Александр Чивилев
Пустотa
Данное произведение написано в стиле твёрдой научной фантастики и изобилует техническими описаниями. Автор старался как можно точнее передать своё видение одного из вариантов того, как может быть организована миссия к Титану, какие технические средства могут быть использованы для достижения её целей. Также он старался как можно точнее передать условия обитания на данном небесном теле, опираясь на имеющиеся сейчас научные сведения о нём. В ходе развития сюжета героям предстоит решить множество проблем психологического и технического характера, столкнуться с пугающим неизведанным, совершить великие открытия и узнать истинные цели собственной миссии, которые в действительности окажутся несколько отличными от тех, что были объявлены официально.
Роман написан человеком, влюблённым в технический прогресс и космос и глубоко очарованным ими, для таких же людей, как он сам. Роман написан человеком, влюблённым в утопические миры будущего, описанные Стругацкими, Ефремовым, Снеговым… и с ужасом наблюдающим за тем, что творится в нашем мире сейчас.
Синопсис
Конец двадцать первого века. Человечество, невзирая на бушующую меж державами холодную войну, ведёт космическую экспансию. Частные и государственные корпорации активно осваивают Луну и Марс, ведётся добыча полезных ископаемых на астероидах. Впрочем, внешняя Солнечная система по-прежнему остается для людей Terra Incognita.
Роман написан в стиле псевдомемуаров от лица одного из участников экспедиции «Прометей-1», первой пилотируемой миссии в систему Сатурна. Главный организатор полёта – корпорация United Aerospace, возглавляемая эксцентричным миллиардером Малькольмом Эвансом. Цель – Титан, таинственный и холодный, покрытый слоем плотных облаков спутник Сатурна, загадки которого героям предстоит разгадать.
Покидая Землю, «Прометей-1» оставляет мир, находящийся на грани крупномасштабной войны: постоянные стычки между сверхдержавами, непрекращающиеся локальные конфликты. Планета подобна пороховой бочке, готовой в любую минуту взорваться. Что и происходит спустя примерно полтора года после отлёта наших героев. Полномасштабная термоядерная война уничтожает большую часть человечества, связь с Землёй прерывается, и участники «Прометей-1», не имея понятия о причинах потери связи, остаются совершенно одни в глубоком космосе, задаваясь вопросом: «Что же случилось?»
Спустя некоторое время на связь с кораблём выходит Маркус Левински – начальник колонии «Кларк» – одного из крупнейших человеческих поселений на Луне, в котором также находится штаб-квартира «Юнайтед Аэроспейс». Маркус рассказывает обо всём, что произошло на Земле. Руководство экспедиции «Прометей-1» в составе её начальника Уильяма Андерсона, командира корабля Дарьи Климовой, пилота и по совместительству главного героя Фёдора Фролова решает не сообщать другим членам экипажа о случившемся, опасаясь, что столь страшные новости негативно повлияют на эмоциональное состояние людей, что может вызвать массу проблем. Вместо этого они объявляют им, что связь прервалась из-за технических проблем на борту корабля. Для поддержания этой легенды Фролов и Климова, подговорив инженера Мейса Вильямсона, вывели из строя систему дальней связи на тот случай, если кто-то решился бы сам её проверить. Вместо неё, выйдя в открытый космос, уже на орбите Титана они смонтировали новую систему, никак не связанную с компьютером корабля, которая позволила им вести общение с оставшимися анклавами человечества на Луне.
Проходит несколько недель, Андерсон, тяжело переживающий произошедшее на Земле, впадает в глубокую депрессию. Он прекращает исполнять свои обязанности начальника экспедиции, не общается с экипажем и вообще ведёт себя подозрительно. Разумеется, члены команды это замечают, у людей начинают возникать вопросы. Фролов и Климова решают поговорить с профессором, поскольку его поведение грозит дестабилизировать обстановку внутри экипажа. В процессе этого они проникают в его каюту, считая, что Андерсон заперся там, однако внутри его нет. Среди личных вещей герои случайно находят лист бумаги со странным баллистическим расчётом полёта к Сатурну. Странность его в том, что точка отправления находится не у Земли, а где-то в районе пояса астероидов. Не придав этому большого значения, Фролов и Климова продолжают поиски Андерсона и находят его в корабельной обсерватории. От начальника экспедиции герои узнают, что тот вот уже на протяжении нескольких недель, ведёт наблюдения за Землёй. Профессор рассказывает, что из-за термоядерной войны на планете начинается глобальный ледниковый период, также известный как ядерная зима. Температура падает, а это значит, что остатки человечества, уцелевшие в самой войне, всё равно неизбежно погибнут. Андерсон рассказывает героям о своей дочери, о том, как он любил её, и о том, что теперь, после её смерти, он потерял смысл жизни. Климова пытается успокоить профессора, однако он резко осаживает её, говоря, что ей ни за что не понять, что он сейчас чувствует, поскольку у неё нет детей. Фролов уговаривает Андерсона взять себя в руки хотя бы ради других членов экспедиции. Он хочет дать им шанс выжить. Фёдор верит, что это возможно на Луне, где есть развитая инфраструктура и где уже обитает приличное количество людей. Однако для того, чтобы добраться до Луны, необходимо сохранить в тайне произошедшее на Земле, поскольку герои опасаются, что другие участники экипажа, узнав правду, впадут в депрессию так же, как Андерсон. Ради товарищей по экспедиции профессор соглашается взять себя в руки и делать вид, будто всё нормально, тем не менее Дарья и Фёдор по-прежнему остаются обеспокоенными его психическим состоянием.
Проходит несколько недель, и экспедиция «Прометей-1» опускается на Титан. Они разворачивают базу в долине реки, в северном приполярном районе. В дополнение к основной базе в 80 км ниже по течению, на берегу местного озера, команда разворачивает научную станцию. Связь между базой и станцией осуществляется посредством ретрансляторов, установленных между ними. Однажды ночью связь пропадает. Герои выясняют, что накрылся один из ретрансляторов. Климова, Фролов, Андерсон и Вильямсон выдвигаются к нему на вездеходе, чтобы заменить. Погодные условия в пути ужасные. Ночь и проливной метановый дождь сильно ограничивают видимость. Добравшись до места, герои начинают искать сломанный ретранслятор. Климова и Вильямсон уходят в одну сторону, Андерсон и Фролов – в другую. Ретранслятор оборудован проблесковым маяком, который должен помочь ребятам отыскать его в темноте. В какой-то момент Андерсон замечает вспышки света впереди. Вместе с Фроловым они идут туда. Когда, казалось бы, до источника света осталось буквально несколько шагов, Вильямсон сообщает, что нашёл ретранслятор совершенно в другом месте и что он уничтожен какой-то неведомой силой. Тем временем неизвестный источник света перед Андерсоном и Фроловым продолжает мигать. Не на шутку перепугавшись, герои поворачивают назад и начинают возвращаться в сторону вездехода. Спустя пару секунд они ощущают толчки, как при землетрясении, а спустя ещё немного всё пространство перед Фроловым и Андерсоном озаряется ярким светом. Они не могут различить его источник из-за плотной пелены дождя, однако объект, излучающий свет, огромен. Внезапно оба ощущают острый приступ боли и падают без сознания. Через несколько секунд Фролов приходит в себя и обнаруживает, что шлем его скафандра повреждён, воздух сквозь дыру утекает в ядовитую атмосферу Титана. Обнаружив Андерсона лежащим без сознания рядом, он относит его к вездеходу. Гигантского источника света нигде нет. Установив новый ретранслятор и забрав повреждённый, команда грузится в ровер и уезжает. Придя в сознание на обратном пути, Андерсон пребывает в глубоком шоке от произошедшего. Уже на базе, во время медицинского обследования, он утверждает, что объект, с которым они столкнулись, был живым. Остальные относятся к этому со скепсисом. На просьбу профессора поддержать его Фролов отвечает, что «он не знает, что видел».
На следующий день герои, здорово перепугавшись, решают эвакуировать коллег, находящихся на удаленной озёрной станции, к себе на главную базу. Во время эвакуации Фролов и команда замечают плавающий в озере гигантский светящийся объект, который вскоре скрывается под водой. На вечернем совещании принимается решение развернуть вокруг базы защитный периметр, состоящий из видеокамер, тепловизоров и сейсмических датчиков, на тот случай, если загадочный гигантский гость объявится поблизости. Спустя несколько недель им наконец-то улыбается удача, и они таки обнаруживают источник своих беспокойств. Им оказывается колоссальных размеров живое существо, которому они дают название «Левиафан». Левиафан медленно движется по пустыне, казалось бы, не обращая никакого внимания на суетящихся рядом с ним людей. Время от времени он испускает низкочастотные инфразвуковые импульсы, которые, по всей видимости, и были причиной потери сознания Фроловым и Андерсоном в ночь, когда они отправились за неисправным ретранслятором. Андерсон, и так находившийся на грани безумия после встречи с тем, первым, левиафаном, совсем теряет рассудок и пытается вступить в контакт с существом, подойдя к нему на опасно близкую дистанцию. Инженер Вильямсон, заметив это, прыгает в вездеход и едет к нему на помощь, но не успевает. Левиафан, обратив внимание на Андерсона, испускает мощный инфразвуковой импульс, отчего тот получает сильные повреждения внутренних органов. Участники экспедиции доставляют его на базу в состоянии комы.
Проходит немного времени. Андерсон находится в медикаментозном сне и идёт на поправку. Вильямсон, чуть менее пострадавший от инфразвукового удара, рассказывает Фролову, что взломал личный планшет начальника экспедиции и нашёл его переписку с учредителем «Юнайтед Аэроспейс» Малькольмом Эвансом, в которой упоминается о некой «Экспедиции-0». Инженер считает, что это была некая секретная пилотируемая экспедиция к Титану, организованная ещё до их собственного полёта. Фролов делится этой информацией с Климовой, но та относится к этому с большим скепсисом.
Спустя некоторое время бортинженер Жаклин Кусто обнаруживает в телеметрии, поступающей с корабля, признаки неисправности в одном из атомных реакторов. На общем совещании принимается решение вернуть на корабль часть экипажа, а именно техническую группу. Командир Климова обсуждает с врачом экспедиции Юхиро Ямагути возможность доставить на корабль и Андерсона, затем чтобы погрузить его там в гибернацию, поскольку психическое состояние оного внушает опасения, однако врач сообщает, что тот не перенесёт полёт и ему нужно время на выздоровление. Техническая группа улетает чинить реактор, оставив учёных на поверхности.
Ремонт занимает некоторое время, в это время научная группа, оставшаяся на Титане, обнаруживает признаки жизни в расположенном неподалёку от базы озере, окончательно убеждаясь в том, что этот спутник обитаем. Спустя примерно неделю после отбытия «технарей» Ямагути выводит из комы Андерсона и с ужасом понимает, что тот окончательно лишился рассудка. Необходимо срочно доставить его на корабль и уложить в капсулу гибернации, но до окончания ремонта и возвращения челнока это невозможно. Однако спустя некоторое время более-менее восстановившийся от ранений Андерсон покидает лазарет и выводит из строя часть оборудования базы. К счастью, повреждения оказываются некритичными, впрочем, становится понятно, что дальше откладывать эвакуацию Андерсона на корабль нельзя. Из-за сложностей с ремонтом реактора техническая группа не может выделить обоих пилотов для осуществления перелёта, поэтому на поверхность спускается лишь один из них, Рик Харрис. Он забирает Ямагути и Андерсона и летит обратно к кораблю. Андерсон, воспользовавшись тем, что приглядывающий за ним доктор спал, снимает с себя путы и незадолго до стыковки с кораблём подрывает шлюз челнока, что в итоге приводит к столкновению космических аппаратов, они оба получают значительные повреждения. Андерсон, Ямагути и Харрис погибают. Климова, Фролов и Кусто, кое-как подлатав корабль, находят «Дедал» – их челнок, и убеждаются в том, что он более не пригоден для атмосферных полётов. Это означает, что участники экспедиции, оставшиеся на Титане, обречены. Фролов вновь вспоминает о загадочной «Экспедиции-0» и убеждает Климову в необходимости отыскать её, дабы воспользоваться их челноком для спасения друзей. Герои отправляют сообщение находящемуся на Луне Малькольму Эвансу, в котором просят его предоставить им всю информацию о таинственной экспедиции, если она вообще была. Эванс подтверждает факт её существования и передаёт им координаты китайского межпланетного корабля «Чаошен», тайно улетевшего к Титану с одной из баз в поясе астероидов примерно за десять лет до старта «Прометея». Отлёт «Чаошена» был тайным, и шпионы корпорации узнали о нём совершенно случайно. Естественно, это не могло не заинтересовать Эванса, и он поручил своим разведчикам следить за «Чаошеном» Однако, как те ни старались, ни целей той экспедиции, ни места, где она высадилась, ни причины, по которой «Чаошен» так и не вернулся на Землю, им узнать так и не удалось. Помимо прочего, миллиардер сообщает главным героям, что истинной целью их миссии было отыскать место высадки «Экспедиции-0». Эванс считает, что китайцы нашли на Титане признаки высокоразвитой внеземной цивилизации и именно ради этого снарядили столь рискованную экспедицию, да ещё и втайне от всего мира.
Воспользовавшись полученными от учредителя корпорации координатами, герои находят «Чаошен» и проникают на борт в надежде узнать место, куда высадились китайцы, однако оказывается, что вся информация из его компьютеров стёрта. Окончательно отчаявшись, они принимаются прощупывать сенсорами поверхность Титана в надежде отыскать китайскую базу. Увы, Титан слишком огромен. В какой-то момент на связь с героями выходит таинственный доброхот и передаёт им координаты зоны высадки, заодно подтверждая гипотезу Эванса о причинах полёта «Чаошена». Просканировав указанное в сообщении место, Фролов обнаруживает базу, стоящий близ неё «Цзюйфэнь» – челнок, которым пользовались участники китайской экспедиции. Помимо того, он обнаруживает на радарных снимках и две загадочные структуры явно искусственного происхождения.
Казалось бы, у них теперь вновь есть шанс спасти товарищей, однако проблема в том, что научная группа находится слишком далеко и добраться до «Цзюйфэня» явно не сможет. А даже если им это и удастся, то среди нет никого, кто мог бы пилотировать подобный аппарат. Фролов, посовещавшись с Климовой и Кусто, решает рискнуть и попытаться спуститься к базе китайцев на повреждённом «Дедале». Вновь всё идёт не по плану. Из-за повреждений челнока Фролов в процессе торможения теряет контроль над ним и падает в горах примерно в сотне километров от цели. К счастью, пилот выживает, и впереди его ожидает тяжелейший многодневный пеший переход по ледяной инопланетной пустыне. Оказавшись в сложных условиях, он теряет часть снаряжения и осознаёт, что ему не хватит ресурсов для того, чтобы дойти до китайской базы, однако всё равно упрямо продолжает шагать. Наконец, когда энергия в его скафандре заканчивается и он начинает замерзать, появляется загадочный Си Фань – командир китайской экспедиции. Или кто-то, принявший его облик. Он помогает Фролову добраться до цели, заодно немного, совсем едва, приоткрывает завесу тайны над загадочными инопланетными постройками, маячащими на горизонте. Спустя некоторое время китайский астронавт растворяется в воздухе, оставляя главного героя в полнейшем замешательстве.
Фролов приходит в себя на «Чжуцзян» – именно такое название носит китайская станция. Он в смятении, пытается найти рациональное объяснение собственному чудесному спасению, однако безуспешно. Сообщив о случившемся на корабль Климовой, он принимается изучать информацию, хранящуюся в компьютерах базы. Находит записи участников экспедиции, из которых узнаёт, что те пропали буквально через несколько дней после высадки, в ходе второй своей вылазки к таинственным «Аномалиям», как они называли инопланетные постройки. Климова просит его проявлять предельную осторожность и не пытаться разгадать загадки этих «Аномалий», ведь их главная цель – спасти товарищей.
Спустя некоторое время, придя в себя после тяжёлого перехода, Фролов принимается осваивать управление «Цзюйфэнем», он тренируется, выполняет полёты, отрабатывает различные ситуации. Наконец, освоившись в достаточной мере, герой выполняет перелёт от китайской базы к станции «Рассвет», располагающейся на берегу крупнейшего водоёма Титана, Моря Кракена, куда за время его отсутствия перебрались члены научной группы. Перелёт проходит гладко, учёные тепло встречают товарища. Наконец-то, спустя несколько долгих месяцев отчаяния, они обретают надежду выбраться с проклятого спутника.
Оставшиеся до отлёта недели участники экспедиции проводят без каких-либо особых событий, планомерно изучая животный мир Титана. Наконец наступает время старта. Погрузившись в «Цзюйфэнь», члены экспедиции «Прометей-1» не без приключений, но всё же благополучно добираются до корабля, который уносит их к Луне.
Пустота
Часть1 Старт.
– t минус тридцать секунд… Есть наддув главных баков первой ступени…
– t минус двадцать секунд… Силовые кабели отсоединены, ракета на автономном питании.
– t минус десять секунд… Рукава подачи топлива и окислителя отсоединены … пять…четыре… Зажигание…три…Предварительная … две… Промежуточная… одна… Главная!
– Подъём!
– Есть контакт подъёма!
Ускорение навалилось резко – челноки типа «Колибри» всегда стартовали с большим ускорением. За свой крутой норов они были нелюбимы многими, однако я к числу таковых не принадлежал. Я всегда испытывал странное, сродни мазохизму удовольствие от грохота, тряски и высоких перегрузок, которыми неизменно сопровождался каждый запуск шаттлов этой модели.
Я следил за показаниями приборов, сидя в комфортабельном анатомическом кресле второго пилота. Машина шла мощно, уверенно, слегка покачиваясь в такт бушующим в тропосфере воздушным потокам.
– Сорок секунд … Проходим зону максимального динамического давления, – раздался в наушниках голос диспетчера ЦУП.
– Все параметры полёта в норме.
Небо впереди за лобовым стеклом стремительно темнело, мы преодолели отметку в восемь километров и продолжали свой подъём на орбиту. Я повернул голову влево – там, в метре от меня, в точно таком же кресле сидела моя напарница и по совместительству командир – Даша Климова. Её лицо было скрыто от меня массивным забралом шлема, впрочем, мне не нужно было видеть его, чтобы понять, что она сейчас сконцентрирована до предела. Глаза внимательно следят за десятками параметров на цифровых мониторах, мозг ежесекундно обрабатывает огромные объёмы информации. Даже сейчас, когда все управление аппаратом отдано во власть автопилота и от нас, экипажа, фактически мало что зависит, она старалась по максимуму контролировать ситуацию.
Даша всегда отличалась серьёзным подходом к работе, даже на фоне других моих коллег-астронавтов она выделялась своей педантичностью и стремлением к совершенству. Во многом поэтому её и поставили на должность командира самого крупного и совершенного межпланетного корабля из всех когда-либо построенных.
– Сто двадцать секунд. Приготовиться к разделению ступеней.
Двигатели замолчали, перегрузка исчезла, моментально сменившись невесомостью. Где-то внизу звонко щёлкнули замки, соединявшие собой две части космического аппарата.
– Разделение ступеней успешно.
Ещё секунду мы плыли в невесомости, затем челнок тряхнуло, и нас вновь вдавило в кресла.
– Есть зажигание второй ступени, параметры работы двигателей в норме.
Мы продолжили свой путь к орбите, а тем временем первая ступень, выполнив эффектный разворот на сто восемьдесят градусов, вновь зажгла свои двигатели, но уже не на разгон, а на торможение – ей предстояло, совершив короткий суборбитальный полёт, вновь вернуться на Землю, аккуратно приземлившись на плавучую платформу посреди Атлантического океана.
Этот полёт, хоть и начинался совершенно обычно, всё же не был рутинным. Наша цель – «Нил Армстронг» – огромный, двухсотметровый МТКК – межпланетный транспортный космический корабль, ожидал нас на низкой околоземной орбите. Мы должны были состыковаться с ним и взойти на борт, затем чтобы через пару недель отправиться на нём туда, где до нас не бывал ни один человек.
Ещё несколько минут вибраций и перегрузок, и наш челнок вышел на расчётную орбиту, которая через несколько часов должна была привести нас к «Армстронгу».
Громада межпланетника показалась в правом иллюминаторе – тонкая двухсотметровая игла, опоясанная двумя массивными кольцами гравитационных центрифуг. Я снял камеру с кронштейна возле кресла и сделал несколько снимков. Мне уже доводилось видеть этот корабль вживую – как и многим моим коллегам, мне выпала честь принять участие в его строительстве. Постройка такого гиганта требовала огромного количества ресурсов, в том числе и людских. На огромной орбитальной верфи одновременно трудились десятки высококлассных космических инженеров, монтажников, сварщиков из разных стран, ещё больше людей – тысячи и десятки тысяч, работали на Земле, проектируя, собирая и тестируя различные системы. Программа «Прометей», детищем которой был «Армстронг», не являлась первой в истории космонавтики международной программой, однако была одной из самых масштабных. Несмотря на все конфликты и раздоры, царившие между геополитическими империями конца двадцать первого века, данный проект стал результатом кооперации множества стран и частных компаний по всему миру. Главный двигатель корабля и все сопряжённые с ними системы были рождены совместным германо-французским концерном «Термоньюклеар Электрисити», а энергетическая установка из двух небольших, но мощных ядерных реакторов стала детищем российских корпораций «Энергия» и «Росатом». Тридцатиметровые кольца центрифуг, призванные обеспечивать экипаж силой тяжести в долгих полётах, были спроектированы совместно фирмами «Эйрбас», «Сименс» и «Дженерал Электрик», а гибернационные капсулы, которые должны были поддерживать жизнь команды во время многолетних перелётов, родились в недрах японской «Тошиба». За финальную сборку на орбите отвечала «Юнайтед Аэроспейс» – международная корпорация, вобравшая в себя специалистов инженеров и астронавтов из множества стран, включая и наш экипаж. ЮАС имела довольно долгую, полувековую историю, зародившись в конце сороковых годов двадцать первого века в качестве небольшого предприятия по добыче полезных ископаемых в поясе астероидов. Со временем из маленького предприятия, доставлявшего на Землю платину, молибден, иридий и титан, «Юнайтед Аэроспейс» превратилась в настоящего корпоративного монстра, построившего крупнейшее поселение людей вне Земли – лунную колонию «Кларк», в которой постоянно жили и трудились тысячи человек. Бессменным владельцем и техническим директором ЮАС на протяжении всех пяти десятков лет её существования был и остается Малькольм Эванс. Уроженец славного города Хьюстона, штат Техас, он не был первым миллиардером, сколотившем свое состояние на космосе, но он был первым человеком из списков «Форбс», кто полностью и бесповоротно перебрался жить на Луну, и более того, перенёс туда штаб-квартиру своего предприятия, позволив ЮАС по праву называться первой лунной корпорацией. И именно она, и лично сам Эванс стояли во главе всей программы «Прометей».
Я смотрел на корабль, который должен был стать моим домом на ближайшие четыре года, думая о том, какой же я, чёрт побери, счастливчик. Сотни кандидатов, сорок восемь месяцев интенсивных тренировок, различных экзаменов, медицинских и психологических тестов, тысячи часов, проведённые на тренажёрах и в учебных классах центра подготовки, – теперь это всё позади. Мне удалось обойти всех претендентов на место пилота этой экспедиции, и теперь я, Фёдор Алексеевич Фролов из славного города Казани, нахожусь в одном шаге от того, чтобы стать тем, кем мечтал быть с самого детства, – первопроходцем.
Целью нашей миссии был Сатурн, и в особенности его уникальный во всех отношениях спутник – Титан. Человечество проделало отличную работу по освоению внеземелья в двадцать первом веке. Луна стала для нас если и не вторым домом, то, по крайней мере, надёжным форпостом в космическом пространстве. На ней жили и работали на постоянной основе тысячи людей. Что касается Марса, то он пока ещё не был столь хорошо освоен, однако на нём уже существовало несколько постоянных научных станций, которые со временем обещали разрастись в полноценные колонии. Очень активно осваивался пояс астероидов, расположенный между орбитами Марса и Юпитера. Там, на этих одиноких пыльных булыжниках, шла весьма активная работа по разведке и добыче полезных ископаемых, которые редко встречались на Земле. Однако то, что располагалось дальше, по-прежнему оставалось для нас terra incognita. Время от времени мы запускали зонды к Юпитеру, Сатурну, другим газовым гигантам, однако именно «Прометей – 1» – так называлась наша миссия, должна была стать первой пилотируемой экспедицией во внешнюю Солнечную систему. Нам выпал шанс первыми достичь Сатурна, первыми увидеть невооружённым взглядом его кольца и спутники и первыми ступить на поверхность загадочного Титана. Надо ли говорить, как я был горд тем, что мне выпала честь оказаться в числе тринадцати (к чёрту суеверия) участников этой экспедиции.
Я продолжал разглядывать корабль сквозь объектив фотокамеры, надо признать, он выглядел эпично! Огромный левиафан, парящий в черноте космоса. Его белоснежный корпус сиял в солнечных лучах на фоне бесконечной тьмы пространства позади него. Не удержавшись, я сделал ещё несколько снимков.
– Эй, может, поможешь мне со стыковкой? Я думаю, у тебя ещё будет куча возможностей сфотографировать корабль, – сказала Даша.
– А смысл? – Я продолжал смотреть в камеру. – Система прекрасно справится с этим сама, а вот сделать снимки с такого ракурса и расстояния мне вряд ли когда-либо удастся.
– Будь добр, не спорь со мной, а делай то, что положено по инструкции.
– Да, мамочка. – Вздохнув, я вернул камеру на место и обратил свой взгляд на дисплеи приборной панели. – Окей, ну что тут у нас?
– Ума не приложу, как тебя вообще приняли в экипаж с таким-то уровнем дисциплины, – проворчала Даша, глядя на приборы.
– Они не могли взять никого другого, ведь им нужен был лучший из лучших! – шутливо заявил я.
Даша лишь молча покачала головой.
Тем временем «Колибри» медленно сближалась с «Армстронгом»,
– ЦУП, это «Прометей-1», прошли отметку три километра, сближение – пятнадцать метров в секунду, к включению маневровых готовы, экипаж на местах, груз закреплен, – передала в радиоэфир Даша.
– Это ЦУП, вас поняли, «Прометей», следим за вашей телеметрией, все в норме.
Я включил автопилот в режим стыковки и выбрал в качестве цели стыковочный порт №1 – тот, что находился в носовой части корабля.
Даша тем временем, поколдовав над своей половиной панели управления, привела в готовность стыковочный узел нашей «Колибри»
– ЦУП, это «Прометей-1», прошли отметку тысяча, скорость пять метров в секунду, створки стыковочного узла открыты, отклонения по крену, тангажу и рысканию в пределах нормы, продолжаем сближение, – отрапортовала она.
В кабине челнока было тихо, лишь шум вентиляторов и редкие включения маневровых двигателей нарушали тишину. Мы оба внимательно наблюдали за тем, как автопилот делает свою работу, я, откровенно говоря, скучал. Автоматическая стыковка двух кораблей на орбите была совершенно обыденным и сотни раз отрепетированным спектаклем, который не вызвал во мне совершенно никакого интереса. Да, инструкция все ещё предписывала нам следить за действиями автоматики, чтобы в случае нештатной ситуации быть готовыми взять управление на себя, однако современные системы управления космических кораблей зарекомендовали себя настолько хорошо, что я, по правде сказать, не припомню ни единого случая за мою карьеру, когда из за действий автопилота возникла бы какая то нештатная ситуация.
Автопилот «Колибри» плавно вывел челнок прямо на середину стыковочного коридора, «пшикнули» маневровые двигатели, разворачивая челнок стыковочным узлом в сторону корабля.
– Дистанция сто, сближение один метр в секунду, отклонения по курсу в пределах нормы. Тангаж, крен и рыскание – тоже в норме.
– Подтверждаем, «Прометей-1». Показания телеметрии хорошие, параметры системы управления в норме, расход топлива в норме, сближение и стыковка – согласно плану.
– Согласно плану, принято, – ответила Даша.
Челнок завис в двадцати метрах от «Армстронга», наступал самый ответственный момент, скорость сближения упала до пятнадцати сантиметров в секунду. Два корабля, продолжая нестись по орбите, практически полностью сравняли свои скорости, застыв друг напротив друга. Корпус шаттла периодически, то тут то там, озаряли вспышки маневровых двигателей. Медленно сближаясь с целью, «Колибри» корректировал свой курс, мы с Дашей внимательно следили за показателями стыковочного компьютера. По мере сокращения расстояния между кораблями импульсы маневровых становились все чаще и все короче.
– Дистанция пять метров, – сказал я.
– Выдвинуть амортизаторы.
Я щелкнул переключателем на панели управления стыковочным узлом
– Есть… Амортизаторы выдвинуты.
– Скорость ноль-пятнадцать метра в секунду, небольшое смещение по тангажу, в пределах нормы.
– Четыре метра.
– Выравниваемся.
– Три метра…Два метра.
– Показатели курса в норме
– Индикаторы зелёные, к стыковке готовы, дистанция ноль-пять метра.
Плавно, словно в замедленной съёмке, узлы соединились, автоматически сработали замки, сцепляя два корабля воедино. Лёгкий, едва ощутимый толчок и серия громких щелчков – вот и всё, что мы почувствовали внутри челнока.
– ЦУ, это «Прометей», есть жёсткая стыковка, замки защёлкнуты, приступаем к проверке герметичности перехода и выравниванию давления, – отчиталась Даша.
Дверь, ведущая в пассажирский салон за моей спиной, открылась, и в кабину вплыл Рик.
– Ну, как прошло? – живо поинтересовался он.
– Идеально, как и всегда, – ответил я.
Рик Харрис был вторым пилотом нашей экспедиции. Я, будучи первым, отвечал за навигацию и управление основным кораблём, в то время как Рик пилотировал «Дедал» – челнок, на котором мы должны были спускаться на Титан; кроме того, в его ведении находились зонды, с помощью которых мы планировали вести разведку мест высадки, а так же «Икар» – исследовательский беспилотный аппарат, который, согласно плану миссии, мы должны были сбросить в атмосферу Сатурна.