Эрик Рыжебородый
Когда бог смеётся
В комнате повисла тишина. И в этом безмолвии стакан, доселе безмятежно стоявший на столе, зашевелился, медленно пополз к краю, затем также неторопливо стал подниматься, пока не завис на уровне глаз.
– Телекинез, – выдавил из себя шарот, – невероятно! Простите, – он перешёл на почтительное обращение, – я не мог знать. Такая уникальная и практически утраченная нашей расой способность! Её людской генетический мусор нас фактически лишил. Внутреннее строение наверняка почти на сто процентов соответствует идеалу, а мозг точно! Сегодня же обоих отправят на континент! Немедленно!
– Спасибо, – поблагодарил Тридцать седьмой.
Слова давались ему с трудом. Он не менее шарота был потрясён способностью подруги.
– Это вам спасибо. Один случай на сто тысяч, да что там, на миллион! Не сомневайтесь, Правительство позаботится. Полное социальное обеспечение. Отдельный дом, сад, лучшие продукты. Медобслуживание целиком за счёт государства. Эти людские обрубки. Руки, ноги, так сказать, – шарот скривил гримасу отвращения, – заменят бесплатно. Будете не только внутренне, но и внешне идеальны! Даю слово!
В этот же миг сильные щупальца подхватили Тридцать седьмого и поволокли прочь из комнаты вместе со стулом. Он пытался сопротивляться, кричать, что не желает лишаться правой руки, а ноги вполне устраивают, но никто не слушал. Юноше вкололи дозу успокоительного, и молодой человек отключился.
Тридцать седьмому снилось, что лежит он на операционном столе. Попробовал пошевелиться. Безуспешно. Конечности не двигаются. Попытался сесть. Снова неудача. Тут дверь открылась, и в помещении появился человек в белом халате. Быстро подошёл к нему. Осмотрел. Покачал головой. Пробормотал. Достал скальпель и начал резать часть щупальца. Острая боль пронзила Тридцать седьмого. Он закричал, но вместо громких звуков из горла вылетало лишь нечленораздельное бульканье. «Пытка» длилась недолго, но эти несколько минут показались юноше вечностью мучений. Доктор отрезал кончик щупальца, брезгливо бросил в полиэтиленовый чёрный мешок и, насвистывая, удалился. И только исчез, как в комнату вошёл шарот. Тоже в халате. Тридцать седьмой побелел, так как догадался, что будет дальше. И в самом деле, шарот подошёл, осмотрел юношу, покачал головой, вытащил инструмент и принялся отпиливать кисть правой руки. Нестерпимая боль и отчаяние поразили юношу. Ведь он ничего не мог сделать. Шарот отрезал конечность, бросил в белый пластиковый контейнер на полу и ушёл. Затем снова появился первый доктор. Так, сменяя друг друга, человек и шарот оттяпывали от Тридцать седьмого кусок за куском. Уже нет конечностей. Извлечены внутренние органы. Позвоночник. Осталась одна голова. Глаза тоже отправляются в корзину, а юноша видит происходящее как бы со стороны. Только мозг без черепа на операционном столе. Доктора спорят и тут… Тридцать седьмой проснулся.
Звёзды над головой. Ночь. Лёгкое покачивание. Юноша попробовал пошевелиться, но опять не смог.
«Неужели кровавый кошмар был наяву, – испугался Тридцать седьмой, – нет! Только не это!»
Он закричал. Мохнатая мордочка склонилась над ним, заслонив небо.
– Чего орёшь? – спросил мухан, – всё получилось как нельзя лучше. Скоро нас подберёт корабль, и мы будем дома.
– Да?
– Да. Шароты, как я и предполагал, тайно погрузили вас на транспорт и отправили по морю на свой континент. Я же пробрался и сбросил контейнер с тобой и Пятнадцатой в воду, пока судно блуждало тумане.
– Не могу пошевелиться, – Тридцать седьмого волновали не столько детали спасения, сколько собственное состояние.
– Наркоз. Странно, что ты так рано пришёл в себя. Должен ещё минимум шесть часов быть в отключке.
– Корабль? Откуда вообще взялись шароты? – мысли юноши путались, он перескакивал с одной темы на другую.
– Торговое представительство Сообщества шаротов.
– Торговое? Мы же воюем? – молодой человек пытался сконцентрироваться, но всё равно целостная картина не складывалась.
– И? – ответил вопросом мухан. Однако, поняв, что ничего не услышит от юноши, пояснил. – Имеются полезные ископаемые, добываемые только одном на материке, контролируемом людьми, а есть – исключительно на другом, том, что под властью Сообщества шаротов. Торговля неизбежна и надо заметить – выгодна обеим сторонам.
– Бред. Я сплю ещё? – сопротивлялся Тридцать седьмой, – Как можно торговать с врагами, в то время как они убивают твоих соплеменников? Не говоря уже, что доставка грузов подвергается риску. Экономика процветает в мирное время.
– Ничего ты не понимаешь в экономике, – мухан рассмеялся, – правительства давно договорились о безопасных маршрутах. Грузы почти не проверяют, досмотр формальный, иначе как бы шароты смогли вывезти тебя с территории людей? Скажи спасибо жадным владельцам торговых караванов! Когда идёт война, ресурсов действительно добывается мало, но оттого они дороже. Во много раз! И тот, кто контролирует этот бизнес, зарабатывает баснословные доходы. Теперь представь, будет мир. Поставок больше, цена меньше. Плюс торговля станет доступна многим, а не кучке избранных. Значит делиться. Им это надо? К тому же на войну легко списывать внутренние проблемы страны. Ну, это уже политика.
– Корабль? – изменил тему Тридцать седьмой, внезапно вспомнив, с чего началась их беседа при пробуждении.
– Что корабль? – не сразу смог переключиться мухан, продолжавший думать об экономике и политике. – Ты про спасение? Да, скоро прибудет наше судно?
– Муханов? – переспросил молодой человек, уже догадывающийся об ответе спутника, но хотевший получить подтверждение.
– Конечно, кого же ещё?
– У муханов есть корабли?!
– У нас много чего есть. – услышал сквозь дрёму Тридцать седьмой.
Наркоз продолжал действовать и силы бороться со сном у юноши иссякли. Он опять провалился в бездну фантазии. Шарот и человек играли в шахматы. Когда один из них брал фигуру соперника, то не просто снимал с доски, а разрывал пополам, высыпал из неё деньги к себе в мешочек, а поломанную статуэтку выбрасывал. Оба игрока смеялись. Тут Тридцать седьмой заметил, что сам стоит на доске. Он пешка. Рядом такие же люди-фигурки, напротив – шароты. Вот одного из них схватил игрок. Малюсенькое существо активно сопротивлялось, изо всех сил упиралось щупальцами, но человек разорвал тушку без труда, высыпал деньги и отбросил окровавленные останки. Ход игрока-шарота. Навстречу Тридцать седьмому двинулась вражеская пешка. Он с ужасом узнал в ней Пятнадцатую. Любимая сражалась за противоположную сторону! Игрок-человек ответил ходом слона. Фигурой был Девяносто третий. Он воинственно кричал, размахивал руками и стал приближаться к полю Пятнадцатой. Та не шевелилась. Тридцать седьмой похолодел: ещё секунда и слон побьёт пешку. Он дёрнулся, попытался сдвинуться, задержать Девяносто третьего…, но не мог пошевелиться. Ведь ход не его! Не может пешка идти, куда заблагорассудится. Только вперёд и лишь когда отдадут приказ! Юноша закричал что есть мочи и… проснулся.
Как и все последние дни, ярко светило солнце. Лучи пробивались сквозь густую крону дерева, под которым лежал Тридцать седьмой, вызвав воспоминание о беззаботной прогулке в парке кампуса. Молодой человек пошевелился и сел. Рядом на траве Пятнадцатая. Она спит. Грудь девушки ритмично поднимается и опускается.
«Жива! Как хорошо, что сны заканчиваются! – выдохнул про себя юноша, – с моими кошмарами лучше вообще не спать. Жаль это только невозможно!»
Он повернул голову и увидел мухана. Тот тихо сидел немного в стороне.
– Проснулся? Самое время! Я уж думал уйти, не попрощавшись, – маленькое существо встало, – Вот и закончились злоключения. Вы в безопасности. Это ваш дом. – мухан указал за спину Тридцать седьмого.
Юноша оглянулся. Действительно, в метрах пяти за ним возвышалась двухэтажная постройка с прозрачными стенами. Внутри детально можно рассмотреть комнаты. Их убранство максимально походило на привычную обстановку жилых помещений кампуса.
– Располагайтесь, а я пойду, – мухан развернулся, явно намереваясь покинуть лужайку у новоявленного дома.
– Постой! Куда? Где мы? – поспешил задать вопросы Тридцать седьмой. Он волновался, опасаясь, опять что-нибудь случится.
– У меня на Родине. – ответил мухан и видя, юноша не понимает, добавил, – на планете три континента. Один заняли люди, второй – шароты, а третий в ходе войны почти полностью ушёл под воду. Остались лишь небольшие островки. На одном из них мы и находимся. Это нейтральная, запретная территории. Здесь живут свободные муханы. Теперь это и ваш дом.
– У вас есть своя земля? Корабли. Может и правительство имеется?
Тридцать седьмой до сих пор ошибочно воспринимал помогавшего ему мухана, как уникума, мутанта, единственного в своём роде. Юноша не предполагал, что подобных разумных зверьков великое множество.
– Конечно! А как же иначе? – мухан искренне удивился. – Ладно, потрачу на тебя ещё, поверь драгоценного времени.
И тут зверёк рассказал такое… Планета на самом деле не Земля, а родной мир муханов. Их цивилизации десятки тысяч лет. Работящие, не знающие лжи, жадности, пороков существа, трудящиеся исключительно на общее благо. Конечно, среди них немало учёных, раздвигающих границы познания, открывающих всё новые направления науки. Однажды они замахнулись на самое сокровенное – жизнь! Из крошечного земноводного путём генной инженерии и направленных мутаций удалось за сотню лет вырастить близкое к себе не только по росту, но и по разуму существо! Какое же было ликование, когда новоявленный член общества заговорил. Его потомки становились умнее. Вот у них своя письменность, мысли и убеждения. Некоторые подопечные стали настолько самостоятельны, что покинули научные центры, поселившись отдельно от создателей. Прошло ещё сто лет. У бывших подопытных сформировалось своё общество, непохожее на цивилизацию муханов, жестокое, первобытное, отягощённое порочными страстями. Так появились шароты. Недаром в подземелье и в разрушенном городе надписи показались похожими на диалект шаротов. То исходный образец – язык муханов. Тридцать седьмой ошибся: покинутые постройки принадлежали муханам. Именно сканирование пушистого спутника, пискнутый им на древнем наречии код, заставили систему Командного центра признать «своих» и открыть дверь.
Муханы не беспокоились: это лишь зачатки цивилизации шаротов, неизбежный максимализм и примитивизм первых стадий развития высокоорганизованного общества, надо подождать, не вмешиваться, дать эволюции время… Но дети решили, они лучше и сильнее родителей. Муханы – прошлое, шароты – будущее планеты. Началась война. И если первые до последнего мирно трудились, то вторые долго готовились к противостоянию и вступили в него вооружённые до зубов. В первые же дни погибли миллиарды. Один из материков ушёл на дно. Сотни городов сгорели или были погребены под тоннами земли и пепла. Катастрофа планетарного масштаба. Но муханы смогли устоять. Среди них нашлось немало способных вспомнить дикое прошлое и начать убивать разумных существ, о чём цивилизованные муханы и подумать не могли. Учёные не остались в стороне и вскоре создали новейшее вооружение, во многом превосходящее аналоги шаротов.
