Юлия Резник
8 историй
Руки проводят по бёдрам, перемещаются на талию. Бачо хмурит брови и стаскивает женщину со стола, волчком поворачивает ту к себе спиной и снова зажимает половинки.
– Ты что, на диете сидела? – недовольно интересуется, продолжая поглаживать полюбившуюся попку.
– Мне кастинг проходить… На телевидении, а там камера пять килограммов прибавляет… – прерывающимся голосом шепчет Вита, с которой вмиг слетели вся напускная холодность и безразличие.
– Никаких диет! Не потерплю рядом с собой сушёную воблу!
Она не спорит. Только выгибается сильнее навстречу его жадным рукам.
– Скажи: «Хорошо, Бачо. Никаких диет».
– Никаких, – всхлипывает женщина и стонет, потому что его руки, наконец, касаются ее трепещущей груди. Ладонь ныряет под чашечку лифчика, пальцы жадно сжимают отвердевший сосок, оттягивают его, заводя Виту ещё сильнее. Другая рука отодвигает в сторону трусики, и тут же член погружается внутрь. Она готова принять всю его длину, готова ответить на каждый агрессивный толчок. Руки хватаются за спинку кресла, в попытке удержаться. Бедра бьются о бёдра, изо рта вырывается первый крик, и тут же звонкий шлепок обжигает ягодицу:
– Тише! – шикает Бачо. – Кричать будем дома!
От этого непотребного действа, от его хриплого голоса с акцентом тело окончательно слабеет. Вита прижимается к спинке кресла грудью, головой упираясь практически в сиденье, и ещё сильнее прогибает поясницу. Зрелище невероятно эротическое. Бачо, который совсем недавно беспокоился по поводу сопровождающих процесс звуков, забывает обо всем и рычит, продолжая вбиваться в податливую разгоряченную плоть. А потом собственным фартуком вытирает с тела любовницы следы своей несдержанности, в то время как она приходит в себя, после оглушительного оргазма.
– Так что там по поводу статьи?
– Нужно написать рецензию на твой ресторан. – Язык слушается с трудом, тело переполнено удовольствием и негой. Насквозь мокрые трусики неприятно холодят промежность.
– Значит, ты и есть та самая Вита Волк?
– Ага. Вот она – я.
– Ну, хоть кого-то толкового прислали из этой редакции!
– Эй, Галка хороший корреспондент!
– Она спрашивала у меня, с кем я сейчас встречаюсь! Как это относится к моей кухне?!
– Ну, знаешь ли, этот глянец все-таки ориентирован на женщин! А им, как правило, интересны такие вопросы… – Вита, провела рукой по волосам в попытке придать им подобие какой-то причёски, одернула в который раз подол платья. Бачо тоже привел себя в порядок. Обтерся и без того испачканным фартуком, поправил форменную рубашку шефа.
– Ну-ну, интересно им… Пойдём. Покажу тебе высший пилотаж.
Вита покраснела, потому, что в голову пришла абсолютно справедливая мысль о том, что высший пилотаж она сегодня не только выдела, но и испытала на себе. Бачо считал её мысли мгновенно. Рассмеялся, а она, вспыхнув ещё сильнее, поспешила к двери, чтобы не насмешить его ещё больше. А потом… Потом он все-таки показал ей своё мастерство шефа, и если можно было завести её воображение ещё сильнее, буквально влюбив в себя, то это случилось в тот самый момент. Вите понравилось все! И просто слушать объяснения Бачо, и вступать с ним в спор относительно сочетания некоторых специй или компонентов, и молча наблюдать за волшебством, которое творили его большие, сильные руки.
– А с чего критики в таксисты подаются?
– От безденежья. – Его вопрос настолько неожиданный, что Вита рубит все, как есть – без стеснения.
– Серьезно?
– Угу. Думаешь, мне много платят за мой блог, или колонку в журнале? Одной бы, может, и хватало, но у меня Сашка…
– А всякие презентации? Тебя ведь по любому зовут.
– Ага, зовут. Только на такие мероприятия абы как не пойдёшь. И наряд нужен, и украшения соответствующие. Знаешь, сколько на это деньжищ уходит?! Что на этом заработала – то и потратила. Мята?! Сюда?!
– Мята-мята. Будет вкусно! Ну-ка… Что скажешь?
– Мммм… Хочу ещё.
И так весь вечер. Удивительный, потрясающий вечер… Ну и вляпалась же она! По самое не хочу…
– Ну, все… Мне домой пора. Ещё рецензию ведь писать.
– Тогда давай прощаться, я здесь ещё не скоро освобожусь.
– Ага, пока.
Прощается, а саму такое разочарование накрывает! Только бы не показать ему, только бы не показать… Бачо догоняет Виту уже у машины – знакомой голубой Шкоды.
– Стой! Погоди… Дай телефон!
Мужчина забирает из её дрожащих ладоней старенький айфон и что-то в нем набирает…
Эй! Что происходит?
– Звоню себе с твоего номера. Запиши… – Возвращает трубку законному собственнику.
– Хорошо… – лопочет Вита, а у самой по телу волнами расходится искрящаяся радость. Он взял её номер!
– Сейчас запиши! А то потеряешь, а мне потом опять знакомых ментов на уши поднимай… Ищи её по всему городу!
– А ты искал? – выдыхает счастливо. И пузырьки счастья, проходя по венам, ударяют в голову.
– Искал-искал, – бормочет, сохраняя в собственном телефоне её номер.
– А чего же не объявился?!
– Чтоб мозги тебе, дуре, вправить! Ничего умнее не нашла, чем смыться посреди ночи?!
– Не нашла… – Улыбается, ну точно, как дура!
Он звонит не сразу. Ближе к двум ночи. В нормальных условиях она бы уже спала, но сегодня…
– Алло! – Сразу же, после первого аккорда рингтона телефона.
– Ты почему мне не написала, как доехала?
– Эээ… Не думала, что надо.
– Не думала, она… – буркнул Бачо. – Так думай! Голова-то тебе зачем?
Вита улыбается до ушей. Он нравится ей безумно! Даже некая грубоватость, которая другую могла бы и отпугнуть…
– А ты почему не позвонил, а? – Одна рука удерживает трубку, вторая – сварливо упирается в бок. Бачо не видит этой картины глазами, она возникает в его воображении, но он уверен, что все так и есть. Улыбается, устало откинувшись на подголовник кресла:
– Заработался. Прости, рыжуля.
Вот черт, что ж он с ней делает своим голосом, своими словами?!
– Тогда отдыхай…
– Увидимся на выходных?
Аж на выходных?! Блин, только начало недели…
– Увидимся…
– Я позвоню.
– Угу… Пока.
Неделя тянется мучительно долго. Вита пишет и отсылает Галке свою рецензию. Статья вот-вот выйдет, но женщину даже это не радует. Она безумно соскучилась по своему шефу! Нет, он звонил, как и обещал. Они болтали. Порой разговор затягивался на час, а порой, вот как вчера, и вовсе превращался в самый натуральный секс по телефону. Вита уже была готова наплести чего-нибудь Сашке и, наплевав на все, рвануть к любовнику, но… Это было бы совсем за гранью. Инициатором отношений должен быть он. Вита чувствовала, что с Бачо может быть только так. Он – охотник, она – жертва. Все, как в старые добрые времена.
И вот, наконец, пятница… Бачо приглашает её на свидание, а она не может пойти! Вита уже обещала быть на открытии нового ресторана, где так же будут присутствовать продюсеры кулинарного шоу, в которое она мечтала пробиться. Ей просто необходимо быть там! Отказывается с сожалением, и каждой клеткой чувствует его недовольство. Медведь!
Ей ужасно скучно. Вроде, все, как всегда, знакомые лица, и удалось проникнуть в круг нужных людей, и даже обратить на себя внимание удалось! Не зря ведь старалась: на ней красивое платье с шикарным декольте и умопомрачительные туфли.
– Вот значит, как ты занята… – Знакомый голос раздаётся совсем рядом, не менее знакомые руки собственническим жестом обвивают талию.
– Бачо?!
– Какие люди! – восторгается Галкин главред. – А мы думали, ты со своим рестораном зашиваешься…
Бачо, не снимая руки с талии Виты, пожимает протянутую главредом ладонь свободной рукой, здоровается ещё кое с кем из компании.
– Не мог не поддержать друга, – поясняет он.
– И как тебе кухня?
– Недурно. Мне не хватило специй.
– Эй! С ними все было в порядке! – запротестовала Вита.
– Натяни платье повыше. Твои груди вот-вот выпадут. – Раздраженный шёпот не в тему на ухо.
– Эй, у меня красивое декольте!
– Именно поэтому половина присутствующих вот-вот заработает косоглазие!
Вита растерянно оглядывается по сторонам. Они разговаривали шепотом, но все равно оказались в центре всеобщего внимания. Ведь он не постеснялся выставить их отношения на всеобщее обозрение! А ещё (и это было, пожалуй, самым главным сегодня) он ее ревновал!
– И не подумаю ничего прятать! Почему я должна это делать?! – подстрекала мужчину Вита, в то время как у неё самой в животе стайками взмывали ввысь бабочки…
– Ах, до тебя ещё не дошло?!
– Не-а! – Она сдула со лба прядь волос и вызывающе уставилась на мужчину.
– Значит, я тебе сейчас покажу!
Он кивает на прощание наблюдающим за их сценой приятелям и, схватив Виту за руку, стремительно идёт к выходу. Женщина молча семенит следом. Проходит через стоянку к большому черному Лексусу, открывает перед ней дверь и буквально запихивает Виту в салон автомобиля. Едет молча и быстро. Тем неожиданнее его вопрос:
– Сашка дома?
– Нет, у родителей… – Вита едва находит в себе силы на ответ. Рядом с ним, она вообще соображает с большим трудом.
– Значит, едем к тебе.
– Ко мне? Почему?
– Из своей квартиры ты точно не убежишь!
Ну вот! И это припомнил… Ишь, какой злопамятный!
– Какой этаж?
– Третий…
– Открывай!
Руки трясутся, и со своей задачей Вита справляется с трудом. Медведь сзади нетерпеливо сопит, но в процесс не вмешивается. Заходят в темную прихожую, щёлкает выключатель. Никакого мрамора и витражей. Обычный качественный ремонт, который она смогла себе позволить несколько лет назад. Впрочем, вряд ли его сейчас интересует интерьер её квартиры. Бачо довольно резко придвигает Виту к стене, одним стремительным движением стаскивает бретели вечернего платья вниз, оголяя великолепную женскую грудь.
– Это нельзя никому демонстрировать, потому что это моё! Поняла?! – шипит, сжимая и без того напряженные вершины.
– Чем докажешь? – вызывающе вскидывается Вита, ступая на тонкий лёд…
– Ах, тебе нужны доказательства?!
– Ну, знаешь ли, языком болтать любой умеет…
Ох, он умел… Языком… И не только болтать…
– Уммм, ещё… Да-да, вот так, мммм… И тут. Хорошо… Бачо… Ба-а-ачо… ну же…
– Так чьё здесь все, ммм? – Как он может разговаривать в такой момент, Вита совершенно не понимает. Её накрывает дикое, примитивное желание.
– Твоё…
– Что-то я плохо слышу. Старею, наверное… – задумчиво протягивает мужчина, и снова таранит пальцами скользкое горячее нутро. Вита не может больше терпеть эту муку! Она выскальзывает из его рук, резко толкает любовника в грудь, и тот падает, не ожидавший такого подвоха. Она тут же берет ситуацию под контроль, забирается сверху и резко насаживается на крепкую плоть… Кричат оба. Раньше Вита всегда считала, что подобный шум в спальнях – выдумка создателей фильмов для взрослых, а теперь… Теперь она не знает, как можно молчать, когда он так глубоко, так плотно в ней. Она всем телом стремится к нему, стискивает внутренними мышцами каждый раз, как только он устремляется к выходу. Отчаянно подаётся навстречу.
– Моё, все мое! – рычит Бачо, сжимая в руках половинки значительно поуменьшившейся попки.
– Жадина.
– Ты… даже… не представляешь… какой – в такт каждому её движению.
– Не могу больше… Устала…
Позиция наездницы хороша, но трудоёмка – ноги дрожат и подкашиваются.
– Лентяйка, – шепчет в губы, и тут же скидывает её с себя. – Ложись на живот!
Вита делает, как ей было сказано, и уже через несколько минут кончает. Засыпает мгновенно. Она настолько вымоталась, что даже не в силах анализировать ситуацию, хотя и надо, наверное… Утром просыпается поздно. Одна. В кухне шум и разговоры! Звонкий, ломающийся голос сына, и мужественный баритон с лёгким грузинским акцентом, от которого даже сейчас у неё поджимаются пальцы на ногах. Черт! Звонкий ломающийся голос сына?! Вита пулей слетает с кровати, мечется по комнате, не зная, как поступить. Она впервые в жизни так опростоволосилась! Как же неудобно! Что Сашка подумает?! Срамота-то какая! Тайком пробирается в ванную, принимает душ, чистит зубы. На голове черте что – от влаги волосы завились в кудри, и теперь непослушно торчали во все стороны. Но с этим уже ничего не поделаешь… Вышла, тенью скользнула в сторону кухни.
– А вот и наша рыжуля проснулась!
– Привет. – Робкий, не свойственный Вите шёпот. – Привет, Сашка. Ты чего так рано? – Это уже сыну, которого Вита по привычке чмокнула в нос.
– Дело было, но планы пришлось поменять, – скривился сынок, которому материнские нежности порядком надоели. – Извини, что помешал.
– Ты не помешал… Бачо уже скоро уходит…
– Да? – удивляется сынок. – А вот мне он другое сказал… Обманул, что ли?
– И что же Бачо сказал? – поинтересовалась Вита, стрельнув взглядом в мужчину.
– Сказал, что надолго у нас задержится. А может, и навсегда. Я-то скоро уеду, кто тебя кормить будет?
– Хороший у тебя сын. Заботливый, – хохотнул Бачо, переворачивая что-то на сковороде. – Ты мне вот что скажи, рыжуля… Как так случилось, что самый известный ресторанные критик страны не умеет даже яичницу пожарить?
Вита вспыхнула до корней волос. Вот же… Сашка! Выдал все ее секреты подчистую. А ведь то, что она совершенно и абсолютно не умеет готовить – было ее самой главной, самой страшной тайной.
– Не могу, и все! – буркнула Вита.
– Ты ведь знаешь все технологические процессы, разбираешься в тонкостях и нюансах вкуса… – продолжал мужчина.
– Но последний раз, когда мама пыталась приготовить какой-то хитрый соус – у нас случился пожар.
– Просто коньяк загорелся… – заметила Вита уныло.
– Ага, а потом полотенце…
– Сашка! – шикнула на сына.
– Да ладно, пусть знает, с кем жить собирается… А вы, кстати, как? На законных основаниях? Расписываться планируете?
– Сашка!
– Не знаю – не знаю… Вдруг она и мне дом подожжет?
– Ах, так?! Не знаешь?! Ну, тогда скатертью дорога! – находится Вита. – Я девушка правильная, у меня только по любви все… И со всеми положенными штампами! – Выпаливает, и тут же в ужасе зажмуривается. Ну, кто ее за язык дернул? Сейчас сбежит от нее, как черт от ладана. Какому мужику, после третьего свидания (да и свидания ли это вообще?!), понравятся такие разговоры?! И почему она всегда все портит?! Что это за напасть?
– Эх… Значит, придется штампами паспорт портить… Ну, не бросать же тебя, такую правильную?
Любовь… Она окружает нас повсеместно. Кружит в пространстве, соединяет судьбы, слагает свои истории…
История 8. Все вместе
Лето. Аномально холодное, как утверждают синоптики. Так с какого же перепугу именно сегодня такая жара?! Зной опаляет кожу, и царапает пересохшее горло, пот мелким бисером выступает над губой и по лбу. По раскаленному асфальту парковки катится белый одноразовый стаканчик. Удивительное дело – погода абсолютно безветренная. Вита пикает сигналкой своей новенькой машинки, вытирает платком лицо, и делает шаг по направлению к недавно построенному терминалу аэропорта. Душно невыносимо. Душно так, что утихомирившийся совсем недавно токсикоз, возвращается с новой силой. Нужно было все-таки послушаться мужа, и остаться дома. Под кондиционером. С графином терпкого лимонада со льдом и каким-нибудь незамысловатым романом. Всю другую литературу Вите читать категорически запретили, после того, как она расплакалась над «Каштанкой» Чехова. И дернул ведь черт перечитать сие незабвенное творение?! А главное, ничего не предвещало беды. Просто забеременев, Виту потянуло на воспоминания. Она достала с антресолей огромную коробку, в которой хранились всякие разные артефакты из Сашкиного детства, и принялась их перебирать. Среди кривобоких поделок, видавших виды игрушек, и роддомовских бирок, в коробке также оказалась первая хрестоматия сына. А в ней приснопоминаемый рассказ… Здорово она тогда напугала своего джигита. Он и так-то седой наполовину, а тут…
– Что, Вита, что?! Куда звонить, что болит, почему плачешь?! – Едва успев переступить порог квартиры.
– Ууууу… Каштанкааааа…
– Какая каштанка, рыжуля?! Это какая-то новая запеканка? Или что?! – суетился Бачо, подхватывая жену с пола, на котором она сидела в окружении кипы использованных бумажных салфеток. – Ты пыталась её приготовить, а она опять сгорела?! – Продолжал гадать.
– Нееет, это ик… собака такая. У Чееееховаааа. – Вита кивнула в сторону оставшейся на полу книги, и с благодарностью приняла стакан воды, который муж налил ей из стоящего на столе графина. Бачо проследил за её взглядом, снова посмотрел на заплаканную любимую. Уточнил на всякий случай:
– Ты плачешь из-за книжки, да? В ней что-то про собаку?
– Угу. Про Каштанкууу.
– Ты меня доведёшь, рыжая! С тобой ведь с ума сойти можно! – Экспрессивно взмахнул руками её любимый шеф, и тут же упал рядом с ней. Как подкошенный. На диван. – Ты точно себя хорошо чувствуешь? С малышом все в порядке?!
– Угу. Все хорошооооо.
– Ну, а теперь ты чего рыдаешь?!
– Ты такой забоооотлиивый!
– Твою ж мать! – Заключил муж. И видимо от переизбытка эмоций со всей силы впился ей в губы. Кстати, беременность повлияла не только на ее впечатлительность. Чувственность и либидо Виты тоже претерпели некоторые изменений, поэтому неугомонность мужа была ей только на руку. Она никогда не отказывалась от доброй порции горячего секса, который за почти четыре года совместной жизни ничуть не наскучил. Скорее, наоборот – всяческие предрассудки слетели как шелуха, а фантазии расправили крылья. Чего они только не перепробовали за это время! А потом вдруг как-то вместе пришли к выводу, что для себя нажились. Захотелось большего. Захотелось продолжения. Маленького Бачоевича захотелось. Осознанно, с умом, как только в таком возрасте и бывает. Ну, и за ними не заржавело. С первой попытки, считай, получилось. А чего ещё было ожидать от Витыного медведя?
В общем, хорошо у них складывалось. Даже очень. После встречи с любимым, у Виты вообще все пошло на лад. Сашка получил стипендию в Массачусетском технологическом. А её саму все-таки утвердили в состав жюри нового кулинарного шоу, рейтинги которого вот уже третий сезон били все мыслимые и немыслимые рекорды. Ну а центром всего – сильный властный мужчина, вокруг которого теперь вращалась вся Витына жизнь, и подрастающий в её теле маленький Вано. И только из-за Сашки душа оставалась не на месте. Далеко он все-таки забрался – скучала. Именно поэтому сорвалась в аэропорт, хотя Бачо и обещал встретить сына самостоятельно. И, наверняка, был уже где-то здесь, на подъезде. Но она не смогла сидеть дома! К Сашке захотелось немедленно, и не было никакого терпения ждать!
– Сёма, ну куда же ты, Ирод, бежишь?! Или не видишь всех этих оглашеных, что носются тут?! – Закричала рядом с Витой пожилая, ссохшаяся старушка. Вита невольно притормозила, и стала наблюдать за происходящим. В то время, как пожилая еврейка (здесь Вита не могла ошибиться), продолжала свой монолог, – Соня, ну наконец-то. Как-то долго вы с этими чемоданами!
– Мама, сейчас везде очереди! С багажом неразбериха. Все, как будто взбесились. – Вмешался в разговор немолодой мужчина, и подхватил на руки шустрого мальчишку, которого до этого вычитывала старушка. – Ну, ты чего бабу Розу расстраиваешь?
Вита прижала ладонь к губам. Она ведь знает этого мужчину! Это ведь его она тогда подвозила тогда… четыре года назад. Ну! Точно ведь он! Пока Вита изумленно разглядывала Бориса, события стремительно развивались:
– Деда, у меня уже нету никаких сил торчать на этой парилке. – Серьёзно заметил Семён, и для пущей убедительности вытер пот со лба. Жест вышел очень театральным. Вита улыбнулась, а мальчик продолжал. – Эта рубашка мне жмёт, и я даже не могу нормально вдохнуть! Смотри…
– Семушка, но мы ведь предлагали тебе купить новую рубашку. – Мягко заметила Соня. – И даже примеряли несколько.
– Там тоже давило! – В отчаянии воскликнул мальчонка.
– Ты бы сказал, мы бы выбрали размер побольше.
– А при чем здесь размер, я тебя спрашиваю?! Меня жаба давила. Ты, таки, видела какие цены были в том магазине?!
Тут уж не выдержали все: и Вита, и Борис, и лучезарная Соня, и сварливая баба Роза – рассмеялись. И только маленький Семён не мог понять причину всеобщего веселья.
– Роза Самуилловна, как все же прошло ваше обследование? – Отсмеявшись поинтересовалась Соня.
– Как и следовало ожидать. Но так даже лучше. А то обидно будет умереть посреди полного здоровья… – а потом без всякого перехода, – А почему нас Лизка не встретила, обещала ведь…
– Да какая тебе разница, мама? Соня и Сёма – встретили, разве плохо?!
– Так, а Лизка, почему нет?! – Нетерпеливо допытывалась старушка, пока Борис усаживал внука в детское автокресло.
– Беременная твоя ненаглядная внучка. Токсикоз у нее! – Отмахнулся мужчина от матери.
– Ох, Боренька, правда? Не шутишь?! Еще правнучку на руках подержу?! – Старушка неверяще уставилась на сына, и перевела пытливый взгляд на невестку. – Сонечка, скажи мне, что Боря не шутит!
– Да какие уж тут шутки, Роза Самуиловна. Сестричка будет у Семена.
– И, если ты перестанешь Лизку доставать, она подумет над тем, чтоб в честь тебя назвать внучку. – Поддел мать мужчина.
– Дак я ж не достою ее, милый. Я люблю ее без ума.
– Вот-вот. Бедная Лизка уже не знает, куда от этой любви сбежать! Ты переигрываешь, мама!
Они еще продолжали о чем-то спорить, но Вита уже не слышала слов… Она стояла посреди раскаленной, как сковородка стоянке, и улыбалась во весь рот.
Хороший все-таки день, – подумала Вита, возвращаясь в реальность. Но, не успев сделать следующий шаг, остановилась. Неподалёку плакал ребёнок. И что-то Вита не слышала, чтоб его кто-нибудь утешал. На скамье возле клумбы, немного в стороне от проезжей части, в окружении чемоданов сидела девчушка лет трёх, и во все горло ревела. Вита невольно шагнула вперёд.
– Привет! Ты чего это сырость развела? Поливаешь клумбы? – с мягкой улыбкой спросила у девочки.
– Нет! – шмыгнула носом малышка. – Я потеряла свою Пинки Пай. И ее никто не может найти! Ни Тимка, ни Лешка не могут. – Девочка кивнула зареванным личиком в сторону двух мальчишек, которые что-то высматривали в траве неподалёку.
– Это твои братишки? – догадалась Вита, протягивая малышке бумажную салфетку. Старший из мальчиков обернулся и, заметив возле сестры чужака, спешно направился к ней.
– Угу. Тимка и Лешка. Тиме уже четырнадцать, а Лешке шесть. Они большие мальчики. И я большая…
– Угу. А раз большая, то чего ревешь? – резонно заметил старший брат, искоса зыркнув на Виту.
– Мне жалко мою Пинки Пай! И я хочу к мамочке… Ну, или к папочке, – добавила, подумав.
– Вон они. Уже идут, – кивнул мальчик в сторону пешеходного перехода. – Может, ты маме свою игрушку отдала, и забыла?
Убедившись в том, что ребёнок находится под присмотром, Вита не стала больше задерживаться. Помахала ребятне рукой и двинулась дальше. А потом снова остановилась. Прямо навстречу ей шла Леся! И её гулящий муж! А плачущая девчушка, наверное, их дочь, которая, судя по возрасту, родилась уже после измены. Выходит, Леся все-таки простила неверность?! Святая женщина… Она бы не смогла, наверное, выкинь Бачо такое. Ноги бы ему выдрала, голову бы открутила, но сначала непременно кастрировала бы! Чтоб никому не достался! Такой… ммммм… Тепло разлилось внизу живота, стоило только вспомнить, каким идеальным любовником он был… Нет, кастрировать такого – преступление против человечности. Она ведь первая пожалеет потом…
– И чего он на тебя пялился?! А ты ему улыбалась, Леся! Я видел. Не отрицай, – донёсся сердитый шёпот мужчины.
Леся остановилась. Склонила голову к плечу, с интересом разглядывая семенящего за ней следом мужчину.
– Он просто помог нам найти Пинки Пай. А ведь ему пришлось возвращаться к самолету, – спокойно заметила Леся.
– Ага, не велико дело! Он ведь – пилот. Я бы тоже вернулся, будь у меня такая возможность!
Вита улыбнулась, тайком поглядывая на парочку. Коля был такой смешной… И ревнивый! Заело, что жене улыбнулся бравый пилот. А сам-то! А сам! По себе, что ли, Лесю ровняет?!
– Слушай, ты чего разошёлся, Отелло? – хмыкнула женщина и закусила губу.
Николай стащил с носа солнцезащитные очки, потёр переносицу, глянул из-под насупленных бровей:
– Не могу я, когда вокруг тебя кто-то вьётся! А этот отпуск вообще – испытание. По-моему, к тебе успело подкатить все мужское население Испании! А тут ещё этот… Пилот!
– Ты преувеличиваешь, – улыбнулась Леся, обнимая подошедшую дочь.
– Моя Пинки Пай! – восхитилась девочка, увидев в руках матери любимую игрушку. – Спасибо-спасибо-спасибо! – счастливо закричала она.
– Пожалуйста. Больше не теряй, а то видишь, как папа нервничает.
– Я не нервничаю! – снова взвился мужчина. – Я не понимаю, о чем с ним можно было болтать столько времени!
Леся шагнула к мужу, положила ладонь на его загорелую щеку и тихонько ответила:
– Мы обсуждали предпочтения дочерей. У них с женой тоже девочка. Примерно Наденькиного возраста, но той больше по душе Флаттершай и Сумеречная Искорка.
Плечи мужчины заметно расслабились. Он обнял обеих своих девочек и прошептал на ухо старшей:
– Я тебя так люблю, Лисёнок, и так боюсь потерять… Если бы ты знала, как боюсь.
Непонятно откуда налетевший порыв ветра, унёс прочь тихий Лесин ответ, не желая, по-видимому, чтобы у столь интимного разговора были посторонние слушатели. Вита кивнула, соглашаясь с ветром, и ступила на проезжую часть. Рядом, визжа шинами, резко затормозила машина. Красивая, Вита тоже остановилась на этой модели, когда Бачо тоном, не терпящим возражений, приказал ей выбрать подарок ко дню рождения. А поскольку её медведь о полумерах отродясь не слышал, то и подарок получился не абы каким. Он сразу отмахнутся от идеи жены купить бюджетную малолитражку. А из остальных вариантов для Бачо оказался приемлемым только старый добрый мерседес. Спортивный. Заоблачно дорогой. Сама бы Вита в жизни себе такой автомобиль не купила. Зажала бы даже для себя, любимой. А Бачо не зажал. Он вообще ей ни в чем не отказывал. Хороший, любимый, родной…
Вита проходя рамки металлоискателей Вита улыбалась. Невозможно было не радоваться, глядя на счастье трёх пар, с которыми её однажды свела судьба, как и невозможно было поверить в случайность таких встреч. Вита невольно осмотрелась. По логике вещей, где-то здесь её поджидала встреча с восточной красавицей и её властным мужем. Кажется, его звали Савелий. Воспоминания женщины прервал резкий пинок.
– Ванька, что ж ты лупишь так, а? – пробормотала Вита, обращаясь к своему выпирающему животу. – Или думаешь, раз папки нет, можно делать все, что угодно?! Со мной этот номер не пройдёт, так и знай…
Вано маме внял и немного утихомирился. По крайней мере, живот перестал ходить ходуном. И на том спасибо. Вита выдохнула, поправила волосы и потопала в зону прилёта. А там он! Савва! Вот только один, без жены. Нетерпеливо поглядывает на часы и переминается с ноги на ногу. Его нетерпение, вкупе с шикарными бутонами пионов в руке, красноречиво свидетельствовало о том, что он встречает любимую. Вдруг что-то в облике мужчины неуловимо изменилось. Вита и не увидела бы этой перемены, если бы не наблюдала за ним, открыв рот. Она проследила за взглядом Саввы и понимающе улыбнулась. В толпе прибывающих показалась хрупкая женская фигура в обрамлении шикарных иссиня-чёрных волос, струящихся вниз по груди аж до пояса драных джинсов. Женщина была не одна. Буквально за секунду до того, как муж сгрёб её в объятья, Вита успела заметить, что Малика сжимала ладошку маленького темноволосого мальчика. Значит, и эта пара стала родителями! Настоящий беби-бум. А они с медведем до определённого момента тоже не спешили с продолжением рода.
Вита вернулась взглядом к Савве и Малике. Те беззастенчиво целовались, стоя прямо посреди зала. Толпа людей обтекала их со всех сторон, а им до того и дела не было. Неизвестно, сколько бы продолжался этот жадный несдержанный поцелуй, если бы Савву не дёрнул за руку сынок:
– А меня поцеловать, забыл? – возмущенно поинтересовался ребёнок.
Савва нехотя оторвался от жены и опустился перед сыном на присядки.
– Не забыл. Ну-ка, иди ко мне!
Мальчишка прыгнул в раскрытые объятья отца и повис у того на шее.
– А я был на самой настоящей свадьбе! И видел самую настоящую невесту! – поделился с отцом малыш.
– Угу, – буркнул тот, и как-то так посмотрел на жену… – Никаких больше свадеб, похорон, дней рождения… И никаких других поездок без меня! Это был первый и последний раз. Я серьёзно, Малика! Никогда вас больше не отпущу. Я ведь чуть с ума не сошел, пока вас не было…
– Но ты же сам настоял, Саввушка, – мягко заметила женщина, сжимая сильную мужскую ладонь. Очень светлую, на фоне её потемневшей на родине кожи.
– Потому, что ты и так только с нами и возишься! Я хотел, чтобы ты хоть немного от меня отдохнула, развеялась. У тебя ведь должна быть жизнь вне Саввы Рослова, – запальчиво начал мужчина, и тут же замолчал под её пристальным, все понимающим взглядом.
– И как? Больше не хочешь? – сверкнула белозубой улыбкой Малика.
– Чего не хочу? – Савва уставился на губы жены, ощущая, как в штанах заинтересованно приподнялся член.
– Чтобы у меня была личная жизнь вне тебя? – пояснила женщина сквозь смех.
Савва хмыкнул. Коснулся пальцами точёной монгольской скулы, провёл ими вниз по лицу. Даже Виту передернуло от чувственности происходящего. Что уж говорить о Малике, грудь которой стала подниматься подозрительно часто. Тем временем пальцы прошлись по горлу и поддели тонкий кожаный чоппер, украшающий шею Малики. Боже! Кровь прилила к щекам Виты. Эта штука – то, что она думает?! Символ принадлежности? Вауууу…
– Нет. Не хочу, – прошептал Савва. И если бы Вита стояла хоть немного дальше, она его бы попросту его не услышала. – Ты не для этого создана.
– А для чего же тогда? – хрипло поинтересовалась Малика.
– Быть со мной. Подо мной. Для меня.
Интимную сцену родителей прервал сынишка, который завертелся в руках у отца. Парочка ещё раз обменялась жаркими взглядами и поспешила к выходу. Что-то подсказывало Вите, что их ждёт очень бурная ночь. Да ей бы и самой не мешало остыть после такой сцены! Где же её медведь?! Позвонить ему, что ли? Фух! Как же адски жарко. Нет, не в самом терминале. Здесь отлично работали кондиционеры. Жарко внутри! Вита осмотрелась по сторонам, и зашла в одну из многочисленных кафешек аэропорта. Жутко хотелось чая со льдом. В идеале – лимонада. Но после шедевра, приготовленного заботливым мужем, абы что пить не хотелось. Уж лучше чай. Вита устроилась за ближайшим столиком, и с блаженством вынула ноги из летних туфель. Пошевелила пальцами. Вообще-то в неполных сорок беременность не проходит бесследно по определению. У неё отекали ноги, и часто ныла спина. Так, что к концу дня желание присесть и разуться становилось попросту нестерпимым. Где-то рядом с оглушительным грохотом что-то упало. Вита обернулась на звук и встретилась с извиняющимся взглядом карих глаз. Нет, ну сегодня точно день каких-то чудес! Оля и её Бахтияр! А ещё маленькая Бахина копия, которая и стала причиной шума, опрокинув соседний стул.
