые собираются голосовать «паровозом». Нет бы, разделить их по темам: историко-культурная, социальная, политическая и, главное, отдельно должно быть поставлено на голосование «обнуление» срока действующего лидера страны. Парень он, в принципе неплохой, но засиделся на троне и не желает слезать с него. Что ж, пусть попробует еще раз переизбраться, если народ одобрит. Но надо людям предоставить выбор, а то подсовывают все скопом, лишь бы проголосовали «за». Ты за Россию или против? Смешно. Нет, грустно.
И всё равно очень странно, кто бы ни составил этот протокол о «последнем заседании». Листы с текстом явно не новые, корабль, выброшенный на берег, вообще в решето от времени превратился. Это уже даже не корабль, а призрак, хм, на призрачном острове. И называется почему-то «Московия». Что это должно означать? Идея о «Московии», выброшенная на берег и там ржавеющая?
С этими мыслями, под влиянием алкоголя, Феликс прикорнул. Проснулся, когда в проеме корабля уже смеркалось, а совсем рядом слышался шум работающего двигателя. Вертолет!– догадался он. Выскочил на покосившуюся палубу, больно ударившись плечом о какую-то железку.
Над прибрежной полосой, медленно, боком двигался вертолет Ми-8, раскрашенный в красно-желтые и зеленые цвета. Кажется, это флаг Гвинеи, подумал Бабочкин, замах руками, закричал.
Его заметили. «Восьмерка» приземлилась метрах в ста от корабля, на песчаной косе. Из чрева вертолета вывалился тучный Захарыч, скорым шагом, насколько позволяло ему грузное тело, двинулся навстречу Феликсу. Обнял его как родного:
–Слава богу, нашелся. Я уж думал, того, погиб. Мне ведь за журналиста голову снимут, конец всему.
–Вы, прям, как Родзянко – конец всему.
–Кто?
–Бывший председатель Государственной думы. Впрочем, не важно.
–А-а. Ты цел? Вижу, цел и даже виски пригубил. Молодец.
Захарыч снова притянул к себе Феликса, поцеловал его в макушку.
–А остальные?– спросил Бабочкин.– Что с Костей?
– Да жив и здоров твой Костя и все целы, тебя только потеряли. Летчики асы, до берега, такого же песчаного, как здесь на материке дотянули и так славненько в заливе Илюшу посадили. Ну а как рассвело, я сразу негров на вертолете мобилизовал, тебя полетел искать. В 15 тысяч долларов ты мне обошелся, но, главное жив, ты мой хороший. Островов тут много, посчитали приблизительно, когда ты мог вывалиться и вот на седьмом островке корыто это разбитое увидели. Я как сердцем чувствовал, что ты здесь.
–Подождите, вы говорите, что все целы, но я сам видел, как одного инженера контейнером придавило, а двое других прежде меня в люк вывалились.
Захарыч замер, потом рассмеялся.
–Это тебе, видно, приснилось. Шутка ли в бушующем океане одному оказаться, да еще вискаря потом накатил, ха-ха. Говорю же, все живы – здоровы, не переживай. Давай в вертолет, монета-то за аренду капает, а негры, они ненасытные как их гиены. Пойдем, пойдем, надо новости послушать. На родине такое творится.
На этот раз замер Бабочкин:
–А что там?
–Ой,– Захарыч по-бабьи всплеснул руками.– Президент распустил Совет Федерации, нижнюю палату, Госсовет и Совет безопасности, все полномочия забрал себе.
–Не может быть,– выдохнул Феликс.
–Может, может.
–И что теперь будет Московия?
–Что? Почему Московия? Впрочем, не знаю. Он объяснил это пандемией нового вируса…как его, забыл. Неважно. Словом, весело. Короче, вовремя мы в Африку улетели, потом бы не получилось и прощай контракты на…впрочем, и это не важно.
Поднялся ветер, море заволновалось. Волна ударила в борт вертолета, который стоял почти у кромки воды. Он приподнялся, чтоб отлететь подальше вглубь берега, но задел одну из нависавших над землей пальм. Винты с грохотом рассыпались, осколки полетели в разные стороны. Ми-8 развернуло вокруг своей оси, понесло прямо на Феликса с Захарычем.
Бабочкин даже испугаться не успел, как навалилась полная, беспроглядная темнота. Такая же, как однажды поглотила его во время наркоза на операционном столе, когда ему чинили сломанную руку. Это и есть смерть, тогда успел подумать он. Теперь же ни единой мысли не пронеслось в голове.
«Хватит дрыхнуть!» – вдруг раздалось в кромешной темноте.
Феликс открыл глаза. Рядом сидел Костя Надеждин, протирал спиртовыми салфетками объектив камеры. В проеме пилотской кабины стоял улыбающийся Захарыч. Его огромное брюхо, похожее на глобус, тряслось вместе с подрагивающим на воздушных потоках самолетом. Двигатели Ила гудели ровно и монотонно.
–Под крылом Луанда,– объявил Беспалов.– Пиндосы придут паспорта проверять, вы пока за тюками спрячьтесь,– кивнул он Бабочкину и Надеждину.– Из самолета пока не выходите. Я все улажу и тогда команду дам.
–Команду,– эхом повторил Бабочкин.– А как же пандемия?
–Что?– Костя оторвался от своего занятия, внимательно взглянул на Феликса.– С тобой все в порядке? Когда ты спал, что-то бубнил про вирус, я не стал тебя будить. Ты здоров?
Надеждин попытался приложить внешнюю сторону ладони ко лбу Феликса, но тот уклонился.
–А что в Москве происходит?
–Откуда я знаю! Захарыч запретил телефоны включать, чтобы не сбить авионику самолета. Да и что там может происходить? Болото застоявшееся. Хорошо хоть в Африку летим, развеемся.
–Болото, маск, топь, грязь.
–Что?
–Бывший главный археолог Москвы Векслер, считал что ее название происходит от балтийского слова – маск -, топь, что-то жидкое, вязкое. Московия…унитарное государство, остальные вскоре сами прибегут, в ножки поклонятся. Или не прибегут, так и будет, как прежде, одно Московское княжество?
–Да что с тобой, Бабочкин. Не пугай меня. До эболы еще не успели долететь, а ты уже бредишь.
Ил-76Т мягко коснулся взлетной полосы Луанды, проросшей во многих местах кустами, и побежал, резко тормозя, по земле Черной Африки.
