Андрей Владимирович Фёдоров
Школа
Денис с Андреем после этого начали искать всякие разные места для заднего сальто. Правда, второй чуть позже делать их перестал: улетал куда-то всё время в бок и на грани приземления на шею постоянно был. А Денис старался до последнего, делая и переднее, и заднее, и даже с толчком от стены как в Принце Персии. Точнее сказать от почти что прямого камня. Сначала мы Дениса страховали, потом он сам делал. Но пришёл к тому, что делал это с трудом, чуть ли не голову разбивая о поверхность в момент приземления. И тем не менее, у него этот коронный трюк получился…
Конечно, были у него и провалы. Один раз зимой с бомбоубежища переднее сальто на снег крутил. Во время очередной из попыток поскользнулся на краю, будто ровная доска, перевернулся в воздухе, да и приземлился плашмя на спину.
Со стороны… Это выглядело очень смешно! Это надо было видеть!
Денис орёт:
– Чего ржёшь?! Помоги! Мне кажется, я спину сломал.
А я в ответ хохочу, до того это нелепо смотрелось со стороны. И вроде понимал, что ему сейчас плохо и больно, потому по сути ничего смешного в происходящем не было. Но сдержать себя я ну никак не мог! Успокоился каким-то чудом, да и помог ему встать. Слава Богу, травмы не было, но случай вышел неприятный.
***
И чем больше у Дениса получалось крутить сальто, тем меньше выходило творить всякие разные трюки нам с Андреем. И не стыдно мне будет сказать, что сдался первым и со временем совсем уже забил на паркур, фриран и иже с ними. Разве что только по стройкам любил лазить с остальными, да смотрел как они на скорость соревнуются взбираться на Колизей от первого до последнего этажа.
Именем римского амфитеатра у нас назывался полудостроенный жилой дом напротив спортзала «Наука» в микрорайоне Академгородок. Благодаря тому, что был достроен частично и выглядел со стороны словно горка, Колизей получил большую популярность среди городских трейсеров, как, впрочем, и остальные городские заброшки.
Ребята же от мечты решили не отступаться, потому стали искать способы попасть в гимнастический зал, который у нас был только один, и находился он в местном ДК, предназначенный только для цирковых акробатов. И вы знаете… Это хорошо, что есть хотя бы такой зал, учитывая то, где он находится. Это вам не Москва с Питером, где есть секции спортивной гимнастики с соответствующими спорткомплексами.
Вот для того, чтобы туда попасть, Калерада и привёл на смотрины к руководителю местного цирка Павлу Петровичу нас и ещё ребят десять со всего города, которые тоже бы не прочь научиться крутить двойное и тройное сальто. Тому мужичку, тощему как спичка, было уже за пятьдесят. Носил пышные усы, наверное, ещё с советских времён, шапку гребень и дешёвый спортивный костюм, купленный на вещевом рынке с кедами «Москва».
– Ну что! Показывайте, что умеете! – объявил он.
Тут все и начали крутить сальто одинарные, боковые, двойные с высоты, а ещё что-то по типу штопора, и многое другое. Денис на их фоне смотрелся вяло, но заднее сальто показал. А Дрон что-то даже переднее не стал делать.
Но, тем не менее, его взяли. Взяли вообще всех кроме вашего покорного слуги. Пал Петрович и меня просил что-то сделать:
– Ну! Показывай!
Я же в ответ только головой помотал. Ну не дурак же, чтобы на голом бетоне тебе на потеху сальто крутить. Если даже в снег приземлялся, то на задницу, и то в лучшем случае! Неужели моей смерти хочешь, идиот?!
Денис и Дрон, которых в цирк взяли, потом всё ходили и кичились передо мной:
– Ну и что ты ничего не показал? Мы теперь двойные крутить научимся. А ты что?
А я только плечами пожимал. Уже тогда не к этому тянуло меня по жизни. Ребята же пусть будут счастливы, если стремятся к этому.
Вот только в цирковых занятиях был один малююююсенький нюансик. Там в отличие от профессиональной гимнастики учили не только сальто крутить. Точнее сказать, новичков даже к батуту не подпускали от греха подальше. Они в самом начале учились длинные кувырки делать. Эффектно, конечно, но не сальто. Неужели только этим они и занимались? Нет же! Учились жонглировать, стоять на цилиндрах, выступать клоунами на потеху публике, придумывая миниатюрки. В общем на первых порах их учили всему, но только не столь желанным сальтухам.
Разумеется, ожидания и реальность у пацанов не совпали от слова совсем. И было это до такой степени всё ужасно, что ребята не единожды задумывались цирк бросить. Ведь их только через полгода подпустили к батуту и позволили делать сальто только в страховке, когда на улице они в сугробы только так уже крутили! Дрон один раз на батуте сделал без неё, так Пал Петрович его чуть не убил прям в зале. За Волчака потом остальные впрягались, умоляя в цирке оставить. Сальто ж крутить хотелось всем, а облажаться мог каждый, вот и защищали они друг друга коллективно…
Но последней каплей для неудачливых циркачей стал момент, когда их под угрозой выдворения из цирка заставили на первомайском параде аниматорами батрачить. И это притом, что за каждое занятие пацаны по триста рублей платили. Точнее в аниматоры переквалифицировали Дениса. На него натянули костюм розового слона с неудобными ботинками и огромной, вечно слетавшей с плеч головой с длинным хоботом и ушами. В таком виде он и шёл на параде как представитель местного цирка. А рядом Дрон в костюме шута. И вечно какой-нибудь маленький оболтус мимо пробежит, ноги отдавит или попытается костюм стянуть.Вот вам и паркур! Вот вам и сальтухи!
Как всё закончилось, я встретил ребят в самом дурном расположении духа. И если Дрон просто устало поддакивал Денису, то вот второй в нытье себя не сдерживал.
– Да как же так?! С чего мы блин были обязаны это делать?! Почему Калераду в этом костюме ходить не заставили?! Почему мы?!
– Да не говори!
– Этот костюм поганый достал в край! Голова постоянно съезжает, ботинки слетают! Ужас просто!
– Это точно!
– Ещё и Пал Петрович говорит: «Выгоню, если не пойдёте!» – урод…
– Вообще козёл!
Потом Денис смотрит на меня.
– А ты чего смотришь? Сам бы не смог так. Сразу бы заныл!
– Да он точно бы не смог… – отмахнулся от меня Дрон.
А я стою и думаю: «А кто бы меня заставил? Да пусть я хоть тысячу раз в цирк пойду заниматься, в их случае лучше было уйти, чем за спасибо аниматорами работать! Вас же никто не заставлял! А вы всё равно ради сальтух ходили… Получили? Распишитесь! Как будто не знали, что такое цирк… Там паркура нет! Там ежедневный изнурительный труд на грани фола, чтобы научиться ходить по канату, постоянная угроза жизни из страха свалиться вниз с большой высоты, издевательства над цирковыми животными со стороны дрессировщиков, и за всё это, если вы не Никулин или братья Запашные, платят копейки. И то, если устроитесь. А там уже не до сальтух будет. В цирке каждый день – самобичевание за гроши, руки и ноги до мозолей и в кровь! Я это знал, я бы и рассказал об этом. Но вы ж сами с усами. Вы трейсеры, акробаты же! Это я трусишка! Вы же рыцари без страха и упрёка… Чего мне вас учить? Кто я вам по статусу, чтобы вам – взрослым людям что-то объяснять?»
Говорить обо всём этом я им не стал, иначе спор наверняка бы закончился дракой. Не в том настроении Денис был, чтобы воспринимать адекватные слова всерьёз и без конфликта. Так что Бог с ним! Пусть мучается. Потом сам уйдёт.
И они вместе с Дроном ушли. Через неделю. Тем более, что к тому времени пора ЕГЭ наступала, и ребятам было совсем не до паркура. А там к 10-11 классу и всё остальное трейсерство и у них сошло на нет. Мы к тому времени, чувствуя вкус свободы и ощущая скорое взросление, пристрастились к сигаретам и пивку с водочкой. А к 11 классу сюда прибавилось ещё и увлечение музыкой. Совсем уже было не до паркура.
***
Чтобы им и дальше заниматься, нужно спонсоров искать. Если хочешь только этим и маяться целыми днями, то жизненно необходимо. Для этого надо было свои клипы делать с трюками. И ладно ещё есть, что показать. А если нечего?
Мы с ребятами так в своё время монтировать ролики и научились. Снимали на видео свои трюки, потом из них клепали клипы. Получалось прикольно. Особенно под Prodigy я ролик понтовый сделал; до сих пор горжусь, пущай тот и не сохранился, так как вставил там пару своих крутых трюков типа дэша или тик-така. Да и ещё так динамично получилось! В общем… До сих пор вспоминаю с ностальгическим удовольствием.
Но то я. А вообще в плане съёмок асом Дрон был, снимая наши видео под определёнными ракурсами, чтобы смотрелось круче, используя при этом развороты камеры и прочие ухищрения. Впрочем тогда нас с Денисом это не впечатлило. Он мне в беседе тет-атет так и жаловался:
– Бесят уже его ракурсы, ты даже не представляешь как! Все видео портит!
Но одно дело, это хорошо снять и смонтировать, а другое, что показать их было негде. Про YouTube тогда никто не знал, сайт ВКонтакте по нашему мнению был для лошариков. Мы, конечно, потом там тоже зарегистрировались, но тогда он считался лоховским… А больше никаких сервисов для видео нам хорошо знакомых и не было. Всё-таки наш любимый YouTube тогда в 2009 году мало кому известным являлся.
Денис и Дрон не растерялись, да загрузили клип в местный файлообменник, жутко этому радуясь, мол, теперь нас весь город боготворить будет!
По прошествии времени я спросил Дениса:
– Ну что? Стал ли ролик популярным?
– Да не… – усмехнулся он, – оказывается, мы его просто в папку к какому-то левому чуваку загрузили. Да и клип у нас получился не очень.
На том они и закончили, более ничего так и не сняв.
Для чего, собственно, были нужны видео? Если у нас стать звёздами паркура не получилось, то Калерада с Пельменем к этому стремились, и этого достигли. Каждодневные тренировки позволили им научиться самым головокружительным трюкам, которые и на видео снять было не стыдно. Показав один такой клип владельцу местного спортивного магазина, они стали лицами их рекламной кампании. Тот специально для них выложился: наняли профессионального оператора и монтажёра, сняли бомбический клип, устроили им интервью журналистами для СМИ (где Калерада рассказывал как приёмами из капоэйры сносит всем вокруг головы), а потом стали его крутить в магазине и на ТВ в качестве рекламы. И всё вышло! Тут они пускай скромный, но вкус денег познали. Нам с пацанами оставалось им только позавидовать.
Казалось бы, вот какая удача! Но первый успех быстро сошёл на нет, когда Калерада в один момент просто взял и спился, а Пельмень подсел на наркотики. Все их мечты остались высыхающими каплями на дне бутылки и на кончике шприца.
Тогда же и мы начали пить и курить как черти, позже занявшись музыкой. Больше не хотелось уже никакого паркура, только лишь закончить школу и сдать проклятый ЕГЭ.
А нужно ли оно нам было? Вот до сих пор жалею, что увлёкся этой темой и даже тратил на неё своё время. Вообще никак в жизни не пригодилась. Более того, лучше бы занимался более полезными вещами – игрой на электрогитаре, например. Единственное, в чём был плюс от паркура – научился монтировать видео. А в остальном только без толку тратил время и рисковал здоровьем.
Спустя несколько лет, когда уже учился в универе, а Денис с Дроном вернулись с армии, мы вспомнили старые времена со скупой слезой на глазах. Нам было уже не четырнадцать, конечно, но пока только двадцать. Но, забросив тренировки, никто из нас уже ничего не смог сделать. Мы только лишь шутили на эту тему, посмеиваясь от того, что тратили время на столь бессмысленные и бесполезные вещи, как оказалось позже. По приколу стараясь приготовиться к трюку, мы уже не пытались его повторить, а только смеялись с собственной неуклюжести, почти как BadComedian потешался с самого этого явления паркура в своих кинообзорах. А потом мы с пацанами шли домой, понимая, что как раньше, уже не сможем никогда. А если так, то и к чёрту! Но зато хоть есть, что вспомнить…
Орлёнок, и как меня спасли от расправы
В то утро мать потащила меня в школу чуть ли не силком, и ярости её не было предела…
– Как ты вообще допустил такое?! – негодовала она, – да я в жизнь не могла представить, чтобы у тебя – тихого мальчика всё закончилось так!
– Да мам… – оправдывался в ответ, – я же рассказывал, что произошло!
– Я слышала! И тем не менее меня вызывают в школу вместе с тобой! Значит не всё так безоблачно, как ты утверждаешь! Говори, что случилось!
– Да те две училки… Они долбанутые! Я рассказывал!
– Вот теперь директора и послушаем!
Собственно, у него мы и оказались, как дошли. Там сидел он (Бадюлькин Семён Евстафьевич) вместе с Тамарой Максимовной – моим классным руководителем, учителем математики и по совместительству завучем. Сидели они спокойно, мило и приветливо улыбались, будто пригласили нас на милую беседу ни о чём. Казалось даже на секунду, что встанут на мою сторону, если рассказать им всю ситуацию. Но на деле сходу кинули в пламя…
– Собственно, не будем затягивать и скажем прямо, – начал Семён Евстафьевич, – ситуация сейчас очень простая. Либо ты идёшь и приносишь извинения учителям из третьей школы, либо они пишут на тебя заявление в полицию. Ты уже парень взрослый, выбор за тобой…
А по сути выбора то и не было. Если на меня повесят штраф, то оплачивать его будут родители. А напрягать их из-за своей способности находить на свою голову проблемы, уж очень не хотелось. И я согласился. Иначе никак. Вот только как до этого дошёл?
***
Вообще я военным делом увлёкся ещё с детства, когда в библиотеке родителей нашёл старую советскую книжку «Про Войны». Это была по сути большевистская агитка, внушающая детям стремление защищать советскую Родину от буржуев и фашистов, но настолько хорошо написанная, что вряд ли даже самый прожжённый пацифист не пойдёт в армию, один раз «Про Войны» прочитав.
После прочтения той книги я твёрдо решил стать военным, но жизнь внесла свои коррективы: зрение упало, астма одолела… Короче, служить без вариантов. Но что запрещает этим делом увлекаться? И, собственно, так мою библиотеку и наводнили детские энциклопедии про оружие, танки, военные конфликты и прочие вещи типа игрушечных автоматов, танчиков и солдатиков. А чуть позже с появлением видеоигр типа той же стратегии «Блицкриг», я в военное дело ушёл с головой, прочитав в детской библиотеке все книги про полководцев, выигранные ими битвы, а также анализ их побед или поражений.
Единственное что, походы никогда не любил по многим причинам, а боевая армия большую часть времени в основном проводит в поле. Ну или в казармах, больше походящих на тюремные бараки. Ну и дедовщина – хоть явление и естественное, отчасти даже необходимое для субординации и дисциплины, но вот вообще меня никак не привлекала. Даже наоборот… Отторгала настолько, что я прыгал от радости, когда из-за близорукости меня к службе признали негодным.
Но опять же это не мешало военным делом увлекаться. Так что программы про оружие, про армию, репортажи с горячих точек, видеоигры про войну, равно как и книги с фильмами были частью моей жизни. Хотелось хотя бы научиться владеть оружием, метко стрелять по мишеням пусть даже из воздушки, как минимум, чтобы хоть как-то удовлетворить свою потребность в углублённом изучении военного дела. Юнармии у нас тогда ещё не было, проект «715 Team» появится только в 2013 году, когда я школу уже закончил, курсов НВП для старшеклассников тоже тогда не имелось. Единственное, где себя хоть как-то во всей милитари-теме можно было реализовать, то была военно-спортивная игра «Орлёнок».
Собственно, что это было? Что-то типа то ли советского ГТО, то ли отдалённое подобие Зарницы, то ли вообще что-то неведомое. Не знаю, с чем можно сравнить, чтобы было понятно тому, кто ни разу не сталкивался, так что просто опишу, чем был «Орлёнок». Играли в неё 10-ти и 11-тиклассники всех школ города в нашем местном спорткомплексе в составе команд. Всего игра состояла из трёх этапов, где на первом нужно было пройти эстафету с переноской муляжей противотанковых мин, разборкой-сборкой автомата Калашникова, а также установкой флагштока на шесте. На втором была стрельба из воздушки, а третий отводился строевой подготовке. Побеждала та команда, что в совокупности по этапам наберёт наибольшее количество баллов. Первые три места получали золотые, серебряные и бронзовые медали, а также выдавалась отдельная похвальная грамота для самого меткого стрелка.
Как только узнал про эту игру, сразу ухватился за возможность в этом конкурсе поучаствовать, так как военное дело и милитари-тематика были у меня в крови. Я и военную историю любил, и оружие, и всё, всё, всё с этим связанное! Даже презентацию по матану подготовил под названием «Математика в военном деле»! Разумеется, мимо «Орлёнка» я пройти не смог, потому принялся тренироваться.
Наставником нашей команды выступил учитель ОБЖ и физкультуры Аркадий Петрович – добрейшей души простой русский мужик! Неуклюжий немножко, невысокий, с лысиной на голове и пивным пузом, закрытым от зорких глаз спортивным костюмом, а потому ну уж никак не выглядевший учителем физкультуры в привычном нам понимании. Но не этим был хорошо, а знаниями своими, навыками, умением научить, поддержать, походу приправляя тренировки залихватским юмором. Служи он в армии, там он наверняка был бы тем самым забавным и душевным, но остроумным прапорщиком из анекдотов. Позже он нас и на соревнования по стрельбе готовил, и даже в военную часть свозил. Короче говоря, золотой человек! Архетипичный, образцовый пример душевного русского дядьки.
К слову после той поездки в часть на позиции комплексов ПВО я в армии разочаровался ещё больше. У пацанов в казарме нет туалета, из-за чего приходится ходить в нужник – Кто не знает, то есть будка с выгребной ямой, которую никто не чистит. Объяснялось это тем, что есть армия подмосковная и помпезная, а есть лесная, где удобств никаких. К тому же ни у одного срочника в части ни единой сигаретки. Уж чем-чем, а этим могли обеспечить…
Так вот Аркадий Петрович, которого за глаза мы звали просто Петровичем, тренировал нас очень хорошо. Настолько ответственно к делу подходил, что даже пульки для воздушек за свой счёт закупал. Также постоянно мы тренировали эстафету и строевую подготовку. Аркадий Петрович учил стрелять и показывал как маршировать.
Было тяжело, но мы учились. Из всех занятий стрельба мне нравилась, разумеется, больше всего. Я ещё на югах из воздушки пулял в платном тире, уже тогда показав хорошую меткость. Только зрение и подводило: моими полуслепыми от миопии глазами куда-то попасть – уже чудо, а тут я даже умудрялся близко к центру пульки укладывать. Даже Аркадий Петрович удивлялся, как это у меня так получается вопреки, кажется, всему! А я просто радовался за себя, что вопреки своему недугу мог дать жару даже здоровым лбам.
Единственное, что не поддавалось мне – это строевая. Ритм держать было тяжело, вровень с остальными идти ещё сложнее. Я постоянно путал левую и правую ногу, забывал, что идти нужно с левой. И как бы ни старался, всё было тщетно.
Злился по поводу строевой знатно. Особенно раздражало, что её дрючат в армии. И зачем только?! С одной стороны понятно, что марш в строю повышает дисциплину и обостряет чувство командного духа, где ты ощущаешь себя с товарищами частью одного единого организма, его органом, которые по отдельности мало полезны, а вместе сила! Но с другой стороны времена фаланги, черепахи, стены щитов, линейной тактики пехоты и построений типа карэ давно прошли. Зачем уделять строевой так много времени и сегодня? Бесполезная трата и сил, и времени…
Потому и попросил Аркадия Петровича снять меня со строевой и заменить другим. Он выполнил просьбу, чем облегчил задачу как мне, так и всей команде.
Так подошло время самих соревнований – первых для нас, десятиклассников. Проходили они в течение двух дней. Эстафета и стрельба в первый, а строевая с последующим награждением победителей во второй. Про тот год рассказывать особо нечего, потому что мы тогда победили с серьёзным отрывом, уступив первое место по результатам строевой. Только нужно уточнить в качестве приятного дополнения, что я выступил лучше всех по стрельбе и выиграл отдельную грамоту, чем даже друзей удивил. В остальном приличный результат и хороший задел для возможной победы в следующем году, когда перейдём уже в одиннадцатый класс.
А он, казалось, будет таким же, как и предыдущий. Ну или так нам хотелось думать, учитывая, что подвоха или беды ничего не предвещало. Тренер у нас остался тот же – Аркадий Петрович, команда, кажется окрепла, готовая передавать опыт уже десятиклассникам. И действительно! Что может пойти не так?
Во-первых, в команде следующего состава хватало и раздолбайства. Особенно нас – ветеранов взбесило то, что молодняк на тренировки с пивом приходил. И ладно закурить! Мы почти всей командой этим грешили. Но чтобы пить пиво и даже просто поддатым приходить на тренировки… Ну вот это уже точно перебор! Ругались мы по этому поводу с новичками не раз и не два. Образумили их в конце концов только воспитательные лещи.
Во-вторых, в этом году образовалась нехватка людей, потому мне пришлось тренировать строевую. Но сколько усердия ни прилагай, если не дано, то и не получится. Так именно я и оказался самым слабым звеном нашей команды в искусстве марша в строю.
Итоговый результат был удручающим. Метившие на первое место, мы из-за плохой строевой даже второе занять не сумели. Слава Богу, вышли на третье, но спасибо хорошо пройденной эстафете.
Но и тут в этом году я был не я. Хорошо начав и обойдя соперника на четыре секунды, замешкался при сборке автомата: затворная рама села в паз неровно, а при попытке поправить её, безнадёжно застряла. Только ударом об стол её удалось вытащить и вставить обратно в правильном положении. К счастью, несмотря на мой прокол, команда пришла первой с большим отрывом от остальных соперников.
Но не эстафетой единой… В стрельбе первым я как в прошлом году тоже не был, заняв второе место с сорок одним очком против сорока шести у ближайшей соперницы. Причиной послужило то, что Аркадий Петрович выдал другую винтовку, пристрелянную совершенно не так, как мне было привычно. И всё прямо перед соревнованиями.
Это вдвойне обидно, так как во время турнира по стрельбе вне «Орлёнка» ситуация повторилась. Вновь иначе пристрелянная винтовка била не туда, куда я привык. В результате в нижнем левом углу мишени образовалась кучка метких попаданий. Располагайся они в центре, и я бы смог побороться за первое место, а так получил шомполом по заднице от судьи и ушёл на заслуженное четвёртое, оставшись без наград. Впрочем, пенять на оружие можно бесконечно, но в этом случае уже был виноват конкретно я, ведь знал тогда, куда била винтовка.
А тогда на «Орлёнке» не знал, в результате отстрелял плохо и уходил из спорткомплекса, где всё проводилось, в самом поганом расположении духа с бронзовой медалью на шее, понимая, что можно было вполне и на золото претендовать. Но не сошлось. Увы.
И возвращался домой я в скверном расположении духа далеко не один. Рядом со мной разделял моё уныние Андрюха Волчак из третьей школы, чья команда в прошлом году уходила с золотыми медалями, а в этом расположилась на скромном шестом месте.
Почему так? На самом деле сказать сложно. С одной стороны стрельба у них в этом году оказалась ни к чёрту. Сам Андрей, считавшийся самым метким стрелком, только двадцать три очка из пятидесяти набрал – скверный результат для высшей, так сказать, лиги. А ведь он ещё снайпером в армию идти хотел! С другой же стороны у всей команды, а также у их тренеров сложилось чёткое убеждение, что третью школу засудили на строевой – слишком мало баллов они набрали, хотя шагали вроде бы чётко и без ошибок.
Вот и получилось так, что и я, и Андрей выходили из «Атлета» в самом скверном расположении духа, равно как и вся его команда вместе с тренерами, шедшими впереди нас.
В свойственной себе в школьные годы манере я любой волнующий меня эпизод жизни комментировал, обильно приправляя матом. Настроение отличное – мата много, настроение плохое – мата если не больше, то уж точно не меньше. Вот и в тот день я шёл вместе с хмурым Андрюхой по улице, громко обсуждая причины поражения, а также оскорбляя судей самыми последними словами. Притом, как мне казалось, говорил тихо: голос у меня негромкий, нежный, сипленький, гнусавый немного и даже писклявый чуть-чуть, ибо пубертат, казалось, ко мне и не приходил, оставив с детским чуть поломанным голоском. Оказалось же, что матом орал я ещё как громко, ибо все сокомандники Андрея, шедшие в пятидесяти метрах впереди нас, оказывается, слышали каждое моё слово.
Вообще, сегодня я матерюсь редко, да и то не при людях. Отучился сам уже в зрелом возрасте, когда понял, что мат речь совершенно не красит. Разумеется, крепкие слова использовать не перестал, но Пелевинский мат научил, что если сквернословием и пользоваться, то только в те моменты, когда это звучит к месту и красиво, а не когда и как попало, аналогично тому, как ругаются, например, мужики на стройках или на производствах. Но то уже я в зрелом. А тогда выражений не выбирал совсем, к тому же делая это максимально громко и эмоционально, будто итальянец, на глазах у которого в пиццу добавили ананасы, а спагетти разломали, чтобы те уместились в кастрюле. Вот тогда мне моя дурная привычка и вышла боком.
Одна из учительниц ОБЖ и физкультуры шла впереди и слышала каждый мой мат. И чем больше брани я употреблял, тем быстрее было готово лопнуть её терпение. Но, прежде чем продолжать, стоит сказать, кем она была.
Баба та оказалась боевитая, наработала командный голос, позволявший ей гавкать на школьников, будто командир роты на построении, к тому же обладала навыками рукопашного боя и боевого искусства дзюдо. По внешнему виду выглядела соответствующе: рожа грубая, стрижка короткая, глаза бешеные даже в спокойном состоянии. По словам матери Андрея Волчака – тоже учительницы, крыша у дамочки протекать начала давно, отчего она дала ей нелицеприятную характеристику – жертва аборта, так как репутация у неё в школе среди учителей была нулевая из-за вечных скандалов в области профессиональной этики. Вечная ругань с учениками, их избиения на уроках ОБЖ и физкультуры были непременными попутчиками этой грубоватой дамы. И вот с такой и предстояло столкнуться мне.
Неожиданно мы с Андреем увидели, как вся его команда, шедшая спереди, встаёт на месте. Подходим ближе, и эта училка начинает орать как не в себя. А изо рта чуть ли не пена идёт…
– Вот ты считаешь, что идти по улице материться – это нормально?!
Я удивлённо спросил:
– А меня разве было слышно?
– Нет, я тут просто так ругаюсь от нечего делать! Идёт по улице и матом орёт! Совсем охренел или как?! Мне милицию вызвать что ли?!
– Ладно, извините… – отвечаю я, признавая свою ошибку. Раз меня было слышно, то спорить не собирался. Я хоть и матерюсь, но готов признать, что это плохо, когда оное кому-то мешается.
Училка не унималась. Очевидно, она была из тех людей, кого не остановить, если заведёшь.
– Извините?! Это всё, что ты хочешь сказать?! Ты понимаешь, что тебя весь город слышал?! Дети маленькие проходили, слышали, бабушки, женщины! И это я про нас не говорю уже! Точно пора милицию вызвать…
– Ну ладно, ладно… Простите ещё раз! Я больше не буду. Только зачем милицию вызывать?
Вопрос мой был очевидным. Ошибку же вроде бы признал, готов был даже замолчать в принципе, если эту истеричку всё так бесило. Но зачем вызывать полицию, если конфликт исчерпан? Понимаю, коли я бы продолжал браниться вопреки просьбам и предупреждениям. Тогда да! Тут бесспорно есть повод ментам на меня настучать, если за то есть статья. Но если ошибку свою признал извинился и пообещал впредь перестать, зачем полицию?!
Потом произошло то, чего я никак не ожидал. Мой очевидный и безобидный по сути вопрос вызвал настоящий шквал эмоций у этой истерички, где переплелись ярость, ненависть, злость, презрение, омерзение и вероятное желание убить меня прямо там рядом с городской детской поликлиникой.
– Зачем полицию?! – завизжала она, – зачем полицию?! Я тебе сейчас покажу, зачем!
В следующее мгновение она подходит ко мне и пытается схватить за руку. Я попятился, не желая ввязываться в конфликт, но та резким броском мангуста таки смогла вцепиться в мою кисть и начала пытаться её выворачивать. Делала она это крайне неуклюже, потому сотворить задуманное так и не смогла, но старалась с таким усердием, что ещё одно усилие, и я бы уехал в больницу со сломанной рукой.
В такие моменты, когда сумасшедшие истерички поднимают на тебя руку, больше всего ты ожидаешь помощи со стороны, так как в такой ситуации не совсем понятно, как поступать. С одной стороны это женщина, которую бить вроде как нельзя, а с другой применяет против тебя силу и готова уложить тебя по всем правилам дзюдо, не оглядываясь на возможный перелом, который она сделает семнадцатилетнему юноше. Вот как с такими быть в подобной ситуации?
А ведь однажды я уже оказывался в похожей! Идём мы, значит, с Денисом Нигматуллиным около городского рынка. На дворе зима, сугробы – именно из-за них не пройти не проехать. Как раз в том месте, где мы проходили, вроде пешеходная зона, но водители не утруждают себя требованиями правил дорожного движения пропускать ходивших на двух ногах в этих местах. В результате в пешеходной вроде бы зоне не было места, где этот самый двуногий мог бы спокойно обойти чужой автомобиль, не задев. Так, проходя мимо одного из проезжавших мимо детищ российского автопрома, я не устоял в рыхлом снегу и случайно локтём задел зеркало бокового вида на машине.
Из Лады вылезает истеричная бабища средних лет и начинает требовать компенсации за имущество, которое якобы ей сознательно повредили. Я, разумеется, ухожу, потому что уверен в своей невиновности. Эта же псина кричит:
– Остановите его! Это вандал! Он повредил мою машину!
Тут же меня буквально на ходу хватает мимо проходивший мужик, да так крепко, что вырваться я не могу, и ведёт меня к этой истеричке. Психопатка уже готовится вызывать милицию. Из всех мужчин, что стали невольными свидетелями ДТП, почему-то никому не пришло в голову спросить меня или Дениса об обстоятельствах происшествия.
Благо нашёлся один, кто осмотрел зеркало и сказал, что оно в порядке. Так меня сразу быстро и отпустили. Но знай хоть кто-то, что это она пешехода не пропустила и меня фактически задела, прижав к краю дороги, хоть один из тех стоявших тогда уродов, не разобравшихся в том, что произошло, помог бы отбиться от этой дуры, или же они продолжали бы слушать ту истеричку, предполагая, что я просто несовершеннолетний вандал?
