Алекс Эдельвайс
Дефект
Эпилог
Тихо журчала вода в фонтане. Пронзительный и прозрачный воздух на главной площади ничем, казалось, не отличался от воздуха в горах. Под ногами была непривычная твёрдая ровная плитка.
Эйи сосредоточенно рассматривал скульптурный комплекс – точнее, их там было всего две: одна спереди, другая чуть поодаль. Выполнены они были в традиционной технике – из белого камня, с острыми, выточенными чертами. Та, что стояла впереди, смотрела куда-то вдаль, чуть приподняв голову; рука была вытянута ладонью вверх примерно под углом 80 градусов. Проследить направление жеста было несложно – верхушку фонтана венчал небольшой макет их планеты; он левитировал, и с него также лились струйки воды. Шар был полупрозрачным.
Другая скульптура была повёрнута в сторону первой, однако взгляд был чуть опущен. Правая рука лежала у левого плеча. Если первая скульптура была воодушевлённым порывом, то вторая содержала целый спектр состояний: это была и спокойная уверенность, и скорбная покорность.
«Да-а, вот времена-то были… Мне далеко до такого», – подумал Эйи.
Тут его сосредоточенное наблюдение прервали приближающиеся голоса; судя по тому, что говорили они на международном языке, это были имперцы.
– Я же говорил, что это здесь! Вот дурень…
– Ты можешь не шуметь хотя бы в этом месте?..
– Это я-то шумлю?! Да ты же сам вечно ноешь!
– А ты вечно прикапываешься ко мне по пустякам.
– Что ж ты тогда со мной имеешь дело?
– Заткнись.
– Я ж говорил – мимо упал, и тебя стукнуло13.
– Да, стукнуло об тебя, тем самым смягчив падение. А тебе ничто не помогло.
Они бы и дальше препирались, если б не напоролись на непонимающий взгляд Эйи.
«Интересно, они все такие громкие…» – думал он.
– А, добрый день, – один из имперцев вышел вперёд и сделал лёгкий поклон в знак приветствия; Эйи ответил ему тем же. – Извините, если отвлекли Вас; Вы, похоже, не местный?
Эйи отрицательно помотал головой.
– О, и мы тоже! – улыбнулся имперец.
«Да неужели…» – подумал Эйи.
– Мы сами сюда прилетели посмотреть на некоторые достопримечательности; потом вот планируем храм посетить.
– И я тоже… – сказал Эйи и тут же об этом пожалел.
– Так это замечательно; говорят, он очень красивый!
Затем имперец подошёл к той скульптуре, что впереди, принял эффектную позу и проговорил:
– Так и помню: выходим мы из шаттла, а он «спокойно, спокойно» (на этих словах он поменял выражение лица). Помнишь? – обратился он к своему товарищу. – Это когда прилёт на родину был ознаменован твоим нытьём.
– Превеликая Вечность, да не смущай же ты человека…
– Что, хочешь сказать, не похоже было?
– Я очень уважаю твои актёрские способности, но всё же…
Второй имперец подошёл к Эйи и сказал:
– Не обращайте внимания; мой друг очень импульсивный. Нам посчастливилось стать очевидцами тех событий, вот его и переполняют эмоции. Желаю Вам хорошей прогулки! – после этих слов он схватил товарища за руку и потащил дальше по площади.
Эйи только вздохнул.
«Смогу ли я когда-нибудь стать достойным того, чтобы и мне поставили памятник…»
Он постоял ещё немного – поразглядывал скульптуры, всмотрелся вглубь полупрозрачной сферы. Через какое-то время Эйи почувствовал, что кто-то ещё подошёл сзади. Он обернулся и увидел ещё одного имперца, приветливо смотрящего на него.
«Притягиваю я их, что ли…»
Вообще, Эйи было как-то не по себе от такого количества людей другой национальности вокруг (хотя встретились ему пока что только трое). Однако на самом деле их было совсем не много – просто при первом визите в столицу любой человек, выбивающийся из общей обстановки, бросался в глаза; Эйи всё-таки видел их впервые в жизни.
Незнакомец тем временем приблизился, не переставая мягко улыбаться.
– Я Вас не сильно потревожу? – спросил он.
Вид человека внушал какое-то доверие и покой; поэтому Эйи слегка улыбнулся в ответ и помотал головой.
– Вы уже довольно долго здесь стоите, – продолжил имперец. – Вам нравятся скульптуры?
Эйи кивнул.
– Мне тоже. Я частенько сюда прихожу; очень завораживает также смотреть на фонтан.
– Да, это правда.
После небольшой паузы имперец сказал:
– Знаете, я ведь тоже был очевидцем тех событий…
– Вы не могли бы мне немного рассказать об этом человеке? – внезапно спросил Эйи, указав на скульптуру спереди. – Я имею в виду, что-то о личных качествах… Мне просто интересно…
Незнакомец улыбнулся.
– А знаете, Вы внешне очень даже на него похожи. Я, конечно, не могу так говорить наверняка… Но глаза у Вас прямо точь-в-точь. Много не расскажу – я всего лишь какое-то время работал с ним в качестве архитектора храма, в который Вы собираетесь направиться. Меня, кстати, Рэтт зовут. А к Вам как обращаться?
– Я Эйи. Честно, не знаю, как это будет на международном…
– О, так вы ещё и тёзки. Не думал, что у вас могут повторяться имена…
– Вообще, они обычно не повторяются… Тут просто так сложилось; не знаю, почему. Подождите, выходит… Вы проектировали храм?
Рэтт кивнул.
– Для меня большая честь встретиться с Вами, – проговорил Эйи изумлённо.
– Вы впервые в столице? – с улыбкой спросил Рэтт.
– Да; я так-то из племени…
– А, тогда понятно. Не переживайте, привыкнете.
– Да я тут ненадолго…
Они не спеша пошли по площади; Рэтт в это время рассказывал. Чем дольше Эйи слушал, тем больше удивлялся. Он совсем пришёл в замешательство, когда имперец на какое-то время умолк и посмотрел в сторону. Когда тот повернулся обратно, на его лице был мокрый след, тянущийся от глаза.
– Простите, во имя Вечности, – Эйи взволнованно приподнял руки ладонями наружу. – Я не думал, что эти воспоминания Вас так расстроят.
– Ничего; это не Ваша вина.
После небольшой паузы Рэтт спросил:
– Разрешите, я Вас обниму? Понимаю, необычная просьба; но всё же.
– Да, пожалуйста… Если Вам так будет спокойнее… – озадаченно проговорил Эйи. – Знаете, Вы тоже напоминаете мне кое-кого, одного из моих соплеменников, – добродушно прибавил он. – И тоже по взгляду; вот уж не думал, что бывают такие соответствия.
После разговора с Рэттом Эйи много думал; однако кое-что он теперь знал наверняка.
«Пожалуй, никакие памятники и достижения не стоят той простой вещи, которой у этого человека не было – чувства принадлежности. Конечно, с таким разладом начнёшь ненавидеть одну из сторон. Но у меня это чувство есть. А значит, есть ориентир. А всё остальное уже не так важно».
