Анастасия Мандрова
Неостывший лед
Николас осторожно резал веревки на моих руках и ногах, а Уилл занимался пленными. Помощнику Жана пуля угодила в ногу, и он лежал на земле, корчась от боли. Ранение Жана было посерьезнее, судя по тому, что он не шевелится, а кровь из раны делала снег около него красным.
–Как вы нашли меня? – спросила я, вставая на ноги.
– Мы просто шли за тобой. – Николас бережно провел рукой по моей щеке. – Зачем ты оставила нас?
– Не хотела, чтобы вы пострадали.
– Но пострадала ты!
В голосе Николаса было сосредоточено все напряжение последних дней, все муки переживаний за меня. Мне стало стыдно за те страдания, которые принесла ему. Но все же он должен был понять, почему я ушла!
– Что будем делать с ранеными? – спросил Уилл, подходя к нам.
С тяжелым сердцем я взглянула на него. Как сказать про его семью? Как сообщить то, что узнала, обрушив на него лавину безутешного горя?
– Уилл, – начала я и замолчала, не в силах открыть такую суровую, жестокую правду.
Жан, связанный и все так же лежавший на холодной земле, застонал. Снег перестал идти, хотя я даже не заметила, в какой момент это произошло.
Внезапно перед моими глазами появились картины все так же горящего дома, но теперь я видела его изнутри. Родители Уилла, сосредоточенные и без тени волнения на лице, и плачущая Дорри с куклой в руках… Они все спускались куда-то вниз, то ли в подвал, то ли в погреб. А там, как какое-то чудо, была потайная дверь, которую они открыли… Они спаслись! Я видела, как они шли в темноте по неведомому мне пути, а за ними бежал их рыжий кот.
Я хотела бы увидеть подтверждение, что и разбойники сумели избежать ужасной гибели, но передо мной возникла другая картина. Передо мной появился Жан, сидящий в своем кабинете и любующийся чучелом единорога. В руке у него была чашка, и он неспешно помешивал ее содержимое чайной ложкой. Видение расплылось, как в тумане, а затем я увидела Жана в моей комнате, но в кровати лежала совсем другая девушка. Она мучительно долго кашляла, прежде чем забрать из рук Жана чашку с напитком. Эту девушку я помнила, потому что она уже была в моих видениях. Рианна, возлюбленная Уилла, непостижимо красивая и уже мертвая.
– Выпей целебный чай от Бонни, – спокойно произнес Жан, приглаживая спутавшиеся волосы девушки. В его движениях проскальзывали отголоски нежности, но в серых глазах был лишь холод.
– Спасибо, – настороженно произнесла Рианна.
– Ты уж прости, что так получилось. Я не думал, что ты заболеешь после наказания.
– Ничего, это всего лишь простуда. Я поправлюсь.
– Конечно, поправишься! – подтвердил Жан, криво улыбнувшись. – Ты точно решила не принимать моего щедрого предложения?
– Точно, – решительно проговорила Рианна, с опаской взглянув на собеседника.
– Ну что ж, выздоравливай, – сказал Жан, выходя за дверь и с нескрываемой злобой смотря на то, как девушка пила из чашки.
И я все поняла… В чашке был не целебный напиток от Бонни, там находился яд. Рианна умерла не от простуды. Ее отравил Жан!
– С тобой все в порядке? – спросил Николас, не понимая, почему я замолчала и странно смотрела перед собой.
– Все нормально. Уилл, я только что увидела… Рианна умерла не от простуды, ее отравил Жан!
Уилл замер, глядя на меня внимательно и напряженно. Прежде, чем до него дошел смысл сказанного мной в полной мере, Николас рванул к Жану и резко перевернул его. Тот застонал и, чуть приподнимаясь, прошептал:
– Дорогой племянничек, рад тебя видеть. Помоги!
– Неужели?
– Ник, да помоги же мне! Меня ранили в плечо…
– Это сделал я.
– За что? – прохрипел Жан, искренне удивляясь тому, что только что услышал.
– За моих родителей! Ты убил их.
– Я? Нет! Что эта рыжая тебе наговорила? Зачем ты ей поверил?
– Потому что это правда! – Николас присел рядом со своим дядей и произнес ему, глядя в глаза. – Все сходится. Ты присвоил себе деньги моего отца, решил с помощью Николь подобраться поближе к Владыке. У тебя были грандиозные планы, но заверяю тебя, они не сбудутся.
Николас встал и сжал кулаки. Наверное, сейчас он всеми силами сдерживался, чтобы не ударить раненого Жана. А вот Уилл не сдержался. Оцепенение спало с него, и он явно утопал в ненависти к человеку, который убил его возлюбленную.
– Ты! – воскликнул Уилл, подходя ближе к Жану. Он схватив его за грудки и встряхнул. – Ты отравил Рианну! Почему?
– Да кто такая Рианна?
– Издеваешься? – Уилл схватил Жана за руки и поволок к краю пропасти. – Да кто ты такой, чтобы играть чужими судьбами?! Я хочу знать, почему ты ее убил!
– Я не уби… Ой!
Человек, который совсем недавно издевался над беззащитной девушкой, сам стал беззащитным, боялся, что жизнь его оказалась на краю пропасти, в самом прямом смысле этого выражения. Уилл подвел Жана к самому краю и произнес:
– Если не скажешь, полетишь туда!
– Не надо… Я скажу! Рианна мне очень нравилась… Мне кажется, я ее любил, но она отказала мне. Что я мог сделать? Только отомстить за отказ! И теперь я ненавижу всех брюнеток. Они напоминают мне ее!
– Ты ее убил! – сдавленным голосом произнес Уилл, делая шаг вперед.
Жан завис над пропастью. Казалось, в минуты перед неминуемой гибелью человек меняется, осознает, что сделал неправильного в своей жизни, и хочет искупления. Но не Жан. Его лицо, освещенное отблеском пламени, выражало лишь злобу. Уилл держал его одной рукой, а рядом угрюмо стоял Николас и ничего не предпринимал. Я подошла к ним, точно зная, что сегодня для Жана все закончится.
– Вы – неудачники! Никогда вам не удастся дойти до цели! Мой мир не изменится. Талабан будет принадлежать северянам, и никто не сможет этого изменить. Ты, рыжая, даже не пытайся! Потому что тебя ждет только смерть…
С этими словами Жан протянул руку ко мне, но не достал. Видимо, в темноте ему показалось, что я стою ближе, чем на самом деле. Николас, испугавшись за меня, толкнул его в сторону пропасти, а Уилл отпустил руку. Но и моя сила сейчас сработала без промедления. И Жан полетел вниз. Его любимая тьма приняла его так быстро, что крик через секунду заглох, уходя вместе с хозяином в беспросветную вечность.
Мы отступили от края. В этот момент каждый из нас сознавал, что стал причастен к выбору, который уже сделан. Но мы все уже дошли до точки невозврата, точно понимая, что-либо переступим грань и сможем защитить себя, либо в следующий раз погибнем сами.
Позади нас громко закричал помощник Жана, зовя на помощь. Мы обернулись. Перед нашими глазами происходила страшная трагедия. Существо, ростом со взрослого человека, похожее на змею, но почему-то с крыльями, которые переливались в свете огня, напало на раненого мужчину. Уилл с Николасом хотели броситься на помощь, но я их остановила.
– Это аспид. Он очень опасен, – сообщил нам Уилл на всякий случай, если мы не знали, что за существо перед нами. – Никто не заслуживает такой ужасной смерти.
– Этот мужчина один из тех, кто чуть не убил твою семью.
– Как? Что ты такое говоришь? – воскликнул Уилл.
– Жан со своими помощниками поджег твой дом. Но вся твоя семья чудесным образом спаслась. Этот человек заслужил все, что происходит с ним.
– Он это заслужил за одно только обращение с тобой, – произнес Николас, приобнимая меня за плечи.
Но даже после того, что я знала об этом человеке, мне было жаль его. Змей ловко подцепил клювом ногу кричащего мужчины и поднялся с ним в воздух, скрывшись в темноте. Тот, кого не забрали гаргульи, все равно повторил путь своих товарищей.
– Сколько здесь всяких тварей, – растерянно произнес Николас. Ему тоже было неприятно смотреть на то, что случилось сейчас.
– Но они, как ни странно, помогают нам. Это удивительно, – сказала я, дрожа не от холода, а от бесконечных переживаний. Николас, будто почувствовав это, обнял меня крепче.
– Почему они помогают?
– Может, они все тоже хотят смены власти, – предположила я, вспоминая все, что мне говорил василиск.
– Но они не на нашей стороне, – возразил Уилл, глядя на затухающий костер. – Они на стороне зла.
– Иногда противники объединяются, – задумчиво произнес Николас. – Значит, в нашем мире есть куда большее зло, которое нужно остановить.
– Видимо это так и есть. Нам пора убираться отсюда и искать место на ночлег.
С этими словами Уилл потушил костер и взялся за свой рюкзак.
– Где будем ночевать? – спросил Николас, нехотя отходя от меня, чтобы взять свои вещи.
– Можно поискать пещеру, но в темноте…
– Постойте! – прервала я Уилла. – У меня идея. Жан говорил, что они улетят на машине. Значит, она где-то рядом. Можем поспать в ней.
– А это отличная идея! – согласился со мной Николас. – Если еще и обогреватель включить… Кто-нибудь знает, как там все работает? Слишком сложное управление. Говорят, летчики учатся несколько лет, прежде чем их допускают к полету.
– Я знаю, – поспешно сказал Уилл и добавил: – Я раньше летал на таких штуковинах.
– А работал простым водителем у нас? Почему?
– Потому что был склонен к вредным привычкам размышлять о жизни и говорить то, о чем другие помалкивали. Меня уволили.
– Я знал, что ты не так прост, как кажешься.
Николас похлопал Уилла по плечу. Только в этот момент я поняла, что они не препирались с тех пор, как меня похитили у реки, а общались вполне себе по-дружески.
– Как мы найдем в темноте машину? – спросил Уилл, освещая нашу дорогу фонариком.
– Может, пройдем чуть дальше и, если не найдем, соберем палатку? – предложила я.
Лишь бы уйти от этого места подальше, слишком жутким оно казалось теперь, после всего, что здесь произошло. Похоже, со мной были солидарны все, поскольку мы двинулись в путь очень быстро. Пока шли, мы успели рассказать друг другу все, что случилось с нами, когда были порознь. Оказывается, Николас и Уилл тоже встретились с гаргульями, но они не напали на них, а просто следили за тем, как они проходят мимо. Еще, около озера они раз за разом видели большую жабу, увешанную ракушками и водорослями, которая противно кричала. Уилл посчитал, что именно из-за нее они сбились с пути, потеряв время на поиск входа в ущелье. Но, как ни странно, именно эта жаба, гремя ракушками при каждом движении, и привела их к месту, которое они искали. Я поняла, про какую жабу они рассказывали. Ее называли шелликоут, она любительница подшучивать над путникам, вводить их в различные заблуждения. Но в этот раз она, вопреки своим привычкам, сослужила Николасу и Уиллу добрую службу.
– Вот сейчас нам бы тоже не помешала такая жаба, – произнес Николас, запыхавшись.
Этот медленный подъем в темноте давался нелегко, хотя мы и прошли совсем немного. Я еле передвигала ногами, чувствуя себя измотанной. Слишком много всего произошло за этот день.
Неяркий свет наших фонариков выхватил серебристый гладкий край машины тогда, когда уже казалось, мы никогда не найдем ее. Она стояла посреди расширенной части ущелья там, где высота особенно чувствовалась.
– Нужно быть осторожнее, – прошептал Уилл. – Вдруг там кто-то есть?
К нашему счастью, никого внутри не оказалось. Зато были несколько сумок с едой и водой, а самое главное, место для сна. Уилл включил обогреватели и мягкий нижний свет. Мы могли видеть друг друга, но снаружи были неприметны.
– Обратно можем улететь на этой машине, – предложил Николас, устраиваясь поудобней с чашкой горячего чая.
– Вначале нужно дойти до Края, – проговорил Уилл. – А так, да. Быстрее улететь.
Я крутила в руках свою чашку и смотрела в окно, в котором ничего нельзя было разглядеть. Спастись сегодня мне удалось благодаря чуду, иначе я это назвать не могла. А теперь мы сидим и пьем чай там, где когда-то сидели мои враги. Они побеждены. Но что ждет меня впереди?
Уилл выбрал место для сна рядом со входом в машину. "На всякий случай. Вдруг кто-то решит зайти", – сказал он прежде, чем отвернулся от нас. Но я-то поняла, что Уилл просто хотел оставить нас вдвоем, а самому остаться наедине со своими мыслями. Сегодня он узнал, как на самом деле умерла его любимая девушка. Сегодня того, кто был повинен в ее гибели и многих других злодеяниях, настигла справедливая кара. Здесь было о чем подумать.
– Тебе стало легче? – обратилась я к Николасу, сев рядом с ним, а он сразу понял, о чем я его спрашивала.
– Не знаю. Стало спокойнее от того, что Жан больше не причинит тебе вреда. Но не легче. Я ненавижу его! Если бы не он, мои родители были бы живы…
– Они были хорошими людьми, я это уже поняла.
– Да, – вздохнул Николас. – Но я не достоин их.
– Да ты что! Не говори так. Они гордились бы тобой. Не каждый может рисковать жизнью, чтобы спасти этот мир.
Николас перехватил мою руку и поцеловал запястье.
– Не каждая девушка в свои восемнадцать может быть таким храбрым бельчонком. – Николас задумчиво покрутил браслет на моей руке. – Он от твоего папы?
– Да. Теперь он своего рода амулет на счастье.
– Он обязательно поможет тебе.
– Надеюсь. Николас, ты знаешь, я ведь так и не увидела всей красоты снега.
– Мы идем в царство льда и снега. Мне кажется, ты еще насмотришься, – улыбнулся он и задумчиво произнес: – Получается, твои бабушка и дедушка по папиной линии северяне. Ты бы хотела с ними познакомиться?
– Возможно. Перед отъездом на Север я узнала, как их зовут. Но сейчас у меня нет возможности разыскать их. Совсем не до этого.
– И не до этого…
Николас нежно поцеловал меня в губы, а потом с грустью сказал:
– Я догадывался, что ты хочешь оставить нас. Но не верил, что ты на самом деле это сделаешь.
– Почему?
– Потому что я никогда больше не хочу отпускать тебя. Даже в мыслях.
Николас крепко прижал меня к себе.
– Лео, почему ты не называешь меня Ником?
– Не знаю. Привыкла обращаться к тебе на "вы", – отшутилась я, не замечая за собой того, что называла его полным именем.
– Ну хорошо, хоть время индюка прошло, – улыбнулся Николас. – Давай спать?
– Давай, – согласилась я, а сама задумалась, почему так происходило.
Наверное, в глубине души я боялась сблизиться с Николасом. После предательства лучшей подруги трудно полностью довериться другому человеку и уж тем более признаться в любви. Конечно, после всего, что сделал для меня Николас, я хотела ему верить, но так боялась, что вдруг это окажется ошибкой. С этими неспокойными мыслями я и заснула, и сны у меня были полны беспокойства и напряжения. Видимо, в них отразились все ужасы прожитого дня.
Утром я проснулась от того, что Николас дул мне на волосы.
– Мм? – только и могла проговорить я спросонья.
– Смотри, – прошептал он, показывая в окно.
В утреннем свете медленно падал белый и пушистый снег, застилая все кругом серебристым полотном. Это было настолько красиво, что я затаила дыхание, наблюдая за полетом снежинок.
– Дай угадаю, ты хочешь выйти и посмотреть на все это не за стеклом…
– Да! – с восторгом отозвалась я, оглядываясь в поиске своих теплых вещей.
В машине, благодаря обогревателю, мы спали без курток. Николас тоже принялся одеваться, глядя на меня с полуулыбкой.
– Что? – поинтересовалась я, надевая шапку на голову.
– Ты, как ребенок… Мы, северяне, настолько привыкли к снегу, что ничего особенного в нем не видим.
– Вот будешь на Юге, тоже станешь ребенком, когда впервые познакомишься с цветными облаками.
– У вас цветные облака?
– Иногда бывают. А еще песчаные дюны и драконы ростом с барашка.
– А еще рыжие девушки, сводящие некоторых северян с ума…
Николас наклонился ко мне и поправил шапку на голове. Это уже стало своего рода традицией. Мне захотелось быть с Николасом рядом всегда, чтобы таких вот традиций и ритуалов, объединяющих нас, стало еще больше.
Мы вышли из машины, оставив Уилла заниматься нашим завтраком, что, конечно, было немного эгоистично с нашей стороны. Но ведь вокруг была сплошная красота: казалось, весь мир стал кристально чистым и белым, а снег тихо падал, устилая пушистым ковром землю. Я подставила ладонь, и тут же на нее упали несколько крупных, но все равно таких невесомых снежинок. Невольно залюбовавшись их остроконечными гранями, я смотрела на них, тающих и превращающихся в воду, а на ладонь прилетали следующие.
– Это так… – восхищенно начала я и замолчала, стараясь подобрать нужное слово и не находила его.
– Так красиво? – договорил Николас за меня, подходя ближе.
– Да. Это такая почти фантастическая красота! Нереальная реальность!
– Ты сама – нереальная реальность и фантастическая красота, – чуть дрогнувшим голосом сказал Николас.
Я знала, что сейчас не время… Нужно было собираться в путь. Но… Что же случилось этим утром? Неужели этот снег и эти слова Николаса навеяли такие несвоевременные мысли о том, чтобы как можно дольше длились эти мгновения?
Мы стояли среди снежного царства и не могли не ощущать величия и разнообразия мира. Сколько всего прекрасного рядом с нами… Север когда-то казался мне заклятым врагом, но именно здесь я встретила свою любовь. И глядя вдаль на снежные просторы, я могла с уверенностью сказать, что Север прекрасен в своей кристально чистой простоте, в суровом могуществе и обжигающем холоде. И что же все это значило для меня? А значило это только одно – я полюбила Север!
– Как насчет того, чтобы пролететь на машине почти до Края? – спросил Уилл, когда мы вернулись и сели завтракать.
– А ты думаешь, дальше будет место, где ее посадить? – ответил Николас вопросом на вопрос.
– Если не сможем, вернемся обратно сюда. Но я сверился с картой. Там должна быть равнинная местность.
– Но если не будет, мы потеряем время, – произнесла я задумчиво, размешивая ложкой сахар в чае.
– Мы потратим несколько дней на преодоление этих гор. Если карта правильная, то дальше будет небольшая долина. И только потом опять горы.
– А ты справишься в такую погоду с управлением? – настороженно спросил Николас, глядя в окно.
– Постараюсь, – твердым голосом произнес Уилл. Снег усилился и все вокруг накрыла белая пелена.
– Давайте попробуем, – подытожила я, хотя понимала, что в такую погоду опасно лететь.
Через полчаса мы, благодаря профессиональным навыкам Уилла, поднялись в воздух. Было страшно, но сидя рядом с Николасом это чувство притупилось. Кроме того, я верила Уиллу. Если он сказал, что сможет летать на этой машине в непогоду, то он действительно делал это.
Мы поднимались все выше, так, что у меня заложило уши. Хотелось увидеть вершины гор, над которыми пролетала наша машина, но из-за снега ничего нельзя было разглядеть. Совсем скоро нам предстояло резкое снижение и посадка.
– Не бойся, – сказал Николас, беря мою ладонь в свою.
– Что если я не справлюсь? – внезапно даже для себя спросила я.
– Ты справишься, – уверенно заявил Николас.
– Ты не понимаешь! Если я не смогу добраться до Края, начнется война. Мне сказал об этом Дух Леса. Там погибнет очень много людей.
– Бельчонок, ты доберешься до Края. Мы уже так близко!
– А если бельчонок хочет забиться в дупло и сидеть там? Может, я хочу жить спокойно и не думать о серьезных вещах? – нервно воскликнула я и заплакала, уткнувшись в плечо Николаса.
– Лео, да что с тобой?
Только через несколько минут, когда машина начала спускаться, я смогла ответить Николасу, что со мной произошло. Мы пролетали Гору Сомнений, самую высокую из Северных гор. Теперь я понимала, почему она так называлась. Страшно подумать, что было бы со мной, если бы я в одиночку совершала ее переход.
Машина без всяческих происшествий приземлилась на заснеженную долину. Позади нас остались Северные горы, а впереди ничего нельзя было разглядеть из-за разыгравшейся метели.
– Ничего не разглядеть. Может, переждем? – предложил Уилл, и мне так хотелось согласиться с ним, но одновременно с этим, я боялась, что беспокойство и неуверенность в собственных силах вновь нагрянут ко мне, как нежданные гости.
– Нужно идти, – кратко сказала я, и первая ступила ногой в глубокий снег.
– Что дальше совсем непонятно. Идем медленно и осторожно, – предупредил Уилл, обходя меня. Как и раньше он решил идти первым.
– Хоть бы указатели расставили, – пошутил Николас.
– И что бы ты сейчас разглядел? – поинтересовалась я у него, улыбнувшись.
Какое-то время мы шли молча, потому что говорить в такую метель было невозможно. Снег с сильным ветром, бьющие в лицо, не доставляли никакого удовольствия.
– Кто-то хотел увидеть снег, так вот мечты сбываются! – прокричал мне Николас, совсем не радуясь такой непогоде.
– И все равно очень красиво! – тоже прокричала я, а сама уже ничего не различая.
– Мне кажется, хватит! Ты уже вполне себе налюбовалась Севером!
И неожиданно все прекратилось. Ветер перестал завывать и бить в лицо, а темные снежные тучи быстро убегали прочь, оставляя место просвету.
– А ты не мог раньше сказать что-то такое? – спросила я, глядя на кусочки голубого неба, проглядывающие из-под облаков.
– Вообще-то мог, но не хотел. Тебе же так нравится снежная буря, – с иронией в голосе произнес Николас.
– Стоп! – приказал Уилл, и мы немедленно остановились.
– Что? – спросила я, разглядывая открывшуюся равнину, утопающую в серебристом снеге.
– Вы слышите? – напряженно спросил Уилл, вглядываясь вперед.
И мы действительно услышали странный шум, будто где-то с силой течет вода. А потом в метре от нас поднялась вверх мощная струя воды, обдавая нас горячими, обжигающими каплями.
– Что за…
Николас не договорил, потому что позади нас тоже поднялся столб водяного пара, и распространился ужасный сероводородный запах.
– Бежим! Это кипяток! – закричал Уилл, и мы последовали его совету.
Было похоже, будто долина играет с нами в догонялки. То тут, то там вырывались из земли вверх струи очень горячей воды, а мы боялись, что это произойдет рядом с нами. Мы бежали изо всех сил, иногда падая в снег, почти задыхаясь от противного запаха. Мы почти добежали до холма, когда все затихло. Ни ветерка, ни шума воды, только наше сбившееся дыхание, которое так трудно было восстановить.
– Ух, жарко стало! И это все? – громко спросил Николас, оглядываясь назад.
– Не гневи природу, – сухо заметил Уилл, но тем не менее улыбнулся тому, что все закончилось.
Только сейчас я поняла, о чем предупреждал Интарион. Сбросив с себя рюкзак, я села прямо на него. Значит, Край действительно где-то рядом. Скоро мы дойдем до него, и тогда все изменится.
– Поднимемся на холм на всякий случай? – предложил Николас, предлагая мне руку, чтобы я встала.
– Да. Лучше подальше отсюда, – согласился Уилл.
Мы с трудом одолели подъем на, казалось бы, невысокий холм. С него открывался вид на горную долину. Где-то там остались горячие струи воды, а впереди было видно одинокую темную фигуру, резко выделяющуюся на всем белом. Я не успела удивиться тому, что этот человек двигался в нашу сторону. Я лишь успела услышать посреди леденящей тишины танец льдинок. Этот звук был мне знаком.
Глава 20
"Стой, где стоишь, ведь отступать уже поздно, да и некуда", – говорила я себе, глядя, как мужчина приближался к нам. Рядом замерли Николас и Уилл. Не было слышно привычной иронии Николаса, советов Уилла. Они словно окаменели.
А тем временем, в моей голове все отчетливее звучали льдинки, бьющиеся между собой. Вслед за своими друзьями я превратилась в неподвижную статую, в смятении смотря на Главного. Внутри меня происходило сражение. Неудержимое желание послушаться и застыть перед тем, кто умело околдовывал все живое, соперничало со стремлением противостоять. Я должна бороться! Иначе проиграю не только я, но и весь наш мир. Отбросить его в сторону – вот чего хотелось мне больше всего, но каждая попытка не удавалась.
– А ты далеко забралась, – произнес Главный, приблизившись ко мне почти вплотную.
– Вы тоже. Что вы сделали с моими спутниками?
– Догадайся.
Его темные глаза ничего не выражали, но я понимала, что он изучает меня. Равнодушно посмотрев на неподвижных Николаса и Уилла, Главный вновь повернулся в мою сторону.
– Нравится Север?
– Да!
– Хочешь изменить Талабан?
– Этот мир называется по-другому, – твердо сказала я, видя, как в глазах Главного промелькнуло едва заметное удивление.
– И как же он называется?
– Скоро узнаю.
– Ты себя переоцениваешь. Какая-то слабая девчонка не может изменить целый мир.
– Тогда почему вам не удается загипнотизировать меня?
Только сейчас я сумела разглядеть бешеную злобу, так хорошо спрятанную до этого внутри него. Лицо Главного исказилось, обнажая всю уродливость того, кто управлял нашим миром.
– И почему мои люди до сих пор не смогли справиться с тобой?
– Потому что добро сильнее зла.
– Да? Значит, я в твоем понимании представитель зла? А кто тогда твои спутники? Один годами был в забытьи, потеряв все, к чему стремился. Другой предаст тебя, так же, как и твоя подруга… потому что он с самого начала работал на меня!
– Я не верю вам! Николас не способен на такое! – воскликнула я в почти полной уверенности в своей правоте.
Но что если… Я взглянула на Николаса. Нет, такого не может быть! Я доверяю ему, но ведь я доверяла и Ренате…
– Сама подумай, почему ты оказалась в доме у Жана, почему Николас пошел с тобой. Все просто!
– Но зачем он спасал меня?
– Слишком скучно жилось. Захотелось поиграть с тобой.
Я вновь услышала постукивание льда, но сейчас этот звук становился громче, превращаясь в треск, а затем в невыносимый сильный грохот.
– Отступи. Тебе никто не поможет!
Зажав ладонями уши, я пыталась сопротивляться. Умом я понимала, что Главный нашел брешь в моей броне, и теперь умело пользовался этим. Но в душе я переживала… Если и вправду Николас обманул меня, если он притворялся, а я напридумывала себе любовь, которой никогда и не было!
Снег под ногами превратился в тонкий лед, и зловещий треск, напомнивший выстрелы, раздался рядом со мной. Холм оседал вместе с нами, и слишком трудно было сохранять равновесие. Я упала на колени, а Владыка стоял высоко надо мной с торжествующей улыбкой. Он сделался опять таким идеально красивым, в его темных глазах хотелось тонуть…
– Лео, – раздался голос Николаса откуда-то слева, и я нехотя посмотрела в его сторону.
Зачем он отвлекает меня от любования Владыкой? Подумаешь, стоит на льдине, а под ней бурлит вода. Не буду ему помогать! Он обманул меня. Теперь я буду доверять одному лишь Владыке…
Я взглянула себе под ноги. Под тонким слоем льда было видно, как стремительно текла вода. Отчего-то мне показалось, что она совсем не холодная, а наполнена теплом.
Лед таял слишком быстро, он ломался и с треском погружался под воду. "А ведь Николас не умеет плавать!" – вспомнилось мне, и я вновь посмотрела на него. Льдина, на которой он стоял медленно погружалась под воду, а вслед за ней уходил и Николас. Что-то дрогнуло в моем сердце, и холод прокатился по спине от осознания, что на моих глазах он утонет, а я ничего не сделаю, чтобы его спасти. Я решительно сделала шаг по направлению к тому, кого любила.
– Зачем ты его спасаешь? Он ведь предал тебя! – недоумевал Главный, понимая, что я хотела сделать.
Мне было не до ответа, потому что в одну секунду Николас ушел под воду, а я не успела дойти до него, скользя по прозрачному льду.
– Ник! – испуганно проговорила я, чувствуя, что теряю драгоценные секунды.
– Стой! Ты умрешь, спасая его! – закричал Главный мне в спину.
Но и на эти слова я не отреагировала, ныряя вслед за Николасом в быстро текущую воду. Не сразу я поняла, что она действительно теплая, почти что горячая. Сообразив, что Николаса относило течением, я изо всех сил поплыла за ним. Казалось, мне не хватало дыхания, но я упрямо двигалась вперед, желая лишь одного – спасти Николаса, даже ценой своей жизни. Плыть было тяжело, одежда намокла и тянула на дно. Наконец я увидела его впереди и сумела крепко схватить за руку. "Никогда больше не отпущу его! Никогда!" – думала я, поднимаясь с ним на поверхность, боясь потерять сознание от нехватки воздуха. Через мгновение мы выплыли.
А еще через какое-то время я поняла, что все это лишь привиделось мне. Николас все так же стоял рядом с Уиллом, и они выглядели, как статуи, неподвижные, как тяжелые глыбы льда, которые никогда не сдвинуть с места.
– Я и не думал, что ты такая глупая, – сказал Владыка, прищурившись от внезапно вышедшего из-под туч солнца. – Ты спасла того, кто тебя предал. Я не понимаю… Зачем?
– Потому что люблю его. И вы лжете. Николас не предатель!
Главный посмотрел на меня внимательно и долго. В его глазах мелькнуло странное, своеобразное сочетание презрения, недоверия и любопытства.
– Ты видишь там реку? – спросил он, показывая вдаль.
– Да, – ответила я, только сейчас замечая ее. Она текла вдоль горы, как будто опоясывая ее и защищая от чужих вторжений.
– А мост видишь?
Я присмотрелась. Река в лучах солнца сверкала поразительной синевой, а где-то посередине через нее проходил небольшой деревянный мост.
– Да, вижу.
– Где? – тут же спросил Главный, а в его глазах блеснула неистовая ярость.
– А вы не видите? – догадалась я.
– Нет. Но ты мне сейчас покажешь, где он находится, – сказал Главный, больно хватая меня за руку.
– Вам туда нельзя, – возразила я, чувствуя, что он тянет меня за собой.
– Мне можно везде! Я владею этим проклятым миром! Сейчас они увидят, кто я такой, и забудут свои идиотские легенды…
– Они?
– А ты ничего не знаешь, да? – хмыкнул Главный, забавляясь моим непониманием. – Духи Леса тебе ничего не сказали…
– Я знаю самое главное. Если вы не видите мост, значит, вы не должны проходить по нему.
– Я хозяин всего, что ты здесь видишь! И даже тебя.
– Нет! – твердо заявила я, зная, что ни один из нас не имеет права владеть человеком, его мыслями, словами, и уж тем более его судьбой.
– Да кто ты такая? – возмутился Главный и тут же возобладал над собой, успокоившись. – Не проведешь меня по мосту, я убью его! – С этими словами он достал пистолет и направил на Николаса.
– А я убью вас! – воскликнула я, выхватывая тоже пистолет из кармана куртки, и целясь в Главного.
– Не посмеешь!
– Мы можем проверить.
– А вдруг меня пули не берут?
– А если берут?
– Упрямая девчонка! Да что тебе стоит провести меня по мосту?! – рявкнул он и неожиданно вздрогнул от грозного рева, прокатившегося по долине.
Мне тоже стало страшно, рев был исполинским. Появившись из-за белоснежной горы, к нам летел самый настоящий дракон. Невольно я залюбовалась тем, как это огромное существо, бросавшее тень чуть ли не на половину долины, вопреки всем законам, парило в высоком небе, словно птица, и солнце отражалось на его коже. Это был очень красивый, завораживающий полет. Я и сама не знала, почему совсем не испытывала страха.
Главный, стоящий рядом со мной, что-то тихо пробормотал и отпустил мою руку. Он спокойно наблюдал за полетом дракона и сделал шаг назад лишь тогда, когда в долине раздался еще один могучий рев. Если тот, кто стоял рядом со мной не боялся дракона, я предположила, что тогда стоит бояться мне, поскольку это громадное существо – союзник моего врага.
