Даниял Кантемиров
Кроник
Он беспощадный демон, что оставляет за собой разруху.
Он – не злоба и не гнев, несёт лишь вековечный мрак.
Враги уходят в тьму его тени.
За ним край, где вечный плач и стон.
Страшнее него лишь, только смерть.
Пришедший в царство, откройся же сверх врат земных.
Кто бы ни были входящие сюда, оставьте здесь надежду навсегда.
Предисловие
В порочном круге насилия сосредоточены страх, агрессия и незнание, которые переплетаются в сложные человеческие отношения. Каждый новый акт жестокости лишь подогревает огонь ненависти, заставляя не только жертву, но и агрессора погружаться в бездну бесконечных страданий. История повторяется, как заколдованный круг, из которого невозможно выйти без вмешательства осознанности и рядом протянутой руки.
Таинственная рука судьбы, связывающая точку А с точкой Б, предложила мне испытать каждое чувство – от радости до горечи, от спокойствия до волнения. В этой параллельной вселенной, где время ликует, а пространство танцует в ритме необъятного, я становлюсь наблюдателем своего же существования. Здесь нет границ, ограничивающих мысль, и каждый миг приобретает новый смысл. Я блуждаю по мирам, созданным только для меня, где каждый пейзаж – это отражение моих желаний и страхов. Горы из снов поднимаются, как могучие титаны, а реки текут в унисон с мелодией моей души. Мой мир – он другой, заполнен сумраком, повсюду условные зомби, не обращающие друг на друга внимание, или те, кто всё делают на показуху, особенно «самые добрые», от них надо держаться подальше. Мой мир – вымысел, всё, что тут написано, это мои фантазии, истории некоторых людей, переживание, мои счастливые моменты и неудачи, не нужно искать подтверждённые теории физики, биологии, истории, литературы и так далее, они всего лишь вспомогательные проводники знаний, которые давали возможность мне поточнее выразить мои мысли. История своеобразна, примитивна, но написана с душою. В моём мире время значение не имеет, оно просто формальность в виде слов. Здесь нет милосердия, нет пощады для слабых и незадачливых. Человек, который осмелился стать препятствием на пути другого, сам становится жертвой более сильного и амбициозного соперника. Философская белиберда, говорят вам. Но ведь это белиберда и есть простая попытка зафиксировать непостижимое, описать те потоки мысли, которые текут сквозь каждого из нас.
В книге представлены выдержка из дневника, воспоминания людей, что дало возможность более или менее расположить в определённом порядке события, которые переплелись между собой, в ходе чего произошли трагические последствия. Постараюсь сделать её предельно «ясной».
Итак, достопочтенный читатель, я предлагаю вам затаить дыхание в ожидании того, что будет дальше. Пусть ваши мысли окутывает мелодия драматичной истории, бокал вина станет зеркалом ваших внутренних переживаний, отражая и усиливая ноты той истории, которую вы начнёте читать. Как только ноты первой песни – Everybody Knows – Сигрид коснутся вашего уха, представьте, что я беру вас за руку и веду вглубь, где истории пересекаются и создают замысловатый узор судеб. Читайте внимательно, дамы и господа, ведь «дьявол кроется в деталях».
Пролог
Эта забытая история случилась в те далёкие времена, когда люди верили во что-то большее, чем купюры и дешёвые понты. Эта история произошла тогда, когда плывущие по небу облака были живыми, трава зеленее, а воздух чище. Эту историю помнят наши предки, которые с гордостью ровным строем, держа осанку, маршировали на площади в честь победителей, там, где вершилась история народа, который смог поставить честь и величие выше личных амбиций. Эта история отразилась в зеркале бесконечных подвигов забытой страны, а её жители со временем превратились в племя изгоев. Эта история, скорее всего, произошла в пылающее лето в чужом государстве, где и начался отсчёт краха некогда великой империи. Эта забытая история случилась тогда, когда я ещё был живым по-настоящему.
Мы были известны как «Архаровцы». Наша императорская гвардия отличались от обычных военных подразделений, выполняя точечные, сложные операции. Наши задания порой казались невозможными, но в этом и заключалась наши сила и уникальность. Мы действовали уверенно, без лишнего шума, но след, оставляемый нами, запоминался надолго.
Часто вспоминают те ночи, когда мы, сгруппировавшись, скрытно проникали в тыл врага. Было ли это уничтожение стратегически важного объекта, похищение важного лица или демонстрация силы через оставленный кровавый след, но у каждого славного пути есть свой бесславный конец.
Место нашей дислокации могло знать только наше командование. В Курдистане, где мы дислоцировались, произошло вооружённое столкновение между турками и курдами, на тот момент Курдистан неплохо набрал обороты и смог самостоятельно организовать сопротивление, чем выбил для себя основания для создания своего государства. Наша страна тайно поддерживала курдов, при этом стараясь держать тесные связи с турками. Мы вели охоту на штабы турецкой армии, откуда шло командование артиллерией, дожидались удобного момента, затем наносили ответный точечный удар. Так мы лишали их главного ресурса, обезглавливая армию.
После возращения с очередной операции в наш лагерь я и мои сослуживцы вели обычную беседу. Дни тут были жаркие, а солнце уходило в горизонт только поздней ночью. Огромное светило отдавало последние на сегодня тепло и свет. К вечеру это тепло казалось особенно приятным и нежным. Поэтому я хорошо помню тот день и никогда его не забуду. В небе появились два наших штурмовика, их мощные двигатели ревели, разрывая вечернюю тишину. Я поднялся во весь рост, левую руку сжал в кулак и прижал к сердцу, правую поднял вверх – таким образом встречал наших летающих архангелов. Вот тогда я и понял, что смерть – это начало нового пути.
Глава 1. Джентельменская троица
Дарко
В городах нашей огромной корпорации происходит много интересного. Посмотрите канал РТ ТВ (Российское Транснациональное Телевиденье), и вы сразу поймёте, о чём я говорю. Посёлки, деревни и сёла-призраки – это настоящая загадка для современного общества. В последние годы о них активно говорят конспирологи, учитывая их связь с необъяснимыми явлениями.
Жуткий запах гнили, что постепенно начинает меняться, словно живое существо, проникает в каждую пору. Он заливает всё вокруг, превращая воздух в густую невидимую пелену. Кругом, как будто поражённые гниением плоды, слабеют звуки, теряются краски, и мир становится серым, истончённым до предела. Каждый вдох напоминает о том, что на грани между жизнью и смертью разрастается невидимый предел. Мертвечина оседает на языке, и все вкусы и запахи сливаются в отвратительную массу. Она не покидает сознание, как будто сама природа напоминает о своей брутальной стороне, заставляя задуматься о хрупкости и бренности существования. Эта мрачная симфония умирает без особого сожаления, где каждое мгновение обнажает жестокую реальность нашего города. Кажется, что всё исходит от земли, – грунт, по которому мы ступаем, кажется носителем забытых историй и кричащих душ. Он впитал страдания, негодование, отчаяние. Тонкие корни, пробивающиеся сквозь трещины, несут с собой всю тяжесть прошлого, напоминая, что жизнь, которую мы знаем, неотъемлемо связана с циклом разложения и обновления.
В нашем городе произошло мрачное событие. Хотя их было немало, но почему-то мне запомнилась именно эта история. Три года назад пропал подросток, мальчик, ему было 14 лет.
Тайфер Руж Риган. Исчезновение подростка загадочна сама по себе. Тело до сих пор так и не было найдено, кто-то говорит, что он убежал из семьи из-за плохого обращение с ним, семья его имела неблагополучную репутацию, отец наркоман, мама алкоголичка. Другие утверждали, что его похитил маньяк, а затем убил, есть ещё конспирологическое мнение, что его похитили сектанты. Родителей Тайфера постигла неприятная участь: через год после похищения сына отец скончался от передоза, а полгода спустя бомжи за чекушку убили его маму.
Мама говорила, что историю о пропаже даже нормально не осветили в прессе. Видите ли, бывший манагер – это должность управляющего нашего города – Измаил Донован Дойл не хотел портить репутацию нашего культурно-туристического филиала из-за такого мрачного события. Кстати, он дорос до генерального директора нашего дочернего общества и считает себя элитой.
Дверь помещения открыл ученик девятого класса, он на несколько минут опоздал на урок. Растрёпанные волосы и уставшие глаза – это привычное состояние многих людей в современном мире. Часто утро начинается с борьбы против будильника, и после очередного навязчивого «долгого сна» мы выныриваем из одеял, не успев даже привести себя в порядок. В такие моменты не только причёска, но и внутреннее ощущение усталости становится заметным. Глаза, которые мечтают о продолжении сна, выдают нас даже при самых успешных попытках скрыть свою усталость.
– Простите, можно пройти на своё место? – вежливо спросил ученик, ему было неловко за то, что он опоздал.
Учитель усталым голосом ответил:
– Заходите, Дарко. И больше попрошу не опаздывать, вы уже не маленький. Ставьте будильник, чтоб вовремя проснуться.
Подхожу к своей парте, сажусь на своё место, возле окна.
Жизнь – скука, если нет цели, жизнь бездарна, если нет смысла жизни. А что будет? По мне так ничего! Просто человек будет жить обычной жизнью или же может воплотить свою жизнь в другом формате, так я думал, когда был подростком.
Меня зовут Дарко, обойдёмся пока что без фамилии, мне 14 лет. Вырос я в городе Южная-Саха, Сахалинский филиал, входящий в ОАО «Дальневосточное». Наш город расположен к северу от Японии, постоянно пасмурно, тот еще тухляк, хотя пейзаж очень привлекателен. Сахалинский филиал с большой землёй связывает длинный мост, артерия, пронизывающая необъятные просторы. Его грандиозные арки, простирающиеся над водами Охотского моря, были возведены в непростых условиях, где бушующие стихии пытались испытать стойкость строителей. Каждый элемент конструкции был тщательно продуман, чтобы выдерживать непрекращающиеся климатические испытания.
Время тут не в почёте, словно во временной петле застряли и выбраться не можем никак. Постоянный запах сырости. Запах безвкусных цветов, цветущих ночью, – тюльпан и «душистая» рыба. Потом непонятный запах пластика, топлива и тревоги, уносящий с собой всё спокойствие. Запах воды и мятный аромат плесени, который знают многие, кто приезжает к нам.
Учился я в школе имени Измаила Донована Дойла. У нас была своя школьная униформа, свои шкафчики для предметов, даже бассейн, правда, там уже никто не купался около года. Финансирование сократили, и приходилось экономить на всём, вплоть до еды, но в это было сложно поверить. Если говорят, что финансы сокращаются, то это значит, что деньги идут в чьи-то карманы, и тем, у кого возникают вопросы, предоставляют эту милую сказку про сокращение. Ну правда, если врёте, то придумывайте хотя бы убедительные отговорки.
Школа – это арена, на которой срабатывает механизм соперничества. Каждый стремится занять своё место в иерархии, завоевать авторитет среди сверстников.
Школа может быть и тюрьмой для творческого мышления, где жёсткие рамки ограничивают индивидуальность, где порой хрустальный шар мечтаний разбивается о суровые реалии.
Школа – это камера хранения, куда родители засылают своих детей, пока сами заняты работой.
А ещё в моём классе училась одна очень милая одноклассница, в которую я был сильно влюблен, её звали Лиза. Перевелась к нам год назад из маленького посёлка, была тихой, неприметной, носила очки. Она была не особо разговорчива, всё время одна. Я понимал её, ведь сам часто убегал в мир собственных мыслей, где никто не мог потревожить моё уединение. Будь я поэтом, то посвятил бы ей целую поэму в стихах или романтическую книгу о ней, как это изобразил Шекспир в своей трагедии «Ромео и Джульетта», только со счастливым концом.
У меня было желание позвать её на школьный бал, который должен был состояться скоро. Ох, Лиза, если бы ты знала, как я к тебе отношусь. Каждый день встаю с кровати, смотрю на себя в зеркало, мысли только о тебе. Представляю тебя со мной, за завтраком, обедом и ужином, даже читая книги, думаю только о тебе.
Снова летаю в облаках, мои фантазии выходят за грани реальности. Я перестаю воспринимать реальность как осязаемое и переключаюсь в мир грёз.
Но был один нюанс: у меня не хватало решимости позвать её на бал. Ты вроде готов подойти и пригласить, даже репетируешь заранее перед зеркалом, но на деле какая-та невидимая сила держит тебя, вселяя неуверенность.
Я отсиживал последний урок, и вот должен был прозвенеть звонок, а в это время в моём сознании шла настоящая битва двух психологических установок: это решимость и боязливость, и, признаюсь, меня это выворачивало наизнанку, даже пропотел насквозь. Отношений с девушками у меня никогда не было, и опыта в общении с ними тоже, ограничивался только словами «привет» и «как дела», некоторые вообще не здоровались со мной, проходили мимо, корча рожу типа «отвали». Прозвенел звонок, все начали собираться. Я всё же решился, дал волю чувствам, остановил её возле выхода из класса, но не мог подобрать слова для диалога.
Тихим, негромким голосом еле пробубнил слово «привет», как будто у меня во рту была вода. Она посмотрела своими невинными глазками, и меня цепью окутали белые маленькие ангелочки с арфами в руках, они исполняли чудесную мелодию, звавшую меня в мир грёз и фантазий. Я готов обуздать огромного кракена ради тебя, я готов спустить с небес луну ради тебя, всё, что пожелаешь, будет сделано ради тебя. Лиза, какое чудесное имя выбрали тебе твои родители…
– Привет, Дарко, что хотел? Говори быстрей, я тороплюсь
С её языка это звучало как песня соловья, что поёт для меня.
– Спустись с небес на землю, ты меня слышишь?
Я безнадёжный романтик, пытающиеся тебя завоевать, всё что мне нужно, – это твоё прикосновение, чтоб я снова обрёл веру в прекрасное.
– Дарко, хватит молчать, говори быстрее, я тороплюсь.
Снова меня занесло в мои фантазии. Я был немного растерян, но смог выдавить из себя пару слов:
– Как твои дела?
– Всё хорошо! Ещё что-нибудь?
«Всё хорошо» – самая распространённая лживая фраза.
– Хотел спросить, есть ли у тебя пара на бал?
– А ты что, хочешь меня позвать на бал?
– Если ты не против, то с удовольствием повёл бы тебя туда.
Лиза стала посмеиваться, как будто я сказал что-то смешное и неуместное.
– Пойти на бал с тобой?!
– Ну я… как бы да.
Снова наружу вылазит моя неуверенность, вроде не раз репетировал перед зеркалом.
– Ты действительно думаешь, что я пойду с тобой на бал?
Она сказала это грубым презрительным тоном, маленькие ангелочки с арфой, которые вращались перед моими глазами, ускакали в забвение. Это не та Лиза, что я знал до этого момента. Она изменилась, распустила свои волосы, стала краситься, начала одеваться во всё красочное и цветное. Я думал, что она просто решила обновить свой гардероб, избавилась от всего серого и перешла на радужные одеяния, но ошибся: если человек меняет свой имидж, то он меняется и сам. Третий закон социума.
Услышав наш разговор, многие стали оборачиваться и смотреть в нашу сторону, они хихикали и посмеивались, и в этот момент я начал чувствовать себя цыплёнком в микроволновке.
В нашу сторону двигался своей вызывающей походкой наш одноклассник, прилизанный, вечно жующий свою жевательную резинку Макс! От одного его имени меня воротило и выворачивало. Макс словно гнилой плод посреди прекрасного сада, Макс большая кость в моём горле. Мое внутреннее Я всё высказало бы Максу, будь у меня сила, как у Геракла.
Максим Донован Дойл – ходячий учебник по социальной дарвинизации.
Идеальный портрет «золотого мальчика»: Аполлон в футболке от Gucci, капитан команды, президент школы, будущий выпускник престижного университета с портфолио толще Библии. Его улыбка – финансовая пирамида: все верят, никто не спасётся. Но если присмотреться к этому постеру для успеха, на обратной стороне обнаружится ценник: «Продано душой, доставка в ад – бесплатно». Макс руководит местной бандой, словно это школьный кружок по интересам. «Понедельник – наркотрафик, среда – вымогательство, пятница – порка новичков. Всё как в расписании уроков!» Его банда – этакие бойскауты ада, с отличительными нашивками «Я служил Сатане» вместо значков. А я? Я стал его любимым клоуном в этом цирке. Помните тот день, когда он баллотировался в президенты? Я сорвал его речь, крикнув: «Титул „лидер“ не даёт права торговать дурманом за спортзалом!» Оказалось, демократия в нашей школе работает так же, как его совесть – тихо и только по праздникам. Награда за правду? «Курс вежливости» от Макса и три перелома, два синяка и мастер-класс по искусству молчать. Почему этот мелкий Люцифер до сих пор не в тюрьме? Папочка, конечно! Его отец – бог из машины в греческой трагедии, только вместо молний – пачка купюр и звонок нужным людям.
– Слышь, чудик, она со мной, так что отвали, чмошник.
Он был притяжением, магнитом, к которому стекались все, – от одноклассниц до взрослых женщин, которые должны были знать, что с ним дел иметь нельзя. Макс не был красноречивым игривым, доброжелательным парнем, он хоть и отличник, но был пустоголовым валенком.
В стороне не осталась и Лиза, вслед за Максом она тоже высказала в мой адрес пару ласковых слов:
– Дарко, отвали уже, ты просто жалок.
Макс обнял Лизу и стал осыпать её поцелуями в шею и в щеку, а затем как пёс лизнул её ухо – так поступают собаки, когда метят свою территорию. Все это происходило на глазах у всех.
В моих мыслях царил тогда настоящий сумбур. Как такое возможно – Макс и Лиза вместе? Лизу я знал как тихую, спокойную, безмятежную девушку. Так быстро измениться за летние каникулы… За это время она что, успела превратиться в надменную, заносчивую, кичливую стерву? В этот момент, выражаясь метафорически, меня что-то жгло изнутри, я будто находился внутри большого кипящего котла. Вокруг все только и делали, что смеялись, называя меня неудачником. Я быстро удалился, не оглядываясь. Мой опыт подката к девушке оказался неудачным.
Даниял
Я всегда задавал себе один и тот же вопрос: «Почему люди ведут себя как бараны?» Может, это стало моей личной мантрой, попыткой оправдать свои поступки, свои ошибки. Я драгоценность, укутанная в слой грязи, и всякий раз, когда у меня появляется шанс вырваться на свет, я предпочитаю оставаться в этой привычной серости. Меня зовут Даниял, и если бы кто-то однажды попытался расписать мою жизнь на холсте, ему понадобилось бы гораздо больше тёмных оттенков, чем светлых.
По прихоти судьбы я настоящий бездарь, хулиган, плохой мальчик. Я бы мог изменить свою жизнь, да вот беда – порой так приятно быть плохим мальчиком. Каждая пропущенная возможность – это жгучее напоминание о том, что я, возможно, никогда не стану тем, о ком мечтал. Чувствую себя марионеткой в бесконечном спектакле, где каждый акт – это лишь повторение моих ошибок.
– Эй, ты, Саламалейчум! – гаркнул в полный голос пацан из моего двора, звали его Али. Он был на год старше меня, и учились мы в одной школе.
Его многие боялись. Кто хотел бросить ему вызов, становился боксёрской грушей. Он с пелёнок занимался борьбой, его папа настоящий отморозок, растил из него настоящего зверя.
Но была одна тонкость. Я сам был таким же драчливым пацаном, который любил помахаться1 с такими устрицами.
Он подошёл ко мне, коренастый, широкоплечий, со злым хищным взглядом. Я же был худым и жилистым и ни хрена его не боялся.
– Слышь, улитка. Эй! Зовут свиней, ещё раз так скажешь, и я сломаю тебе палец в шести местах и засуну туда, откуда обычно не светит солнце. – Вай, слышь, свинья, ты чё, смелости хапнул? – сказал он мне, сверля своим взглядом. С ним было еще три пацана, его ручные бичи2.
Никогда не церемонился, если кто-то переходил мне дорогу. Так случилось и на этот раз. События разворачивались стремительно. Я втащил ему с правой и тут же, не сбавляя темпа, с левой. Али выдержал, успел поставить блок и попробовал прийти в себя среди гама и грохота летящих на него ударов. Затем я начал наносить удары ногами, обходя его защиту. Но вскоре на арене оказались его бичи, которые, вместо того чтобы разогреться, сразу перешли в полную атаку. Их недостаток опыта был очевиден, но количество начало перекрывать качество. Один из бичей попытался пройти в ноги, но я встретил его коленом. Бич пошатнулся, оказываясь в некоторой растерянности, однако из поля зрения исчез второй. Секунды на то, чтобы обернуться, и теперь жуткая боль в спине. Третий бич ударил меня ногой, и я упал. Дальше всё как по сценарию плохих фильмов: меня начали избивать ногами.
Город, в котором я родился, больше напоминал джунгли. Конечно, было бы плюсом, если бы он имел растительность как в самих джунглях, но беспорядочное построенные беспонтовые дома засорили столицу своим небрежным видом. Коровы в центре города, прямо как в сарае. Люди тут хорошие, но в наш менталитет прочно засел процесс дарвинизма, и эта хрень разрушала нашу социально-культурную особенность. Тут люди выживали как могли, некоторые могли загрызть, лишь бы копейки из тебя вытрясти.
Учусь я в школе имени Александра Гамзатова, бизнесмена и спонсора многих учебных заведений нашего города. Закончились экзамены по ОКТ (общие корпоративные тесты), и я перешёл в десятый класс. Помню, в классе девятом на школьной линейке назвали имя ученика, который получил двойку за черчение в четверти. Я, конечно, не хвалюсь умом, но как можно быть таким тупым, чтоб получить двойку в четверти? Тут остаётся только вешаться.
– Ну и чё теперь скажешь, конча?3
Я лежал на холодном асфальте, чувствуя, как кровь стекает по подбородку. Али старался сильнее попасть мне по лицу. Все остальные части тела мне более или менее отбили. Когда они прекратили избивать меня, я дерзко ему ответил:
– А ты, жидкая4 конча!
И получил новую порцию ударов.
Дело чуть не дошло до монтировки, которой он хотел меня ударить, это походило на разборки взросляков5.
Сотрудник СКК6 проходил рядом и быстро остановил беспощадный махач7. Этих придурков увели, меня же отправили в больницу.
И знаете, в моей голове не было сильного страха, было лишь одно: Я боялся, что уйду раньше, не проучив их. Когда меня везли в больницу, у меня уже созревал план мести. Так что вызывайте похоронное бюро квашня8. Буду всех выносить своим бесстрашным душком.
Через две недели, оправившись от ушибов и синяков, я начал готовить свое контроизбиение. Стал отлавливать их по одному, не в людных местах, старался подойти к этому вопросу по-творчески.
Один копался в двигателе машины, и внезапно для него я ударил его крышкой капота по голове, пока он был занят. Второго я поймал в школе, дождался, пока он останется один, это было в уборной, затем расквасил ему лицо, сделав его более «симпатичным».
Али поймал, когда он ходил в магазин за покупками, втащил ему прямо у входа.
– Ну и кто теперь «Эй»?!
Он молчал и ничего не говорил, знал, что за каждое его слово я буду разбивать ему лицо. Для профилактики ударил его ещё раз.
– Будешь доставать меня – клянусь, тебя вынесут вперёд ногами.
Вот так вот надо восстанавливать баланс сил в Махачкале, хищников, безусловно, много, но должны быть укротители этих хищников, тут каждый жизненный урок закрепляется поломанными костями и кровью.
Адам
О, великий мир кремниевых чипов и бесконечных нулей с единицами! Я – тот самый избранный, чья душа принадлежит не пошлым человеческим сердцам, а холодному, трепещущему гулу видеокарты. Да, у меня нет личной жизни. Зачем? Я предпочитаю цифровые романы: моя любовь к компьютерам настолько пылка, что, будь браки с техникой легальны, я бы уже давно обменялся клятвами с моим пятипроцессорным монстром, чьи вентиляторы жужжат слаще любых признаний в любви. Зовите её «Куколка» – она скромница с тремя мониторами, но голос её колонок слышен аж в соседней галактике.
Меня величали «компьютерным пинчиго» – ну да, я тот альфа-самец, что лазил в программные дыры, как крыса в вентиляцию. Взлом соцсетей? Пф, разминка для пальцев. Рианна? Хех! Я, конечно, чуть не взломал её телефон, но, видимо, её голые фото – национальное достояние, охраняемое армией шифров. Зато Splinter Cell я проходил с закрытыми глазами! (Если не считать 47-й попытки и сломанной клавиатуры.) А платные игры? О, это был мой благородный пиратский жест: грабить корпорации, чтобы одарить человечество. Вы ещё скажите «спасибо».
Систему жизненных ценностей? Пф, это для тех, кто тратит время на «общение» и «чувства». Я презирал её, как презирают тупой диалог в плохой RPG. Зачем слушать людской треп, когда можно слушать гул сервера? Мой рай – это запах перегретого процессора, мерцание экранов в полуночи и тихий шепот «Куколки»: «Обнови меня, дорогой. Пора…»
– Здорово, Адам.
– И тебе мир, Санчелос.
Это мой дружбан-бан, Саня. Мы с ним были одноклассниками, у нас много общего, но самое любимое наше занятие – рубиться в Варфейс. Ох сколько же я там заработал варбаксов! Жаль, что в реальной жизни нельзя их было конвертировать в настоящую валюту.
Это был обычный серый понедельник, но мысли о грядущих виртуальных приключениях одаривали меня яркими красками. Я сидел за своей партой, погружённый в разговор с Санчелосом.
– Адам, сегодня нам надо пройти комнату, здание белая акула, крайняя комната, которую мы так и не смогли с тобой пройти.
Мы с ним сидели за одной партой, третий ряд, третья парта.
– Не боись, всё пройдём, как раз я с утра приобрёл автомат Томсона, мы уделаем их, и даже глазом моргнуть не успеешь.
– Ты это говорил месяц назад, мы не можем пройти эту комнату, слишком слабая команда у нас, там надо действовать сообща, а эти крабы играют лишь бы пострелять.
Наш разговор подслушивала девчонка с задней парты.
– Юлия Михайловна, а вот Александр и Адам снова разговаривают и не слушают ваш урок.
Юлия Михайловна, она же географичка, она же мисс школьный зад, половина учеников нашей школы хотела, чтобы она вела индивидуальные занятие. Молода, красива и сексуальна. Но очень строга к тем, кто не слушал её.
– Адам, Александр! – Она сразу в повышенном тоне потребовала: – Живо встать, бездари.
Мы встали и знали, какая кара нас ожидает.
– Адам, озвучьте моё первое правило на уроке.
Как же я ненавижу её, мерзкая одноклассница-ябеда, которая только и умеет выдавать себя примерной ученицей и получает за это бонусы.
– Первое правило – слушать вас.
– Александр, озвучьте второе правило.
– Слушать только вас, Юлия Михайловна.
Когда стоишь и вас начинают отчитывать перед всем классом как маленьких детей, немного приобретаешь чувство ответственности или злость на одноклассницу. В итоге она нам поставила двойки за сегодняшний урок, а день ведь только начинался.
На очередной перемене мы с Саней сидели в школьной столовой, обсуждая, как нам избавиться от надоедливой одноклассницы. Саня был настроен решительно:
– Должен быть способ, как сделать так, чтобы она оставила нас в покое, – проговорил он, рисуя на салфетке весьма сомнительный план. Мы попытались найти компромат на неё, что-нибудь такое, что помогло бы нам уесть её её же собственным оружием, но, увы, она всегда соблюдала правила.
Однажды, в ярости от очередного замечания от Юлии Михайловны, мы рискнули подойти к ней после урока, чтобы объяснить, как наш энтузиазм и разговоры были неправильно поняты. Неожиданно она выслушала нас с удивительным вниманием и, к нашему удивлению, предложила свою помощь в стратегических решениях в игре. Оказывается, Юлия Михайловна тоже была геймером, что стало для нас настоящим открытием. После этого случая её уроки стали интереснее, а сами мы стали меньше опасаться доносов Кристины, ведь теперь у нас была поддержка самой мисс школьный зад. В конечном итоге наш триумф в игре произошёл именно благодаря ей. Она сыграла с нами одну катку в игре, выносила всех с одного выстрела, и каждый новый противник становился лишь очередной галочкой.
Меня зовут Адам, родился в Ставропольском филиале, городе Кизляре. До третьего класса учился и жил в этом городе, позже семьей переехали в Прикумск. Вначале было тяжко, но со временем освоился.
Глава 2. Мой дом, мои правила
Учебный год только начался, но кажется, будто прошла уже целая вечность с тех пор, как я впервые переступил порог школы. Дни сливались в монотонный серый поток, почти как туман, окутывающий наш город.
В комнату вошла мама. Она остановилась у двери, наблюдая за мной, не спеша нарушать тишину своим голосом.
– Ты выглядишь уставшим, сынок, – наконец сказала она, садясь напротив.
– Это просто первый месяц, привыкаю, – ответил я, пытаясь себе самому казаться убедительным.
Мама улыбнулась, но на лице её мелькнула тревога, будто она догадывалась, что я не говорю всей правды.
– Ты знаешь, я всегда рядом, если нужно поговорить, – сказала она, и в её голосе прозвучали нотки беспокойства.
Я кивнул, благодарный за её поддержку.
– Дорогой, через минут 15 будет готов ужин.
– Хорошо, мам, сейчас приму душ и спущусь.
– Хорошо, дорогой, только быстро, а то всё съем.
– Всё понял.
Прежде чем пойти поужинать, я принял тёплый душ. Вода струилась по моему телу, смывая усталость трудного дня. Тепло окутывало меня, расслабляя каждую мышцу и позволяя мыслям унестись далеко от повседневных забот. Я закрыл глаза и представлял себе, как в воздухе витает запах свежеприготовленной пищи, создавая атмосферу ожидания и комфорта. Частенько веяло в мыслях сбежать из этого города, школы. Тёплый поток воды напоминал о том, что есть что-то большее, чем просто школьные будни, – мечты о будущем, о свободе, о настоящей дружбе.
Розалия, так звали мою маму, готовила очень вкусно. Аромат, проникающий из кухни, заставлял меня спешить к столу. Мама всегда умела сочетать простые ингредиенты так, что каждое угощение становилось шедевром. Сегодня на плите бурлила большая кастрюля с ароматным борщом. Я знал, что в нём скрывается секрет – щепотка любви и чуточку терпения. Приоткрылась входная дверь. Разуваясь, мой отец учуял желанный запах еды, заходя на кухню, увидел, как быстрыми движениями мама расправлялась с кухонными обязанностями, никаких лишних движении, один профессионализм. Когда настало время подачи, она аккуратно разлила суп по тарелкам, а затем украсила их зеленью, которая подчёркивала яркие цвета.
Импозантная женщина: любила заниматься спортом, что называется, поддерживала себя в форме и тонусе, питалась здоровой пищей, в молодости увлекалась астрономией, слушала тихий рок. Старалась оставаться в благоприятном настроении даже тогда, когда его не было.
