Ева Витальевна Шилова
Поймать девианта
– Вы все сейчас не о том думаете! – с досадой вклинилась в перепалку Фионна. – Понятно, что братья уже не жильцы и у сʹхаршей давным-давно новые личины. Мы-то как их в этом всепланетарном музее искать будем?! На что нам теперь смотреть? В смысле куда?
– А вот здесь у меня для вас интересные новости! – оскалился стремительно вползший в комнату для совещаний координатор Син-Кайсар. – Во-первых, неприятная: братья Тай-Мауран уже успели передать посылку местным музейным тушканчикам и в лучших традициях своих предшественников растворились неизвестно где. А во-вторых…, приятная: здешние сонные антикварные крысы не настолько лопушистые, как могло показаться. Во избежание повреждения своих древних экспонатов всякой заразой они поместили на входе в каждое музейное здание очень интересную установку, и теперь все посетители музеев получают при входе дозу ультрафиолетового излучения в диапазоне 280-315 нм. Для дополнительной дезинфекции входящих и уничтожения всяких бактерий и вирусов.
– А в организме сʹхаршей, – подхватил Расс, – ультрафиолетовые лучи вызывают люминесценцию!
– Причем ультрафиолетовая эритема проявляется не сразу, а спустя латентный период, – радостно добавила Фионна, – а от длинноволновых ультрафиолетовых лучей она и проявляется позднее, и сохраняется дольше!
– И что нам это дает? Как нам это разглядеть? Не вскрывать же теперь всех подозрительных личностей?
– Зачем же так радикально? Существуют индикаторы УФ-излучения, так что никуда наши слизняки не денутся.
– Ну, тогда я спокоен за успех операции, – саркастически хмыкнул Син-Лайс, – дело за малым, пропустить все население и туристов Люналана через индикаторы, и мы сразу их поймаем!
Поганец он, конечно, но сообразительный, мгновенно уловил суть проблемы. Маячки с диорантовой пылью не позволят сʹхаршам покинуть планету, в чьем бы теле они не находились, но как теперь их выудить из всей массы населения даже при наличии индикаторов УФ-излучения?
– А, может, потребовать провести всеобщую диспансеризацию? И под этим предлогом просветить всех? – неуверенно предположил Арх-Шаон.
– И кто ж нам такое позволит? – с интересом спросил Син-Лайс. – Это мы у себя дома такое могли провернуть за пару-тройку дней, а для люналанцев мы никто, и нас с такими требованиями погонят сам знаещь по какому адресу.
– А если опять использовать придумку с вирусом, как его там… Ф-какой-то, – подумав, предложил Шер-Каорг. – Заодно сослаться на недавний опыт купирования болезни на Фиалонге. Даже если они начнут наводить справки, что им оттуда могут ответить? Максимум, подтвердят факт пребывания там нашей группы. А угроза заражения, которую они прохлопали – она малоприятна для любого правительства. Оно здесь выборное, и ему известность о непопулярных действиях в виде допуска эпидемии абсолютно ни к чему. И когда нам дадут разрешение, начать осмотр следует с жителей города Осис.
– Опять мне договариваться и умолять, – прошипел координатор Син-Кайсар. – Не иначе, спецоборудование для группы тоже я должен выпросить?
Но хоть не пообещал с ходу уволить всех с занесением порицания на надгробие, и то просяная лепешка в голодный месяц. И уполз торговаться с властями Люналана, на ходу примеривая на себя любимое выражение морды: мне отказывать ни в коем случае не можно – дороже выйдет.
И ведь договорился и выпросил! И группа разделилась, засев по одиночке на всех пяти пунктах диспансерного осмотра города Осис, где были установлены индикаторы УФ-излучения. И в результате на диспансеризацию население явилось вполне дисциплинированно. И уже на третий день обследования в энергетических «коконах» билась семейная пара сульмаров. Арх-Шаон еле успел вытащить сʹхаршей из падающих тел, поместив их в резервуар с питательным раствором, как набежавшие местные деятели из всеразличных ведомств начали требовать отчетов и оправданий. И почему их внимание привлекла именно эта пара, и как они посмели довести достойных граждан до такого состояния, и как теперь вернуть их к обычной жизни, и понимают ли они, на какую сумму будет иск?
Расс, первым примчавшийся Кирссену на выручку, стоял так, чтобы как бы невзначай перекрывать набежавшим горлопанам доступ к резервуару, в чем ему по мере сил помогали и Син-Лайс, и Шер-Каорг, и старательно делал физиономию саквояжиком: мол, а чего я, начальство вон там, в посольстве, все вопросы к нему. А моя есть тупой исполнитель, моя делать, что скажут. И в очередной раз порадовался, что не находится на месте координатора Шиххеса Син-Кайсара, отвечающего за последствия всего этого кошмара на высшем уровне. Впрочем, в умении координатора отшипеться он не сомневался, главным сейчас было вынести из здания местной клиники сосуд с сʹхаршами, не привлекая внимания.
И тут очень удачно в помещение вползла припозднившаяся Фионна Тха-Риарон в боевой форме, чем и отвлекла на себя всеобщее внимание. И пока обалдевшие люналанцы взирали на ее переливающееся туловище золотисто-песчаного цвета с крупными белыми ромбами и светлым боковым зигзагом, резервуар незаметно перекочевал в руки Шер-Каорга, который под шумок обогнул скандалистов и быстро удалился в направлении здания посольства.
А допрошенные уже на Ссванге сʹхарши ничего нового в сложившуюся картинку розыска не добавили. Даже новых разновидностей ругательств. Знание имен этой пары – Палин и Палана никакой радости группе не принесло. Одна радость – количество сбежавших слизняков уменьшилось до двенадцати, а планет, где они могут скрываться – до шести.
– Куда теперь?
А вопрос-то Кирссена был правильный. Если первые две планеты были выбраны как наиболее опасные для пребывания на них сʹхаршей, но при этом отличались вполне приличными климатическими условиями, то оставшиеся по разным причинам могли смело претендовать на звание омерзительных и гнусных. И тащиться туда не хотелось никому. Тем не менее члены группы понимали: придется. Но не горели желанием брать на себя выбор неприятного направления. Расс вздохнул, и как командир, волевым усилием сделал этот выбор за всех:
– Аэрна.
Аэрна, где были отвратительные климатические условия из-за регулярных песчаных бурь, оказалась выбрана им не случайно. Постоянные ураганные ветра, щедро приправленные песком, способным содрать не то что кожу, – броню с танков, заставляли местных жителей наглухо закрываться в резервациях, и даже носа не высовывать из под куполов наружу во время наступления их сезонов. Для их группы определяющим стало то, что рейс с сʹхаршами приземлился в поселении Ахтюрт как раз после начала последней полугодовой бури. И следующий, с запасами диорантовой пыли тоже. Значит, обе партии прилетевших застряли на территории базы. Поэтому можно быть уверенными, что, даже сменив носителей, слизняки до окончания сезона ураганов не рискнут покинуть купол, вне которого их ждет верная смерть. Вот там-то и появится возможность их прищучить.
Ситуация осложнялась тем, что заранее договориться с представителями основного населения – эриданами – оказалось достаточно сложно. Подозрительные, недоверчивые, крайне неохотно идущие на контакт с жителями других планет, короче, совсем не те, с кем можно было договориться. Разрешения на ввоз спецаппаратуры они не дали. Старая легенда о зараженных прибывших и потенциальной эпидемии с ними не прошла, а как заставить их сотрудничать, не раскрывая деталей, было непонятно.
Зато вести беседу с начальником гарнизона Ахтюрт – карастангом – оказалось не в пример легче, чем с эриданами, фиалонгцами или сульмарами. Вот он как раз ничего не забыл из опыта, вынесенного его народом из Сорокалетней войны и о том, чем для них обернулось знакомство со слизневидной расой с Мюзара. И ему можно было не врать о причине поисков. Поэтому Расс с координатором во время сеанса связи прямо объяснили начальнику гарнизона Ахтюрт свой интерес. Введенный в курс дела Нарвин Холт мгновенно сообразил, что наклевывается шикарный шанс поквитаться с ненавистными слизняками и возрадовался. Однако предупредил, что в их распоряжении не более четырех суток, потому что буря стихает и насильно задерживать в куполе прилетевших переселенцлев и местных жителей без уважительной причины он дольше не сможет. Его начальство не поймет эдакого самоуправства. А еще быстрее его не поймут прилетевшие и озверевшие за многомесячный период карантина рабочие, которые, во-первых, прекрасно умеют обращаться с оружием, и, во-вторых, не задумываясь пускают его в ход. Сам же он широким жестом предоставил и себя, и охрану, и все имеющиеся возможности гарнизона базы на этот период в руки Расса. И приготовился ждать указаний.
И тут Расс несколько растерялся. И весь перелет пытался сообразить, как максимально быстро обнаружить искомую пару беглецов в замкнутом пространстве, рассчитанном на много тысяч особей, без спецсредств. То, что они заперты на базе, откуда им деваться некуда, это, конечно, плюс, но если они скоренько не придумают эффективного метода проверки, всю эту озлобленную погодной задержкой вооруженную толпу придется выпустить из-под купола и ползай потом, стирая кожу на хвосте, ищи их по всей планете. Это минус. Поэтому вместе с ним над проблемой ломала голову вся группа. Была, конечно, некоторая надежда на оставшегося на Ссванге координатора Син-Кайсара, но задание-то поручено им, и спросят в первую очередь с них, поэтому лучше будет, если нужная идея все-таки посетит одного из их группы. И побыстрее.
– Кого мы на сей раз ищем?
– Ты, наверное, хотел спросить, чьи трупы? – гадко ухмыльнулся Хашшен. – Луццена Эрс-Вирана из дома Дома Винного Арлекина и Шиффада Дин-Жавира из дома Кольчатого Динодона.
Помолчать Син-Лайс, ясен хвост, не мог. Нет бы сообразить, что их они и так найдут. Вернее, их местные найдут, когда будут прочесывать территорию базы. Нет, Расс как раз хотел спросить, как они будут искать очередную пару слизняков, потому и предложил устроить вслух мозговой штурм, чтоб обсудить любые идеи, которые придут в голову. Даже самые бредовые.
– С каким-нибудь газом провернуть фокус еще раз не выйдет? – с надеждой спросил Арх-Шаон.
– Состав атмосферы не тот. Плюс на базе установлены очистительные фильтры, к которым даже у начальника гарнизона доступа нет, все опломбировано, и их меняют только техники из центрального поселения.
– А, может, прогнать всех через рамки с диорантовой пылью? – неуверенно предложил Шер-Каорг. – Пыли-то мы этим планетам передали достаточно…
– И куда мы будем их гнать? Обратно в посадочные модули? А они резонно спросят: с чего бы, мы ж только прилетели?! Чтоб получить на выходе мини-бунт? Они тут ребята резкие и при оружии.
– А если шарахнуть ультрафиолетовым излучением? – задумчиво сказал Син-Лайс. – В прошлый раз сработало.
– А сейчас часть жителей планеты – лаксане, для которых такое излучение смертельно опасно, поэтому оно на Аэрне под запретом!
И только на подлете Фионна додумалась до простого, но достаточно своеобразного и в чем-то даже парадоксального способа решения проблемы. Можно ведь пойти от противного, предложила она, не использовать то, что им навредит, а наоборот: оттолкнуться в поисках от того, что повредит всем, кроме сʹхаршей. Может получиться, думал Расс, но может и сорваться, главное, все провернуть без объяснения подробностей заранее даже Нарвину Холту. Или сразу выдать ему и ближайшему окружению диорантовые кристаллы, чтоб обезопасить хотя бы их от внедрения слизняков? Другой вопрос, что кристаллов у них меньше десятка, но много ли народу должно знать, что именно будет происходить? Достаточно указаний начальника гарнизона базы Ахтюрт, чтоб все прошло быстро и гладко.
А пока буря не кончилась, самое время поискать трупы Луццена Эрс-Вирана и Шиффада Дин-Жавира. Если уж еще двум нагам не повезло напороться на вырвавшихся на свободу сʹхаршей, то ему-то никто не сможет помешать отдать своим соплеменникам последний долг – отправить тела на Ссванг и дать возможность их Домам похоронить умерших по обычаям родной планеты.
А сʹхарши-то, как я погляжу не стоят на месте, а очень даже развиваются, ошеломленно думал Расс после двух дней поисков. Вот это наглость! Вот это фантазия! Это ж надо было додуматься где спрятать тела?! Ни больше ни меньше, как в воздуховоде системы кондиционирования базы! И нашли-то случайно, просто потому, что проживающие блока Qh-3 начали жаловаться на спертый воздух. Как у них вообще хватило ума и сил такое провернуть?
Вот как бы он на их месте действовал? Допустим, один наг добровольно забирается в трубу воздуховода, так, чтоб второй имел к нему доступ, потом первый сʹхарш как-то из тела нага выбирается и дает возможность второму его унести из опасной зоны, предварительно закрыв доступ к трубе. Такой трюк с переносом они уже проворачивали на Мюзаре, чем Аэрна хуже? Пока понятно. А дальше? А дальше второй должен найти первому носителя и подсадить его туда. Тоже вполне возможно. Но потом?! Второй в обличье нага тоже лезет в воздуховод и? Кто сказал, что найденный для первого носитель, заметьте, не наг, сумеет перенести второго сʹхарша? До нахождения «лошадки» и ему тоже?
Непонятно… ладно, это сейчас не главное, отловим, спросим. Сейчас главное – настроить аппаратуру для их обнаружения. И к моменту окончания бури у них все было готово. Выпускать прилетевших наружу решено было из двух выходов: северного и западного, потому что именно они были оборудованы дополнительными шлюзами, и каждая партия выходящих должна была насчитывать не более десяти особей. И если через северный было решено выпускать вернувшихся на Аэрну старожилов, то через западный направили поток новеньких. Хашшен Син-Лайс и Кирссен Арх-Шаон с энергетическими «коконами» наготове стояли в северном шлюзе, Таффрин Шер-Каорг и сам Виарасс Арх-Маир ждали в западном. Фионна с Нарвином Холтом из его кабинета следили по камерам за происходящем.
И первая партия прилетевших вошла в северный шлюз. Син-Лайс нажал кнопку. И вся партия рухнула как по команде, кто на колени, а кто и на спину. Многих рвало. Большинство сочло своим святым долгом энергично и цветисто выругаться. Единицы сумели воздержаться от возмущенных криков по адресу идиотов, устроивших этакое приветствие.
– Свободны! – махнул рукой Арх-Шаон.
Та же история повторялась с каждой партией выходящих в каждом шлюзе. Никому не удавалось устоять на ногах после воздействия непонятного прибора. И только, когда оставалась буквально предпоследняя партия в западном шлюзе, произошло нечто странное: восемь новеньких повалились навзничь, но двое сумели удержаться на ногах и сейчас недоуменно оглядывались, пытаясь понять причину столь стремительного приземления окружающих на пятую точку.
– Фрин, левого! – рыкнул Расс, стремительно набрасывая энергетический «кокон» на того, кто стоял правее. И Таффрин не подвел, ловко превращая и свою цель в подобие куколки насекомого.
Уже потом, сидя в кабинете начальника гарнизона базы Ахтюрт и с удовольствием отхлебывая ледяной витронг, Расс наконец, удовлетворил любопытство Холта на тему сущности примененного прибора:
– Это просто «рвотный фонарь».
Не найдя понимания в его недоуменном взгляде, Расс кивнул Таффрину Шер-Каоргу, предлагая объяснить принцип действия использованного девайса.
– Это довольно редкое… оружие из породы нелетальных. Нам запретили брать что-то серьезное… вот мы состряпали его на голом хвосте из подручных средств. В нем сверхяркие светодиоды, излучающие свет с определенной частотой. Такой пульсирующий свет воздействует на зрение и способен вызывать у представителей определенных рас специфический эффект: сильнейшую головную боль, дезориентацию в пространстве, и по итогу тошноту и даже рвоту.
– А почему…?
– Такой фонарь действует только на некоторые расы. У вас же кто на базе скопился? Эридане, карастанги, сульмары и лаксане. Вот на них действует. Вот они и падали. А сʹхаршам он не страшен, вот наша искомая парочка и устояла. А дальше – стандартный захват.
– То есть вы искали тех, на кого не подействует? Хитро…
– Скажите, обер-майор Холт… не могли бы Вы нам подсказать как решить одну проблему: тела нагов мы вывезем, как представители Ссванга, а как оформить вывоз вполне живых карастангов с сʹхаршами внутри? Оставить их здесь мы не можем… можем только вернуть потом в полумертвом виде.
– Тогда проще обойтись вообще без оформления. Насколько я понимаю, они наемные рабочие, прибывшие на шахту Гловерса… а для него парой рабочих больше, парой меньше… роли не играет. Искать их, если и будут, то достаточно вяло. Поэтому забирайте и присылайте обратно первым рейсом то, что сможете. А я уж тут подумаю как правильно отписаться о несчастном случае…
Вылетая на Ссванг Расс мысленно составлял список дополнительных вопросов, на которые неплохо бы получить ответы у свежепойманной пары слизняков.
Действительно ли они тянули жребий и условия пребывания на планетах не зависят от личных качеств угодившей туда пары? Почему до сих пор никому не пришло в голову поинтересоваться, кто, собственно, является лидером этой удравшей группы, и чего можно ждать от их непойманных сородичей? Как этой паре удалось спрятать труп второго нага в воздуховод? Как им вообще пришла в голову такая дикая мысль?
И, кстати, почему сʹхарши постоянно норовят угнездиться не в ком-нибудь, а именно в нагах? Во всяком случае при побеге со Ссванга они выбирали только соотечественников Расса. Это совпадение или некая тенденция?
Его нервировало, что они потратили на розыски восьми беглецов почти год. Зато была одна вещь, которая его невероятно радовала: количество слизняков, которых осталось поймать – уже десять, а количество планет, где они могут скрываться – только пять.
***
Следующей, кто догадался, где и как искать очередного девианта, стала Вася. Задав своей тройке дежурный вопрос о том, что им представляется при слове «малиновый», и ожидаемо выслушав разные ответы: компот, цвет, звон, Рос обратил внимание, что его сотрудница какая-то уж слишком задумчивая. Но спросить в чем дело, он не успел, Вася сама попросила направить ее поговорить с операми некоторых отделов полиции. И пообещала по результатам бесед доложиться более конкретно.
Отсутствовала она неделю, вызывая завистливое шипение Миши Костенко, который беспрестанно чихал, перелопачивая вместе с Зиминым очередную пыльную груду не оцифрованных дел. Но когда Вася появилась… давно Рос не видел у окружающих такого выражения лица. С одной стороны, на нем читалась радость от того, что удалось продвинуться в расследовании, а с другой – резкое неприятие того, с чем довелось столкнуться.
И когда они расселись, ожидая чем именно Вася их порадует, она, фигурально выражаясь, «бросила бомбу»:
– Расследование дела Гроссмейстера ведется неправильно.
Вот это поворот! По делу Гроссмейстера розыски велись уже добрых, то есть злых, два года. Некто повадился периодически убивать мирных граждан на территории столицы. Способ не менялся – удар шокером и последующий удар ножом беспомощной жертве. Нож из тела не извлекался. При этом неуловимый убийца оставлял в карманах жертвы или просто рядом с ней шахматную фигурку, что и спровоцировало дать ему подобное прозвище. И периоды между появлением очередного пострадавшего колебались в пределах трех-пяти недель. Ножи с мест преступления были абсолютно идентичными, кухонными, из одной партии. Покупателя отследить не удалось.
И никакой связи между убитыми обнаружить тоже не удалось. Они не были знакомы, никогда не встречались, даже жили в разных районах. Весь состав полиции тряс как грушу своих осведомителей и доверенных лиц. Начальство ярилось и лютовало, несколько начальников отделений полиции, на чьей территории обнаруживали жертв Гроссмейстера уже распрощались со своими постами, но все это никак не продвигало следствие вперед. А трупы продолжали появляться.
И тут Вася со своим заявлением! Если она действительно догадалась, как прищучить Гроссмейстера, подумал Рос, то… то можно начинать думать о том, чтобы пробивать две дыры на погонах. Для под полковничьих звезд. Но сначала его нужно поймать, и он отогнал от себя честолюбивые мечты, сосредоточившись на том, что она говорит. А Вася, выведя на большой экран карту столицы с местами обнаружения «шахматных тел», говорила интересные вещи:
– Во-первых, меня смутили некоторые места обнаружения тел. Нет, большинство из них находились в укромных местах, но вот часть из них… Посмотрите на карту, например, место появления второй жертвы – проезд Шокальского, где обнаружен труп гастарбайтера. Он брошен чуть не посреди тротуара, и был почти сразу найден прохожими. Или еще теплый труп пенсионерки, седьмой жертвы, найденной на улице Гарибальди у дверей магазина. Но вот камер в этих местах нет. Возникает интересный вопрос: а почему убийца так рисковал, оставляя жертв настолько демонстративно на виду? Почему он их хотя бы в каком дворе не бросил?
– И почему?
– А потому что ему по какой-то причине было нужно, чтоб их нашли именно там! Но странные места для трупов – это только начало. Вторым непонятным моментом стал выбор той или иной выбор шахматной фигурки. Если предполагалось, что кто-то просто разоряет шахматную коробку, так вот нет! Я все никак не могла понять, чем обусловлен как выбор, так и повтор фигур. Почему кому-то достаются пешки в количестве аж семи штук, ладно, их в наборе достаточно, но кому-то перепало по очереди четверо коней, а кого-то осчастливливают аж королем с ладьей или ферзем? Что это может означать? Степень ценности жертвы? И что ценного в обычной медсестре или нищей пенсионерке? Потому и говорю, что до сих пор мы все смотрели при расследовании не на то!
Но есть и третий момент: почему-то никто не отметил цвет подброшенных фигур. А с этого и надо было начинать. Я затем и моталась неделю по отделениям, пере опрашивала местных, чтоб точно знать, какого цвета была оставленная убийцей фигурка.
Почему-то у Роса при этих словах появилось нехорошее предчувствие. А Вася щелкнула мышкой, наложив на карту Москвы с отметками мест обнаружения трупов шахматную «сетку». И трупы, что интересно, идеально вписались в ее клетки. А она безжалостно продолжила:
– Это не один игрок. Их двое. Играющий белыми находится на юге, играющий черными – на севере столицы. Потому и тела не прятали. Потому и пара трупов оказались в настолько странных для места преступления локациях. Чтоб наверняка попасть в нужную «клетку».
Рос молча хватал ртом воздух, которого вдруг стало резко не хватать. Зато голос прорезался у Зимина:
– Но, если дело обстоит именно так…. получается, личность жертвы значения не имеет?
– Никакого. Поэтому мы так и не нашли между ними связей. Главное – место, где найдут очередную фигурку. И станет ясно, какой ход сделан.
– Может, ты еще знаешь какая партия разыгрывается? – тут отмер уже и Костенко.
– Знаю, да это и не сложно. Знаменитая партия Авербах-Котов, Цюрихский турнир 1953 года. Пожалуй, самая красивая жертва ферзя за всю историю шахмат!
– Вот ты нашла чем восхищаться! У нас количество жертв за два десятка перевалило, а ты о красоте!
– Так я о красоте партии, а не действий этих ублюдков, способных загадить даже святое!
– Так, стоп! – пришел в себя уже и Рос. – Василиса, так как, по-твоему, развивалась эта… игра?
– Белая пешка – неопознанный бомж. Черный конь – гастарбайтер Габдрашитов. Белая пешка – студентка Локтионова. Черная пешка – алкаш Панкратов. Белый конь – продавщица Ульманова. Черный конь – наркоман Мазин. Белый конь – пенсионерка Харченко. Черная пешка – командировочный Винников. Белая пешка – школьник Древич. Черный слон – инвалид Боровой. Белый слон – кассирша Викентьева. Рокировка черных в короткую сторону – медсестра Тарасова и ее пудель. Рокировка белых в короткую сторону – домохозяйка Панарина и ее левретка. Черная пешка – курьер Есипов. Ферзь белых – школьница Ольховская. Ладья черных – сильно нетрезвый хозяин магазина Орешкин. Ладья белых – не найдена. Черный слон – бомж Фирсов. Ладья белых – учительница химии Шишкина. Черная пешка – сантехник Саблин. Ну как? Никто никаких тенденций не усматривает?
– Кажется, я понял твою мысль, Премудрая, – медленно протянул Зимин. – Они ищут слабых. Которых можно быстро и легко завалить.
– Причем, заметьте, жертвы играющего белыми самые беззащитные. Единственный мужчина в его списке и тот двенадцатилетний школьник. А вот игрок черными спокойно покушается и на могущих дать отпор представителей мужского пола.
– А почему отсутствует белая ладья? – подозрительно уточнил Костенко.
– Есть у меня на сей счет одна мысль, но это позже. А пока… посмотрите на схему партии: следующим должен быть ход белой пешки. Это район Моховой улицы. Значит, появление очередного трупа мы сможем предотвратить.
К полковнику Поливанову Рос шел с тяжелым сердцем. Не было у него уверенности, что к нему, вернее, к васиным выкладкам прислушаются. Потому что перекрывать пространство Моховой камерами и сотрудниками под прикрытием придется не на пять минут. И не на пять часов. И, возможно, даже не на пять дней. И проделать все это, а потом ничего не получить на выходе… он поежился. Есть шанс присоединиться к тем, кто кукует нынче на пенсии. Чего абсолютно не хочется. А уж если он за собой туда утянет и начальство… н-да, не смешно.
Но пока он бился о нежелание Леонида Елисеевича подставляться и рисковать, ему позвонили из дежурной части. В районе Моховой обнаружили новую жертву Гроссмейстера с белой пешкой в кармане. Именно там, где предсказала Вася.
Как ни прискорбно, но только после этого удалось пробиться сквозь поливановское недоверие. И постараться приготовиться к предотвращению следующего хода, которым должен стать прыжок черного коня в район Никитского бульвара.
И пока неповоротливая бюрократическая машина раскручивалась, определяя кто именно и как будет блокировать место вероятного следующего убийства, Рос согнал свою троицу и потребовал у Васи объяснить ему две вещи.
– Первое: почему отсутствует белая ладья там, где она, по-твоему, должна быть?
– У меня есть одно предположение… возможно, чересчур смелое… но зато все объясняющее. Я думаю, что играющий белыми так… пошутил.
– Что он сделал?!!!
– Ну… подал знак, что ему известна не просто личность соперника, а и места его пребывания. Поэтому он оставил труп с фигуркой там, где игрок черными либо живет, либо работает, ну, или постоянно бывает. Расчет был на то, что он должен был его обнаружить первым и задергаться. И чтоб мы его самого не заподозрили, ему пришлось бы либо перемещать труп, что опасно, либо обыскать тело и самому забрать белую ладью.
Девиантность точно заразна, ошеломленно подумал Рос. Сначала Зимин, теперь Вася. Интересно, сам-то он сумеет остаться в здравом уме до окончания столь пикантного поручения начальства?
– Лихо! – аж присвистнул Костенко. – Только нам-то это как поможет определить жертву?
– Придется действовать от противного. Раньше мы находили труп с фигуркой и пытались «вписать» фигурку в рамки разыгрываемой партии, а теперь нам придется поступить наоборот, перерыть все трупы за нужный период в нужной «клетке» и понять, который из них относится к этой серии. И нужен нам.
Говорить, что лично ему никакой труп не нужен, Рос не стал, это было бы пустым сотрясением воздуха. Но с интересом наблюдал, как его команда, ну да, теперь уже точно команда, с упоением перерывает все протоколы обнаружения тел и яростно спорит по поводу того, подходит это под васину теорию, или нет.
– Не может этот мужик быть тем, кого мы ищем! – возмущалась Вася, отпихивая подсунутую Мишей бумагу. – Потому что Белый Гроссмейстер выбирает заведомо слабых, а это вон какой бугай! И чтоб его упокоить понадобилось семь ножевых! Да и нашли его на границе нужной «клетки», чего до сих пор не было!
– Хорошо, а мой вариант чем плох? – полюбопытствовал Зимин. – Хлипенькая тетенька, причем найдена аккурат в центре «клетки»?
– Нам не подойдет, ей разбили голову кирпичом, она убита не тем способом!
– Тогда кого ты предлагаешь?
– Вот! Проститутка Маслова. Смотрите, как все совпадает: и требуемый регион, нужный период, и способ убийства один в один с прежними, но самое главное – где ее нашли!
– И где?
– Видишь, ее обнаружили в подъезде этого дома, – ткнула Вася пальцем в карту. – Здесь и живут, и на первом этаже находится несколько магазинов. Наш Черный Гроссмейстер здесь либо работает, либо живет. Я ставлю на второй вариант.
– О! – тут уже удивился Рос и, подумав, спросил. – А почему?
– Объяснить не могу. Чую.
– Чуешь… это серьезно. Значит можно не просто тупо перекрывать весь Никитский бульвар в течение ближайшего месяца, а следить за жителями этого дома и ждать, кто из них пойдет туда на поиски очередной жертвы.
– Тупо следить за всеми тоже не вариант, – возразил Зимин. – Кто нам мешает просеять всех там проживающих и заранее отсечь не способных на подобные убийства?
– И кто, по-твоему, окажется не способен?
– Дети. Дряхлые старики. Инвалиды. А хоть бы и те, у кого на известные нам числа есть железное алиби!
– Да… пожалуй…
– Вот и славно, – подвел итог Рос. – Паша, на тебе жильцы этого дома. Раскопай все, что на них есть. Миша, на тебе работники магазинов. Задание то же, и, главное, установите, есть ли у них алиби на интересующие нас даты.
Василиса, а теперь второй вопрос к тебе! Игроки должны были о ходах соперника как-то узнавать! Ты не думала, как они это делали?
– Думала. Вариантов несколько. Например, у них мог быть доступ к новостям МВД. Это самый неприятный расклад.
– Ты намекаешь, что у нас где-то крот?
– Не думаю, криминальными новостями может интересоваться уйма народу: и телевизионщики, и блогеры, и просто охочие до страшилок зеваки. Скорее кто-то непреднамеренно или за небольшую денежку сливает в общем-то несекретную информацию.
– А приятный расклад тогда какой?
– Я бы не оставляла раскапывание противником информации об очередном ходе на волю случая, и просто бы пересылала на нужный номер без регистрации, например, фото трупа с соответствующей фигуркой.
– Страшная ты женщина, Вася, – вздрогнул Костенко.
– Не страшнее тебя, Суслик! – возмутилась та.
Ну, что за люди, мысленно посетовал Рос. Только отвернешься – уже грызутся!
И пока Паша с Мишей проверяли алиби всех, имеющих отношения к подозрительному дому, Рос усадил Васю рыться в даркнете, чтоб понять, не промелькнула ли там нужная информация. Как-то же эти шустрые хлопчики договаривались о правилах игры? И скорее всего, именно там, не с официальных же ай-пи адресов подобные переговоры вести…
Но как не рыли землю и прочую почву его орлы, никто из жильцов и посетителей дома не попал к ним в сети. У всех, хоть на одну из дат убийства с черными фигурами было алиби. Вася бесилась и верещала, что такого не может быть, а потом неожиданно замолчала и еще раз изучила записи. После чего уверенно сказала:
