Федор Белкин
СНВ
Лео прокрутил мысленную ленту и перечислил основные моменты, которых сегодня они коснулись на терапии:
– Страх смерти, панические атаки, моё будущее… – на последних словах Лео задумался, и его разум снова вылетел из кабинета куда-то в пространство вероятностей, возможностей и невозможностей, оставив тело без присмотра.
– Заметили? Всё о том, что может произойти, но не факт, что произойдёт. А то, что с вами уже произошло, вы продолжаете упорно игнорировать.
Лео вздохнул и посмотрел на Надежду Александровну. Она была права: всякий раз он словно не замечал столько хорошего, столько важного, что происходит с ним в жизни. Теперь Лео понял – он абсолютно разучился делиться радостью. Психотерапия сыграла с ним злую шутку – она стала для него пространством для размещения тёмной стороны жизни. Он не разучился испытывать радость, нет, наоборот. Радость, как и другие эмоции, стала приходить чаще. А вот задержать её, поместить её внутри себя, разрешить ей остаться, а тем более преломить кусок радости с кем-то другим – эта способность оказалась утраченной.
– Что вы чувствуйте сейчас, Лео?
– Прямо сейчас? – он снова задумался и отвёл взгляд в сторону, чтобы понять, присутствует ли в нём сейчас какая-то эмоция или чувство.
– Когда вы говорите об увольнении.
Надежда Александровна снова сделала свою работу мастерски. Лео это понял и тут же наполнился чувством благодарности. На его лице появилась редкая для этого помещения гостья – улыбка.
– На самом деле я очень рад… Да! Я очень рад! – оживился Лео.
– И я радуюсь вместе с вами, Лео. Я помню, как часто вы говорили о желании уволиться. Я рада, что вы поделились со мной вашей радостью.
Это был один из немногих сеансов, который завершился на позитивной ноте. Лео ощущал душевный подъём и, ещё не успев покинуть кабинет, принялся обдумывать своё будущее. Только теперь оно его не тревожило, а лишь слегка волновало, предвещая что-то хорошее.
Финансовой подушки хватало Лео примерно на полгода, так что он мог спокойно спланировать небольшой отпуск, после которого можно будет заняться решением более существенных вопросов. Он сообщил об этом Надежде Александровне, и та поддержала его решение, сказав, что небольшое путешествие должно позитивно сказаться на его самочувствии.
– Лео, ваше время остаётся за вами. Сколько вас не будет?
– Месяц, может, полтора, – ответил Лео, поднимаясь из кресла.
Лео надел куртку и, прежде чем уйти, поблагодарил терапевта. Они попрощались, и Надежда Александровна, проводив Лео, ещё несколько минут простояла у двери, о чём-то размышляя. Затем она села на диван, который присутствовал у неё в кабинете специально для тех клиентов, которые предпочитали классический вариант психотерапии: кушетка, стул и терапевт. Она распустила свои светлые волосы, собранные в хвост, выпрямила плечи и сделала несколько резких выдохов через нос, двигая животом. Это было одно из упражнений дыхательной гимнастики, придуманной древними йогами. После упражнения она снова погрузилась в мысли, и размышляла она о Лео Кузнецове. «Ну что ж. С первого раза не получилось», – произнесла Надежда Александровна вслух, затем снова собрала волосы в хвост и переместилась в рабочее кресло. В дверь стучал очередной клиент.
Когда Лео вернулся домой, он неожиданно застал там Артёма, который, как оказалось, приболел и недавно приехал из коворкинга.
– Слушай, ну выглядишь так себе. Может, нужно в аптеке что? Давай сгоняю?
– Да не, перестань. Сейчас клюквы сварю и через три дня буду в порядке, – уверенно ответил Артём.
– Может ковид? – улыбнулся Лео.
– Да-а, – протянул Артём, – ты тоже помнишь это время, когда нам было на него не похер?
Оба посмеялись, но Лео всё-таки сбегал в аптеку и на всякий случай купил сироп от кашля. Артём оказался прав: через три дня благодаря клюкве он был почти здоров. К этому времени Лео не только спланировал отпуск, но и успел выкупить билеты и забронировать жильё. В этот раз он решил последовать примеру тревел-блогеров и отправиться в путешествие совершенно одному.
Но отправиться в трип, который спланировал он, у Лео не получилось. Он ждал Берлин, Стамбул, Венецию и Варшаву, но получил путешествие, которое кто-то спланировал за него. Путешествие, для которого не нужно было куда-то лететь.
Около подъезда ожидал белый «Фольксваген Поло». Таксист на вид лет тридцати любезно открыл багажник, и Лео погрузил туда свой рюкзак. Когда они выезжали из двора, лёгкая тревога пробежала по телу Лео. Только сейчас он подумал, а действительно ли это хорошая идея – путешествовать одному? Путь назад существует всегда, но Лео решил не поддаваться страху. Тем более что таксист снова попался из разговорчивых.
– Слушай, куришь, не?
Таксист говорил быстро и отчего-то постоянно ёрзал.
«Ну вот, блядь, очередная поездка, в которой следить за дорогой придётся мне», – подумал Лео, а затем ответил:
– Редко, бросаю.
– Не против, если я покурю?
– Нет.
Таксист закурил и от этого стал ёрзать ещё сильнее. Он явно не знал, куда выплеснуть скопившуюся энергию, поэтому эмоциональный разговор с клиентом показался ему наилучшим вариантом.
– Задолбала зима, хотя только недавно началась!
– Ага…
– Скорее бы весна, лето…Вот ты помнишь, как в прошлом году все девахи резко стали ходить без лифонов? Я еду, смотрю: одна без лифона, вторая! Думаю: чё такое вообще? Я не против, конечно, это красиво. Я люблю грудь вообще, но, бля, не понимаю.
– Да… было.
– Ну так а чё ты? Чё думаешь?
– Я не сильно на это внимание обращал…
«Чёт странный он какой-то. Может он из этих?»
– Что ты сказал? – оживился Лео.
– Я говорю, что думаешь по этому поводу?
В эту минуту и начался трип, в который Лео решил отправить его собственный мозг. Воспоминание из переговорной комнаты, которое казалось полностью стёртым, начало фрагмент за фрагментом выстраиваться в голове у Лео в цельную картинку. Тем временем таксист не умолкал и продолжал рассказ про соски, торчащие из-под маек. Отсутствие у собеседника интереса к этой теме заставило водителя в очередной раз сделать неверный вывод об ориентации Лео, который сейчас полностью был поглощён событиями той среды. Этот вывод он разместил в мысленном пространстве, будучи уверенным, что вход в эти частные владения есть только у него, но у Лео оказался ключик. Он, того не желая, услышал всё, что думает таксист:
«И сколько мне ему звёздочек в приложении ставить? Так и знал, что не надо было брать этот заказ. Поеду на заправку хот-дог сожру».
Голос в голове Лео звучал отчётливо и громко. Он в панике попросил остановить машину на ближайшей остановке. Когда таксист выполнил его просьбу, Лео, не глядя, отдал ему первую попавшуюся купюру из кармана – она в три раза превышала стоимость поездки – и попросил завершить заказ. Водитель смекнул, что с Лео явно что-то не так, но расспрашивать не стал, а лишь помог ему открыть багажник. Глаза Лео, как и в ту среду, застелила пелена. Он плохо видел, как таксист отъезжает от остановки, а вот мысль, летевшую к нему из салона, расслышать удалось отчётливо:
«Ну на хер этого припадочного».
Лео тут же вытошнило. Он постарался кое-как привести себя в чувство и, шатаясь, пошёл обратно в сторону дома. Пелена перед глазами постепенно исчезла, но голоса в голове стали звучать громче. Он слышал всех и сразу: чужие мысли путались у него в голове с его собственными. Стало ясно, что списать это на банальный стресс уже не получится, поэтому Лео снова сделал неутешительный вывод о своём сумасшествии. Его кружило в этом сумасшествии, кидало из стороны в сторону и он, цепляясь за осколки здравого смысла, всё ещё пытался контролировать страх, который будто скорлупой покрывал его тело. В эти минуты всё коллективное внимание, все мысли прохожих были нацелены на Лео. Для него магическим, необъяснимым образом открылся доступ к семантическому облаку, витавшему в пространстве, доступному для обозрения. Он спешил домой сквозь оценочные суждения, брошенные в его сторону. Каждая мысль, вонзающаяся в мозг Лео извне, вызывала мышечный зажим, небольшую судорогу, что делало его движения хаотичными и неестественными.
В основном, конечно, прохожие думали, что Лео наркоман. Со стороны он действительно напоминал героев тех самых видеороликов, в основе которых лежит употребление запрещённых веществ и связанные с ними комичные ситуации, случавшиеся с употреблявшими эти вещества. Такие видеоролики однажды завирусились на просторах некогда популярной социальной сети. Концепция этой сети, кстати, была грамотно позаимствована у западного шамана по креативу в области информационных технологий, затем переработана и идеально адаптирована для нас с вами. Сейчас Лео вполне мог попасть в тренды, однако уже другой социальной сети.
Конечно, Лео в этот миг было не до смеха. К слуховой аномалии добавились ломота в теле и сильный жар. Лео шёл по главному проспекту города, который в выходной день был переполнен людьми. До поворота во двор оставалось совсем немного, но состояние ухудшалось. Лео остановился у витрины старого универмага, чтобы перевести дыхание. Здесь ему удалось ненадолго скрыться от внимания людей. А вот прохожим не удалось спрятаться от Лео. Они плотными потоками двигались по тротуару, иногда сталкиваясь, иногда плавно обволакивая друг друга, но лишь на физическом уровне. На духовном, ментальном уровне каждый был в своем личном пространстве, которое никак не взаимодействовало и не пересекалось с пространством другого человека. Двое людей в потоке встречались взглядами, но каждый из них в это время летал либо в прошлом, либо в будущем – фантазиях, тревогах и заботах, порождённых беспокойным умом.
Всё это сейчас стало доступно Лео. Он слышал о попытке устроиться на новую работу, о надоедающей жене, о сраной погоде, о невозможности изменить жизнь, об отсутствии новогоднего настроения, слышал строчки одноразовых хитов и ещё тысячи мыслей, которые разрывали пространство улицы и мозг Лео. Он находился во власти страха и непонимания. Лео почти не слышал «себя», и единственное, на что он оказался способен, это на крик отчаяния.
«Чего это он?»
«Ух ты, блин, шуганулся».
«О, ещё одному резьбу сорвало от нелегкой жизни».
«Ха-ха-ха, во дурак».
«О Господи, Боже ж ты мой!»
Крик не избавил Лео от чужих мыслей. Несколько прохожих попытались узнать, что происходит, но Лео не слышал, что они ему говорили, а только то, что думали. Он побежал, побежал что было сил, несмотря на судороги и боль во всём теле, которая усиливалась с каждым движением. В этом бреду он непостижимым образом сумел добраться до квартиры. Здесь голоса в его голове стали тише, но всё ещё доносились сквозь стены. Расплакаться, просто расплакаться от бессилия и страха, затем расписаться в собственном безумии и сообщить об этом лучшему другу – это и стало планом на ближайшие несколько минут.
Спустя час после истеричного звонка Артёму Лео отпустило. Никакие посторонние мысли, врывающиеся к нему извне, а также физические симптомы больше его не беспокоили. Лео стал рассуждать, пытаясь нащупать во всём происшедшем какую-то логику. Он сам удивился тому, с каким необыкновенным спокойствием ему удавалось это сейчас. Теперь всё указывало на то, что это не может быть просто безумием, фантазией, выдумкой его мозга. Он вспомнил Кристину, её мысли о сексе. Затем таксиста, его рассуждения о лифчиках. Всё эти мысли в голове Лео звучали точно так же, как и реальные голоса людей, которые эти мысли думают. Эти мысли были логичны, естественны и вполне вписывались в картину мира их обладателей. Он вдруг вспомнил, как Антон рассказывал ему, что на одном корпоративе Кристина, будучи изрядно пьяной, как-то ляпнула про сексуальное влечение к Лео. «А вдруг мой мозг всего лишь родил то, что я сам хотел услышать?» – думал Лео. Сейчас он нуждался в чём-то понадёжнее собственных размышлений и догадок.
«Я не могу объяснить это рационально, но похоже, что я умею читать мысли». Ему вспомнилось детство, как раз то время, когда он мечтал иметь суперспособность. «Артём там, наверное, охренел от моего звонка. Но зато будет возможность всё проверить». Лео достал из походного рюкзака блокнот, который он планировал заполнить интересными заметками во время путешествия. Затем открыл новую страницу и написал: «Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?»
Глава 5
Назойливый свист закипавшего чайника усиливал напряжение между друзьями. Пространство кухни, и так тесное, сдавленное обшарпанными стенами, от этого свиста становилось ещё меньше, готовое сжаться до предела, а затем взорваться. Артём, не отрывая взгляда от сидевшего напротив него Лео, нервно и неровно постукивал пальцами по столу и внимательно следил за действиями друга.
– Ну, что там слышно, долго ещё?
– Да ладно тебе. Ты это серьёзно, Тёма? Чтобы ещё раз всё проверить и наконец поверить мне, ты не смог придумать ничего лучше, чем задумать в голове дебильную песню из Тик-тока?
— Твою мать. Он реально читает мысли, — почти шёпотом проговорил Артём.
Он поднялся со стула и начал расхаживать по кухне то взад, то вперёд. Размеры кухни были настолько малы, что движения Артёма были похожи на поведение NPC с багами.
– Снова получилось, но я это пока не контролирую…
– Он реально читает мыли, он читает мысли, как это возможно, я ничего не понимаю, не понимаю, — повторял Артём, будто погружаясь в молитвенный экстаз.
Сразу Лео, конечно, не подумал, какой поступок только что совершил. Он решил рискнуть вменяемостью Артёма, чтобы проверить собственную психику на предмет здравия. Только потом до него дошло, что такие новости в действительности могут свести с ума. Сейчас он одновременно радовался, что его суперспособность была подтверждена несколькими экспериментами при участии Артёма, но в то же время тревожился за эмоциональное состояние друга.
– Это бред, какой-то бред. Этого просто не может быть! Я что, сошёл с ума? – бормотал себе под нос Артём. – Я ни черта не понимаю, как это возможно, как это возможно…
– Тёма! – перебил друга Лео. – Не делай вид, что меня тут нет.
– Нет, это какой-то розыгрыш, ты меня разыгрываешь, что ли?
Артёма, конечно, никто не разыгрывал, и у Лео ушло ещё полчаса на то, чтобы немного привести его в чувство. Для этого идеально подошли четыре раза по пятьдесят виски и пара сигарет. Привычный мир друзей только что разрушился до основания. Что-то необъяснимое, новое ворвалось в их жизни, и с этим новым предстояло как-то мириться, находить взаимопонимание, учиться заново жить.
Немало времени ушло на то, чтобы свыкнуться с новой реальностью. Обоих друзей на протяжении месяца не покидало чувство, будто всё происходящее больше напоминает сон, вымышленный мир, который работает по другим законам, не тем, к которым они привыкли. Обыденные вещи, повседневные дела и заученные модели поведения начали давать сбой. Кажется, только теперь они оба поняли значение понятия «когнитивный диссонанс». Идею интерпретировать происшедшее как дар Божий, друзья развивать не стали. Хотя это и были первые мысли, посетившие обоих. Лео решил на время прекратить психотерапию, потому что решил, что волнует его теперь только одно – его новое умение. Рассказывать об этом Надежде Александровне он не захотел, ибо после такого психотерапия могла понадобиться ей самой. Она настаивала на том, чтобы провести с Лео завершающую сессию; этого требовали негласные законы Вселенной психотерапии. Лео вежливо отказался, сказав, что ни в коем случае не хочет прощаться, а лишь берёт бессрочный перерыв.
Теперь Лео и Артём были не просто друзьями. Они стали хранителями чего-то необъяснимого, некой тайны мира. Им стало доступно нечто выходящее за рамки логики и здравого смысла. Наверное, единственное, что помогло обоим сохранить тот самый здравый смысл, – понимание, что в лабиринте этой тайны они блуждают не в одиночку.
Способность Лео проявлялась спонтанно и всё ещё сопровождалась приступами страха, однако не такими сильными. Он не научился её контролировать, но заметил, что аномалия со зрачком как-то связана со способностью слышать, что думают другие люди. Однажды утром, во время умывания, он вдруг услышал, как Артём, будучи на кухне, в сердцах смачно выругался на коллегу за его некомпетентность. Артём потратил всю ночь на исправление чужих ошибок. Лео улыбнулся себе в зеркало, а затем его левый зрачок начал сначала расширяться, а затем сужаться, расширяться и снова сужаться. Как раз в этот момент, Лео услышал уже то, что Артём произнёс не вслух.
«Господи, да какая к чёрту разница. Ну подумаешь, пару тысяч просрали! Мой кореш мысли читать умеет! А я тут делаю вид, что всё нормально и ничего не случилось!»
В этот момент Лео понял, что своим действием он в каком-то смысле разрушил жизнь Артёма. «Может, зря я тогда всё ему рассказал», – мучился Лео. В этот момент он пожалел, что вместе со способностью слышать мысли ему не добавился бонус в виде управления временем. В этот вечер он спросил у друга:
– Слушай, скажи честно, ты злишься на меня?
Артём долго смотрел на друга, прежде чем что-то ответить. После рабочего дня он выглядел уставшим, хотя вряд ли усталость была следствием работы. Скорее, это было психологическое напряжение, связанное с маленькой тайной друзей.
– Лёня, – с сочувствием проговорил Артём, – я знаю тебя лучше всех на свете. Я даже знаю, о чём ты хочешь мне сейчас сказать, хотя специалист по чтению мыслей у нас ты. Я чувствую себя охренеть каким беззащитным, раздетым до самой души, когда, лёжа в кровати перед сном, вспоминаю, что ты сейчас, возможно, слышишь всё, что творится у меня в голове. Отвратительное чувство.
– Тёма, я…
– Но я тебя не виню, дружище. Даже не думай об этом. Помнишь, давным-давно, когда я рассказал тебе свой самый большой секрет, что ты тогда ответил?
– Конечно, – кивнул Лео, – что ты не перестанешь из-за этого быть моим другом.
– Так что, ты думаешь, что какая-то эзотерико-мистическо-сюрреалистичная хрень, которая творится с тобой, поменяет моё отношение к тебе?
Эти слова подбодрили Лео. С каждой неделей ему становилось лучше. Приступы страха в момент проявления способностей сошли на нет, он стал воспринимать свою новую особенность как нечто естественное, привычное, всегда присущее ему. Через некоторое время пришло и осознание, что этим можно управлять. Оказалось, что зрачок Лео пульсировал, будто улавливая высоту звуковых волн, как если бы мысли были материей. Лео научился осознанно контролировать эту пульсацию и запускать её по собственному желанию: у него как будто появился новый невидимый орган, ответственный за новое чувство. Артём обрадовался, когда узнал, что Лео почти удалось обуздать свою способность. Чувство незащищённости и постоянное напряжение от мысли, что в этот момент Лео может что-то слышать, ушло. Артём был уверен в своём друге. «Без надобности Лёня туда не полезет», – думал Артём и оказался прав.
Всё свободное время всё ещё безработный Лео уделял писательству. Точнее, поиску идеи, которая при хорошем стечении обстоятельств могла бы эволюционировать в добротную историю. Писал он пока только обрывки своих мыслей, только в дневник и только в терапевтических целях. «А что если поехать, прочитать мысли гения, великого мастера, и реализовать эту идею раньше его?» Соблазн был и вправду велик, естественная потребность в признании была бы удовлетворена сиюминутно. Хотя не факт, что идея гения, которую попытались бы продать от лица не известного никому Лео Кузнецова, была бы воспринята хотя бы как хорошая. Но Лео отбросил эти мысли не из-за этого. Такой план показался ему не обманом, а самообманом. Обмануть себя – хуже, чем обмануть других, такого убеждения придерживались и придерживаются многие, в том числе и Лео Кузнецов.
Сегодня ни одна гениальная мысль не посетила Лео, поэтому он снова ограничился очередной заметкой, которую написал во время прогулки в одном из парков города:
Из дневника Лео Кузнецова.
Последний сентябрь ожидаемо выдался чудесным. Не помню, чтобы хоть какой-нибудь сентябрь в моей жизни меня не обрадовал. Это удивительный месяц, который всем своим нутром ещё тянется к отчалившему теплу, но уже смиренно готовится умереть в объятиях приближающегося холода. Какая красота открывается мне в этот короткий период! Во всём сентябрьском, что предлагает нам природа, я чувствую абсолютную наполненность и зрелость. Эта зрелость очень легко уживается у меня внутри с приступами сентябрьской инфантильности. Сентябрь возвращает мне чувство, да, именно чувство, а не просто мысленную установку, что всё будет хорошо. Что конкретно будет и вообще что такое «хорошо» – не знает никто, но сентябрь умудряется найти лазейку. Ранняя осень магической силой стягивает с меня лохмотья взрослой жизни, разрешая мне, голому малышу, снова поверить в будущее. Это будущее как-то связано с тем, что можно рассмотреть ночью, когда я неожиданно становлюсь объектом внимания для невидимых наблюдателей. Они из тёмных времён и холодного пространства давным-давно сфотографировали меня, а вспышки от их смартфонов всё ещё летят до Земли и дарят мне чувство восторга.
Я вижу в этих вспышках смысл, я вижу в них цель! Больше денег в новом году? Увеличение продуктивности и личная жизнь? Бросьте! Сентябрь разрешает мне брать на себя слишком много и формулировать цели для всего Человечества! Я, ты, мы, они – мы вместе всего лишь одно маленькое, заигравшееся дитя. Человечество – ребёнок, которому рано или поздно, как и отдельно взятому ребёнку, придётся пройти через этот процесс. Ему придётся вырасти, понять и отделиться. Человечеству и его коллективному психическому здоровью просто необходима сепарация. Наша мама – наша Земля, кажется, уже устала, но ещё готова пару сотен лет терпеть человека, сидящего у неё на шее. Но дальше мы должны двигаться сами, сепарация от Земли должна стать нашей целью, нашим смыслом. Нам жизненно необходимы новые миры, освещаемые новыми звёздами, в которых будем новые, зрелые Мы.
Последний сентябрь выдался чудесным!
Лео закрыл дневник, до сентября оставалось потерпеть около двух месяцев. Он решил не воротить нос от редкого солнца и не заниматься тем, чем часто грешил, – представлением будущего. Поэтому идея насладиться радиоактивной ванной показалась ему подходящей. Лео побрёл по аллее и через несколько минут вышел из тени деревьев к небольшой поляне. Она почти вся оказалась заполненной людьми. Петляя между пледами и корзинками для пикников, Лео искал свободное и уединённое место, а когда нашёл, уселся прямо на траву. Эта поляна стала идеальным местом для отработки его необычного навыка. Лео не то чтобы нравилось вторгаться в самое личное, что есть у человека. Тренировался он скорее для того, чтобы в случае, когда способность проявлялась спонтанно, научиться быстро брать её под контроль. Однако не поддаться живому, ноющему изнутри, естественному интересу получалось не всегда. Так случалось в те моменты, когда наружность случайного встречного вызывала у Лео сильные эмоции. Тогда ему автоматически становился интересен и внутренний мир этого человека, и Лео не отказывал себе в удовольствии слегка окунуться в чужой, идеально выстроенный и защищённый мирок.
Он приступил к упражнению: сосредотачиваясь на отдельном человеке, Лео будто настраивал свой внутренний механизм, пытаясь уловить волны, создаваемые вибрирующим мозгом. Затем он переключал внимание на другого человека и старался синхронизировать это переключение со своим внутренним приёмником мыслей. Постепенно этот процесс стал для него не сложнее, чем переключение музыки в плеере, и теперь он с лёгкостью лавировал между буквами, строчками и целыми абзацами, сгенерированными человеческими мозгами. Лео представлял себя оператором, каждый человеческий мозг – компьютером, а мысли он визуализировал для себя как строчки программного кода, постоянно стекающие сверху вниз по экрану сознания.
Сейчас он был занят, судя по мелькавшим в том пространстве мыслям, молодой семейной парой. Обоим было на вид около двадцати пяти лет, они отдыхали примерно в пяти метрах от Лео, поэтому он прекрасно слышал не только то, что думают его соседи, но и что говорят. Лео сидел позади молодых людей, и перед ним будто оживала стоковая картинка с поисковым запросом «счастливая семейная жизнь». Она, девушка с короткими чёрными волосами, слегка склонившись вправо, уложила голову на его плечо. Он, худощавый блондин, сидел со сгорбленной спиной, обнимая жену за талию. Солнце творило чудеса с пигментом её волос, они лоснились в свете могучей звезды и приобретали буроватый оттенок. Парень иногда поворачивался, тогда они несколько секунд смотрели друг на друга, а затем следовал короткий поцелуй. За кучерявой полосой верхушек деревьев высились многоэтажки, между которыми совершал искусные движения подъёмный кран. Это сочетание солнечного света, бунтующей летней зелени, монументальных жилищ и силуэтов молодой ячейки общества, создавали атмосферу необратимости, обречённости и тоски. Солнце скоро зайдёт, высотки будут достроены, парк умрёт и опустеет в осенне-зимний период, а молодая ячейка общества развалится. Об этом думал Лео Кузнецов.
– Смотри! Какой у неё узор! Какие линии, Паша… – воодушевилась девушка, медленно поднося руку ближе к мужу, чтобы не спугнуть бабочку.
«Самые прекрасные вещи в мире сделала природа. Какое чудесное создание».
– Ой, а какой цвет интересный, красота! – продолжала девушка.
Паша посмотрел на бабочку, потом на жену и, казалось, любуясь блеском чёрных волос, чмокнул её в губы и снова перевёл взгляд куда-то вдаль, в сторону подъёмного крана.
«Блин, какой у неё прыщ на лбу вылез. Бабки, надо заработать бабки! Может, инвестировать в крипту? Или бизнес свой замутить?»
– Ага, да, красиво, – соврал Паша.
Наверное, он любил свою жену, просто с годами всё чаще не слушал. Но этого любовь от большинства ячеек общества вовсе и не требует. Упражнение Лео завершил с грустью. Он как раз подумал о том, что, напротив, с удовольствием обсудил бы узор этой милой бабочки с этой не менее милой девушкой. Лео переключался между объектами ещё несколько минут, особо не вовлекаясь в смыслы. Это напоминало чтение заголовков новостей, без перехода на страницу с полным текстом статьи. Теперь он готовился завершить тренировку, но между переключениями случайно зацепил обрывок чьей-то мысли:
«Всё, сейчас я это сделаю!»
Лео насторожился. Голос был полон решимости, строг и однозначно предвещал какое-то важное действие. Эта мысль заинтересовала Лео, и он, быстро сканируя всех присутствующих на поляне, стал искать обладателя этого серьёзного намерения. Ему не удавалось отыскать нужный голос, чем быстрее он переключался, тем хуже работала его способность.
«Я не могу больше ждать. Я должен это сделать. Пусть будет, что будет!»
Эти слова встревожили Лео ещё сильнее, но ему никак не удавалось уловить источник. Он нервничал, его взгляд скользнул по присутствующим и зацепился за мужчину в длинном бежевом плаще, который выходил из тени аллеи, двигаясь ближе людям. На улице было тепло, поэтому мужчина в плаще в летнем парке показался Лео немного подозрительным. В этот момент пазлы в голове Лео Кузнецова сложились. Его приёмник снова уловил мысль:
«Вдруг ей не понравится то, что я хочу ей показать?»
Лео смотрел, как мужчина в бежевом плаще двигается в сторону девушек, безмятежно отдыхающих на солнечной поляне. Он представил, что этот мужик распахивает свой плащ и, ведомый каким-то несдерживаемым чувством, поддаётся импульсу и демонстрирует молодым барышням своё достоинство. Вся безмятежность, царившая здесь этим днём, будет испорчена, этот день для всех его свидетелей, в том числе и детей, на всю жизнь останется запятнан видом мужских гениталий. Лео не мог этого допустить и устремился с небольшой горки вниз, прямо навстречу мужчине. Здесь он снова услышал:
«Вcё, я готов!»
Лео остановился около мужчины, перегораживая ему путь. Тот удивлённо посмотрел на Лео и сказал:
– Тебе чего, парень?
– Мужчина, я не Бог, не судья, но я прошу вас, не надо здесь размахивать своим членом, – вполне вежливо проговорил Лео.
– Ты что, ёбнутый, что ли?
В этот момент к Лео снова долетела мысль. Звучала она точно так же, как и предыдущие.
«Света, ты выйдешь за меня замуж?»
Лео повернулся и увидел, как какой-то молодой человек протягивает своей подруге красный бархатный футляр. Затем молодой человек произнёс такие же слова, но вслух. Девушка, кажется, сказала да, но Лео уже этого не слышал.
– Я спрашиваю, ты что, придурок? – повторил свой вопрос мужчина в бежевом плаще.
– Извините… я… я вас перепутал, извините.
Лео как можно быстрее попытался скрыться в тени аллеи, выслушивая в мыслях оскорбления, всё ещё долетавшие к нему от мужчины в плаще.
«Да уж… ещё работать и работать», – сделал неутешительный вывод Лео, покидая городской парк.
Глава 6
Есть истины, которые каждый из нас знает с самого раннего детства, как дважды два – четыре. Этакие маленькие правила жизни, работающие на улучшение её качества.
С годами ум человека плесневеет, и он всё чаще поддаётся власти навязанных ему извне ценностей. И вот когда человек – взрослый, терзаемый постоянными тревогами о будущем, успехе или неудачах, осознаёт, что в этой жизненной мясорубке ему не победить, потому что воюет он сам с собой, он замедляется. Человек прекращает свой бег и переходит на ходьбу.
Теперь на его пути встречаются курсы, тренинги и техники, которые все, по своей сути, об одном. Человек снова идёт к истине, которую знал всегда. Но сейчас до этих, казалось бы, очевидных, но всегда работающих вещей приходится карабкаться, ползти, а в худшем случае даже платить за них.
Вся, назовём её так, индустрия осознанности основана на постулатах, которые благополучно были нами забыты. Эти истины оказались на задворках нашего сознания и теперь ожидают, когда мы снова пригласим их в дом.
Человека начинают в буквальном смысле заново учить употреблять пищу. Через некоторое время он с удивлением обнаруживает, что большую часть своей жизни, оказывается, ел неправильно. Ему говорят: сосредоточьтесь на еде, на ощущениях. Почувствуйте вкус пищи, её аромат. Отложите телефон, забудьте социальные сети, прекратите говорить, уберите любой, даже фоновый контент. Будьте с процессом наедине. Человек выполняет все предписания… и это действительно начинает работать!
Человек снова научился радоваться. Радоваться такой мелочи, такой естественной, базовой программе. Каждый приём пищи теперь для него праздник!
Ещё бы это не работало, ведь только что человек вспомнил мудрость, которую выгравировала на его мозге заботливая родная бабушка. И эта мудрость гласила: «Когда я ем, я глух и нем».