Edd Jee
Одержимые. Заражение
Глава 13. Саня и его прошлое
Дверь автомобиля захлопнулась, а мотор взревел.
– А-а-а, – завопил Саня.
И о чудо, автомобиль не сорвался с места, и даже перестал реветь двигателем. А потом и вовсе стекло в дверце уползло вниз.
– Подожди! – повторился Саня, тщетно пытаясь припомнить хоть какое-то женское имя, надеясь, конечно же, угадать. – Солнышко!
Конечно беспроигрышный вариант, ведь каждая девушка и женщина вполне трезво осознает, что она – свет в окне.
– Ты чего, перегрелся что ли? – возмутилась в ответ неизвестная, точнее позабытая. – Какое я тебе солнышко? То дура, то солнышко, ты уж определись.
И громко хмыкнув, она со скрипом принялась крутить ручку, поднимающую стекло. А Саня, сам того не заметив, оказался уже совсем рядом с автомобилем.
– Не бросай меня! – взвыл он, кидаясь к автомобилю с баулом наперевес с удвоенной скоростью.
Едва он ступил на проезжую часть, закатанную как банка с соленьями, тут же поскользнулся, да так, что остановился только под машиной. Сумку, правда, не выпустил. Да и хорошо, что не выпустил, иначе бы не затормозил ею об машину и укатился бы до самой реки, о наличии которой он пока даже не подозревал. А может и до полыньи какой, подернутой тоненькой корочкой льда.
– Ах, вот как ты сейчас заговорил! – буквально кипя от холодной ярости проговорила девушка. – А ну-ка вылазь давай из-под машины. Или лучше я тебя сейчас выволоку отуда.
Она со злобой во всех звуках, не только в голосе, открыла дверцу, выбралась наружу и с силой захлопнула. Сане показалось, что в голове у него что-то лопнуло от этого «выстрела». А следом в воображении прозвучали другие выстрелы, которыми в последний путь провожают генералов.
– Карина? Ты что ли? – пробормотал Саня вмиг пересохшими губами и попытался подняться, правда днище автомобиля его остановило. – Я сам.
Да, не так Саня представлял себе переезд. Долгожданный, вымученный, очередной. Но сдаваться нельзя. Цепляясь за днище, Саня выбрался из-под машины, встряхнул тощий баул и, перехватив его поудобнее, заглянул в салон автомобиля, а потом с дрожью в коленках повернулся и буквально нос к носу столкнулся с подбоченившейся девицей.
– Кариночка, я так рад тебя видеть, – залебезил он, пытаясь вымучить улыбку.
Девушка фыркнула и, отодвинув замерзшего парня в сторонку, могучим рывком открыла дверь и, забравшись в салон, захлопнула ее. Саня вздрогнул.
– Я всегда знал, что в автомобиле ты будешь замечательно смотреться, – пролепетал он. – Не бросай, а?
– Садись, – бросила Карина, кивнув на пассажирское место рядом с собой, – только быстро.
Едва Саня захлопнул за собой дверь, машина рванула вперед, точнее стрелка тахометра на приборной панели подпрыгнула к пяти тысячам, а жигуль покатился куда-то в бок.
– Чертов гололёд, – зарычала Карина, вдавливая педаль в полик, а Саня, что уж там греха таить, прекрасно осознал, откуда этот гололед взялся – колеса в данный момент усиленно полировали зимнее дорожное покрытие.
Но вот понемногу автомобиль покатился в нужном направлении и вскоре набрал скорость, а Саня, что уж там греха таить, забеспокоился о своих жизни и здоровье. А если честно, Сане было откровенно страшно, но делать было нечего, и потому он все крепче прижимал к себе баул. Деревья вскоре закончились. Дворы и подворотни замелькали за окнами как в страшном сне. Машина скрипела и лязгала на ухабах, порою перескакивая через две-три ямы зараз. Карина водила с азартом. Саня четко припомнил, почему они расстались. Ладно-ладно, это он ее бросил, и тогда она кричала «не бросай меня», когда он в предыдущий раз решил переехать в новую жизнь. Кто же знал, что она уедет домой к родителям? Кто же знал, откуда она вообще?
Резкий и как будто бы непредвиденный поворот и Саню вжало в дверцу, а машину занесло. Еще один – бросило на водительницу. Визг тормозов и Саня почувствовал на себе, что чувствует баран на приступе новых ворот. Стекло, впрочем, уцелело.
– Быстро вылезай! – скомандовала Карина, нетерпеливо барабаня наманикюренными пальчиками по облезлой баранке автомобиля. – Заходи, собаки нет.
– Это куда это заходить? – поинтересовался Саня, опасливо глядя на неказистый барак, обнесенный чем-то отдаленно похожим на забор. – Туда что ли?
– Ну, – подтвердила Карина. – Мишку я предупредила. Перекантуешься у него пару дней. А там дальше уж сам как-нибудь.
– Мишка… тоже тут? – прохрипел Саня.
В каком-то смысле Мишку Саня тоже бросил. Всех бросил, когда в прошлый раз переехал в новую жизнь в погоне за славой. Эх, уже тогда надо было ехать в столицу, но и в этот раз что-то пошло не так. Припоминая все это Саня очень отчетливо представил встречу, которую этот самый Мишка ему организует. Как бы от такой встречи не предпочесть замерзнуть голодным. Хотя нет, жить все же хотелось неимоверно.
– Ну, я долго еще буду ждать? – проговорила Карина требовательным голосом, и нервно при этом постукивая по рулю. – Живо.
– Ч-ч-чего? – переспросил на всякий случай Саня.
– Шуруй, говорю, давай, – почти что рыкнула она. – Мишку я предупредила. А мне домой пора, а то родаки четвертуют, если узнают, что меня ночью дома не было, да еще и вместе с машиной.
А Саня только-только начал немного отогреваться. Не считая ног конечно. Те, казалось, замерзли до ледышек. Горестно вздохнув, Саня завозил рукой по дверце, пытаясь отыскать ручку.
– Ну давай уже, – грозно пророкотала Карина, слегка подгазовывая. – Как сбегать, так ты тогда шустро собрался и исчез.
– Да даю, даю, – едва ли не всхлипнул Саня. Выбравшись из машины, едва чуя под собой ноги, которые ощущались скорее протезами, он развернулся, – куд-куд-куда идти-то? – спросил он.
Только Карина едва ли услышала его кудахтанье. Чуть сбросив газ, она опустила сцепление и машина рванула прочь, осыпая Саню снеговой взвесью из-под колес. И Саня остался один на один с пустой улицей и сорока градусами мороза. Заторможенно проводив взглядом, а потом и слухом, удаляющийся автомобиль, Саня огляделся. Немного кособокий длинный одноэтажный дом, стоявший в ряду других таких же длинный домов, не внушал доверия. Дома эти, а скорее бараки, отстояли друг от друга довольно далеко, но к каждой двери, которые перемежались парой тройкой окон, было пригорожено нечто, видимо считающееся придомовой территорией. И эти разномастные заборчики от большого пространства между домами оставляли узенький проезд. Тут-то Карина Саню и высадила. Перед третьей от улицы калиткой. И Саня не без основания полагал, что это нужная калитка. Точнее, он очень сильно на это надеялся. Рядом с дверью располагалось два окна, и ни в одном из них не горел свет. Но Саня не унывал, так как не хотел, чтобы еще и слезы замерзли на его лице, добавляя его переохлажденной тушке душевных ран.
Перемахнув через забор, Саня бодро вскарабкался на крыльцо и кубарем скатился по другой его стороне на затоптанных до состояния детской горки ступенях. Попыхтев немного, и даже слегка согревшись, Саня пополз обратно, кляня на чем свет стоит нерадивых строителей, которые, когда клепали сие строение, не удосужились сделать перил. Поэтому Саня взбирался по стеночке. Но и это не особо помогало. Могло даже показаться, это это не просто затоптанный на ступеньках снег, но и вовсе залитая льдом горка.
Глава 14. Саня не намерен сдаваться
Остановившись на вершине горы, то есть на крыльце конечно, Саня перевел дух и закашлялся, слишком глубоко втянув ночной зимний смог. Прокашлявшись, затих, и всеми чувствами ощутил, насколько же тихо. Даже собаки, кажется, заснули под утро, а может и замерзли насмерть. Саня отчего-то поежился. Не от холода на этот раз. От холода у него давно уже зуб на зуб не попадал.
Прокашлявшись и покряхтев для чего-то, мысленно извинившись перед Мишкой, Саня постучал. Через минуту постучал еще раз. И еще немного подождал. Тишина продолжала оставаться абсолютной, не считая пыхтения незадачливого покорителя музыкального олимпа и крыльца. Саня похолодел в очередной раз, а перед глазами отчетливо встала картина заледенелого гроба, который опускали в глубокую, да что там, в бездонную яму. А потом сверху замерзшими комьями сыпалась земля вперемешку со снегом. И даже оркестр играл.
От особенно громкого трубного звука, который еще и сфальшивил, Саня очнулся. Встрепенулся и ринулся к двери, схватился за ручку и принялся то дергать ее, то налегать всей своей тощей тушей. Дверь не поддавалась, дверная ручка тоже. А Саня уже был готов поддаться. Истерике.
Трубный звук повторился – длиннющий грузовой состав спешил по Транссибирской магистрали на запад, в сторону столицы, хотя может и в ровно противоположную сторону. Саня взвыл почти так же как до этого локомотив, и еще раз приналег на дверь. Толкнул. Тщетно. Потянул и дверь вдруг с такой легкостью поддалась, что Саня кувырком скатился с крыльца и нырнул в сугроб. Беззвездное небо крутанулось вокруг Сани и вдруг наполнилось звездами, когда он приложился о невидимую в сугробе кочку головой.
– Ну и долго ты там будешь лежать-то? – послышался противноватый знакомый голос. – Вставай давай и заходи.
Не узнать Мишку Саня не мог. Его жеманный голосок ни с каким другим не спутаешь.
Да, не так Саня представлял себе свой очередной первый день в очередном новом городе, да и город этот Саня представлял себе не так. И вообще это должна была быть столица, хотя бы региональная, но уж точно не городишко, если вообще городишко, у черта на рогах. Но не время унывать. Перевернувшись со спины и поднявшись на четвереньки, Саня, не вставая заспешил к крыльцу. Там буквально зубами вцепился в ручку баула и, на ходу вставая наконец на ноги, юркнул за дверь, в блаженное, пахнущее кислой капустой тепло.
На вот, приложи, – Мишка, тощий и патлатый давний товарищ по предыдущей попытке организовать музыкальную группу подал Сане, все еще топчущемуся в прихожей, пакет с чем-то давно замороженным. – Я откуда знал, что ты под дверью стоишь. Вечно ты затихаришься и стоишь тихонечко! И так же тихонечко сваливаешь…
Саня, который и сам всегда любил открывать дверь с ноги, даже немного опешил от такого заявления, и не нашелся что ответить. Лицо его потемнело, а вот Мишкино напротив – побледнело. Что-то подсказывало ему, что назревает буря.
– А что это ты весь в крови? – спросил вдруг Мишка и сбил весь санин настрой на расправу.
– Где? – прохрипел Саня, выронив сумку, кинулся к зеркалу, висящему на приоткрытой двери в комнату. – Я-а-а-а, – пробормотал Саня, выпученными от ужаса глазами разглядывая свою побледневшую физиономию. – А-а-а, – мозг его отчего-то принялся выдумывать оправдания. – Это я коростку сорвал от того, что шарф колючий. А это… ну после этого… ну девушка у меня была слишком уж темпераментная.
Мишка, открывший было рот, чтобы что-то сказать, захлопнул его, да так, что клацнули зубы.
– А что мы в прихожей-то стоим? – спросил Саня, косясь взглядом в кухню, откуда Мишка только что принес пакет с заморозкой для будущего синяка.
Саня без стеснения рассматривал обстановку квартирки и от необычной геометрии, где про параллельные линии не было даже речи, его вскорости начало подташнивать. А все дело в том, что барак, в котором располагалась снятая Мишкой квартирка, был построен лет на пять, лет пятьдесят назад. Было удивительно то, что он еще не рассыпался на стройматериалы и строительный мусор, из которого его когда-то и построили. Обстановка кухоньки была под стать кривизне стен и непараллельности пола и потолка. Казалось, что еще сорок девять лет назад все это принесли сюда откуда-то, весьма вероятно, что с помойки, с целью пожить с этим не больше пары месяцев, да так все и осталось. Даже календарь на стене был, кажется, еще из прошлого века.
Мишка же был, что называется, при параде. В новеньких и наверняка отглаженных брюках и в белой рубашке, да еще в лакированных туфлях. Во всем этом он смотрелся на этой кухне как диковинный экспонат. Еще один пакет из холодильника, на этот раз с магазинскими пельменями, смотрелся в его руках еще причудливее, инородно как-то.
– Еще? – спросил Мишка, имея в виду санин синяк, и озабоченность на его лице выглядела неподдельной.
А как же? Характер у Сани был иногда взрывным, а тогда уже холодный компресс понадобится ему – Мишке. А еще санин характер был очень даже прескревным, что тоже радости не добавляло. И дернул же его черт ответить на Каринин звонок.
– Да ладно, – Саня махнул рукой, – выпить есть? И поесть. Да хоть эти пельмени.
Мишка заулыбался и вновь потянулся к холодильнику, на этот раз за кое-чем стеклянным. А за окном между тем послышался петушиный крик.
За каких-то двадцать минут стол с выпивкой и кое-какими закусками, помимо пельменей, был организован. Саня был раздет и переобут в валенки, и усажен за стол. Саню еще не раз приходилось усаживать обратно на кривоногий табурет, но он все порывался вскочить, чтобы получше описать, что его сюда привело – провидение, не иначе, осталось понять, в чем был его смысл. Хотя какое к черту провидение? Это диверсия!
И хотя Мишка и не спрашивал ни о чем, но и не перебивал, санино словоизлияние все равно ничем было не заткнуть.
– Да сядь ты уже! – в который уже раз за каких-то двадцать минут восклицал Мишка, когда Саня в очередной раз вскакивал.
– Нет ты не понимаешь! – Саня опять вскочил, не успев даже соприкоснуться пятой точкой с табуретом. – Я должен быть не здесь!
И он еще что-то восклицал, но чаще что-то вообще нечленораздельное. Мишка только улыбался и закатывал глаза. Улыбался он вовсе не тому, что рассказывал Саня, а своим воспоминаниям о недавней гостье. А вот закатывал глаза именно по этому поводу.
– Нет, ну как же так! – воскликнул Саня в очередной раз вскочив на ноги и даже схватившись за голову.
– Да уймись ты, скушай лучше пельмешку, – предложил Мишка, кивая на тарелку перед гостем, – а еще лучше давай выпьем. А то уже нагрелось поди.
Саня замолк на полуслове, так как предложение со стороны Мишки было дельным, и опустился на табурет. Рука сама потянулась к рюмке, пальцы обняли ее как родную.
– Ну вздрогнем, – выдал Мишка, хекнул в сторону и опрокинул рюмку в рот, после чего подцепил вилкой кругляшок колбаски и положил его на язык. – Пей-пей, – проконтролировал он задумавшегося Саню.
Остекленевшие было глаза ожили, рука продолжила движение и, заранее поморщившись, Саня тоже вылил в себя прозрачную горючую жидкость. Сморщился еще сильнее и суетливо потянулся за соленым огурцом, взял целый и смачно захрустел им. По телу вскоре растеклось тепло, и даже все еще почти деревянные пальцы рук, да и ног тоже, потеплели.
Глава 15. Саня и вновь его планы
– Ну а теперь рассказывай, – потребовал Мишка, наконец усадив Саню на табурет и вернув в его руки рюмку. – Что да как там у тебя.
– Да что рассказывать-то, – горестно вздохнул Саня и пустил слезу, но рюмку схватил и даже жестом потребовал ее наполнить, правда Мишка не отреагировал.
– Все рассказывай, – сыто икнул Мишка, отодвигая тарелку с парочкой пельменей, которые он оставил с целью превратить еду в закуску. – На кой ты сюда приехал? Где был? Что там делал? Чего опять сбежал?
– И ничего я не сбежал, – обиженно засопел Саня, тоже отодвигая тарелку. – Налей лучше еще по рюмочке, – и он пододвинул свою пустую рюмку к Мишке. – Что-то я совсем продрог. Ну и холодрыга. Отвык я от таких холодов. Последние пару лет жил там, – он неопределенно кивнул куда-то себе за плечо, – у моря у самого. Не юга конечно там, но и не такой дубак. Хотя временами такая погода, что лучше бы холодно было. Слякоть все время. А когда слякоти нет, так значит лето и тучи комаров, которые залазят тебе во все…
– Давай выпьем что ли? – предложил Мишка. Он давно уже наполнил рюмки, и даже пытался слушать санино словоизлияние. – Так из-за погоды уехал что ли? И это куда? Сюда что ли? Тут прям ни комаров, ни… слякоти, впрочем, и правда нет. О, ты отыскал для меня плюс в проживании в этом затерянном городе. Но накой ты сюда приехал?
– Да не приезжал я сюда! – взвыл Саня. – Ну то есть не собирался приезжать. Я вообще-то в Москву ехал, – и он даже воздел палец к потолку и скосил туда же глаза. – Где я вообще? – добавил он, вернувшись из своих мечт.
– Так, надо выпить, – Мишка подтолкнул Сане его рюмку, и подхватил свою. – Давай выпьем за здоровье, ментальное и психическое.
– Ага, – согласился Саня и ловко вылил в себя рюмку, отставил ее, потом хекнул, поднес к носу пельмень на вилке и глубоко и шумно втянул в себя воздух. – Да, ты прав, мент… метнальное здоровье очень важно, – и он откусил кусочек пельмешки – их оставалось всего пара штучек, а водки была почти полная бутылка, так что пельмешки надо было экономить.
– Ну так и зачем же ты сюда приехал? – спросил Мишка. – Ну то есть не сюда, но все же сюда…
– Как зачем? – икнул Саня. – Группу собрать и стать мега звездой. Ну в смысле я сюда не приезжал, но раз уж приехал, то придется все это делать тут, а то у меня денег даже на билет нет. Но сразу, как только разживусь деньгами, сразу свалю отсюда. Так что считай, что меня здесь нет.
Мишка хохотнул.
– А я выходит сам с собой пью, вместо того, чтобы выспаться? – ржал он. – Ну и какого же фига ты вышел на нашей станции?
– Да не выходил я никуда. Не знаю я, как здесь очутился, – Саня вскочил и вновь попытался подправить себе шевелюру, запустив туда обе пятерни. – Мистика какая-то. Я лег спать, а проснулся, когда поезд уже отъехал. И то не до конца проснулся.
– Ну ладно-ладно, – Мишка принялся его успокаивать. – Ты сядь, в ногах правды нет.
Саня тяжело опустился и в сердцах доел пельмень, а потом пригорюнился. Для закуси остался всего один. Да и ладно, рукав всегда при нем, если что. А то и конфеты можно достать из сумки. Вроде оставалось немного.
– И что, выходит ты наконец-то насмелился поехать в Москву? – спросил Мишка. – Прям в столицу? В столичную столицу?
– Ну а чо? Где еще становиться звездой, если не там? Не так разве? – удивился Саня.
– Да так, так, – согласился с ним Мишка. – Я, если честно, думал, что ты уже там, – и он кивнул куда-то в небо, точнее в потолок. – Я даже думал, не напроситься ли к тебе, даже позвонить собирался, да все никак собраться не мог.
– Да я сначала деньжат хотел подзаработать, а уже потом ехать, – вздохнул Саня. – Хотелось, чтобы не нужно было там на заработки отвлекаться.
– Ну и как, заработал? – с неподдельным интересом поинтересовался Мишка.
– Если бы, – вздохнул Саня. – Налей еще.
Так, активно, но неспешно попивая водочку и закусывая пельменями, а потом колбаской и сыром, а так же огурчиками, Саня и Мишка порассуждали над тем, где и сколько можно заработать, и сошлись во мнении, что надо было сразу в столицу ехать – ведь какая разница где зарабатывать, если работать тем же грузчиком, но в столице всяко разно и вариантов больше, и студии к телу ближе. После этого порассуждали о том, почему они еще туда не уехали.
– Заработать-то это понятно, хоть где можно заработать, но так это же работать надо! – воскликнул Саня и сам не понял для чего встал. – А ты попробуй-ка после работы еще и песни порепетируй исполнять. А без этого какой же ты музыкант?
– Ну так можно же в кабаке каком петь и играть, – возразил Мишка. – Репетируй сколько влезет.
– Да как на том, что там просят спеть, можно нарепетироваться? – ужаснулся Саня. – Там же совсем разучиться можно. Да и что на эти копейки себе потом позволить можно? Конуру снимать, в которой будешь отсыпаться днем как вурдалак? Там уж точно не до музыки будет. Возненавидишь инструмент свой. А мне самого себя ненавидеть нельзя. Вот.
– Ну если ты хочешь заработать, то это надо на вахту ехать. И лучше куда подальше, за полярный круг. Там самые большие зарплаты, – со знающим видом заявил Саня.
– И кем я там буду работать? – недоуменно поинтересовался Саня.
– Ну эт да, эт я как-то не подумал, – Мишка горестно вздохнул, а потом хохотнул. – Но это был бы реальный вариант. Пару тройку лет поработать, и купить квартирку где на теплом море.
– Вообще-то я хочу стать звездой, а не жить на море. Моря мне уже хватило, пусть оно и не шибко теплым было.
– Да ну тебя, – отмахнулся Мишка и принялся наливать очередную порцию спиртного. Налилось капель по десять. – Все-то тебе не так.
Продолжая что-то бормотать на тему того, что разве можно отказываться от квартирки где на теплом море, Мишка полез в навесной шкафчик. Отыскал там среди бесконечных пакетиков со специями бутылку водки и долил рюмки до краев.
– А я ведь в баре как раз и работаю, за диджейским пультом, тьфу, – сплюнул он отнюдь не из-за чего-то попавшего на язык, хотя крошек в рюмке скопилось немало. – Ты бы видел, что они называют диджейским пультом, ик. Я-то думал, и чего меня не тянет играть. А ведь иногда-то и мне мечтается о звездной карьере.
Мишка потер шею, а Саня отчего-то оказался завороженным этим зрелищем и не сразу услышал, что там дальше бормотал Мишка. Следующие полбутылки он жаловался на свою работу. Саня слушал в полуха, а перед глазами его вставали картины того, как год назад на новогодних корпоративах он работал в одном подобном заведении, и почему-то пульсирующая жилка на шее. Вспоминалось это все с содроганием, хотя там диджейский пульт был вполне себе диджейским.
Плавно и неспешно монолог Мишкин вернулся к заработкам. Выяснилось, что хоть работа и не простая, но все же не пыльная. И платят неплохо. Хотя конечно мало, и нет-нет, да и подумывает он о том, чтобы махнуть на вахту, но тоже не особо понимая при этом, кем там можно работать. Но Саня, мол, прав, там за эти деньги работать придется. А что он умеет? За диджейским пультом работать, да еще иногда официантов подменять, на поминках. Там-то уж пока музыку не принято включать.
Вторая бутылка подходила к концу. Язык все хуже слушался. В голове шумело все сильнее. А жизнь, точнее нынешние обстоятельства не казались Сане такими уж ужасными. Разве что шея болела и в горле першило. Водка наверное слишком крепкая попалась.
А шея болит наверное от того, что падая, он напоролся на сук. Да, наверняка так и было.
