Александр Вячеславович Клочок
Путь херувима
– По какой-то причине волк убил котенка маленькой девочки, он даже ел его, – отвечал Алепта. Я никак не могу объяснить этого.
– Ты прав, мой друг, зверь не мог совершить убийства без причины, – спокойно сказал херувим. – Причины всего две: либо зверем кто-то управлял, что абсолютно абсурдно на территории райской Да,арии, либо нарушена система существования и взаимоотношения видов.
– Каким образом она могла быть нарушена? – поинтересовался Алепта.
– Виной всему может быть человек, – спокойно отвечал Денница, – ведь только он может изменять суть вещей, только он может своей глупостью разрушить все, к чему прикасается, даже не осознавая этого. Где-то мы не уследили и не предвидели их действий. Образовалась аномалия, и не исключено, что она расползется по всему саду, по всей Да,арии, по всей планете.
– Мне страшно подумать об этом, – с тревогой в глазах сказал Алепта, – как вообще это произошло? Почему мы пропустили это?
– Не вини себя, друг мой, – продолжал херувим, – произошло то, что рано или поздно должно было произойти. Ты не смог бы все равно ничего сделать, даже если бы ты стоял рядом.
– Почему это происходит? Почему Создатель допустил это? – спросил Алепта. – Мне эти вопросы также задала Ева, и я не смог ответить на них. Я понимаю, я не должен был у тебя это спрашивать, но мне нужна помощь. Я не могу разобраться в своих мыслях.
– Что ты, друг мой, – радостно высказал Денница, – я всегда готов прийти тебе на помощь, решить твои проблемы. И если ты чем-то интересуешься – это не означает, что это плохо, это означает, что ты мыслишь. Ты свято веришь в то, что ты видишь, но почему это происходит – ты не знаешь, поскольку ты не предназначен для этого. Подумай, друг мой, может ли случиться так, что действия твои могут быть верными, хотя и неугодными Создателю нашему?
– Как такое может быть? – переспросил Алепта.
– Кто решает, что хорошо, а что плохо? – продолжал спрашивать херувим.
– Ну, конечно Создатель!
– А он всегда хорошо поступает? – с иронией в сердце спросил Денница.
Алепту словно парализовало от услышанного, он никогда в своем существовании не мог представить себе такого. Неужели это произнес его лучший друг.
– Денница, друг мой, какие мысли тебя посещают? От чего ты усомнился в праведных деяниях Отца нашего?
– А от того, мой милый Алепта, – отвечал херувим, – что если бы истина была так прозрачна, как ты о ней думаешь и свято веришь в нее, то почему ты задаешь мне такие вопросы, почему ты сам не можешь ответить на них? Даже животные это понимают и спрашивают тебя, а ты, словно слепой котенок, идешь лишь на запах своей веры. Открой глаза и посмотри, вдруг у тебя под ногами пропасть.
– Мне тяжело слышать тебя, твои слова пугают меня, – отвечал ангел. – То, что я не могу объяснить, может объяснить Создатель. Только Он знает, для чего мы находимся в этом мире, и для чего происходят те или иные действия.
– Ты просто глупец, мой дорогой друг, просто не хочешь видеть происходящего, так как ослеплен своей верой.
– Возможно, я многое чего не знаю, а лишь слепо верю Отцу своему, но я верю в то, что Он сделает наш мир лучшим, поскольку только благодаря Ему мы существуем, благодаря Ему в наших сердцах есть надежда на выживание. И если каждый из нас будет выполнять свое предназначение, значит, это будет угодно нашему Создателю, значит, мы поможем воплотить Его замыслы в реальность, какими бы они не были, но я уверен, что они совершенны, и лучше них ничего не может быть в этом мире.
– Мой дорогой друг, если ты слепо веришь кому-то и полностью ему подчиняешься, то ты тогда не веришь самому себе.
– Прекрати, Денница, я не хочу и не могу дальше тебя слушать. Я хочу проснуться и знать, что этого разговора между нами никогда не было.
Алепта взмахнул ввысь, чтобы как можно скорее умчаться от этого неприятного разговора.
– Ты глупец, ты не слышишь своего сердца, – послышалось вслед улетающему ангелу.
На горизонте засветились первые лучи Лиры. Цветы растений, к которым прикоснулись эти теплые потоки света, сразу же стали понемногу распускать свои лепестки, чтобы своим приятным запахом разбудить опыляющих их насекомых. Насекомые, в свою очередь, своим ползаньем и жужжанием заставляют пробудиться животных и птиц. Постепенно все просыпаются, создавая великую гармонию жизни и взаимоотношений между видами в прекрасном саду Эдеме.
В обители царя Тирского посреди зала совещаний стоял огромный массивный стол, за которым восседало двенадцать ангелов первого лика во главе с серафимом ярко пламенеющим, царем Да,арии Фалетом. На повестке дня разбирался возмутительный и непредсказуемый случай нападения волка на котенка Элизы, а также поведения Евы, которая поддала сомнению предназначения тварей живых и посеяла его в сердцах окружающих ее человеков.
– Как ты посмел, Алепта, покинуть человеков, усомнившихся в замысле нашего Создателя, – громко промолвил царь Тирский. – Ты оставил их наедине со своими мыслями и убеждениями. Это же человек! Два человека могут заразить весь сад. И не обязательно, что эта зараза проявит себя моментально. Она может вынашиваться на протяжении сотни восхождений и непредсказуемо ударить в самый неподходящий момент.
Все сидящие за столом с нетерпением ждали от херувима объяснений своего поступка, поскольку и сами не знали, как бы они поступили на его месте или как бы могли развязать данную проблему и усмирить бунтующие сердца человеческие. Ведь никогда намеренного убийства животными еще не было в саду Эдемском. Алепта приподнялся, опустив голову, так как чувствовал за собой свою вину в бездействии и растерянности в сложившейся ситуации.
– Я не знал, что мне делать, – говорил он. – Я не знал ответов на вопросы Евы, они и сейчас меня терзают, не дают мне спокойствия.
– Прекрати падать духом, – закричал Фалет, – ты проявил свои абсолютные слабость и ненадобность. Ты слаб в вере своей, и поэтому произошло то, что должно было произойти. Разве ангел первого лика должен быть слабым? Ты опозорил нашу расу, в лице твоем человеки будут видеть нас всех. Как мы будем противостоять силам Тьмы, если мы не можем противостоять самим себе? А главное, ты подверг расу человеческую на смерть, поскольку зараженный человек обязательно принимает сторону зла, жадно впитывая его в свое сердце, становясь еще более опасным для нас, нежели паразиты.
– А что он должен был ответить? – пристав из-за стола, произнес Денница.
– Он должен был донести до человеков замысел Создателя нашего и объяснить его во всех деталях, дабы сомнения ушли прочь, – громко и настойчиво ответил царь Тирский.
– А именно, мой дорогой Фалет, а именно, – продолжал настойчиво спрашивать Денница. – Скажи устами своими, что должен был произнести этот несчастный и неверный херувим.
– Он должен был сказать, что все происходящее осуществляется по воле Отца нашего для воплощения великого и идеального задума. Никто не может понять его в абсолютной точности, как муравей не может понять строения нашей галактики. Животное не может обдумать своих действий, оно выбилось из своего русла сосуществования, ему просто требуется помощь.
– Ты совсем забываешь, мой дорогой друг, – произнес Денница, шаг за шагом ступая вокруг стола, – что человеки – это и есть животные. Разве изменение их структуры строения сделало из них сверхсущество? Нет, не сделало. У них животные инстинкты остались на том же уровне. Ты посмотри на них, ведь они же жалкие и ничем не отличаются, по сути, от волка. Они такие же убийцы. Инстинкты у них в крови.
– Прекрати сейчас же, – возмущенно закричал Фалет и встал из-за стола, – ты говоришь словами предателя.
– Неужели? – вопреки запрету царя продолжал херувим. – А скажи мне, дорогой Фалет, а не предательство ли скрывать от человеков их натуральную сущность, и заставлять их верить в то, кем они не являются. Как можно требовать от несчастных животных творить лишь добро и нести в своих сердцах правду, если изначально в них заложена ложь. Как можно животному запрещать то, что заложено в его начале. Зачем вообще нужно было создавать его легко поддающемуся греху и требовать с него праведности. Это разве не предательство? Это, в первую очередь, издевательство над живыми тварями.
– Не тебе мне рассказывать, Денница, – спокойно говорил царь Тирский, – что это неотъемлемая часть необходимой нам эволюции человека. Нельзя создать существо, которое могло бы противостоять силам Тьмы, оно должно само себя воспитать, пропуская зло сквозь себя, удержаться и развиться, просто ему необходима помощь в выборе. Животные инстинкты со временем исчезнут, и это будет великая раса, которая войдет в историю формирования нашего мира в борьбе с темными силами. А сомневаться в этом, то же самое, что и стоять на пути, который приготовил нам Создатель. Только в нем наше спасение.
– Пойми, дорогой Фалет, – спокойно произнес херувим, – насилие над животными не привьет им добра, а только выработает в них ненависть и предательство, что не присуще ни одному животному нашей галактики. Изначально это неправильный путь.
– Закрой свои уста, – закричал серафим и обнажил свой огненный меч, – ты не достоин быть ангелом, ты – предатель.
– Ты глупец, Фалет, – спокойно произнес херувим и с легкой ухмылкой, как будто бы давно ожидая этих действий, также обнажил свой меч.
В предчувствии, что сейчас будет битва, серафимы, сидевшие за столом, привстали, дабы защитить своего царя, но были остановлены херувимами, дабы разрешился спор. Они не знали, чью сторону принять, ведь их наставник по чину говорил довольно внушительно, и в его слове была своя правда, может, для некоторых она была пока совсем не понятной, но близкой к сердцу и разуму. Серафимы покорились своим соратникам, ибо этот спор мог решить только меч. Меч зачастую оказывается на стороне правды, и правда будет руководить им.
Царь взмахнул в воздух и первым нанес удар сверху. Херувим заблокировал этот удар своим мечем и бросился в наступление. Битва была жесткой, никто не уступал друг другу, как на полу, так и в воздухе. Наблюдавшие за событием ангелы были шокированы происходящим. Они не верили своим глазам, что сейчас бьются насмерть два самых великих ангела, один из которых царь земли ангельской, а другой – самый приближенный к Создателю ангел. Два чина слились в одной битве. Каждый из них боролся за правду, за свою правду, не жалея при этом ни сил, ни жизни.
Вдруг один из серафимов, не выдержав напряжения, бросился на защиту своего царя, но тут же был остановлен преградившему ему путь херувиму. Серафим обнажил меч и хотел пронзить стоящего на пути ангела, но тот увернулся и приготовил свой меч к бою. Началась еще одна битва, но эта битва потянула за собой остальных ангелов. Зал совещаний превратился в поле битвы, где недавнишние друзья серафимов херувимы стали вмиг злейшими врагами. Битва была не на жизнь, а насмерть. Местом для нее было все: стол, окна, пол, воздух. Все перемешалось в одно единое месиво. Такой ненависти к своим собратьям, да и вообще к любому другому существу, ангелы еще не испытывали.
Вдруг резко все затихло: прекратился звон мечей, грохот стульев и скрип стола. Ангелы замерли, как будто бы и не сражались вовсе. Взор их был повернут на царя Тирского и всей Да,арии. Рука Фалета медленно ослабила пальцы, меч упал на пол. Голова его медленно прикатилась к ногам одного серафима. Ноги царя подкосились, и он упал на пол. Раздались крики скорби, испускаемые из уст серафимов. Денница отошел от тела, освободив при этом дорогу страждущим ангелам, дабы проститься с царем своим. Те набросились на мертвое тело царя и стали рыдать неистово, горя такого они еще не видывали и не испытывали.
Херувимы просто смотрели на своих уже бывших близких друзей и молчали. Они знали, что такого не должно было произойти, что где-то произошла ошибка, приведшая к таким последствиям. Но все-таки произошло то, что в скором времени должно было произойти. Денница дал знак херувимам об уходе с зала. Те, покорно послушавшись его, пошли прочь вслед за ним. Алепта, следуя за своими соратниками, поднял меч Фалета.
Пошел легкий освежающий теплый дождь, тихо простучавший по узорным листьям деревьев и кустов, нежно трогая зеленые травинки лугов, нарушая застоявшуюся гладь четырех рек великолепного и дивного сада. Но никто не хотел спрятаться от него: ни люди, ни животные, ни птицы. Все воспринимали его как благодать.
Тем временем два архангела спустились на луг, усеянный разнообразными цветениями, на котором в одну кучу столпились с десяток человеков. Доносились отчаянные крики, оскорбления вылетали из уст человеческих, словно струя раскаленного газа, пробившаяся из недр на поверхность. Имело место даже рукоприкладство у особо возмущенных представителей этой расы. Такого всплеска отрицательных эмоций и проявления агрессии на этих землях еще не было.
– Что здесь происходит? – с полным непониманием произнес Михаил. – Почему в ваших словах отражается ненависть? Неужели вы чем-то не довольны?
– Зло ворвалось в наш сад, – ответил один из активных участников возмутительного спора. – Эти люди явный пример тому.
Толпа расступилась. Перед ангелами показались два сидящих на траве, прикрывающих свои головы от ударов, напуганных человека. Это были Адам и Ева.
– Почему вы бьете их? – спросил Рафаил.
– Они утверждают, что мы вредим окружающему нас миру: вредим деревьям, наслаждаясь их плодами, вытаптываем траву, которая служит нам мягким ковром, убиваем насекомых, которые попадают нам под ноги. Они сравнивают нас с паразитами. Это недопустимо, это не может быть реальностью, в них вселилось зло. Иначе как объяснить их поведение?
Ангелы поняли, что просто объяснить разъяренной толпе что-либо в данный момент не представляется возможным, тем более, если вопросы носят провокационный характер. Единственный выход – это устранение источника возбуждения.
– Я вас понял, – твердо и уверенно произнес Михаил. – Сейчас мы отведем этих нарушителей к ангелам первого лика, и пускай они примут решение о возможном наличии зла в их душах и дальнейшей их судьбе. Принятое решение я доведу до ваших ушей, а пока угомонитесь и не засоряйте свои души агрессией. Я попрошу вас разойтись и до принятия решения и получения разъяснений ничего не обговаривать, дабы не придумывать несуществующего.
Архангелы взяли на руки Адама и Еву и взмахнули ввысь. Первое, кого им нужно было найти – это любого ангела высшей иерархии, так как на такие сложные вопросы только они могли дать вразумительный ответ и определить дальнейшие действия касательно потенциальных нарушителей.
На небольшом выступе Тиры стоял херувим и с грустью в глазах вглядывался в горизонт. В ножнах его пламенел меч, но он не обжигал тела, так как огонь этот приносил увечья только нечестивым. С высоты спустились к нему два архангела, держащих в руках грустных, безразличных ко всему человеков.
– Милый Алепта, – первым заговорил Михаил, – помоги нам разобраться в сложившейся ситуации. В саду стали происходить страшные необъяснимые события. Мир наш меняется.
– Мир уже поменялся, – с легким отчаянием произнес херувим.
– Человеки оскорбляли друг друга, даже рукоприкладствовали, происходит что-то необъяснимое, – добавил Рафаил.
– Уже произошло, – ответил Алепта, – и мы с вами уже ничего не сможем поделать. Нужна помощь Создателя.
– О чем это ты? – с недоумением спросил Михаил.
– Вскоре все сами поймете, – ответил херувим. – А что с этими человеками? Почему печаль засела в их души?
– Они приравняли человечество с паразитами, – ответил Рафаил. – Говорят, что человеки только наносят вред нашему миру, а пользы от них никакой.
– Ты считаешь себя паразитом? – грозным голосом спросил херувим у Адама.
– Паразитом, почему-то я себя не считаю, – отвечал юноша, – я просто не вижу в сравнении с ними никакой разницы.
Алепта достал из ножен меч и острием его приложил к горлу Адама. Пламя жгло человеческое тело, принося невыносимую боль.
– Если ты не видишь никакой разницы между собой и ими и не видишь в себе послушника Отца нашего, тогда уйди вон с земли этой, иначе разрублю я тебя на части, и тебя и твою спутницу.
Юноша незамедлительно отполз назад, как можно дальше, боясь наказания страшного. Но в глазах херувима не было ни капли сострадания. В его голове вспоминались слова Денницы, которые были невыносимы на слух, но еще более невыносимым было наблюдать это вживую своими собственными глазами. Менялось мировоззрение и мировосприятие. Человеки в глазах Алепты стали ничтожны. Столько стараний было ради них, столько всего задуманного, и тут все пошло наперекос. Херувим взглядом просто уничтожал человека, крепко сжимая рукоять меча.
Архангелов напугал этот хищный и ненавистный взгляд. Чтобы предотвратить назревающее страшное действие херувима, Михаил бросился к Адаму, схватил его и кинулся моментально вниз со скалы. Рафаил же забрал Еву и последовал за своим другом. Алепта остался стоять на месте словно заколдованный.
Мир действительно стал меняться. Но почему это происходит и где его начало? Почему меч Фалета держал в руках херувим? И почему ангел хотел убить человека, хотя должен наоборот его защищать? Архангелы не знали. Но интуитивно знали лишь одно, что эти особи должны покинуть земли Да,арии, иначе может случиться непоправимое.
Михаил и Рафаил во имя спасения жизни человеческой унесли их за океан Стихий и опустили людей на великую землю Асию. Эта земля была для человеков неизвестной и очень опасной, но искать их здесь никто не будет. Выжить им здесь будет очень тяжело, ведь человеки абсолютно не приспособлены к самостоятельной жизни. В Да,арии за них было все уже решено и подготовлено, обитали они под присмотром и не знали недовольства, и ни в чем не нуждались. А здесь все по-другому, так как земли этой не касалась рука Создателя после ее сотворения. Поэтому творились здесь беззакония, и никому дела до этого не было.
Оставить в Асии человека тоже, что и убить его. Но архангелам больше ничего не оставалось, поскольку души человеческие были отравлены, и отрава эта распространялась на остальных особей. Это могло поставить под угрозу весь замысел Создателя.
Михаил и Рафаил помогли отыскать убежище человекам в пещере у подножия горы, где проход был узок, дабы хищные звери не смогли пробраться туда. Устелили ветками и травой убежище, дабы не замерзло тело человеческое, и наносили им плодов разновидных, дабы пища была у них, пока не приспособятся они. Но это было лишь утешение для ангелов, смерть все равно настигнет человеков. С болью в сердце архангелы оставили их и отправились в родные земли.
Херувим спустился с высоты на выступ Тиры, где стоял Алепта, задумчиво вглядываясь вдаль. Его мысли настолько заполонили голову, что он даже никак не отреагировал на появление ангела, или, может быть, не хотел реагировать, дав при этом понять, чтобы его оставили в покое и дали ему еще немного времени для приведения в порядок своих мыслей.
– Друг мой, я вижу, тебя тревожит что-то, – спокойно произнес спустившийся с высоты ангел.
– Все-таки ты был прав, – с грустью в словах произнес Алепта. – Ты предвидел это. Животное никогда не станет сверхсуществом, обо инстинкты берут гору. Столько было стараний, а ради чего? Нельзя уберечь человека от самого себя. Он сам себя будет кусать и впоследствии отравиться своим же ядом.
– Вот и ты, дорогой друг, понял кто такой человек и что такое человек, – спокойно произнес херувим. – Бесспорно, Создатель придумал хороший план, создал для него все условия, но человек все испортил. Это слишком большая ноша для животного, и не удивительно, что он ее упустил. Но разве можно винить в этом Отца нашего? Ведь Он хотел сделать наш мир лучшим.
– Да, поистине ты самый мудрый ангел, – продолжал Алепта. – Ты все знал, ты пытался донести до меня свою мысль, а я слепо отверг ее. Все живое может ошибаться, и Создатель тому не исключение. Прости меня, Денница, за то, что я не услышал тебя, что я оставил тебя наедине с тобой.
–Что ты, друг мой, – произнес в ответ ангел. – Все мы идем к одной цели, но разными путями, но, в конце концов, окажемся на одном пути.
Денница крепко обнял своего друга, после чего херувимы взмахнули ввысь.
Земли Асии были невообразимо огромны. Это был самый большой материк на планете Раи. Множество гор, холмов, равнин, низменностей, лесов, степей, рек, озер, даже пустынь укрывали эти земли. Здесь обитали многочисленные и разнообразные виды, как животного, так и растительного происхождения: от насекомых до многовесовых громаднейших особей, от мелкого мха до великоростовых мощных деревьев, распустивших свои корни на расстояние до ста ростов. Правили этими землями нефелимы. Нефелимы – это результат порочных запретных связей между ангелами и дочерьми человеческими. Падшим ангелам срезали крылья и ослепляли их, дабы не видели они детей своих незаконных. После чего изгоняли нарушителей закона Создателя за океан Стихий на земли Асии. Ангелы и человеки в скором времени умирали, а детища их успешно приспосабливались в новой среде обитания. Нефелимы являлись великанами для людей, но по структуре тела были такими же. До трех ростов человеческих составлял рост порочного детища ангела и человека. Они были ловкими охотниками, хорошими строителями, знали землю свою и любили ее. Это могущественная и славная раса, но очень малочисленна. Эта раса состоит из двухсот тридцати восьми особей, которые рассредоточились по всей земле Асии. Так как род этот был проклят Создателем за нарушение закона Его отцами их, рождались у нефелимов детища, которые назывались исполинами. Это огромнейшие особи высотой в три роста нефелима и в девять ростов человеческих. Огромен был не только их рост, но и глупость. Они поели все запасы и приобретения нефелимов, и те больше не могли их прокормить. Тогда исполины стали пожирать родителей своих, дабы прокормить себя. И нефелимы вынуждены были покинуть детей своих и укрыться от их ненасытности в выложенных из камня огромных и неприступных для исполинов строений, огражденных высокими барьерами.
Исполины, в свою очередь, рождали себе подобных, только дети их рождались уродами. С каждым поколением уродства прогрессировали, пока Создатель, сжалившись над ними, не снял с них проклятие свое. В основном рождались уроды с одним глазом, либо двумя головами, либо без рук, либо со сросшимися конечностями. Родившиеся с искривлениями или срастаниями конечностей, либо вообще без них, в основном быстро умирали, так как были очень медлительны и неуклюжи, и не успевали приспособиться. Зачастую они становились жертвами исполинов. Более приспосабливаемые оказались одноглазые отпрыски, тело которых не было поражено и ограничено болезнями. Они могли убежать или быстро спрятаться от исполинов. Часто они даже вступали в бой с ними, так как высотой были всего на два-три роста человеческого меньше своих отцов, нередки случаи, когда одерживали победу. Назывались такие отпрыски циклопами.
Человеки, ни куда не торопясь, осваивали свое новое жилище, отделяли фрукты друг от друга по своим разновидностям. Страх и безвыходность преобладали в их чувствах. Они боялись выйти из пещеры, так как знали, что за пределами ее очень опасно, что никто не придет им на помощь, и не будет защищать их.
– Неужели мы навсегда здесь останемся? – с печалью спросила Ева.
– Я не знаю, – отвечал юноша, – теперь я уже ничего не знаю, что будет с нами. Но что бы ни случилось, мы будем вместе. Мы будем разделять свои страхи, и со временем они отступят.
– А когда закончатся фрукты, что мы будем делать? – с тревогой продолжала спрашивать девушка. – Нужно будет выйти наружу и снова запастись ими. Их не так уж и много и осталось, больше половины запаса мы уже съели.
– Я раздобуду их, не волнуйся.
– Как же мне не волноваться, – говорила в слезах Ева, – если тебя не станет, я умру от одиночества в голоде. Почему с нами это произошло? Это слишком страшное для нас наказание.
Адам крепко обнял свою любимую, пытаясь успокоить ее, пытаясь объяснить ей, что они со временем адаптируются в новой местности, что будут у них многочисленные запасы, появятся дети, но своим же словам он не верил и не видел в них будущего.
В обители царской за круглым столом во главе с временным правителем Да,арии первым херувимом Денницей собрались ангелы высшей иерархии. Главной темой для обсуждения были человеки, а именно их неугодное и невыносимое поведение.
– Их души почернели, – говорил первый херувим, – злость и ненависть поселилась в их сердцах. Вы посмотрите, только лишь за последние два восхождения зло окутало большую часть населения человеков в саду нашем. Любовь оставила их. Ненависть к ближнему своему преобладает. Так дальше продолжаться просто не может.
– Что ты предлагаешь? – спросил один из присутствовавших серафимов.
– Я предлагаю сделать, то для чего мы предназначены, – продолжал Денница, – а именно искоренить зло, уничтожить его, пока оно не уничтожило нас.
– Ты предлагаешь убить их всех? – с удивлением спросил Алепта.
– Я предлагаю выполнить наше прямое предназначение, – продолжал херувим. – Зло слишком заразительно. Оно не только может уничтожать одну расу, но может и перейти на другую, и наша раса не исключение.
– Ты совершенно прав, – поддержал серафим, – но убить человеков – это слишком ответственное решение. Может, нужно спросить у Создателя, ведь человек – это неотъемлемая часть его великого плана. Мы не можем нарушить его.
– А мы можем позволить себе впустить зло на земли наши, в помыслы наши и сердца наши? – продолжал Денница. – А можем отступить перед злом и склонить перед ним голову, тем самым предать Отца нашего, не оправдать его надежд? Наша великая задача защищать галактику от зла в любой его форме, а не смирятся с ним и не поклоняться ему.
– Воистину ты прав, – в один голос воскликнули ангелы и привстали из-за стола в знак уважения и почтения.
Решение было принято единогласно. Человечеству нет больше места на земле обетованной. Страшная кара ожидала их за сделанные ими злодеяния и очернения душ своих. Этот вирус распространялся от души к душе слишком быстро. Зло возрастало и усиливалось, камнем окутывая сердца. Что привело к заражению? Может быть, истина? Может, незнание ее? Может быть, поиск ее? Никто не мог объяснить причину этого. Но решение принято.
Лира скрылась за налитыми дождем облаками. Небо стало темным, словно могло предугадать будущее. Ни один луч не пробивался в сад. И ангелы были, словно палачи: ни капли сомнения, ни сожаления. Было много крови, как черной, так и невинной. Крики боли и ужаса заполонили Да,арию. Пустился сильный дождь. Это небо оплакивало человеков, умывая их безжизненные тела. Земля не могла впитать всю кровь человеческую в себя, так как задыхалась от нее. Багровые ручейки спускались в реку, окрашивая ее. И никому не удавалось скрыться: ни зараженным, ни праведным, ни детям, ни младенцам. Вырезались абсолютно все. За одно восхождение целая раса была уничтожена. Этот день в будущем станет днем скорби, этот день станет точкой отсчета от великой трагедии, этот день разделил время на «до» и «после».
Полупрогнившие фрукты были уже давно доедены. Лира на этих землях не наполняла человеков энергией. Одолевало чувство голода. Оставаться дальше в пещере, значит погубить себя. Смысла бояться уже не было, так как было уже все равно, где умирать и как умирать.
– Я принесу нам еды, – взявши себя в руки, твердо заявил Адам.
– Где ты будешь ее искать? – взволновано спросила девушка.
– Я не знаю, но оставаться здесь без пищи больше нельзя. Не волнуйся, я добуду нам еду.
– Не оставляй меня в одиночестве, – слезно прокричала Ева и крепко вцепилась в своего любимого.
– Я вернусь, я тебе обещаю, – продолжал парень. – Все будет хорошо.
– Нет, не будет, мне очень страшно будет одной. Я хочу пойти с тобой. И если мне суждено умереть, то пусть это случиться возле тебя.
– Что ты такое говоришь? – сказал Адам. – Никто не будет умирать.
– Я все равно пойду с тобой, одна я не останусь.
– Ну, хорошо, пойдем вместе.
Окутанная голодом пара человеков приблизилась к выходу из пещеры, где они пробыли многие восхождения Лиры. Ослепляющий свет от звезды резал глаза, поэтому приходилось прикрываться руками. Было неприятно адаптироваться к нему, но постепенно глаза привыкали. К взору предстали прелести природы. Страх и уныние куда-то мгновенно и совсем незаметно пропали. Лира теплом своим наполнила сердца, хотя тепло это уже не утоляло голод, но человеки приняли здешнюю природу. Они влились в нее и чувствовали себя в ней неотъемлемой ее частью. И ели они фрукты и пили они воду. И радость заполонила их, и счастье проблескивало в глазах их.
Но как только звезда пряталась за горизонт, прятались и человеки. Ночь скрывала за собой опасность. После захода Лиры доносились громкие, насыщенные страхом крики существ огромнейшего роста, заставляя вздрогнуть все тело и затаить дыхание. Звук их распространялся на далекие расстояния, взбудораживая бесконечные территории Асии.
Многие восхождения Адам и Ева приспосабливались к новой земле, к новым условиям, изучали растения и животных, собирали запасы. Но появился в этих краях большой хищник, в два роста человеческих, который чуть не растерзал Адама. Обитель их явилась ему укрытием, так как зверь не смог пройти через узкий проход. Стал охотиться он на человеков, выжидал их, затаившись, но не удалось ему перехитрить их, и все равно не было им от этого больше покоя.
Единственным выходом на спасение было убить животное. Убийство –это зло, но здесь совершенно другие законы, другая эволюция. Не убьешь ты – убьют тебя. Ради выживания необходимо меняться. Адам сточил об камни ветки деревьев, сделал большие копья в два роста. Установил их возле входа в пещеру и стал приманивать зверя. План был прост: хищник погонится за человеком, тот быстро забежит в свое убежище, минуя копья, а животное наткнется на них и погибнет.
– Адам, мне страшно за тебя, – произнесла девушка, выглядывая из пещеры.
– Мне тоже страшно, – отвечал он, – но другого пути у нас нет. Мы не можем жить в постоянном страхе, ибо это не жизнь. Со временем он настигнет нас.
– Я понимаю тебя, но мне все равно страшно.
Птиц кто-то неподалеку вспугнул. Парень инстинктивно затаил дыхание, но вскоре через страх продолжал негромко и осторожно выкрикивать, приманивая хищника. Но приближения зверя больше не было слышно, и это очень пугало. Восцарила тишина: птицы перестали петь и животные перестали издавать звуки, чувствуя опасность и нападение. Адам пристально вглядывался в заросли, но не смог ничего разглядеть.