Добрынина Елена
Блюз серых лисиц
Страшно?
Сидхе – пастыри всех волшебных созданий, ведь те питаются их силой. Когда фейри уходят, исчезают и брауни, и агишки, и даже крошечные привереды-пикси. Дивный народец бывает опасен для людей: коварный кельпи может утащить под воду, бузинная матушка – обратить человека в сухой куст, даже мирные богганы – и те, разозлившись, напакостят так, что мало не покажется. Но для фейри все они не представляют опасности. Поэтому те зачастую смотрят на их проделки сквозь пальцы. Но могут порой и приструнить, и даже развеять, если создания своевольничают и не слушаются указаний.
И совсем другое дело – порождения Тьмы: слоа, фоморы, дуллаханы… С ними фейри всегда будут врагами. Эти создания наизнанку выворачивают саму суть – жизни, смерти, волшебства, – и потому не должны существовать.
***
Прошло несколько дней, и я немного освоился в логове «Лисиц». Нельзя сказать, что я понял, что у них тут творится, зато четко осознал: если продолжу дергаться по любому пустяку (да-да, перестрелки или «проверки» от Бёрди незаметно перешли именно в этот разряд происшествий ), то надолго меня не хватит. Поэтому пытался воспринимать все слегка отстранено и даже философски. Получалось не всегда.
Существ, подобных танцовщице в золотых туфельках, я на следующий же день нашел в «Перечне». Назывались они «корред», принадлежали к «сущностям Холмов», отличались спокойным незлобливым нравом за одним исключением: горе тому, кто помешает их танцам или украдет волшебные башмачки.
О ночных плясках я так никому и не рассказал: я прекрасно понимал, что сам оплошал – взял в руки волшебный предмет, не удосужившись даже узнать побольше о его хозяйке. Но я и так почти ежечасно ощущал себя неумехой-дурачком, над которым посмеивается даже Бри (мой разум по-прежнему воспринимал ее как девчонку-подростка) и усиливать это впечатление еще больше мне не хотелось.
В итоге я клятвенно пообещал себе держаться подальше от таинственных вещиц, как следует запомнить особенности всех необычных созданий, – и на этом успокоился.
А вокруг происходило много всего необычного.
Вернулся наш управляющий, и градус безумства всего происходящего тут же подрос. Трудно представить себе более неуместную фигуру в баре, кишащем дивными созданиями, чем католический священник. А Магнус Лир именно им и являлся. В прошлом. Впрочем, в последнем я временами сомневался. Наш Магни носил мирскую одежду, но вместо белоснежных накрахмаленных воротничков мне то и дело мерещилась колоратка: четки и Библия постоянно были при нем, как и вечно назидательные интонации. Он всегда был строг, педантичен и без проблем отзывался на ироничное «святой отец» в устах Донни или Райана. Авторство «Перечня сущностей», кстати, действительно принадлежало ему.
История с перестрелкой получила свое продолжение на следующий же день. К «Норе» подъехало несколько машин, из них высунулись парни в костюмах с ручными пулеметами и без лишних слов принялись палить в воздух. Без всякого, впрочем, результата – наш бар был скрыт от них, и пули просто улетали в промежуток между соседними домами. Гангстеры почесали затылки, вылезли из автомобилей и повторили бесполезный маневр.
– Ох, дурачье, ничему них жизнь не учит, – вздохнула Бёрди и кликнула Донни.
– Это снофа Моретти? – Магнус свел вместе светлые брови.
– Они самые, – подтвердил О'ши.
Управляющий покачал головой и сотворил крестное знамение.
– Заблутшие души… Донован, я напомню, что убийство есть тяшкий грех.
Нарисовавшийся у стойки Донни, с подозрительно просветленным видом перекатился раз-другой с пятки на носок и обратно.
– Твоя правда, Магни. И как добрый пастырь ты больше не позволишь этим агнцам брать его на душу. Райан и Одзава идут с тобой. Только аккуратней, сладенькие, без лишнего шума. Не забрызгайте тротуар. Я же пока навещу господина Моретти.
Магнус Лир поправил очки, достал из-за пояса «Кольт» и переложил в другой карман запасной магазин, попутно шепча на латыни: «Réquiem ætérnam dona eis Dómine…»
О'Ши весело крутанул на указательном пальце левой руки револьвер, еще один, точно такой же, он сжимал в правой. Одзава спокойным шагом подошел к двери, держа наготове «Томми».
На улице заметно потемнело, в считанные минуты «Нору» плотной завесой окутал туман, словно на окна щедро плеснули молоком. Когда трое «лисов» вышли из бара, нам слышны были только звуки выстрелов, крики и непрерывное звучание молитвы, завершающееся протяжным торжественным «A-аmen», после чего стрельба становилась еще ожесточеннее.
Через некоторое время установилась относительная тишина, потом началась приглушенная возня, хлопнули дверцы, заурчали моторы…
Когда туман рассеялся, улица оказалась абсолютно пуста. Только несколько небольших пятен портили общий вид. Но странное марево мокрой губкой стерло их подчистую.
Донни исчез еще до того, как грянул первый выстрел. И объявился снова спустя пару часов.
А на другой день в газетах появилась заметка о том, что с известным торговцем оружием, мистером Генри Моретти, вчера случился приступ нервической болезни.
«…В силу чего сам торговец был направлен в клинику для душевнобольных, а семейный бизнес отныне перешел в руки его старшего сына Александра....»
Из шуток, ненавязчивых пояснений вскользь, по ходу того или иного разговора, которые я сопоставлял с некоторыми фактами из справочника, я узнал немного больше о моих коллегах.
Райан и Магнус, к примеру, оказались настоящими колдунами – людьми, обладающими способностями к волшебству, с которыми фейри когда-то поделились частью своей силы.
О'ши умел ходить их тропами и видел задатки волшебства в других людях, если, конечно, последние не умели их скрывать. Магнус даже в бытность свою священником считался отличным экзорцистом, а после обрел возможность управлять туманом.
А вот остальные людьми в прямом смысле не являлись.
Наша маленькая Бри была наполовину брауни.
Чанк Пинкертон – потомственный шаман – умел говорить с духами своего племени, и, как заявил О'ши (хотя мне и с трудом в это верилось), по своему желанию оборачивался в волка.
В Одзаве текла одновременно кровь они – японского демона, славящегося тем, что его очень сложно убить, и ирландских потомственных целителей. В итоге из Брайана вышел идеальный воин и убийца: удар его меча был способен лишить жизни даже волшебных созданий. Ну и подлечить при необходимости он тоже умел.
С Бёрди все вышло еще сложнее. Ее матери – талантливой актрисе – не повезло угодить в лапы лианан-ши – коварного и трудноуловимого создания Тьмы. Эти лианан окружают свою жертву сильнейшими любовными чарами, как паук незадачливую муху. И пьют из нее жизненные силы, взамен позволяя насладиться кратким, но очень ярким вдохновением.
Обычно жертвы этой твари быстро ей приедаются, и чаще она выпивает их досуха, не дожидаясь этого момента. Поэтому дети от лианан – неимоверная редкость и проблема. По хорошему, девочку следовало уничтожить, едва в ней проклюнулся дар, но Донни неожиданно за нее заступился и взял к себе. Далеко не все считали это правильным.
Узнав все это, я вполне логично задался вопросом: «А что необычного во мне? С чего бы это фейри затащил меня в подобную компанию?»
Ответов у меня не было. А тот, кто мог их дать, с объяснениями не торопился. Донни вообще в эти дни не докучал мне своим обществом, хотя без присмотра не оставлял: время от времени я чувствовал на себе тот самый внимательный взгляд, от которого мне становилось не по себе.
В один из вечеров, когда клиенты только-только начинали подтягиваться в «Нору», на барный стул, что стоял возле стойки, прыгнул кот. Я не заметил, за кем это он прошмыгнул в двери – зачитался справочником – поэтому удивился пушистому гостю. Тем более что кот бы весьма примечательный: холеный, с длинной шерстью светло-кремового, почти белого, окраса и прозрачно-голубыми глазами.
– Ух, какой тут у нас красавец.
Я наклонился вперед и попытался почесать кота за ухом. Шерсть его тут же встопорщилась, в глазах сверкнули гневные искры.
– Руки про-очь, Гре-е-эйстон, – очень четко и очень недовольно произнес он.
Потом вспыхнул ярким солнечным светом от кончика хвоста до кисточек на ушах – и в следующее мгновение я увидел перед собой идеальный профиль моего бывшего босса, тщательно стряхивающего пылинки с лацкана своего пиджака. Сидящий неподалеку изворотливый клурикон, маскирующийся под хмельного торговца, тут же ойкнул и склонился в почтительном поклоне.
– Мне нужен Донни. – Дэриан озирался по сторонам так, словно был королем, попавшим волею судьбы в лачугу рыбака.
Патрона я сегодня не видел, о чем тут же и сообщил.
– Я подожду, – решил мистер Ди, не трогаясь с места.
Из напитков он выбрал редкий медовый эль с шиповником и малиной.
Ждать пришлось совсем недолго: пока я ходил за элем в погреб и искал среди добрых двух дюжин одинаковых бочонков нужный, число фейри в зале удвоилось.
Дэриан и Донни, стоящие друг напротив друга, представляли собой странное зрелище. Первый – строгий, волевой, в безукоризненно аккуратном светлом костюме, второй – нарочито-развязный, небрежно-ироничный – в черном. Полные противоположности друг друга.
– Вы только посмотрите, кто к нам заглянул! Давненько тебя не было, Дэрри.
– Зато тебя, братец, нынче отсюда не выманишь, – Дэриан cмерил Донни скептическим взглядом. Тот и бровью не повел. – А здесь ничего не изменилось. Та же дыра, что и раньше. Хотя чего еще ждать от логова падальщиков?
Я думал, что Донни рассердится, но он улыбнулся еще шире, блеснул острым клыком и подошел к брату почти вплотную.
– Ну надо же кому-то подъедать за вами дохлые дела… – доверительно сообщил он. – Те, что вам самим не по зубам.
Воздух в зале сразу сгустился.
Дэриан молча похлопал в ладони. Ровно три раза.
Хлоп-хлоп-хлоп.
– Смотри не подавись ненароком. С твоей-то нездоровой тягой к самоуничтожению.
Глаза Донни опасно сузились, и он отзеркалил издевательский жест брата.
Хлоп-хлоп-хлоп.
– Ко-отик, – протянул он ласково, – а не пошел бы ты… – На долю секунды лицо Дэриана исказила ярость. – …Наверх, – продолжил Донни, упиваясь его злостью. – Там и поговорим.
И приглашающим жестом указал в сторону лестницы.
Как и остальные присутствующие, я провожал их взглядом, пока оба фейри не пропали из вида. И только потом понял, что все это время простоял с кружкой эля в руках.
«Зря ходил, что ли? Отнесу-ка по-быстрому», – решил я и поднялся на второй этаж вслед за братьями Дэр.
Постучал в дверь кабинета нашего босса, но ответа так и не дождался, что и неудивительно: внутри никого не оказалось. Я помялся немного на пороге и собрался было идти обратно, когда по ногам моим, будто сквозняком, потянуло вдруг прохладным и тяжелым от влажности воздухом. Почудился тонкий аромат листвы, горьковатых цветов, еще чего-то остро-свежего. И голоса.. тихо-тихо, на грани слышимости. Эхо от эха…
Медленно я подался вперед и сделал пару острожных шагов. Заметно похолодало, запахи стали ярче – будто я среди цветущего кустарника и прибрежных трав, – глаза заволокла легкая дымка, кабинет исчез, я совсем ничего не видел вокруг – только легкую, слегка мерцающую, вуаль светлого марева. У щиколоток оно сгущалось и струилось дальше, вперед, приглашая за собой, будто течение призрачной реки. Я замер на этой странной туманной границе, потому что сквозь пелену до меня донеслись знакомые и, одновременно, иные, голоса. Так четко, словно меня от говорящих отделяли всего несколько метров. И голоса эти ожесточенно спорили друг с другом.
– …. Разве должен я объяснять очевидное? Разве твои глаза не видят этого? – Дэриан говорил будто сквозь бурю, не словами – раскатами грома, ревом ветра.
– Я вижу многое, брат мой. Но решение давно принято, и я не изменю его. – Этот голос звучал совсем иначе: нарочито негромко, но от этого лишь более веско. В нем мне слышался далекий вороний грай и гулкое эхо шагов в пустом замке.
– О, Мабон! – это прозвучало примерно как «О, Боже!» – Рисковать в такое время.. Из-за какого-то щенка? Мало бед он принес всем нам? – Воздух превратился в вязкий кисель. Виски сдавило невидимым жестким обручем. – Нарушить запрет Белого Короля… Безумие!…
– Гейс, наложенный Его Величеством, нерушим! – жестко и холодно отрезал Донни. – Остальное касается только меня.
Дэриан вздохнул так, будто худшие его опасения не подтвердились.
– Хорошо если так, – сказал он чуть погодя. И голос его звучал почти спокойно. – Вороны Видящей госпожи пророчат нам Темное время…
Тяжесть, давящая со всех сторон, схлынула, оставив ощущение слабости в ногах и шума в ушах.
Медленно, пятясь, словно рак, я сделал три шага назад. Дымка и голоса исчезли, а я обнаружил себя на пороге знакомого кабинета с кружкой медового эля в подрагивающих руках.
– Так, к черту, – решил я и залпом осушил ее, почти не чувствуя вкуса.
И только потом закрыл дверь снаружи и спустился в зал.
Все произошедшее никак не шло у меня из головы. Я понимал, что услышал то, что не предназначалось для моих ушей, и тем не менее, казалось, что все сказанное очень важно. Отдельные фразы легко всплывали в памяти, но почему-то я никак не мог сосредоточиться, уложить их в голове. Да и смысл ускользал. Но даже больше самого разговора мне не давала покоя та легкость, с которой я попал на скрытую тропу.
Вот почему, когда ко мне подсела Бёрди и томным голосом попросила налить ей содовой со льдом, я, вместо того, чтобы как обычно, держать дистанцию и отводить взгляд, сам подался вперед и спросил:
– Бёрди, скажи, можно ли открыть дорогу фейри, не имея особого дара?
Красотка удивленно моргнула, потом кивнула одобрительно – и только тогда я понял, что на этот раз просто отмахнулся от ее чар, даже почти их не заметил, – и ответила:
– Нет, Арчи. Без дара нет. Только с провожающим и при условии, что будешь сохранять телесный контакт. Например держаться за руку. Для людей дороги фейри коварны – можешь сгинуть и заплутать в безвременье.
– А если дар есть?
– Тогда сможешь ими пользоваться. Но тот, кто проложил тропу, об этом узнает, если захочет. – «Упс…» – Лучше бы тебе, конечно, с Райаном об этом поговорить, милый.
Бёрди утолила жажду и вернулась к посетителям.
Я же преисполнился воодушевления: осознавать, что мне подвластна хоть какая-то разновидность волшебства, было весьма приятно.
Несколько поубавил мой пыл Донни, когда соизволил спуститься в зал. Мне он ничего не сказал, но наградил таким долгим внимательным взглядом, что никаких сомнений не осталось: мое невольное присутствие не осталось незамеченным. Знал ли он о нем в момент разговора? Нисколько бы не был этим удивлен.
Мне не терпелось проверить догадки о своих способностях в тот же день. Но я проявил благоразумие и дождался О'ши. С ними вместе мы отправились на соседнюю улицу, образующую тупик. Оттуда начиналась ближайшая скрытая тропа, ведущая куда-то за город. Довольно унылый пейзаж, надо признать – болотистая низина, с одной стороны, на холме – церковь и большое кладбище.. с другой – полузаброшенная деревенька и река.
– Отличное местечко, – хмыкнул Райан, когда мы несколько раз сгоняли туда-обратно. – Делай что хочешь, никто не услышит.. А если и услышит, то вида не подаст.
Выглядел «лис» ужасно довольным. Тот факт, что я тоже могу ходить скрытыми тропами, пришелся ему по душе.
– Ну-ка, Арчи, взгляни, раз такое дело.
С этими словами он достал из кармана сложенную гармошкой карту Чикаго и окрестностей, исчерченную красным карандашом.
– Здесь тропы, которые я обнаружил. Сделай себе копию. И если найдешь что-нибудь новенькое, добавляй.
Я от души поблагодарил его и стал с интересом разглядывать карту.
А потом мне вспомнился тот вечер, когда я гнался за призраком с фотографии. Тогда я, сам не понимая того, проследовал за ним по одной из подобных троп. Я попытался найти ее глазами.
– Вот тут точно должна начинаться одна, – указал я пальцем. – По ней прошел призрак… точнее этот самый… слоа…
«И я за ним», – хотел добавить я, но не успел. О'ши излишне весело хохотнул и хлопнул меня по плечу.
– Живые не могут ходить по дорогам мертвых, парень. Так что нам тропы дохляков без надобности.
«Но я точно помню…»
Сердце пропустило удар.
Я заставил себя думать, что я что-то не расслышал или неправильно понял.
«Или это был вовсе не слоа. Да, может и так».
В эти же дни я в полной мере понял смысл работы бармена в «Норе». Кажется, что ты не делаешь ничего особенного: подаешь эль, виски, коктейли, принимаешь деньги, слушаешь, о чем о болтают гости или сам развлекаешь их беседой. Но спустя денек-другой начинаешь замечать странные вещи: какие-то байки и рассказы забываются, будто бы их и не было, а какие-то начинают странно вибрировать, повторяться, наслаиваться друг на друга похожестью сюжета или героев.
Под утро, когда посетители разбредались кто куда, мы устраивали совещания: садились все вместе за стол, и обсуждали новости: кому что запомнилось. И оказывалось, что сложенные вместе сплетни, догадки и жалобы составляют интересную картинку.
К примеру, я за вечер наслушался вволю о том, как один брауни вдрызг рассорился со своими хозяевами, обвинил их в черствости и нарушении уговора, развел ужасный беспорядок – и удрал. А те только в недоумении разводили руками: что вдруг случилось с молчуном-работником? А еще о том, что вредный водяной конек, агишка, живущий неподалеку и повадившийся затягивать в реку всех без разбора, второй день как поутих, видать, свои, наконец-то внушение сделали. А у Магнуса нашлась история о том, что его сегодняшний вызов в один дом «посмотреть, что там такое уже недели две бухает да шепчет» отменился, потому что «бухать само перестало». А у Райана, в числе прочего, рассказ о заявлении в агентство от сердобольного старичка-садовника, просящего «вернуть крошек феечек». Да и Бёрди припомнила кое-что:
– А мисс Бенни спрашивала, не встречала ли я ее подругу. Та вчера репетицию пропустила – небывалое для нее дело.
– Мисс Бенни – это… – решил уточнить я.
– Местная баньши, – огорошил меня О'Ши. – Работает певицей в одном кабаре. Голосища у нее – ух! Аж уши закладывает.
– Что за подруга, дорогуша? – Донни вернул беседу в прежнее русло.
– Корред-танцовщица. Выступает нечасто, но на репетиции никогда не опаздывает, а тут вовсе не явилась, вот Бенни и забеспокоилась.
Тут же вспомнились дикие пляски, безумные, полные злобы глаза и золотые туфельки с серебряными каблучками. Я понял, что не имею право промолчать.
– Кхм.. кстати о корред, – откашлялся я. – Вот какая история случилась со мной несколько дней назад…
И я во всех подробностях рассказал о событиях той ночи, начиная с визита грустной дамы в «Нору». Разумеется, не ожидал похвалы за свой не слишком блестящий поступок, но того, что последовало дальше, я и представить себе не мог.
– Так что если бы не тот парень с машиной, мне пришлось бы худо, – закончил я в полном молчании.
Ребята странно переглядывались с таким выражением на лицах, будто у них есть для меня новость, но никто не хочет озвучивать ее первым – настолько она плоха.
– Как вовремя он там оказался, – от вкрадчивого голоса фейри вспотели ладони. – Ты, конечно же, помнишь, как он выглядел?
– Э-э, конечно…
«Что за странный вопрос?»
Я попытался вызвать в памяти образ моего спасителя, и потерпел самое настоящее фиаско. Единственное, что я мог сказать наверняка: он как-то выглядел и был во что-то одет. На этом все. Я пытался выскрести из своих воспоминаний хоть что-нибудь: цвет волос, рост, свои мысли по поводу него – тщетно. Словно все, что касалось этого типа, мой разум аккуратно скрыл или стер.
– Нет, – вынужден был признаться я, – не помню. Что с ним не так?
– Арчи – с осторожностью начал Райан. – Ты не думал, что его появление – не простое совпадение?..
Донни звонко и коротко шлепнул по столу ладонью – в зале тотчас установилась пугающе идеальная тишина, – поднялся и подошел ко мне.
– А теперь, золотце, будь так добр, вспомни весь ваш разговор. Слово за словом, фразу за фразой.
– Ну, он спросил, все ли со мной в порядке. Потом подал руку и сказал: «Хватайтесь». Когда я вылез, поблагодарил его, а после..
– Как именно? – От хлесткого вопроса, от требовательного тона я тут же осекся. Показалось, будто к горлу моему приставили стальной нож. Нет, целых два – темно-серых, холодных и очень, очень острых..
Мне уже заранее не нравилось то, что я собирался сказать, но выхода не было.
– Я сказал: « Спасибо, я перед вами в долгу…»
Бри тихонько охнула, губы Магнуса превратились в тонкую белую линию… Больше я ничего не успел заметить, потому как Донни объявил вдруг: «Мы скоро вернемся», бесцеремонно схватил меня за руку чуть выше запястья и резко рванул на себя. Стол, зал, знакомые лица – все исчезло, но не успел я даже задаться вопросом: «Какого черта?», у самого носа моего оказался ковер. Тот, что лежал на полу в кабинете Донни. А я, пропахав локтями и коленями этот самый ковер, валялся на нем небрежно брошенным кулем.
Проклятый фейри обнаружился неподалеку. Просто стоял, сложив руки на груди, и сверлил меня тяжелым взглядом.
Растерянность тут же обернулась злостью.
– С ума сошел? – огрызнулся я и попытался встать.
– Разве это я добровольно оказался в долгу у колдуна, ничего о нем не зная? – издевательски спросил Донни, смотря на мои неуклюжие движения, – Плохо… очень плохо, золотце.
Он сделал шаг вперед, я инстинктивно отступил назад: когда видишь перед собой взбешенного фейри с ласковой улыбкой маньяка и жестким холодным взглядом, не очень-то тянет геройствовать.
– Слушай, да, я сглупил, – начал я примирительно, – но это не дает тебе право....
– Что-что ты сделал? – приподнял он бровь.
– Злость, – протянул он задумчиво. – Да, я злюсь. На что, золотце, как думаешь?– Сглупил, ошибся, сел в лужу, облажался по-полной… – медленно пятясь, перечислял я, в надежде, что хоть что-то его остановит. – Но не надо срывать свою злость на мне.
Отвечать не стал, все казалось мне вполне очевидным. Я сделал еще один шаг – и уперся лопатками в стену.
– Не на то, что ты попался на крючок к этому умельцу. Он хитер, раз сумел натравить на тебя корред. И не на то, что тебе не хватило опыта сопоставить некоторые факты, – фейри сделал еще шаг – и остановился. А потом медленно, все так же продолжая говорить, вынул из поясной кобуры револьвер. И я тут же вспомнил слова Линдси о привычке нашего патрона палить в своих подчиненных. – Я злюсь на твое молчание.
Я, не отрываясь, смотрел на блестящий хромированный корпус оружия, на то, как внешне беспечно пальцы фейри обращаются с ним.
– Ты должен был сразу поднять тревогу. Рассказать обо всем мне, или Райану, да кому угодно из нас. Но ты этого не сделал. Почему?
Врать смотрящему на тебя в упор фейри очень трудно. Врать смотрящему на тебя в упор фейри с револьвером в руке и вовсе невозможно.
– Я не думал, что это важно.. и не хотел выглядеть глупо.
«Да уж, оправдался».
Донни прищелкнул языком с некоторой досадой.
– Все могут ошибиться, золотце. Но иногда цена ошибки чересчур высока, – и направил дуло точно мне в лоб. В тишине звук взводимого курка показался оглушительным. – Страшно?
«Конечно страшно, мать твою!», – хотелось мне закричать, и только усилием воли я заставил себя стоять спокойно.
– Недостаточно страшно, – хмыкнул бесноватый фейри. – И бояться надо не меня. Сильный колдун, решивший вернуть долг, может попросить о чем угодно, понимаешь? Нет? Попробую объяснить…
В комнате значительно потемнело. Виски снова сдавило немилосердно. В темно-серых, подсвеченных нечеловеческим сиянием, глазах, недвижно смотрящих на меня, почудилось почти мучительное сочувствие. Интуиция заорала, что вот-вот случится какая-нибудь дрянь. И оказалась права.
Донни перехватил револьвер за ствол и протянул мне его рукоятью вперед.
– Выстрели себе в висок. Сейчас. – Каждое слово ввинчивалось мне в голову железным болтом.
Я бы очень хотел взять его на мушку и рассмеяться в лицо. Или ударить, или хотя бы разрядить оружие в пол или стену… Что-нибудь… Только рука моя сама собой приставила дуло, куда было сказано.
Я до последнего отказывался в это верить. Мне все казалось, сейчас Донни наиграется, скажет что-то вроде «Ну все, все.. хватит». Но он только выжидательно смотрел на меня и потирал пальцами одной руки крепко сжатый кулак второй.
Изо всех сил сдерживаясь, чтобы не заорать: «Стойте! Не надо!» или, что еще хуже, начать скулить о пощаде, я крепче сжал зубы и закрыл глаза. В те доли мгновения, пока мой указательный палец плавно нажимал на спусковой крючок, я прошел чертовски долгий путь от «Я не хочу умирать» до полного принятия этого факта. Должно быть, перед смертью время как-то растягивается изнутри, оставаясь прежним снаружи. Во всяком случае, когда прозвучал финальный щелчок, я уже был готов. Я уже был одной ногой там, за Гранью, надеясь только, что боль будет недолгой.
Но ее все не было. Лишь еще одну вечность спустя я смог понять: «Осечка… Умирать пока не нужно». Обратный путь – в жизнь – был ничуть не легче, и отнял все оставшиеся силы.
Я едва не сполз по стене вниз и, почти не соображая, смотрел перед собой на то, как Донни подкидывает на ладони непонятно каким образом вытряхнутые из револьвера патроны и ссыпает их в карман. Кожа на внутренней стороны его руки показалась красной, будто ошпаренной.
– Вот так, золотце, – произнес он как ни в чем ни бывало, возвращаясь к прерванному разговору. – Или это можешь быть не ты, а кто-то другой, на кого тебе укажут. Основную мысль, думаю, ты понял.
О да, понял. Эта демонстрация произвела должный эффект. Только я не знал, что пугало меня больше: перспективы подобной расплаты или то, что этот фейри может творить со мной, что ему вздумается.
Поэтому просто кивнул механически и только потом все же спросил:
– Можно с этим что-то сделать?
– Что-то да можно, – уклончиво ответил Донни. – Искать лазейки, хитрить, заговаривать зубы… На самом деле я несколько сгустил краски.
На этом месте мне так отчаянно захотелось съездить ему по физиономии, что даже кулаки зачесались. Даже не заметил, как снова оказался на ногах. Он только рассмеялся.
– Ну-ну, ненамного. У нас ведь особые отношения, правда? – мурлыкнул он, – Ему просто пришлось бы дольше с тобой возиться. Тут есть определенные правила. Пока со всем этим не освоишься, на улицу без сопровождения не суйся. Да, и жить какое-то время придется тут.
Я хмуро обвел глазами кабинет, размышляя, не рассчитывает же он в самом деле, что я буду спать на коврике, как собачка, и только потом до меня дошло, что фейри имел в виду комнату для отдыха, что располагалась по-соседству.
– И еще кое-что… Не хотел этого делать, но теперь придется: ставки выросли. – Донни говорил и одновременно быстро расстегивал запонки на манжетах и подворачивал рукава, как заправский фокусник. Спокойствия данные манипуляции отнюдь не добавляли. – Мы ведь не хотим рисковать, а, золотце?
– Что ты собираешься де… – начал спрашивать я с опаской и не договорил – он мгновенно оказался рядом со мной и положил одну ладонь мне на лоб, а другую – на затылок
– Больно не будет, не бойся, – усмехнулся он. – А глаза закрой. Так будет лучше и для тебя, и для меня.
Я закрыл. Можно подумать, у меня был какой-то выбор. Еще и зажмурился на всякий случай.
И снова ощутил то самое давящее чувство – словно сам воздух сжимал мне виски. Перед глазами почудилось яркое сияние, вызвавшее танец разноцветных светящихся пятен на внутренней стороне век, словно я смотрю на солнце сквозь красочный витраж. В ушах послышалось тихое многоголосое пение. Рука, что лежала на моем лбу, стала очень теплой, почти горячей, другая же, на затылке – обжигающе-холодной. И от первой ко второй, прямо через меня хлынул такой мощный поток, что вышиб все до единой мысли. Глаза заломило, и я невольно дернулся, но давление ладоней слегка усилилось.
– Вот и все..
Мои веки распахнулись за долю секунды до «вот», и я успел заметить быстро гаснущее сияние в глазах напротив, из-за чего они показались мне больше и куда глубже человеческих – две темные полыньи, мерцающие серебром в лунном свете. Я моргнул – и видение исчезло. А вот легкое марево перед глазами – нет.
– Зачем все это? – только и смог спросить я.
Донни уже преспокойно стоял в сторонке, будто произошедшее вообще его не касается.
– Сможешь видеть чуть больше, – сообщил он мне и, сделав приглашающий жест в сторону двери, продолжил лукаво: – Пободрей, золотце, а то остальные того и гляди начнут задаваться вопросом, чем это мы с тобой так долго заняты. Даже жаль их расстраивать.
Я только закатил глаза, удостоился легкого смешка и мстительно отметил про себя, что взбодриться не помешало бы самому фейри – выглядел тот чутка бледновато. Это с учетом того, что загаром он и без того похвастаться не мог.
– А почему «не хотел»? – все-таки спросил я, выходя в холл, и пояснил в ответ на красноречиво приподнятую бровь: – Ну, ты «не хотел этого делать, но теперь придется»..
– Простой закон: «Видишь ты – видят тебя», – пояснил фейри. – Но последнего опасаться уже поздно, так что… Ну ничего, дай только найти этих глазастых… – улыбка его стала похожа на оскал.
Не сказать, что он меня успокоил, но на месте «глазастых» я бы уже спешно собирал чемоданы.
«Лисицы» встретили наше появление с нескрываемым интересом. В обращенных на меня взглядах так и сквозило сочувствие и понимание, иногда насмешливое, но все же. Видимо, с методами Донни устраивать выволочку все были знакомы не понаслышке.
– Можем продолжать, – милостиво кивнул он, когда мы вернулись на свои места.
К этому времени стараниями Магнуса Лира был составлен список вероятно пропавших волшебных созданий с указанием места обитания и именами тех, кто поднял тревогу.
– Есть сводки из полиции и агентства за последние дни? – вопрос Донни был адресован О'ши. Именно он отвечал за связи из этих источников. – Убитые, пропавшие без вести?
– По людям все ровно, – коротко ответил тот. – Не больше обычного.
– Пинки?
Полицейская статистика по живущим в пригородах «коренным» и темнокожим отщепенцам не велась. Копы туда не заглядывали без крайней на то необходимости. А вот наш индеец был в тех краях своим.
Пинки отрицательно покачал головой: ничего.
– Хорошо. Соображения?
– Скорее фсего одиночка, – начал Магнус, – Умен, хорошо осфедомлен, умеет обращаться с народом Холмоф и даще обманывайть».
– Интересуется нами, – предположила Бёрди, – Мог узнать, что у нас новый птенчик – и воспользоваться этим.
– Не факт. Слишком уж сложный план. Да и действовать он не стал, – Пинки говорил медленно и обстоятельно. – Или пока не понял, что именно ему нужно, или ждет определенного момента. Копит силу? – последнее прозвучало зловеще.
