Edd Jee
Одержимые. Заражение
Глава 10. Лекс в переплете
В морозную снежную ночь Лекс продолжал, против воли конечно, валяться на заледенелой земле. А над ним возвышались неясные тени асоциальных элементов общества. В этот угол у забора не доставал свет фонаря, и поэтому тени оставались тенями.
– Да погодь ты, Сопля, дай я его подрихтую. Что-то больно у него рожа ровная, – и еще чьи-то руки вцепились в его многострадальный воротник. – От девок поди отбоя нет. А это, знашь, как обидно?
– Тащите его сюда, чего там в темноте-то топчитесь? – донеслось издали. – Да и нехорошо одним-то веселиться. Нам же тоже хоцца.
Лекса подняли на ноги, или даже как будто над землей, и отволокли под свет фонарей. Признанный пока еще слишком небольшим количеством фанатов музыкант принялся прощаться с жизнью, или уж как минимум со здоровьем, да и ровной роже тоже. Про себя он бормотал что-то там о том, что надо это записывать сейчас, а то потом он это повторять не будет. Видимо переклинило, и наверняка от избытка адреналина.
– И то верно, вон кака рожа гладенькая, будто он не бухал никогда, – загоготал кто-то из столпившихся вокруг Лекса. – А давайте зальем в него водяры грамм двести?
– Ты чо, Глиста, офонарел что ли? Мы же его бить собирались, – возмутился другой, – а ты тут предлагаешь водку на него тратить. Ты вообще на нее не скидывался.
– Скидывался я! Я Шпале деньги отдал. Шпала, где деньги?
Голосов кругом раздавалось столько, что Лекс никак не мог сосчитать. А смысл слов до него и вовсе не доходил.
– Каки еще деньги? – возмутился кто-то. – Не было ничего.
– Э! Ты куда деньги заныкал? – этот голос был погромче и попротивнее предыдущего.
– Да ты поди их потерял, а на меня теперь бочку катишь.
Лекс сам не понял, как оказался в стороне от столпившихся мужиков невнятного возраста и состояния. Пытаясь перехватить сумки, завернувшиеся за спину, поудобнее, Лекс на четвереньках пятился прочь.
– Глиста, где деньги?
– Ты это у Шпалы спроси.
– Да я видел, что у него нет. Ты куда бабло дел?
– Так это может ты? Как ты видел-то? Взял поди? Вот у него их теперь и нету.
– Во-во! Поэтому и нету. Точно он взял.
Послышались первые звуки ударов, глуховатые и чавкающие. Один из ударов, пятый или шестой, был отчего-то особенно громким, а в следующим момент Лекс оказался распростертым на земле. Тряся головой, он шустро пополз прочь. Чуть погодя попытался встать. Удалось только с третьего раза.
– Э, а давайте у этого чмыря деньги заберем. Наверняка же они у него есть. Вон он какой разодетый.
– Точно. Там нам по-любому на все хватит. И даже останется. Можно и девчонок каких снять.
– А где он? Куды делся?
– Вон он. Ползет падла.
– Держи его.
Лекса, который был все еще не в силах совладать с трясущимися коленками, кто-то схватил за плечо и дернул. Лекс развернулся и с разворота звезданул сумкой по преследователю. Ноутбук, пусть и в чехле, оказался неплохим утяжелителем, и преследователь улетел в сугроб.
– Он еще и дерется! Лови его парни. Скрутим его и вообще надо его в заложники взять. Наверняка за него денег дадут.
Голос самого умного отчего-то доносился издалека. Кажется он и вовсе был среди замыкающих.
Звезданув сумкой еще дважды, всякий раз отправляя оппонента полежать на сухой, торчащей из-под снега травке, Лекс развернулся и, высоко задирая коленки, рванул вдоль злосчастного забора. Тот плавно забирал налево. Бежалось Лексу как никогда легко и вскоре шаги позади затихли. Еще поворот, опять налево, и стихли даже голоса – преследователи что-то кричали, поминая его мать, и мать его матери. Пробежав еще с полквартала, Лекс замедлился. Бодро шагая дальше, он оглядывался, но преследователей не было. Но все же нужно бы уйти еще дальше, чтобы они его не нашли.
Только сейчас Лекс осмелился оглядеться. Эта улица была похожа на улицу. Здесь даже фонари горели будто бы поярче, а еще, что было даже более интересно, дома здесь стояли почаще, и с двух сторон улицы. Какие-то офисы или магазинчики чередовались с частными домишками. Одноэтажные здания чередовались с двухэтажными, а выше-то и не было. И во всех до единого не светилось ни одно окно.
По перекрестку, который несколько минут назад Лекс миновал, проехал автомобиль. В другой стороне, может на следующем перекрестке, где кажется было еще светлее, чем здесь, мелькнула человеческая фигура.
Лекс резко остановился. Потом даже попятился. Но в тот же миг послышались голоса, пока еще из-за оставшегося позади угла.
– Да никуда он не денется. Там же прятаться негде.
– Да он же бегает как этот, как принтер. Наверняка уже до старого города добежал.
– Чем больше побегает, тем меньше у него сил останется.
Причудливый ночной воздух донес голоса до Лекса так, что могло бы показаться, что преследователи самое большее – в десятке метров позади.
Лекс в то же мгновение, стараясь не топать, поспешил вперед. Неожиданно он оказался на перекрестке с настолько узенькой улочкой, что издалека ее и видно-то не было. Оглянувшись через плечо и увидев многочисленные силуэты вдалеке, он повернул опять налево и припустил по переулку шустрее и буквально через пару минут впереди показалась очень знакомая улица. Неужеле в этом городишке все улицы одинаковые?
– Что ж, мои дорогие и любимые фанаты, – забормотал Лекс, тяжело дыша и не в силах прибавить шагу, – вы видите, как ваш непревзойденный Лекс находчиво и умело скрывается от преследователей. Не побоюсь предположить, что это какие-нибудь мафиози. Да это же тянет на сюжет для песни. И ваш покорный слуга сразу же этим займется, когда сможет бросить хоть куда-нибудь свои кости.
Добравшись до перекрестка, он повернул налево, но пройдя всего пару шагов, замер. Проморгавшись и продолжая тяжело дышать, он огляделся и увидел лишь спрятавшуюся за высоким решетчатым забором гостиницу, разве что немного с другого ракурса. А на оставшемся позади перекрестке уже мельтешили тени. С трудом переводя дыхание, Лекс припустил дальше.
– Да я просто счастливчик! – возликовал Лекс, стягивая первую сумку с плеча.
Он уже размахивал ею как пращей, намереваясь перекинуть через забор, и лишь, стремился добежать до того места, где забор был ниже всего, когда увидел…
– Это что, калитка что ли? – и он даже остановился, правда не сразу. Тормозной путь составил метров пять.
И точно, с другой стороны от ворот, которые не так давно он все облобызал, имелась вполне себе открытая, пусть и не настежь, калитка. Причем такой ширины, что можно было бы на малолитражке проехать.
– Я идиот, – пробурчал Лекс совершенно другим голосом, радуясь, что не было на самом деле никакого стрима.
Еще раз опасливо оглянувшись, он протиснулся в приоткрытую калитку и зашагал к гостинице. Покуда он шел, загорались светильники вдоль расчищенной дорожки. А где-то там впереди заманчиво горел свет в окнах. И на кой черт надо было делать гостиницу в глубине территории?
Стеклянная дверь чуть скрипнула отворяясь, где-то в глубине звякнул колокольчик. Сане в лицо пахнуло живительным теплом воздушной завесы. За следующей дверью показалось помятое и недовольное лицо администратора за стойкой ресепшена. На щеке молодого человека четко отпечаталась скрепка.
– Что вам надо? – пробурчал он. – В смысле, добро пожаловать в нашу гостиницу. Чем я могу Вам помочь?
Глава 11. Лекс устроился на ночлег
Хмурая физиономия администратора не вызвала у Лекса никаких чувств, по крайней мере новых, и на привычку быть любезным в общении с посторонними людьми, а то мало ли как они еще могут пригодиться, не повлияла.
– Добрый день, то есть ночь, то есть утро, – забормотал Лекс, растягивая губы в улыбке. Ему конечно много чего хотелось сказать по поводу гостеприимства этого городишки, но в конце концов, разве его кто-то из местных жителей звал? – Чудесный морозец на улице, не правда ли?
Припомнив об этом самом морозе, Лекс пошевелил пальцами в ботинках. Бег у него конечно выдался славным, но пальцы ног так и не отогрелись, и сейчас, когда он вспомнил об этом, они напомнили о себе неприятной болью оттаивающих ледышек. Еще болела нога – видимо пока он убегал от этих алкоголиков, за что-то зацепился. А может его эти ненормальные стукнули. Надо будет проверить.
Администратор поздоровался взглядом, причем четко стало понятно, что утро, или что там за окном, отнюдь не доброе, когда всякие непонятные личности ходят по ночам и мешают спать, то есть работать конечно.
– У вас забронировано? – спросил администратор – он-то знал, что ближайшая бронь на полдень, причем приехать должна тетка шестидесяти лет.
– А надо? – нахмурился Лекс и невольно скосил взгляд на окно, за которым кажется начиналась вьюга.
– Все номера “эконом” и “стандарт” заняты. И в ближайшие сутки ни один не освободится.
У Лекса непроизвольно задергался левый глаз и он даже придержал его рукой. Волосы на ногах встали дыбом, припоминая, что на улице холодно.
– А что, совсем номеров нет? – спросил Лекс, и из его глаза выкатилась слеза – это оттаивали ледышки в обуви и никак иначе. – Хоть какой-нибудь чулан? Я на все согласен.
– Ну почему же? Есть, как не быть. Но самый дешевый из них стоит вдвое больше стандарта. А в чулане у нас хранятся швабры и все такое прочее. Да и баба Нюра будет против.
– Сгодится, – всхлипнул Лекс, выуживая банковскую карточку из телефонного чехла. – Я надеюсь он при этом и больше вдвое стандартного? Мне на сутки.
– В нем есть ванна и телевизор больше.
– Не уговаривайте, я и так согласен. А баба Нюра это кто?
– А зачем вам это? Вы все же хотите в чулан?
– Нет, что вы, – отмахнулся Лекс. – Просто хотелось бы побольше знать про важных людей. Вдруг мне нужно будет еще на денек остаться.
– Баба Нюра наш начальник клинингового отдела. Дайте ваш паспорт.
Администратор вроде немного проснулся, и даже разговорился, но лицо его все еще оставалось хмурее тучи.
– Вот держите, – Лекс почти сразу протянул книжицу с двуглавым орлом.
Хорошо, что будучи с поезда, он точно помнил, где у него лежит паспорт, иначе бы быстро не отыскал. Администратор, то и дело косясь на неожиданного постояльца, придерживал паспорт левой рукой, правой же, указательным пальцем, размеренно тыкал в клавиатуру.
– Точно на сутки? У нас сутки считаются с двенадцати часов дня, так что, – он покосился на часы, – через семь часов….
– Тогда на двое суток, – Лекс отчетливо засопел, подсчитывая свои финансовые убытки. – А вы не знаете, можно ли где-нибудь поблизости снять квартиру?
Администратор безразлично пожал плечами.
– Может и знаю, – добавил он чуть позже. – Но мне-то что? – и он опять пожал плечами.
– А что вам если что? – дальновидно поинтересовался Лекс.
– Вы не поверите, но тут я работаю за проценты. Плюсом к окладу, конечно, но он не особо большой.
Администратор тяжело вздохнул.
– И? – с выдавил из себя Лекс.
– И не важно, сколько человек в данный момент живет в гостинице, важно, сколько заселились, и сколько при этом заплатили.
– Я немного не догоняю, – честно признался Лекс.
Он бы конечно догнал. Но во первых у него болела нога, да и набегался он уже сегодня, как бы вообще бронхит не отхватить после побегушек на таком морозе, а во вторых он устал. Все же вставать сегодня, точнее уже вчера, ему пришлось рано.
– А я вам сейчас все объясню.
– Только покороче.
В итоге сторговавшись на пяти сутках, Лекс договорился, что ему помогут с поиском квартиры. Но свое окончательное веское “да” он еще не сказал.
– А где можно покушать? – спросил он вдруг, когда администратор наконец-то продолжил что-то заполнять в компьютере.
– С восьми до десяти будет завтрак, вам в стоимость включить? – спросил заметно повеселевший паренек.
– Включить, – буркнул Лекс, уговаривая себя, что фанатские донаты вполне можно потратить на свое удобство, ведь иначе не получится делать годный контент. – А кипяток хотя бы можно где-нибудь раздобыть?
– В номере чуть подороже есть чайник, холодильник и микроволновка, – бодро отрапортовал администратор.
– А тот номер, не стандартный, а который вдвое дороже, он же достаточно дорогой, чтобы там все это было? – громко сопя, спросил Лекс.
– Вполне, – подтвердил администратор.
– И сколько всего будет за пять суток? – продолжая сопеть, спросил Лекс.
Администратор что-то потыкал на калькуляторе и показал ему. Платить очень сильно не хотелось. За эти деньги можно было бы спокойно снять неплохую квартиру в центре Дыры на две недели.
– Оформляйте, – вздохнул Лекс. – И не забудьте о нашем уговоре.
И через двадцать минут он наконец-то был в своем номере под названием “комфорт плюс” и набирал в небольшой стеклянный чайник воду из-под крана.
– Грабители, – бормотал он. – Дорогие мои зрители, вы представляете, номер здесь стоит столько же, сколько на каком-нибудь курортном берегу в бархатный сезон!
Попивая чаек вприкуску с хлебом и колбасой и нежно прижимаясь коленками к обжигающему радиатору, Лекс смотрел в окно, и ему казалось, что за воротами гостиничной территории ходят пьяные личности и ищут его. Сане придется за все это ответить, когда Лекс найдет его. Обязательно. И он будет мучиться, даже сильнее, чем Лекс сегодня.
Прикончив все бутерброды, и запив их парой огромных кружек чая с сахаром, Лекс засобирался в ванную комнату. Спать хотелось зверски, и он, пока уминал хлеб, подумывал о том, чтобы сразу завалиться на кровать, и можно даже не раздеваясь, но заплаченные за номер рублики будто бы пищали о том, что если он не воспользуется ванной и не спустит в канализацию пару сотен литров воды, то можно считать, что они пропали зря. А Лекс не любил, когда его честно заработанные денежки пропадали зря. А еще неплохо было бы подмерзшие косточки погреть в горячей водичке. И потому он откопал в своих сумках ванно-банные принадлежности и отправился в ванную комнату.
На первый взгляд оборудование ванной комнаты соответствовало званию “комфорт плюс”, хотя конечно не дотягивало до тех денег, которые Лекс заплатил. За те деньги тут должен был быть целый бассейн.
Заткнув полотенце за полотенцесушитель и повесив дорожную косметичку на крючок, Лекс знатно так выкрутил вентили и подставил руку под ринувшуюся в ванну струю. Через считанные секунды вода потекла горячая и Лекс довольно хмыкнув. Покрутив еще немного вентили для того, чтобы вода была самой оптимальной температуры, Лекс принялся раздеваться. Он бы и в комнате разделся, только вот там не было так тепло, чтобы он перестал дрожать. И это при том, что горячий чай уже неплохо прогрел его внутренности.
Свитер, водолазка, майка… Джинсы, термобелье… трусы… пали на пол рыхлой кучей. А в заволакиваемой паром ванной комнате и правда было уже довольно тепло даже для промерзшего насквозь индивида.
Мельком оценив свою фигуру в запотевшем зеркале и оставшись при этом вполне довольным, Лекс перекинул ногу, которую до этого стукнул обо что-то, пока убегал, через бортик и…
– Что это за черт? – взвыл он, когда взгляд его упал на отчетливо обозначившиеся на его икре следы от зубов.
Глава 12. Саня пока жив
Снегопад продолжался. Это первое что осознал Саня, когда открыл глаза. И небо до сих пор было черно-охристым и без звезд. Может, это уже чистилище, ведь он мертв? Он должен быть мертв, ведь на него напали. И наверняка ограбили. Только зачем его укусили? Даже шарф вон весь изодранный. Саня скосил глаза к подбородку и вообще не увидел шарфа. Ну вот, а он ведь денег стоил.
Но это ладно. Как он теперь без своего микрофона? Какой он певец. О музыке и сцене теперь можно забыть. Обо всем можно забыть, ведь если он до сих пор не умер, то это лишь значит, что вот-вот помрет.
Но что-то не помиралось.
Саня сел и огляделся. Шарф, и правда весь изодранный, лежал в нескольких метрах от него. В другой стороне шапка. Это он что, без шапки лежал тут в снегу, в такой мороз? Если он не помрет в ближайшие полчаса от потери крови, то наверняка помрет в ближайшие пару дней от переохлаждения. А если нет, то в ближайшие пару месяцев от тоски.
Со скрипом перекатившись на бок, Саня встал на колени, чтобы из это позы уже попытаться подняться. И взгляд его тотчас наткнулся на его клетчато-полосатый баул, причем целый и даже застегнутый. Он был метрах в трех от него, совершенно в другой стороне, нежели шапка и шарф. Глаза Сани сверкнули от радости и он, позабыв о том, что собирался подняться на ноги, на четвереньках поспешил к сумке. Открыл и почти сразу увидел свою заветную коробочку с микрофоном.
Практически обняв сумку, не забыв ее предварительно тщательно застегнуть, Саня подошел к шапке. Нахлобучив ее на голову, шагнул к шарфу, который тотчас намотал вокруг шеи, причем не выпуская баул из своих объятий.
– Болит, – пробормотал он. – Так я не пойму, на меня напали, или нет? Если все на месте, то видимо нет. Но чего я тогда лежал? Может упал?
Тряхнув головой, он огляделся. Кругом был лес какой-то, и он даже не помнил толком, что это за место, и где он вообще. По воспоминаниям, сидевшим в голове, он должен был быть в столице. Ну или ехать туда. Или он только собирался ехать?
Покрутившись вокруг своей оси, Саня разглядел между деревьями дома, а позади них ровную гирлянду уличных фонарей. В другой стороне тоже были дома и огни, но не такие яркие. Покрутившись еще, на этот раз глядя под ноги, Саня определился с тем, откуда он шел и отчего-то рассудил, что раз он оттуда пришел, то ему наверное туда не надо.
Еще раз тряхнув головой и пожав плечами он поспешил в ранее выбранном направлении.
– Интересно, там где-нибудь есть гостиница. Хотя о чем я? На мои гроши даже койку в хостеле на сутки мало где можно снять.
От таких мыслей Саня приуныл, но морозец не позволял расслабиться. Хотя вроде бы стало теплее.
Шагая между деревьев к далеким огням, Саня не переставал думать о том, что случилось. И в глобальном масштабе, и в самом что ни на есть местечковом. Куда его занесло? А куда его до этого понесло? И куда еще понесет?
А понесло его по изрядно затоптанной тропке в какой-то овраг. Проехав с десяток метров Саня понял, что это не овраг, а дорога, петляющая по лесу. Кое-как устояв на ногах, он перевел дух и уже по дороге, благо она вела в нужную сторону, рванул навстречу огням.
Едва он разогнался до предельной для его замерзших скороходов скорости, за придорожными кустами что-то сверкнуло два раза, да потом разом ослепило замерзающего но неунывающего страдальца. Только потом до Сани донесся звук работающего автомобильного двигателя. Небольшая машинка неведомого в темноте производителя неслась прямо на него. Ни у Сани, ни у автомобиля не оставалось толком ни времени, ни места для маневров. А тормоза в такой гололед не работают ни автомобильные, ни даже человеческие. Столкновение, к счастью, оказалось не сильным, ввиду невысокой на самом-то деле скорости, только вот Сане так, естественно, не показалось. Он залихватски вскрикнул что-то глухо типа: «ай», и как заправский каскадер перекатился через автомобиль, рухнул на дорогу сам, и сверху был придавлен сумкой, которая чем-то твердым звезданула его прямо по темечку, не спасла даже шапка. Наверняка это был чертов микрофон в его чертовом футляре. И почему Саня его не выбросил. Футляр, конечно. И все, и темнота, на этот раз уже абсолютная. И в уже гаснущем сознании Сани появилась мысль, что видимо примерно так же, только разве что без участия машины он и в предыдущий раз упал. А шею повредил напоровшись на ветку.
Да, не так Саня представлял себе путь к звездному Олимпу, когда пару дней назад садился в поезд.
На этот раз Сане разлеживаться не дали. Через какое-то время в темноту и пустоту вторглись звуки, в большинстве своем непонятные.
– Ой, божечки-божечки! – скрипел над ухом женский голосочек, кажущийся смутно знакомым. – Что же будет? Божечки-божечки.
Этот голосочек и пробудил Саню. Когда под продолжающееся причитание он окончательно пришел в себя, то понял, что его куда-то волокут, как будто до этого его мало побили и повредили шею, пока отбирали шарф. Правда зачем они его потом бросили? Уж забрали бы, все равно он в таком состоянии, что его только выбросить и можно.
Мысли в голове Сани шевелились, а вот он сам не мог. А еще он удивлялся вдруг появившимся звездам в небе. Они от чего-то водили хоровод прямо над ним.
– Божечки, – причитал голосок уже не так суетливо, и даже с некоторой решимостью, – тощий вроде. А чего тогда такой тяжелый-то?
Какое-то бревно, попавшееся на пути, хорошенько промассажировало Саню вдоль всего тела, и даже частично поперек. Еще пара метров, если верить ощущениям, которые понемногу стали возвращаться к оживающему пострадальцу, и его оставили в покое. Саня еще даже не успел сообразить, хорошо это или плохо. Скрипучие шаги торопливо удалились, потом, уже медленнее, вернулись и…
– Ух! – завопил Саня, когда его что-то стукнуло под дых, да так, что он просел в сугробе до самой земли и согнулся пополам. Это, как уже, наверное, всем стало очевидно, была его сумка, по счастью нынче тощая. – Ты чего, дура что ли?
– Саня? – донеслось в ответ, и шаги быстренько вернулись к сугробу. – Ты что ли? Ты живой там?
Обозначенное лишь редкими бледными в морозной пелене звездами небо загородила чья-то тень.
– Я-а-а, – осторожно ответил Саня, безуспешно пытаясь отползти, но сугроб слишком надежно держал его в своих объятиях, – да-а-а. Кто ж еще-то это мог быть, в смысле я мог быть, или не быть.
– Ты чего здесь делаешь? – девица в коротенькой шубке подошла еще чуть ближе и склонилась над распростертым Саньком. – Да еще и ночью?
Саня от такой постановки вопроса осерчал, как будто бы сидеть в сугробе посреди бела дня, пусть даже посреди леса было бы куда приличнее, или быть может привычнее для отдельных шебутных личностей.
– Уже утро вообще-то, – буркнул Саня, выбираясь из сугроба.
– Да-а-а-а?! – с ужасом в голосе воскликнула девица, всплеснув руками. – И чего я тогда с тобой тут прохлаждаюсь, мне же машину нужно успеть вернуть, а то батя голову оторвет, если поймает. Ну, покеда!
И торопливые шаги ринулись прочь вместе с тенью, загораживавшей небо.
– Постой! – взвизгнул Саня, взвившись в воздух, словно воздушный шарик, и кинулся следом, волоча за собой баул. Невидимая в темноте тропка вела вверх, по склону небольшого оврага к дороге.
А девица между тем уже юркнула в машину и захлопнула дверь.
