Эрик Рыжебородый
Когда бог смеётся
Трудно оценить заслугу того, кто решил головоломку, если не представляешь всей сложности задачи. Вот и молодые люди продолжали видеть в мухане лишь расторопного помощника, не более. А ведь без активного участия деятельного зверька побег бы не удался с первых шагов, не говоря уже о том, что молодых людей не было бы в принципе. Ведь мухан спас Тридцать седьмого от «камеры хранения». Он же подсказал идею и разработал план, как улизнуть из башни. Только пушистый малыш мог пройти через любую заблокированную дверь, используя крохотную дверцу внизу, а затем открыть с обратной стороны и впустить спутников. Тридцать седьмому, да и Пятнадцатой, это казалось само собой разумеющимся. Кстати, о последней. Наиболее трудной задачей неожиданно оказалось убедить её бежать. Красавица ведь мирно спала в «хрустальном гробу», даже не представляя, какая угрожает опасность. Девушка была не столь доверчива к словам мухана, а перевозбуждённость друга отнесла насчёт медицинских препаратов, ими же она «рационально» объяснила «бредовые идеи» относительно башни и «отбора людей». И вновь ситуацию под контроль взял мухан. Зверёк оббежал растерявшегося Тридцать седьмого и открыл соседний бокс с другим «замороженным», затем второй, третий…, пока не попалось несколько тел с явными признаками хирургического вмешательства: у некоторых не было конечностей, глаз, ушных раковин, а последний и вовсе наполовину разрезанный – вероятно, после изъятия каких-то органов. Не поверить невозможно, и вот троица дружно бежит по подземным коридорам.
Тоннель начинался прям под башней. Им не пользовались десятки, а то и сотни лет. Мухан, не вдаваясь в подробности, пояснил: они в уцелевших подземных коммуникациях древней системы обороны, про неё давно забыли и забросили, и если бы не атомные реакторы, питавшее сооружение электричеством, то сейчас ничего бы не работало, ни освещение, ни вентиляция. А так хоть воздух затхлый, но вполне пригодный для дыхания, да и свет присутствует, пусть даже изредка попадаются полностью тёмные коридоры. Вскоре беглецам пришлось убедиться, имеются и другие функционирующие системы.
Тридцать седьмой встречал по пути следования множество дверей, некоторые открыты и за ними служебные помещения с приборами, или хранилища со стеллажами, чаще пустыми, или другие коридоры. Часть дверей захлопнута. То и дело попадались таблички на таинственном языке. Вероятно, цифры или буквы, означившее нечто важное для создателей подземелья, но совершенно непонятные Тридцать седьмому. Он особо не задумывался, стараясь постоянно держать мухана в поле зрения и слепо доверяя знанию тем дороги. У всех без исключения дверей имелась специфическая особенность, столь неожиданная, что молодой человек обратил на неё внимание, только когда одна из дверей преградила путь. В них отсутствовала маленькая дверца внизу для мухана! Открытие поразило Тридцать седьмого, он никогда не видел подобных дверей и не мог помыслить о существовании необычной конструкции. Муханы – часть системы обслуживания, живые роботы-уборщики. Им требовался доступ!
Толстая массивная стальная дверь, преградившая путь, была абсолютно гладкой. Ни углубления, ни банальной ручки, ничего, чтобы позволило беглецам ухватиться рукой и открыть проход. На стене по соседству не имелось ни типичного пульта управления, ни гидравлического рычага.
– Другого пути нет? – взволнованно спросил Тридцать седьмой, испугавшись, что их путешествию пришёл конец и придётся возвращаться или дожидаться преследователей здесь.
– Нет, – ответил мухан твёрдо. Он не был удивлён и опасений не испытывал. – Только через Командный центр, обходные тоннели завалены, там не пройти.
С потолка ударил тонкий луч и стал быстро «бегать» по Пятнадцатой, та попыталась уклониться, но мухан решительно потребовал остаться на месте, так словно он здесь был главным: «Сканер. Не двигайся! Сожжёт всех!» Девушка замерла. Затем луч «ощупал» Тридцать седьмого и последним мухана, которого «осматривал» дольше всех, так что маленькое существо даже пискнуло нечто неразборчивое. Наконец, луч погас, а неприступная дверь открылась сама собой. Юноша разочаровался. Он ожидал увидеть большое помещение со множеством кожаных кресел, гигантских мониторов, бесконечных панелей управления, ведь Командный центр как-никак. Но ничего подобного, за дверью оказались такие же коридоры, как и ранее. Видимо, центр был велик, не укладывался в одно помещение, а может, дробление сделали специально из целей безопасности. В любом случае преграда устранена и надо двигаться дальше.
Примерно через час троице пришлось подниматься. Мухан не дотягивался короткими лапками до перекладин лестницы и Тридцать седьмой карабкался, то и дело придерживая, вцепившегося в его худи, спутника левым щупальцем. Наверху коридора уже не было, они оказались в довольно узком проходе. Каменные стены отвесно взмывали вверх, теряясь где-то высоко, откуда падал солнечный свет. Очевидно, не то что ночь, но и утро прошло, а на текущий момент самый разгар дня. Тридцать седьмой невольно засуетился: «Несомненно, нас давно хватились и ищут, следует торопиться!» Скалистый проход резко расширился, и взору троицы предстало нечто вроде глубокого каньона, плотно застроенного странного дизайна домами. В кино таких не показывали. Все здания частично или полностью разрушены. Когда-то здесь был город, как водится большой и процветающий, но война и беспощадное время сделали своё дело. Не засыпаны землёй лишь несколько улиц, но и те представляют жалкое зрелище. От былого величия не осталось и следа.
Тридцать седьмой не раз в кампусе, и позднее в башне, видел кадры с ужасными последствиями бомбёжки городов. Душераздирающие картины не могли оставить равнодушным. Однако в любом фильме сквозила и надежда. Люди, разгребающие завалы. Хмурые лица, полные решимости бороться, восстановить город, жить лучше прежнего. Здесь же надежды не осталось и следа! Никто и никогда не будет тут жить, земля завалит город до конца. О нём забыли, как забыли его жителей. Навсегда!
Троица медленно продвигалась по заваленной улице, стараясь идти тише и не переговариваясь, словно боясь разбудить мертвецов, уснувших вечным сном в своих домах, ставших для обитателей склепами. Полустёртые вывески, истлевшие надписи, все на незнакомом Тридцать седьмому языке. Юноша крутил головой, стараясь рассмотреть их, и тут его осенило: «Подземный комплекс с Командным центром, как и город построены шаротами! Вероятно, здесь пришельцы смогли недурно обосноваться, рассчитывая владеть землёй людей вечно». Очевидное объяснение, пришедшее в голову молодого человека, тем более отдельные символы он почти узнал. Да, они сильно отличались от языка шаротов, который преподавался в кампусе, но и сходные элементы в написании имелись.
Беглецы вошли в дом, спустились, вновь оказавшись в тоннеле. На этот раз путь был дольше. Зато преград не встретилось. Ближе к концу дня троица благополучно поднялась снова наверх, очутившись в чистом и светлом помещении. Люк, через который они вошли, неслышно скользнул и вернулся на место, так, что его оказалось нельзя отличить от узора на полу.
– Туда, – ткнул маленькой ручкой мухан, – мне нельзя «светиться». Помните: вы бежали одни! Моё участие должно остаться неизвестным.
Не успел Тридцать седьмой возразить, как мохнатый комок быстро исчез в малюсенькой дверце ближайшей двери.
– Ладно, пойдём, посмотрим вокруг, – юноша потянул щупальцем Пятнадцатую, – наш друг навряд ли желает зла, иначе не стал бы помогать.
Девушка согласно кивнула и последовала за молодым человеком.
Здание чистотой и порядком напоминало кампус или башню. Очевидно, муханы и здесь старались изо всех сил. Единственное отличие – шик. Помещение заметно богаче обставлено. Подобную роскошь Тридцать седьмой видел лишь на экране, когда показывали правительственные здания.
«Вероятно, мухан привёл нас к человеку, занимающему высокий государственный пост, – вновь осенило юношу, – неужели к самому Первому гражданину, – сердце Тридцать седьмого забилось чаще, – он сможет помочь и даже остановит зверства в башне, о которых ему не рассказывают и про что простые обыватели, конечно, не знают и не задумываются, откуда у них новые руки и ноги».
Толстое щупальце обвилось вокруг шеи Тридцать седьмого, другое проворно скользнуло по поясу, обхватив конечности, не давая пошевелиться. Ещё секунда – юноша крепко прижат лицом к холодному мраморному полу. Разряд тока, и молодой человек отключился.
***
– Так-так, не желаете быть людьми! Похвально! – Шарот вольготно развалился в роскошном кресле за богато украшенным большим столом из чистого дерева, у дальнего конца которого стояли два примитивных стула с привязанными к ним Тридцать седьмым и Пятнадцатой.
Юноша только закончил рассказ о кампусе, башне и побеге. Он в очередной раз повторил историю почти слово в слово, конечно, опустив роль в ней мухана. Шарот раскинул длинные щупальца, отбросил немного назад обтянутую чешуёй голову, ненадолго прикрыв лишённые ресниц глаза.
– Хочется поверить, – задумчиво произнёс он, – но чересчур невероятно, то, что вы рассказываете. Я никогда, – он поднял кончик одного щупальца вверх, – не слышал ничего подобного. Убежать из башни! Просто непостижимо! Знаете, – шарот резко наклонился вперёд и открыл глаза, причём не как человек одновременно, а по очереди, сначала левый, потом правый – мне кажется, вы меня обманываете, уж не агенты ли разведки? Хотя слишком юны, – спокойно рассудил он, по сути разговаривая сам с собой вслух, – да и охрана скрутила вас легко, настоящего диверсанта не застать врасплох. Впрочем, неважно. На континенте есть соответствующее оборудование и умельцы, способные вывести кого угодно на чистую воду. Давайте о главном, – шарот уставился на Тридцать седьмого, – каково соответствие?
– Тридцать три процента, – бойко ответил юноша не задумываясь.
– Негусто, – задумчиво протянул шарот, и, вычев в уме из ста, заключил вслух, – получается почти на семьдесят человек. Маловато, хотя и выше установленной нормы. Потенциально можешь претендовать на место в Сообществе. Но скрытно вывозить такой заурядный образец, каковых полно на континенте. Рисковать. Нерационально. – снова сам с собой заговорил шарот, – а у твоей подруги? Судя по облику немного поболее.
– Шестьдесят два, – не дав вставить слово Тридцать седьмому, произнесла Пятнадцатая.
Ответ буквально прогремел на всю комнату, вызвав эффект разорвавшейся бомбы. Шарот непроизвольно издал чмокающий звук. Цифра, озвученная девушкой, никак не вязалась с внешним видом. Тридцать седьмой тоже был удивлён. Он никогда не спрашивал подругу об этом и хотя знал про чешую на плечах, полнофункциональный хвост, но в остальном Пятнадцатая от человека почти не отличалась и тут шестьдесят два процента шарота!
