Юлия Валерьевна Щербинина
Апостол Смерти
Глава 2 «На приёме у некроманта»
Никогда не знаешь, что скрывают многие тысячи ничем не приметных дверей. Посмотришь порой на одну и дашь волю заскучавшему воображению или наивному внутреннему детективу разобраться, кто же и как там коротает свой срок. Так вот, мой внутренний Шерлок нервно закурил трубку, а фантазия побилась об черепную коробку и развела руками.
Дверь открыл крепко сложенный мужчина до двадцати пяти лет. Полурасстёгнутая чёрная рубашка демонстрировала на его шее каучуковую подвеску, закатанные рукава – пару серебряных браслетов. Уложенные к затылку тёмные волосы местами чуть слиплись от геля, чёлка немного выбилась. Выглядел он и солидно, и в какой-то степени брутально, а бешеная музыка в квартире намекала на не совсем адекватные наклонности. По крайней мере, по первому впечатлению.
Лера кротко поздоровалась с ним и вошла в квартиру. Он ответил лёгким кивком со сдержанной улыбкой и закрыл за ней дверь. Я махнул ему рукой, ухмыляясь своему воспитанию, и, пока Лера разувалась, пошёл изучать жильё.
Свежий ремонт в коридоре был сделан стильно и со вкусом, однако имел мало общего с внешним видом владельца и его безбашеной музыкой. Я ожидал увидеть если не чёрные обои с паутиной в углах и треснутым зеркалом с рисунком вызова пиковой дамы, то как минимум какие-то признаки небрежности к обыденным заботам.
Признаю, с первым впечатлением вышла осечка. Вполне себе комфортная двухкомнатная квартира, в которую хозяин не поскупился хорошенько вложиться и не побрезговал генеральной уборкой. Любопытно, а в спальне у этого педанта так же уютненько и чисто?
– Кого это ты привела?
Моя нога так и осталась воткнутой в закрытую дверь.
– Дёма, ты его видишь? – с радостным волнением спросила Лера.
– Нет, – ответил, немного погодя, хозяин квартиры. – А ты?
– Он стоит здесь, напротив спальни.
Насупленный взгляд Демида метался по коридору, попытался охватить мою фигуру и почти отгадал её границы.
– Я правильно понимаю, что он мёртв?
– Да.
– Он… – Мужчина поджал губы, точно подавляя недовольство. – Он говорит что-нибудь?
Лера выжидающе посмотрела на меня. Я понял, чего от меня хотят, и, пожав плечами, бросил:
– Говорю. Гутен таг, Сумрак-Дёма.
– Говорит, – эхом отозвалась Лера. – Он поздоровался с тобой. Ты что, его совсем не слышишь?
Её удивлённый и немного разочарованный тон напустил на Демида признаки мрачности, однако этот тип был явно не из тех, кто выказывает на людях свои истинные чувства.
– Проходи, – приняв флегматичный вид, бросил Сумрак и первым вошёл в зал. – Хватит этого мяса, Хеллсинг, уже правда уши вянут, – сказал он кому-то, как я понял, имея в виду музыку.
Я поддерживал его просьбу всеми конечностями. Ультразвуковой визг вокалиста на фоне тяжёлых гитар и мрачной партии симфонического оркестра давил даже на мёртвую психику.
– Да Сумрак, ну! – возмутился чей-то не совсем трезвый, капризный голос.
Сумрак не ответил, и уже через секунду музыка из преисподней смолкла.
Я прошёл в зал вслед за Лерой. Интересно, интересно, что же собой представляет этот тип, не видящий, но каким-то образом ощущающий меня, распрекрасного и необыкновенного.
Кстати о прекрасном – проходя мимо большого зеркала на стене, я увидел в нём своё отражение, точно был самым обычным человеком. Странный всё-таки из меня призрак.
Тёмных тонов зал был немного пустоват, ничего лишнего, но оттого казался более просторным и опрятным. Длинный угловой диван с креслом, заставленный книжный шкаф и сервант с посудой и свечами. На столе-горке компьютер с огромным плазменным монитором, множество дисков на полках, принтер и какие-то бумаги, а на потолке широкая, далеко не дешёвая люстра с лампочками, имитирующими свечи. Впечатление не портили и длинные фужеры с красным вином на журнальном столике. Наоборот, с тарелкой винограда двух сортов и разломанной плиткой шоколада на аккуратно разложенной фольге ещё больше добавляли эстетичности этому залу. Я бы назвал его кабинетом.
Здесь не было и как будто даже не предусматривалось телевизора. Похоже, жертвы зомбоящиков в этой квартире не живут.
Пока Демид выключал компьютер, Лера примостилась у подлокотника дивана и положила рядом свою торбу, а я визуально оценил собравшуюся компанию.
Хладнокровный и солидный хозяин квартиры, достаточно серьёзный и обеспеченный для своих лет. Ненамного старше меня, а уже… Ну, здесь, как говорится, кто на что учился, либо кому как повезло с родственниками или связями.
На диване, помимо Леры, располагались ещё двое. Особо притягивал внимание парень со стогом явно крашенных чёрных волос, весь обвешанный металлической атрибутикой, как ритуальная ёлка. Рисунок на его футболке – сидящая в позе лотоса демоница на фоне пламени под едва читаемой надписью – был достаточно затёрт от слишком частого ношения. Вот уж у кого патологически не может быть такой гармонии в голове и в доме, как у того, кого он называет Сумраком. Неформал выглядел ненамного старше Леры, хорошо если достиг совершеннолетия.
Третий парень, ровесник Демида, был более скромной наружности, не такой представительный, но и не то чтобы уж совсем неформал. Волосы заплетены в хвост, минимум мишуры – один серебряный браслет с покачивающимся на нём крестом, короткая двойная цепь на джинсах, большая пряжка в виде черепа на ремне и спрятанная под футболкой цепочка, вероятно, с крестиком. Выразительные черты лица придавали этому парню образ человека добродушного и располагающего к себе. Он сидел в расслабленной позе, закинув ногу на ногу, покачивал фужер и наблюдал за бордовыми плесками вина.
И Лера. Девушка в чёрных джинсах и чёрной кофточке с открытыми плечами. Вполне себе миловидная и красивая, только больно не хватает цвета.
Тихий гул компьютера смолк, и Демид, развернувшись на широком компьютерном кресле, кратко бросил Лере:
– Рассказывай.
Я не слушал историю нашего знакомства и разглядывал книги на полках. Много русской и зарубежной классики, чуть меньше фантастики, немного истории, справочников по менеджменту и предпринимательству, программированию и английскому языку. Ни одного руководства по спиритизму, эзотерике или чего-то в этом роде. Хотя на самом верху шкафа лежат ещё целые стопки книг, будто убранные с глаз долой. Было любопытно, но при Лере я не стал пытаться до них допрыгнуть и узнавать наверняка.
– Он сказал, сегодня сорок первый день с момента его смерти, – подводила итог Лера.
– Хрень какая-то! – нервно пробухтел взлохмаченный неформал. – Сумрак, ты у нас предводитель некромантов, так профильтруй нам как-нибудь эту информацию.
Я удивлённо присвистнул. Некроманты? Ну и повезло же мне!
– Я думаю, он не обрёл покой, потому что его никто не поминал, – пояснила Лера.
– Никто не спрашивает, что ты думаешь, ты тут вообще никто!
– Хеллсинг! – строго осадил неформала парень с хвостом.
– Фантом! – огрызнулся неформал, послав в него молнию из глаз.
– Скорее всего, у этого духа просто остались незавершённые дела, – равнодушно сказал Демид, будто бы и не заметил перепалку. – Это самая распространённая причина всех неупокоенных, с которыми я общался.
– Не осталось у меня ничего незавершённого, – возразил я. – Раз я для тебя единица из сухой статистики, что ж ты не общаешься со мной, как с другими мёртвыми?
Лера как-то неохотно проговорила:
– Он с тобой не согласен.
– Почему?
Поколебавшись, она передала ему мой ответ слово в слово, и лицо Демида во второй раз накрыла туча.
– А действительно, Сумрак! – фыркнул Хеллсинг и дёрнул головой, чтобы откинуть с глаз чёлку. – Почему ты его не слышишь, как других мёртвых? И почему это она его не только слышит, но и видит? На это неспособны даже некроманты, так что за дела?
– Да, здесь случай какой-то особенный, – заметил Фантом и поднёс фужер к губам.
Демид задумчиво помолчал, потом поднялся с кресла и вышел из зала, а я, движимый любопытством, последовал за ним.
Мы вошли в спальню. Шторы плотно закрывали окно, но благодаря полоске света из приоткрытой двери я разглядел в темноте пустой письменный стол, огромную евро кровать с тумбочками, шкаф-купе и какую-то картину на стене.
Сумрак достал из ящика стола две восковые свечи, поставил на стол на расстоянии полуметра друг от друга и зажёг зажигалкой. После этого он вытащил из того же ящика деревянную шкатулку, а из него предмет, похожий на кусок засохшей ветки, и положил между свечами. Следующим был небольшой мешочек, с которого Демид развязал шнурок и высыпал содержимое на стол.
Меня охватил безжалостный холодный паралич. Как сквозь сонную завесу я наблюдал, как некромант водит ладонью, словно песок на пляже, разглаживая по столу землю. Кладбищенскую землю, собранную с чьей-то свежей могилы. Я не знаю, как понял это. Не знаю, что за сила при виде этой земли заточила меня в глыбу льда, шевельнуться в которой нереально даже мёртвому духу, и знать этого не хотел. Могильный холод обволакивал всё моё естество промозглым утренним туманом и проникал в самые глубины души. Перед глазами мерцали жуткие, депрессивные образы, принимали очертания крестов, надгробий и мягкой гробовой обивки. Это сводило меня с ума.
Господи боже, что же ты делаешь со мной?
Я видел, но не понимал действий некроманта, слышал, но не разбирал его слов. Шёпот и тихое бормотание сливались в моей голове в два, потом в три и в четыре голоса. Как будто не один, а сразу несколько человек наперебой читали потусторонние заклинания. Голоса их возрастали, становились всё громче и в конце концов начали оглушать меня.
Когда я был готов сорвать с плеч голову и разбить её об стену, меня поглотила мёртвая тишина, но почти сразу из оцепенения меня вырвало громкое мяуканье.
Оказывается, всё это время мы были не одни. Приглядевшись в темноте, я увидел на кровати сибирскую кошку, взрослую, но совсем миниатюрную и худую, с пушистой дымчатой шерстью и огромными зелёными глазами.
Демид стряхнул землю с ладони на стол, повернулся и стал следить за своей питомицей. Она с кошачьим удивлением смотрела то на меня, то на него. Неужели видит?
– Что скажешь, Ева? – спросил некромант, так буднично, словно питомица должна была ему ответить.
Кошка вытаращила на меня глаза и вопросительно мяукнула, а потом, с беспокойным мурлыканием тряхнув головой, спрыгнула с кровати. Сумрак наблюдал.
С опаской приблизившись ко мне, Ева вытянула шею и принюхалась, однако подойти не решилась. Постояла в замешательстве и, как котёнок перед незнакомой игрушкой, подняла лапку, дёрнула ею и боязливо шлёпнула меня по ноге. Точнее, попыталась, ибо лапа прошла насквозь. Пробовать второй раз кошка не стала. Опять мурлыкнула и трусцой выбежала из комнаты.
– Как же это с тобой произошло, Никита? – сказал Демид с задумчивым видом.
– Чёрт его разбери, как произошло, – пробормотал я и хотел было уйти, как вдруг взгляд мой упал на то, что я принял за кусок засохшей ветки. – Твою мать, это что, человеческий палец?!
Демид озадаченно свёл брови.
– Я нашёл останки на старом кладбище и захоронил их, а палец взял себе, как талисман для магических обрядов. Мертвец не стал возражать и теперь помогает мне.
Здесь я окончательно потерял почву под ногами.
– Ты что, меня слышишь?
– Как живого. – Демид начал аккуратно собирать со стола кладбищенскую землю. – Обычно я интуитивно понимаю мысли и желания тех, с кем периодически поддерживаю контакт, а твои слова звучат в моей голове, как через качественную и, слава богу, тихую мысленную гарнитуру. Слушать окружающий мир мне это не мешает. Странно, что с тобой, Никита, мне приходится разговаривать вслух. Ты не слышишь, о чём я думаю?
Я попытался выхватить из тишины какие-либо слова, но ничего, кроме голосов из зала, так и не разобрал. Кстати говоря, общение там перерастало в спор.
– Нет. Похоже, в твоей мысленной гарнитуре сломался мысленный микрофон.
Демид убрал мешок с землёй в ящик, положил на ладонь человеческую кость и стал поглаживать её пальцами второй руки, как хрупкого мышонка.
– Конечно, это всё очень необычно, но главное, что я установил с тобой контакт. Ещё бо́льшая, пока необъяснимая странность в том, что видеть усопших не дано даже самым могущественным и опытным некромантам. Как же так вышло, что тебя так просто увидела обычная девушка? Если мёртвые нуждаются в помощи, они всегда знают, к кому им стоит обратиться со стопроцентной гарантией.
– Тебя послушать, так я не мёртвый, а какая-то ошибка природы.
– Ошибка или нет – твой случай особенный, и я с ним разберусь.
Меня передёрнуло.
– Да пожалуйста, только, бога ради, убери ты уже этот палец!
Мой пыл заметно удивил некроманта, но испытывать моё терпение он не стал. Бережно уложил в шкатулку кость несчастного трупа и убрал в ящик.
– А ты необычный дух, Никита… Очень необычный.
* * *
Когда мы вернулись к остальным, Лера с нетерпением спросила:
– Ты сделал это?
– Да. – Демид сел в компьютерное кресло, а я остался стоять посреди зала. Как и весь день, я не чувствовал необходимости присесть и не стал втискиваться на диван между остальными. – Теперь я могу слышать его голос, вот только он не слышит моих мыслей, и приходится говорить вслух.
– Странный какой-то дух, не находишь? – прищурился Хеллсинг и стрельнул глазами в Леру: – Ты его ещё видишь?
– Как обычно, – пожала та плечами.
Парень треснул кулаком по подлокотнику.
– Да какого хрена-то?!
– Уймись, – сказал Фантом.
– Что – уймись? Почему… да почему я уже какой месяц пытаюсь обучиться магии смерти и ни черта не происходит, а она с ним, как с живым, похлеще тебя, Сумрак? Она этому даже не училась!
– С этим я разберусь, – бесстрастно ответил Демид.
– Давай сейчас разбираться и восстанавливать справедливость! – чуть не заорал Хеллсинг, опять дёрнув головой чтобы откинуть чёлку. – Она посвящение проходила?! Лежала ночью на кладбище в свежевырытой могиле? Приносила в жертву собаку? Подвергала опасности свою ауру, занимаясь чёрной магией? Нет! Тогда какого такого…
Дальше посыпались красноречивые возмущения из самых отборных народных ругательств.
– Хватит тебе на сегодня, – довольно спокойно заметил Фантом и забрал у него фужер. Похоже, к вспыльчивости своего приятеля все здесь были привыкшие.
– Что хватит, если мне никто так и не ответил? – проревел Хеллсинг и даже не заметил, как у него отобрали вино. – Я вам что тут, пустое место?!
– Я не виновата, что вижу его, – пыталась оправдаться Лера.
– Виновата ты или нет, меня это не е…
– В общем так, – произнёс, как непробиваемая скала, Демид и поднялся с кресла. – Чтобы разобраться во всём, мне нужно остаться с духом наедине. На сегодня с нас хватит. Созвонимся, как только мне станет что-то понятно.
– Разумно, – согласно кивнул Фантом, встал и потянул за руку Хеллсинга. – Пойдём, Лёх, хватит уже на сегодня.
Тот упирался, но скоро уступил, и парни вышли в коридор.
Лера отложила телефон, на который задумчиво поглядывала последнюю минуту, подошла к Демиду и, пряча глаза, будто в чём-то виновата, произнесла:
– Дёма… Можно мне сегодня остаться у тебя? – Он молча смотрел на неё в ожидании пояснений или чего-то ещё. – Я не буду мешать вам с Никитой. Закроюсь в зале. Просто если вдруг понадоблюсь… Мало ли что, вдруг буду нужна, пока ты разбираешься с ним.
Из коридора слышались бессвязные ворчания и терпеливые ответы. Хеллсинг продолжал возмущаться, порой чем-то гремя и что-то роняя, Фантом подгонял его и кратко отшучивался без ноты улыбки в голосе. По звукам слышно было, как они облачались в куртки.
– Оставайся, – нейтрально бросил Демид и пошёл провожать гостей.
Я дождался, пока он выйдет, и сказал Лере:
– Вот и правильно. Не горю особым желанием оставаться с ним наедине. Да и не собираюсь. Раз уж видишь меня именно ты, значит, с тобой и буду находиться, и решать это буду сам. Вот так-то.
Она не ответила. Открыла торбу, высыпала содержимое и стала что-то искать.
* * *
Весь процесс общения с некромантом обернулся допросом. Сумрак пытался докопаться до некой истины и понять в моей ситуации что-то такое, чего не понимаю я сам. Мои же односложные ответы не поясняли ему ничего нового.
– Ты погиб сорок дней назад?
– Сегодня сорок первый.
– Зачем вернулся?
– Почём я знаю? Вышвырнуло меня из могилы, и всё.
– Почему ты явился именно Лере?
– Если бы меня увидел кто-то, кроме неё, явился бы этому кому-то. А вообще, никому я не являлся. Увидела меня именно она, вот я к ней и пристал.
– Что ты от неё хочешь?
– Я без понятия, чего мне хотеть!
– Почему ты не пришёл ко мне или к какому-нибудь другому некроманту?
– Откуда мне знать, к кому приходить? Я вообще не знал, что некроманты на самом деле бывают.
– Как ты мог этого не знать?
– А я тебе что, Пушкин?
– Все мёртвые чувствуют, к кому могут обратиться за помощью.
– Ты сам-то где-нибудь в толпе встречал хоть одного мёртвого?
– Они не материальны, и их невозможно встретить в толпе. Их души просто существуют во вселенной, как молекулы воздуха, не важно, в какой точке мира они жили. Я общался и с русскими, и с европейскими, даже с африканскими душами, как с умершими недавно, так и с теми, кто ушёл столетия назад.
– А я, представь себе, имею тело, и далеко я не молекула воздуха. У меня есть и руки-ноги, голова и много чего интересного. Даже куртка вот, в которой я разбился. Если бы я не помнил, как умер, то и не заподозрил бы этого. Ходил бы себе спокойно, пока кто-нибудь не прошёл сквозь меня.
– Интересно.
Две свечи озаряли спальню. Демид сидел на кровати, то задумчиво перелистывая страницы ветхой чёрной книжки в мягком переплёте, то поглаживая кошку на своём колене.
За весь диалог он так и не взглянул на меня, как будто разговаривал сам с собой. Раз мой голос он слышит прямо в своей голове, скорее всего, он не может и догадываться, где и с какой стороны от него я нахожусь. Странновато всё-таки так общаться, но лучше, чем ничего. Хотя жизнь покажет, что мне принесёт это общение. Жизнь! Когда я уже привыкну?
Рука Демида замерла на кошачьей спине.
– А что с тобой происходило после аварии и перед тем, как ты вышел из могилы?
Я задумался, и перед моим мысленным взором предстала женщина в чёрном платье, что стояла босиком на снегу. Она смотрела на меня, пока я сидел со свесившимися руками, уткнувшись щекой в руль, и манила к себе. Я так ни разу и не задумался, что это за сущность, душа или некая сила. Может, это была сама Смерть?
Прежде чем я успел осмыслить, рассказывать ли о ней некроманту или нет, слова вырвались сами:
– Ничего. Забвение.
Ни слова больше не сорвалось с моих онемевших уст.
Я понял. Это тайна. Священная тайна завесы загробного мира, познать которую дано лишь проходящим за её сокровенные границы без возможности вернуться назад. Воля ваша, госпожа смерть. Как только меня отправят в таинственное «обратно», я унесу вашу тайну с собой в могилу.
– Совсем ничего? – подавлено изрёк Демид.
Женщина в моём воображении глядела на меня красивыми непроницаемыми глазами и медленно покачивала головой.
– Ничего.
Нас опутало загадочное молчание и могильная тишина. Даже Ева перестала мурлыкать и вместе со своим хозяином застыла, как чучело со стеклянными глазами на восковой фигуре человека.
Некромант опять углубился в чтение, перелистнул жёлтую страницу и, нахмурившись, стал что-то вдумчиво читать. Затем медленно закрыл книгу и заговорил:
– Ты являешься необычным, уникальным духом, Никита. Ты сохранил не только прежний облик, но и способность мыслить и испытывать эмоции, свойственные тебе при жизни. Я не знаю, что делать конкретно в твоём случае, так что начнём с общепринятых дел. Если мёртвые обращаются к некромантам, в основном они хотят помощи в незавершённых делах или в делах их близких. Иногда они просят привести в порядок их могилы или найти их пропавшие тела, иногда помочь расследованию их убийств. Некоторым просто хочется общения. Подумай и скажи, что хочешь ты.
И я стал думать. А чего мне хотеть? Воскрешения? Это невозможно, ежу понятно. Вернуться туда, откуда я пришёл, по сути, сам не зная куда? Если так задуматься, раз меня вернули, как бракованный товар, значит, это зачем-то нужно, и вряд ли для того, чтобы меня, как ракеткой в бадминтоне, отбили в это абстрактное, непонятное «обратно».
А может, и в правду что-то, оставленное мной при жизни, не желает отпускать меня в пространства безграничной вселенной. Но вот что? Что?!
– Я не знаю, – устало признался я. – Я не знаю, что в моём положении можно желать, и стоит ли вообще.
Демид снова принялся гладить кошку, и та затарахтела, как трактор, стала тереться головой и облизывать ему руку.
– Понимаю… Только это и понимаю, больше ничего, – тихо произнёс он. – Знаешь, в дневнике усопших описан один ритуал, который может тебе помочь. Он довольно сложный, я никогда его не практиковал, и мне нужно время для подготовки. Много времени, как минимум, вся ночь. Ты не обидишься, если я попрошу тебя удалиться из моей спальни?
Я фыркнул.
– Нашёл тут кисейную барышню!
Однако вышли мы вместе и заглянули в зал к Лере.
Она расправила диван, застелила простынёй и теперь, сидя на постели, надевала на подушку наволочку. Наше появление почему-то смутило девушку.
– Не заходи ко мне сегодня. Я буду готовиться к ритуалу, – сказал ей Демид, оставшись у порога. – Можешь поесть, холодильник в твоём распоряжении.
– Хорошо, – деланно бодрым голосом ответила она. Подушка вдруг перестала её слушаться и не желала пролезать в наволочку, и Лера спешно отложила её. – Дём, ты не мог бы дать мне во что-нибудь переодеться? Для сна.
Я расплылся в широкой улыбке.
– Да, сейчас.
Демид принёс Лере чёрную футболку. Он собрался сразу же вернуться в спальню, но на мгновение замешкал, увидев бутылку из-под вина, фужеры и закуски на столе.
– Я уберу! – заверила его Лера.
– Спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
Мы остались одни, и я невинно поинтересовался:
– Спать не в чем?
Бережно, как хрупкий хрусталь, Лера отложила футболку и продолжила натягивать наволочку на непослушную подушку.
– Представь себе.
– М-м, поня-ятно. Понятно, – протянул я, сложил в карманы руки и заходил по залу. – Стало быть, выросла уже из той чёрненькой ночнушки, которая у тебя в рюкзачке лежит?
Лера ударила ладонями по одетой наконец подушке. Да так ударила, что та расплющилась в лепёшку.
– Да. Выросла.
– Зачем же её с собой таскаешь?
– По привычке. Не могу расстаться с детством.
Я усмехнулся.
– Поэтому предпочитаешь ночевать у взрослого мужика, а не дома, с родителями? Чтобы расстаться с детством?
Очень медленно Лера слезла с дивана и встала напротив меня, так и зверея на глазах.
– Во-первых, у этого взрослого мужика я уже как дома и ночую здесь не в первый раз, – зловеще тихо проговорила она, испуская из глаз электрические разряды. – Во-вторых, мои предпочтения, как и то, что лежит в моей сумке – не твоего ума дело, и совать нос в моё личное пространство не надо!
– А в-третьих? – елейно улыбнулся я, дабы больше её позлить.
– А в-третьих, хватит тут зубоскалить и отстань от меня!
– Я к тебе и не лезу.
– Вот и не лезь!
– Да больно надо.
– Ну и всё!
Она кинулась надевать пододеяльник, и я не смог устоять:
– А Дёме бы ты так не сказала.
Лера схватила футболку и размахнулась, чтобы швырнуть в меня, но в последнюю секунду одумалась. То ли не хотела шумом отвлечь Демида, то ли пожалела его футболку. Но именно мысль о его персоне останавливала её в обоих случаях, и этому факту я не мог ещё раз не улыбнуться.
