Edd Jee
Одержимые. Заражение
Глава 19. Лекс столкнулся с потусторонним
Лекс, совершенно позабыв, что куда-то шел, да и про пакет в руках, беззвучно крался за парочкой подозрительных типов. Те же шли так, что можно было не красться. Они, пройдя мимо забора, за которым располагалась временная обитель Лекса, перешли через дорогу, прошли по качественно утоптанной тропке среди тополей и вскоре исчезли. Едва они скрылись из вида, Лекс бросился за ними бегом.
Оказалось, что за насаждениями тополей располагалась железнодорожная ветка и, едва не запнувшись об обе рельсы, Лекс миновал ее и вскоре уже спускался по довольно крутому склону, частенько на пятой точке, по еще одной не менее натоптанной тропке, ведущей к заснеженной долине, в которой с трудом угадывалось наличие реки, и если бы те, кто спускался по ней раньше, не скатились бы точно так же, он бы наверняка их протаранил. Но в этот самый миг они уже шагали дальше почти по самому берегу. Прошагав по еще одной качественно утоптанной тропинке, типы скрылись в подозрительном здании, которое было похоже на давно заброшенное. По крайней мере дверей в дверном проеме не наблюдалось, а на крыше были только плиты перекрытия.
Здание было скорее всего кирпичным, оштукатуренным и беленым, давно. Назначение его было ни с первого взгляда не понятно, ни с последующих. Вверх по склону к железной дороге и к городку вела лестница с широкими ступенями, усеянными битым стеклом, припорошенным снегом. В снегу были видны следы, но их было мало. Перила у лестницы больше всего напоминали трубы, из которых и были сварены. Может когда-то было что-то еще, но даже следов не осталось – только столбы и верхние перекладины.
Знание, точнее зданьице, потому что оно было размером три на три метра, причем по внешнему периметру, располагалось на высоком берегу и вниз от него к реке тоже вела небольшая лестница. Не прошло и минуты после того, как вчерашние преследователи скрылись там, а Лекс уже заглядывал в окно, правда бестолку – оно было закрыто фанерным щитом. А дверной проем и вовсе был завешан брезентом.
– Фу, бомжатник что ли? – пробормотал Лекс, нисколько не поморщившись и, воровато оглядевшись и поставив пакет в небольшой сугроб чуть в сторонке, приник ухом к грубой ткани.
– Вы где так долго шарились? – прорычал незнакомый голос. – Вас только за смертью посылать, а не за водкой.
От этого голоса Лекса продрало. Ему захотелось лебезить перед этим человеком, пресмыкаться, лишь бы он был доволен.
– Ну, Борисыч, ну мы же так быстро, как только могли сбегали.
– А то я не знаю, как быстро вы могли бы? – рыка в голосе меньше не стало.
Лекс от последней фразы сжался, и видимо не только он.
– Ладно, чего застыли-то там? Сюда тащите свои задницы, а главное пакет с выпивкой. Оглобля, подкинь-ка.
И тотчас послышалась возня, а следом треск пламени. Потом шуршание, позвякивание бутылок, бульканье, пыхтение и бормотание. Отдельных слов Лекс не слышал.
– Так а ты что, Борисыч, и правда того хмыря залетного тяпнул? – спросил голос прежде не участвовавший в разговоре. – И что теперь? Искать его? Ато он нам тут шороха в городе наведет. Нам только проблем с иными не хватало. Только-только устаканилось все. Ну, вздрогнули?
– Вздрогнули, – прорычал Борисыч.
Все что-то согласно забормотали. Послышалось звяканье рюмок.
– Да он уже, наверное, уехал, – предположил кто-то с писклявым голосом – Лекс даже не пытался сообразить, кто есть кто, а уж чтобы запомнить их клички и речи не было. – Может у него вообще штаны были тройные и не прокусил, ты, Борисыч, их?
– Кровушка у него вкусная, – прорычал Борисыч, – так что. А то что уехал. Ну это вряд ли. Вы разве не помните, сколько валялись у нас в логове у костра, да сколько водки выжрали? Сопля вон вообще больше недели. Как с тех пор отощал, так до сих пор не отъелся.
– Я не в логове валялся, – пробурчал кто-то. – Вообще в лесу дело было. Все бока на сырой земле просту…
Послышался рык и говоривший заткнулся на полуслове.
– А я прям здесь валялся. В логове удобнее было бы. Вон Шпала вообще на матрасе дрых все время. Бреда у него и не было почитай. А водки он кажись больше всех выжрал.
– Повезло, – откликнулся кто-то, возможно Шпала. – Завидуй молча.
– Да чему там завидовать-то? Ты себя конечно лучше всех, ну кроме Борисыча, контролируешь, когда бур-бур-бур, – этого слова Лекс не расслышал. – Но при этом самый слабенький получился.
– Это я-то слабенький? – голос у Шпалы был самый скрипучий. – Хочешь я тебе рыло начищу?
Скрипучий-то скрипучий, но и этот голос время от времени срывался на откровенный рык, правда тоже скрипучий. Еще слышался третий рык. Лекс попятился и запнувшись, упал. Пакет с покупками, про который он забыл, и который все еще держал в руках, загрохотал своим содержимым. Рык тотчас стих, а в следующий миг над Лексом нависали три рожи, и еще кто-то толкался за спинами обладателей этих рож.
– А вот и он родименький, – зарычал тот самый Борисыч, и если бы ему дали кличку не по отчеству, то он был бы “Бородой”.
Лекс попятился прямо как сидел. Получалось не очень.
– Ну куда же ты? – прорычал главный из всех этих бомжеватого вида мужиков. – Ты мне теперь как сын. Как звать-то тебя?
– Ле-ле-ле, – забормотал Лекс.
– Ты не уползай. И пакетик сюда давай. Что там у тебя? Еда? Это хорошо.
– Ле-ле-ле, – продолжал бормотать Лекс, отползая прочь. – Леший в лесу тебе сын, – прорычал он не хуже бородатого и вскочив на ноги помчался прочь.
– Что это было? – проскрипел Шпала. – Он ушел? И даже не назвался?
– Бывает, – совсем без рыка в голосе вздохнул Борисыч. – Редко, но бывает. Слишком волевая личность. Из такого из самого альфа получится. Только он все равно всю свою жизнь подо мной ходить будет. Так что я еще с него свое получу.
– Мы получим, – поправил его самый невысокий мужичок писклявым голосом. – И он нам кучу денежек принесет.
– Я получу, – прорычал Борисыч. – Место. И брезент задерните, а то выпустите все тепло. Стоп. Пакет этого болезного поднимите. Ты, Сопля, подбери. Пока с него и этого будет достаточно.
– Борисыч, – залебезил тощий горбатый и кажется самый молодой из них мужик, когда они вновь расположились вокруг большого колесного диска, в котором догорали наломанные доски, – а чего мы не у себя в логове? Там же теплее.
Бородатый некоторое время смотрел на него, думая, как бы так понятнее сказать, чтобы он не задумывался о том, о чем ему не нужно задумываться, а потом попросту ударил его наотмашь по губам, выбив пару зубов. Ничего, отрастут. Зато впредь он язык попридержит. Ну неужели не ясно, что бывают моменты, когда лучше не говорить под руку?
– Вам и про то, что подкинуть надо, надо напоминать? Оглобля и Глиста, вы… да не дергайся так, Оглобля. Ты же понимаешь, что за дело получил. Метнитесь за дровишками, а то маловато осталось.
Оглобля, высоченный и горбатый, держась за разбитые губы, выскочил наружу, едва не сдернув брезент, прибитый к чудом оставшемуся в дверном проеме косяку. Следом за ним, но куда аккуратнее, из теплого убежища на мороз выбрался усатый мужичонка, невысокий и тощий. Толстых при Борисыче никогда и не было.
***
Лекс добежал до гостиницы за пару минут. Еще секунд тридцать ему потребовалось для того, чтобы оказаться в своем номере и запереться на все замки. Про потерянный пакет он даже не вспомнил. Вместо этого он думал, где раздобыть номер полиции. Но для того, чтобы куда-то позвонить, или что-нибудь узнать стоило бы для начала найти телефон.
Глава 20. Лекс и голод
– Чертовщина какая-то, бормотал Лекс, все еще поглядывая в окно.
Звонить в полицию он передумал. Не хотелось ему объяснять, зачем он пошел за теми маргиналами к реке. А правда, зачем? Отомстить? Ну да, побить их пакетом с продуктами.
– О-у-у-у, – взвыл он, когда наконец сообразил, что потерял этот самый пакет, а ведь там же была колбаска и пирожки, и все прочее.
Некоторое время спустя, пытаясь навести порядок в номере, и тем самым навести порядок в голове, заполненной самыми разными, чаще неприятными мыслями, Лекс решил, что обязательно отомстит, но не прямо сейчас. Та песня, которая крутилась у него в голове еще в поезде, до сих пор не записана, и Лекс сомневался что все еще помнит именно то, что хотел записать. А это важнее всего. Его творчество важнее всего. А иначе как он станет востребованным музыкантом и прочая, если не будет заниматься творчеством.
– Песня сама себя не напишет, не споет и не запишет, – пробормотал он, забрасывая раскиданную одежду в сумку. – Вот прямо сейчас разложу ноутбук и тетради и буду творить. Песни-песенки, я вас скоро запишу и вы обретете жизнь. Бессмертную жизнь.
А то, что он остался без еды… Ничего страшного. Деньги у него были не последние. Да и фанаты помогают донатами, пусть их еще не очень много.
– Кстати надо будет записать видео, – пробормотал Лекс, наконец-то выкладывая свою нехитрую аппаратуру на стол. – Но это все потом. Вечером. Завтра, – добавил он, глянув на сгущающиеся сумерки за окном. – Ну может быть ночью.
И Лекс принялся за работу. Он то записывал слова и ноты в тетрадь, то что-то бормотал в диктофон, то туда же подвывал. Впрочем раньше при пении он так гласные не тянул, но он этого пока не замечал. В моменты, когда очередное верно подобранное слово пока не отыскивалось и даже как будто ускользало, он злился на Саню. А на кого еще злиться? Это именно из-за него Лекс оказался тут. А ведь он должен был бы быть уже на тысячу километров ближе к мечте. Эх, надо было лететь на самолете. Подумать ему в дороге захотелось. Нашел где думать.
Записав все мысли, какие роились в голове и хоть каким-то боком относились к музыке, Лекс принялся их систематизировать и попутно записывать что возможно в ноутбук. Глаз, левый, при этом все чаще зыркал на часы. Времени было еще не особо много, короткая стрелка только-только подползла к девяти часам, а кушать уже хотелось. А ведь он не пошел повторно в магазин понядеявшись на то, что неплохо перекусил в кафешке при супермаркете, и что выпьет чая перед сном. Но сна не было ни в одном глазу, а кушать хотелось все сильнее, просто зверски. И как назло все мысли про песни кончились.
– Что это? – пробормотал вдруг Лекс, принюхиваясь. – Еда что ли?
Еще раз принюхавшись, он вскочил и забегал по комнате. Залез на кровать, упал на пол и поочередно заглянул под кровать, под шкаф и под стол.
– Да где же? – завывал он. – Я же чувствую, что здесь есть что-то съедобное.
Нелегким путем Лекс выяснил, что вкуснее всего пахнет одна из его сумок, и он тотчас же упал перед ней и дрожащими руками принялся расстегивать. Но молния не поддавалась и Лексу стоило огромных усилий не отодрать ее. С визгом молния наконец-то поддалась.
– Да где же, где же? – стонал Лекс, перебирая содержимое сумки.
Через десяток секунд судорожных перетрясываний сложенных совсем недавно туда вещей, Лекс попросту вытряхнул содержимое на пол. Откинув сумку в угол, он принялся отшвыривать туда и вещи. Джинсы, тапки (какого черта они здесь, а он ходит босиком?), белые носки (а ведь он был уверен, что забыл их), провода, много проводов, свернутая рулончиком фортепианная клавиатура на четыре октавы, чехол от телефона, билет на поезд (он же вроде в паспорте лежал), паспорт (а он должен лежать в кармане куртки), пакет с парой кусочков хлеба и колбасно-сырной нарезкой, тюбик зубной пасты, бритвенный станок.
– Это же была колбаска! – взвыл он и бросился в угол, куда только что зашвырнул пакет со съестным, зубную пасту и бритвенный станок. – Моя ж ты родимая.
Он легким движением разодрал тройном пакет и принялся запихивать колбасу и сыр в рот, а куски полиэтилена из него вытаскивать.
– Ну вот совсем другое дело, – промурлыкал он спустя три минуты, доедая хлебушек и запивая его остывшим чаем.
А в животе громко заурчало.
– М-да, – вздохнул Лекс, запихнув в рот последний кусочек. – Так я до утра не дотяну.
А левый его глаз уставился на часы. Было пятнадцать минут десятого.
– М-да. Точно не дотяну. Что же делать? Идти в магазин? А если он уже не работает? Да наверняка не работает в этой-то дыре. Но ведь должен же быть какой-то такой магазин, где эти… люди по ночам покупают себе водку. Уж колбаска-то там должна быть. Все, решено, иду.
И уже спустя две минуты полностью одетый он выбегал на улицу.
– Я до магазина, – бросил он зевающей за стойкой ресепшена девице.
– Да пожалуйста, – буркнула та.
А Лекс уже не слышал ее, он бежал куда-то в ночь. Ноги сами его принесли к ранее посещенному магазину и оказалось, что тот работал до двадцати одного ноль-ноль. То есть буквально двадцать минут назад закрылся. Тогда Лекс, как далеко не самый глупый парень, полез во внутренний карман за телефоном, чтобы на карте отыскать ближайший магазин и…
– Вот блин, – выдал Лекс, когда выяснил, что телефон-то он оставил в номере.
И он уже было отчаялся сегодня не помереть от голода, когда его носа коснулся запах съестного.
– Это что же, сосиска в тесте? – мечтательно промурлыкал он, устремляясь в ту сторону, откуда ветер донес этот блаженный запах.
Через две минуты он был у неказистой, но все же стеклянной двери магазинчика, расположившегося на торце двухэтажного жилого здания черт знает какого дремучего года постройки. Человек, который две с половиной минуты назад вышел из этого самого магазина и неосторожно принялся поглощать купленную сосиску в тесте прямо тут, уже успей уйти – повезло ему.
Уже протягивая руку к дверной ручке и сглатывая заполняющую рот слюну, Лекс замер, а потом принялся щупать другой карман куртки, проверяя, на месте ли кошелек. К счастью продавца и Лекса кошелек был на месте.
Две минуты спустя Лекс уже возвращался бы в гостиницу, если бы только продавец умел быстро шевелиться. Поэтому Лекс вышел из магазина только спустя пятнадцать минут и съел свой первый пирожок еще до того, как преодолел две ступеньки крыльца.
К тому времени, когда он дошел до гостиницы все пирожки кончились. Но Лекс на этот раз был куда предусмотрительнее и набрал в магазине всего и побольше и потому был спокоен. По крайней мере до утра ему этого хватит.
Еще проходя по перекрестку и тому месту, откуда начал следить за теми типами, Лекс задумался о том, что что-то в его жизни бесповоротно изменилось и ему из-за этого хотелось набить морду… Сане. Ведь именно из-за него его занесло в эту богом забытую дыру со странным названием. Как там? Неведомово вроде. Кто такое название вообще придумал? Еще конечно морду хотелось набить тому бородатому типу – это именно он укусил его. Но это все потом. Сперва он найдет Саню. Нет. В самую первую очередь он как следует подкрепится перед сном. А еще подумает над тем, почему стал жрать так много.
Запершись в своем номере, он поставил чайник кипятиться и принялся нарезать батон вареной колбасы на пластики толщиной в два пальца.
Глава 21. Лекс и квартирный вопрос
Лекс проснулся от резкого стука и ему сначала показалось, что стучат по его голове. Но оказалось, что в дверь.
Открыв глаза, Лекс оторвал голову от подушки и огляделся. Он все еще находился в номере гостиницы черте где, а вокруг него был ворох бумажек от конфет. Это он не мог заснуть от того, что хотелось съесть что-нибудь, и он решил съесть конфетку.
Стук повторился.
– Кто там? – завопил Лекс, поднимаясь. – Чего вам надо в такую рань?
Его левый глаз уже привычно скосился на настенные часы, а спустя пару мгновений мозг смог осознать, что уже почти двенадцать часов, и, судя по свету за окном, это было двенадцать часов дня, а не ночи.
Чуть-чуть смирив свой гнев, Лекс открыл дверь и увидел в коридоре администратора, который работал в ночь его заселения.
– Доброе утро, – проговорил парнишка правильно оценив помятый вид Лекса. – Я выполнил вашу просьбу. Нашел несколько вариантов. И неплохо было бы вам их осмотреть, чтобы завтра поселиться.
– Это… это хорошо, – Лекс не сразу сообразил о чем вообще речь. – Но почему завтра? Я же заплатил за пять суток?
– Они как раз завтра истекают. Или вы хотите продлить?
– Нет! – завопил Лекс и от его завывания парнишка даже поморщился. – Я готов рассмотреть варианты и съехать.
– Вот здесь адреса и телефоны. Но мне бы хотелось вас самому отвезти. Ну, вы же понимаете. Я на машине.
Лекс не понимал, но уточнять не стал. А все дело в том, что и с квартировладельцев парнишка имел вознаграждение за подобранного платежеспособного клиента. Но для этого нужно было этого клиента привести лично.
– Я подожду внизу.
– Я быстро, – отозвался Лекс, закрывая дверь.
Тяжело вздыхая, он принялся выискивать съестное. Конфет оставалось еще полкило и лежали они отчего-то в ботинке. Полпирожка отыскалось на подоконнике. Огрызок копченой колбасы лежал под подушкой. Запив все это прямо из чайника, Лекс закинул в рот целую пластинку жвачки и вышел. Одеваться не пришлось, так как он и не раздевался накануне. Только расчесался и накинул куртку.
– А вы быстро, – вместо приветствия выдал паренек, потом добавил, – Игорь.
Лекс посмотрел на него хмуро и тот, покачав головой, пошел к входной двери. Его машина была припаркована прямо тут же, во дворе.
Спустя десять минут они уже подъезжали к дому по первому адресу. А спустя еще две минуты были на нужном этаже. Игорек достал откуда-то из внутренностей куртки ключи и отпер. Эта квартира была большой. Конечно и больше бывают, но все же Лекс ожидал что-то однокомнатное. Перед ним же предстала прихожая четырехкомнатной квартиры с ремонтом от давно уже не существующего застройщика. Даже радио торчало из специальной розетки для радио. Игорек глянул на Лекса.
– Я буду иметь в виду, если мне вдруг понадобится квартира побольше, – выдавил он. – Вы ведь не собираетесь увольняться?
– Что вы, меня устраивает моя работа.
Они молча спустились и сели в машину и спустя десять минут подъехали к другой пятиэтажке.
Это была однокомнатная квартира. И это был что называется “евроремонт”. И цена была соответствующая.
– Если мне понадобится квартира для встречи с женщиной, я обязательно с вами свяжусь.
Игорек молча запер дверь и они спустились к машине. Спустя десять минут они подъехали к трехэтажному дому, по внешнему виду которого было понятно, что потолки в квартирах высокие.
– Здесь сдается комната, но она изолирована и в ней есть и кухня и санузел. Небольшие правда.
– А еще?
– А еще здесь есть бабулька-хозяйка. Но она глухая и почти всегда спит. Ее дети переделали большую квартиру во что-то вроде коммуналки. А бабушка присматривает.
И это действительно была коммуналка. Здесь жило человек сорок, причем в основном мужчины. Лекс чувствовал это собственным носом. Правда сейчас почти все отсутствовали иначе вряд ли было бы так тихо. Лекс молча развернулся, вышел и стал спускаться.
– Ну стоило попробовать. Там как раз койка освободилась. Кто-то из ребят поехал на родину жениться. Это месяца на три минимум. Тишины было бы не видать, но зато дешево.
Еще десять минут и они были у единственного подъезда довольно длинной пятиэтажки. На третьем этаже Лекс следом за Игорьком свернул в коридор, уходящий куда-то во тьму. И шли по нему кажется еще десять минут.
Неведомо по чему ориентируясь, Игорек вдруг остановился и постучал.
– Звонки видимо нынче не в чести, – пробормотал Лекс.
– Вы что-то сказали? – спросил Игорек пару минут спустя.
– Нет, ничего, – ответил Лекс еще пару минут погодя.
После еще пары подходов истеричного стука, перемежающихся с долгим ожиданием, дверь наконец-то открылась. На пороге стоял какой-то школьник максимум седьмого класса и хмуро смотрел на них. Лексу хотелось попросить, чтобы тот позвал отца или мать, но он все же доверил ведение переговоров своему квартирному агенту. Но тот молчал. Молчал и школьник, и разглядывал их с ног до головы. Точнее разглядывал он Лекса. С Игорьком он видимо был знаком. Потом он молча посторонился, открыл дверь пошире и кивнул куда-то вглубь квартиры.
– Надолго? – бросил он через плечо, шагая по темному коридору, не такому длинному, как тот, который остался за дверью.
Игорек, пожав плечами, что увидел только Лекс, глянул вопросительно на своего заказчика, то есть на Лекса. Тот выпучил глаза, потом, что-то сообразив, кивнул.
– Как пойдет. Пока на пару недель.
– Что ж, еще не факт, что мне бы захотелось большего. А продлить договоренность за своевременную оплату вперед всегда можно.
Паренек толкнул чуть скрипнувшую дверь и вошел в светлую, по крайней мере после тьмы коридора, комнату. Игорек и Лекс вошли следом.
Комната оказалась просторной. Такие раньше называли залом. Стол, стул, кровать, шкаф и кресло, а также палас, ковер и шторы, все это было как у бабушки Лекса, купленное еще в первый год ее трудовой деятельности. Из нового была только лампочка в люстре в форме спиральки. Ан нет, еще стеклопакет в окне новый, да еще и балкон. Это очень хорошо. А ковер на стене – это очень аутентично, замечательные видео могут получиться. Фанатам должно зайти.
– Никаких баб, – ультимативно заявил паренек.
– Тебе вообще-то рано еще о таком думать. А родители где?
Глаза у паренька полезли на лоб, от чего он стал походить и вовсе на детсадовца акселерата.
– Родители? Дома, наверное. Надо кстати к ним съездить на выходных, продуктов привезти.
Лекс застыл в ступоре.
– А кто тогда со мной договор подписывать будет?
– А вам для отчетности? – спросил паренек. – Я, кстати, Ал. Ну так вы будете комнату снимать?
Продолжая недоумевать, Лекс в упор уставился на парнишку и только тут приметил у него на щеках недельную щетину.
– Так это, а, – выдал он что-то нечленораздельное. – Да, буду. Отчетности никакой не надо. И мне будет не до баб.
– Вот и славно. Если надо, могу ключ от этой двери дать, – он указал себе за спину. – Санузел раздельный. Стиральная машинка есть. Душ, ванна как везде. Холодильник на кухне. Посуды полно. Пользоваться можно без ограничения, главное чтобы после чисто оставалось.
Лекс только кивал.
– Когда заселяться будете?
– Да хоть сейчас, но у меня вещи в гостинице. И деньги.
– Утром могу подвезти, – вклинился в разговор Игорек. – В восемь?
– В десять? – предложил свой вариант Лекс.
– В десять лучше, – согласился Ал.
На том и порешили и Игорек увез Лекса в гостиницу. Едва оказавшись в номере, тот посмотрел на часы и отправился в продуктовый магазин за съестными припасами.
– Да я так разорюсь, – бормотал он себе под нос имея в виду вовсе не те деньги, которые отдал за две недели проживания – кстати вдвое меньшие, чем за пять дней в гостинице.
