Александр Вячеславович Клочок
Путь херувима
– Не может такого быть, – удивился он. – Когда это было?
– Это сейчас не важно, – отвечала она, – послушай меня. Тебе зла я никакого не принесу, ты посмотри на меня: силы меня почти оставили. Наоборот, я звала тебя. Ты здесь для того, чтобы отпустить меня в иной мир, я уже достаточно намучалась, пока ждала тебя. Ты теперь будешь жить здесь, я передам тебе свою силу, чтобы дальше продолжать служение.
– Какое служение?
– Не перебивай, мне тяжело говорить. Ты избранный и ты не просто так здесь. Твоя душа уже давно не принадлежит тебе, и зовут тебя совсем иначе. Ты не знаешь своей миссии в этом мире и от этого ты несчастен в жизни. Все людские радости для тебя чужды. Дальнейшие твои действия будут сопровождаться руководством свыше, ведь для этого ты и пришел в этот мир. Со временем все поймешь, я тебе расскажу все, только в другой форме. А сейчас разбери левый угол в потолке, так ты сможешь меня отпустить.
– О чем ты говоришь? – удивился Николай. – Если я избранный, то почему я узнаю это только сейчас, а не с первого, как ты говоришь, визита к тебе, которого я даже и не помню.
– Ты был не готов узнать правду, – продолжала старуха, – да и я сомневалась в тебе, думала что ты – это не ты, но теперь я в этом уверена. Ты вспомнишь меня обязательно, ты все вспомнишь, но должно пройти определенное время, за которое ты найдешь себя и поймешь, кто ты на самом деле. Ведь прейдя в этот мир, все мы начинаем с чистого листа. Правда у нас хранится в подсознании, просто надо уметь им пользоваться. Ты научишься, ты станешь великим человеком в этом мире. На тебя возложили большую ответственность. А если ты провалишь дело, тебя покарают. Тебя уже карали, это твой последний шанс. Выполни …
Старуха потеряла сознание от переутомления, но вскоре стала снова приходить в себя, но уже ничего не говорила.
Запах выедал Николаю глаза, невозможно было уже дышать. Он вышел на улицу. Отдышался и хотел уже лесть на крышу разбирать потолок, как быстро передумал.
«Зачем же мне портить дом, в котором я же и буду жить, – подумал про себя он. – И что за чушь она несет. Неужели она подумала, что я поверю ей в какие-то немыслимые, фантастические вещи. Верить в нечистую силу и бояться ее – это одно, но быть послушником ведьмы, а может даже, ненормальной старухи – это совсем другое. Тем более все-таки есть Бог, и он все видит. Да, я не без греха, но кто из нас не без греха, все грешны. Сейчас я ее быстро отпущу».
Николай зашел в небольшой сарайчик, нашел топор и вернулся с ним в избу. Старуха, как чувствовала, с последних сил кинулась на него, как только он вошел в двери, и откусила ему краюшек уха. Тот со всей злости отбросил ее в сторону и нанес удар топором в голову. Старуха сразу же упала замертво.
В сарайчике он отыскал лопату, выкопал подальше от избы могилу и закопал старуху.
В то время как проветривалась изба, новый ее житель прибрался во дворе, разложил по уже новым местам все имеющиеся инструменты в сарае, отремонтировал перила на крыльце. В общем, чувствовал себя уже здесь полноправным и законным хозяином.
Наступила ночь. Светила ярко полная луна. В доме спать было не возможно – стоял резкий запах. Николай постелил себе на время в сарае и с чувством полного удовлетворения завалился спать.
Среди ночи пронесся по поляне какой-то вой. Он открыл глаза и замер, пытаясь не дышать, чтобы прислушаться к звукам. Послышался явно человеческий, продирающий до самого сердца стон. Рука осторожно потянулась за топором. Звуки стона приближались все ближе и ближе. Сердце забилось от напряжения, начали дрожать руки. Николай стал читать про себя молитву и просить Господа Бога помочь ему. Послышались шаги возле двери сарая. Тот затаил дыхание. Сквозь щель он увидел чью-то тень. Кто-то стал царапать дверь. Он встал на ноги и с разбега ударил в нее ногой с такой силой, что та вылетела с петель. Сразу же выбежал из сарая с криками, но наружи никого не оказалось.
«Ах, так ты решила, ведьма, – закричал Николай во все горло. – Сейчас я тебе покажу, сейчас ты увидишь мой гнев, корга старая. Я тебя порубаю на куски и разбросаю по всему лесу».
Он зашел обратно в сарай, взял лопату и направился к свежей могиле. Когда он подошел к месту захоронения, то заметил, что она уже раскопана. На свежевскопанной земле лежали два пальца.
«Что за чертовщина, – подумал тот. – Неужели она сама вылезла? Но она еле ходила, да и после того, как я вскрыл ей череп».
Николай обернулся и заметил, как кто-то закрыл за собой дверь в избу. Не долго думая и позабыв обо всем на свете, он схватил топор и побежал к крыльцу. Забежав в избу, он рыскал по комнатам на ощупь, размахивая топором направо и налево, дико кричал. Тут неожиданно почувствовал, как кого-то ударил топором. Нащупав на полу тело, схватил его и потащил наружу. Открыл двери избы ногой и швырнул тело с крыльца. Это была та самая обезображенная старуха.
– Ну что, дорогая моя, – с явно нездоровым сознанием сказал Николай. – Что ты хочешь теперь мне сказать?
– Ты будешь страдать, поскольку …
Он не дал продолжить старухе и стал с криками рубать ее на мелкие части и разбрасывать их в разные стороны.
Сзади послышались чьи-то голоса. Тот обернулся и увидел с десяток охотников, идущих прямо на него. Окровавленный с топором в руке с дикими криками он бросился на них, но был остановлен целым рядом выстрелов. Николай упал на землю, боль охватила все тело, как будто бы жгло изнутри. Поначалу стал корежиться, но постепенно боль отходила. Он повернул голову набок в сторону избы. Рядом с сараем стоял человек в черном, который последнее время его преследовал. Он, как и всегда, просто наблюдал за происходящим, не выражая никаких эмоций. Николай смотрел на него с зачарованностью, но так и не смог разгадать, кто это был, откуда он внезапно появляется и также исчезает.
Охотники приблизились к подстреленному телу. Человек в черном взмахнул рукой, превратился в огромного черного волка, и не спеша направился в лес.
Становилось прохладно. Николай повернул голову лицом кверху. Перед его глазами были только звезды и бесконечное небо, которые как будто бы приближались к нему. Затем эту прекрасную бесконечность перекрыло чье-то знакомое лицо.
– Жизнь прекрасная штука, – с последних сил выдавил он.
– Да, но для тебя она закончилась, ублюдок! – сказал охотник и выстрелил зарядом в лицо.
Стало очень легко, боль уже не чувствовалась. Хотелось вырваться к звездам, но какая-то необъяснимая сила держала его. Она толкала его в землю, не давая взлететь. И вырваться не было возможности, остается только покориться. И тело резко стало проваливаться под землю. Чувствовалось свободное падение, земля закрыла звезды и, осыпаясь, падала вместе с телом. Вдруг почувствовался резкий удар и кратковременная, словно молния, боль.
Николай открыл глаза. Небо абсолютно стало другим: черно-розовое переплетение цветов, усеянное пламенем огня, которое систематически срывалось вниз. Дрожь прокатилась по всему телу, первобытный страх взял вверх над остальными чувствами. Он приподнялся с земли и обомлел. Лес исчез, ничего не осталось от прежнего мира. Горело все: земля, камни, даже воздух был пронизан небольшими огоньками. Не было слышно ничего вокруг, даже биение собственного сердца казалось непривычно громким звуком. Здесь воцарилась абсолютная звуковая пустота.
Николай осторожно сделал первый шаг в сторону пылающей горы, аккуратно переступая через языки пламени, пробивающиеся сквозь землю. Горелые раскаленные потоки воздуха и пламени с земли обжигали его тело, причиняя невероятную боль, но кожа не обугливалась. Невероятные огненные просторы поражали его воображение. Но более удивительно было то, что все это было ему знакомо. Всплывали в памяти знакомые фрагменты местности. Шаг за шагом ступал он все уверенней, боль постепенно отступала.
Он не знал, почему выбрал именно это направление, но интуиция подсказывала ему, что именно этот путь верный для него. Спустя некоторое время Николай оказался у подножия огненной горы, которая пылала огромным пламенем, но не сгорала, и мощность пламени оставалась постоянной. Сквозь пламя чуть виднелся какой-то проем. Подойдя поближе, узрел перед собой огромные мощные металлические ворота, над которыми кровью выкрашена надпись: «Оставь надежду всяк сюда входящий». Эта фраза могла бы привести любого человека в шок и вызвать жуткий страх, но его это почему-то совершенно не испугало. Лишь спокойствие теперь и покорность остались в нем. Послышался скрип заржавелой лебедки и звон цепей: ворота медленно стали открываться. Николай, ни о чем не задумываясь, сделал первый шаг им навстречу. Проходя мимо, он увидел двух огромных поддемонов, которые открывали эти мощные ворота. Покорно поклонившись вошедшему гостю в их цитадель, воротники стали снова крутить огромную лебедку в обратную сторону.
Демоны – это солдаты тьмы. Это самый могущественный чин, который являлся опорой темного мира Земли. Они довольно умны, сильны, являлись хранителями знаний. Это падшие ангелы, основная часть которых херувимы. Внешний вид был преобразован в зависимости от их предназначения, которое на них было возложено. Поддемоны – это преобразованные падшие ангелы средней иерархии, в основном это были ангелы Силы, которые занимали нишу стражей темного царства Земли, а также были укротителями непокорных и взбунтовавшихся бесов.
Войдя внутрь, стали слышны отдаленные крики страждущих людей. Интуитивно Николай подошел к огромной каменной лестнице и стал спускаться по ней вниз, навстречу этим крикам. Он как будто знал уже эту дорогу, каждая ступень пробуждала в нем отрывки воспоминаний.
Вскоре перед глазами открылась поражающая воображение картина. Предстал бесконечно огромный котлован, вдоволь заполненный обезображенными людьми, плотно стоящих друг к другу и издающих отчаянные стоны. И никто не мог выбраться из него. Тела людей были черными из-за обугливавшейся кожи. Сильный смрад отходил от этих тел человеческих. Невольно касаясь телами друг друга, люди вскрикивали от невыносимой боли, так как тела их были поражены огнем. Но не было к ним сожаления, они почему-то казались ему жалкими и ничтожными.
– Никто из них не заслуживает спасения, – вдруг раздался чей-то голос.
Николай повернулся и узрел перед собой небольшого беса. Бесы – это порождения падших ангелов и лемурийки Лилит (первой жены Адама), которая ушла вслед за сверженными ангелами. Это самый многочисленный чин. Предназначение бесов было, в основном, прислуживание, выполнение «черной» и неответственной работы.
– Что они здесь делают? – спросил он у внезапного собеседника.
– Они страдают, – спокойно ответил бес, – здесь они все страдают.
– Это грешники? – продолжал спрашивать человек.
– Это еще не грешники, – с ухмылкой отвечал тот. – Это сладострастники и чревоугодники, ленивые и льстецы, обжоры и добродетельные нехристиане. В общем, это обычный человек, который зря прожил свою жизнь, и мало кто помнит о них.
– Как же тяжело они страдают, мне их даже теперь немного жаль.
– Это всего навсего только первый пояс, – продолжал усмехаться бес, – здесь они, можно сказать, еще и не страдают. Чем ниже пояс, тем сильней страдания.
– И много поясов?
– Достаточно, – довольно спокойно ответил здешний житель.
– И долго им здесь страдать? – с любопытством спросил Николай.
– Не знаю, никто из нас не знает. Каждому отмерено свое время, пока душа его не очистится, только тогда его могут забрать.
– А почему они стоят, а не сидят или лежат? – спросил человек.
– Ну, во-первых, они все не поместятся в яме, если все сядут, тем более лягут, – отвечал тот, – во-вторых, земля под их ногами усеяна острыми подвижными шипами, которые с легкостью пронизывают их тела, ну, а в-третьих, во время очищения образовывается хаотическое передвижение масс, и те, кто не успеет встать на ноги, будет затоптан, и не сможет больше подняться. Боль преувеличивается в разы, и никто не будет никем услышан, и никто не придет друг другу на помощь.
– И я там буду? – довольно спокойно произнес Николай.
Бес засмеялся. Смех был удивителен: он был тих, прерывист и монотонен, словно краткий поочередный козлиный выкрик.
– Пойдем за мной, – вместо ответа сказал он и направился к каменной лестнице.
Спускались они долго. Интересно было наблюдать, как проводник цокал своими копытами. Его козлиная бородка, свиной пятак, необычная походка никак не нагоняли на человека страх, но и не смешили его. Всю дорогу доносились отчаянные крики людей, но путники продолжали спускаться, минуя все нижерасположенные пояса.
– Я хочу посмотреть, что на этом поясе, – вдруг промолвил Николай.
Бес немного постоял, подумал, но все-таки подвел затем его к огромной бескрайней яме, заполненной страждущими людьми. Их ели крысы и кусали змеи.
– Крысы прокусывают тела, а змеи жалят, затем заползают в них и откладывают свое потомство, – рассказывал проводник. – Переждав в теле человеческом очищение огнем, крысы и змеи выходят наружу. Вылупившееся потомство, живет в человеке, кусая его изнутри, пронизывая его плоть. Повзрослев, они вылазят наружу, спариваются и находят другие тела для продолжения своего потомства.
– Какие страшные страдания, – негромко проговорил человек. – Неужели мне еще ниже?
– Тебе в самый низ, – пробурчал бес.
Почему-то эти слова не нагнали паники и страха на человека, хотя любой другой человек на его месте трусился бы и не смог бы внятно говорить. Спокойствие доминировало в душе.
Другие пояса Николай уже не хотел смотреть. Они, молча, спускались вниз по лестнице, игнорируя душераздирающие крики, усиливающиеся с каждым поясом. В конце лестницы показалась огромная массивная дверь, украшенная костьми людей.
– Дальше ты пойдешь один, мне там не место, – произнес бес и стал подыматься по лестнице.
Огромная дверь стала отворяться автоматически, поскрипывая несмазанными механизмами. Казалось, будто бы за спиной невидимые силы постоянно преследуют его, успокаивают его душу. В открытую дверь с невероятной силой втягивался горячий воздух с частичками пламени. Николая, словно сильнейшим сквозняком, втягивало в мрачное и очень прохладное пространство. Войдя внутрь, дверь также автоматически стала закрываться. Чувствовался сильный холод. Глаза после пребывания в освещенном огнями месте лишь постепенно адаптировались к новым условиям. Словно из тумана стал проявляться огромный замок, окруженный глубоким ровом, доверху заполненным кровью. Проход в этот замок возможен был только через мост, тщательно выложенный из человеческих костей и черепов.
Сверху с абсолютно темного неба падал пепел и, прикасаясь к земле, растворялся. Человек вошел внутрь замка, интуитивно продолжая движение только вперед. По бокам были выстроены огромные массивные колоны из костей каких-то неведомых чудовищ, черепа которых украшали внутренние стены цитадели.
Николай, отвлекшись от невиданной, но жуткой красоты, обомлел, когда увидел свои ноги. Вместо обычных ног он узрел волосатые кривые конечности с копытами. Сразу же с ужасом стал осматривать остальные части своего тела, которые также подобным образом видоизменились. Тело его покрылось густым и грубым волосяным покровом, пальцы ног и рук удлинились, выросли когти вместо ногтей, лицо, по ощущению рук, обезобразилось до неузнаваемости.
«Похоже, я становлюсь одним из них, – подумал он про себя. – Кто я такой сейчас, кем я являюсь?»
Раздался громкий и мощный смех, вызывающий ужас изнутри и дрожь по всему телу. Впереди показался огромный трон, на котором восседал дракон. Новоиспеченный бес склонил голову, как будто бы в чем-то виноват, и при этом, интуитивно демонстрируя свою покорность змею, медленным шагом направился к трону.
– Где я? – подойдя поближе, осмелился произнести первым негромким голосом Николай, опасаясь непредсказуемых последствий.
Дракон слез с трона, нервно фыркнул и ударил беса хвостом. Тот отлетел от удара на приличное расстояние, ударившись об пол, продолжал перекатываться до тех пор, пока колона не остановила его беспомощное тело. Затем змей взлетел в воздух и, приблизившись к корчащемуся от боли бесу, стал жарить его огнем, исходящим из его пасти. Николай кричал, что есть силы, брыкаясь от невыносимой боли, словно капля воды на раскаленном камне. Выпустив свой пыл, дракон спустился на пол и медленным шагом направился к трону.
Вдруг откуда-то появились четыре беса, схватили лежащее на полу тело и поволокли его к трону, где уже восседал огромный крылатый змей. Притянувши Николая, бесы бросили его и сразу же убежали прочь.
– Ты не оправдал моих ожиданий, – промолвил дракон, слегка виляя при этом хвостом.
– Каких ожиданий? – еле промолвил бес. – Я не получал ни от кого никаких поручений. А если бы я получил их, то обязательно бы выполнил.
– Сейчас говорить с тобой об этом бесполезно, – продолжал змей. – Придешь в себя, затем, возможно, я выслушаю тебя, если найду для тебя время.
Дракон опять ударил Николая хвостом. Появились снова четыре беса, которые в скором времени поволокли бессознательное тело прочь.
– Великий Люцифер, – послышался чей-то голос, – можете ли вы сейчас уделить мне честь поговорить с вами?
– Да, заходи, Мефистофель, – промолвил спокойно змей. – Ты был прав, это подействовало. Он сделал больше, чем мы от него ожидали. Через некоторое время он будет абсолютно под моим контролем. Мне он нужен.
– Я очень польщен, повелитель, вашим вниманием ко мне, и то, что вы прислушались к моему ничтожному мнению. Благодарю вас за это, но …
– Никаких «но», – закричал дракон, – ты ответишь головой за провал. А теперь пошел вон отсюда.
– Слушаюсь, повелитель, – покорно согласился демон и незамедлительно покинул зал.
Николая отволокли в темницу и бросили на пол. Закрыв дверь на ключ, бесы ушли прочь. Огромный поддемон, стоящий на страже, лишь провел их сердитым взглядом, невольно выдавая недовольство за его беспокойство.
Брошенный в темнице бес приоткрыл глаза. Изо всех сил пытался приподняться, игнорируя боль, но тут же потерпел поражение перед невыполнимой задачей и упал в бессознание.
Глава 3. Потерянный рай
Да,ария – одно из самых выдающихся мест неповторимо красивой голубой планеты Раи системы Лира созвездия Белый Лебедь. В самом центре этой могущественной страны располагается гора Тира, на вершине которой красуется роскошный город Мидгард-Тир, выложенный в основном из белого камня и украшенный благородными металлами, таких как золото, платина, серебро. Жителями этого города были ангелы. Ангелы – это замечательная своим строением, мудростью и красотой раса Сил Света. Она отличалась от других рас Сил Света особой добротой к сторонникам своей принадлежности и бесконечной любовью и преданностью к своему Создателю.
Правил городом Мидгар-Тир и всей Да,арией царь Тирский Фалет. Это красивый, мудрый, рассудительный и справедливый серафим, который пользовался большим уважением среди представителей своей расы.
У подножья горы Тира расположился невиданный по своей красоте Эдемский сад. Он настолько был красив, что многие путешественники, пролетая мимо планеты Раи, обязательно посещали это дивное место. Эдемский сад окружала широкая река Лама, вдоволь заполненная разнообразной живностью и берущая свое начало с вершины горы Тира неподалеку от величайшего фонтана жизни, где питались энергией жители этих земель. Из этой реки берут свое начало еще четыре реки, разделяющие Да,арию на четыре равных части.
На этих землях живет раса человеков. Данная раса была создана Создателем по его подобию и включала в себя те качества, которыми не были одарены другие представители галактики, кроме расы ангелов, а именно чувства. По подобию своей сущности Он дал возможность человеку воспринимать окружающий его мир не только с помощью извилин головного мозга, но и сердцем. К тому же, для полного выявления и демонстрации своих чувств дал возможность человекам творить и видеть суть вещей. Ведь никто, кроме них не склонны творить: ни ангелы, ни животные, ни любые другие представители Сил Света, в том числе и паразитов со всей галактики. Паразиты – это расы, живущие за счет захвата планет, порабощения других рас, похищения технологий.
Задачей расы человеков было создание великой и могучей расы путем эволюционирования для противостояния Силам Тьмы. Ведь зло нельзя победить злом, ибо оно, как инфекция передается от одной особи к другой, от одной расы к другой. Даже раса ангелов, как самых приближенных к Создателю, при истреблении паразитов может со временем уподобиться им, так как постоянная война убивает в особи добро, любовь, сострадание, искренность, а возрождает ненависть, злобу, отчаяние. И ангелы, часто выступающие в боях, меркнут. Их воспламеняющая любовь уже не такая яркая, как была изначально при создании. Ненависть молнией распространялась по отрядам ангелов, вселяя в них сомнения, гордыню, неповиновение, независимость. Эта эпидемия переходила от отряда к отряду, от селения к селению, от города к городу. Так некоторые ангелы и даже группы ангелов постепенно переходили на сторону паразитов, возглавляя их полчища, становясь при этом значительной боевой угрозой гармонии существования рас в галактике. Поэтому Создатель лишил представителей Сил Света некоторых чувств, чтобы они больше не могли переходить на сторону паразитов, на сторону Сил Тьмы.
Был теплый, яркий чудесный день. Легкий воздушный ветерок мчался мимо роскошных многовековых стволов деревьев, нежно лаская их кору, мимо цветущих лугов, касаясь сочной запашной травы, мимо извилистой реки Фисон, вдоволь заполненной разнообразной живностью, легко перепрыгивая по волнам, поднимаясь вверх по горе Тира, взмывая над Эдемским садом к роскошному белому замку, стоящему на вершине горы. На смотровом балконе белого замка стоял красивый, стройно сложенный, высокий четырехкрылый херувим. Херувим – это один из чинов ангелов высшей иерархии, относящихся к первому лику, то есть приближенным к Создателю. Этот чин был наделен мудростью, просвещением, одарением. Глаза ангела были чрезмерно задумчивы, смотрели в одну точку красивого голубого неба, изредка украшенного легкими перьевыми облаками.
– Как же прекрасен наш мир, не правда ли, Денница! – глубоко вдыхая воздух, с нежностью промолвил серафим. – Я вижу, что ты зачарован этой неповторимой красотой.
– Ничего особенного в этом не вижу, дорогой мой Тетатиа, – отвечал херувим. – Каждый день одно и то же. Надоело даже как-то все понемногу.
– Да что ты такое говоришь! – возмутился серафим. – Неужели ты чувствуешь мир совершенно по-другому в отличие от меня? А бесконечная радость людей? Одна только улыбка многого стоит, разве она тебя не вдохновляет?
– Опять люди, – возмутился херувим, – не говори мне о людях. Почему эти жалкие существа находятся в центре внимания всей галактики? Какой глупец приравнял их к Создателю лишь по их жалким первобытным способностям. Разве что по подобию они с Ним в чем-то схожи, да и только. Но нельзя судить существо всего-навсего по его поверхностной маске. Люди не заслуживают того, что имеют.
– Может ты забыл, Денница, что каждый вид создан для определенной цели. Может быть, люди не настолько сильны и могущественны в отличие от ангелов, но они, как и Отец наш, умеют творить и видеть суть вещей.
– Не умеют, – закричал херувим. – Человек никогда не сравниться с ангелом. Ты посмотри, дорогой Тетатиа, на них жалких и ничтожных, а затем посмотри на нас. Наша раса идеальна, а они – подобие животных. Возьми любого зверя, который неукоснительно соблюдает правила своих инстинктов, и человека. Разницы нет никакой. Как может быть зверь достоин внимания Создателя? Как вообще можно сравнивать их? Я смотрю, что нам не о чем больше говорить, так как мы с тобой говорим на разных языках.
После сказанного херувим, расправив крылья, гордо поднял голову вверх и взмахнул ввысь, чтобы отдалиться прочь от этого неугодного ему разговора.
Серафима поразила черствость и отчужденность Денницы к расе человеческой. Такого он еще никогда не встречал и даже не знал, как в первую очередь на это отреагировать. «Что могло случиться с этим херувимом? – не покидала мысль Тетатиа. – Как вообще может такое быть?»
Для пламенеющего любовью к Создателю шестикрылого ангела серафима этот разговор запал в душу, нарушая все его предубеждения. Ведь этот чин был создан не только как первостепенный страж Силы Света, но и как побуждающий к бесконечной любви Создателя. А в словах Денницы отражалась далеко не любовь. «Почему он стал так рассуждать? – подумал серафим. – Что знает он, чего не знаю я? Возможно, ему что-то известно, и он скрывает это».
– Тетатиа, – раздался громкий голос, – ты что в слове Создателя нашего усомнился либо верой своей ослаб?
Серафим вздрогнул. Он обернулся и узрел высокого стройного херувима, пристально, с каким-то даже недоверием, глядящему ему в глаза.
– С чего ты взял, дорогой мой Алепта, что я усомнился в слове Создателя своего? – промолвил серафим.
– Ибо огонь, обволакивающий тебя потускнел, – отвечал херувим, – не первый ли это признак сомнения в душе твоей праведной.
– Ты совершенно прав, – тихо промолвил Тетатиа, как бы пытаясь излить свою душу и скинуть с нее груз тяжкий, раздирающий ее в клочья. – Я имел неприятный разговор с другом твоим близким Денницей.
– В чем заключалась суть вашего с ним разговора? – с нетерпением спросил херувим, так как данные ситуации случаются крайне редко и зачастую происходят по причине взаимного случайного непонимания друг друга.
– В разговоре нашем, – продолжал серафим, – Денница выявил отчуждение к расе человеческой, приравнивая их к животным.
– Может, ты его не так понял, дорогой мой Тетатиа?
– Нет, я правильно его понял. И я подумал, что может быть, он знает что-то, чего не знаю я, если он стал так рассуждать. Ведь ваш чин более мудр, чем наш. Тем более, это сказал сам Денница – самый могущественный, талантливый, красивый и приближенный к Создателю ангел. И я стал сомневаться в знаниях своих, ко мне в голову стали влетать ужасные мысли. Мне за себя очень стыдно, а теперь еще и страшно. Достоин ли я своего чина, достоин ли быть стражем Сил Света?
– Приведи свои мысли в порядок, – спокойно произнес Алепта, – не сомневайся в слове Создателя. Это я говорю тебе и как херувим, и как друг. Он не знает сущности всего более тебя. Если бы он был разумен, то никогда бы не прировнял человека к животному.
– Как же ты прав, дорогой мой друг, – вскрикнул Тетатиа и бросился в объятья херувиму. – Зверь никогда не поймет в отличие от человека суть вещей даже за множество восхождений.
– Вот видишь, – продолжал Алепта, – все упорядочилось в твоей голове. Ты снова стал пылать, как и прежде.
– Это благодаря тебе, мой друг, – несдержанно воскликнул серафим.
– Ты ошибаешься, дорогой мой Тетатиа, это все ты сам. Мое дело здесь малое. Скажи мне только, друг, куда отправился Денница?
– В сторону реки Гихон, вниз по течению.
– Спасибо, дорогой мой друг, – промолвил херувим и взмахнул крыльями.
Под огромными многовековыми деревьями вкушали налитые сочные плоды несколько счастливых жителей человеческой расы. Казалось, будто бы улыбка никогда не сходит и их лица. Они постоянно о чем-то разговаривали и протягивали ладони кверху в знак благодарности Создателю. Счастье, исходящее из них, просто переполняло атмосферу сада, изливаясь фонтаном положительного энергетического заряда. У каждого жителя Да,арии человеческой расы обязательно была своя пара: у мужчин – женщина, а у женщин – мужчина. Каждый из них был совершенен: и душа, и тело, и мысли.
Денница подлетел к великому дереву Познания, где у корней его сидела красивая молодая девушка, которая любовалась нежным трепетом листьев, взволнованных легким касанием теплого ветра.
– Свет в твой путь, милый Денница, промолвила девушка, как только увидела ангела.
– Свет и в той путь, Ева, – ответил он, – я вижу, ты любуешься великолепными плодами этого дерева, не так ли?
– Да, ты абсолютно прав, – отвечала девушка, – и плодами, и листьями, и небом, и травой – всему абсолютно радуюсь, ведь жизнь так прекрасна, все в ней так гармонично. Я просто удивляюсь, как это вообще можно было создать с такой точностью и красотой. Это, наверное, было так сложно.
– Что ты, – отвечал Денница, – это не так уж и сложно, как тебе кажется. Нужно просто объективно видеть суть вещей, а затем сотворить задуманное. Например, как ты вчера на берегу Евфрата из веток кустов сплела птицу. Остается только лишь определить ее место существования в системе жизни и оживить ее. Все уже не так уж и сложно, как ты себе представляешь, главное поверить в свои силы.
– Но, чтобы все тщательно продумать – нужно много поразмыслить, для того чтобы не обрести эту птичку на страдания, чтобы было, где ей жить, с легкостью добывать пищу. Подумать, какую пользу будет приносить ее существование в системе жизни. Это очень сложно для меня.
– Тебе просто нужно познать окружающий мир, – ласковым голосом промолвил ангел.
– Каким же образом мне познать мир? – призадумалась Ева. – Ведь я всего навсего человек, и не могу творить то, что мне не под силу.
– Ты ошибаешься, – продолжал ровно говорить Денница, – Создатель сотворил тебя по подобию своему. Если Он может, значит, и ты можешь. Я уверяю тебя, это так легко.
– Как интересно! Мне очень захотелось оживить свою птичку, научить ее чему-нибудь, дать ей имя, разговаривать с ней.
– Очень хорошо, – сказал ангел и присел рядом с девушкой. – У тебя все получиться, ты избранная Создателем, все наилучшее в тебе: и волосы, и глаза, и тело, и душа. Одна твоя улыбка много чего стоит. Тем более Создателю просто необходима твоя помощь.
– Как? Я готова полностью для помощи Ему. Что мне сейчас нужно сделать? – второпях стала расспрашивать Ева ангела, так как была очень благодарна своему Создателю за ее благополучие и безмерное всеохватывающее счастье. Она хотела скорее помочь, поэтому не в силах была сдерживать свои эмоции, ее просто распирала изнутри жажда услужить своему Отцу.
– Не спеши, погоди, – ласково промолвил Денница и нежно взял девушку за руку, – мы успеем, только соберись чувствами. Я понимаю, что твое сердце пламенеет любовью и заботой, но нужно сделать все аккуратно, не спеша, дабы не навредить никому и никого не обидеть.
– Что же, что же мы будем делать? – с тем же нетерпением продолжала спрашивать Ева. – Я готова на все, чтобы угодить Создателю.
– Для этого тебе нужно познать всю сущность бытия, – продолжал спокойно говорить ангел. – Может быть на первый взгляд, тебе покажется это чем-то непонятным, но я помогу тебе прояснить твое сознание, а также отвечу на все твои вопросы в процессе создания твоего мировоззрения.