Григорий Андреевич Неделько
Жизнь в приключениях
3. Президент Земли
Прибыв в свои скромные апартаменты – десятиэтажный особняк, что расположился на нескольких сотнях гектаров земли, – я первым делом приказал охранникам оставить меня одного. Ужасно утомляет, когда вокруг тебя вертится столько людей, без которых ты и шагу ступить не можешь. Это необходимость – но, повторюсь, утомляет. Сотня дюжих молодцев в строгих одеждах и солнечных очках, следуя моему приказу, в едином порыве подняла сотню чёрных раций и передала в них что-то вроде «Кукушка в гнезде. Зоркий сокол парит в вышине», что означало: меня наконец-то оставят в покое. Я дождался, пока последний представитель квадратно-мускульного братства покинет мои покои в пентхаузе – тоже не такие уж большие, какие-нибудь 5000 кв. м., – после чего запер дверь и прошёл в ванную.
Это только звучит просто: прошёл, и всё. На самом же деле, надо изрядно постараться, чтобы добраться из одного конца комнаты в другой. А кроме того, проектировщик спланировал дом таким образом, что ванная находилась в конце пентхауза, столовая – на первом этаже, бильярдная – на пятом, кинозал – на седьмом и так далее. Как будто нельзя было разместить их поближе. В своё оправдание могу сказать, что я не очень хорошо разбирался в проектировщиках и местных реалиях в принципе.
Итак, я шёл, шёл и шёл. Прошёл висевший на стене плакат с летающей тарелкой и большими белыми буквами, складывавшимися в слова «I want to believe». Посмотрел на изображение, перечёл написанное – и ностальгически вздохнул. Но, впрочем, это было лишнее, так как проверяющие, чьи милые лица немедленно напоминали о родине, не давали мне киснуть (читай: спокойно жить и действовать) и постоянно лезли в мои дела. Ну что ж, это их обязанность, но я бы предпочёл, чтобы они справлялись с ней более тактично: скажем, не дёргали меня по пять раз в сутки, днём и ночью.
Осталась позади миниатюрная шлюпка (космическая), на которой я прибыл на Землю. Помните тот небывало яркий метеор, о котором писали газеты? Так вот, это был мой корабль: он загорелся, и, как положено, сделал это в самый неподходящий момент. Если воспользоваться увеличительным стеклом, можно разглядеть на фотографии в «Нью Йорк Таймс» мою фигуру с огнетушителем. Спасти корабль не удалось – он развалился и упал в Тихий океан, а мне пришлось эвакуироваться на шлюпке. Сейчас она стояла, прислонённая к стене, естественно, в сложенном виде.
Я миновал колонии разумных грибов и растений, привезённых с родного Чризгелля. Они создавали прекрасную атмосферу, и я чувствовал себя здесь почти как дома.
Промелькнула мимо парочка гепаусов: согласно своему названию, пятнистых, усатых, кошкоподобных и голодных. Я осторожно скользнул в сторону, нажал на кнопку пульта, встроенного в стену, и сверху свалились две миски – синяя и красная. Первая была подписана «Билл», вторая – «Джон». Наверное, долгое пребывание на Земле отразилось не только на моих привычках и желаниях, но и на фантазии: когда я давал гепаусам имена, варианты «Билл» и «Джон» показались мне замечательными и вполне подходящими. Пока звери бежали к мискам, разинув клыкастые пасти, я припустил к автоматической двери, зарулил в ванную и запер дверь изнутри.
Путь окончен. Можно передохнуть.
– Ф-фу-ух…
Не успел я произнести этого, как затрезвонил фон. Такая штука, знаете, которая сочетает в себе всё – от мобильного телефона до музыкального центра, от видеоплеера до сканера. На Земле она пока не очень распространена, но я изо всех сил стараюсь, продвигаю её в массы. Посудите сами: планету как таковую я уже захватил, а если захвачу рынок, власть моя над умами людей станет безграничной, и тогда…
Однако что «тогда», я ещё не придумал. Вся надежда на вышестоящих чризгеллийцев – они-то давно разработали крайне коварный, жуткий и неповторимый план, в котором непременно оговаривалось, как именно использовать Землю. Конечно, отчасти я был с ним знаком (как бы иначе я отправился на завоевание этой планеты?), но вот конечная цель оставалась для меня неизвестной. Она представлялась мне маркером «Х» на карте неизведанной ментальной территории. Здорово я сказал, а?! Да-да, я так могу!
Фон тем временем трезвонил.
– Сейчас, сейчас… – недовольно бросил я, снимая костюм-маскировку.
Расстегнул молнию – и из полутораметрового землянина превратился в метрового чризгеллийца.
Я вначале настаивал на двухметровом костюме – хотелось выглядеть более внушительно, – но слишком уж ходить в нём неудобно. Пришлось ограничиться урезанным вариантом. Я глубоко вдохнул неродной земной воздух, ощущая, какое это блаженство: хотя бы на короткое время сбросить с себя искусственные килограммы.
Ну что ж, вот он я перед вами. Истинный чризгеллиец. Характер нордический. Глаза немного выпученные. Две головы – небольшая генетическая мутация: нестрашно, у нас на Чризгелле такое встречается сплошь и рядом. Это, а ещё зеленоватый цвет кожи и невысокий рост – следствие царящего у нас на планете ига. Трахбанцы, наши соседи по галактике, то и дело бороздят просторы Вселенной в поисках лучшей жизни. Завоёвывают планеты, которые плохо висят. Как-то раз не повезло и нам: зеленомордые пришельцы с кармазматронами высадились по-тихому ночью, когда все спали, связали охрану, а остальных вынудили сдаться, размахивая пушками.
Только это случилось, как пришельцы тут же начали требовать всякие несусветности. От горшка два вершка, а туда же – мировое господство, полное подчинение, налоги, все дела. Безусловно, чризгеллийцы согласились с требованиями врага, поскольку никому не хотелось лишаться души, ведь кармазматроны предназначены для того, чтобы вынимать её из тела. Позже душу, находящуюся в накопителе оружия, можно использовать как угодно: преобразовать в энергию – во мно-ого энергии, – повесить на ёлке или переместить в кого-нибудь. Но мало этого – трахбанцы понастроили везде ядерных станций, подорвали экологию, вот и ходим с двумя головами… Бедные мы! Как страдаем из-за сатрапов!..
И тут мне в голову (одну из двух, а может, сразу в обе) закралась мысль. Да-да, не удивляйтесь – такое бывает. Вот, оказывается, зачем меня отправили на завоевание Земли! Нужно захватить какую-нибудь достаточно развитую, но не шибко защищённую планетку, а после создать на ней смертоносное межгалактическое оружие, с помощью которого можно победить отвратительных трахбанцев! Сами-то они себя таковыми не считают – напротив, полагают, что обладают неповторимыми обаянием и иронией. Когда приставляли кармазматрон вам к голове и что-то требовали, они обязательно говорили «Пожалуйста!». Ну, у каждого свой юмор… Но нам-то с вами виднее, правда?
Фон перестал верещать, потому что принял вызов. С ним иногда творится непотребное: то вдруг наберёт чей-то номер, то включит рекламу на полную громкость, то ещё что-нибудь. Сначала дико раздражает, но потом привыкаешь – как к чему-то неизбежному, вроде трезвона будильника по утрам. Хотя нет, это я погорячился. Техника, в общем…
– Алло! Алло! – доносилось из круглого портативного устройства. – Алло, говорю!.. Лльэн, чтоб тебя, подойди к фону!..
– Да бегу уже, бегу!.. Ох, грехи мои тяжкие! – Я схватил фон, приставил к уху и выдохнул: – Алло.
– Ну наконец-то, – недовольно проговорил один из проверяющих. – Тебя там что, гепаус прищемил?
Что означала эта фраза, для меня оставалось загадкой, но, судя по заливистому смеху проверяющих, шутка была донельзя удачной. Шутка, которую я, между прочим, выслушиваю каждый раз, когда мне звонят вышестоящие чины с Родины. Имён их я не знаю – я и своё уже с трудом вспомню, – поэтому каждому достался от меня номер: 1, 2 и 3, в зависимости от должности, которую занимает проверяющий. Имена-то они скрывают, а вот звёздочки, галактички и чёрные дырочки на погонах снять или замаскировать не додумались. Разумеется, в форме выглядишь солиднее, но ведь вся конспирация насмарку.
Я нажал на фоне кнопку и вывел изображение со звуком на три больших настенных экрана из четырёх. Четвёртый в это время оставался выключенным.
– Как там твои дела? – отсмеявшись, спросил 1. Говорил в основном он – остальные с умным видом молчали или вставляли, к месту и не к месту, какую-нибудь короткую фразу. Чаще всего – неудачно шутили.
– Да вы знаете, что-то не очень: нога с утра побаливала…
– Какая слева? – уточнил 2, и они с 3 захихикали.
Но 1 быстро прервал их веселье:
– Меня интересует не это, а ты знаешь что.
– Конечно-конечно, – буркнул я.
– Так и?
И я пересказал то, что уже было им известно. Я бы мог ограничиться лишь новыми фактами, но начальство требовало всеохватности и подробности, что означало: надо описывать одно и то же по пятьдесят пятому кругу.
Но вы, наверное, не в курсе. Вот предыстория. Когда началась эта заварушка с Лохотроном, верхи Чризгелля безумно перепугались, что Земля уплывёт у них из-под носа к другому межпланетному злодею. Провели срочное тайное совещание в подземном бункере, где их не могли подслушать захватчики с Трахбании, и в течение одного часа придумали план. Работают же хорошо, когда хотят! Так вот, план состоял в том, чтобы хитростью выманить с ранчо Мумзеля Барракуду – наверное, самого неприятного, опасного и самовлюблённого плохиша на всей Земле-матушке… То есть, просто Земле.
Барракуда же, наворотив дел в своё время, подустал от преступных треволнений и решил посвятить себя разведению лошадей. Я лично их терпеть не могу: кто знает, что взбредёт в голову этим тварям. Но я и не Мумзель. Денег у последнего, очевидно, хватало, чтобы обеспечить себе безбедное существование. Только жизнь вдали от приключений его тяготила и ему не терпелось поскорее броситься в бой. Это знали мы и знал он – но сам Мумзель, из-за своей упёртости, никогда бы в подобном не признался.
Пришлось подкинуть ему приманку в виде мирового господства. И ещё пригласить себе в поддержку моих сторонников и потенциальных избирателей от мала до велика – в «табун» набралось четверть миллиона человек. Хитрый и подлый ход, да-да, но что делать? И ещё надо было обязательно ненароком упомянуть, что мы призываем… нет, просим, умоляем Мумзеля защитить Землю не от кого-нибудь, а от его заклятого врага, с которым у Барракуды старые счёты.
Лохотрон нередко вмешивался в дела новообращённого владельца ранчо, срывал ограбления и воровские операции, за что его выгнали из банды. Тогда Лох обиделся и стал мстить. Кажется, там была ещё какая-то предыстория, но я не в курсе… В общем, не раз судьба сводила двух «героев» вместе. Настолько «не раз», что они до смерти намозолили друг другу глаза. После очередной победы землянина у них ничья – 30:30. Тот факт, что счёт Мумзель всё-таки сравнял, должен греть Барракуде душу, хоть он и дуется на меня: я же не предоставил ему обещанного мирового господства. (А что делать? Самому нужно!)
– Сведения о Мумзеле сообщила моя разведка, – пояснил я и продолжил: – Должен сказать, если бы не был столь предусмотрительным и не держал при себе карманный стиратель памяти, ничего бы не получилось. Гипноз, в котором мы, чризгеллийцы, кое-что понимаем, не действуют на людей вроде Барракуды, тут нужно что-нибудь посильнее. Правда, называть таких субчиков людьми я бы не спешил… Короче говоря, мне удалось-таки заставить его забыть о данном мной обещании, о мировом господстве, а ещё о психотронном оружии, получающем всё большее распространение на Земле. Последний «финт» нужен был для того, чтобы Мумзель никогда не догадался, кто и как его провёл – и что вообще его кто-то провёл… Надеюсь, я всё сделал правильно: никак не приспособлюсь к этому стирателю, для меня, как для чризгеллийца, его управление кажется жутко неудобным и нелогично устроенным.
Ну и вот, по моему плану, Барракуда может считать себя героем, ведь он победил злодея космического масштаба. А если бы у того не оказалось портативного телепортатора, который, опять же по сведениям моей разведки, Лох всегда носит с собой, плохиш с ранчо мог бы поставить финальную точку в их "споре". В общем, если подытоживать: всё хорошо, все довольны.
Я умолк и, ожидая реакции проверяющих, перевёл дух. А сам тем временем думал: как же всё-таки тяготит секретность! Скрывать свою истинную суть не только от чужаков, но даже от приближенных, от друзей, которых я успел завести на Земли. Да-да, именно так, и те, кто говорят, что у президентов друзей не бывает, заблуждаются.
3, приняв мою задумчивость за волнение, отпустил очередную несмешную остроту:
– Скажи ему уже что-нибудь, а то видишь, как беспокоится.
И на сей раз все проверяющие зашлись в приступе смеха.
– В общем, так, Лльэн, – отсмеявшись, произнёс 1, – продолжай благие дела на благо… нет, как-то нехорошо звучит… Короче говоря, продолжай служить Чризгеллю! И это тебе зачтётся.
– Очень надеюсь, – пробормотал я, правда, как раз надежды в моём голосе было немного. Мы, президенты, сплошь реалисты.
– Обо всех важных новостях немедленно сообщай нам.
– Зачем? Включите «Новости» и сами всё увидите.
2 и 3 издали смешок, но 1, пресекая вольность коллег, смерил их таким тяжёлым взглядом, который по весу превосходил всю Землю с её жителями.
– И ещё, Лльэн, – строго-престрого сказал 1, – все очень ждут, что ты выиграешь выборы. Повторяю: очень ждут.
Да уж, выборы… Главная на сегодня проблема. Победить четыре года назад, обогнав своего главного конкурента, было совсем нетрудно: разобщённые земляне, купившись на мою предвыборную агитацию, избрали меня верховным правителем планеты. Определённую роль в этом деле сыграл гипнотизатор, на строительство которого чризгеллийцы потратили огромные средства (жаль, у трахбанцев есть защита от гипноза! Можно было бы оболванить их, а не идти долгим путём, как в земном анекдоте). Гипнотизатор располагался на самом Чризгелле и оттуда посылал волны на Землю. Большинство людей подпало под его влияние, однако не все, что не помешало мне выиграть выборы в первом же туре с феноменальным результатом 91,3%. Точнее, выиграл их миллиардер по имени Майкл Гаррет: как вы догадываетесь, это мой рабочий псевдоним, который я, надо сказать, тоже периодически забываю, так как большинство называет меня исключительно «господин президент».
Как я обзавёлся такими деньгами, спросите вы? Очень просто: у нас на родине золота с серебром столько, что его уже девать некуда. А вот с камнем проблема. На Земле же всё наоборот – да-да, странная у вас планетка. Нам ничего не стоило тайком вывезти пару-другую тонн «драгоценных» металлов, которые после обналичил «Майкл Гаррет». Деньги должны работать, они должны обращаться в ещё большие деньги, вот почему я вложил свои средства в производство «Ёпрст-мобилей», купил на них баскетбольную команду (как же она называется?..) и так далее. Благодаря этому я ещё и засветился на мировой арене.
Но минуло четыре года. Всё это время я без продыху пахал на Земле, подготавливая её, как я теперь догадывался, к передаче в конечности вышестоящих чризгеллийцев. Но подготовка не закончилась – требовалось провести ещё несколько важных мероприятий… или, лучше сказать, операций. А для этого надо было остаться президентом. Казалось бы, ничего особенного, но, с одной стороны, гипнотизатор изнашивался и со временем работал хуже и хуже, а с другой, люди привыкали к его воздействию, и оно уже не влияло на них так сильно.
Кроме того, появилось с дюжину кандидатов, претендовавших на мой пост. Прибежали на горяченькое. Сами отсиживались где-то в Нью-Трущобах, пока я поднимал и восстанавливал планету, разрушенную войнами, катаклизмами и науками, а потом, когда у слова «будущее» для землян вновь появился смысл, налетели коршунами. И как-то мне надо было их побороть… В «честной» президентской гонке, разумеется. Но как? Нужен план… Вообще-то, у меня имелись кое-какие намётки. Однако просто устранить тех, кто мешает, – не решение. Где же взять подходящего партнёра? Кто мне поможет?
– Помоги себе са-ам, – тихо пропел я, совершенно позабыв, что общаюсь с начальством.
– Чего? – не понял 1, а с ним 2 и 3.
– А-а… э-э… да это я так…
– А-а, тогда ясно. Ну, ты услышал, что мы на тебя очень рассчитываем…
– Да, конечно, – без особого, а правильнее будет сказать, без малейшего энтузиазма сказал я.
– Тогда на этом всё, – произнёс 1, повторил: – Держи нас в курсе. – И отключился.
Я облегчённо вздохнул: ну наконец-то! А то эти сеансы связи так утомляют… Или как их, брифиги?
Размышляя, при чём тут плоды фигового дерева и что такое «бри» (ну не сыр же!), я опять натянул маскировочный костюм. Пора перекусить: у меня с утра в желудках конь не валялся. Нет, я, кажется, опять что-то напутал. Ох уж эти земные выражения, никак к ним не привыкну…
Бочком-бочком я проскользнул мимо мирно похрапывавших Билла и Джона: звери наелись и заснули, что было мне на руку. Я уже удалялся в сторону входной двери, но внезапно затылком, шестым чувством, печёнкой – называйте как хотите – почувствовал ЭТО. Я обернулся и увидел уставившегося на меня Джона. Гепаус глядел своими громадными свирепыми глазами, и я, прищурившись, посмотрел в ответ. Мне показалось, что зверь усмехнулся. Собрав остатки храбрости, я бесстрашно развернулся и понёсся в сторону двери. Я не оглядывался, да это было и не нужно: чувства обострились до предела, и я слышал, клянусь вам, слышал, как за моей спиной бесшумно касаются пола мохнатые лапы. Вот она дверь, близко, очень близко! Только бы успеть!..
– А-а-а-а-а-а-а!!! – заорал я, прыгнул вперёд – и зачем-то оглянулся.
Джон сделал то же самое, то есть прыгнул, а его прыжки – профессиональнее моих. За один раз гепаус способен преодолеть по воздуху немалое расстояние.
Я закрутился, завертелся и вошёл штопором туда, где находилась дверь. Слава Брадху, она была автоматическая! Дверь раскрылась, и я на полной скорости влетел… нет, не в пустующий коридор, а в коридор, под завязку забитый охраной, сбежавшейся на мой вопль. Я угодил в грудь какому-то дылде в тёмных очках и упал на пол.
– Господин президент, как вы?
– С вами всё в порядке?
– Давайте я вам помогу!
Раздался глухой «бух» – это Джон врезался в закрывшуюся дверь. Она реагировала только на меня и моих приближенных-слуг-друзей, а живность сенсор воспринимал как нечто нечеловеческое и потому не срабатывал, когда она оказывалась в поле его действия.
Мне показалось, что я расслышал негромкое порыкивание: похоже, Билл тоже проснулся и теперь посмеивался над неудачливым приятелем. Ещё, чего доброго, эти двое устроят драку…
Я с благодарностью принял помощь – схватился за протянутую мускулистую руку, – но тотчас ужасная мысль потрясла меня до основ сознания: стоит кому-нибудь подойти к двери, как она откроется, и охрана увидит моих питомцев! И всё остальное! И начнётся: сперва расспросы, а потом…
Нет, я не мог этого допустить! А потому вытянул ногу и ударил по кнопке блокировки.
Охранники глядели на меня непонимающе.
– Э-э-э… – выразился я. – Что-то мои ручные гепа… рды расшалились.
– Может, нам стоит заняться ими? – в один голос предложили охранники.
Я чуть не оглох.
– Нет, всё нормально. – Я прочистил уши правой головы; левая была спрятана от любопытных глаз маскировкой. – Лучше проводите меня в столовую. Очень хочется перекусить.
– Есть!
Охранники восприняли мою просьбу как всегда по-своему – чересчур серьёзно: вытащили пистолеты и, оглядываясь по сторонам в поисках неприятеля, сопроводили меня до лифта. Я нажал кнопку вызова и зашёл в приветливо открывшуюся кабину. А за мной – с десяток строго одетых громил. Остальные прикрывали с тыла. Сначала такое забавляет, но только сначала – ко второму году правления уже выть хочется. Однако никуда не денешься: необходимые меры безопасности.
Мы прибыли на первый этаж. Дверцы распахнулись. Половина телохранителей выбежала из лифта и стала водить пистолетами из стороны в сторону; другая половина сдавила меня спинами и буквально понесла в столовую. Я даже не пытался вырваться, а представлял, что путешествую в машине с автопилотом, которая сама довезёт меня куда надо.
Когда мы оказались на месте, я попросил молодцев разойтись, что они и сделали, и я вторично плюхнулся на пол.
– Господин президент!..
– Всё отлично. Не могли бы вы оставить меня?
– Но… – На лицах охранников читались непонимание и изумление.
– Можете подежурить за дверью, если вам так хочется.
Телохранители тут же расслабились и чёрной струйкой вытекли в коридор, оставив меня одного.
Я сходил к холодильнику (расстояние – 100 метров), потом к чайнику (150 метров), за пультом (175 метров) и к ближайшему стулу (75 метров). Сел, передохнул. А после стал готовить бутерброды.
Я сделал свои любимые, с клубничным джемом. Заварил кофе и принялся поедать нехитрый обед-ужин. Я любил есть по-простому, изыски – не по мне. Кроме того, пока дождёшься повара с его шефскими блюдами, слюной захлебнёшься. Да и привык я к простой еде у себя, на Чризгелле, а земная мне к тому же не по вкусу. Только бутерброды да кофе будили приятные воспоминания о мусорных штуддиках и грязевых энккерах, которые так популярны у меня на родине.
Земные политики отнюдь не аскетичны в вопросах питания, и потому я со своим гастрономическим минимализмом выгляжу «белой» вороной. Мои приближённые даже стали перешёптываться: «А может, он инопланетянин?» К счастью для меня, с усмешкой. Поскольку если инопланетянин я, то пришельцем должен быть и, скажем, один видный политик Толстяковский, а он ведёт себя так, что никакого сомнения в его человечности не остаётся. Или он удачно маскируется?..
Занятый этими мыслями, я взял пульт, включил висевший под потолком огромный плазменный телевизор – и попал на новости Самого Первого канала. Выпуск вела его главная звезда Грудиния Глазка, женщина весомых достоинств. Особенно весомыми и привлекательными (для землян мужского пола, разумеется) выглядели определённые части её тела, которые она не пыталась скрыть, а, напротив, всячески выставляла напоказ. Из-за этого мужики сходили по ней с ума, женщины её ненавидели, а рейтинги новостных выпусков, где она блистала, зашкаливали.
– Здравствуйте! В эфире «Новости», и с вами на Самом Первом я, Грудиния Глазка! Мы ведём прямой репортаж с ранчо знаменитого героя, борца за свободу и независимость, вечного и верного противника Зла – Мумзеля Барракуды. Я, как и тысячи людей, которых вы видите за моей спиной (Камера показывает беснующуюся толпу), хочу выразить личную благодарность спасителю Земли, избавившему нас от порочного и проклятого Лохотрона Тринадцатого. Сейчас мы позвоним в дверь… вот так… (Звонит) и подождём. (Проходит секунд пятнадцать – никто не открывает) Очень странно. Попробуем ещё раз… (Снова звонит. По-прежнему никто не выходит) Мумзель, это Грудиния! Откройте, пожалуйста, я хотела бы с вами поговорить. (Поворачивается к камере) Возможно, наш герой стесняется собственных заслуг. Что ж, вполне понятно. Затворники нередко оказываются на поверку весьма скромными, но при этом действенными натурами, которые по тем или иным причинам не нашли места в обществе… Или Мумзель Барракуда, решив сменить имидж, перестал быть затворником?.. (Грудиния сомневается. И тут ей в голову приходит мысль. Да-да, не только со мной такое случается) А может, попросту…
Что попросту, я не услышал: на меня сверху свалился человек. Вернее, вначале я подумал, что это человек, а когда выбрался из-под тяжёлого тела и уже приготовился, в лучших президентских традициях, наорать на его обладателя, увидел, что это…
– Вот чёрт, – сказал я.
– Вот чёрт, – сказал Лохотрон – и принялся тыкать в портативный телепорт. Устройство периодически мигало, но и только: сколько бы Лох ни пытался переместиться отсюда сюда, у него ничего не выходило.
– Кажется, сломался, – предположил я.
– Вот чёрт! – подытожил злодей. – Э-э-э…
Он уставился на меня, а я глядел на него. Затем он бросил в меня сломанным телепортатором, а сам запрыгнул на стол и побежал в сторону двери.
И тут меня снова посетила Идея.
– Погоди, идиот! – крикнул я человеку в чёрном.
Он остановился, обернулся и непонимающе воззрился на меня.
– Что такое?
– Ты же, если не ошибаюсь, хочешь захватить мир?
– Ну-у… было бы неплохо.
– Так я помогу тебе в этом.
Лохотрон завис. Не знаю, сколько бы он пробыл в таком состоянии, если бы я его не окликнул:
– Эй!
– Погоди-погоди. – Лох поднял перед собой руки, прося минутку внимания. – Давай уточним. Ты президент Земли?
– Так точно.
– И ты вызвал Мумзеля Барракуды – бр-р, ненавижу его! – чтобы победить меня?
– Точно так.
– И ты предлагаешь мне помощь по захвату мира?
– Верно.
– Этого?
– Этого самого.
– Хм-м… Думаю, для тебя это будет неожиданностью, но я нич-чего не понимаю.
Я улыбнулся. По крайней мере, не пытается убежать – уже хорошо.
– Спускайся сюда, – сказал я, – и поговорим.
Лохотрон раздумывал какое-то время, но потом всё-таки принял верное решение.
– Ну хорошо. Давай поговорим. Чего ж не поговорить.
Он подошёл к краю стола, туда, где стоял я, и спрыгнул на пол.
Я огляделся: охранников рядом не было, никто не заглядывал в столовую, только двигались за бронированными стёклами чьи-то тени. Поэтому я включил звукоизоляцию. Подслушивать, что затевает твой босс, конечно, хорошо, но не во всякой ситуации. Заодно я запер дверь, дистанционно.
– Ну, и чего молчим? – не выдержал наконец Лохотрон.
– Начни ты.
– С чего?
– Как ты здесь оказался?
Лох, видевший, что я задействовал звукоизоляцию, позволил себе громко, по-демонически расхохотаться. Или по-дьявольски. В любом случае, вышло не очень убедительно.
– Когда на тебя падает многотонная махина – я имею в виду, рушащееся здание, – не остаётся времени на раздумья. Жмёшь кнопку в надежде, что куда-нибудь тебя вынесет. К сожалению, телепорт был настроен на перемещение по Земле и доставил меня сюда.
– Думаешь, к сожалению?
– Не понял?
Я вздохнул – взялся за скрытую молнию и расстегнул маскировочный костюм. Лохотрон ахнул так, что я испугался, как бы звукоизоляция не пропустила этот звук.
– Ты… ты… инопланетянин? – Лох не мог поверить глазам.
– Впрочем, как и ты.
– Ну да, но…
Пока он не оклемался, надо было брать быка за рога.
Я взял Лохотрона – нет, не за рога его шлема, а за плечо, – и доверительно сказал:
– Разведка сообщила мне о твоих неприятностях. О твоём доме, о мафии…
– Да об этом уже целая Вселенная знает! Ох уж эта мне Грудиния Глазка, «самый оперативный журналист» по версии журнала «Большие сиськи»!
– Ну так вот, я могу тебе помочь.
– Каким образом?
И я рассказал ему о своей нелёгкой жизни, о том, что должен захватить Землю и, в первую очередь, выиграть президентские выборы…
– Если всё получится, я воспользуюсь своими связями, и мы отмажем тебя от мафии. Твоим друзьям с родными мы тоже обеспечим защиту. Отстроим заново разрушенный дом… Но только в том случае, если я выиграю выборы.
Лохотрон готов был снова зависнуть, но на сей раз пересилил себя и задал очень точный и очень важный вопрос:
– Всё это замечательно, но как я могу помочь тебе?
Я прищёлкнул пальцами.
Лохотрон весь обратился в слух и даже подался вперёд.
Я сделал то же самое и начал нашёптывать ему на ухо ответ самым конспиративным своим голосом. По мере того как Лох меня слушал, выражение полнейшего непонимания на его лице – на том месте, что не скрывала чёрная маска, – сменяло полнейшее ликование. С оттенком чего-то мерзкого и злодейского. И это было мне на руку!
– А почему же ты раньше ко мне не обратился? – спросил Лохотрон.
– Как-то не думал, что вселенский злодей может оказаться на поверку неплохим парнем. Да и надо было тебя победить, чтобы повысить рейтинг перед выборами.
– А, поня-атно…
– Ну так что, как тебе мой план?
– Знаешь… – начал Лох.
– Лльэн, – подсказал я, по счастливой случайности вспомнив своё имя.
– Знаешь, Лльэн, похоже, это начало большой дружбы.
Мы одновременно широко улыбнулись и пожали друг другу руки. Как говорим мы, президенты: соглашение было достигнуто.
