Юлия Узун
Сто раз на вылет
– 26 -
Мальчики немного задержались. Девочки зашли в автобус первыми. Талия села с Эдит, догадываясь, что со мной захочет сидеть Рико. Я прошла к задним сиденьям и устроилась у окна слева. Как и предполагалось, Рико, заприметив меня, присел рядом.
– Мы с тобой снова в одной шлюпке, – сказал он. Рико возился со своим рюкзаком и не смотрел в мою сторону. А я таращилась на парней, рассаживающихся по местам. Мне очень хотелось увидеть Беркера. Интересно, будет ли он искать меня глазами или решит сделать вид, что вчера ничего не было?
– Главное, чтобы эта «шлюпка» была действительно спасательной, – произнесла я в ответ на слова Рико.
– На этот раз не разочаруй меня. Тебя хвалит слишком много людей, чтобы ты снова оказалась в тройке.
– Кто, например? Илья Гуфо? – Ухмылка на моём лице была ироничной.
– Ох, сразу видно, что ты ничего не слышишь вокруг себя.
Тут я обратила внимание на Рико, забыв о Беркере.
– Что даст мне похвала, если я сама собой иногда недовольна?
– Если ты собираешься спорить о своём капитанстве, то уволь… ведь ты выиграла одну игру. А помнишь, в прошлом году были игры со счётом три ноль? Радуйся, что это не полный провал.
– Извините.
Мы с Рико подняли головы. В проходе стоял Беркер. Я сразу сделала вид, что увидела что-то в окне.
– Рико, разреши мне сесть с Найджелой.
– С чего вдруг? – удивился парень.
– Мне нужно поговорить с ней. Боюсь, другого случая не предоставится.
Рико посмотрел на меня. Я пожала плечами, что не имею ничего против, только тогда Рико уступил место. Но уходя сказал:
– Если обидишь её, будешь иметь дело со мной.
Мы дождались, когда все рассядутся и автобус тронется, затем зашептались.
– Рико проявляет к тебе слишком большой интерес.
Я не удержалась от смешка. На самом деле забавно видеть в парне, с которым только-только завёл отношения, беспокойство.
– Рико мне как младший брат. Эй, Беркер, ты вздумал ревновать? Не рано ли? – Всё это я говорила с весёлой улыбкой. Я не хотела, чтобы он думал, будто вчерашняя ночь имеет для меня очень большое значение. Хотя это так. Конечно, я не против продолжения, но присваивать себе друг друга стало бы поспешным решением. Поэтому я старалась шутить.
– Ты должна знать, что я очень ревнивый.
– Ясно. Это у вас в крови.
– Дело не в крови. – Беркер поколебался. – Как-нибудь я тебе расскажу.
Я видела, как дёрнулась его рука. Он хотел меня то ли обнять, то ли сжать мою руку. Но кругом было слишком много глаз. Лично мне было приятно уже то, что Беркер рядом.
Я неловко убрала прядь волос за ухо.
– Сегодня всё, что я буду делать – для тебя. Твоя поддержка придаст мне сил.
– И я верю, что ты вернёшься на виллу. Вечером мы встретимся на нашем месте, чтобы я смог поистине хорошо поздравить тебя.
Наши глаза встретились. Мне вдруг стало не по себе. Нельзя было забывать о Франко Руисе и нашем споре. Если я выйду из «отсева», то наверняка отправлюсь в ресторан с… Как же я не хотела об этом думать, но, кажется, это уже неизбежно. Механизм запущен.
По прибытии в студию, нас шестерых отвели в гримёрки. В тот момент, когда мы шли по коридору, я вдруг поняла, что битва будет не на жизнь… Бернардо, Эмиль, Рико, Зельда, Долон и я. У меня не было никакого предположения, кто пройдёт дальше. Мы все по-своему сильные. Немного везения и у любого из нас получится достигнуть невозможного. Вопрос в том, кого постигнет невезение. Такой человек будет. И это неизбежно. В глубине души, я желала увидеть Зельду в тройке на выбывание. Стыдно было так думать, но только страх перед вылетом из шоу может поумерить ее чересчур сильные амбиции. Да и Бернардо не мешало бы попотеть. А то в последнее время много болтает.
Зельду быстро привели в порядок. Она не захотела никаких причёсок. Собрала свои почти белые кудрявые волосы в пучок, попросила подвести серой подводкой глаза и нанести тушь. Я же отдала себя в руки профессионалов, не выказывая каких-то желаний. Мне сделали красивый макияж, волосы заплели в изящные рыбьи косы. Чёрный фартук придавал моему образу немного мрачный вид, но я знала, что завтра снова надену белый и прикреплю к нему синий или красный значок.
Пережить бы вечер с Руисом.
Некоторое время я смотрела на себя в зеркало. Гримёрша давно ушла. До съёмок оставалось минут двадцать. Я позвонила маме, выслушала слова напутствия, отчего стало как-то легче на душе. У них с Роуз всё было замечательно. Каждый вечер они садились за телевизором и болели за меня. Мама по секрету сказала, что Роуз ради программы перестала ходить на вечеринки с подружками и свидания с парнями. К ним часто приходит Рут. Втроём они устраивают целые споры. К счастью, камеры не показывают всего того, что вижу я. По телевизору споры наши выглядят не так зловеще. Мы тоже смотрим выпуски, когда выпадает возможность, и иногда удивляемся, насколько мягко преподнесены наши ссоры и переживания.
Поговорив с мамой, я собралась на выход, но внезапно дверь открылась и тут же закрылась. Передо мной стоял Франко. Я отступила куда-то в угол и сделала себе только хуже. Франко прижал меня к стене. Ему удобно было одной рукой держать дверь, а другой рукой опираться на стену. Я оказалась в невыгодном положении и забыла, как дышать.
– Что вы делаете? А если сюда войдут?
– Не войдут.
– Франко, вы рискуете, прежде всего, своей работой. Меня дисквалифицируют, но я смогу это пережить…
– Сегодня, – перебил он меня, – имей в виду, что никакие хитрости тебе не помогут. Ты выйдешь из «отсева», но не забывай о нашем уговоре.
– А если я просто вкусно приготовлю?
– Ты этого не узнаешь, – спокойно ответил он.
Я боялась пошевелиться. Аромат дорогого одеколона бил в нос – запах дорогого и влиятельного мужчины. Как же хотелось толкнуть его, а потом закричать. Но кто прибежит ко мне на помощь? Вряд ли люди, давно работающие с Франко, поверят мне. Силясь угомонить своё трепещущее – не в хорошем смысле – сердце, я спросила:
– Как же мы обманем всех? Как я сбегу с виллы и не привлеку внимание?
– Для этого я здесь, Найджела. Сделаешь вид, что плохо себя чувствуешь. Когда тебе предложат помощь, объясни, что связалась с кем надо и за тобой вот-вот пришлют машину, чтобы отвезти в больницу. – Франко не сводил с меня пристального взгляда. – Я пришлю за тобой своего человека. Пришлю его номер сообщением, чтобы не спутала.
– Хм… Вы всё хорошо продумали, Франко. Но у меня есть друзья, – мысленно я отметила Талию, Рико, Беркера, – которые захотят сопровождать. Что им ответить?
Судя по выражению лица Руиса, такую возможность он уже рассматривал. Он бросил взгляд на часы, все это время красовавшиеся в дюйме от меня на его запястье, затем улыбнулся и отошёл.
– Мой человек не разрешит им ехать с тобой.
– Они пустят слух.
– На меня никто не выйдет.
– А как быть мне?
– Время, Найджела. Увидимся вечером. А сейчас поспеши на съемочную площадку, тесора миа.
Стиснув зубы и скрестив пальцы, я вышла из гримёрки.
Беркер шёл мне навстречу, когда я показалась в холле.
– Ёся нервничает. Где ты пропадала?
– Этой ночью я почти не спала. Подташнивает… – Так, кажется, я начала свой обман. – Но я уже в норме. Помни мои слова.
Он сжал мне руку.
– Ты справишься.
Только мы успели подойти к остальным, как вдруг появился Ёся, негромко поругался, бросив на меня короткий взгляд, и погнал нас на площадку, велев «болельщикам» идти вперёд.
Я уже слышала громкое «Мотор!». Никакого волнения. Я собиралась приготовить вкусное блюдо, и неважно, какой будет исход. Франко от задуманного не отступится, а у меня не было выбора, ведь сама поставила такое условие. Дура! Поздно только спохватилась. Проявила излишнюю самонадеянность, забыв подстраховаться. Кусай локти, Найджела!
– 27 -
– Йозо, за кого ты будешь сегодня болеть? Выскажи-ка нам своё беспристрастное мнение, – с широкой улыбкой обращался к нему Джеймс.
Он держал карточки программы, где были записаны цифры статистики, и ещё много всяких подсказок. Девчонки успели выведать тайны этих карточек. Рукав персиковой рубашки скатился вниз, оголив волосатую руку, на которой красовался интересный браслет с кухонными ножичками. Такие же ножички были у него в левом ухе. Недавно Эмиль изъявил желание приобрести себе такие же сережки, несмотря на то, что уши у него не проколоты. Из всех участников у Талии на руке были цветные татуировки ножа, и некоторых овощей – репчатый лук, баклажан и, кажется, лук-порей. Она сказала, что сделала их специально, как символ, для программы.
– Ох, шеф… Ох, шеф! – громко воскликнул Йозо. – Во-первых, я рад, что сам туда не попал. Но Долон… Сегодня он сцепится с великанами – могучими и жестокими – в нелегком поединке. И я буду всем сердцем болеть за него, потому что Долону рано покидать это шоу. Мы ещё… – Он поднял кулак, выпятил грудь и с серьёзным лицом закончил фразу: – Повоюем, Долон!
Меня реально начало тошнить. Я сморщилась просто представив их снова целующихся на мальчишеской кухне.
Джеймс спрашивал каждого. Спасшиеся участники с лёгкостью высказывались, желали удачи… Людмила сказала, что прошедшую неделю необходимо забыть. Не имеет смысла вспоминать обиды, когда борешься за себя самого.
Мы с Бернардо стояли за двумя средними тумбами. Я заметила его взгляд и тоже повернула голову. Он подмигнул, наверное, желая этим показать, что обид больше между нами нет. Я кивнула.
– Беркер, ну а ты что скажешь? – спросил Джеймс.
В этот момент я затаила дыхание и боялась смотреть наверх. Если я встречусь с ним глазами, то обязательно раскраснеюсь. Слушая Беркера, я смотрела на жюри, а один из них прямо смотрел на меня. И это был вполне понятный взгляд, ведь Беркер говорил обо мне.
– Я согласен с Ильёй Гуфо и многими другими. У Найджелы большой потенциал.
– А ты сам считаешь ее соперницей или же… думаешь, что у вас равные способности в той или иной степени? – спросил Руис.
– Я, честно сказать, не сравнивал наши способности, шеф, – посмеялся Беркер. – В любом случае, она среди других не самая слабая. Именно это я хочу сказать.
– По-твоему, Найджела выйдет из первого тура? Или как в прошлый раз будет играть до конца?
Беркер молчал. Казалось, он ждал, когда я подниму голову и взгляну на него, потому что именно в ту минуту на его лице заиграла улыбка.
– Я верю в ее силы и в то, что до конца она не дойдёт сегодня.
После вступительной речи жюри, я сосредоточилась на задании. Под крышкой нас ждал кусочек сыра рикотта. В первом задании от нас требовалась креативность. А поскольку я очень любила рикотту и знала много рецептов с ней, то быстро сообразила, чем поразить жюри. И поразила! Они молча смаковали приготовленное мной блюдо, потом отходили и ещё секунды две буравили тарелку взглядом. Мне так хотелось обернуться и посмотреть на балкон, чтобы Беркер показал мне большой палец, но участников попросили удалиться через десять минут после старта.
Возвращаясь к месту, я тихо пожелала Бернардо удачи. Пока его блюдо пробовали, ко мне повернулся Рико и шепотом сказал:
– Им понравилось.
– Хоть бы так.
– А у меня соус не получился… – И замолчал.
Как бы мне хотелось поддержать его, хоть каким-то словом взбодрить, но волнение зашкаливало до такой степени, что в голову не шла ни одна достойная мысль.
Нас выстроили в линию. Джеймсу Бардуго предстояло назвать победителя. Им оказался Эмиль. Второе место чудом досталось Зельде. Я не постыдилась выматериться про себя.
– Третье лучшее блюдо на сегодня… – Франко сделал паузу, неприятно действующую на нервы. – Равиоли с тыквой и рикоттой!
Рико пихнул меня в бок. Это же я! Я вышла из первого тура.
– Ты удивлена? – спросил Руис. Его широкая улыбка предоставила вид на идеально ровные зубы. – На твоём месте я бы ожидал такого результата, ведь равиоли были просто восхитительны. Начинка поразила даже меня, коренного итальянца! В жизни пробовал разные равиоли, но с рикоттой, да ещё и с соусом из шпината… Нет, это сможет не каждый. И тесто сделано профессионально. От других тебя отделял всего какой-то мизер.
– Спасибо, – я попыталась выжать радость, ведь знала, что слова «я бы ожидал» относятся не к моим равиолям, а к предстоящему походу в ресторан. Кстати, готовя равиоли, я вовсе не задумывалась о том, что подыгрываю Франко. И додумалась же приготовить итальянское блюдо! Я обняла Рико. – Ты пройдёшь. Буду ждать тебя первым.
– Поздравляю, – шепнул он в ответ. Я почувствовала совсем лёгкое прикосновение его губ к моей щеке. Затем я ушла.
Рико, Бернардо и Долон будут бороться за то, чтобы не улететь сегодня домой.
Я зашла в комнату, где ждали и волновались остальные участники. Беркер сорвался с места, подхватил и закружил меня по комнате от радости.
– Я знал! Знал! – кричал он смеясь.
– Ай, отпусти! – завизжала я.
Мы обнялись.
Потом по традиции я обнялась с каждым участником. Это всё сняла камера. Как только удалились режиссёр и камерамэн, мы все как один впали в уныние. Я смотрела на Йозо. Он нервно постукивал по губе костяшкой пальца, наверное, понимая, что с Бернардо и Рико Долону не справиться.
Время тянулось мучительно медленно. Первые десять минут все молчали, но потом Ханна завела разговор с Людмилой и Розалией. Затем свои пять копеек вставила и Зельда. Я сверлила ее взглядом и думала о Рико. Как же несправедлива жизнь! Всяким эгоистичным особам больше везёт, чем просто хорошим людям. Даже тот факт, что Бернардо по моему желанию оказался в тройке последних и теперь, скорее всего, нервничает и обливается потом, не радовал меня.
Беркер сидел рядом, откинувшись на спинку дивана. Его рука покоилась позади меня, и иногда я чувствовала, как он трогает мои косы. Как же я хотела положить ему на грудь голову и свернуться калачиком. Даже думать страшно о том, какой у меня будет вечер.
Прошёл заветный час. Мы знали, что на выполнение задания участникам дали сорок пять минут. Мерти предположил, что сейчас жюри ушли на совещание. Он был точен как никогда, потому что уже через пять минут открылась дверь, ввалились оператор и камерамэн.
Мы встали. Я сложила ладошки вместе, приговаривая: «Хоть бы Рико. Хоть бы Рико».
Но это был не Рико.
В комнату вошёл Бернардо, и я сразу почувствовала, как тело окатило волной холода, смешанного со странным покалыванием кожи. Я даже не заметила, когда Бернардо добрался до меня. Очнулась от скверных мыслей лишь тогда, когда он крепко стиснул меня в объятиях. От него пахло дымом и… рыбой?
Беркер похлопал меня по плечу.
– Он выйдет, – взбодрил он меня.
И Талия пристроилась рядом, обняла меня. На ее глазах мы заметили слёзы.
– Рико должен был справиться, – всхлипывая, сказала она.
Я же не могла произнести ни слова.
Когда Рико вошёл следующим, и стало ясно, что Долон покинул шоу, добрая половина вздохнула с облегчением. Мы с Талией с визгом радости набросились на него, поздравляя и нахваливая.
Однако радость быстро сменилась грустью. Йозо откровенно плакал.
– 28 -
– Кажется, кефир был несвежим, – сказала я Талии, делая вид, что мне нехорошо.
Подруга занервничала, понятия не имея, как мне помочь. Она принесла стакан воды, спросила у Розалии, что делать. Так та чуть не испортила всё: принесла мне таблетки от желудка и тошноты. С одной стороны, хотелось кинуть Франко. В конце концов, я могла бы сказать, что у меня ничего не вышло. Но всё же боялась. Откуда мне знать, что у него на уме!
– Вот, выпей и ложись спать. Завтра станет легче, – по-матерински заботливо сказала Розалия. – Наверное, срок годности прошёл, а ты и не заметила.
Через пять минут в нашей комнате находились все девушки, кроме Валерии и Зельды. Талия по моему знаку всех выгнала. Я сделала вид, что выпила таблетки, но уже через десять минут меня стал бить реальный озноб. Я нервничала. Франко писал по «Вотсапу», что высылает машину.
– Тебе не лучше? – беспокоилась Талия.
– Не волнуйся. Я написала нашим. Сейчас за мной машину пришлют, врач посмотрит, что со мной не так.
– Я поеду с тобой.
– Если разрешат, поедешь, – ответила я, ибо ничего другого не оставалось. Всё ведь должно было выглядеть естественно.
На мне были джинсы и клетчатая рубашка, которую я накинула поверх обычной серо-голубой футболки. Волосы завязала в хвост, а вот косметику я не стёрла после съёмок, поэтому мордаха моя была намалёвана красиво, если не считать отсутствие губной помады. Я ещё в туалете губы белой гигиенической помадой намалевала, чтобы бледнее казались. Не сказать, что вид у меня был прямо-таки больной, но я ведь не помирала.
Талия вывела меня на улицу под локоть. Мы пошли к воротам. Как назло, нас заметили Бернардо и Мерти.
– Что с Найджелой? – обеспокоился Бернардо, да так искренне, что мне захотелось прыснуть.
– Идите своей дорогой. Найджела отравилась, сейчас машина приедет за ней.
Мерти стал бледнее меня.
– Чем отравилась? Сюда каждый день привозят свежие продукты.
– Ой, а то ты не знаешь, что молочные продукты способны быстро портиться. Она выпила кефир, и ей стало плохо.
Слушая их, мне и впрямь стало смешно. Франко Руис создал поистине нешуточные проблемы. И ради чего? Чтобы «поужинать с красивой девушкой».
Машина не ехала, а возле меня уже собралась толпа. Элит и Людмила взбаламутили мальчишек. Дамьян тут же принялся логически рассуждать, прикидывать и потом поражаться тому, что нам привозят несвежие продукты. Эмиль советовал сделать мне клизму и успокоиться. Он просто подкалывал меня и всех собравшихся.
А потом появился Беркер.
Тонкая ирония, играющая на моих губах, мигом исчезла. Мы собирались отпраздновать на нашем месте. А теперь, получается, я сбегаю? За спиной послышался звук приближающегося мотора. Беркер сделал ко мне шаг, но тут возник Рико.
– Эй, подруга, ты чего это захворала? Завтра капитанский конкурс, а ты болеть вздумала?
– Сейчас врач посмотрит и, может быть, выпишет лекарство, – врала и ненавидела себя за это. – Со мной всё будет хорошо.
Рико обнял меня, затем повёл к машине, проигнорировав Талию, которая хотела помочь мне. Я не оборачивалась, не смотрела на Беркера. Наши отношения были в секрете, и о не мог выдать своего волнения, ибо все бы сразу догадались.
– Рико или Талия, езжайте с Найджелой! – крикнула Зельда, и я в испуге посмотрела на водителя. Тот вежливо сказал, что это запрещено.
В итоге я уехала одна.
Франко чётко продумал свой план. Только не учёл одного – через час они начнут волноваться.
Как только мы покинули наш район, водитель передал мне коробку и велел переодеться.
– Прямо в машине?
– Да, – ответил водитель и опустил ширму, которая отделила меня от него.
В недоумении я открыла коробку. Сначала достала серебристые туфли, а за ними чёрное платье-футляр. Надо было быть идиоткой, чтобы недооценить Франко.
Корячась и неестественно изгибаясь, а потом падая от резкого торможения, я с горем пополам сняла джинсы и втиснулась в платье. Удивительным образом, мне все подошло по размеру. На дне коробки лежала коробочка. Серьги и колье с бриллиантами. Да он с ума сошёл, если думает, что я продажная! Не стала надевать драгоценности, как не стала распускать волосы.
С трудом застегнув молнию на спине, я принялась ждать. Машина медленно подкатила к какому-то тёмному месту. Ни яркой вывески, ни людей я не увидела. Что говорить, в этом месте был один единственный фонарь, и тот подсвечивал крыльцо.
Водитель был предельно внимателен, открыл мне дверцу, затем проводил к двери. Лишь заметив приклеенный лист бумаги с напечатанным текстом (к счастью, не только на русском) «ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЁН. ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА», стало ясно, что главный вход с другой стороны.
Преодолев несколько коротких коридоров, мы очутились в холле, где кроме кожаных кресел и низкого столика ничего больше не было. Стены были отделаны стеклом, поэтому я могла вдоволь наслаждаться лицезрением собственного отражения.
Когда водитель прошёл вперёд, чтобы скрыться за какой-то дверью, я заметила у него подмышкой коробочку с драгоценностями. Стоило отметить его наблюдательность.
Одна я пробыла всего две минуты. Затем появился Франко.
– Это была дурацкая идея, – выпалила я, едва завидев его.
– Не надо так волноваться, тесора миа, – его улыбка была ярче софитов на потолке. – С тобой ничего не случится, если будешь слушаться меня.
– Почему именно плохое самочувствие? Они все собрались вокруг меня, расспрашивали… Я в жизни столько не врала! – говорила я, с опаской наблюдая, как он подходит ко мне, а потом вдруг начинает обходить. – Уже через час они начнут беспокоиться.
Франко накрутил мой хвост себе на руку, а затем медленно снял резинку, выпустив волосы на волю.
– Через час, кара, ты позвонишь кому-нибудь из них и скажешь, что тебя оставили на ночь в больнице.
До меня не сразу дошёл смысл его слов, затем я свела брови. Ещё секунда, и я вспыхнула.
– На ночь?!
