Андрей Владимирович Фёдоров
Школа
Так я в десятый класс школы и пришёл с мыслью, что вообще не знаю, кем хочу стать! В мечтах – заниматься сексом, как это делают порно-звёзды. А ещё быть богатым, знаменитым и популярным. Или того хлеще – заслужить славу Цезаря, Бонапарта или Фридриха Гогенштауфена. А в реальности провинциал разве добьётся хоть чего-то великого, учитывая то, что он родился не в семье олигархов, политиков, силовиков или творческой элиты, а у инженера-автомеханика и хлебопечки? Вопрос даже риторический – нет, нет и нет! Хотя, конечно, везение возможно, но чаще всего прёт только дуракам или крайне способным старальцам, которых обошёл мимо закон Парето. Простому человеку из провинции заказана простая, несладкая жизнь. И ничего ты с этим не поделаешь…
В детстве я очень любил играть во всяких детских утренниках роли типа Буратино, а дома обожал наряжаться в импровизированный доспех античного гоплита, щеголяя с вырезанными из фанеры мечом и щитом наперевес. Позже даже в конкурсе «Овация» принимал участие, где стихи читал. Так вот, может, мне быть киноактёром? А что если пойти дальше и стать кинорежиссёром? Буду водить в постель молодых актрис, желающих получить главную роль… Разве не круто ли? Одну даже, помнится, в Нижнем Новгороде почти подцепил на этой мечте, ибо девочка желала стать киноактрисой. Я так и обещал ей главные роли в каждом из моих фильмов, желая в тот момент затащить в постель. Хотя, конечно, больше её интересовали московские клубы и прочие тусовки, но мечтать она мечтала! И на такую посмотришь, так сразу желание возникнет землю перевернуть и таки стать легендой кинематографии!
Но суровая реальность говорила об обратном. С памятью у меня всегда были проблемы: на какой-то строчке большого стихотворения или текста обязательно да и запнусь. Десятки раз прочитанное, но так и не зазубренное «Бородино» Лермонтова вообще с трудом без подсказок дорассказал. Что касается режиссуры, ну или, как минимум, сценарного дела, так я ни одной книги по русской литературе, начиная с восьмого класса, не прочитал. Куда мне ЕГЭ по этому предмету сдавать тогда? А литература же для поступления на режиссуру и сценарное дело – предмет профильный! Оставалась только надежда сделать хороший творческий конкурс и понадеяться, что меня заметят…
А ещё в семнадцать лет впервые взял в руки гитару. Может, тогда стать гитаристом? Хотя с другой стороны явно не там начинать карьеру, откуда я родом. А в больших городах попробуй не заблудись по дороге среди соблазнов. Да и тренькал я на гитаре тогда как курица лапой и кроме пост-панка в стиле JoyDivision вряд ли бы хоть что-то серьёзное сыграл.
Отец же хотел, чтобы я стал инженером (но в предметах физмата ваш покорный слуга вот вообще не разбирался от слова совершенно), мать хотела слепить из меня юриста (всегда тошнило от чтения юридических формулировок), сестра видела меня копирайтером. И никто не желал спросить, чего хочу я. А я…
А я не знаю, чего хотел. Хотел много денег. Вот на это у меня желание было невероятное. И славы хотел столько, сколько сам сумею проглотить. А в фантазиях и целого мира мало!
Раз так, то неплохо бы стать бизнесменом, но предпринимательская деятельность всегда мне казалась страшной мукой. Вот и вышел у меня из головы единственный простой, как представлялось, вариант заработать – идти в кинорежиссёры или сценаристы.
Отец, когда услышал, покрутил головой у виска.
– Дурак что ли? Там тебе не просто свои дурацкие боевики с этими клоунами в трико придётся смотреть. Будут и тяжёлые фильмы типа «Соляриса»…
– Так я посмотрел этот фильм! – отвечаю я.
– «Солярис»?! Тарковского?!
– Ну да… – а я действительно его посмотрел, и он мне даже понравился.
– Да ни в жизнь не поверю! Я на нём в кинотеатре заснул, а ты взял и досмотрел… Короче! У тёти Вали спросишь. Она училась на киномеханика в Ленинграде. Авось, чего тебе и посоветует.
Тётя Валя при встрече покрутила головой у виска так, что чуть тебе дырку там не просверлила.
– Режиссёром? – спрашивает она.
– Ну да!
– А ты… – пожала плечами, – ну хотя бы «Семь Самураев» Акиры Куросавы смотрел?
– Нет! – помотал я головой.
– А «Восемь с половиной» Феллини?
– Не-а…
– И хочешь режиссёром?
– Ну да!
Собственно, чем этот диалог и являлся, то только доказательством того, что о кино я был наслышан слишком поверхностно, как минимум. Разумеется, я знал про Лукаса, Спилберга или Тарантино. Но этим мои познания в кино на тот момент и ограничивались. И это не считая того, что русскую классику я, повторюсь, тогда вообще не читал.
Но сколько всяких разных но ни появлялось, желание моё было непреклонно. Только единственное условие поставил отец:
– Никаких ВГИКов, никакой Москвы. Только Ленинград и только институт кино и телевидения!
Так как он учился в городе на Неве, да и жизнь там была сравнительно дешевле, нежели в белокаменной, потому он знал, о чём говорил. Да и родственников, друзей в Питере было море в отличие от Москвы, где хотя бы знакомых у нашей семьи – ноль.
Летом перед одиннадцатым классом с целью разузнать как можно больше о том, что нужно для поступления на факультет режиссуры кино, я приехал в Санкт-Петербург. Как раз там меня и встретила новость о том, что нужно сдавать ЕГЭ по литературе помимо творческого конкурса.
Кондратий в тот момент хватил не только меня, но и Лилию Александровну, понаставившую мне троек по литературе столько, что вовек не отмоюсь. Ладно мне краснеть на ЕГЭ, если результат окажется неудовлетворительным. Так и ей не поздоровится! А она мою объективную оценку знаний прекрасно видела. Это был тот самый момент, когда я наполучал двоек десять за непрочитанные «Мёртвые Души», а потом под конец четверти героически рассказывал десять стихотворений, чтобы выйти по литературе на тройку. Сдавать ЕГЭ с такими результатами смешно и нелепо. Потому Лилия Александровна, только узнав, что я хочу сдавать ЕГЭ по литературе, всеми силами начала меня отговаривать:
– Отказывайся от экзамена, не глупи!
Но как я могу сказать нет своей мечте? Кажется, я к ней шёл долгие годы, с самого начала натаскивая себя на это! То начну дословно переписывать то, что происходило в мультсериале «Рэдволл», то в художественной форме изложу все свои знания в области Великой Отечественной войны, называя это «мемуарами», а потом буду удивлять одноклассников, что у меня хватило сил написать пятьдесят страниц рукописного текста и не ошалеть в процессе.
А потом был десятый класс. Мы проходили «Войну и Мир» Льва Толстого. И в качестве бонуса нам решили показать экранизацию Бондарчука. Поначалу казавшийся мне скучным (как и книга, которую я дальше 30-ти страниц не прочитал), эпос (а точнее первая его часть «1805 год») заиграл абсолютно другими красками, только пришло время войны Третьей Коалиции…
И вот на экране начинается Шенграбенское сражение. И вот маршируют русские полки, а навстречу им французы. Вот на колени падает от попадания ядра русский солдат, а на фоне звучит: «Левой… Левой…» Багратион и князь Болконский ведут своих богатырей вперёд. А потом я вижу эти массы людей, что идут в атаку, залпы ружей, кавалерийская атака, артиллерийская дуэль. Разве нужно дополнительно объяснять, что я влюбился в «Войну и Мир» Бондарчука как фанат предмета истории с первого взгляда, и любовь эта была взаимной?
Закончив просмотр, я мигом побежал домой после уроков, залез в интернет и весь вечер провёл, читая о съёмках фильма, о Сергее Бондарчуке, о эпосе Толстого и о самих Наполеоновских войнах. Даже в видеоигры не играл, забыв обо всём и уткнувшись в чтение. Тема затянула меня настолько, что с того самого момента я твёрдо решил стать режиссёром исторического кино. А учитывая, что я ещё и фанатом фильмов Ридли Скотта был типа «Гладиатора» и «Царствия Небесного», то твёрдость моя в желании ставить исторические ленты только усиливалась.
С тех пор даже гулять стал меньше, читая биографии режиссёров и просматривая их фильмы. Так узнал про Стэнли Кубрика, Дэвида Финчера. Позже посмотрел и «Восемь с половиной» с «Семью Самураями», получив невероятное удовольствие от просмотра. При этом помню же, что ещё год назад старое и чёрно-белое кино просто ненавидел. Но стоило мне только посмотреть и проникнуться, как я тут же полюбил оба фильма, и тем фактом был крайне доволен. Чуть ли не к элитарному искусству приобщался же. Но, что самое главное, понимал его!
Казалось бы, начало положено. Я взрослею на глазах. В мечтах моих снимать кино о войне, снять что-то подобное «Они сражались за Родину», где десятки немецких танков схлестнутся в схватке на выживание с советскими артиллеристами и пехотой. И по законам Голливуда в конце хорошие обязательно победят плохих парней. Картины задумывал я эпичные и воистину великие. Именно такие и заслуживают самые престижные кинопремии – Оскар, например. И это были действительно прекрасные мечты. Пока все остальные зубрили тригонометрию и логарифмы, ваш покорный слуга закрывал глаза и мысленно оказывался в том самом зале с красным занавесом, сценой, экраном и большими статуями, покрытыми золотой краской, копировавшими заветную награду. Выходит ведущий (какой-нибудь Крис Рок или Стивен Кольбер) и объявляет номинацию:
– А сейчас мы узнаем, чей фильм в этом году окажется лучшим!
И вот на экране показывают пятёрку режиссёров с их фильмами. Среди них такие мастодонты кино, как Квентин Тарантино, Кристофер Нолан, Мартин Скорсезе и Дэвид Финчер. Последним называют меня. После раздаются аплодисменты. На сцену выходит сам Стивен Спилберг – чёртова легенда!!!
И вот звучат заветные слова:
– And Oscar goes to…4 – а после звучит моё имя, зал разрывается овациями. Все именитые режиссёры одобрительно кивают головой, ибо этот парень заслужил! Заслужил!!! Я беру в руки заветную статуэтку, и на это смотрит вся страна! Вся огромная Россия возгордится своим сыном, принёсшим нашему кинематографу такую ценную награду в копилку! И все те, кто смотрел на меня свысока, издевался надо мной, все учителя, кто не верил в меня, и даже мои родители, друзья, прочие родственники – они поймут, кто всё это время находился рядом с ними… Гений!!!
А потом Тамара Максимовна стукает указкой по моей парте:
– Не спать!
– Тамара Максимовна, я мечтаю…
– Не мечтать! Уравнения фантазиями не решить!
Но как же это… Мне – и не мечтать! Да разве возможно такое?! Да разве справедливо это?! Да как же я буду жить, в принципе не мечтая?! Ведь именно в моих фантазиях рождаются сюжеты, истории. А потом я приправляюю это образами близких мне людей, и так зарождается шедевр! Чаще в голове, но иногда и на бумаге. Ведь не может творец не мечтать! Не может он не фантазировать! Это его хлеб! Это его пальцы пианиста! Не вздумай даже запрещать мечтать! Не смей!
А потом я заваливал контрольные по математике, всё чаще себя спрашивая, а зачем пошёл в физмат…
***
Так уж получилось, что класса гуманитарной направленности у нас не открыли. Мы задавались вопросом, какого чёрта? Отвечала на него учительница английского Наталья Илинична:
– А у физматов уровень знаний по английскому выше, чем у гуманитариев!
– Не может быть! – отвечаем мы. Знания нарабатываются в большом количестве практики! У гуманитариев больше часов английского, поэтому они должны знать эти предметы лучше!
– Нет! – отвечает учительница, – моя практика говорит об обратном…
Короче говоря, осталась наша школа без гуманитарного класса. Я же, желавший сдать историю на сто баллов, повёлся на эти слова, мол, у физмата уровень знаний гуманитарных предметов выше, потому и попёрся туда. Вот теперь и слушал восемь академических часов по математике и пять по физике, а потом думал: «А какого чёрта я вообще здесь делаю?!»
И ладно в десятом классе Никита Константинович преподавал историю с экономикой. С ним мой уровень знаний по предмету, слава Богу, не падал. Но в одиннадцатом он решил школу покинуть и уйти на пенсию. Вместо нормальных учителей к нам пришла молодая девица немногим старше меня, которая до этого у несовершеннолетних в СИЗО историю вела. Предмет свой она знала настолько плохо, что я её постоянно этим подкалывал. В итоге уровень мой перед ЕГЭ заметно упал. А ведь история была единственным предметом, который был моей подушкой безопасности в случае чего. Вдруг в Университет кино и телевидения в Питере не возьмут? Всегда есть возможность поступить на историка. Благо у меня есть диплом третьей степени Ломоносовского турнира, он к ста баллам ЕГЭ приравнивается. Так что не пропаду, подушка безопасности есть. Так что на подготовку к экзамену я могу чуточку подзабить и заняться изучением кино.
Только когда его смотреть? Вот тебе домашние задания, вот тебе «Что? Где? Когда?», вот тебе «Орлёнок», вот тебе кутёж с друзьями, вписки и попойки, гулянки и музыкальные репетиции. И самое главное – видеоигры! Без них жизнь вообще стала не жизнь. Как раз в те годы и полюбил в танковые стрелялки играть. И это не говоря уже про неудачные попытки знакомиться с девушками и ходить на свидания. Время было моим главным врагом в этой гонке за будущим успехом, которую я нещадно проигрывал.
Так как по русской классике, начиная с восьмого класса, я не прочитал ни одной книги, а упущенное нужно было навёрстывать. План для этого был придуман такой: или я покупаю сборник кратких пересказов и готовлюсь на нём, или все книжки слушаю в аудиоформате в надежде, что смогу понять хоть что-то. В итоге остановился на пересказах, так как это было намного дешевле, нежели покупать аудиокниги. Но, как и следовало ожидать, в пересказах всегда упускаются детали, оставленные автором и позволявшие лучше понять то или иное произведение. Посему вариант так и не сработал.
***
А вот здесь и сейчас на этом моменте хочу заранее сказать, что никого ни в чём не обвиняю: ни в плохих советах, ни в тлетворном влиянии. Просто нужно объяснить, почему всё сложилось именно так. Вот и рассказываю.
Моя двоюродная сестра Софья была всегда круглой отличницей, вероятно, с самой школы метила в будущие профессора. Манеры поведения у неё были соответствующие: всегда говорила длинные и занудные монологи, делилась своим и чужим опытом, но почти никогда мы с ней не смеялись, не веселились. Каждая прогулка обязательно там, где нужно думать и додумывать – музеи, галереи, выставки. Каждый разговор обязательно о высоком, о интеллектуальном!
И не сказать, что это плохо. Для будущего режиссёра и сценариста только плюс, наверно. Но вот можно ли то же самое сказать про советы? Каждая ситуация индивидуальна, единой формулы успеха нет! То, что пригодилось одному, другому будет совершенно бесполезно – ошибка выжившего классическая же! Мало ли, чего от неё отец с матерью хотели изваять… Сверхчеловека по Ницше поди. Я же человек простой, далеко не отличник. Как и когда успевать учить все школьные предметы, не представляю. А ведь она по каждому пятёрку имела! Немыслимо же!
Вот она, прошедшая свой опыт жизни, и решила как-то со мной поговорить на тему поступления.
– Ты уже решил, какие предметы сдавать будешь?
– Пока ещё точно нет. А ты какие посоветуешь?
– Ну… Мне как-то мама сказала одну умную вещь. Если хочешь проверить себя, свои знания и свои силы на прочность, то нужно сдавать не те предметы, которые даются проще, а те, что тяжелее. Только так поймёшь, чего стоишь. Именно поэтому я пошла сдавать экзамены по физике и химии, хотя сама по складу ума гуманитарий.
– И… У тебя всё вышло? – удивлённо спросил я.
– Да. Вышло. А там, когда смотрела, где и на каких направлениях что требуется, и присмотрела себе дисциплину, которую действительно хочу изучать. Так я оказалась на кафедре математической лингвистики.
– И как? Нравится? Не сложно?
– Нет, даже наоборот. Думаю, свяжу с этим свою жизнь… – улыбнулась Софья.
Ещё тогда мне эта идея не понравилась настолько, что прислушиваться к ней я совершенно не хотел. Но согласитесь, как же красиво такая история будет звучать, если её рассказывать много лет спустя внукам, зелёным студентам или каким-нибудь журналистам, телевизионщикам! Как ты превозмог себя, преодолел трудности, опираясь на гений своей головы. Разве не круто? А рассказать подобное одарённой, высокоинтеллектуальной девушке, что тебе нравится, на неё это сразу произведёт неизгладимое впечатление.
У меня как раз и была одна такая на примете: круглая отличница, а ещё комсомолка, спортсменка и просто красавица. Прям как в кино. Чтобы такой завладеть, нужно постараться. Притом головой, а не чем-то другим. И как бы классно ей рассказать нечто подобное, мол, я словно бы чёртов гений, обладая суперинтеллектом, сдавал не то, что просто, а то, что сложно! Она бы точно оценила, ахнула и сама грохнулась бы ко мне в руки…
Разумеется, надежд на то, что мы будем вместе, она не давала вообще никаких. Но, казалось, так хорошо ко мне относилась, что я сам решил по глупости, что именно это на неё впечатление и произведёт.
***
Так сложились все составляющие. Осталось только добавить внутренних ощущений, что это рок судьбы, что это рука самого Бога ведёт меня к победе и удаче, что самой природой, самим естеством суждено мне быть великим творцом историй на киноэкране и сделать свой шедевр.
Я настолько уверовал в то, что меня ведут по проторённой дорожке, что сам решил чётко следовать пути и не сбиваться с него. Это можно было отчасти сравнить с тем, когда отец снимает с велосипеда сначала третье колесо, а потом и четвёртое, чтобы в конце осталось только два, и больше не на что было опереться. Так я и решил снять страховочное колесо, совершенно забыв, что на велосипеде кататься так и не научился.
Изначально план у меня был сдавать четыре дополнительных предмета ЕГЭ – это история, география, обществознание и литература. Первый и третий предметы, как правило, были смежными во всех ВУЗах. А вот второй и четвёртый шли только вместе с основными математикой и русским. Не было такого, чтобы в какой-то из университетов надо сдавать историю и географию, историю или литературу. Потому проще было не забивать себя лишней нагрузкой, а пойти сдавать историю, обществознание, да и поступать на практически любую гуманитарную специальность от историка, до юриста.
Я же решил, что от мечты стать режиссёром отказываться не буду, но пусть обществознание будет подушкой безопасности, чтобы в случае чего поступить в СПбГУ на историка.
Но вот в один момент знаки судьбы, казавшиеся вещими сны, и прочая чушь убедили меня в том, что время снимать дополнительное колесо таки пришло.
И вот захожу в кабинет к завучу.
– Здравствуйте.
– Привет, тебе чего?
– Я хочу отказаться от сдачи обществознания.
– Что? Зачем? – удивилась завуч, – ты меня сейчас удивил. Чем не угодил предмет?
– Хочу сконцентрироваться на других.
– Ты уверен?
– Да, – киваю я, – а что?
– Пока ты не подписал отказ, мне нужно тебя предупредить. Если отказываешься сдавать предмет сейчас, потом вернуть его будет практически невозможно…
– Правда? – я проглотил слюну от волнения.
– Правда. Так что советую подумать.
Ваш покорный слуга вдохнул, выдохнул.
– Я уже решил.
Завуч внимательно посмотрела на меня и медленно переспросила, произнеся второе слово по слогам:
– Ты уверен?
– Да, – голос мой был на удивление твёрд и крепок.
Она дала мне бумагу, а после протянула ручку:
– Тогда подписывай заявление об отказе.
Именно в этот момент у меня затряслись руки. Ведь отступать потом будет некуда, от одной подписи зависит будущее! И не только моё, а всего человечества, если я, так страстно желающий его поменять, сделаю правильный или неправильный выбор. Но именно в этот момент и проявилась моя нерешительность. Рука словно не слушалась мозга, нехотя вырисовывая буквы. В мыслях крутилась единственная мысль: «А что, если я делаю неправильный выбор именно сейчас? А что, если я уже завтра пожалею о том, что сделал сегодня? А что, если на пол пути к вершине Эвереста нужно было остановиться и повернуть назад?»
Прежде чем я перешёл к подписи, в глубине души желал услышать ещё одно: «Ты уверен?» – или объяснение, почему не должен поступать так, как делаю. Но завуч промолчала, окидывая меня взглядом, преисполненным безразличия. Ей было всё равно. Будущее не её, не её сына – моего одноклассника. Ошибка если и будет, то уже только чужая. Чего волноваться? Пусть школяр делает, что хочет…
Так я и поставил свою подпись под заявлением.
Уходил же из кабинета с воодушевлённой идеей о том, что жребий брошен и рубикон пройден. Дальше только дорога на Рим, разгром Помпея, вечная диктатура и любовь Клеопатры!
***
Когда отец узнал, что я отказался сдавать обществознание, то был вне себя от негодование.
– Ты с ума сошёл?! Да желай ты хоть тысячу раз быть режиссёром, но зачем себя опоры под ногами лишаешь?! Хочешь от какого-то предмета отказаться – убери географию!
И действительно… Зачем? Что я делаю? Какого чёрта?
Удивительно было, что разговор этот с отцом у нас состоялся уже через неделю после отказа от обществознания, а уже через две рвал на себе волосы с одной единственной мыслью: что же я наделал…
Тогда и побежал, сломя голову, в кабинет завуча, чтобы отменить старое решение. Встретила она меня с улыбкой, с какой умник глазеет на дурака.
– Твоё решение уже никак не отменить. Документы отправлены в областной центр.
Только сейчас я понимаю, что совершил действительно роковую ошибку. Ведь так подумать, то не так и плохо учиться на историка, наверно! Можно стать историческим консультантом в кино, например. Да и вообще много чего можно придумать, куда и для чего пойти. Более-менее востребованный предмет же…
В ужасе кусаю локти и спрашиваю завуча:
– И неужели ничего не сделать?
– Можно. Если предоставишь медицинскую справку, что в период, когда можно было переподать заявление или отозвать его, ты болел. Тогда можно.
Звоню отцу.
– Срочно нужна медицинская справка, что я в конце февраля болел!
– Хорошо, сделаю.
Так как захолустье наше маленькое, а отец в местном градообразующем предприятии не последний человек, то достать липовую медицинскую справку за символическую бутылку коньяка не проблема. У отца знакомая в местной поликлинике главврачом работала. Сложность была в другом: она была в отпуске, а справка мне нужна срочно.
Но благо, что отпуск у неё уже заканчивался. Она вышла даже раньше, сделала эту треклятую справку, и я понёс её в школу. И каково же было моё изумление… Какова же была моя злоба, ярость и ненависть… Как же я посмеялся над собой и своим невезением, когда завуч, глядя на справку, сказала:
– Боюсь, что ты опоздал. Документы уже пересматриваться не будут. Буквально дня не хватило…
«Что?!» – восклицаю я: «То есть всё это было за зря? Вся беготня, суета, липовые справки… Всё впустую настолько, что у меня нет больше никаких шансов исправить положение? Да быть того не может! Они же там должны войти в положение! От этих экзаменов зависят моя жизнь и моё будущее! Неужели никто не пойдёт навстречу несчастному заблудшему школьнику? Неужели наивная глупость, бюрократия и безразличие победят в этой партии?»
Это я ещё на уроках литературы угарал над сатирой Зощенко со всеми этими справочками, без которых ты букашка, а в результате сам оказался внутри колокола, каждый день опускается вниз в морские пучины. И, кажется, вот оно – дно. А потом в ужасе узнаёшь, что оттуда кто-то стучит, и лихорадочно рвёшься наверх, стараясь выплыть. Только уже ничего не получится, потому что наверху меня будет ждать лодочник на берегу реки Стикс, который потребует предоставить ему справку, дозволяющую мне выплывать наружу. Нет такой? Будь добр отправляться в загробный мир.
Хотя с другой стороны… А чего вешать нос и уже сейчас посыпать голову пеплом? Ещё ничего не кончено! Всё только начинается, а моя бурная фантазия уже представляет мрачные картины будущего! Надо собрать себя в руки и сдать оставшиеся предметы, сконцентрировавшись на литературе, и тогда всё будет хорошо. Главное – готовиться!
***
Если говорить по чесноку, к ЕГЭ я действительно готовился, понапокупав себе кучу сборников с вариантами КИМов по математике, истории, литературе, географии и русскому языку. И вот я и занимался: по математике, лишь бы дотянуть часть В, а по русскому – потому что Лилия Александровна убьёт, если узнает, что не сдал. Тут всё строго. Фраза «хотя бы попытаюсь» из моих уст для неё как красная тряпка для быка – сразу расскажет часовую лекцию как тяжело ей с нами, какие мы тупые и как стыдно ей будет выпускать в жизнь таких болванов как мы. Да и в конце концов математика и русский – два основных экзамена. К ним нельзя просто взять и не подготовиться.
А вот что до истории, географии и литературы…
В первом предмете вообще не сомневался. У меня был диплом Ломоносовского турнира по истории, приравнивавшийся к ста баллам ЕГЭ. Ну не может у меня быть меньшее число, если такой диплом есть! Правда ведь? По географии я городские олимпиады выигрывал и всегда пятёрки одни только получал. Не может же быть так, что могу сдать экзамен плохо…
А по литературе… Нет, я закупил много пробных вариантов ЕГЭ, и каждый с решениями и разъяснениями, что нужно писать по тому или иному вопросу. И всё я досконально изучал, перечитывал и, кажется, начал лучше понимать, даже не читая. А ещё купил книжку с кучей кратких содержаний, и прочитал её от сих до сих, и даже написал три коротких рассказа для творческого конкурса.
Но всего этого казалось непомерно мало. Вечером, засыпая с мыслью, что всё запомнил, утром просыпался с осознанием, что нужно повторять вновь. Наступившее увлечение электрогитарой так вообще свободного времени отнимало слишком много. Я плохо усваивал и плохо запоминал, чувствуя и осознавая это. Всё больше и больше с приближением дня Д, часа Ч, минуты М и секунды С начинал сомневаться в своих силах и подготовке. Всё более на меня давила Лилия Александровна, требуя отказаться от ЕГЭ по литературе и не позорить её имя. А в творческом конкурсе только один рассказ про Древний Рим казался мне хорошим (и тот я смог довести до ума только лет через десять). Остальные задумки мне не нравились уже на уровне идей и концепций. Так что по сути даже творческий конкурс готов у меня не был. И чем больше я садился именно с ним, тем больше понимал, что поставив на него, пройти отбор в университет кино и телевидения я бы просто не смог.
Посему и принял единственно правильное решение.
Утром перед экзаменом по литературе в кабинет, где я ожидал начала, пришла Лилия Александровна. Взглянув на меня, спросила:
– Что решил?
– Я не знаю… – отвечал я, опустив голову.
– Чего тут не знать? Отказывайся, и дело с концом.
– Но Лилия Александровна, у меня мечта…
– А у меня реальность! Ты, начиная с восьмого класса, ни одной книжки не прочитал! Ни одной! А сколько двоек я тебе понаставила по «Мёртвым душам» за то, что ты к ним даже не притронулся? Помнишь, или нет?
– Помню…
– Ну и что тогда? Ты же сам должен понимать, что не сдашь! Не мучай себя, лучше откажись!
– Мне просто Гоголь не нравится.
– Да ты ему тоже бы вряд ли понравился.
– И что теперь делать?
– Отказаться… – учительница пожала плечами и взглянула на меня. А я шибко более не спорил. Просто взял бумагу и написал заявление, что отказываюсь сдавать литературу. И… Это было больно. Два года мечтал поступить на кинорежиссуру, а теперь сам разбил до конца и так покоцанное корыто. Даже не рискнул, даже не попытался, даже за отворотку не заглянул. Просто сдался, отказавшись от мечты. И на возлюбленную теперь произвести впечатление не смогу, в глубине души подозревая, что ей было бы плевать, получись бы у меня всё задуманное. Теперь остались только идеи для фильмов, которые хотел снять. Смогу ли я их реализовать? Может в книгах? Это проще всего, но вот читает у нас в стране народу всё меньше. Может в видеоиграх? С программированием беда у меня. В комиксах? Рисовать не умею и никого из знакомых художников уговорить уже не смогу. Да и не так они популярны у нас как в Америке.
И что мне теперь делать? Без ЕГЭ по обществознанию на гуманитарные дисциплины я не поступлю, литературу сдавать отказался, предметы области физмата и естественных наук – это вообще не моё. Что мне делать? Куда идти? Куда податься? Где я нужен? Неужели уже сейчас разрушил свою жизнь и превратил в ад одним щелчком пальца, ещё даже не ступив шага во взрослую жизнь? Что мне делать?!
И какое будущее теперь меня будет ждать? Неужели это начало конца, которое должно было стать концом начала?
Собственная глупость или абсурдная бюрократия погубили меня в самом начале пути? Или ЕГЭ сам по сути как система? Ведь как раньше было хорошо… Хочешь – в последний момент приходи и говори, что будешь сдавать по билетам предмет, какой пожелаешь. Хочешь – хоть в мае решай. Осталось времени неделя на подготовку – твои проблемы. Главное, у тебя есть время подумать и не совершить ошибку. А в ЕГЭ понятно! КИМы подготовить нужно, положить их в конвертики и под сейф. Заодно, если получится, можно постараться попилить бабки. Кто из больших шишек в Минобре, написавших порядок проведения экзамена, задумывался о том, что голова подростка ветреная, и тот может изменить всё в последний момент, а потом пожалеть и поменять ещё раз? Почему мне не оставили шанса, иначе как сдать всё в следующем году и поступать заново?
Слишком много вопросов и слишком мало ответов. Только один вертелся в голове. Я поступил глупо и уже расплачивался за это, даже в студенческую жизнь ещё не вступив.
***
Вот и всё. Последние звонки, выпускные… Я уже знакомлюсь с новыми людьми из провинции, которые поедут со мной покорять большие города. Лица наши светлые, беззаботные и полные надежд. Мы пьём, курим, танцуем, парочки целуются – кругом атмосфера веселья и праздника. Все стали взрослыми. Светлое будущее не за горами. Кажется, достаточно просто протянуться к звезде, и она сама упадёт к тебе в руки.
У ребят разные планы на будущее. Одна мечтает стать балериной, другой музыкантом, третья учёным-филологом, а четвёртый никуда не собирается уезжать и хочет отучиться на автомеханика в хабзайке. Несмотря на разницу в планах, их глаза горят огнём, полным жизни и надежд.
И только я в раздумьях смотрю вдаль, не понимая и не представляя, что будет дальше. Меня пугает и страшит будущее. Я хочу остаться здесь и сейчас в этом времени и в этом моменте. Хочу, чтобы мне вечно было семнадцать лет. Я не желаю даже думать про завтрашний день, и что он всем нам принесёт, ибо мечты – глупость. Мечтать – вредно.
Все они думают, что их жизнь будет беззаботной, но большинству из них уготована жизнь от зарплаты до зарплаты с редкими отпусками. Кто-то умрёт от рака мозга, не дожив до 25, кому-то уготована смерть на войне в 30 лет. Одни наложат на себя руки, другие будут страдать от алкоголизма…
