Федор Белкин
СНВ
Совсем немного оставалось до встречи с Надеждой Александровной. Дни тянулись непривычно долго. Разговоров в машине стало больше, но тема отношений больше не поднималась. Во вторник Паша и Лео почти закончили развозить подарки и остановились на перекур в одном из двориков. До конца рабочего дня оставалось два часа.
– Слушай, ты не против, если я за своей девушкой сейчас заскочу? Она в машине потусуется до конца рабочего дня? – спросил Паша.
– Не, не против. Буду рад познакомиться с Ангелиной, – ляпнул Лео и тут же осознал, какую глупость только что совершил.
– Откуда ты знаешь имя? – мигом взъерошился Паша.
Лео в одно мгновение пришлось выдумать историю о том, что в первый день своей работы он услышал на курилке около склада, как Паша упоминал какую-то Ангелину. Лео затаил дыхание. Паша пристально смотрел прямо ему в глаза.
– Ну да, что-то было такое… – успокоился Паша.
Лео выдохнул. Через несколько минут машина остановилась около теннисного клуба. В салон вошла Ангелина и села на задних сиденьях. Вместе с Ангелиной в машине оказался и приятный сладкий запах её геля для душа. Она поцеловала Пашу в щёку, а тот представил ей своего коллегу. Ангелина поздоровалась с Лео. Она оказалась красавицей. Смуглое узкое лицо, большие чёрные глаза, пухловатые губы и маленькие ямочки на щеках сулили ей большое будущее в сферах «лицеторговли». Лео охватил невероятный интерес к этой девушке. Он заглянул в её мысли.
– Как сегодня тренировка? – поинтересовался Паша.
– Да… нормально… – сзади салона послышался тоненький, слегка потерянный голос.
– Сейчас заедем ещё на одну точку, потом на склад – и домой.
– Мг… хорошо, – так же безучастно ответила Ангелина.
Во время этого короткого диалога Лео уже успел отыскать причину таких однозначные ответов и такого неоднозначного настроения Ангелины. На протяжении уже нескольких месяцев она не ограничивалась тренировками по теннису. В её программу также входило совершенствование в искусстве любить, помощь в котором ей любезно оказывал молодой инструктор по теннису Игнат. Пульс Лео участился. Ангелина не собиралась, по крайней мере сейчас, признаваться в измене. Она решила сохранить этот небольшой бонус, который оплачивал Паша, ещё на некоторое время. Она по-своему любила Пашу. Ей не хотелось терять ту стабильность и совместно нажитый багаж прошлого. Однако она и не смогла не поддаться магии этой, однажды проскочившей искры страсти. Но пострадать от огня, пылающего между инструктором по теннису и Ангелиной, суждено было лишь Паше.
Когда с работой было покончено и пришло время оставлять Пашу и Ангелину наедине, Лео не смог удержаться от желания бросить осуждающий взгляд в сторону Ангелины. Он посмотрел ей прямо в глаза. Её остро изгибающиеся брови от удивления поползли вверх. Лео Кузнецов в данную секунду мечтал об одном. Он желал, чтобы его способность прямо здесь и сейчас естественным образом эволюционировала. И тогда он, не задумываясь, тотчас приказал бы Ангелине признаться в измене.
Лео ехал домой и ощущал сильное напряжение. Тело, как вибрирующий смартфон, реагировало на бесконечный поток уведомлений от мозга. Он выкручивал одну только мысль: как сообщить Паше эту неприятную новость. Как правильно всё объяснить и предоставить доказательства. Сначала Лео Кузнецов не сомневался в правильности своего решения. Паша должен узнать об обмане. Но через некоторое время Лео посетили и другие мысли. Правильность морального выбора, который он намеревался сделать, вдруг подверглась сомнению. Лео посмеялся сам над собой, когда вдруг отыскал у себя внутри фразу-мем: «А может, всё не так однозначно?»
«Ну конечно, Лео, ты ещё подумай, где Паша был все эти восемь лет или сколько они там встречаются», – сказал он сам себе.
Сомнение медленно трансформировалось и приобрело новую форму. Лео вспомнил, как сильно важна Ангелина для Паши. Страх, что эта новость может буквально убить его, показался реальным. Теперь наилучшим решением было оставить всё как есть, будто он никогда не слышал того, чего по всем законам природы не должен был услышать. Некоторым проще жить в неведении, находиться под действием этой пьянящей анестезии, чем столкнуться с болью действительности. Лео успокоился. Он вдруг сбросил с себя этот груз ответственности и прекратил отыгрывать роль морального камертона в театре отношений Ангелины и Паши.
Сегодня Лео долго не мог уснуть. Сначала он пытался отвлечься чтением, а когда наконец выключил свет, ещё долго лежал и наблюдал за танцующими на стенах комнаты фигурами – глаза никак не могли привыкнуть к темноте. Стакан холодной воды стал спасением. Кухня ударила по ноздрям остатками запаха ужина, а холодная плитка приятной фактурой пощекотала пятки. За окном раскинулось одинокое дерево сирени, подсвеченное луной. Лео смотрел на небесный смайл, созданный кратерами, и наслаждался ночной тишиной. Окна домов зажигались и гасли. Сегодня не один Лео мучился бессонницей. С балкона двенадцатиэтажного дома кто-то выкинул окурок, и Лео, наблюдая за падением красного уголька, будто в качестве насмешки или по старой детской привычке успел загадать желание. Это было единственное светило, сорвавшееся сегодня с высоты и доступное наблюдению. Лео загадал идею.
Бычковая магия сработала, и желание тотчас же было исполнено.
– Да, наверное, это всё, на что я способен, – печально произнёс Лео вслух. Ещё один стакан холодной воды – и печаль уступила место улыбке. Лео вернулся в комнату и зажёг ночник. Через час в дневнике появилась новая запись.
Из дневника Лео Кузнецова
МАНИФЕСТ. РЕКЛАМА. СПЕШИ
Как сложно отыскать свой собственный путь! В лабиринте жизни мы блуждаем брошенные и потерянные. Мы жаждем обрести свет и ясность в непроглядном мраке бытия. Куда двигаться? Что делать? Во что, а главное, кому верить?
Узнали в этих вопросах себя? Знайте: вы не одни. Меня зовут Лео Кузнецов, и я создатель уникальной авторской методики самопознания, способной изменить вашу жизнь.
Художественная универсальная йогическая нумерология — «ясность». Сокращённо – «ХУЙН«Я».
Моя авторская программа подходит абсолютно всем независимо от возраста и гендерной принадлежности.
КАК ПРОХОДИТ СЕАНС?
Всё начинается с установки специальных датчиков на мозг клиента. Далее под моим чутким руководством мы вместе входим в медитацию. В этот момент я, как сертифицированный проводник космической энергии, заглядываю в самую глубь человеческой души, актуализирую глубинные переживания и высвобождаю их посредством творческого акта. Вы откроете в себе возможности, о которых даже не подозревали. Мы вместе нарисуем несколько картин по номерам или напишем первые стихотворения. А может, даже напишем песню?
После творческого акта я составлю для вас индивидуальный план развития. Этот план – не просто шаблон. Я практикую индивидуальный подход к каждому клиенту. В этом нам поможет такая наука, как нумерология: в зависимости от того, какое количество и качество цифр на вашем зарплатном счёте, и будет сформирован уникальный план.
В качестве бонуса вы получаете расшифровку энцефалограммы вашего головного мозга с моими комментариями относительно качества ваших мыслей!
Уверен, вам жизненно необходимо попробовать хуйню!
Спешите записаться на первый сеанс по сниженной стоимости!
Глава 9
Для Карины наступило нелёгкое время. Вирус сомнений в собственной адекватности поселился в её мозге, и очистить его от этой заразы не удавалось. Карина всю жизнь придерживалась позитивного взгляда на вещи и во всём происходящем видела скорее возможность и шанс, нежели попытку мира сокрушить человеческий дух. Видения к ней приходили чаще, рисунков становилось всё больше. Карина сознательно не искала информацию в Интернете, потому что ничего путного, кроме потоков псевдопсихологического дерьма и клейма «шизофрения», она найти там не надеялась. Она справлялась со своими приступами с помощью творчества, и в глубине души у неё не засыхал, а, наоборот, стремился ввысь росток надежды, что всё это обязательно приведёт к чему-то хорошему.
Начались дни, наполненные рутиной. Они не приносили особой радости и не добавляли сил справляться с тревогами по поводу её видений. Но была ещё одна мысль, которая приносила Карине облегчение. Её скорое увольнение должно было стать долгожданным глотком свежего воздуха.
С коллективом она попрощалась очень тепло. Даже Кирилл Алексеевич в этот момент был вежлив и учтив. Карина освободилась от оков, мешающих двигаться вперёд. В последний раз, ударяясь об нелепые старинные турникеты проходной, она подумала, что будет вспоминать это место больше с позитивом. Здесь она приобрела силу и стойкость, способность чувствовать себя легко и прекрасно, способность с улыбкой воспринимать моменты, когда люди не по праву изначально считают себя лучше, умнее и мудрее тебя.
После увольнения Карина отправилась погостить к родителям. Они проживали в небольшом дачном посёлке. Родители встретили дочь с теплотой, однако остались слегка встревоженными, после того как узнали, что Карина не осталась работать на заводе и сразу после распределения решила искать своё счастье в другой профессии. Отец Карины держался более уверенно и постарался подбодрить дочь, потому что лучше осознавал право на различие ценностей у «отцов и детей». Мама была не сильна в тонкостях психологии, поэтому искренне, не скрывая разочарования, высказалась не в пользу решения дочери.
– Доченька, мне кажется, ты поспешила. Ну нельзя так, с места в карьер. Там всё-таки стабильность, спокойствие. А куда ты теперь со своими рисунками? Ты ведь никогда в художественной школе и не училась!
– Мам, я пытаюсь жить, как я хочу. У меня, может, и не получится, но попытаться я должна! – ответила Карина.
– А кто тебя обратно-то возьмёт, если не получится?
– Старых умирающих заводов у нас много. Выберу другой. Но как ты не понимаешь, что я хочу попробовать что-то другое!
– Вот и пробовала бы себе на здоровье как хобби, после работы. А уволиться в никуда – это глупое решение!
– Ну спасибо тебе, мама, за поддержку! – огрызнулась Карина.
Больше во время каникул Карины в родительском доме разговор на эту тему не заводился. Несмотря на некоторое непонимание со стороны матери, в основном их отношения были тёплыми и дружескими. Карина не винила маму за резкие слова. На это у неё не было ни желания, ни сил. Сейчас перед ней чётко вырисовывались две задачи, решению которых она решила посвятить время отпуска. Здесь она доведёт до совершенства своё портфолио и попытает счастья, отправив его в различные компании. Вторая задача тоже косвенно оказалась связана с творчеством, но касалась видений Карины. Больше всего её беспокоило, что момент приступа могут заметить родители. Тогда, подумала Карина, у её мамы будут все основания признать свою дочь сумасшедшей. Ведь увольнение с завода в её понимании уже было звоночком и поступком, свойственным безумцам.
К счастью, приступы снова стали случаться только по ночам. Тот инцидент с молодым парнем и видением во время бодрствования так и остался исключением из правила. Но с течением времени Карина начала замечать некоторые закономерности. Рассматривая старые рисунки, нарисованные во время трансов, она не сразу, но обнаружила между ними связь. Однажды после такого ночного пробуждения Карина разложила их на полу. Увидеть всю картину целиком сразу не получилось, но постепенно в её голове из отдельных фрагментов формировался цельный образ. Обрывки предложений, места, изображения людей – всё складывалось в очень простой, незамысловатый сюжет. В нём явно не хватало деталей, но картины, нарисованные во время следующих ночных инцидентов, медленно и верно заполняли пробелы.
Сначала Карина испугалась. Она вдруг засомневалась в своей способности критически воспринимать ситуацию. Идея, что в её и так странных видениях ещё есть и какой-то скрытый смысл, связывающий все картины, показалась ей бредом. Поделиться своими наблюдениями она ни с кем не решалась. Но даже сейчас, балансируя на канате непонимания, натянутом между безумием и здравием, она решила попробовать справиться сама.
Карина много помогала родителям в бытовых делах, часто откликалась на вакансии, переписывалась с рекрутерами и стала практиковать йогу. По ночам она продолжала зарисовывать то, что иногда приходило к ней в видениях. Такая жизнь продолжалась около двух месяцев. За это время Карина несколько раз уезжала в город на собеседования. Её приглашали на интервью весьма крупные и успешные компании. Этот факт не окончательно, но немного изменил мнение матери в отношении поступка Карины.
Совсем скоро пришло и первое предложение по работе. Карина попала в небольшую студию, разрабатывающую мобильные игры. Маленькая мечта – зарабатывать на жизнь любимым делом – стала реальностью. Новая работа полностью поглотила переживания Карины. На место совещаний пришли митинги, вместо больничных – sick days. Сменились понятия, но суть осталась прежней. Безжалостная система выжимала из молодой и энергичной Карины все силы. За большую заработную плату приходилось платить чем-то бесценным. Дни за работой пролетали незаметно. Темп оказался слишком быстрым, и спустя несколько месяцев Карина поняла, что у неё начались проблемы со здоровьем. Точнее, поняла она это в среду, в 12:42.
Офис её компании находился в старом здании бывшего лакокрасочного завода. Сейчас освободившееся площади арендовали предприниматели разного сорта. Каждое утро Карина ездила на поезде в город на работу и обратно. Дорога в одну сторону занимала около полутора часов. Это время она могла провести за восстановлением баланса бодрствования и сна, но сроки рабочих проектов были против этой затеи. Ей приходилось работать и в поезде.
В 7:43 утра машинист объявил конечную станцию. Карина закрыла ноутбук. Мутное окно поезда предлагало ей зрелище, от которого тотчас хотелось убежать в мир нолей и единиц. Серые панельные блоки громоздились друг на друга и готовились принимать новых жильцов. Городской ландшафт был представлен визуальным мусором в виде пестрящих билбордов и рекламных вывесок. На привокзальной площади копошились люди. Карина вышла из вагона и затерялась в потоке пассажиров. Этот марш людей с лицами, выражающими обречённость, плавно перетёк к спуску в метро. Семь станций, пятнадцать прочитанных рекламных листовок – и в 8:05 Карина вышла из подземки. Полчаса ходьбы, и Карину в кофейне около офиса приветствует знакомый бариста.
В 9:00 Карина уже причёсывала вчерашние рабочие недочёты. Через два часа появились первые симптомы усталости. Несколько отвлечённых бесед, затем короткая прогулка на свежем воздухе вокруг здания помогли перезагрузиться. Карина вернулась на рабочее место и с прежним энтузиазмом продолжила заполнять пиксели цветами.
12:42 – сердце Карины начинает биться учащённо. Она оторвала взгляд от экрана и почувствовала лёгкое головокружение. Способность сосредотачивать внимание оказалась утеряна. Фоновый шум офиса вдруг стал невыносимым. Карина почувствовала лёгкое покалывание на кончиках пальцев рук. Она снова сделала усилие, чтобы сосредоточить внимание на экране. Попытка вернуться к работе стала ошибой. Карина ощутила дискомфорт в области грудной клетки, будто изнутри кто-то скрёб. Мысли неожиданно спутались. Стало трудно дышать. Карине показалось, что все люди в офисе в этот момент смотрят на неё. В этой точке Карину посещает мысль, что, по всей видимости, у неё сердечный приступ. Это становится второй, на этот раз фатальной ошибкой. Страх успел найти лазейку к Карине. К горлу подступила тошнота. Сердце колотилось с бешеной скоростью. Карина будто оказалась парализована, но часть сознания интутивно знала, что делать. Карину кинуло в пот. Она сидела посреди офисного хаоса, дрожала от страха, а механизмы организма, ответственные за дыхание, делали своё дело. Дыхание не помогло. Грудную клетку сдавило сильнее, а страх накрыл новой волной. В этот момент разноцветные пиксели Карининой жизни превратились в один чёрный квадрат, который затягивал её в бездну приближающейся смерти.
– Вызовите кто-нибудь скорую, – задыхаясь сказала Карина. – У меня, кажется, сердечный приступ.
Кардиограмма, сделанная в машине скорой помощи, не выявила никаких отклонений. Одна таблетка успокоительного под язык – и Карина вскоре почувствовала себя лучше.
– Паническая атака. Ничего необычного для людей вашего возраста. Сейчас таких вызовов тысячи, – подытожил рыжеволосый фельдшер среднего возраста.
Сердце Карины успокоилось.
– Никогда не думала, что это случится со мной, – удивилась Карина. – Что с этим делеть? Это может повториться?
Фельдшер оторвал листок с кардиограммой, что-то на нём написал. Затем скрутил его в маленькую трубочку и положил на кушетку рядом с Кариной.
– Это вам на память, – указал на листок фельдшер. – По поводу панических атак… практикуйте успокоительную защиту, что я могу сказать, – в его голосе можно было нащупать то самое спокойствие. – А если серьёзно, обращайтесь к психотерапевту.
Следующую неделю Карина работала из дома. Родителям рассказывать о случившемся она не стала. Прислушаться к совету фельдшера скорой помощи означало для неё признать собственную слабость. Она всячески сторонилась этой мысли. Однажды во время учёбы в университете у неё был опыт нескольких сеансов у психолога. «Бессмысленная трата денег» – так просто и бескомпромиссно тогда охарактеризовала эти занятия Карина.
Карина вспомнила тот кабинет. Эти, как ей казалось, клишированные заготовленные фразы из уст почётного и весьма дорогого терапевта. Она вспомнила и причину её тогдашних тревог и переживаний. Теперь они показались ей недостойными внимания. Отношения с противоположным полом у Карины никогда не складывались. То ли она всегда верила в папу на чёрном «мерседесе», то ли мечтала о взаимопонимании и безусловном принятии – порой ей было сложно понять прежде всего свои чувства. Любой скажет, что за несколько сеансов невозможно даже подступиться к сути проблемы. Но ждать тогда Карина не хотела, и за тот короткий промежуток общения с психологом она решила, что терапия ей не подходит.
К видениям Карины добавилась ещё одна проблема. Приступы паники стали появляться чаще. Карина постаралась снизить темп работы, но это не стало решением проблемы.
Тем временем образы, сгенерированные её сознанием во время приступов, ложились на бумагу. Целостность и взаимосвязь этих вспышек уже не вызывала сомнений. Карина до последнего сопротивлялась мысли о походе к психотерапевту, ведь тогда бы ей пришлось затронуть и эту проблему, которую можно было бы отнести либо к проявлению творческого гения, либо к клиническому случаю.
История, расказанная в этих рисунках, близилась к финалу. В родительском доме, в комнате Карины на втором этаже, лежал тридцатистраничный комикс с недостающей деталью, которая, впрочем, совсем скоро благополучно была добавлена.
В выходные Карина любила гулять по Революционной – улице, известной своими многочисленными арт-пространствами и концептуальными заведениями. В одном из таких недавно появившихся пространств с названием «КОНВЕЙЕР» намечалась выставка двух художников. Карина пришла туда заранее. Древнее двухэтажное здание из рыжего кирпича встречало посетителей сыростью и бодрящей прохладой. Один из залов поменьше выполнял роль кофейни, второй, более просторный, служил помещением для проведения мероприятий. Карина по привычке чуть не заказала кофе, но тут же себя одёрнула. Вспомнила машину скорой помощи, рыжего дзен-фельдшера и решила заказать сок.
Через полчаса начали подтягиваться люди. Чёрные шторки, скрывающие вход в выставочный зал, распахнулись, и посетители прошли внутрь. Стены и прямоугольные колонны оказались выкрашены в белый цвет. По периметру висели полотна. В центре пространства лежал ковёр, стояли два рыжих дивана и полка со старыми книгами. Диваны тут же нашли своих гостей, а полка и стоящий рядом с ней метровый фикус стали фотозоной.
Формат выставки предусматривал короткие интерактивы с художниками, во время которых можно было задать им интересующий вопрос. Карина обратила особое внимание на одно из полотен. Издалека оно казалось пустым, будто кто-то в качестве насмешки разместил там белый лист и оставил зрителю пространство для интерпретаций. Подойдя ближе, Карина увидела, что в центре листа была изображена одна-единственная чёрная точка.
– Пустота – одна из важнейших философских категорий, – пояснял художник, – которая раскрывается в этой работе. Прошу вас, подумайте! В какой именно момент чистое полотно становится произведением искусства? Быть может, когда художник закончил работу? Или уже во время нанесения разметки или первого мазка? Или вовсе когда идея только зарождается в мыслях художника? – он сделал небольшую паузу. – А теперь давайте зададим себе вопрос, когда произведение искусства перестаёт им быть? Может, в момент… Ты что, сука, вытворяешь?! – закричал художник, когда увидел набросившуюся на полотно Карину.
Она, уже будучи в трансе и ведомая неведомыми силами, размашистыми штрихами наносила карандашом на белый лист с точкой по центру последнюю сцену. Недостающая деталь её комикса создавалась на глазах у ошарашенных посетителей выставки и бедного художника, чья работа уже никогда не станет понятой, если он, конечно, не захочет снова нанести точку на белый лист.
Сначала парень попытался оттолкнуть от полотна Карину. Но увидев на её лице вместо привычных глаз два зияющих белых шарика, тут же понял, что ввязываться в её процесс не стоит. Точка в центре полотна обрастала сюжетом. Все камеры смартфонов сейчас были сфокусированы на Карине. Процесс длился несколько минут. Скетч изображал двоих людей, которые держались за руки. Они стояли в узком коридоре и вглядывались во что-то наподобие спиральной воронки или гипнотического круга.
Карина пришла в себя. Направленные на неё смартфоны вызвали приступ паники. Дрожь в пальцах, тошнота, головокружение и молотящее в грудную клетку сердце. Она оглянулась и увидела недостающую часть сюжета. Импульс к действию – и Карина тут же сорвала со стены полотно и сквозь вопящую от восторга публику помчалась к выходу.
По пути домой, прямо в поезде, она стала искать в Интернете информацию о психотерапевтах. Её силы были на исходе. От сопротивления, мешающего обратиться к специалисту, не осталось и следа. Некие магические силы – или всего лишь затейливые механизмы работы поисковой системы – привели Карину на сайт того самого психолога, с которой у неё когда-то было несколько сеансов. В этот момент она, конечно, этого не вспомнила. Карина позвонила по указанному на сайте номеру. Участливая женщина выслушала суть проблемы и согласилась найти окно в своём графике для пробного сеанса. Карине стало легче. Голос психотерапевта, как и голос фельдшера, подарил ей секунды спокойоствия и уверенности. Пребывая в этом спокойствии, с полотном в руках Карина под ритмичный убаюкивающий стук колёс поезда доехала домой.
По приезде первым делом она перенесла рисунок с полотна на бумагу меньшего формата. Затем приложила его к остальным, нарисованным ранее, свернула их вместе и поместила в небольшой чёрный тубус. Карина обвела красным маркером на настенномм календаре дату первого сеанса с психотерапевтом, легла на кровать, глубоко выдохнула и спокойно уснула.
Глава 10
Утром пятницы, в день встречи с Надеждой Александровной, Лео всё же изменил своё решение в отношении Паши и Ангелины. Ему предстояло придумать внятное объяснение, откуда он знает про измену, и предоставить Паше хоть какие-то доказательства. Они встретились с утра на складе, перекинулись дежурными фразами, и каждый отправился по своему маршруту. «В конце смены. Я скажу ему обо всём в конце смены», – подумал Лео Кузнецов. План заключался в следующем. Он намеревался рассказать Паше выдуманную историю о друге, который занимается в том же спортивном клубе, что и Ангелина. И этот друг как раз недавно обмолвился, что его тренер закрутил роман со стройной красоткой, которая по всем описаниям походила бы на Ангелину. «Да, сюжет слабоват, зато правдив», – сделал вывод Лео.
В конце рабочего дня, когда с делами на складе было покончено, Лео подошёл к Паше и попросил несколько минут его внимания.
– Да, давай по пути до метро. Мне сегодня в ту же сторону, – ответил тот.
Они вышли через проходную и направились к подземке. В этот момент случилось то, чего давно не происходило с Лео. Но именно это позволило ему не совершить роковую ошибку. Его способность снова дала сбой. Ошибка в системе, баг – и вот Лео, снова против своей воли, ничего не контролируя, слышит всё, что думает Паша. Лео случайно спустился в бездну мозга Паши и увидел его маленькую тайну. Тот попытался задвинуть её в дальние углы сознания в надежде, что она так и останется нетронутой и скоро навсегда покроется мысленной пылью новых событий.
Оказалось, несколько месяцев назад, Паша, будучи изрядно пьяным, в порыве обнаруженного в себе влечения к секретарше Лене неосознанно (или осознанно?) ступил на путь измены. Это случилось на корпоративе. Неожиданно, быстро, а затем повторилось ещё несколько раз.
– Всё в порядке? – Паша взглянул на Лео. Тот явно был не в себе.
– Что? Да… Всё хорошо.
Лео старался взять способность под контроль, но чужие мысли мариновали его и не давали сосредоточиться.
– Так что ты там хотел сказать мне?
Лео посмотрел на Пашу. Подумал несколько секунд и сказал:
– Хорошая вы пара с Ангелиной всё-таки. Подходите друг к другу.
– А-а, это да! – с гордостью протянул Паша, а затем добавил: – Тебе тоже любимая девушка нужна! Вот увидишь, жизнь другими красками заиграет!
Всю оставшуюся дорогу до метро Паша посвятил рассказу о преимуществах отношений с противоположным полом. Про измены он не сказал ни слова. У метро Лео сообщил Паше, что хочет ещё прогуляться. Они попрощались. Лео взглянул на часы. До сеанса оставался ровно час.
Шум проспекта заставлял Лео морщиться. Он захотел убежать от этого хаоса в мир консонансов и гармоний, но наушники оказались разряжены. «Сраные беспроводные технологии, перехожу, блядь, обратно на провода», – выругался Лео. Машины неслись в обе стороны, как мысли, изредка давая дороге передышку на светофорах. По обе стороны проспекта неслись навстречу другу к другу люди. Кто задавал этот сумасшедший темп? Куда рвутся эти люди? Однажды кто-то сказал: чем медленнее ты начинаешь жить, тем дольше становится твоя жизнь. Наверное, все эти люди, весь переполненный проспект явно преисполнены желания умереть как можно быстрее. Лео остановился у ларька с прессой. Он просканировал несколько десятков человек. Никто из них не шёл по проспекту. Передвигались их тела, но сами они находились в других местах. Кто-то дома, кто-то до сих пор разрешал дела на работе. Некоторые летели в отпуск, некоторые купались в тёплых воспоминаниях детства. По проспекту не шёл никто.
Лео сел в троллейбус. До сеанса оставалось полчаса. Он проехал пять остановок и понял, что, несмотря на забитый людьми транспорт, в троллейбусе никто не ехал.
Когда Лео подошёл к зданию, где находился кабинет Надежды Александровны, по его телу пробежала лёгкая дрожь. «А она, будет ли она в момент нашего сеанса со мной в кабинете? Или также будет где-то дома, с детьми и мужем, или на пляже в Турции?» – спросил себя Лео.
Девять этажей вверх. Длинный узкий коридор – впереди дверь, за которой будет ответ. Лео снова взглянул на часы. Семь минут до начала. В самом конце коридора, около входа в кабинет Надежды Александровны, Лео заметил человека. Чем ближе подходил Лео, тем отчётливее он ощущал пробегающую по телу дрожь. Впереди нарисовался силуэт девушки. Издалека в глаза Лео бросились её рыжие волосы. Он медленно продолжал идти к кабинету и сделал попытку прочитать мысли незнакомки. Не вышло – чем ближе он подходил, тем явнее ощущал внутренние изменения. Будто какая-то часть, какой-то механизм сущности Лео ускоренно атрофируется и отделяется от него.
Лео дошёл до кабинета. Незнакомка, держащая в руках чёрный тубус, его тут же уронила. На полу оказались разбросаны страницы комикса, нарисованные Кариной.
– Это ведь ты! Это ты, правда? Я думала… я думала, что я сумасшедшая, – Карина расплакалась.
Лео поднял листы и увидел скетчи событий своего недавнего прошлого. Он снова попытался прочитать мысли Карины, но ему это не удалось.
– Но как ты это… откуда ты про это узнала? – у ошарашенного Лео тряслись руки.
В этот момент два пациента, которые пришли на один и тот же сеанс психотерапии, услышали оглушительный взрыв. Дверь кабинета Надежды Александровны влетела внутрь и исчезла в миниатюрной спиралевидной галактике, образовавшейся прямо в пространстве кабинета. Вращающиеся синие рукава и золотое ядро галактики гипнотизировали и уносили Карину и Лео в другое измерение. В этот момент не существовало ничего, кроме этих танцующих звёзд и двух молодых людей, которым удалось прикоснуться к этому танцу. Карина взяла Лео за руку.
– Напиши свою историю, – прошептала Карина.
Лео оторвал взгляд от галактического представления и посмотрел на Карину.
– Только после того, как ты расскажешь мне свою.
Реальность перед глазами Карины и Лео незаметно изменилась. Словно привередливый пользователь совершил очередной свайп. Теперь перед ними снова была целая и невредимая дверь. На двери висела табличка: «Юридические услуги». От присутствия здесь когда-либо кабинета психотерапевта по имени Надежда Александровна не осталось ничего.
Надежда Александровна сидела на берегу дикого пляжа и медитировала. Вокруг было немноголюдно, лишь изредка мимо неё прогуливались местные жители небольшой деревушки. Бетонные волнорезы гасили бунтующее море, и уже осколки долетающих до берега волн обгладывали поверхность камней в попытке придать им идеальные геометрические формы. Солнце не спешило вниз и, будто по мановению руки кузнеца-творца, плавно разливалось по линии горизонта, как расплавленный металл. Легкий ветер перебирал светлые волосы Надежды Александровны, а крайние лучи солнца ещё успевали делиться с ней своим теплом. Традиционный китайский орнамент, вышитый на её рубашке золотыми нитками, под действием этих лучей оживал, переливался и приходил в бесконечное движение.
Надежда Александровна медленно открыла глаза, тем самым завершив свою практику. Она бережно коснулась взглядом поверхности воды, не пытаясь сразу задеть глубину. Сначала она увидела всю волнистую светло-серую простыню целиком, как она слоями заботливо стелется по неровной поверхности Земли, как по ней вдалеке скользят неповоротливые грузовые баржи. Затем, снимая слой за слоем, Надежда Александровна погружалась глубже и глубже. Целое делилось на части, части делились на более мелкие части, которые состояли из тысяч ещё более мелких частиц. Предела не существовало. Она разрубала частицу за частицей, пытаясь познать воду во всей её сущности. Но за глубиной, которая в некоторые моменты казалась абсолютной и конечной, всегда оказывалось что-то ещё. Ещё одна частица, которая сама по себе уже была чем-то другим, но всё ещё оставалась частью той светло-серой простыни, всё ещё оставалась водой. Надежда Александровна продолжала крошить материю и в какой-то миг достигла момента, когда ей снова стало известно и понятно предельно всё. Она и была этим всем. Она была водой, она была людьми, прогуливающимися мимо неё во время вечерней медитации, она была солнцем. Вся Вселенная помещалась в кармане её светлых хлопковых брюк.