Дмитрий Викторович Алпатов
Занимательная история
Вновь пришел следователь и началось все по-новому:
– Подождите, не уходите.
Банкир остановился:
– Мне выходить можно?
– Подождите, не уходите для следственного действия.
– Но у нас на руках протокол, допрос же окончен! Для какого следственного действия?
– Допроса… может быть. – Следователь как видно и сам точно не знал, вопрос решался не здесь и без его участия.
– Если Вы объявили нам начало нового допроса, то составьте протокол. Что значит «может быть»? Может быть, Вы сейчас начнете подзащитному иголки под ногти засовывать! Вы препятствуете свободному передвижению нашего доверителя. Он лишен свободы передвижения?
– Нет. – произнес следователь очевидное, но вовсе этого не означающее.
– Тогда мы пойдем.
– Вы в суд отказываетесь являться?
– Нет, не отказываемся.
Банкир вновь попытался взять ситуацию в собственные руки:
– Дайте повестку, мы пойдем в суд сейчас же. Скажите, к какому часу, какой судья, какой суд, мы придем. Зачем я с конвоем поеду?
– Вы найдете в УПК понятие «повестка в суд»? Вот Вас вызвали официально в суд.
– Нет, нас вызвали в прокуратуру для допроса. – сказал адвокат и обратился уже к Банкиру:
– Выходите, Казбек Казбекович!
Вошедший прокурор опешил:
– В данном случае Вы пытаетесь… скрыться?
– Нет, не пытаемся, это Вы пытаетесь нас задержать.
– Это не я, это милиция. Вы можете идти, а Казбек Казбекович – нет.
– Он задержан?
– Нет, он не задержан.
– А что он тогда здесь делает?
– Он доставляется в суд. А то Вы сейчас выйдете и скроетесь.
– Это Ваша фантазия. – сказал адвокат и Банкир подтвердил:
– Если бы я хотел скрыться, я бы сюда не приехал.
Прокурор уже устал от всего происходящего, но он же был на работе:
– У Вас сейчас есть шанс, что Вас арестуют.
– Что значит шанс?
Обсуждение в соседних помещениях с заинтересованными лицами продолжилось, так как следователь и прокурор вновь вышли. Общаться пришлось с милиционером в дверях:
– Товарищ милиционер, мой подзащитный может пройти мимо Вас?
– Нет, не может.
– Почему?
– На устном основании.
Вновь вернулась следователь со свежими новостями и как раз поспела к вопросу озябшего Банкира, явно намеревающегося отправиться восвояси:
– Я могу пальто взять?
Увы, у нее были инструкции, сформировавшие иное мнение:
– Вам придется какое-то время подождать.
Третий круг общения с адвокатами начался с тех же вопросов:
– На каком основании мы сейчас находимся здесь, в прокуратуре?
– Следственные действия продолжаются…
– Какие?
– В данный момент мы доставляем обвиняемого в суд.
– Нет такого следственного действия. Допрос окончен. Поставлено время в протоколе 14-40, мы уже час здесь находимся. На каком основании?
– Для проведения дополнительных следственных действий.
– Каких?
– Выйдите все из кабинета.
Адвокаты совместно с Банкиром бочком направились к выходу, сами не веря в реальность подобного исходы. Милиционер стоял как скала:
– Я выполняю приказание.
Адвокаты обратились теперь уже к нему:
– А что, милиция ваши вассалы, что ли? На каком основании? Милиционер может доставлять человека в участок, выяснять личность, но он не может выполнять личное поручение прокурора.
Прокурор тут же исполнил положенное по присяге, выступив в защиту прав и свобод гражданина милиционера:
– Нет, почему, официальное поручение. Человека мы обязаны доставить в суд.
– Хорошо, Вы должны ему выписать это поручение. Вы его выписали? Задержанного Вы обязаны доставить в суд.
– Что Вы говорите такого? Какого задержанного?
– Значит, мы не задержаны? А что же Вы сейчас делаете, как не задерживаете его? Вы хотите применить силу к человеку? Он сейчас может выйти? И поехать в суд? На каком основании он Вами задержан? Вы его лишаете свободы передвижения. На каком основании?
Милиционер почувствовал собственную значимость и уже не уклонялся от разговора:
– На каком основании? На основании устного указания.
– Кто дал указание?
– Вы что у меня интервью берете?
– Нет, мы хотим пройти мимо Вас. Вы знаете, что превышаете свои должностные полномочия?
– Вряд ли.
– Вряд ли знаете?
– Вряд ли превышаю.
– Давайте посмотрим на применение Вами силы. Казбек Казбекович, попробуйте пройти.
Данное предложение не нашло отклика у Банкира:
– Вы что, на мне эксперименты хотите ставить?
Тем не менее они вновь попытались пробраться хотя бы в коридор и вновь сотрудник милиции героически пресек преступные попытки прямого применения законодательства нежелательными гражданами.
Вновь вернулись следователь с прокурором и вступили в неравную схватку с законом:
– Мы Вам выпишем повестку в суд, подождите.
Все выпили по стакану воды, первая попытка ареста сорвалась. Точнее, было дано время на размышление, неверно воспринятая Банкиром. Все прочие участники действия ко второму акту были проинструктированы и простимулированы. Попытка скрыться в больнице была обречена на провал.
После окончания процесса стало ясно, что почти все близкое окружение Банкира было куплено с потрохами. Мало того, даже из его земляков и родственников никто не испытывал желания из-за столь сложного руководителя лишиться работы. Взлет лиц, осуществлявших его как бы защиту был поразительным, люди сделали свой верный выбор. Только мы на заводе, как идиоты, вставляли палки в колеса новой команде, а ведь я единственный мог рассказать им за пару часов все сложности организации и формализации империи Банкира, на что у них в итоге ушло больше полугода. Они про завод-то поняли, что он также принадлежит им, месяца через три, не раньше. Вот зачем мне это было нужно?
Виталий, оказавших в суде, погрузился в воспоминания, из которых стало ясно, что всего несколько лет назад он был в тех же самых стенах в положение Казбека. Потом они уже обменивались своими специфическими общими воспоминаниями на равных. Мне тогда стало понятно, почему получение загранпаспорта для Виталика было обставлено такими сложными манипуляциями с хождением в МИДовские структуры, также занимающиеся выдачей документов для желающих приобщиться к благам внероссийской цивилизации.
Примерно через час в здание Суда прибыли скорая помощь, из которой торжественно вынесли носилки и Банкир, сверкая взглядом из положения лежа, проследовал на руках в зал заседаний. Данное живописное фото обошло все издания, но никак не повлияло на ход тяжелых шестеренок скрипучего и движущегося только в одном направление госаппарата. Само заседание продолжалось часа два, за это время из зала выбегали с прижатым к уху телефоном прокурор, адвокаты и даже один раз проследовал в уборную, опираясь на руку дюжего СОБРовца, сам Банкир, с ухмылкой обратившийся к нам всем: «Ну что, генерал, работает завод?» Пожалуй, прединфарктным его состояние не было.
Мы коротали время в коридору, уплетая заказанные в «Макдональдс» гамбургеры и переговариваясь между собой. Генерал общался с командиром СОБРа, служившим под его началом в Афганистане. Взаимной ненависти не чувствовалось и излишки провизии были направлены на поддержание сил вооруженного эскорта. К вечеру заседание окончилось. Не помогли, да и не могли помочь, вызванные дважды врачи скорой помощи, констатировавшие отклонения в медицинских показателях у фигуранта дела. Банкир отправился на казенной машине в изолятор сроком на два месяца, а мы разъехались по домам. На пороге суда адвокаты давали интервью, получая известность и выходя на новый уровень в табели размера гонораров.
Собственно, в происшедшее всерьез поверили только через эти самые два месяца, которые были предоставлены Банкиру для приведения мыслей в порядок. Только Виталий сразу безошибочно предрек: «Казбек больше в банке не появится», скорее подразумевая наш комбинат. Мне кажется все скорее боялись поверить в реальность происшедшего, чем опасались этого. Ситуация напоминала мне Армию, когда гроза казармы внезапно отправлялся на дембель и теперь можно было спокойно жить, не опасаясь и не просчитывая каждый шаг. До появления нового лидера, как правило превосходящего прежнего в своих худших качествах.
Первые последствия обозначились с наступление времени выдачи зарплаты в банке. До этого момента зарплата начислялась в банке в минимальном размере, а разница выплачивалась за счет тех конвертов, которые поступали от арендаторов.
К слову, даже с этих сумм Банкир в какой-то момент решил удерживать подоходный налог! Я как раз получил от генерала причитающуюся тысячу баксов, за год мое довольствие выросло незначительно, как он перезвонил и вновь попросил меня зайти в кабинет, где смущенно сказал: «Дима, ты извини, он сказал взять с Вас подоходный налог» и при этом ругнулся. Я ошарашенно вытянул сотку и пробормотал: «Тридцатки не имею!» Вот с тех пор так и повелось, что даже с черных доходов мы пополняли бюджет, правда не совсем государственный.
Так вот, получать конверты в отсутствие Банкира рисковать никто не хотел. Мы на заводе сразу же перевели все отношения на официальный лад и внесли в бухгалтерию реальные договоры на полные суммы аренды. Последствием этого стало приведение окладов руководителей в штатном расписание в соответствие с установленными Советом директоров размерами. В банке пошли по тому же пути и с этого момента я получал все официально в обеих местах и сам поражался своим официальным доходам. Со временем испарился незримо присутствовавший повсеместно прессинг давления и страха. В какой-то момент я это просто реально это ощутил и поразился, как совсем по иному почувствовал себя в Москве – столицей стало возможно наслаждаться!
Я, Виталий и Николай, втроем посетили казино, расположенное на Новом Арбате и в своем восторженно-пьяном состоянии в первом же туре рулетки выиграли какую-то крупную сумму. Точнее выиграл Виталик, так как я был в подобном злачном заведение впервые и даже о правилах имел туманное представление. На полученные фишки после этого мы играли уже втроем до самого утра, с переменным успехом, обойдя все доступные объекты, за исключением игровых автоматов. После полуночи там еще было и выступление достаточно популярных эстрадных исполнителей, а вокруг бара присутствовали симпатичные модели, завлекательно стреляющие глазами, которых Виталий, испортив сказку, представил разом: «От трехсот до пятисот баксов!» Даже в момент загрузки Виталия в его личный «Лексус», который он приобрел сразу после отбытия Банкира в места не столь отдаленные, я закинул вместе с ним несколько пакетов выигрышных фишек.
В тот день мы сполна воспользовались причитавшимся мне по случаю первого визита везением. Впоследствии я несколько раз посещал это казино, но ни разу не смог выиграть ни рубля, получая в качестве компенсации бесплатные концерты звезд эстрады и утешаясь перед отбытием жульеном из белых грибов. По мнению же менее скромных и более опытных посетителей ночного клуба, перед уходом следовало более внимательно отнестись к местным одиноким посетительницам и благодаря этому встретить утро в приятной компании борту пришвартованных неподалеку карабликов. Пока мы с друзьями размышляли стоит ли последовать совету и сколько именно, казино по всей стране закрыли, тем самым оградив нас от соблазна.
Делать в банке мне было нечего, так как моего контроля там никто бы не потерпел, и я сконцентрировался на вопросах комбината и принадлежащих ему структур. Именно тогда я и начертил схему владения всей империи и поразился ее примитивности и уязвимости. Из серьезных вопросов оставался только таможенный, но апелляция где-то пропала, а до крайнего срока оформления деклараций было еще далеко. Мы провели вновь на высшем уровне празднование Дня Победы, запустили несколько новых видов продукции и понемногу жизнь на комбинате вошла в размеренное русло. Торговый дом работал по-прежнему, но брат Банкира не имел уже того уровня влияния, так что мы без проблем организовали альтернативные поставки сырья и отгрузки готовой продукции. Хаирбек с тоской смотрел на уплывающие доходы.
В этот момент даже наши личностные противоречия с Виталием были отодвинуты в сторону, что мы отметили в престижном итальянском ресторане, где в качестве основного блюда мне подали пюре перемешанное с килькой в томате. Разумеется, все это имело красивое название и заоблачную стоимость в евро, но вкус был тот же самый. Попытка заказать камчатского краба провалилась, так как он оказался в несколько килограмм веса, что официант благоразумно предпочел сообщить до принятия заказа. Мы перепробовали все марки имевшегося в карте коньяка и последнее, что я помню были выстроенные в ряд официанты в тельняшках, пустынный ресторан со стульями на столиках и нас двоих с затуманенными сознанием. Виталий расплачивался с привлечением всех имевшихся у него банковских карт, так как запасов одной не хватило, чтобы выпроводить нас с почестями были вручены на память небольшие морские крабы в деревянных коробках. Мой сбежал и я его с трудом отыскал потом в квартире, чтобы сделать марсельский суп.
Летом Банкира выпустили под залог. Выписка о внесенных в его обеспечение средствах была пустышкой, напечатанной с исключительной целью соблюдения формальностей. Никто ничего никуда не вносил! Он так и не появился, следуя пророчеству Виталия, ни в банке, ни на комбинате. Увидел я его только осенью, но об этом в свое время. К этому моменту принадлежащие ему лично и через подставных лиц пакеты акций были переоформлены на других лиц, такие же подставные фирмы, но контролируемые Тем, Кому следовало. Если верить словам Казбека, никаких документов он не подписывал, да собственно это и не требовалось, ведь номинальными владельцами были совсем другие лица.
Еще пару месяцев я получал в банке зарплату, пока не решил в отправиться в очередной отпуск. С этой целью я заявился к вновь назначенному председателю Банка, щуплому молодому человеку, который с интересом поинтересовался, кто я такой и чем вообще занимаюсь, так как за два месяца о моем существование он и не слышал. Недолгие переговоры закончились тем, что с этого момента моя зарплата была приведена в исходное минимальное состояние, с целью стимулировать мое увольнение по собственному желанию. Я не возражал, единственное попросил дать возможность отработать год для красивой отметки в трудовой. Нужно сказать, что выдержать субординацию я не озадачился и использовал слишком много вольных оборотов в своей речи, так что вариантов остаться у меня после общения не было. К счастью, я мало интересовал нового руководителя лично, так что смог отправиться в отпуск, фактически уволенный с должности в банке с отсрочкой на месяц отдыха.
На комбинате через три месяца высадилась команда от новых собственников, но они не имели полной картины и поначалу не понимали, что обладают контрольным пакетом. К сожалению я хотя и имел единственный полную картину корпоративного контроля, не рассматривал вариант выгодно продаться и упустил очередной шанс устроить собственную карьеру. Прибывший на завод в качестве штатного «рейдера» Максуд, потихоньку добрался до истины, было проведено внеочередное собрание Совета директоров, на котором назначили нового генерального директора. Виталий выторговал определенные преференции и отчалил, а я какое-то время продолжал заниматься вопросами таможни.
С судом возник неожиданный казус. Я выиграл дело в кассации, причем этот суд очень четко определил, что никакой отмены ответственности не произошло, но оставил решение в силе на основание моих, так долго прорабатываемых, доводов об отсутствие состава правонарушения. Все было отлично и можно было ставить вопрос о премиальных, как вдруг пришло извещение о назначение заседания в апелляционной инстанции! Я выпал в осадок, но смог убедить таможню подать заявление об оставление этой жалобы без рассмотрения. Штраф и арест были отменены!
Занимаясь этим делом и чувствуя шаткость всего вокруг я на самом первом этапе заручился поддержкой влиятельных московских адвокатов по протекции Виталия, с которыми мы заключили договор на представление интересов в суде. Правда, адвокаты были не слишком пунктуальны и чуть не сорвали весь замысле, опоздав в судебное заседание. Хорошо хоть, у прибывшего после объявления решения в суд первой инстанции юриста хватило наглости зайти в зал заседаний и судья после моей мольбы включил его в список представителей от комбината. В кассации и апелляции все уже прошло без косяков и мы имели полное документальное подтверждение участия престижной компании в деле о спасение импортного оборудования от лап таможни и завода от безумного штрафа. На всякий случай, для исключения эксцесса исполнителей в процессе выплаты гонорара, мы еще передали адвокату всю сотню таможенных деклараций для итогового оформления.
Не возникни у меня в очередной раз нестерпимое желание отправиться в очередной отпуск в августе, я вполне мог бы стать такой же незаменимой фигурой, как это удалось работяге Николаю Юрьевичу, взявшему на себя все хозяйственные вопросы при новой власти. Это был мой крайний на текущем витке карьеры способ сохранить уровень обитания, упущенный мной по собственной инициативе даже с каким-то наслаждением и удовольствием. Все, заключенные при Казбеке и скрытые внутри эмоции я выражал новым менеджерам безо всяких прикрас. Самым оригинальным и ироничным было издание мной приказа по комбинату, где устанавливалась единица трудового участия, измеряемая в показателях «MAХ», намекая на имя нового руководителя.
К сожалению, мои излишние откровения в банке, где я был никому на фиг не нужен, в отличие от обоснованного полезностью вольнодумства на комбинате, мгновенно обрели последствия на заводе, куда меня пустили под честное слово начальника охраны, получившего приказ закрыть мне доступ. Я направился к генеральному, который с сожалением довел мне приказ выгнать меня без выходного пособия: «Ты чего там натворил в банке? Они орали и сказали уволить и больше не пускать!» У меня реально навернулись на глаза слезы, ведь даже с Казбеком я позволял себе отдельные вольности, так что я попытался донести ему несправедливость такого решения.
Максуд был сам в шоке, так как на тот момент реально только я обладал нитями управления комбината в целом, но вариантов он не видел и сказал, что постарается через какое-то время меня вернуть. Несмотря на переполнявшие меня эмоции я все же довольно четко обозначил, что свой трудовой контракт писал лично и свой положенный «парашют» получу по-любому. Поэтому увольнение – увольнением, а деньги на бочку! Также я намекнул, постепенно возвращая самообладание, что до истечения срока оформления таможенных деклараций остался какой-то месяц и обрубая канаты сказал: «Хрен вы их получите, пока не выплатите гонорар за выигранный суд! А к тому времени Вас оштрафуют повторно и без вариантов оспаривания! Сумма штрафа, на всякий случай, примерно равна половине стоимости комбината. Выбирать Вам!» Заканчивая встречу в верхах, я подчеркнул внезапно сделанный выбор: «Флаг Вам в руки!» и отправился домой.
Нужно было конечно постараться, чтобы так в один день запороть двухгодичное, постепенное и весьма напряженное вскарабкивание на управленческие вершины. Ну да мне было не привыкать, почему-то я всегда имел некоторое ощущение собственного превосходства и красивый жест зачастую ценил выше достигнутого результата. Порой это проходило, но не тут, здесь очередь стояла, да и не требовалось особых знаний при таком «бабле» и власти. Дурак, что тут сказать! Выходное пособие мне выплатили, гонорар адвокату отдали готовой продукцией, мне даже удалось подписать у генерального директора положительную характеристику, заготовленную мной на всякий случай, но дверь в тот мир безвозвратно захлопнулась.
Вот так каждый мой отпуск, из августа в август, совпадал с резкими переменами, инициированными моим свободолюбивым характером. На этот раз я отдыхал почти месяц и вернулся в Москву на излете лет, возвратившись в квартиру, предоставленную из запасников Казбека Казбековича, без семьи и без сколь-нибудь осязаемых планов на будущее. У нас дома было больше тридцати тепла и я не смог быстро ощутить, что в столице уже практически осень. Вечером мы отправились с моим другом Сашей в Сад эрмитаж на вечер джазовой музыки и я додумался одеть джинсовую рубашку с коротким рукавом. Александр был также в одной рубашке, правда более подходящего фасона. Тем не менее, с учетом падения температуры к вечеру до восьми градусов (!!!) мы смогли продержать лишь до тех пор, пока денег хватало на «подзаправку» коньяком в баре и к самым топовым исполнителям у нас зуб на зуб не попадал. Пришлось ретироваться. Тем не менее, ощущение тихого московского вечера было настолько приятным, что по его итогам желания остаться в столице у меня существенно прибавилось.
Уезжать по большому счету мне было и некуда. На свое заявление о восстановление на службе я получил лаконичный ответ: «Ваше заявление рассмотрено. Положительное решение не принято». Я провел несколько встреч – с генералом, Виталием и Николаем Юрьевичем. Единственное реальное предложение было идти к возвращающемуся к жизни Банкиру, который в качестве отступных получил в то числе и особняк площадью в пять тысяч квадратных метров на Садовом кольце. С учетом сохранения за собой ключей от его квартиры отказываться было нереально, Виталий был еще сильнее привязан своим коттеджем. Вот таким образом мы и очутились на новом месте работы с прежними лицами.
На самом деле, кроме нас в новом офисе уже обретались пятеро бывших начальников управлений банка, слегка утративших былой лоск и вальяжность. Банкир заметно похудел, но выглядел даже лучше былых времен. Единственное, что изменилось – он одевался в джинсы и свитер, что ранее было немыслимо. До того он одевался у придворного портного и даже рубашки заказывал из чистого шелка у искусного индуса. Разумеется, Казбек и здесь норовил выгадать «семь шапок из шкуры», в результате его эксклюзивные рубашки с вензелями на карманах норовили выскочить из-под ремня по причине недостаточной длины вследствие запредельной экономии.
Не могу не отметить, что поступили с Банкиром предельно честно, исходя из понятийной системы измерений. Более-менее изучив его, можно с уверенностью сказать, что в он бы сам не отдал ничего и все равно изнывал бы от мыслей, что переборщил. Забрали у него только то, что ему изначально не принадлежало, полностью вернув заработанное за время нахождения в команде, то есть причитающуюся долю прибыли и даже не претендуя на личное имущество, типа квартир, домов, земельных участков и прочей «мелочи». В сравнение с наказанием нефтяного олигарха, случившейся примерно в те же времена, это выглядело исключительно «травоядно». Насчет определившего дальнейшее направление истории всей страны процесса над тем самым опальным олигархом, хочу отметить, что никто так и не сказал, что работал он по общепринятой в те времена схеме, используемой абсолютно всеми нефтяными компаниями. Мне кажется, там даже фирмы для удержания излишней доли прибыли использовались одни и те же.
В этом и была суть новых «правил игры» – пока ты с нами, делай все в рамках понятийного свода норм и правил, но обязательно с нарушением формального законодательства, чтобы в случае попытки сорваться с поводка было за что тебя привлечь, не нарушая иллюзии правопорядка. Позже отказались и от этого, так что нашему Банкиру несравненно повезло – он не остался без средств к существованию, добивать его никто не собирался, напротив выдали индульгенцию,, документально оформленную в виде подарочного издания биографии нового вождя на средства фигуранта закрытого уголовного дела, и он продолжал себя вести в том же духе со свои окружением. Для Казбека наступили новые времена, для России они тоже наступили, просто поняли все это лет на десять-пятнадцать позже, когда накатывавшаяся легкая тень превратилась в полное затмение.
Я активно включился в работу, которая заключалась в выживание прежних арендаторов, проведение ремонта здания и поиску новых на более выгодных условиях. Виталий попытался заниматься коммерцией, но продержался недолго, в один уик-энд освободив коттедж он съехал из коттеджа и отбыл в автономное плавание с глаз долой. Вот уж тут Банкир высказал мне все, что он о нем думает и что копилось предыдущие два года. Полагаю, я тоже не оправдал в итоге его ожиданий и, надеюсь, заслужил хотя бы равные в эмоциональной окраске, оценки.
Некоторые арендаторы выехали достаточно скоро и мы не успели с ними разругаться, но отдельные особи имели наглость добиваться окончания срока договоров и их приходилось выживать кувалдами и перфораторами. Не подумайте чего-нибудь противозаконного, дело касалось неотлагательных ремонтных работ строго в отведенное время – с восьми утра до десяти вечера., правда без перерыва. В итоге и самые стойкие отбыли восвояси и мы организовали банковский офис на первом этаже, помещения для аренды на прочих и отдельное крыло для нового кабинета Банкира.
Казбеку было, что хранить и доверять свои сбережения сторонним банкам он не собирался, справедливо замечая: «Зачем мне хранить свои деньги в банках, где их украдут, когда я могу сам купить банк и хранить свои средства в ЦБ?» Подходящий банк скоро подвернулся, у него были проблемы с лицензией, но для решения вопроса всего-то нужно было отвезти среднего размера дипломат сведущим людям. Ему повезло, что на теннисном корте, где нужно было совершить эту операцию, застрелили по случайному совпадению зампреда Центрального банка РФ и необходимость «решения вопроса» отпала. Банк был куплен, название изменено на приятное его уху, вот правда клиентов особенно не было. Тем не менее лицензию отозвали спустя боле десяти лет, так что свои вложения Банкир окупил.
Мне он поведал занимательную историю регистрации своего первого банка, того самого, в котором был его портрет и мой кабинет с видами Кремля. В то время это не казалось слишком сложным, банки росли как грибы, был даже установлен негласный тариф за согласование бумаг – отдельно для Москвы и для провинции, да и его не всегда требовали. Скромный в те времена кавказский молодой человек до позднего вечера ожидал приема в приемной ответственного лица Центробанка и, когда уставший чиновник поинтересовался откуда он, честно ответил: «С Северного Кавказа». Чиновник улыбнулся и не глядя подписал нужные бумаги. Возвращая их и обратив наконец внимание на столичное название банка, он с обидой в голосе протянул: «Вы же сказали с Кавказа?», чувствуя себя обманутым в лучших чувствах. Заполучив требуемые разрешения, Казбек Казбекович позволил себе даже незлобно пошутить: «Я – с Кавказа, все верно. А кто Вам сказал, что банк – кавказский? А за понимание – большое Вам человеческое спасибо!» Даже рассказывая эту история по прошествии стольких лет и отдавая должное памяти погибшего, он не удержался от улыбки.
В процессе приема дел от прежних собственников был эпизод, связанный с расположенным в торце престижным рестораном французской кухни с поварами-узбеками и хозяином-арабом. Интерьер вполне соответствовал представлению среднего россиянина о Франции, хотя имел мало общего с принятыми в настоящее время в этой европейской стране. Собственник ежемесячно получал от управляющей двадцатку евро и в дела не лез, управляющая самостоятельно вела хозяйство и не вмешивалась в кухонные таинства, где уже распоряжалось несколько поваров. Такое положение было не приемлемо для Казбека и он вмешался в процесс с присущей ему саморазрушительной одержимостью.
Для начала он в течение двух недель обедал и ужинал в ресторане в окружение своей сократившейся свиты. При этом он постоянно приглашал владельца-араба для совместно распития спиртного. Бедняга всерьез воспринял уверения единоверца в совершеннейшем к нему почтении и к моменту окончания в баре коньяков уровня QL согласился продать ему ресторан, а точнее оборудование в все находящееся там имущество, включая юрлицо с лицензиями и персоналом за пятьдесят тысяч евро. Казбек взял быка за рога, тут же выдал половину без расписки и когда незадачливый ресторатор дошел до нужной кондиции предложил тут же передать ему все по акту, в свою очередь предоставив письменное обязательство о выплате оставшейся суммы «после полной передачи дел».
Откуда было знать ресторатору, по совместительству оказавшегося поэтом, что данная формулировка гарантирует ему стопроцентный отказ в получение второй половины денег. Он походил к нам еще с месяц и понял никчемность попыток добиться справедливости. Тем временем Казбек с энтузиазмом принялся за администраторшу. Для начала была проведена сплошная ревизия, которая показала серьезность его намерений и запрещены все банкеты, приносящие основную часть выручки. После увольнения администратора были удалены с кухни все, не имевшие официальной регистрации, то есть там не осталось никого. Пришлось ему привлекать к данному процессу своих земляков по рекомендациям родственников и друзей, обладавших несомненными кулинарными способностями на уровне квартирной кухонной готовки. Последний официант уволился после обнаружения полного отсутствия вин, указанных в предлагаемой гостям карте и наш французский ресторан превратился в элитную пельменную на одного гостя.
Одновременно с этими успехами Казбек сделал и иные, куда более целесообразные вещи, все же аренда была его истинным призванием. Он отремонтировал подвал и сдал его под ресторан быстрого питания, а чердак переоборудовал под офисы, расширив сдаваемые площади на треть. С учетом происходящего взрывного роста стоимости аренды поступления были неплохими. Время от времени от третировал арендаторов и принуждал их бежать, оставляя суммы залога в подарок. Несъезжаемых мы гоняли по этажам, мотивируя необходимостью ремонта, который шел перманентно, как только удавалось завлечь очередную группу простофилей-строителей.
Здесь он пользовался сложившейся практикой отказа в приемке работ до последнего, исправно предлагая выплатить зарплату рабочим на уровне зарплат в нашей конторе, что составляло примерно десятую часть от запрашиваемых сумм за ремонт. Мало кто отказывался, тем более что предложение относилось и к работягам, которые в случае прямого контакта скорее всего получили бы суммы примерно положенные им в итоге. Самое интересное, что бригадирам и прочим руководителям оплатит зарплату он не предлагал, мотивируя это следующим образом: «А зачем мне бригадир? Я сам – бригадир!» Это было правдой, следить за строительными работами доставляло ему неподдельную радость и он мог часами наблюдать, выкуривая сигарету за сигаретой.
Как-то вечером я его ошарашил заявлением, что вынужден отлучиться для визита в Большой театр на «Щелкунчик» с той самой княжной Анной. Он просто выпал в осадок и отпустил меня только с условием доставить ее на ужин к нему в ресторан, заодно побранив меня за ненадлежащий внешний вид: «Кто же в театр ходит в свитере?» Я ему ответил в том смысле, что на третьем ярусе это будет в самый раз и привел-таки Анну для вечернего представления, чем окончательно его сразил. В театр в тот раз я практически опоздал и пробирался на свое место под начальные звуки оркестра, а вот со свитером он оказался прав, все дамы, не исключая приглашенную мной были в вечерних платьях и с виду настоящих бриллиантах.
