Ханна Хауэлл
Украденный экстаз
– Угу. Парни останутся здесь, но вообще-то это мой дом.
– Очень мило. Как жаль, что я падаю с ног от усталости. А то бы искупалась. Мне ванна очень не помешала бы.
– Вот и займешься этим завтра. Я тогда тебе и покажу, где что найти. А пока просто принесу воды ополоснуться перед сном.
Придя в комнату, она тяжело села на кровать. Он вышел. Лина сняла ботинки и огляделась. Комната была средних размеров, с незамысловатой, но удобной мебелью. Сделано на века. Рассмотрела и кровать – она тоже была добротной. Главная черта такой мебели – прочность. И прежде чем успела остановить себя, подумала, сколько женщин имели счастье делить эту постели с Хантером. Мысль тут же причинила ей боль и вызвала ревность.
Вошел Хантер с двумя большими ведрами горячей воды. От воды шел пар. Его быстрый взгляд на Лину, после того как он вылил одно ведро в глубокий таз, она встретила с видимым раздражением. Он решил, что наконец начинает сказываться усталость. У нее, как и у всех женщин, от этого портится настроение.
– Сполоснешься горячей водой и сразу почувствуешь себя лучше, – пробормотал он, спешно покидая комнату. – Оставь немного воды и на мою долю.
Развалясь в кресле, Хантер маленькими глотками пил горячий кофе, который приготовил Джед. И страстно желал, чтобы Лина поскорее пришла в себя после вымотавшей все ее силы поездки и снова взяла обязанности повара на себя. Он просто мечтал о чашке хорошего кофе. Подняв глаза, он заметил, что Люк с ненавистью уставился на него. Хантер вздохнул. Люк не дает и минуты передышки.
– Что-то гложет тебя, Люк? Не дает покоя?
– Да, Хантер, и ты прекрасно знаешь, что именно.
– Да ну? Но все же, чтобы расставить все точки над и, выскажись. Потом не будешь жаловаться: мол, тебя не так поняли.
– Ты собираешься оставить эту сучку здесь? Быстрый взгляд в сторону Чарли и Джеда показал, что не только его бесят гнусные слова, которыми пользуется Люк, говоря о Лине.
– Она остается, если тебя интересует именно это. И от нее вовсе не так много забот, как ты постоянно пытаешься это представить.
– Ах вот как? А разве не из-за нее за нами увязались охотники за наградой?
– А сам ты уже и не в счет? Она просто приправа к нашему вареву, сладкая, не спорю. Но надеюсь, ты не забыл, что нас тоже разыскивают?
– Но за наши головы не предлагают пятьсот долларов!
– За одну голову не сочли нужным, но в сумме мы потянем даже на большее.
– Я не имею дел с охотниками за наградой, – с яростью пробурчал из своего угла Том.
– Отлично. – Люк решил сменить тактику. – Однако мы уже в Мексике. Почему не отпустить ее на все четыре стороны?
– Она остается. Люк.
– Что ж, Лючия просто захлебнется от восторга. Посмотрим, что ты запоешь после встречи с ней.
– А это мои проблемы.
Про себя Хантер клял все на свете. Он не подумал о том, что женщины могут встретиться. Вспыльчивая Лючия, женщина с замашками собственницы, не привыкла сдерживать себя. Несмотря на все его попытки заставить ее понять, что он не ее собственность и у нее нет на него никаких прав. Очень скоро после того как Хантер связался с ней, он понял, что это была непростительная ошибка.
– Дай-то Бог, чтобы эта проблема случайно не стала и нашей. У меня нет никакого желания оказаться между двумя ревнивыми сучками, выясняющими отношения.
– Да прекратишь ты или нет? – взорвался наконец Чарли. – Не смей говорить о Лине в таком тоне!
– Да ну? Э-хе-хе, идиот ты и не лечишься! Как ты думаешь, чем занимались эти двое голубков всякий раз, когда им удавалось уединиться?
– Тем, что тебя совершенно не касается, Люк, – рявкнул в ответ Хантер. Наконец его гнев начал вырываться наружу.
Том поднял глаза от самокрутки.
– Думаю, Люк, тебя отделяет от смерти всего одно слово. Понимаешь? Одно слово, и тебе хана, Люк. Пуля – она дура, но твой язык еще дурнее.
Люк уставился на Хантера, который спокойно встретил его взгляд. Он знал, что безудержная ярость отразилась на его лице. Желваки ходили так, что не скроешь. Да он и не хотел ничего скрывать. Его терпение лопнуло. После долгой паузы, во время которой оба играли в «гляделки», Люк вдруг встал и прошел к двери. На пороге он остановился и сказал:
– Постарайся не попадаться на моем пути, учти, я за себя больше не отвечаю.
– Прекрасно, – буркнул в ответ Хантер, но вряд ли Люк расслышал его ответ, потому что изо всех сил хлопнул дверью.
Никто не произнес ни слова после ухода Люка, повисло напряженное молчание. Сидящие в комнате не поддерживали Люка, но в его словах было и рациональное зерно. Люк резко высказал их собственные опасения. Им хватало забот и без бабьих свар. Хантер двинулся в сторону спальни, надеясь, что утром постарается решить эту проблему.
Он вошел на цыпочках и благодарно улыбнулся, заметив, что Лина лишь привернула фитилек, но оставила лампу горящей, чтобы он не споткнулся и мог помыться с удобствами. Он бросил взгляд на постель. Она свернулась там клубочком, вот только спала ли?
Лина крепко зажмурила глаза, слушая, как он умывается перед тем, как лечь. Каждая ее косточка ныла от усталости и молила об отдыхе, но сон словно испарился. Сначала ее мучили навеянные болезненным воображением и ревностью видения. Затем она оцепенела от страха, слушая громкую ссору между Люком и Хантером. Конечно, не каждое слово удавалось разобрать, но в тоне невозможно было ошибиться. Страх, что от слов мужчины перейдут к стрельбе, и вовсе лишил ее сна. Где уж тут уснуть? Когда Хантер наконец скользнул в кровать, она не смогла отогнать желание оказаться в его объятиях. Чувствовать его тепло, слышать ровное биение его сердца – все это было необходимо ей как воздух, потому что позволяло победить страх.
– Так значит, ты не спишь. – Он обнял ее и поцеловал в макушку.
– Я слышала, как ты снова сцепился с Люком. По крайней мере мне здесь так показалось.
Он надеялся, что она не расслышала последнее оскорбительное замечание Люка.
– Угу. Но он снова пошел на попятную.
– Ты уверен в этом?
– Видишь ли, это такой тип людей. Они лишь тогда готовы к рукопашной, когда абсолютно уверены в победе.
– Возможно, он дождется такого дня, когда удача будет на его стороне.
– Я буду держать ушки на макушке.
– Он ненавидит тебя.
– Его раздражает то, что командиром сделали меня. Терпеть не может, когда ему указывают, что делать, но сам часто поступает импульсивно. Ты тоже поостерегись его, не подпускай к себе слишком близко, – добавил он, припомнив взгляды, которые Люк бросал в ее сторону.
– Я так и делаю. Причем все время.
– Теперь, когда я здесь, меня частенько не будет дома. Много дел. Никогда не оставайся с ним наедине.
– Я и не собиралась.
– Вот и хорошо. А теперь поспи. Тебе это необходимо. Да и кровать как по заказу.
– Большая. Слишком просторная.
В голосе Лины прозвучал какой-то странный подтекст, и он нахмурился.
– Она сделана по моему эскизу на заказ. Я всегда любил отдыхать с удобствами, но если бываешь здесь набегами, то о кровати не думаешь. А вот когда я совсем переселился сюда, то первым делом приобрел это чудище. Удобно. И есть где вытянуть ноги.
– ...Мм, есть где заняться и... кое-чем еще. – Она поморщилась, боясь, что не сможет скрыть ревность.
Хантер закусил губу, чтобы не расплыться в довольной улыбке. Только сейчас он сообразил, что могло разозлить ее. Она полагала, что он привез ее в свое любовное гнездышко. Завладев ее подбородком, он поднял ее лицо к своему и медленно и нежно поцеловал.
– Угу, как раз такие глупости я и имела ввиду, – промычала она, уткнувшись наконец носом в его грудь.
Обняв эту восхитительную девушку и наслаждаясь ее близостью, он не обращал внимания на восставшую в боевой готовности плоть и счастливо улыбался.
– И верно. Завтра же испробуем кроватку на крепость. Должна же она соответствовать своему назначению. Вроде как окрестим ее.
– Испробуем? – Она даже не смела поверить услышанному, сразу уловив, однако, суть. Он имел в виду, что еще никогда не был в этой кровати с женщиной. А может, он вкладывает в свои слова совсем иной смысл? – Ты хочешь сказать, что это... э-э... кровать-девственница? Он мягко рассмеялся.
– Чиста, как только что выпавший снег. Конечно, я не клянусь, что был монахом...
– Какой сюрприз!
– ...но, – продолжил он, – это мой дом. Если я хотел встретиться с женщиной, то шел туда, где ее легко найти. Сюда я никого не приводил. – Он скорчил гримасу. – Однажды чуть было не увез эту кровать с собой в Техас.
– В Техас?
– Ну да, там мой дом. Я родом оттуда.
Что-то в его голосе, какая-то особая интонация дали ей понять, что не стоит усердствовать с расспросами.
– Но зачем тащить кровать в такую даль?
– Мне она нравится. А я тогда как раз задумал жениться. – Сорвалось? – Она постаралась, чтобы ее голос прозвучал как можно равнодушнее.
– Вовремя одумался. Сам Бог отвел эту беду. Патриция та еще штучка, – пробормотал он скорее для себя самого.
Прозвучало искренне, словно он и правда ничуть не жалел. Она велела себе не заводиться по таким пустякам. И не мучить его расспросами, хотя любопытство требовало большего. Кем бы ни была Патриция, она стала лишь слабой тенью из его прошлого. А ревновать к тени – это уж слишком даже для ее совсем новой и полной сил ревности.
– А что ты планируешь на завтра? – Она зевнула, поскольку все тревоги были рассеяны, а значит, сонливость и усталость тут же взяли свое.
– У меня масса дел. Надо ими заниматься.
– Значит, ты надолго исчезнешь?
– Боюсь, что так. Остальным тоже придется побегать. Так что давай решать, нужно ли мне приставлять к тебе стражу.
– Нет. Я никуда не убегу.
– Честно? Можешь поклясться?
– Могу и поклясться. Но тебе нечего бояться. Я еще не забыла, что меня ждут не дождутся охотники за наградой. К тому же я получила незабываемый урок для одинокого путешественника – от индейцев. Да и я совсем не знаю этих мест, даже языка. Вот тебе три очень веские причины, чтобы сидеть на месте.
– А я, видишь ли, засомневался, хорошо ли ты понимаешь то, чему тебя учит жизнь.
– Глупой меня вроде не назовешь, даже если я и совершала необдуманные поступки. – Она сонно улыбнулась, когда он расхохотался.
– Полагаю, больше ты не вспомнишь ни одной завалящей причины, по которой хотела бы остаться здесь.
– Ну может быть, одну и отыщу. В конце концов, не каждой женщине выпадает шанс поучаствовать в крещении кровати. – Она снова сладко зевнула.
Это было вовсе не то, что он хотел услышать. Но он не стал нагнетать чувство разочарования, а молча склонился и поцеловал ее в лоб.
– Умница. А теперь поспи. Крестины кровати – дело не шуточное. Так что отдохни как следует, наберись сил. Они тебе потребуются.
Он тесно прижался к ней и отдался своей усталости сонно пробормотав одно слово:
– Лина...
– Ммм?
– Держись поближе к дому, ладно? Ну очень близко. А еще лучше, если ты вообще не будешь выходить на улицу.
В голосе Хантера чувствовалось явное напряжение, но она слишком устала, чтобы выяснять сейчас причины. Вздохнув, лишь пробормотала:
– Почему?
– Видишь ли, мы не единственные преступники, которые обитают в этих краях, – несколько уклончиво ответил он.
– Хорошо, – прошептала она.
– Что – хорошо?
– Обещаю, что и носа не высуну на улицу. Запрусь здесь, н точка. Теперь ты успокоился?
– Ты просто сняла камень с моей души. Теперь можешь спать.
– Есть, командир, – протянула она. Усталость сделала ее вполне послушной, именно такой, какой он и хотел ее видеть.
Уже засыпая, он вдруг подумал, а не стоило ли рассказать ей поподробнее о причине своих опасений. Но потом устало закрыл глаза. Она же пообещала, что будет примерной девочкой и не выйдет на улицу. Так что нечего и пугать ее рассказами об Уоткинсе. Ей хватает и своих собственных страхов. Он же постарается поскорее управиться со всеми делами и увезти ее отсюда подальше.
Глава 7
– Боже, какое блаженство! – простонала Лина, погружаясь в горячую воду.
Плескаясь в немыслимых размеров ванне, она думала, что и ванну Хантер наверняка сделал на заказ. Она была гораздо больше, чем любая из тех, какими до сих пор доводилось пользоваться Лине. Просто-таки музейный экземпляр! Да, у этого человека явное, пристрастие к комфорту. Правда, это свойство не вписывалось в образ закоренелого, битого жизнью преступника. Загадка, не так ли? Но, намыливаясь мылом с ароматом лилий, которое достал из своих запасов Хантер, она решила, что было бы глупо не оценить это.
Впервые с тех пор, как она присоединилась к банде, Лина осталась одна. Чарли и Джед появились с ведрами, наполнили ей ванну и ушли. Остальные покинули дом еще раньше. Не знала она ничего только про Люка, вернулся ли он после той шумной ночной ссоры. Было даже странно, что, кроме нее, в доме больше ни единой души. Если ей вдруг придет в голову уйти, то никто и не остановит.
Но Лина тут же наморщила носик: нет уж, не настолько она глупа, чтобы не сдержать слово. От Мексики до гор, где стоял охотничий домик ОМалли, слишком далеко, много миль пути с такими опасностями, которые лучше и не пытаться преодолеть в одиночку. Но ее держало здесь не только это. Она останется из-за Хантера. Это покрепче любого магнита. Она не уйдет от него до тех пор, пока он того хочет. Конечно, это безумие, чистое безумие. Но она останется с Хантером и будет надеяться. А на что, собственно?..
Постаравшись тут же отделаться от мрачных мыслей, она снова взялась за мыло и губку, пока вода не остыла окончательно. Да и какой смысл без конца возвращаться к принятому решению? Правильно это или нет, но она шла туда, куда ее вело сердце.
Когда она наконец вышла из ванны и стала вытираться, до ее слуха донёсся какой-то шум. Кажется, кто-то вернулся в дом. Не уверенная, что это Хантер, она схватилась за одежду. На ней были лишь панталоны и нижняя рубашка, когда дверь распахнулась и на пороге появился Люк. Схватив мужскую рубашку, которая служила ей блузкой, она выставила ее вперед, словно щит, и с гневом заорала на наглеца.
– Как ты посмел? – выкрикнула она, пытаясь скрыть приступ ужаса.
– Чудно, просто чудненько. Значит, босс ушел и оставил свою маленькую шлюшку в одиночестве?
– Убирайся вон!
– Ну-ну, не стоит так торопиться. – Он медленно закрыл за собой дверь и шагнул к ней.
Страх охватил ее. В намерениях Люка трудно было ошибиться. У него все отражалось на физиономии. Это был именно тот взгляд, от которого кровь стыла в жилах и подкатывала тошнота. Тот самый взгляд, каким он частенько пугал ее во время поездки.
– Я велела тебе убираться вон! – прохрипела она, продвигаясь к окну.
– Не слишком-то задирай передо мной нос, маленькая сучка. Все твои защитники ушли.
– Они вернутся.
– Не раньше чем мы закончим с тобой наше дельце.
– Я женщина Хантера. Мне кажется, он ясно дал понять это всем.
– Да ну? А вот я считаю, что теперь это уже не так.
– Что ты имеешь в виду? – спросила она и тут же готова была откусить себе язык.
– В данную минуту он прекрасно проводит время со своей мексиканской любовницей. А ты...
– Ты лжешь! Он ушел по делам. – В ту же минуту ее окатило холодом сомнения.
Люк расхохотался:
– Угу. А чем не дело: с Лючией. Он рысью помчался туда. И так бывает всякий раз, когда мы приезжаем в Мексику. А если он тут же отправился к сеньорите, значит, ты, милашка, уже успела надоесть ему.
Лина знала, что Люк говорит это специально, чтобы сломить ее сопротивление. И сейчас явно не время выяснять, что в его словах правда, а что продуманная ложь. Не поддаваться! Нельзя показать этому подонку, что его вранье поразило ее в самое сердце.
– Ты – лгун и подонок! Хантер убьет тебя за это.
– А нам с ним как раз пора свести счеты. Понимая, что никакие слова не помогут, Лина рванулась к окну. Она успела уже перенести одну ногу через подоконник, когда Люк вцепился в нее и рванул вниз. Втащив Лину в комнату, он швырнул ее на кровать. Через мгновение он грузно навалился на свою жертву.
В тот миг, когда он схватил ее, Лина поняла, что пропала. У нее не было сил бороться с ним. Значит, ей не избежать мерзкого насилия. Но отчаяние придало ей сил. Пусть он и добьется своего с помощью пудовых кулаков, но дорого заплатит за это.
– Еще раз укусишь меня, проклятая шлюха, и я вобью тебе зубы в глотку!
– Слезь с меня, вонючий ублюдок!
Она лягалась, кусалась, изрыгала проклятия. Он дважды ударил ее по лицу, и она на время лишилась чувств.
Рванув подол ее нижней рубашки, он связал длинной полосой ткани ее ладони и закрепил их над головой. Грубой лапищей он стиснул ей грудь. Ее затошнило, но она боролась с приступом рвоты, понимая, что от этого будет хуже только ей.
– Слезай с нее, Люк. Немедленно!
Голос Тома донесся до Лины как сквозь сон. Люк повернул голову к двери, не прекращая терзать ее грудь. Лина смотрела на Тома с мольбой и надеждой. Отважится ли он выстрелить в Люка? Сердце ее замирало от ужаса, но надежда на избавление не умирала.
– Том, убирайся отсюда! Это тебя не касается, – рявкнул Люк.
– Слезай! Слышишь? Немедленно.
И вдруг ее руки оказались свободными. Люк потянулся к своему пистолету. Но Том выстрелил раньше, чем пальцы Люка успели нашарить кобуру. Все происходило словно в кошмарном сне. Лина оцепенела. Тело Люка словно пушинка слетело с нее. Расширенными от ужаса глазами она смотрела, как на груди Люка расплывается кровавое пятно, а затем почувствовала, как струйка теплой крови стекает ей на грудь. Даже когда безвольное тело Люка соскользнуло с кровати на пол, она не пошевелилась. Словно застыв, ее мозг перестал отдавать приказы телу. Он лишь улавливал топот бегущих по коридору ног.
– О, пресвятая матерь Божья, – выдохнул Чарли, вбежав в комнату, да так и застыл на пороге.
Следом влетел Джед.
– Ты стрелял в Люка? – заикаясь, спросил Джед. – Он что, мертв?..
– Мертв. Насильник получил по заслугам. – Том засунул пистолет в кобуру и взглянул на Лину: – Ты в порядке?
– Да. Нет. Я, кажется, не могу пошевелить ни рукой, ни ногой.
– Помогите-ка ей, – приказал Том Джеду и Чарли. – А я вынесу этого ублюдка.
Джеда и Чарли даже не смутил вид полуголой девушки. Они сами были в шоке. Лина с ужасом смотрела, как Том взвалил Люка на плечи и с невозмутимым видом вышел из спальни. Лина подняла глаза на Чарли, который безуспешно пытался как-то соединить клочья ее нижней рубашки, чтобы прикрыть наготу.
– Ой, меня, кажется, сейчас вырвет, Чарли.
Чарли помог ей свеситься с кровати, а Джед успел подставить горшок. Когда приступ рвоты утих, Лина так ослабела, что не в силах была пошевелить и пальцем. Но зато она не испытала никакого смущения, когда мужчины обмыли ее и надели новую рубашку. После этого бережно уложили в перестеленную кровать, как куклу, и подоткнули одеяло со всех сторон. Хотя у нее по-прежнему не было сил ни на какие эмоции, она все же была благодарна им за помощь и попыталась выразить это словами.
– Да ладно, за что уж тут благодарить, – пробормотал Чарли, покраснев. – Ты-то вон сколько за нами ухаживала.
В комнате снова появился Том. Он подошел к кровати со стаканом виски в руке.
– Выпей-ка вот это.
Чарли, как сиделка, помог ей сесть на кровати, а она, сморщив нос от запаха алкоголя, пропищала:
– Терпеть не могу эту вонючую гадость.
– А никто и не просит тебя любить ее. Просто проглоти, и дело с концом.
Не обращая внимания на ее протесты и кашель, Том буквально влил в нее обжигающую горло жидкость.
– Боже, ну и пакость! – выдохнула она, когда наконец почувствовала, что жидкость уже внутри.
– Может, надо позвать Хантера, – пробормотал Джед.
– Ты же знаешь, где он сейчас.
– Да, Том, но... – Чарли почесал затылок.
То, как троица дружков уставилась на нее – Том с деланным спокойствием, а двое как-бы угнетенно или виновато, – сказало ей больше, чем она хотела знать. Люк не солгал. У Хантера была женщина, и он сейчас был с ней. Ей захотелось, чтобы они немедленно ушли и оставили ее в покое. Совсем одну. Оцепенение отпустило ее, и она совсем не хотела, чтобы присутствующие стали свидетелями взрыва негодования.
– Не надо его искать! Мне уже лучше.
– Но выглядишь ты не лучшим образом, Лина, – хмуро пробурчал Чарли.
– Мне просто надо немного времени, чтобы окончательно прийти в себя. Вот и все.
– Ладно. Отдыхай. Если тебе что-то понадобится, мы за дверью.
– Спасибо. – Она благодарно улыбнулась. Судорожно вздохнув, Лина прикрыла глаза. Сначала она не чувствовала ничего, кроме отвращения, вспоминая шарящие по ее телу руки Люка. Затем вспомнила жуткую сцену его смерти. Она тут же приказала себе немедленно выбросить все это из головы – забыть раз и навсегда. Он не изнасиловал ее, а его жуткая смерть не стоит ее слезинки. Никто не оплачет смерть этого негодяя, никто не опечалится. И поделом ему. А кровавая сцена скоро потускнеет в памяти, развеется и перестанет мучить ее.
Силой заставив себя переключиться на другое, она волей-неволей лицом к лицу столкнулась с другой бедой – Хантер и его женщина. Боль, вызванная этой мыслью, поразила ее своей пронзительной силой. И Лина не смогла удержать слез. Она горько рыдала, оплакивая свои утраченные надежды. Затем она разозлилась, и слезы высохли как по волшебству.
Он не имел никакого права так бессовестно вести себя с ней. Ей некуда уйти отсюда, не к кому обратиться за помощью. Он сам взял на себя ответственность за нее. Почуял ее слабинку по отношению к нему и добился-таки своего.
Она лежала, приходя в себя от всего пережитого, и перебирала в памяти все свои печали и огорчения. Когда Хантер возвратится, она все-все выскажет ему и не будет сдерживаться. Да, надо покончить с ним, и она сможет объяснить ему, почему поступит именно так. И не дрогнет. И не даст волю накопившейся горечи и клокочущей в ней ревности.
Придя к этому решению, она почувствовала, что сможет встретиться с друзьями-бандитами. Сейчас она оденется и пойдет к ним – так она отвлечется и быстрее придет в себя. Надо приготовить обед. Не хватало еще, чтобы Хантер нашел ее валяющейся в постели.
Спрыгнув с лошади, Хантер поморщился и начал тщательно обтирать кобылу. Встреча с Уоткинсом прошла в целом гладко, но достигнуто было мало. Кажется, выжидательная тактика – конек Уоткинса. Тяжеловесные разглагольствования, перемешанные с угрозами.
Но горький осадок оставила встреча с Лючией. Он подозревал, что будет трудно, но это слово и в малой степени не передавало характера их бурной стычки. Еще до того как они сошлись, он замечал в ней неуравновешенность, но плевать хотел на это, поскольку прислушивался тогда не к голосу разума, а к своему мужскому естеству. И сегодня ему пришлось расплачиваться за это.
Он осторожно коснулся раны поперек ребер с левой стороны и зашагал к дому. Рана была неглубокой, но кровь из нее все еще сочилась. То, что Лючия вдруг налетела на него с огромным ножом, поразило его но у нее просто кончились предметы, которыми можно было швырять. Он надеялся, что на этом ее ярость иссякнет.
Открыв дверь, он втянул носом дивные ароматы и улыбнулся от удовольствия. Лина снова взялась за готовку. Вопреки всем проблемам, которые приходится переживать, он был счастлив. Лина другая. Она не визжит на него, не топает ногами и не обвиняет в невыполнении обещаний, которых он никогда не давал. Она не ждет от него больше, чем он дает. Чувство согласия с миром, которое воцарилось в нем, слегка поколебалось, когда он сел за стол и потревожил рану на груди. Но он решил, что гораздо важнее сначала утолит голод, а потом уже заняться раной. Однако Лина встретила его горящим от гнева взором. Она с таким жестом поставила перед ним тарелку с едой, что было нетрудно догадаться: куда охотнее она швырнула бы ее содержимое ему в физиономию. Приглядевшись, он увидел на ее лице синяки. Он схватил ее за руку и повернул к себе.
– Что случилось? – Он протянул руку, чтобы коснуться ушибов, но она отшатнулась от него.
– Случился Люк. И не только с моим лицом, но и с другими частями тела. Да тебе ведь плевать на это.
Она кипела от гнева с той самой минуты, как он ступил на порог, а приторный запах духов, который он принес с собой, лишь усиливал ее ярость.
– Где Люк? – прорычал Хантер, обращаясь к сидевшим за столом дружкам и не выпуская руку Лины.
– Похоронен за домом, – ответил Том, невозмутимо продолжая отдавать должное превосходному обеду.
– Ты убил его? – Хантер почувствовал и облегчение, и странное разочарование, что сам не успел поквитаться с негодяем.
– Угу. Не терплю насильников.
Хантер почувствовал, как кровь застыла в его жилах. Расширившимися глазами он взглянул на Лину.
– Он изнасиловал тебя?!
– Почти.
– Я же велел тебе не оставаться с ним наедине.
– У меня не было выбора. Когда он явился, в доме не было ни души. Очевидно, у него не нашлось поблизости другой женщины, чтобы утолить похоть.
Ей наконец удалось вырвать у Хантера руку, и она решительно направилась в спальню. Ссоры не избежать, и она не хотела лишних свидетелей.
«Она знает про Лючию!» – мысленно охнул Хантер. А затем разозлился. Он ходил к Лючии не на свидание, не для того, чтобы залезть к ней в постель, так что ему не из-за чего чувствовать себя виноватым!
– Лина! – рявкнул он. В ту же секунду, когда она с гневом повернулась к нему, он распахнул рубашку на груди и показал свою рану. – Это похоже на то, что я ходил развлекаться?
При виде раны она хотела было немедленно броситься к нему и промыть, перевязать рану. Но, поймав себя на сочувствии к этому мерзавцу, разозлилась еще больше. Рана отнюдь не снимала с него вины в измене.
– Кажется, твоей темпераментной мексиканской любовнице пора подстричь ноготки. А такому пылкому любовнику надо очень хорошо питаться, чтобы не ударить в грязь лицом, – сказала она, махнув рукой на его место за столом, прошла в спальню и закрыла за собой дверь.
Постояв в нерешительности, она подошла к кровати и села. Сейчас прибежит, очень скоро прибежит. Она могла спорить на что угодно, только не знала наверняка, поест сначала или нет. И почувствовала, как на глаза навертываются слезы. «Вот еще! Не сметь раскисать! Хоть подавись этими слезами, но держись, раз уж решилась все высказать».
Поколебавшись, бежать ли за ней сразу или подождать, пока она успокоится, Хантер все же решил сначала поесть. Он не обращал внимания на смешинки в глазах мужчин, хотя и трудно было скрыть свое разочарование, свою досаду. Краем глаза заметил ухмылку на обычно невозмутимом лице Тома и ниже наклонился над тарелкой. Нет, все же надо успокоиться и подкрепиться перед разговором с Линой. Да и выяснить, что тут произошло, пока он сражался с разгневанной Лючией.
– Так Люк напал на нее? – Он обратился сразу ко всей троице.
Откинувшись на спинку стула и сворачивая папиросу после еды, Том кивнул:
– Налетел на нее, когда она вышла из ванны. Я услышал шум, как только вошел в дом. Встал на пороге спальни и велел ему убираться вон. Подонок. Еще хотел пальнуть в меня.
Том пожал плечами и затянулся папиросой.
– Спасибо тебе.
– Не за что. Это такая штука, мимо которой я не прохожу.
– Я успокоился, когда увидел его со шлюхой у салуна. Ну, думаю, парень нашел себе развлечение и оставит Лину в покое.
– Угу, а он заметил, как ты пошел к Лючии. Вот и решил, что Лина тебе уже не нужна, и явился новым претендентом, – пояснил Том.
– Он ошибся.
– Нельзя так относиться к девушке, – уточнил Джед.
– Джед прав, – поддакнул Чарли, опередив Хантера, который хотел что-то возразить. – Тебя она больше не интересует? Так и скажи. И мы с Джедом позаботимся о ней. Лучше уж это, чем превращать ее в еще одну кобылку в твоем стойле. Это не Лючия. Лина не шлюха по своей натуре.
– Я это и без вас знаю! – Хантер резко отодвинул в сторону опустевшую тарелку. – Но мои дела вас не касаются.
– Мы с Джедом решили так: все, что касается Лины, и наше дело тоже.
Удар был неожиданным. У Хантера даже глаза на лоб полезли, ведь Чарли и Джед никогда не возражали ему. О спорах между ними даже и речи не было, а сейчас они сидели как два боевых петуха, готовые к сражению.
– Да ну?! Похвально, но это отнюдь не значит, что и мы с Линой думаем так же. Однако, чтобы удовлетворить ваше чисто девичье любопытство, признаюсь как на духу. Я отправился к Лючии совсем не для того, чтобы проверить на прочность пружины ее кровати. Не на любовное свидание. Я хотел честно распрощаться с ней раз и навсегда, сказать adios! И убедиться, что она все поняла и не явится выдирать волосы сопернице. Довольны?
Он даже почувствовал неловкость из-за своей резкости и сарказма. Он не хотел обидеть парней.
– Люк сказал ей про Лючию? – спросил он уже вполне миролюбиво.
– Думаю, что да, – ответил Джед. – Да и мы болтали... когда приводили ее в себя после всего. Правда, так, намеками, но она вполне могла понять, что Люк не врал.
Хантер выругался. Хотя он чист как стеклышко, убедить в этом Лину будет нелегко. Возможно, демонстрация кровавой раны сыграет свою роль, со вздохом подумал он, иронизируя над собой. И невольно снова распахнул на груди рубаху.
– Это Лючия оставила зарубку на память? – спросил Том.
– Угу. Сначала топала ногами и швырялась в меня чем попало. А потом асе вещицы вышли, и она набросилась на меня с ножом.
– Еще повезло, что у нее нет пистолета, – пробормотал Чарли. – Но теперь-то успокоилась? Когда ты уходил, она уже смирилась?
Хантер допил кофе и лишь тогда ответил Тому:
– Обезоружена, но все еще изрыгает проклятия.
– Не мешало бы приглядеть за ней.
– Да что она может? – Хантер действительно полагал, что Лючия высказалась сполна и не стоит волноваться из-за разгневанной шлюхи. Но потом вдруг подумал, а не слишком ли он беспечен?
– Тебе что, нравятся сюрпризы вроде сегодняшнего? – в своей невозмутимой манере спросил Том.
– Нет, дьявол бы ее побрал. Ладно, решено, мы присмотрим за ней, пока не станет ясно, что она не попытается отомстить за мои воображаемые грехи. – Он встал. – А теперь пора объясниться с Лнной и потом хоть чуток передохнуть.
– Ты уверен, что она пустит тебя к себе? – Чарли покосился на закрытую дверь в спальню, к которой поплелся Хантер.
– О, впустить-то она меня впустит. Вопрос в том, оставит ли на ночь или выставит за дверь, как нашкодившего мальца. Или попросту вышвырнет. – Он криво улыбнулся и открыл дверь.
Когда Хантер тихо прикрыл за собой дверь, у Лины лишь слегка дрогнула в руках щетка, которой она расчесывала свои волосы. И только когда он уселся на кровати, она соизволила его заметить. Он разглядывал ее с таким видом, словно решал, посмеет ли она устроить ему головомойку.
«Еще как», – решила она и повернулась к нему:
– На твоем месте я не стала бы устраиваться со всеми удобствами.
– Да? Когда я уходил утром, эта кровать еще была моей.
– Верно, но ты великодушно позволил мне пользоваться ею, – уточнила она, – а я предпочитаю спать в одиночестве.
