Зоя Соколова
Хосе Марти и Мануэль Сангили
Марти с возмущением отмечает: «репортер осмелился назвать «фарсом» нашу войну, которую в свое время иностранные наблюдатели называли «великой эпопеей», добровольные жертвы повстанцев, бросивших все свое имущество, отдавших свою жизнь, – назвать фарсом уничтожение рабства, провозглашенное в первые дни свободы… У нас не было ни гессенцев, ни французов, ни лафайетов, ни штойбенов226, нам не помогало соперничество королей У нас был лишь сосед, превысивший свои права и действовавший против воли своего народа, и этот сосед поддержал наших врагов, хотя мы боролись за такую же хартию вольности, на какой основывалась его собственная независимость»227.
По мере приближения нового этапа революционно-освободительной войны Марти со все большей настойчивостью стремится показать всю пагубность надежд на завоевание независимости Кубы под лозунгом аннексионизма, всю вредность внушенного кубинцам мнения о необходимости «опеки» со стороны США по той причине, что находясь в колониальной зависимости от Испании, они якобы не имели возможности обрести опыт самоуправления. Противники независимости Кубы прилагают огромные усилия. чтобы соло кубинских аннексионистов поддержать хором испанцев, все более склоняющихся к сепаратным переговорам с Соединенными Штатами. Марти отдает себе отчет в том, что ситуация становится все более противоречивой и все более угрожающей. В этой обстановке на страницах газеты «Patria» («Патриа») 2 июля 1892 г. появляется его статья «Лекарство от аннексии». Отметив, что идет все более нарастающий процесс «конденсации идеи аннексии» он считает себя обязанным выразить свое отношение к ней от имени Кубинской революционной партии228.
«После того как мы с оружием в руках поднимемся на борьбу и победим – даже если это будет стоить жизни большинству представителей нашего поколения, – мы посмотрим, не поколеблет ли сама наша победа, которая явится свидетельством нашей силы как нации, убеждения некоторых кубинцев в необходимости аннексии. Ведь это убеждение, которого придерживаются даже многие честные люди, зиждется прежде всего на внушенных нам Соединенными Штатами чувстве собственной неполноценности и неверии в то, что Куба может сама добиться национального возрождения. Эти чувства внушались нам в лучшем случае из-за незнания кубинского народа и понятного пренебрежения свободного человека к рабу, под влиянием намеренно злостной пропаганды, ведущейся корыстными политиканами… Немало кубинцев и испанцев искренне считают, что мы сможем управлять сами собой только в союзе с чуждой нам страной, хотя стремления последней не совпадают с нашими, ибо она взирает на Кубу прежде всего как на какую-то факторию и опорный стратегический понтон. Вот почему единственная возможность разубедить тех, кто не верит в наши способности к самоуправлению, состоит в том, чтобы организоваться и победить. Тем самым мы покажем, что не все кубинцы согласны рисковать судьбой Кубы, вручая ее воле случая и ожидая помощи от республики, агрессивность которой очевидна и которая рассматривает нас как подсобную силу в запланированной ею агрессии. Тем самым мы покажем также, что кубинцы сумеют вовремя использовать быстродействующие лекарства против угрожающей болезни. И единственный выход для нас сейчас – начать благородную войну за независимость, которая уже назрела в нашей многострадальной стране. Беспредельное горе нашей страны не позволяет нам ждать когда договорятся между собой сторонники аннексии на Кубе и в Соединенных Штатах, энергии которых после полстолетия трудов хватило лишь на то, чтобы послать на Кубу одну злосчастную экспедицию229 в самый разгар войны между Севером и Югом – в те самые дни, когда рабовладельческому большинству в Соединенных Штатах нужно было заиметь еще один штат, чтобы упрочить готовую рухнуть политическую власть сторонников рабства»230.
На тему борьбы с влиянием, особенно на молодежь, сторонников аннексии Марти посмотрел еще с одной стороны. 2 июля 1893 г. на страницах газеты «Patria» («Патриа») была опубликована статья Марти «Колледж Томаса Эстрада Пальмы в Сэнтрал-Бэлли». Марти делает резкие заявления в адрес родителей, которые стремятся во что бы то ни стало обучать своих детей за пределами своей родины. Он – противник воспитания детей вне родины, и особенно в такой стране, как Соединенные Штаты, и обосновывает это свое утверждение серьезными аргументами:
«В этой стране, – пишет он, – выкристаллизовался национальный характер, от которого нам нечего заимствовать. Здесь в людях воспитывают честолюбие, карьеризм и корысть, стремление завоевать место под солнцем и выработать в себе резкий характер – необходимые условия для того, чтобы выдержать бурный ритм и напряженность жизни этой страны… Воспитание уроженца малых государств в этой стране, столь не похожей на нашу и обладающую несравненно большими материальными богатствами, может привести к тому, что такой воспитанник на всю жизнь проникнется роковой неприязнью к родине, которой он должен отдать полученные знания. Это может привести к худшему и позорнейшему из человеческих несчастий – презрению к своему народу. Подобная черта может проявиться, если юноше, получившему в чужой стране знания и навыки, – кои неизвестны на его родине или недостаточно развиты – не привили заботливо любовь и уважение к стране, где ему предстоит жить»231.
Тема предотвращения аннексии Кубы в 1889 г. в публицистике Марти обретает несколько иную плоскость. Она становится как бы составной частью более крупной и более общей проблемы. Применительно к США – это осознание все усиливающейся нацеленности на экономическую экспансию в Латинскую Америку. Применительно к Кубе – это понимание общности интересов Кубы и Латинской Америки в противостоянии аннексии и экономической экспансии США. И аннексия Кубы, и экспансия в Латинскую Америку в публицистике Марти с этого времени рассматриваются в органическом единстве. В итоге рождается новая публицистическая категория – Наша Америка. Она превращается и в новый объект изучения, и в новое оружие политических сражений Марти на публицистическом поприще. Такой поворот мысли был подсказан конкретными событиям международной жизни американского континента, а именно: инициированием Соединенными Штатами проведения в Вашингтоне двух межамериканских форумов: первого панамериканского конгресса 1889/1890 гг. и межамериканской валютной конференции 1891 г.
Высоко оценил неколебимость Марти в борьбе с империализмом Рубен Дарио. В статье «Путь Калибана», опубликованной в буэнос-айресской газете «El Tiempo» («Эль Тьемпо») 20 мая 1898 г. он писал: «Только один человек оказался на сей счет столь же проницательным, как и Саенс Пенья. И это был – забавная история времени! – отец свободной Кубы, Хосе Марти. Марти неустанно внушал испаноамериканским народам, чтобы они не доверяли грабителям, сколько бы те не соблазняли их панамериканизмом и прочими выдумками, а умели –разглядеть силки и ловушки коммерсантов-янки. Что сказал бы ныне великий кубинец при виде того, что под флагом помощи лакомой Жемчужине чудовище заглатывает ее со всеми потрохами?»232.
4.4. Панамериканизм и «Наша Америка»
2 октября 1889 г. в Вашингтоне начал работу первый панамериканский конгресс, на который, по приглашению США, съехались все страны Латинской Америки кроме Сан-Доминго. Марти присутствует на его заседаниях как журналист и советник аргентинской делегации.
Марти верен себе. Свои мысли – задолго до того, как они обретут четкость и станут достоянием печати – он сверяет с мнением своих соратников, давая таким образом жизнь своей мятежной эпистолярной публицистике. Так произошло и с открытием первого межамериканского конгресса. 29 октября по первым впечатлениям от этого конгресса, он пишет очередное письмо Гонсало де Кесада-и-Аростеги. С его точки зрения, конгресс «сфабрикован» официальными кругами США и преследует цель навязать латиноамериканским странам выгодные для США решения. Он исходит из недопустимости вынесения на конгресс «кубинского вопроса», как того добиваются Соединенные Штаты, провозглашая такие лозунги, как «Куба должна быть независимой». Он подчеркивает: вообще нужно стремиться к тому, чтобы не создавать прецедента «для обсуждения наших судеб в такой организации, где Соединенные Штаты, как самая крупная нация и как страна, где проходит конгресс, имеют решающий голос». Этот своеобразный отчет о своих впечатлениях Марти подытоживает утверждением: «По сути дела, я ничего не жду от этого конгресса, так как одним из условий обсуждения вопроса является аннексия острова. Нельзя ожидать, что Соединенные Штаты выскажутся за такое решение, которое в той или иной степени не было бы благоприятным для них»233.
Спустя две недели в письме своему другу Серафино Бельо он делится мыслями об «огромных непоправимых бедах», угрожающих будущему Кубы, о совершающемся на глазах сговоре между «аннексионистами с острова и аннексионистами янки»234.
«На этом конгрессе американских наций, – пишет он, – к великому и невероятному несчастью, кажется больше представлено тех, кто готов помочь Соединенным Штатам завладеть Кубой, чем тех, кто отдает себе отчет, что этим ставится под удар и собственное спокойствие и, как очевидно, своя независимость, так как ключи от другой Америки передаются в чужие руки. Для этой страны, руководствующейся протекционистскими устремлениями, пробил, по-видимому, час, когда она уже не считает нужным скрывать свою явную агрессивность. А поскольку она не решается обратить свои взоры в сторону Мексики или Канады, то алчно уставилась на острова Тихого океана и на Антильские острова, на нас. В наших силах помешать ей, проявив гибкость и приняв соответствующие меры. Решимость и ясность суждения, да если еще их хорошо использовать, порою значит больше, чем сила»235.
Марти сообщает, что полон решимости сразиться на конгрессе, чтобы не допустить принятия им решения, которое «узаконило» бы аннексию Кубы Соединенными Штатами. «Даже находясь здесь, в одиночестве, … я должен воспрепятствовать этому, взывать против этого. Я призываю и родине молчаливо отдаю весь авторитет, который удалось создать моему имени в этих братских странах. С помощью двух или трех верных нашему делу людей я сделаю здесь все, что в моих силах, и, в частности, в самые ближайшие дни, как только представится возможность, я напечатаю листовку; вложив в нее весь знакомый вам пыл души моей, я скажу всю правду, чтобы привлечь тех, кто должен быть с нами, не пугаясь господ, и тех, кто равнодушен к судьбам родины. Я хотел бы, чтобы и в Кайо раздался могучий протест. Но родиться протест должен на Кубе, там он родится с полным правом, и пределами ее он не должен ограничиваться. Необходимо, чтобы Куба знала, кто стремится к аннексии, и в чьих интересах эта аннексия. На Кубе – в отчаянии – к аннексии стремятся правящие классы, но отнюдь не большинство кубинцев и не молодежь. Аннексия ныне в моде, и никогда еще так не совпадали интересы ослепленных аннексионистов острова и аннексионистов-янки. А для меня это равнозначно смерти. И для нашей родины – также. По правде говоря, для борьбы в одиночестве мне придает силы не слепая страсть, а твердое убеждение, что подобное решение привело бы в нашей стране к тем же несчастьям и массовой эмиграции, как в Техасе. Господство, которое США пытаются навязать всему континенту, привело бы к подобным же результатам, по меньшей мере оно стало бы ненавистным и неустойчивым»236.
Полно тревоги письмо Марти Гонсало де Кесада-и-Аростеги от 14 декабря того же года: «Нашей стране, Гонсало, угрожает другой план – наиболее коварный из всех, которые нам были известны до сих пор. Он состоит в том, чтобы спровоцировать на острове преждевременное восстание, создав тем самым предлог для вмешательства в начавшуюся войну, а затем, выступая в роли посредника и гаранта, обосноваться на Кубе. Более гнусного плана еще не бывало в анналах истории свободных народов. И не бывало другой более хладнокровно продуманной подлости, чем эта. Умирать, чтобы помочь людям, толкающим нас к гибели ради собственных выгод? Наши жизни стоят дороже, и остров должен вовремя об этом знать! И еще находятся кубинцы – кубинцы, которые прикрываясь лжепатриотизмом, служат чуждым нам интересам»237.
Итогом его напряженной работы на конгрессе явилась его блестящая публицистическая статья «Вашингтонский межамериканский конгресс. Его история, основы и тенденции», опубликованная в двух номерах (19 и 20 декабря 1889 г.) буэнос-айресской газеты «Насьон».
«С самого дня провозглашения независимости, – пишет Марти, – еще не было в Америке вопроса, требующего большей настороженности, более детального и тщательного анализа, чем этот конгресс, на который могущественные Соединенные Штаты, заваленные продукцией, не находящей сбыта, и полные решимости расширить свои владения на американском континенте, пригласили менее сильные американские страны, связанные свободной и выгодной торговлей с европейскими государствами, намереваясь создать союз против Европы и заключить договоры со всем остальным миром. В свое время испанская Америка сумела освободиться от тирании Испании. И теперь, трезво рассмотрев предпосылки и причины приглашения наших стран на конгресс, нужно сказать правду – для испанской Америки пробил час вторично провозгласить свою независимость.
В столь важных делах ложная тревога была бы не менее серьезной ошибкой, чем неискренность. Факты следует брать такими, каковы они есть, не преувеличивая, не извращая и не замалчивая их. Опасность нужно видеть издалека, дабы избежать ее вовремя. Главное в политике – это знать и предвидеть. Только единодушный и мужественный отпор, который еще не поздно организовать, может раз и навсегда освободить испанские народы Америки…»238.
В основу своей статьи Марти положил четко сформулированные тезисы о:
* наличии на континенте двух Америк, не совместимых ни по исторической судьбе, ни по историческим задачам и интересам, ни по природе и характеру населяющих их народов;
* нацеленности Соединенных Штатов на экспансию в Южную Америку с момента их возникновения на этом континенте как государства. «Едва успели тринадцать северных штатов объединиться, преодолев все трудности, стоявшие на их пути, как они поспешили воспрепятствовать возникновению союза южноамериканских народов, который мог быть и еще может быть создан, – союза, необходимого по своим целям и духу, но возможного только при условии независимости Антильских островов, самой природой поставленных на страже государств Центральной и Южной Америки».
* стремлении Северной Америки к реализации идеи континентального господства, корыстным целям которой подчинен Вашингтонский конгресс;
* недопустимости вступления представленных на Вашингтонском конгрессе государств Латинской Америки в союз с агрессивным государством. «Этот вопрос следует решить прежде, чем требование насильственного союза не станет вопросом национального самолюбия»:
* необходимости дать отпор северному соседу уже на Вашингтонском конгрессе, чтобы не положить «начало эре господства Соединенных Штатов над народами Америки»239.
«Только изучив истоки народов, теряющиеся в глубине веков, можно понять резкие и на первый взгляд неожиданные перемены в политике; сочетание высоких добродетелей с повадками хищного зверя. Никогда, даже в годы великодушной юности, Северной Америке не было свойственно самоотверженное человеколюбие, которое побуждает народы преодолевать снежные вершины, чтобы освободить порабощенных братьев или заставлять людей подниматься на эшафот и класть голову на плаху под топор палача в надежде, что светоч их жертвы осветит человечеству путь к свободе. Из смеси голландского торгашества, немецкого эгоизма и английского властолюбия, замешанной на господстве местной аристократии, возник характер страны, которая сама сбросила с себя цепи рабства, но не видела преступления в том, чтобы держать в порабощении массы других людей, оправдывая свое поведение невежеством угнетаемых ею народов, хотя в этом невежестве сама же она и была повинна»240.
Важно видеть, что в статье Марти Вашингтонский конгресс был представлен как организация, которая своими решениями по заранее спланированным конкретным вопросам намерена исподволь связать страны Латинской Америки обязательствами перед Соединенными Штатами. Одним из таких вопросов, решение по которому позволило бы Соединенным Штатам достигнуть этой цели, был вопрос об учреждении так называемого межамериканского арбитража. Этот пункт повестки дня конгресса Марти подверг тщательному анализу и раскрыл тайные замыслы Соединенных Штатов, завершив свой анализ словами: «Арбитраж был бы великолепен, если бы можно было ожидать, что Соединенные Штаты согласятся по его решению умерить свои аппетиты в расцвете своего могущества, ведь еще в пору своей юности эта республика приказывала нашим великодушным братьям отказываться от попыток освободить брата241, ибо Соединенные Штаты уже избрали его себе в жертву»242.
Принятие решения о создании арбитража на конгрессе было провалено. Марти не без радости пишет: «Союз прозорливых и достойных народов Испаноамерики без гнева, без вызова и без какого-либо неблагоразумия разгромил североамериканский план принудительного континентального арбитража над республиками Америки через учрежденный в Вашингтоне постоянный трибунал, решения которого не подлежали бы апелляции»243.
Не приняли латиноамериканские страны и предложения США о создании таможенного союза. Марти подверг это предложение резкой критике и показал его непригодность для испаноамериканских стран. «Принятие предложения Соединенных Штатов…, – пишет Марти, – означало бы, если при этом не оговорить особые условия для наших стран, выбросить в море основную часть наших доходов от таможенных пошлин в наших республиках, в то время как Соединенные Штаты будут продолжать их взимать, пусть несколько меньше, ибо из Америки они импортируют не более пяти видов важных товаров, за которые приходится платить значительную таможенную пошлину». Похоже, что наибольшее впечатление на латиноамериканские делегации произвели следующие слова Марти: «Но особенно бесчестно и неблагодарно было бы – а это, видимо, сразу будет вменено нам в качестве предварительных обязательств – отказать нам в праве продавать свои дешевые товары остальным народам, не требующим от нас политического подчинения, создающим нам выгодные условия и открывающим кредит, и вместо этого поставить нас в такое положение, при котором по более высоким ценам нам будет продавать товары низшего качества страна, предоставляющая займы и создающая выгодные условия только тем нашим республикам, где можно бесспорно нажиться, где имеются явные выгоды, причем эта страна еще требует от нас политического подчинения»244.
Не удалось Соединенным Штатам добиться и создания так называемого таможенного союза. Предложенный Соединенными Штатами проект был отвергнут всеми латиноамериканскими делегациями после резко критического выступления против проекта представителя Аргентины Саэнса Пеньи (его советником и консультантом на конгрессе был Марти). Этот момент работы конгресса в статье Марти был запечатлен особо: «И когда аргентинский делегат Саэнс Пенья бросил, как перчатку, последнюю фразу своей речи о «Цолльферейне», фразу, поднятую как знамя, а там, в зале конференции, воспринятую как лозунг: «Америка для всего человечества», – все в порыве благодарности встали и. понимая все недосказанное, протянули ему руки»245.
Марти дал высокую оценку речи этого аргентинского министра на конгрессе.
«Сила этой речи состояла даже не в том, как кажется на первый взгляд, что он выступил против плана Цолльферейна, ибо этот план лишен разумной основы и его можно разрушить одним движением мизинца. Надо только вспомнить, что немцы, у которых заимствован этот план, создали его из политических соображений – а мы в данном случае отнюдь не можем исходить из подобной основы – ибо для них он явился первым этапом осуществления всеобщего стремления к национальному единству, что в Германии было вполне оправдано, потому что немцы принадлежат к одной семье, тогда как в Америке такое стремление лишено основы, ибо она населена двумя нациями, которые могут дружить между собой, не прибегая к драке, но одним путем идти не могут, так как одна из них стремится установить свое господство над миром, а другая открывает миру свои объятия
Но не в этом заключалась сила речи, и даже не в том, что в ней прямо было сказано об экономических оковах, которые готовит для нас Север, и о смешных претензиях заставить народы, перед продукцией которых захлопывают дверь, покупать по более высокой цене то, что можно купить по более низким ценам у других народов, широко открывающих свои двери на равных условиях… Сила этой речи заключалась не в гневном пафосе, а в убежденности, с которой этот делегат без тени высокомерия и сразу же противопоставил позицию своей великодушной и процветающей родины препятствиям, чинимым торговле с его страной Соединенными Штатами. С высоко поднятой головой требовал, чтобы страдающие от избыточного изобилия и презирающие другие страны Соединенные Штаты самостоятельно решали свои проблемы, и не в ущерб другим странам, чтобы они сначала оздоровили свои плохие законы, прежде чем критиковать чужие», – писал Марти246.
Нет сомнений в том, сколь высок был авторитет Марти, как публициста, и сколь действенна его публицистическая активность по освещению работы конгресса, которая развернулась под девизом: «панамериканский конгресс станет поименной проверкой чести: на нем выявится, кто защищает независимость Испанской Америки». И этот девиз поистине явился точно выверенной тактикой Марти по собиранию сил испаноамериканских делегаций для того, чтобы дать отпор Соединенным Штатам.
«Статья Марти, – пишет американский историк Филип С. Фонер, – помогла латиноамериканским странам стать более бдительными, чем в значительной мере и объясняется тот факт, что конференция не согласилась ни с одним из предложений Блейна247»248.
Заблаговременно уверовавшие в успех Вашингтонского конгресса, решения которого, как полагал Белый дом, дадут Соединенным Штатам возможность развязать руки по осуществлению экспансионистских планов, США предусмотрели проведение в Вашингтоне же еще одного межамериканского форума – валютной конференции. Она, по замыслам американских политиков, должна была усилить их экономические позиции в этом регионе.
В русле работы этой конференции была создана Межамериканская валютная комиссия, которая действовала с 7 января по 3 апреля 1891 г. Соединенные Штаты, как крупнейший производитель серебра, были нацелены на то, чтобы уговорить латиноамериканские страны ввести у себя систему биметаллизма. Задумано это было в противовес интересам Англии и других европейских стран, с которыми вели торговлю латиноамериканские государства. В случае согласия латиноамериканских «партнеров» США на это требование был бы форсирован процесс, при котором все латиноамериканские страны оказались бы еще более разобщенными с европейскими странами, торговля с которыми им была выгодна. Одновременно это означало бы полную экономическую привязанность региона к США.
Марти на этой конференции присутствовал как официальный делегат Уругвая. 30 марта 1891 г. он выступил с обстоятельным докладом, в котором подверг критике замыслы Соединенных Штатов, доказал неприемлемость и пагубность биметаллизма для стран региона249.
Позже основные положения своего доклада сделал достоянием широкой общественности, опубликовав его в виде статьи в том же году в майском номере нью-йоркского журнала «Ла Ревиста илустрада». Подведя общий итог работы валютной конференции, Марти раскрыл корыстный характер экспансионистских планов Соединенных Штатов. «В этой стране, – отметил он, – считают, что варварское право сильного является единственным существующим на свете реальным правом. «Это будет наше, – заявляют они, – потому что это нам нужно». В этой стране верят в несравненное превосходство «англосаксонской расы над расой латинской». Они убеждены в тупости и низости негритянской расы, которую они поработили, а сегодня унижают, и в неполноценности индейцев, которых они уничтожают. В этой стране считают, что народы Испаноамерики состоят из негров и индейцев…».
Изложив все это, Марти задает всеобщий вопрос; «Соответствует ли интересам Испаноамерики политический и экономический союз с Соединенными Штатами?».
Какова позиция самого Марти по данному вопросу, видно из следующей части его доклада: «Тот, кто говорит об экономическом единстве, высказывается и за политическое единство. Народ покупающий приказывает. Народ продающий прислуживает. Для гарантии свободы нужно уравновесить торговлю. Народ, который хочет умереть, продает только одному народу. Народ, желающий спастись, ведет торговлю с несколькими другими народами. Чрезмерное влияние одной страны на торговлю другой превращается во влияние политическое. Политика – творчество людей, подчиняющих свои чувства расчету или же во имя расчета жертвующих большей частью своих чувств. Когда сильная страна кормит другую, она заставляет ее служить себе. Если сильная страна намерена дать бой другой стране, она принуждает к союзу тех, кто нуждается в первой стране, и ставит их к себе на службу. Когда один народ стремится подчинить себе другой, он первым делом изолирует его от других народов. Народ, стремящийся к свободе должен иметь свободную экономику. Пусть он распределит свой товарооборот между странами, стоящими на том же уровне развития. Если он вынужден оказать кому-либо предпочтение, пусть предпочтет, того, кто в нем меньше нуждается, кто его меньше презирает. Ни союза американских стран против Европы, ни союза с Европой против одного из народов Америки. Географический фактор – то, что мы живем вместе на Американском континенте, ни в коем случае не вынуждает – разве лишь в уме какого-либо новоиспеченного бакалавра или человека с пустыми претензиями – к политическому союзу… Союз со всем миром, а не с частью мира; и не с одной его частью против другой…Если у семьи американских республик есть общая задача, то эта задача отнюдь не повелевает идти в упряжке одной страны против будущих свободных республик»250.
Марти в этом докладе удалось обосновать важность и своевременность предпринятых на конференции практических шагов: не соглашаться на предложение США по причине его экономической невыгодности, поскольку преобладающее большинство стран региона не имеет своего серебра. Основной тезис его доклада о том, что каждая нация должна быть свободна, с тем чтобы она могла без затруднений развивать экономику своей страны в соответствии с ее характерными особенностями и имеющимися ресурсами, был единодушно поддержан латиноамериканскими делегатами. Попытка США хитроумным способом закабалить страны региона с помощью серебряной валюты была сорвана.
Межамериканские конференции показали действенную силу антиимпериалистических идей Марти, их актуальность и практическую значимость, способствовали росту его авторитета среди латиноамериканских политиков.
4.5. Правда о Соединенных Штатах Америки
Публицистическая победа, одержанная Марти в ходе работы двух межамериканских конференций, явилась своего рода рубежом в становлении и развитии его антиимпериалистических взглядов. Дала первые реальные итоги. Укрепила уверенность в правильности анализа основ экспансионистской политики США в латиноамериканском регионе. Уравняла перо со штыком.
С этого момента Марти всецело переключается на подготовку необходимой войны за «двойную»независимость. Решение этой задачи он возлагает на созданный им орган Кубинской революционной партии – газету «Патриа». Одной из ведущих тем на ее страницах сразу же (первый номер этой газеты увидел свет 14 марта 1892 г.) становится тема борьбы с империалистическими амбициями Соединенных Штатов.
В осуществлении этой работы Марти избрал наиболее соответствующий его характеру и состоянию души творческий метод. Своеобразие этого метода состоит в том, что публицист синхронно раскрывает две общественно значимые и необходимые для сопоставления темы, имеющие, однако, в плане гуманистическом единую основу: рассмотрение особенностей национального характера и их влияния на жизненный уклад, мировосприятие, линию общественного и личного поведения человека, а в конечном итоге и общества. Конкретно в публицистике Марти она разрабатывается как сопоставление национальных черт характера кубинцев с национальными чертами характера североамериканцев. Марти взывает к национальной гордости кубинцев, осознание которой необходимо, чтобы противостоять аннексии. Он ищет путь к сердцу жаждущего свободы и лишенного своей родины кубинского эмигранта, на каждом шагу в чужой стране вынужденного терпеть унижения и оскорбления. Для Марти важно показать несовместимость надежд кубинского эмигранта с целями и планами, которые вынашивает северный сосед его родины, жаждущий поглощения Кубы ради утоления своих империалистических амбиций.
Марти сам является эмигрантом. Он видит здесь «жестокую и пронизанную корыстью страну, бесстыдно обнажающую глубокие язвы, как только затронешь ее интересы, – только они ей дороги»; «людей, посвятивших свою жизнь слепому и эгоистическому культу личного благополучия». «Так неужели девственную и плодородную землю, столь дорогую нашему сердцу, мы принесем в жертву этой остервенелой своре, в которой богатые выступают против бедных, христиане – против иудеев, белые – против черных, крестьяне – против торговцев, живущие на западе и юге – против живущих на востоке, корыстолюбивые неудачники – против всех, кто не хочет утолить их голод и жажду? Неужели мы принесем Кубу в жертву этой геенне огненной, этой оскаленной пасти, этому уже дымящемуся вулкану?»251.
В статье «Протест из Томасвилля» он снова возвращается к этой теме. «Ни народ, ни человека, – пишет он, – нельзя уважать, если сам он не заставит уважать себя. Мы живем в стране, в которой к нам по традиции относятся с корыстью и с пренебрежением… Это объясняется тем, что люди здесь воспитаны на традиционных и ложных понятиях, на их глазах легко была отхвачена большая часть территории Мексики; они настроены против смешанных рас; властный и хищный характер народа формировался в условиях накопления богатства в период завоеваний. …Мы должны поступать так, чтобы изменить их мнение о нас, вызывая уважение и сочувствие к тем, кто выдерживает, не отступая. И надо показать им, кто мы в самое ближайшее время, пока в душе их не испарились республиканские чувства. Ревностно чтя свою свободу, они могут презирать нас и впредь, если мы не покажем им, что мы не менее ревностно относимся к собственной свободе. Они, считающие нас бессильными, должны в любое время видеть нас решительными и мужественными. Народ, как и каждый человек, предпочитает проверять на ощупь, крепко тут или слабо. Поэтому нам нужно держать себя твердо, чтобы они не смели и пальцем дотронуться до нас. С ними следует говорить на их языке, раз они нашего не разумеют»252.
