Юрий Васильев
Три даоса и Валькирия. Философско-иронический роман
Глава 7. Даосские дисциплины
(Дао-цзи)
«В предстоящей беседе, друзья, – сказал Учитель, мы попробуем разобраться в той мозаике, какую являют собой даосские дисциплины, – дао-цзи. Попытаемся также вдобавок ко всему прочему хоть как-то её систематизировать.
Итак, этими самыми даосскими дисциплинами, – дао-цзи, или даосскими направлениями, – дао-лю, в первую очередь следует обозначить даосские практики, – дао-фа, и даосские искусства, – дао-шу. К ним же допустимо присовокупить ещё даосскую медицину, – дао-и, и боевые искусства даосской школы, – дао-цзя цюань-шу, позиционируемые в равной мере боевыми искусствами внутренних школ, – нэй-цзя цюань-шу.
Основу даосских практик, дао-фа, называемых также даосской работой, – дао-гуном, составляют энергетические практики, – ци-фа, чаще упоминаемые как работа с энергией, – ци-гун.
Она же, эта работа, по своей целенаправленности разделяется на работу с энергией для здоровья, – цзянь-шэнь ци-гун, и на работу с энергией для воинского искусства, – у-шу ци-гун. Более изощрённый вариант работы с энергией, – ци-гуна, который надлежит скорее отнести к первой цели работы с ней, представляет работа с энергией для пестования жизни, – ян-шэн ци-гун.
По форме проявления в достижении этих целей работу с энергией, – ци-гун, мы разобьём на внешнюю работу с энергией, – вай ци-гун, и на внутреннюю работу с энергией, – нэй ци-гун.
Во внешней работе с энергией, – вай ци-гуне, распределение по методикам происходит следующим образом: – во-первых, на жёсткую работу с энергией, – ин ци-гун, и мягкую работу с энергией, – жуань ци-гун, а во-вторых на динамическую работу с энергией, – дун-тай ци-гун, и статическую работу с энергией, – цзин-тай ци-гун.
Внутренняя же работа с энергией, – нэй ци-гун, – есть не что иное, как медитативная работа с энергией, – мин-сян ци-гун. Она, надо заметить, пребывает в состоянии крайне тесной взаимосвязи с внешней работой с энергией, – вай ци-гуном. Скажем больше, медитативные техники, – мин-сян цзи-шу, не просто сопровождают собой все методики внешней работы с энергией, – вай ци-гуна, а приходятся для каждой из них базовой составляющей. Если же изъять эту медитативную составляющую из энергетических практик, – ци-фа, то вместо них в нашем распоряжении останется только лишь самая обычная физическая тренировка.
Наконец, обратившись к разбору пресловутой традиционности, укажем, что кроме работы с энергией даосской школы, – дао-цзя ци-гуна, существуют ещё работа с энергией буддийской школы, – фо-цзя ци-гун, и работа с энергией конфуцианской школы, – жу-цзя ци-гун.
Вслед же к этому нельзя не добавить, что на работу с энергией даосской школы, – дао-цзя ци-гун, значительное влияние оказывала работа с энергией буддийской школы, – фо-цзя ци-гун.
Наиболее ортодоксальные из даосских практик, – дао-фа, раскрывающие суть пути, – дао-шу, в полной мере, то есть определяющие его как поиск бессмертия, – цю-сянь, называются даосскими искусствами, – дао-шу. Они базируются на алхимических искусствах, – дань-шу, которые в свой черёд делятся на искусство внешней алхимии, – вай-дань шу, и на искусство внутренней алхимии, – нэй-дань шу.
Искусство внутренней алхимии, – нэй-дань шу, в более позднем понимании, стало включать в себя и искусство управления сексуальной энергией, именуемой также эссенциально-семенной энергией, – цзин-ци.
Рассмотрим методики работы с энергией, – ци-гун фан-фа. Жёсткая работа с энергией, – ин ци-гун, принципиально отличается от мягкой, – жуань ци-гуна, использованием вспомогательного инвентаря в таких присущих ей техниках как набивка, – цяо-цзи, и подвешивание, – чуй-дяо. Она базируется на двух методических руководствах, написанных в монастыре ″Роща горы Шаоши″, – ″Шао-линь″ сы, в пору правления Лянского Императора Воинственного, – У-Ди, совпадающей с началом шестого века нашей эры, буддийским патриархом, носившим монашеское имя Прозревший Закон, – Бодхидхарма на санскрите и Пу-ти Да-мо по-китайски. Этими двумя руководствами являются ″Трактат об изменении мышц и сухожилий″, – ″И-цзинь цзин″, и ″Трактат о промывании костного и головного мозга″, – ″Си-суй цзин″.
Стоит отметить, что излагаемую во втором трактате оздоровительную методику, называемую промыванием костного и головного мозга, – си-суем, в её современном понимании заключающуюся в усилении процесса циркуляции спинномозговой жидкости и функции кроветворения, не следует путать с имеющим переносное значение выражением ″промывание мозга″, – ″си-нао″, несущим смысл манипулирования чужим мышлением.
Кардинальным минусом техник набивки, – цяо-цзи, и подвешивания, – чуй-дяо, представляется высокий риск получения при их использовании травм и других нежелательных последствий.
Экстремальная природа техники подвешивания груза за корневую область полового члена, – гэнь-бу чуй-дяо чжун-у, понятна сама по себе. К тому же не стоит забывать, что данная методика разрабатывалась для подготовки так называемых святых дружинников, – шэн-бинов, то есть для воинов-монахов, – у-сэнов. Они ведь в силу своего монашеского обета безбрачия, – сэн-лу фа-ши ду-шэня, не вели половую жизнь и, следовательно, не имели возможности для реализации своей сексуальной энергии напрямую. Однако в отличие от собственно созерцающих монахов, – чань-сэнов, не обладали и достаточными духовными навыками, – шэнь-цзи, для её сублимации. Исходя же из всего этого, им было просто необходимо владеть неким альтернативным способом сублимации своей сексуальной энергии через специальную технику.
Ну а травмирующие факторы техники набивки, – цяо-цзи, друзья, мы рассмотрим с вами как-нибудь позже.
Существуют две древние даосские координирующие энергию практики, – син-ци фа: – это практика ведения и направления, – дао-инь фа, и практика удаления старого и вбирания нового, – ту-гу на-синь фа. На их базе, совмещённой с методиками двух указанных ранее трактатов, совершенствующимися даосскими адептами впоследствии в даосских храмах в горах Удан, – У-дан шань дао-цзяо гун-гуанях, были изобретены динамические техники, – дун-тай цзи-шу, обходящиеся без использования вспомогательного инвентаря и лёгшие в основу гимнастической работы с энергией, – ци-гун ти-цао.
Самым же популярным гимнастическим комплексом из уданской работы с энергией, – у-дан ци-гуна, следует назвать, пожалуй, ″Восемь кусков парчи″, – ″Ба-дуань-цзинь″. Имеются, правда, несколько версий его происхождения. Согласно наиболее расхожей, автором этого комплекса работы с энергией, – ци-гун кэ-чэна, нужно считать народного героя Китая – маршала Юэ Фэя, жившего в эпоху правления династии Сун с тысяча сто третьего по тысяча сто сорок первый годы нашей эры. Однако же нам всё-таки предпочтительней хранить верность даосским воззрениям и оставить право патернитета за горами Удан, – У-дан шанями. Их название, кстати, несёт в себе некий миротворческий подтекст, так как оно означает удар воинского гонга, сигналящий о прекращении сражения. ″У″ – в данном случае это прилагательное ″воинский″, а ″дан″ – просто звукоподражание, – ономатопея.
В продолжение же скажу ещё, что на принципе, взятом из практики изменения мышц и сухожилий, – и-цзинь фа, или работы по изменению мышц и сухожилий, – и-цзинь гуна, называемой ещё нарабатыванием внутренней мощи, – нэй-чжуан гуном, претворились такие техники боевой подготовки, – лянь-цюаня, в результате которых достигались определённые состояния человеческого тела: – состояние рубашки из железных пластин, – те-бу шань чжуан-тай, и её более изощрённый уровень – состояние металлического колокола, – цзинь чжун-чжао чжуан-тай.
В свою очередь, практика промывания костного и головного мозга, – си-суй фа, она же работа по промыванию костного и головного мозга, – си-суй гун, через собственно промывающую методику, а также присущую ей технику рафинирования эссенции-семени, – лянь-цзина, состыковалась с общей методикой рафинирования и преобразования, – лянь-хуа, даосских сексуальных практик, называемых искусством внутренних покоев, – фан-чжун чжи шу, или искусством инь и ян, – инь-ян чжи шу.
Для понимания же динамики работы с энергией, – ци-гуна, совершим миниатюрный экскурс в историю тесно связанного с ней боевого искусства даосской школы, – дао-цзя цюань-шу, – ″Кулак Великого Предела″, – ″Тай-Цзи цюань″. Из его летописи мы выхватим только те фрагменты, что актуальны нам, как будущим адептам по работе с энергией, – ци-гун ши. Ну а если, друзья, среди вас имеются интересующиеся именно магистральным аспектом сего боевого искусства, – цюань-шу, то к вашим услугам имеется предостаточное количество информации за пределами нашей новоиспечённой традиции.
Итак, по легенде, оно было создано около тысяча сто первого года нашей эры в эпоху правления династии Сун мастером Чжаном Цзюнь-бао, принявшим даосское имя – Трижды Обильный Чжан, – Чжан Сань-Фэн. Вдохновение же для своего созидания им якобы почерпнулось от наблюдения за схваткою змеи с журавлём, – шэ-хэ доу. Причём, главное впечатление на него оказало именно то, сколь виртуозно змея противопоставляла иньскую оборонительную тактику янской атакующей тактике, проводимой журавлём. Школа же, развившаяся непосредственно из его детища, получила название ″Уданского Кулака Великого Предела″, – ″У-дан Тай-Цзи цюаня″.
Изюминкой же этой школы, конечно, стоит обозначить знаменитое искусство меча, – цзянь-шу. Теперь уже применительно к ″Уданскому Кулаку Великого Предела″, – ″У-дан Тай-Цзи цюаню″, из-за появления в нём оружия ближнего боя подойдут скорее не бойцовские, а воинские, дефинации: – воинское искусство даосской школы, – дао-цзя у-шу, и воинское искусство внутренней школы, – нэй-цзя у-шу. Более подробно концепцию воинского искусства, – у-шу гай-нянь, мы так же, друзья, исследуем с вами в другой раз. Сейчас же скажу я вам, что уданское искусство меча, – у-дан цзянь-шу, – есть весьма достойный ответ искусству фехтования шестом монастыря ″Роща горы Шаоши″, – ″Шао-линь″ ци-мэй гунь шу!
Далее, мы спустимся с гор и, да простят нас приверженцы ″Кулака Великого Предела стиля Чэнь″, – ″Чэнь-ши Тай-Цзи цюаня″, перенесёмся сразу же в девятнадцатый век. В его середине гранд-мастером ″Кулака Великого Предела″, – ″Тай-Цзи цюань″ да-ши, Яном Фу-куем, учеником семьи Чэнь, – Чэнь-ши, вошедшим в историю под своим ученическим именем – Ян Лу-чань, для вельмож императорского двора династии Цин на базе боевого комплекса дорожек, – тао-лу, собственной школы был разработан гимнастический комплекс, ставший известным как ″Мудрость Великого Предела″, – ″Тай-Цзи чжи″. Так от боевого искусства ″Кулак Великого Предела стиля Ян″, – ″Ян-ши Тай-Цзи цюань″ произошло отмежевание его оздоровительного направления.
В ещё одном варианте оно было продолжено двумя гранд-мастерами маньчжурами: – учеником Яна Лу-чаня – У Цюанем-ю и его сыном У Цзянь-цюанем в их ″Кулаке Великого Предела семьи У″, – ″У-ши Тай-Цзи цюане″.
Некоторые из увлечённых исключительно боевым аспектом ″Кулака Великого Предела″, – ″Тай-Цзи цюаня″, относятся к данному направлению с явным пренебрежением. Вот только немало и тех людей, кто готов примером свершившегося с ним благодаря ему оздоровительного действия заверить его право на существование, и число их лишь возрастает!
А нам же нужно проскочить ещё сотню лет в пятидесятые годы двадцатого века. Тогда все традиционные китайские боевые искусства, – чжун-го чуань-тун цюань-шу, как раз переживали далеко не лучшие времена. В самом Китае они не в первый случай за его историю стали постепенно подпадать под запрет. Зато под эгидой Государственного Комитета Китая по Физической Культуре и Спорту начали активно производиться на свет разнообразные упрощённые ″Кулаки Великого Предела″, – цзянь-хуа ″Тай-Цзи цюани″. Среди них в тысяча девятьсот пятьдесят шестом году на основе всё того же ″Кулака Великого Предела семьи Ян″, – ″Ян-ши Тай-Цзи цюаня″, возникли ″Двадцать четыре формы упрощённого Кулака Великого Предела″, – ″Эр-ши сы ши цзянь-хуа Тай-Цзи цюань″.
Затем, уже в семидесятых годах двадцатого века гранд-мастер по работе с энергией, – ци-гун да-ши, Линь Хоу-шэн представил свой ещё более упрощённый гимнастический комплекс – ″Восемнадцать форм работы с энергией Великого Предела″, – ″Тай-Цзи ци-гун ши-ба ши″. С тех пор появилось много различных комплексов такой работы с энергией Великого Предела, – Тай-Цзи ци-гуна. С тысяча девятьсот девяносто пятого года подобный свод имеется и у гранд-мастера Се Мин-дэ, более известного как Мантэк Чиа. Он построен на ″Тринадцати формах Кулака Великого Предела семьи Ян″, – ″Ян-ши Тай-Цзи цюань ши-сань ши″.
Я же сейчас укажу на принципиальную разницу между работой с энергией Великого Предела, – Тай-Цзи ци-гуном, и просто динамической работой с энергией, – дун-тай ци-гуном. Работа с энергией Великого Предела, – Тай-Цзи ци-гун, совершается с передвижениями, – с так называемыми пятью шагами, – у-бу: с шагом вперёд, – цзинь-бу, и шагом назад, – туй-бу, с оглядкою влево, – цзо-гу, и взглядом вправо, – ю-панем, а также с центрированием, – чжун-дином. Обычная же динамическая работа с энергией, – дун-тай ци-гун, выполняется только с одним, принадлежащим к стихии земли, – ту-сину, ″шагом″, – центрированием, – чжун-дином, то есть стоя на одном месте. Вот, собственно, и всё, что требовалось растолковать!
Ещё же, друзья, я хочу объяснить вам то, почему я не в огромном восторге от ″Кулака Великого Предела″, – ″Тай-Цзи цюаня″, как от боевого искусства, – цюань-шу. В нём, на мой не очень компетентный взгляд, что называется, много званных, да мало избранных. Это связано с тем, что большинство неофитов занимаясь им уже достаточно долгий срок, так и не могут освоить его безразмерный комплекс дорожек, – тао-лу.
Теперь же рассмотрим алхимические искусства, – дань-шу. Первоначально по всем свойственным им параметрам их можно было смело причислить к магическим искусствам, – фан-шу. Это касается той поры, когда в даосизме ещё господствовало искусство внешней алхимии, – вай-дань шу. Хотя такое определение стало применяться к ней, естественно, только уже после появления алхимии внутренней, – нэй-даня. Искусство алхимии, – дань-шу, как и положено даосскому искусству, – дао-шу, раскрывало суть пути, – дао-шу, занимаясь поиском бессмертия, – цю-сянем. Здесь тоже не наблюдалось никакого фундаментального отличия между даосскими адептами, – дао-ши, и адептами магии, – фан-ши.
Итак, сначала брались алхимические ингредиенты, – хэ-дани. В их роли выступала пара серы, – лю, и ртути, – гуна. Сера, – лю, имеющая примеси, придающие ей красный цвет, относилась к категории инь, – инь-лэю, женскому началу, и в расплавленном состоянии как бы представляла собой менструальную кровь. Ртуть же, – гун, значившись противоположным алхимическим элементом, причислялась к категории ян, – ян-лэю, мужскому началу, и будучи серебристо-белого цвета, символизировала таким образом семенную жидкость.
В результате же их сплавления получалась сернистая ртуть, – лю-хуа гун, то есть киноварь, – дань-ша. Это считалось выплавлением пилюли, – лянь-данем, подобно тому, как согласно древней точке зрения даосской медицины, – дао и-сюэ, процесс зачатия плода происходит вследствие соединения семенной жидкости с менструальной кровью.
Даосская медицина, – дао и-сюэ, является корнем традиционной китайской медицины, – чжун-го чуань-тун и-сюэ, и стоит заметить, что этот её архаичный постулат с точки зрения современной медицины при всей своей некорректности не лишён определённой логики.
Как следствие же подобного символизма, процесс выплавления пилюли, – лянь-дань, именовался также соитием дракона и тигра, – лун-ху цзяо-гоу.
Далее проводилась девятикратная дистилляция пилюли, – цзю-чжуань хуань-дань. После этого она уже полностью приобретала характеристику пилюли бессмертия, – сянь-даня, или, как её ещё называли, золотой пилюли, – цзинь-даня.
Обладанием этим вторым именем она наделялась из-за того, что золото, – хуан-цзинь, в силу своего химического свойства быть неподверженным процессу ржавления, в древнекитайской натурфилософии, равно как и во многих других культурах, служило символом и нетленности, и, конечно же, самого бессмертия.
В связи с представленным обстоятельством, киноварь, – дань-ша, после всех совершённых с ней действий, начинала позиционироваться уже ни много ни мало как красное золото, – хун-сэ хуан-цзинь. Она принималась малыми дозами внутрь по методике, схожей с бытовавшим в западной алхимической традиции правилом употребления так называемого питьевого золота, – аурум потабиле по-латыни, служащим для преобразования тела алхимика в совершенное алхимическое тело, – имевшим латинское название корпус алхемикум.
Что же касается ртути, – гуна, то, будучи ядом для организма, она часто вызывала его отравления. И эти ртутные отравления, – меркуриализмы, сопровождались как тактильными галлюцинациями, вроде ощущения ползания мурашек, – и-цзоу гань-цзюэ, так и изменением состояния сознания, характеризующимся чувством эйфории. Данные специфические ощущения и состояние эйфории наивно воспринимались древними даосскими адептами, – гу-дай дао-ши, как признаки обретения бессмертия, – дэ-сяня.
Насчёт же кратности дистилляции пилюли, – хуань-даня, следует заметить, что число девять является излюбленным числом в учении о значении чисел, – сян-шу чжи-сюэ, из китайской нумерологии, – чжун-го мин-ли сюэ.
В значении чисел учения о переменах, – сян-шу и-сюэ, оно трактуется как девятка, выражающая зрелый ян, – цзю вэй лао-ян. А её антагонистом по своему значению выступает шестёрка, выражающая зрелую инь, – лю вэй лао-инь.
В сакральной же геометрии, – шэнь-шэн цзи-хэ сюэ, данное число отображается схемой девяти дворцов, – цзю-гун ту. Иными словами, девятью секторами: четырьмя ортогональными, четырьмя диагональными и, соответственно, одним центральным.
В древнекитайской архитектуре считалось, что цветной барельеф девяти драконов, – цзю-лунов, оберегает строение от посягательства на него злых духов, – э-шэней. Примером тому служат Стены девяти драконов, – Цзю-лун би, имеющиеся как в самом Китае, так и за его пределами. Одна такая Стена, как мы с вами, друзья, знаем, есть и в нашем городе в Саду Дружбы, – Ю-и Юане. И это с неё, кстати, репродукция Водяного Дракона, – Цзяо-Луна, висит у меня на стене в должности стража от наводнений.
В общем, число девять в алхимических искусствах, – дань-шу, наделяется качествами полноты и завершённости. Именно поэтому ″Летучая девятка″, – ″Фэй-цзю″, – это ещё одно название пилюли бессмертия, – сянь-даня.
Со временем же совершенное деяние, – чжи-вэй, претерпело радикальное изменение. Химический процесс в нём постепенно заместился на виртуальный аналог, то есть на мысленный процесс. Так появилось искусство внутренней алхимии, – нэй-дань шу.
Теперь уже в роли пары алхимических ингредиентов, – хэ-даней, согласно сродству видов, – тун-лэю, начала выступать пара свинца и ртути, – цянь-гуна. Следует заметить, что в реальности свинец, – цянь, никогда не образует никакого химического соединения со ртутью, – гуном.
Впоследствии, когда искусство приняло ещё более абстрактную форму, ингредиентами стала считаться взятая из ″Книги перемен″, – ″И-цзина″, антагонистическая пара посленебесной схемы восьми триграмм, – хоу-тянь ба-гуа ту, иначе говоря, расположение восьми триграмм, – ба-гуа фан-вэй, установленное Чжоуским Просвещённым Царём, – Чжоу Вэнь-Ваном, известная также как письмена из реки Ло, – Ло-шу. Этой парой является триграмма ″Вода″, – ″Кань″ гуа, и триграмма ″Огонь″, – ″Ли″ гуа.
Триграмма ″Вода″, – ″Кань″ гуа, надо сказать, состоит из двух прерывистых черт, – инь-яо, сверху и снизу, и одной сплошной черты, – ян-яо, между ними. Следовательно, она представляет собой ян, содержащийся внутри инь, – инь-чжун чжи ян. Триграмма же ″Огонь″, – ″Ли″ гуа, сложена из двух сплошных черт, – ян-яо, снаружи и одной прерывистой черты, – инь-яо, внутри. Таким образом она демонстрирует инь, содержащуюся внутри ян, – ян-чжун чжи инь.
Ну а сам же процесс выплавления пилюли, – лянь-дань, в результате, получил определение соития воды и огня, – кань-ли цзяо-гоу. То, насколько абстрактен процесс подобного ″соития″, – ″цзяо-гоу″, вряд ли имеет смысл подчёркивать!
Так искусство внешней алхимии, – вай-дань шу, в итоге полностью преобразовалось в искусство алхимии внутренней, – нэй-дань шу. Как даосская практика, – дао-фа, она продолжала пользоваться теми же техниками, которые были известны ещё задолго до её появления, но интерпретировать их образами и категориями алхимии внешней, – вай-даня. Эти же образы и категории затем вошли в употребление и в работе с энергией, – ци-гуне.
На самой же заключительной стадии развития искусства его сексуальная направленность стала превалировать, и внутренние покои, – фан-чжун, взяв на себя роль алхимической лаборатории, – дань-фана, соединили искусство выплавления пилюли, – лянь-дань чжи шу, с искусством инь и ян, – инь-ян чжи шу. И в этом интегрированном искусстве значение алхимического совершенного деяния, – чжи-вэя, обрёл отныне половой акт. В качестве алхимических ингредиентов, – хэ-даней, в нём предстала уже знакомая нам пара природы и жизненности, – син-мин. Сам же процесс выплавления пилюли, – лянь-дань, начал характеризоваться, соответственно, как слияние воедино природы и жизненности, – син-мин хэ-и.
Каждая из даосских практик, – дао-фа, и каждое из даосских искусств, – дао-шу, является своего рода стимулом, – ганем, для организма. Стимул же, – гань, в свою очередь, предполагает на себя с его стороны определённую реакцию, – ин. Таким образом, реакция на стимул, – гань-ин, представляет собой тот базовый принцип, на котором должны зиждиться все даосские практики и искусства.
Вспомним ненадолго учение о переменах, – и-сюэ. Традиционно ″Книга перемен″, – ″И-цзин″, вместе с ″Книгой песен″, – ″Ши-цзином″, – ″Книгою преданий″, – ″Шу-цзином″, ″Записками о церемониях″, – ″Ли-цзи″, и летописным трудом ″Вёсны и Осени″, – ″Чунь-Цю″, составляет корпус канонических книг конфуцианства ″Пятикнижие″, – ″У-цзин″. Однако же мы смеем придерживаться мнения о том, что доминантой в ней выступает всё-таки даосская составляющая.
Подтверждение сему можно узреть и в постулате от самого же Конфуция из части, именуемой ″Толкованием привязанных слов″, – ″Си-цы чжуанем″, или ″Большим толкованием″, – ″Да-чжуанем″, его ″Толкований перемен″, – ″И-чжуаня″. Этим постулатом декларируется полнейшая аналогия между переменами, – и, и путём, – дао. Закон перемен, – и-ли, подан им как последовательная череда категорий инь и ян – ″то инь, то ян″, – ″и-инь и-ян″. В целом же он гласит следующее: ″То инь, то ян – это и есть путь!″, – ″И-инь и-ян чжи вэй-дао!″.
″Толкования перемен″, – ″И-чжуань″, друзья, если вдруг кто-то не в курсе, образуют корпус ″Десять крыльев″, – ″Ши-и″, входящий, в свой черёд, вкупе с ″Книгою перемен″, – ″И-цзином″, в состав канона ″Чжоуские перемены″, – ″Чжоу-и″.
Впрочем, и алхимическое искусство даосской школы, – дао-цзя дань-шу, также имеет своё место в учении о переменах, – и-сюэ. Недаром ведь трёхтомный труд знаменитейшего даосского адепта эпохи правления династии Хань Вэя Бо-яна ″Согласованность единения триады″, – ″Цань-тун-ци″, созданный им в сто сорок втором году нашей эры, полностью называется ″Согласованностью единения триады в Чжоуских переменах″, – ″Чжоу-и цань-тун-ци″.
Ему же вторит и трактат ″Раскрытие истинности Чжоуских перемен″, – ″Чжоу-и чань-чжэнь›″, входящий в сборник ″Двенадцать видов даосских трактатов″, – ″Дао-шу ши-эр чжун″. Он написан Лю И-мином, – патриархом ″Школы Драконовых Врат″, – ″Лун-мэнь пая″, жившим в эпоху правления династии Цин с тысяча семьсот тридцать четвёртого по тысяча восемьсот двадцать первый годы нашей эры».
«А! Эту школу тогда Валькирия вскользь затронула» – вспомнил Искатель. А Учитель же продолжал:
«Познание законов ″Книги перемен″, – ″И-цзина″, достигаемое через её изучение, может претвориться даже в начатие пути прорицания, – чжань-бу чжи дао. Его я, друзья, искренне уважаю, но особо не касаюсь. К методике же иглоукалывания по закону перемен, – и-ли чжэнь-фа, отношусь весьма скептически, ибо считаю таковую крайне иррациональной. Гораздо предпочтительней, по моему скромному опыту, руководствоваться её полной противоположностью, – старой и доброй эмпирической акупунктурой, – ши-янь чжэнь-цы сюэ.
И наконец, друзья, изрёк Учитель, пришло время разобраться в разнице и взаимосвязи между такими двумя наивысшими состояниями в даосизме как бессмертный, – сянь-жэнь, и совершенномудрый, – шэн-жэнь. Их отношения в своё время подробно рассматривал ещё наставник Гэ Хун в двенадцатом свитке под названием ″Дотошные вопросы″, – ″Бянь-вэнь″, из эзотерической, посвящённой искусству алхимии, – дань-шу, части своего трактата ″Мудрец, объемлющий Первозданную Простоту″, – ″Бао-Пу цзы″. Её, кстати, я дерзну определить как манифест сути искусства алхимии даосской школы, – дао-цзя дань-шу, заключающейся в обретении бессмертия, – дэ-сяне, через совершенное деяние, – чжи-вэй. Но только её – внутреннюю, ибо во второй – экзотерической Гэ Хун выступает уже не как даосский адепт и наставник, принадлежащий к южной культурной традиции, – нань-фан вэнь-хуа чуань-тун, а как самый что ни на есть респектабельный конфуцианец, – я-жу.
Но вернёмся же к тому, с чего начали. Итак, совершенномудрым, – шэн-жэнем, зовётся человек, достигший мастерства в области, каковую допустимо определить или как высокое искусство, – ин гун-фу, или даже как совершенный путь, – шэн-дао. Классическими примерами такого высокого искусства, – ин гун-фу, и подобного совершенного пути, – шэн-дао, способны сослужить воинское искусство, – у-шу по-китайски и бу-дзюцу по-японски, и путь воина, – у-ши дао по-китайски и бу-си до по-японски. Хотя Конфуций, из всех воинских искусств, – у-шу, высокими, или достойными потомственного воина, – ши-цзу, считал только искусство стрельбы из лука и управления боевой колесницей, – шэ-цзянь юй-ма чжи шу. Дело, правда, было в шестом веке до нашей эры в период Сражающихся царств, – Чжань-го ши-ци.
Но в любом случае, даже положение великого мастера, – тай-ши, не наделяет своего обладателя состоянием бессмертия. Так обстояло дело и с благородными воинами, – у-ся, чьи пути очень красочно описались в четырнадцатом веке нашей эры в эпоху правления династии Юань Ши Най-анем в его романе, или малой прозе, о благородных воинах, – у-ся сяо-шо, названой им ″Повествованием о речных заводях″, – ″Шуй-ху чжуанем″. Не избежал сей участи и величайший мастер меча, – цзянь-шэн по-китайски и кэн-сэй по-японски, – ронин Миямото Мусаси, родившийся в тысяча пятьсот восемьдесят четвёртом году, а умерший в тысяча шестьсот сорок пятом году нашей эры в эпоху Эдо. Он, между прочим, был ещё и автором одного из наиболее значимых трактатов о пути воина, – бу-си до, – ″Книги пяти колец″, – ″Го-рин но сё″ по-японски.
Согласно же буддийским воззрениям такое достижение как самореализация вообще представляется конечным смыслом жизни. Однако же, по мнению даосов, не ведя напрямую к бессмертию, достижение даже полной самореализации является лишь малым путём, – сяо-дао, то есть путём совершенномудрых, – шэн-жэнь чжи дао.
А ещё зачастую происходит так, что человек, следующий путём мастера, – ши-дао, не просто не обретает бессмертия, но ради обладания этим положением вдобавок ещё и наносит ущерб имеющемуся у него собственному запасу здоровья. Взять хотя бы профессиональный спорт. Он, в отличие от физической культуры, нацелен, прежде всего, на победу в спортивном соревновании, и лишь затем уже на повышение уровня здоровья. На деле же почти всегда выходит так, что ради первого в нём наносится ущерб второму.
Наша же задача, как говорил Мудрец Чжуан, – Чжуан-цзы, заключается в том, чтобы не жертвовать собой, а совершенствовать себя, – у-сюнь эр-чэн! Вот, кстати, почему я, ваш посредственный вожатый, не столько чту ″Кулак Великого Предела″, – ″Тай-Цзи цюань″, как боевое искусство, – цюань-шу, сколько ценю в нём роль лечебной гимнастики.
Надеюсь, друзья, мы разобрались с вами более-менее в том, что представляет собой совершенномудрый, – шэн-жэнь. А касаемо же бессмертного, – сянь-жэня, что тут ещё добавишь к тому, что уже рассматривалось нами подробно ранее на самой первой нашей встрече? – Ну разве только то, что он, подобно ницшеанскому юберменшу, ни с кем не связан, ни от кого не зависит и никому ничего не должен!
В даосских дисциплинах, – дао-цзи, к совершенномудрости ведут энергетические практики, – ци-фа, а к бессмертию – алхимические искусства, – дань-шу. Тем не менее работа с энергией, – ци-гун, является для адепта алхимии, – дань-ши, крайне желательной и даже необходимой практикой, предваряющей его занятие этими искусствами. По отношению к искусству алхимии, – дань-ши, энергетические практики, – ци-фа, считаются как сто дней закладывания фундамента, – бай-жи чжу-цзи. Таким образом, и работа с энергией, – ци-гун, относится к большому пути, – да-дао, иначе говоря, к пути бессмертных, – сянь-жэнь чжи дао.
Иногда, друзья, можно столкнуться с неким пренебрежительным мнением касательно значения теоретических знаний, как составляющих всего пути самосовершенствования, – цзы-сю чжи дао. Некоторые адепты считают их вторичными по отношению к практическим навыкам. Подобный подход, между тем, отнюдь не является правильным! Да, те же самые китайцы, в отличие, к примеру, от индусов, мыслят сугубо прагматично. Всё, что не имеет для них практической пользы, ими попросту отбрасывается. Однако же здесь мы имеем дело с принципиально иным раскладом. Теория и практика, как мне мыслится, образуют между собой взаимозависимость, схожую с сопоставлением предмета и действия. Следовательно, если первое без второго – бессмысленно, то второе без первого – невозможно! Так вот потому, друзья мои, и не обессудьте, что я так долго насилую ваши мозги. А постарайтесь лучше взамен просто набраться терпения. Хотя сейчас вам оно уже не понадобится, ибо я, ваш недалёкий вожатый, на сегодня исчерпался!»
