Алина Горделли
Ты, я и море
Глава 5. Калейдоскоп желаний
Часы на ратуше пробили одиннадцать, и Артур вспомнил об обещании, данном им Эдит. Еле оторвавшись от Минни, сияя от счастья, он надел ей на безымянный пальчик обручальное кольцо. Оно пришлось ровно впору.
– Словно для вас вез, Минни! – радостно воскликнул он. Потом поцеловал ее пальчики и ладошку, прижал ее к своей щеке.
– Моя, моя! – выдохнул он.
Минни вместо ответа потянулась к нему, и они поцеловались, нежно и уверенно: уже не надо было скрываться, смущенно оглядываться по сторонам. Данное слово, только что случившийся серьезный разговор, драма, которую поведал ей возлюбленный, сильно подействовали на Минни. Ей казалось, что за последний час она повзрослела на несколько лет. Обняв друг друга за талию, они медленно поднялись к ратушной площади и забрались в закрытую карету: благо бал еще не закончился и на площади было пустынно.
И тут Минни вспомнила о своем обещании.
– Мне ведь тоже надо вам кое-что рассказать, Артур, – сказала она, заглянув в его посерьезневшие внимательные глаза. – Правда у меня все было просто и мимолетно, – добавила она с улыбкой.
И Минни поведала ему историю неудачного сватовства Чарльза Стэнли, свои переживания и последующий отказ. Когда она кончила, в глазах у Артура стояла неподдельная тревога.
– Минни, – проговорил он со смесью страха и надежды, – вы ведь не передумаете, не откажете мне?! – и голос у него дрогнул. Он снова взял в руки обе ее ладошки и прижал к щекам.
Такой реакции на свою исповедь Минни никак не ожидала.
– Я ведь не вертихвостка какая-то, Артур, – сказала она с упреком. На глаза навернулись слезы. И добавила с нежностью:
– Я люблю вас…
Артур порывисто прижал ее к груди.
– Ради всего святого, Минни, простите меня, неумеху! – горячо зашептал он, целуя ее глаза. – Никогда на свете ничего так не боялся, как потерять вас!
– Да уж, – проворчала Минни, улыбаясь сквозь слезы, – обручиться с девушкой как полагается, это вам не десять градусов право руля, скорость по курсу!
Артур прыснул, и они оба засмеялись. Потом он привлек ее к себе, и их губы слились в жадном поцелуе. Внезапно Минни чуть отстранилась и, закусив нижнюю губу, прошептала:
– А почему, когда вы меня целуете, вы прячете правую руку за спиной? – ее глаза сверкали озорством.
Артур запнулся:
– Эээ, ну в общем, ну чтобы… чтобы она себя не повела как не следует!
– Ага, – Минни продолжала лукаво улыбаться. – и что же она может натворить?
– Минни, – взмолился Артур. – не пытайте меня, имейте снисхождение!
– А все-таки! Мне ведь интересно, – заупрямилась Минни, ее глазки заблестели еще больше. И так как он не отвечал, она капризно протянула. – Покажите мне хоть разочек, любопытно же! Отпустите ее!
– Только чур потом не обижаться и не гневаться! – сдался Артур со вздохом.
– Не буду, обещаю! Мы ведь обручены, – прошептала Минни, млея от ожидания.
Артур снова привлек ее к себе и прижался к ее рту горячими сухими губами. Как прежде, после бала, он приоткрыл ее зубки языком, и Минни подчинилась. Ее маленький язычок неожиданно оказался у него во рту. Минни широко раскрыла глаза, но не дернулась и не отстранилась. Полностью поглощенная этим приключением, она не сразу почувствовала, как его горячая сильная рука легла ей на грудь. Неожиданно нежные пальцы высвободили из-под корсажа маленькую грудку, осторожно лаская и поглаживая сосочек. Минни вся изогнулась и затрепетала. Ощущения были такими острыми и сильными, что ей казалось, что она вот-тот вскрикнет от наплыва доселе неведаных восхитительных чувств. Уловив ее смятение, Артур с явным усилием отстранился, но прежде, чем совсем отпустить ее, припал горячими губами к ее обнаженной груди.
Минни была готова разрыдаться, но вместо этого замерла. Отвернувшись к окну кареты, Артур дышал тяжело и прерывисто, явно желая скрыть от нее выражение своего лица. Минни стало совестно, она инстинктивно поняла, что ему сейчас трудно, и все из-за того, что ей захотелось полюбопытствовать, приоткрыть завесу над неведомым. Поправив платье и смахнув пару набежавших слезинок, она виновато прикоснулась к его рукаву.
– Простите… я не знала. Я вообще мало, что знаю… Так глупо с моей стороны… – и она легонько потянула его за рукав. – Вы ведь не сердитесь? – И так как он не сразу ответил, она добавила чуть слышно. – Было так удивительно хорошо!
– Правда?! – он повернулся, и Минни с облегчением увидела, что он улыбается своей лучистой улыбкой. Они обнялись и Минни уютно устроилась у него на груди: «Милый, добрый, такой хороший!».
– Минни, – прошептал Артур, – если бы вы только знали, как я хочу вас!
Взволнованная, она не знала, как ответить и поэтому просто потерлась щекой о его грудь.
– Минни, – продолжил он горячо, – у меня осталось всего шесть недель отпуска, а потом мне придется отплыть в Китай на целых полгода!
Отстранившись, Минни ахнула.
– На целых полгода! – повторила она с ужасом.
– Да! – схватив ее за плечи и заглядывая ей в глаза, Артур внезапно выпалил:
– Давайте обвенчаемся в эту субботу!
– В эту субботу?! – снова повторила Минни, ее голос сорвался от изумления и неожиданности.
– Ну да! Тогда у нас будет почти полтора месяца, прежде чем мы расстанемся. Целых полтора месяца любви! – его голос был полон отчаяния и страсти одновременно.
– О Боже! – Минни была потрясена. – А как же платье, приглашения на свадьбу, подготовка, цветы, родственники, да и все остальное, не упомню даже что! Да мама ни за что не согласится! – воскликнула она в растерянности.
Артур молчал. Она заглянула в его полные печали и отчаяния глаза. Потом нежно обняла его:
– Я согласна, пусть будет в эту субботу! – и добавила кокетливо. – А то еще женитесь там сгоряча на какой-нибудь китаяночке с зонтиком! Так я вас и отпустила неженатого в такую даль!
Артур порывисто прижал ее к себе. Он весь сиял от счастья.
– О Господи, Минни, вы – чудо! Абсолютное, совершенное, невозможное чудо! Я все приготовлю и все устрою, вам не придется ни о чем беспокоиться! А свадьбу отпразднуем как следует, когда я вернусь, – он осекся и посмотрел на нее озабоченно.
Минни несколько раз медленно кивнула головой:
– Ага. Именно. Мама!
– Миссис Стоттерт, – выдохнул Артур, – ну что же, придется ее как-нибудь убедить. Самое главное, чтобы мы не дали слабинку, стояли твердо на своем решении. Я что-нибудь придумаю, – добавил он задумчиво.
На углу, перед самым поворотом к особняку Стоттертов, он остановил кабриолет и велел ему подождать. Взявшись за руки, Артур и Минни медленно подошли к дому и остановились среди густых зарослей сирени. Он несколько раз нежно поцеловал ее и провел рукой по густым волосам.
– Завтра в пять вечера я приеду делать официальное предложение.
– Так поздно?
– Мне надо будет с утра все устроить и приготовить к субботе.
– Ох, а мне значит придется держать оборону в одиночку!
Артур поцеловал ее еще раз и прошептал на прощание:
– А вы ничего им пока не говорите, ведите себя, как ни в чем не бывало! До завтра, любимая!
– Постараюсь, – вздохнула Минни, провожая его взглядом.
Но этому плану не суждено было осуществиться.
Минни не успела подойти к входной двери, как она распахнулась. На пороге стояла Эдит, облаченная в ночной бархатный халат. Лицо ее горело негодованием.
Минни постаралась было проскользнуть мимо, но мать твердой рукой удержала ее за плечо.
– Мы ведь вовремя вернулись, мамочка, как и обещали, – пискнула Минни.
– Мне все было видно из окна спальни!
– Что все?!
– Как вы прятались в кустах и целовались, и это после двух дней знакомства! Моя дочь! – Эдит пылала негодованием.
Оскорбленная, Минни выпрямилась. Что ж, придется дать бой в одиночку.
– Мы нигде не прятались, мама! – медленно и с достоинством ответила она. – Нам нечего прятаться. Мы обручены. В субботу я выхожу за него замуж, – и она горделиво вытянула вперед руку с блестевшим на безымянном пальце крупным дымчатым бриллиантом.
Приложив руку к груди, Эдит попятилась и рухнула на диван.
– В суббо-тт-у?! В эту субботу?! – пораженная Эдит потеряла дар речи.
Минни медленно опустилась на стул напротив.
– Да, мама. Через шесть недель он уходит на корабле в Китай на полгода. У нас ведь должно быть хоть немного времени, чтобы начать строить семью, привыкнуть друг к другу.
И так как Эдит раскрыла рот, чтобы ответить, Минни быстро добавила:
– Ничего особенного, в субботу мы обвенчаемся в кругу семьи, а большую свадьбу можем сыграть через год, по его возвращении.
Эдит, наконец, обрела дар речи.
– Ну и дуреха же ты, Минни! Да и твой лейтенант не лучше! Хотя чего ожидать от человека, который полжизни проводит в море! Вы хоть подумали, на что это похоже?! Скоропалительная свадьба через неделю после знакомства?! Без гостей, без торжества, почти что украдкой?!
Минни сначала отрицательно покачала головой, а потом вдруг покраснела.
– Вот именно! – воскликнула Эдит и всплеснула руками. – Все знакомые, весь наш круг, семья лорда Дарби, все будут уверены, что тебе пришлось выйти замуж до его отъезда! Какой позор!
Минни сидела молча, покрывшись красными пятнами. Лицо Эдит вдруг исказилось.
– Минни, детка, а может быть вы уже… может быть он злоупотребил нашим доверием… скажи мне! Откройся маме!
Минни вскочила на ноги, ее лицо пылало от возмущения.
– Мой Артур настоящий джентльмен! Он прекрасный, необыкновенный, достойный человек! Если хочешь знать, мама, – сказала она громко и с вызовом, – он бы так и не поцеловал меня ни разу до свадьбы, если бы я сама не захотела!
– Да не кричи ты так! – замахала руками Эдит. – Перебудишь всю прислугу! Нам только огласки не хватало! – и она с испугом оглянулась на комнату горничных.
– Ничего себе! – продолжила она с усмешкой. – Я-то думала, что моя дочь с негодованием будет защищать свою собственную честь, а она бросилась на защиту жениха! – Эдит развела руками, качая головой. – Да еще и призналась, что сама навязывалась на поцелуи!
Минни вскочила со стула, опустилась на колени рядом с матерью и схватила ее за руки.
– Мама, мамочка, мамуленька! Мы так любим друг друга, мы.. я не выдержу долгой разлуки! Ну хоть полтора месяца мы побудем вместе! Какое дело нам до других! Мы так счастливы вместе, мама! Вот у моих сестер все было чин по чину, а кто из них счастлив?! Какую свадьбу вы справили Мэгги, а у ее мужа теперь… – и она осеклась, увидев слезы в глазах Эдит.
– Это нечестный прием, Минни, – проговорила она горько.
Минни присела на диван рядом с матерью и обняла ее за плечи.
– Прости меня, мама. Я просто хотела сказать, что соблюдение правил – это не гарантия счастливой жизни. Понимаешь, я совершенно точно знаю, что Артур – мой, что мне больше никого не надо, что так как с ним – свободно, легко и радостно, мне не будет ни с кем. Вы ведь с папой убедились сами, какой он достойный, честный и очаровательный человек! Вы же почти что приняли его в семью после двух дней знакомства, почему же ты удивляешься, что я полюбила его за эти же два дня?!
– Так что же, Минни, – воскликнула Эдит, – разве он изменится через полгода? Он что станет хуже, не таким замечательным, как сейчас? Или ты не совсем уверена, что твое увлечение бравым лейтенантом с золотыми эполетами выдержит испытание временем, и твоя любовь притупится, потускнеет через полгода?
Минни растерялась. Воспользовавшись ее молчанием, Эдит продолжила с воодушевлением.
– Он мне самой нравится, Минни, да и папе тоже. Только зачем же пороть такую горячку? Мы вовсе не против вашего обручения! Вот какое дорогое обручальное кольцо он тебе преподнес! Когда он придет с официальным предложением?
– Завтра, – пролепетала Минни, – в пять часов вечера.
– Ну и прекрасно, замечательно! Устроим маленькое семейное торжество по поводу обручения, я велю приготовить праздничный обед, мы с папой благословим вас. Ты станешь его официальной невестой. И через восемь месяцев, когда он вернется, сыграем свадьбу! Чем не план?
Минни отрицательно качала головой, из ее глаз потекли слезы, и она закрыла лицо обеими руками.
– Ты потому плачешь, Минни, – мягко продолжила Эдит, – что осознаешь мою правоту. Дело ведь не только в соблюдении приличий. Ты представляешь себе, каково ожидать любимого неделями, месяцами из рейса? Ну, предположим, все можно перенести, если любишь. А если нелюбимого? А если через полгода ты поймешь, что не срослось, не случилось? Что он тебе все безразличнее, все дальше? Что же тогда? Оттолкнешь, бросишь? А каково будет ему?
Минни только тихо всхлипывала.
– Вам же сильно повезло Минни, – голос Эдит теперь тихо журчал, убаюкивая, успокаивая, – вам предоставилась прекрасная возможность проверить свои чувства. Будете переписываться. Через несколько месяцев вам будет точно известно, хотите ли вы остаться вместе на всю жизнь, и если это будет так, мы с папой вас без малейшего колебания благословим.
И тут Эдит, желая утвердиться в победе своего здравого смысла над легкомыслием дочери, совершила ошибку.
– А то ведь вдруг – ребенок, а чувства-то прошли! Куда ты потом с ребенком денешься!
Минни вскочила. Ее щеки раскраснелись, слезы высохли, глаза сверкали от нахлынувших чувств.
– Хочу! Хочу ребенка от него! Хочу мальчиков, таких же белобрысых, рыжеватых, голубоглазых, ушастых! Хочу, чтобы выросли такими же, как отец – верными, честными, сильными, бесстрашными! – Минни топнула ножкой. – Я хочу принадлежать ему и не буду ждать ни одного лишнего дня!
– О Господи! Что ты такое говоришь! Как тебе не стыдно! – Эдит в ужасе всплеснула руками, схватилась за голову, и с криком «Отец! Отец!» побежала вверх по лестнице.
В комнате горничных зажегся свет, дверь приоткрылась, из нее выглянула простоволосая, заспанная физиономия Кэти. Поняв, что в доме штормит, она быстро затворила дверь, но маленькая щелочка все же осталась.
Минни было все равно. Она уселась на стул, прямо и горделиво, не собираясь сдавать ни йоту своей позиции. Ни дать ни взять, Кармен на страже своей любви.
Минут через двадцать Эдит приволокла вниз полусонного, взлохмаченного отца в пижаме и халате и усадила его рядом с собой на диван.
– Вот, полюбуйся, – театральным жестом вытянула она руку вперед, – замуж собралась через три дня.
– Минни, детка, поздра… – начал было Ричард, не разобравшись, и получил локтем в бок.
– Да что с тобой, отец! Твоя дочь надумала замуж выскочить через неделю после знакомства, и ты это поощряешь?!
– Н-нет, не поощряю, – растерянно пробормотал Ричард, пытаясь лихорадочно сообразить, что именно от него требуется, – но если надумала, то уж поощряй, не поощряй… – и он в растерянности посмотрел на жену.
– О, Господи! – воскликнула Эдит, а Минни хихикнула, несмотря на драматичность происходящего.
– Ты отец или нет! Скажи свое веское слово!
– Да чего говорить-то! – наконец, разозлился Ричард. – Хоть расскажи толком, в чем дело!
И Эдит вкратце описала сложившуюся ситуацию, а для особо недогадливых объяснила ее полную неприемлемость.
Ричард молча рассматривал дочь, ее твердо сжатые губки, упрямое выражение на лице, горделивую осанку.
– Она так решила, Эдит, – наконец произнес он тихо, но внятно, – я не буду вмешиваться и тебе не советую.
Эдит всплеснула руками.
– Значит, тебе мало того позора, что мы терпим из-за замужества Мэгги, да и Элинор тоже. Тебе хочется, чтобы весь свет считал, что Минни пришлось скоропалительно выйти замуж?!
– Это так, Минни?! – встрепенулся отец.
– Да нет, папочка, что ты! Разве Артур бы позволил себе такое неуважение к любимой женщине. Как ты думаешь? – устало ответила Минни.
– Конечно же нет, – мягко ответил Ричард, – прекрасный молодой человек. А зачем вам так торопиться? Что стоит подождать совсем немного? В наше время помолвки длились годами. Несколько месяцев промелькнут так быстро!
– Вот и я о том же! – быстро вставила Эдит.
Минни устало провела рукой по волосам. Сегодня столько всего произошло. Она почувствовала, что теряет силы.
– Папа, – наконец отозвалась она, обращаясь только к отцу, – я изведусь за эти несколько месяцев в страхе, что он может меня забыть, охладеть, и, как мама говорит, понять, что вполне может без меня обойтись… Что свет клином на мне не сошелся. Я люблю его, я боюсь его потерять, папочка! Перед ним хорохорюсь и выпендриваюсь, а сама до смерти боюсь! – и Минни горько заплакала. – Думаете легко мне сейчас во всем этом вам признаваться?
Ричард вскочил и подбежал к дочери, обнял ее вздрагивающие плечи.
– Минни, детка! Я же не вчера родился! Я же вижу, какими глазами он на тебя смотрит! Да он твой – со всеми потрохами, о чем ты!
И тут Эдит пришел в голову Макьявеллевский ход.
– Минни, я ведь тоже не из дерева вырублена! Давай сделаем так. Твой Артур в жизни на суше не очень-то искушен, – со смешком добавила она, – ему, наверняка, и в голову не пришло, что скоропалительный брак может тебя скомпрометировать. Давай завтра все ему расскажем, объясним, и оставим на его рассмотрение. Как он рассудит, так и будет!
Минни усмехнулась. Хитра же ее мать! Разве позволит себе Артур принять решение, которое может нанести удар по репутации любимой! И мама прекрасно это понимает. Битва проиграна, она не смогла защитить свою любовь.
Минни встала, погладила отца по руке, прежде, чем отстраниться и, сгорбленная, обессиленная, поднялась по лестнице к себе. На мать она даже не взглянула. Замок на двери жалобно щелкнул. Стало тихо.
Ричард тяжело вздохнул и тоже поднялся. Он ведь собирался защитить Минни, не дать разрушить ее счастье. И опять уступил жене, уже в который раз! Хотя, с другой стороны, Ричард был уверен, что Рострон не откажется от Минни и через несколько месяцев, так что все не так уж и драматично. Но завтра, сомнения быть не может, Рострон уступит логическим выкладкам Эдит.
Как же он ошибался!
Ему было неведомо, что в тактике ведения боевых действий не было равных лейтенанту Рострону. И уж доморощенному стратегу Эдит Стоттерт он проигрывать никак не собирался!
На следующий день Минни не спустилась ни к завтраку, ни к обеду и появилась в гостиной только за полчаса до прихода Артура. Родители уже сидели за большим овальным столом из красного дерева: Эдит – сосредоточенная и собранная, Ричард, угрюмый и недовольный. Минни выглядела бледной и напряженной, но была ухожена, красиво причесана и одета в белый послеобеденный костюм со стоячим кружевным воротничком.
«Прямо хоть сейчас под венец», – усмехнулась Эдит недовольно.
Стояла прекрасная погода, и служанка приподняла ставню на большом окне в гостинной. Августовский вечер ворвался запахом роз, летним жаром, тихим присвистом соловья.
Пробило пять часов. Артур запаздывал. Стоттерты уже привыкли к его пунктуальности и встревоженно переглянулись. Даже Эдит заерзала на стуле, бросая на Минни неловкие взгляды. У той же тяжело и неровно забилось сердце.
Наконец, минут через пятнадцать, Минни не выдержала и послала Кэти на рекогносцировку. Приоткрыв парадную дверь и основательно обозрев ситуацию, Кэти вернулась с докладом, что молодой лейтенант стоит у ворот спиной к дому, с цветами и несколькими коробками, и смотрит на карманные часы.
«Неужели боится зайти? Что же происходит?!» – недоумевала вся семья. Минни и не заметила как искусала белый кружевной платочек.
Наконец, еще минут через пятнадцать, раздался быстрый цокот копыт и к дому на большой скорости подъехал легкий кабриолет. Стоттерты снова озадачено переглянулись: из гостиной не было видно, что происходит снаружи. С улицы донеслись приглушенные мужские голоса и – долгожданный звонок дверного колокольчика. Кэти, заинтригованная не меньше хозяев, побежала открывать.
Через минуту в гостиной появился Артур Рострон с охапкой цветов, коробки он передал Кэти.
У него за спиной широко улыбалась физиономия Максвелла Стоттерта.
– Макс! – от неожиданности и изумления Эдит даже забыла поздороваться с гостем. – Ты откуда?! Какими судьбами?! Ой, простите, мистер Рострон, проходите пожалуйста, присаживайтесь! – Эдит в растерянности оглянулась на мужа. Тот встал, чтобы поприветствовать молодых людей.
Макс подошел к матери, поцеловал у нее руку, и пока растерянная Эдит принимала цветы и приветствия от Рострона, подскочил к сестре, расцеловал ее в обе щечки и прошептал:
– Не боись, сестричка! Сухопутные войска прибыли в распоряжение военно-морского флота. Победа будет за нами! – и он весело подмигнул.
Глава 6. Несколько слов о стратегии и тактике
У Стоттертов случился переполох. Все перемешались, суетливо здоровались, в замешательстве от нежданного появления любимого сына Эдит. Обе служанки бестолково носились взад и вперед, то и дело вызываемые растерянной Эдит, даже ненадолго появилась обычно невидимая кухарка, и совсем уж непонятно зачем – садовник. Наконец, в столовую принесли лишний прибор, и все семейство заняло место за столом, хотя было неясно, то ли это поздний обед, то ли – ранний ужин. Чтобы занять себя чем-то полезным, Ричард принялся откупоривать бутылки – его любимое Бургундское, и, потихоньку от Эдит, – бутылку шампанского.
Перед тем, как все расселись, произошла небольшая заминка. Быстро кивнув друг другу, Артур и Макс поменялись местами, так что Артур оказался рядом с Минни, а не напротив, как этого требовали приличия, если только статус молодого человека не поменялся с поклонника на жениха.
Эдит поджала губы. Ей становилось все понятнее, что внезапное появление Максвелла не предвещало для нее ничего хорошего. Тем не менее, Эдит была настроена по-боевому и готовилась к сражению за репутацию дочери.
Увы, она была разоружена, не успев произвести ни единого выстрела!
А началось все с загадочных фраз, которыми обменялись молодые люди.
– Сначала ты или я? – спросил Артур.
– Конечно же ты, Артур! – воскликнул Макс.
За столом воцарилась полная тишина.
Артур торжественно встал и прочистил горло. Он заметно волновался, тем не менее произнес звонким голосом:
– Миссис Стоттерт, мистер Стоттерт!
Эдит чуть приподняла бровь. От нее не ускользнуло, что Рострон начал свое обращение с дамы, вопреки принятому обычаю, подчеркивающему главенствующее положение отца семейства. Минни зарделась, глазки у нее блестели.
– Вчера вечером, после бала, мисс Минни оказала мне честь и согласилась стать моей супругой, и я теперь самый счастливый человек на свете!
– Один из двух, – загадочно поправил его Максвелл, и Рострон улыбнулся ему в ответ.
Рострон повернулся к Минни, низко наклонился к ней, поцеловал ей руку и так и оставил ее в своей. Минни сжала его пальцы.
– Я понимаю, насколько быстро развивались события для вас, но мы с мисс Минни уверены в своих чувствах. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы она была счастлива.
– А я – все, что в моих! – прошептала Минни и прижала его руку к своей щеке.
– Я не очень хороший оратор… В общем, самое главное.... – и Рострон добавил, явно расчувствовавшись, – я мечтаю, чтобы мы с Минни стали друг другу не только любящими супругами, но и самыми близкими друзьями, и чтобы мы счастливо состарились вместе.
Это было настолько необычное, мудрое и одновременно трогательное пожелание, что Эдит почувствовала, как что-то нежное шевельнулось в ее сердце.
– Мы с Минни надеемся на ваше благословение и поддержку, – закончил Рострон, и остался стоять, пока Макс не сделал знак ему рукой – садись-мол.
Ричард зашмыгал носом и потянулся было к бутылке шампанского, но Эдит остановила его взглядом.
– Все действительно произошло очень быстро, – начала было она, но тут ее перебил Макс. Весело ухмыляясь он воскликнул:
– А чего еще можно было ожидать от Спаркса!
– От кого? – почти одновременно удивленно спросили Эдит и Ричард.
На это и был весь расчет.
– Ах да! Вы же не знаете! – продолжил Максвелл, – Спаркс – Искра – сокращенно от «электрической искры» – это прозвище дали Артуру в «Кьюнарде». Я как-то поинтересовался у знакомого офицера, тоже бывшего кадета, откуда это прозвище. Так он ответил, что Артур всегда всех доставал тем, что соображал быстрее других. Учитель еще только задает вопрос, а он уже руку тянет! – рассмеялся Макс. – И никогда не подсказывал!
– А на вас за это не злились товарищи? – спросил улыбающийся Ричард.
– Вначале злились, – признался Артур, – но потом я их убедил, что в нашей профессии нельзя заниматься по подсказкам. Когда-нибудь это может стоить жизни и самому лентяю и тем, кому не посчастливится находиться на его корабле. Море не терпит невежд. В качестве компенсации я всегда предлагал позаниматься бескорыстно с любым желающим. Так что в конце концов у меня стали собираться товарищи, которым хотелось подтянуться, и образовался «кружок Рострона», так его и называли, – улыбнулся Артур, – а потом, неожиданно для меня самого, приятели выбрали меня президентом класса.
Минни с гордостью смотрела на своего избранника.
– Тем не менее, – не сдавалась Эдит, – есть обстоятельства, при которых торопиться и «искрить», – усмехнулась она, – нежелательно, так как это может привести к непредвиденным последствиям.
– Согласен, – перехватил нить разговора Артур, – но любые нежелательные последствия можно предугадать, а значит и предотвратить. Самое главное – это быть хорошо и вовремя информированным. Ты, что скажешь, Макс?
Открывшая было рот Эдит замолчала. Все теперь смотрели на Макса.
– Ох, мама! – рассмеялся тот. – У нас в семье сегодня вдвойне счастливый день, и виной всему этому наш неугомонный Спаркс!
Макс выдержал паузу. Эдит совсем растерялась. Все ждали продолжения, раскрыв рты. В глубине смежной комнаты, при желании, можно было заметить притаившихся служанок.
– Вчера ночью, расставшись с Минни, – при этих словах Эдит нахмурилась, – Артур поспешил ко мне на квартиру, и так как было уже поздно и я спал, то оставил мне записку, что ему нужно срочно со мной переговорить по очень важному делу. Он не знал, что рано утром меня ждали у Сэссилов, но, на всякий случай, оставил адрес своей гостиницы.
Эдит приосанилась и довольно улыбнулась. Максвелл уже года два как ухаживал за достопочтенной Клементиной Сэссил, отпрыском герцогов Сэссил, утонченной и популярной в светском обществе девушкой. Правда она была дочерью первой, усопшей жены герцога Сэссила, и со второй леди Сэссил и сводными братьями и сестрами у нее отношения не сложились. Но мать Клементины, в девичестве леди Теннант, оставила ей большое состояние, и девушка была прекрасно обеспечена. Ее дружба с Максвеллом, инженером, удачно вложившим средства в корабельные верфи, была предметом особой гордости Эдит. Молодые люди явно нравились друг другу и много времени проводили вместе, но желанного объявления о помолвке все никак не происходило. Эдит по этому поводу сильно нервничала: на Макса и его будущий брак она возлагала много надежд, особенно после неудачи с Чарльзом Стэнли. И вот теперь оказывается, что неугомонный лейтенант каким-то образом вклинился в судьбу ее любимого сына.
Эдит с подозрением посмотрела на Рострона, а Макс, между тем, продолжил рассказ, все также широко улыбаясь.
– Я заехал к нему рано утром, и мы отправились к Сэссилам вместе, благо это всего лишь часа два езды. Опаздывать я не мог, а Артур никак не хотел откладывать разговор. По дороге он мне рассказал, как моей сестричке удалось всего за три дня очаровать и обкрутить вокруг маленького пальчика нашего морского волка. – При этих словах брата Минни кокетливо сверкнула глазами, Артур поцеловал ей руку, а Эдит снова нахмурилась.
– Подъехали мы ко второму завтраку, и Спаркс так увлек Тину своими морскими байками, что я ему из-под стола показал кулак, – засмеялся Макс, – хорошо еще мне было известно, что он без ума от сестренки!
– А дальше, что было дальше, не тяни! – вырвалось у Эдит.
– Ну так вот. Уже за кофе и фруктами Спаркс эдак доверительно поведал Тине, что мол влюблен в мою сестру, они помолвлены, и что он очень надеется на свадьбу в субботу, чтобы хоть месяц побыть вместе с молодой женой до того, как его отправят на другой конец земного шара. Тина проникается переживаниями влюбленного и слушает его с большим участием. И тут происходит самое главное!
Макс снова сделал театральную паузу. За столом можно было физически уловить напряжение и ожидание.
– Артур пронзает Тину своими голубыми прожекторами и со вздохом открывается ей, что свадьба может не состояться и влюбленные будут разлучены на многие месяцы, если им не удастся за такой короткий срок найти шафера и подружек невесты. – продолжил рассказ Макс. – Он, Артур, очень надеется на мою помощь, но вот с подружками… И тут Артур горько замолкает. Клементина с минуту, задумчиво водит ложечкой в чашечке с кофе, а потом отвечает, – тут Макс снова сделал паузу.
– Господи, да говори же! – воскликнула Эдит, и даже Ричард крякнул, а Минни сжала ладонь Артура в своей.
– Ну что же, говорит Тина, в совпадения я не верю, все в этом мире происходит по Божественному Проведению, Артур при этом усиленно кивает головой. Если вы не против, говорит она, я с удовольствием исполню обязанности подружки невесты для Минни, а заодно мы с Максом воспользуемся вашим венчанием и объявим о нашей с ним помолвке.
Макс закончил и торжествующе обвел глазами всех присутствующих:
– Так что Спарксу удалось за одно единственное утро решить и свою судьбу, и мою!
Ричард и Эдит сидели как громом пораженные. Наконец, Эдит резко повернулась к Артуру, разглядывая его как некое морское чудо-юдо, словно не веря своим ушам, а заодно и глазам.
С хитрющей улыбкой Артур произнес, скромно потупив глаза:
– Ведь уже никак не получится откладывать наше с Минни венчание, не правда ли, миссис Стоттерт?
Ричард расхохотался от всего сердца, Минни захлопала в ладоши, а изумленная Эдит выдохнула:
– Я теперь не сомневаюсь, что вас действительно ждет большое будущее, мистер Рострон! Мы ждали объявления этой помолвки целый год! А скажите, – она все качала головой, – если бы вы не встретились с Клементиной этим утром, то как бы добились своего?
– Что-нибудь непременно придумал бы, миссис Стоттерт! Я не признаю безвыходные ситуации, – и Рострон снова широко улыбнулся.
Ричард, наконец-то решив, что пора брать в свои руки бразды правления семьей, решительно встал и разлил шампанское по бокалам. Потом подняв свой бокал он торжественно произнес:
– Сегодня у нас необыкновенный день. Свое счастье обрели наши любимые дети – Макс и Минни. Дай бог вам много лет счастья! – Ричард прослезился, захлюпал носом, доставая длиннющий платок из кармана сюртука, и обнял Макса и Артура. Потом, подхватив Минни на руки, он закрутил ее по комнате. – Я знаю, ты будешь счастлива с ним, – шепнул он на ушко дочери, а та расцеловала его в обе щеки.
Ричард подвел Минни к Артуру. Они сначала взялись за руки, потом Артур подхватил ее за талию, и они поцеловались, нежно, но коротко, косясь на Эдит.
